Текст книги "РОК или Один день Олега Русанова"

Автор книги: Виктор Серов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Слушаю, Кожин, – раздалось в трубке.

– Алексей… Леша, здравствуй. Русанов тебя беспокоит, – с волнением выпалил полковник.

После затянувшейся паузы, когда уже возникло предположение, что связь оборвалась, Кожин все же подал голос:

– Олежек, ты что ли?!

– Леш, если у тебя среди друзей есть еще какой-нибудь Русанов, то я кладу трубку.

– Олег, дорогой, сколько лет я ждал этого звонка, сколько раз сам пытался связаться с тобой, но, увы… а теперь ты кладешь трубку? С ума сошел? Лучше скажи – откуда звонишь?

– Из Москвы. Я уже неделю работаю в Генеральном штабе…

– И ты только сейчас мне об этом сообщаешь? Друг – называется. Семья с тобой?

– Только жена. Живем пока в гостинице. Игорь пока остался в Ростове. Леш, когда встретимся?

– Записывай адрес и номер мобильника. Сегодня часиков в семь мы с Натальей вас ждем. Идет?

– Конечно, Леша. Начинаю отсчитывать минуты.

– Давай, до встречи, дружище.

Закончив разговор, Русанов собрал данные для отчета и проследовал к подчиненным. На выполнение задания в том виде, который рекомендовал Колчин, он отвел им три часа. Радостный Резников высказал мнение, что документ может быть оформлен и в два раза быстрее. В кабинет Русанов вернулся одновременно с зуммером коммутатора:

– Полковник, как продвигаются дела?

– Все в порядке, Владимир Михайлович, – как ни в чем ни бывало, ответил Русанов. – Не позднее семнадцати ноль ноль отчет будет вам предоставлен.

– Это совсем другое дело! – не смог сдержать радости генерал. – Жду с нетерпением. Есть разговор.

«Теперь можно и поиграть», – с удовлетворением констатировал полковник, когда шеф положил трубку. В одно мгновение вокруг все как-то посветлело, а проблемы, свалившиеся на него сегодня, перестали быть столь гнетущими. Русанов достал банковскую визитку и положил ее рядом с листком Галины Ивановны. Кожин проживал в западной части столицы на улице Витебской, а банк располагался на Краснопролетарской. В принципе, если постараться, то можно было бы сегодня оформить и кредит. Но обойтись без Кирилла в этом случае было нельзя. Русанов тут же с ним связался и по голосу понял, что водитель большого энтузиазма по поводу подобного путешествия не испытывает.

– Кирилл, Витебская будет конечной остановкой, – попытался успокоить прапорщика Русанов. – Там я тебя сразу отпущу. Или у тебя что-то случилось?

– Да, ничего страшного, Олег Константинович. Просто… в начале восьмого я обещал встретить родителей. Ну, ничего, я объясню – они сами доедут.

– Погоди, Кирилл, они тебя здесь уже навещали?

– Нет. С тех пор, как я в Москве, они приезжают впервые.

– Издалека?

– Из Омской области.

– Хорошо, давай так: ты меня отвезешь в банк, а затем поедешь на вокзал. На Волге. Успеешь?

– Спасибо, товарищ полковник. Только в этом случае я и без Сайбера успею. Вам он нужней. На нем вы к другу и поедете.

– Нет, нет, Кирилл. Во-первых, я еще не так хорошо ориентируюсь в Москве, а, во-вторых, думаю, что у Алексея мы будем пить не только компот. Так что назад – на такси.

Нисколько не жалея о том, что вопрос с Кириллом решился именно таким образом, Русанов позвонил, наконец, жене. В этот раз с голосом Светланы произошла обратная метаморфоза. Он стал мягким и пушистым уже после озвученной мужем новости о предстоящей встрече с незабываемой подругой Кожиной Натальей, а после известия о банке стал вообще ангельским. В восемнадцать тридцать Светлана обещала быть рядом с банком на такси и при полном параде.

Подполковник Резников появился в кабинете Русанова спустя два с лишним часа. Он искренне извинился за то, что не удалось сдержать слово и завершить работу раньше. Два ключевых сотрудника отдела находились в отпуске, но, тем не менее, их подписи, как полагается, вершили документ. О том, каким образом это удалось сделать, заместитель скромно умолчал. Русанов же в данные нюансы канцелярской деятельности особенно и не вникал. К удивлению Резникова он даже не заглянул в отчет, поставил автограф на последней странице и вышел вместе с ним в коридор.

– Вот такая работа мне нравится! – довольный генерал открыл папку, чтобы тут же ее закрыть. – Впрочем, содержимое этого документа я знаю как «Отче наш». Так же, как и любой сотрудник управления. Потому что мы все – коллектив. Нормальный сплоченный воинский коллектив. С общими задачами и целями. Но что меня больше всего сейчас радует – это прибавление в нашем полку. Конечно же, я имею в виду тебя, дружище. С самого начала я как-то в тебе и не сомневался. Но затем ты малость разочаровал и даже напугал. И не только меня. Я о твоих копаниях и сомнениях в наших прежних наработках. Я тебе не успел все объяснить, но ты, видать, и сам понял. Да, мы работаем: изучаем потребности армии, ищем пути удовлетворения этих потребностей, прорабатываем массу вариантов. Кроме того, у нас имеются и сторонние предложения…

При этом Колчин поднял указательный палец вверх и сделал многозначительную паузу. Спустя минуту он продолжил:

– В итоге остается один из вариантов, который и трансформируется в контракт. Спустя некоторое время, в армию поступает качественное вооружение, а мы получаем вполне заслуженные, как сейчас говорят, бонусы. В результате все довольны: Родина, мы и… ты, Олег, надеюсь, правильно меня понял?

– Вполне, – ответил Русанов, думая при этом о том, что проверку, о которой говорил генерал Ходырев, он, похоже, проходит успешно. – Остался только один вопрос, Владимир Михайлович: от кого мне, как начальнику отдела, будут поступать те самые сторонние предложения?

– Вижу, что все понял, – генерал посмотрел на часы. – Предложения будут поступать от меня, но после того, как я ознакомлюсь с изысканиями твоего отдела. Затем мы с тобой взвесим все «за» и «против» и выберем оптимальный вариант. А сейчас, дружище, мне срочно нужно уехать. Завтра утром я тебя вызову.

За несколько минут до формального окончания рабочего дня Русанов связался с водителем и попросил подготовить машину. Кириллу понадобились не более десяти минут, чтобы домчать шефа до Краснопролетарской улицы. Это было сделано так быстро и изящно, что полковник и подумать не мог, что остановка была конечной. Он просто поднял голову и увидел над фасадом здания гигантские буквы, из которых и складывалось название банка.

– Ну, ты даешь, Кирилл, – пробормотал Русанов улыбающемуся прапорщику, прежде чем выйти из машины.

– Удачи, вам, Олег Константинович, – прозвучал ответ, и вскоре Волга скрылась за поворотом.

Русанов проследовал к входу, подошел к стеклянной двери и остолбенел. По просторному холлу навстречу бодрым шагом двигался… генерал Колчин. В левой руке он держал серебристый кейс, а правой энергично распахнул входную дверь. Столкнувшись лицом к лицу со своим подчиненным, начальник управления продемонстрировал целую гамму эмоций: от полного недоумения, граничащего с испугом, до безудержного веселья:

– Ну, Русанов, ну, орел, – воскликнул он сквозь смех. – Я подозревал, что у тебя природное чутье, но не настолько же! Ты находишь правильную дорогу не только в переносном смысле этого слова, но и в буквальном.

– Да, что вы, товарищ генерал, я тут договорился по кредиту…, – искренне пытался оправдаться Русанов.

– Вот и я о том же, – загадочно буркнул Колчин и поспешил к своему Мерседесу, на который Русаков вначале не обратил внимания.

По пути генерал вытащил мобильник и приложил его к уху.

Кредитный отдел находился тут же, недалеко от входа. Миловидная блондинка, представившаяся Ольгой, с улыбкой сообщила, что клиенту крупно повезло, потому что, во-первых, с сегодняшнего дня вступают в силу новые банковские предложения, а, во-вторых, в данный момент нет никакой очереди. Она уточнила сумму, а затем начала стучать длинными ногтями по клавиатуре, не прекращая объяснять клиенту условия договора. Это удивительное действо прервала трель телефона.

– Слушаю вас, Георгий Маратович, – на щеках девушки проступил румянец. – Да… у меня… пятьсот тысяч.

Ольга, озвучив размер кредита, уставилась на полковника широко открытыми глазами:

– Вас просит к себе наш управляющий… Георгий Маратович… пожалуйста, давайте я вас к нему провожу.

В подобном шикарном кабинете Русанов не бывал ни разу в жизни. Помещение занимало добрую половину второго этажа здания, а необычная массивная мебель цвета венге должна была вызывать у посетителей массу трепетных чувств. В конце огромного стола располагался… трон, в котором утопал совсем небольшой человечек. Подождав, когда полковник в сопровождении Ольги приблизится к началу стола, он выпрыгнул из кресла и направился к Русанову:

– Олег Константинович, дорогой, что же вы не предупредили? Мы ведь ВИП-персон обслуживаем несколько по-другому. Ахметов Георгий Маратович, можно просто Георгий.

Управляющий протянул руку. Несмотря на то, что на нем были туфли на неприлично высокой «платформе», он едва доставал полковнику до плеча.

– Олег, – ответил рукопожатием полковник. События последних десяти минут наталкивали на мысль, что Ахметов может быть немаловажным звеном в интересующей Русанова структуре. – Какая же я ВИП-персона? Обыкновенный военнослужащий, каких в стране очень много.

– Уж не скромничайте, Олег. Молодой полковник, начальник отдела Генштаба. Я уж не говорю о вашей героической биографии, – банкир взял клиента под локоть и усадил на один из «музейных» стульев, стоящих рядом со столом. Сам же бодро взобрался на соседний.

Русанов, пораженный осведомленностью управляющего, пытался осмыслить свою дальнейшую линию поведения. Кроме того, обернувшись, он не обнаружил в кабинете Ольги. Та как будто испарилась, поскольку совершенно не было слышно ее цокающих каблуков, да и входная дверь тоже открывалась не бесшумно.

– Если не секрет, – иронично продолжал Ахметов. – На какие цели вам нужна столь «внушительная» сумма?

– Эти деньги тоже надо заработать! – повысил голос полковник, но быстро взял себя в руки. – Вообще-то, Георгий, я хочу приобрести автомобиль… для жены.

– Это какой же такой автомобиль? – снисходительная улыбка не покидала лица Ахметова. – Поверьте, Олег, мне это очень любопытно.

– У нас есть, что добавить к этой сумме. Тем более что мы хотим купить машину с пробегом. Если бы приобретали новый автомобиль, то взяли бы автокредит в салоне.

– Для нас автокредит тоже не проблема. Вы знаете, Олег, я придумал, как нам с вами поступить. Моя сотрудница, наверное, вам говорила, что с сегодняшнего дня вступают в силу некоторые «ноу хау» нашего банка. Но мы, я думаю, пойдем дальше – в сторону эксклюзивного предложения.

Ахметов слез со стула и взял со стола небольшой брелок. После того, как устройство несколько раз пропищало, часть стены в углу кабинета отъехала в сторону, а после второй манипуляции с брелком открылся расположенный внутри сейф. Управляющий вытащил из него две пачки красных купюр и небрежно бросил на стол.

– Мы увеличим сумму вдвое, – торжественно провозгласил он, – а после этого сделаем кредит беспроцентным и на полном доверии, то есть не будем оформлять никаких бумаг. Деньги отдадите, когда сможете. И, ради бога, не надо вам этого «геморроя» с подержанной машиной. Купите Светлане новую.

Русанов, шокированный в очередной раз, быстро понял смысл пресловутого предложения. Если бы не было встречи с генералом Ходыревым, то этот приватный разговор наверняка бы мог закончиться рукоприкладством. Из сложившейся щекотливой ситуации нужно было как-то выходить:

– Я благодарен вам, Георгий, за столь великодушное предложение, но мне не нравится перспектива быть кому-то лично финансово обязанным. Тем не менее, одно слово из вашего предложения мне явно по душе. Это слово – «беспроцентный». Поэтому, чтобы остаться друзьями, оформим официальный договор. На три года и на первоначальную сумму. Идет?

– Ну-у, – выдохнул уже без всякой иронии Ахметов, – воля ваша.

Через десять минут в кабинете опять появилась «цокающая» Ольга. С договором и деньгами. Миллион Ахметова также небрежно вернулся на прежнее место.

Напротив банка под знаком «Остановка запрещена» вызывающе распахнул заднюю пассажирскую дверь новенький Фольксваген Пассат. Полковник сразу догадался, что в салоне находится ни кто иной, как его прекрасная жена. Узнав, что муж сполна выполнил ее просьбу, Светлана тут же продемонстрировала еще одну свою способность: она стала еще краше. Более того – Русанов, наконец, увидел на ней платье, которое ему, в отличие от хозяйки, очень нравилось.

– Я ведь тоже удачно выполнила свое задание, – гордо заявила жена. – Нашла, вот, Романа. Он аспирант, но в свободное от науки время «бомбит», как он говорит, на своей тачке. Я только вышла из гостиницы, а он как раз привез туда клиента.

– Не совсем так, Светлана Павловна, – засмеялся голубоглазый водитель, выруливая на дорогу. – Это мой автомобиль вас нашел. Он как увидел шикарную женщину, стоящую у края проезжей части, так сам к ней и помчался. Мне даже ничего и делать не пришлось.

– Хороший у тебя автомобиль, Роман, – подал голос Русанов, – но ты с ним будь осторожней. У всех шикарных женщин, к которым он так резво мчится, как правило, есть свои мужчины. Не ровен час, пострадаешь из-за своего… коня.

– Да я же шучу, – скосил глаза Роман.

– Я тоже, – в тон ему ответил полковник. – Москву хорошо знаешь?

– Как свои пять пальцев, хотя сам я, как говорится, не местный.

– И когда мы, к слову сказать, будем на месте?

– О, это очень сложный вопрос. При самом благоприятном раскладе минут через двадцать. Это если объедем все пробки. То, что они есть и будут – это аксиома. Количество машин увеличивается, как минимум, в арифметической прогрессии. Ежегодно. Восемь лет назад, когда я только приехал поступать в университет, их было в разы меньше. Хотя… в прошлом месяце ездил в Смоленск – там тоже сплошные пробки.

– Ты, наверное, и сам оттуда родом?

– Да, у меня в Смоленске родители и старший брат.

– Мы с тобой почти земляки, Роман. Я из Брянска. И тоже в свое время учился в Москве. Заканчивал здесь Высшее командное училище.

– А сейчас в отпуске? Или просто проездом?… Ну, вот, сегодня Можайка почти не загружена!

– Нет, – улыбнулся Русанов, – мы переехали в столицу на постоянное место жительство. Я с недавних пор работаю в Генеральном штабе. Светлана Павловна пока осматривается. Кстати, меня зовут Олег Константинович.

– Очень приятно, Роман – водитель смущенно протянул руку, – а почему тогда живете в гостинице?

– Это пока. Через пару недель должны предоставить служебную квартиру.

– А-а-а, – протянул Роман и тут же осекся, тревожно уставившись в зеркало заднего вида. – Совсем оборзела эта золотая молодежь! И куда смотрят гаишники?!

– Что случилось? – Русанов обернулся и… глаза его округлились.

В каких-то десяти метрах за ними следовал пресловутый черный внедорожник. Однако он тут же притормозил и постепенно начал отставать, а через минуту и вовсе исчез из поля зрения. Полковник резко повернулся к Роману:

– Причем тут золотая молодежь?

– Я много езжу, Олег Константинович, поэтому уже достаточно хорошо их изучил. Это, в основном, крутые тачки с необычными атрибутами. Да и по поведению на дороге их тоже можно отличить. Этот подходит по всем параметрам. Во-первых, огромный черный джип приблизился ко мне настолько, что я уже подумал, что последует толчок. А во-вторых, у него бутафорские номера. По крайней мере – передний.

– То есть?

– У него в номере одни нули. Даже, по-моему, в той части, где указывается регион. Да, бог с ним, Олег Константинович, отстал, да и ладно. Все равно потом ничего не докажешь.

После этих слов в машине установилась тишина. Русанов находился в полном недоумении. Неужели это действительно «шутки» так называемой московской золотой молодежи? Он тоже был наслышан о проделках отпрысков высокопоставленных чиновников и крупных бизнесменов, которые, пользуясь своей якобы неприкосновенностью, позволяют себе различные хулиганские выходки, в том числе и на дорогах. Может быть, их развелось столько, что на подобных машинах они куролесят по всей Москве? Но тогда Кирилл сразу бы об этом сказал, да и сейчас Роман спокойней бы к этому отнесся. Нет, это что-то другое и связано все-таки с Колчиным. Генерал так и не поверил Олегу. Даже после отчета и банка. Но тогда зачем на джипе такие вызывающие номерные знаки? Или водитель ошибся?

Размышляя, полковник не заметил, как они прибыли по адресу. Уезжая, Роман оставил свою визитку со словами, что сегодня будет «бомбить» до позднего вечера. Встреча старых друзей произошла во дворе. По телефону Алексей подробно объяснил, в какой именно подъезд нужно пройти, но когда гости, наконец, сориентировались, хозяева их уже ждали на крыльце. А в следующую минуту всех четверых потрясли эмоции от долгожданной встречи: мужчины хлопали друг друга по плечам, а женщины визжали от восторга.

Как выяснилось, в просторной квартире Кожиных проживали еще трое: известная Русановым, но уже повзрослевшая четырнадцатилетняя Настя, трехлетний Антон и большой рыжий кот Тихон. Центром внимания всего коллектива, конечно же, был младший Кожин. Этот забавный ребенок, кроме всего прочего, похоже, уже привык к такому положению вещей. Он не отошел от гостей, пока досконально не выяснил, кто они такие, откуда прибыли и что собираются делать дальше. Анастасия только однажды спросила об Игоре. В остальном же молча слушала взрослых и внимательно следила за младшим братом. Когда дошла очередь до семейного видео и фото архива, Русанову удалось, наконец, «вытащить» друга в лоджию. Вкратце он обрисовал ему свою проблему в целом и события сегодняшнего дня в частности. Кожин долго молчал, а потом неожиданно спросил:

– Ты давно бросил курить?

– Пять лет назад. Поспорили с Ковалем… ты его помнишь?

– Да, да. Гена Коваль – вертолетчик, – наморщил лоб Алексей.

– Так вот, поспорили с ним на ящик коньяка: кто выдержит год без сигарет, тот и выиграл.

– Ну и?…

– При этом споре присутствовали несколько человек. Спустя несколько месяцев один из тех свидетелей Коваля и заложил. Потом, правда, раскаивался. Но с тех пор я не курю, да и не тянет. А ты?

– Тоже примерно пять лет, но у меня все было гораздо банальней. Стал курить очень много, по ночам сильно кашлял. Ну, Наташа и поставила ультиматум…

– Леш, а почему ты об этом вспомнил?

– Понимаешь, Олежек, когда поднимаются темы, от которых попахивает безнадегой, хочется закурить… или, по крайней мере, напиться… сейчас, погоди…

Кожин выскользнул из лоджии и через мгновение появился с бутылкой виски и двумя стаканами.

После изрядной порции алкоголя Алексей продолжил:

– Тебе не надо подробно объяснять, что армия, как и прочие силовые структуры, является зеркалом общества. Поэтому все болезни, присущие стране, неизбежно в ней отражаются. То, о чем ты рассказал, по существу не является для нас новостью. Однако в деталях твоя информация имеет ценность – у тебя есть конкретные действующие лица. В настоящее время мы продолжаем разгребать наследие прежнего министра: махинации с армейской недвижимостью. Там еще дел не впроворот. Хотя, думаю, подавляющее количество эпизодов мы вскрыли. В том числе и гораздо более значимые, чем те, о которых ты, наверное, слышал. Некоторые из них развалили в СК, а некоторые – уже в суде. Ты не представляешь, какое лобби у всех этих фигурантов. Какие мероприятия мы проводили, сколько на это затратили времени, сил и средств!.. И что?! Ни одного громкого процесса! Ты знаешь, Олег, мне кажется, что там, на самом верху, столкнулись две силы. С одной стороны есть воля и стремление бороться с этой заразой. А с другой – как только начинаются активные действия, то сразу включается какой-то незримый тормоз. Чем это все кончится – неизвестно.

– Значит нужно объединять все здоровые силы – и сверху и снизу.

– Да, да, попробуй распознай, где из них какая. Главные коррупционеры, по-моему, больше всех кричат о борьбе с коррупцией.

– Что же, тогда все бесполезно?

– Вот и я говорю, что безнадега… давай лучше выпьем.

– Давай, – хмуро буркнул Русанов, пытаясь уйти от уже никчемного и тяжелого разговора: – Красиво тут у тебя.

С шестнадцатого этажа московской высотки открывался действительно великолепный вид. В лучах заходящего июльского солнца до самой кольцевой дороги хорошо просматривалась значительная часть юго-западной окраины столицы. А дальше… дальше виднелся лесной массив с водоемом посередине.

– Мне тоже нравится. У нас была возможность выбора квартиры в этом доме. Мы втроем единогласно остановились именно на этом варианте.

– Втроем?

– Да, Антон тогда был еще только в проекте, – усмехнулся Кожин. – А Тихон вообще у нас появился всего год назад… ты, знаешь, я, наверное, придумал, как нашей конторе войти в тему армейского перевооружения.

– ?!

– У меня нет, да и не должно быть друзей среди наших помощников. Ты понимаешь, о ком я говорю. Но в данном случае я должен сделать исключение. Иначе ничего не получится. Чтобы инициировать дело, нужен оперативный сигнал. Поэтому будем считать тебя, так скажем, с позавчерашнего числа моим доверенным лицом. Не волнуйся, никаких бумаг тебе подписывать не придется. Но в некоторых документах твое имя проходить будет. Ты согласен?

– Да… конечно…

– Дело вот в чем. Тот банк, о котором ты говорил, активно участвовал в отдельных эпизодах с недвижимостью. Формально там не к чему придраться. Вроде юридически все было чисто. Наш генерал в свое время «рвал и метал». Так ему хотелось закрыть этого Ахметова. Короче, завтра – первое число и мне все равно идти к руководству. Попытаюсь к этому времени оформить сообщение от доверенного лица… понимаешь от кого. Уверен, что «добро» на разработку будет. Однако у тебя тоже добавится хлопот. Готов работать на два фронта?

– Я уже начал это делать! – с волнением воскликнул Русанов и обнял Алексея. – Спасибо, друг.

В половине одиннадцатого Светлана связалась с Романом, который в это время с Калужского шоссе выезжал на МКАД, а уже минут через пятнадцать доложил, что находится рядом с домом Кожиных. При прощании Алексей пообещал «отзвониться» сразу после разговора со своим начальством.

Русаков мог вспомнить всего несколько моментов в жизни, когда он был абсолютно счастлив. Его теперешнее состояние тоже можно было к ним отнести. На фоне мелькания фонарей Можайки, эмоционального монолога Светланы о прошедшем вечере и приглушенной музыки, льющейся из приемника, он ощущал себя парящим над мирской суетой, а по его телу разливалась пьянящая нега. Встреча со старым другом оправдала надежды, наполнив смыслом дальнейшую службу, да и жизнь тоже. Все сложилось, как нельзя лучше, но… идиллию вдруг нарушил какой-то странный бубнящий голос Романа:

– Я понимаю – нет пробок, но чтобы машин не было – я такого вообще не припомню.

Русанов осмотрелся. Они действительно ехали в гордом одиночестве. Приближался перекресток, на светофоре которого красный свет сменился зеленым.

– Что же он, сволочь, творит? – опять раздался какой-то неестественный протяжный мычащий голос.

Полковник повернул голову в ту сторону, куда смотрел Роман. С боковой улицы наперерез Тойоте, не обращая внимания на запрещающий сигнал светофора, мчался тот самый внедорожник. Выехав на шоссе, он вдруг замедлил движение. Но не только он один – замедлилось все вокруг. Светлана едва заметно наклонилась вперед, а правая рука водителя поднялась и повисла в воздухе. Для Русанова же окружающая действительность и вовсе начала исчезать. Он погрузился в странный мистический сон. Впрочем, это нельзя было назвать сном, да и мистикой тоже. Это была его реальная жизнь, только более чем двадцатилетней давности. Конец июня восемьдесят девятого. Он вместе с одноклассником Сережкой Поповым прибыл в Москву поступать в Высшее командное училище. Родители проводили ребят до вокзала в Брянске и дали им соответствующие напутствия. Старший Русанов даже и слышать не хотел о какой-либо гражданской карьере сына.

Но в поезде Олег для себя все решил. Он не мог предать мечту своего детства. Победитель нескольких районных и даже одной областной олимпиад по физике, он хотел видеть себя в дальнейшей жизни только в одном качестве – исследователем элементарных частиц. Сергей всю дорогу умолял Олега выбросить «сумасбродную идею» из головы и не делать глупостей. В этот раз ему это не удалось и на Киевском вокзале пути друзей разошлись. Попов поехал в училище, а Русанов – на другой вокзал, и далее – в Долгопрудный. С этого момента видение полковника начало сжиматься во времени: поступление в МФТИ, успешное его окончание, работа в престижном НИИ и… «сон» закончился неким полетом над бескрайним голубым океаном.

Джип, будто светящийся изнутри, был уже совсем рядом. Отчетливо просматривались некоторые детали кузова. Его номер действительно содержал одни нули, а над решеткой выделялась замысловатая эмблема. «Наверное, «американец», – подумал Русанов, прежде чем крик Светланы заглушил скрежет рвущегося металла.