Текст книги "Павел Судоплатов — гений террора"

Автор книги: Виктор Степаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

В. Н. Степаков
Павел Судоплатов – гений террора

Глава первая

В 1907 году в семье мешан Судоплатовых родился четвертый ребенок. При крещении его нарекли Павлом.

Детство мальчика было самым обычным. Да и что в нем могло быть необычного, если жили Судоплатовы небогато, с трудом сводя концы с концами. К тому же город, Мелитополь, где Павел появился на свет, представлял собой унылое зрелище. «Проездом посетил Мелитополь. Самая настоящая дыра. Изо всех достопримечательностей – пожарная каланча. Пренеприятнейшее местечко, хуже его на Украине разве что Жмеринка», – такой отзыв оставил о городе один из прогрессивных деятелей того времени. И вероятно, быть бы Павлу Судоплатову пекарем либо крючником, не случись в российской истории событий 1917 года. Правда, Февральская революция ничуть не изменила устоявшихся порядков. Известие об отречении от престола Николая II в Мелитополе встретили достаточно сдержанно, если не сказать равнодушно. Больше разговоров было вокруг Временного правительства. А в городской школе, где учился десятилетний Павел, о конце самодержавия напоминал лишь учитель естествознания по фамилии Нуйкин. Он ходил, нацепив на грудь красный бант размером с арбуз, напевал «Марсельезу» и дерзко поглядывал на директора школы, монархиста и старого дурня.

Ситуация стала меняться к осени 1917 года, когда в городе и окрестных селах стало появляться все больше и больше солдат, самовольно покидавших части на германо-российском фронте. Фронтовики были распропагандированы большевиками, многие имели оружие.

Николай Судоплатов, старший брат Павла, оказывавший на мальчика огромное влияние, крепко сдружился с двумя батарейцами – Федором Удовиченко и Миколой Брылем. Друзья часто встречались. Вместе с братом на этих встречах присутствовал и Павел, внимательно прислушиваясь к разговорам старших. Фронтовики о войне рассказывали скупо, больше толковали о политике.

– Хватит, навоевались. Пущай, кому мало, тот и дальше воюет. Мы ж як те большевики – долой войну и баста! – простуженно сипел Удовиченко. – А большевики, хлопцы, – сила, ого-го! Хваткие малые. У нас один на батарее агитировал. Штыки, говорит, в землю, и айда по домам. Фабрики, говорит, рабочим, а землю – крестьянам. Богатеев, говорит, к ногтю. Дюже они, большевики, богатеев не любят, кажы, Мыкола.

– Угу, не любят дюже, – поддакнул Брыль, дымя едким самосадом, сморкаясь и сплевывая.

– Дяденька, а к ногтю это как? – поинтересовался Павел.

– Да крой их, дьяволов, по башкам и вся недолга! – ответил батареец с белыми от злобы глазами.

– Это так, это правильно, – согласился с выводом фронтовика старший брат Николай.

В октябре 1917 года стало известно, что в Петрограде партия большевиков вооруженным путем свергла Временное правительство. На этот раз прежние устои рухнули в одночасье. Вихрь революции закружил над страной.

В Киеве власть захватила Центральная рада, объявив себя верховным органом Украинской народной республики (УНР) в составе Советской России, но вскоре провозгласила независимость. В конце декабря 1917 года собравшийся в Харькове 1 – й Всеукраинский съезд Советов объявил Центральную раду вне закона.

На Украине началась вооруженная борьба между воинскими формированиями националистической рады и революционными частями. В ходе боевых действий зимой 1918 года Советская власть была установлена в Полтаве, Одессе, Кременчуге, Николаеве и других городах. 26 января революционные части, при поддержке восставших рабочих завода «Арсенал», заняли Киев. В феврале власть большевиков утвердилась по всей территории Украины (за исключением части Волыни, куда бежала Центральная рада).

Сам Павел Анатольевич, вспоминая о том периоде, пишет:

«Мое восприятие событий того времени можно считать типичным для семей с низким достатком, которым нечего было терять. Вполне естественно, я всей душой поверил, прочтя написанную Бухариным «Азбуку революции», что общественная собственность будет означать построение справедливого общества, где все будут равны, а страной будут управлять представители крестьянства и рабочего класса в интересах простых людей, а не помещиков и капиталистов». [1]1
  Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 года. М., 1997. С.15–16.


[Закрыть]

В значительной мере на мировоззрение мальчика подействовал и поступок его старшего брата, который в 1918 году добровольно вступил в ряды Красной армии. Павел дважды убегал из дома, чтобы с оружием в руках отстаивать власть рабочих и крестьян. Правда, обе попытки оказались неудачными. В одном случае он сам вернулся обратно, а в другом его прогнал домой хмурый комиссар одной из красных частей, напутствовав словами: «Сначала, щегол, подрасти».

Между тем пламя Гражданской войны разгоралось с удвоенной силой. В феврале-апреле 1918 года на Украине при поддержке германских и австро-венгерских интервентов была установлена власть Центральной рады. Но уже в конце апреля раду сменило правительство гетмана П. П. Скоропадского, на которого сделало ставку командование оккупационных войск. Красные войска под руководством В. А. Антонова-Овсеенко оказывали интервентам и воинским формированиям гетмана упорное сопротивление, но ввиду своей малочисленности были вынуждены отступать на всех боевых участках. В оккупированных губерниях активизировалось повстанческое движение. Большое значение в его широком размахе имели решения сессии ЦИК Советов Украины и совещания партийных и советских работников, состоявшиеся 18–20 апреля в городе Таганроге. В соответствии с указаниями ЦК РКП(б) решением сессии было создано Бюро по руководству повстанческим движением под председательством Н. А. Скрыпника и принят манифест «К рабочим и крестьянам Украины» с призывом развернуть всенародную борьбу против оккупантов и гайдамаков.

Летом 1918 года повстанческое движение охватило Киевскую, Черниговскую, Херсонскую, Полтавскую, Екатеринославскую и другие губернии. В июне и августе большевистским подпольем было организовано и проведено два крупных восстания – Звенигородско-Таращанское и Нежинское. В общей сложности в период оккупации в повстанческих отрядах насчитывалось до 300 тысяч человек. Недаром 1 июля 1918 года в беседе с корреспондентом «Свенска бладет» В. И. Ленин указывал:

«Положение немцев на Украине очень тяжелое. Они совсем не получают хлеба от крестьян. Крестьяне вооружаются и большими группами нападают на немецких солдат, где бы они ни встретились. Это движение разрастается. Благодаря немецкой оккупации большевизм на Украине стал своего рода национальным движением. Он объединяет вокруг себя людей, которые прежде о большевизме и слышать не желали. Если бы немцы оккупировали Россию, результат был бы тот же самый». [2]2
  Гражданская война в СССР. Т. 2. М. 1986. С.241 – 242


[Закрыть]

Позже шведский корреспондент отметит, что во время этого интервью вождь большевиков находился в приподнятом настроении, если не сказать больше, возбужденном. Он несколько раз вскакивал со своего кресла, бегал по кабинету и отвечал на вопросы, склонив на бок лобастую голову, хитро прищурив глаза. Корреспондент пришел к выводу, что Ленин был очень доволен тяжелым положением немцев на Украине. Швед не ошибся. В самом деле, Владимир Ильич всегда считал архиважным положение на Украине и поэтому много внимания уделял действиям украинских повстанцев и партизан. Бывший начальник Оперативного отдела Наркомвоена С. И. Аралов вспоминал, что Ленин часто расспрашивал его о работе Центрального штаба партизанских отрядов (ЦШПО), созданного при отделе в январе 1918 года и курировавшего всю работу с партизанскими отрядами. Когда Аралов докладывал об очередной успешной операции или диверсии, проведенной против оккупантов либо белогвардейцев, Владимир Ильич задорно смеялся, восклицал: «Вот это хорошо! Так их, батенька, так!» и настоятельно советовал применять в тылу противника не только взрывчатые вещества, но и сильнодействующие яды для отравления питьевых источников.

В сентябре 1918 года все повстанческо-партизанские отряды, оперирующие в районе демаркационной линии, [3]3
  Имеется в виду граница между Украиной и РСФСР, установленная в соответствии с 1-й статьей Брестского мира, подписанного в марте 1918 года правительством Советской России и Германии.


[Закрыть]были сведены в две повстанческие дивизии четырехполкового состава. Через пару месяцев на основании декрета Временного рабоче-крестьянского правительства Украины началось формирование Украинской советской армии. В ее состав вошли 1-я и 2-я повстанческие дивизии, отдельные повстанческие отряды и части погранохраны Брянского, Льговского, Курского и Острогожского районов. Армия насчитывала 14 тысяч штыков, 1350 сабель, 139 пулеметов, 20 орудий и 6220 обученных, но невооруженных бойцов резерва.

В декабре 1918 года, после революционных событий в Германии и Австро-Венгрии, капитуляции Германии перед державами Антанты и аннулирования правительством РСФСР Брестского договора, войска Украинской советской армии перешли в наступление на черниговском, киевском, сумском и харьковском направлениях. До конца года части армии, взаимодействуя с отрядами повстанцев, заняли Новгород-Северский, Шостку, Белгород, Волчанск, Купянск, Новозыбков, Городню, а в начале января – Харьков.

1919 год принес на Украину огонь новых сражений. 4 января по постановлению Реввоенсовета Республики (РВСР) на базе войск Украинской советской армии был образован Украинский фронт под командованием В. А. Антонова-Овсеенко. Войскам фронта противостояли воинские формирования правительства Украинской Директории, сменившей в ноябре 1918 года режим гетмана С короп аде ко го, войска генерала А. И. Деникина и Антанты, захватившие Крым и ряд южных губерний Украины. Части германо-австрийских интервентов покидали украинскую территорию, избегая боевых столкновений с соединениями обеих противоборствующих сторон.

Кровавая круговерть Гражданской войны не обошла стороной провинциальный Мелитополь. Все события 1918 – начала 1919 годов с калейдоскопической быстротой промелькнули перед глазами Павла Судоплатова.

Он видел, как в город входили колонны кайзеровских солдат в тяжелых стальных шлемах, с плоскими штыками, примкнутыми к винтовкам. Населению было объявлено, что германская военная администрация не потерпит каких то бы ни было беспорядков и саботажа, но будет приветствовать дисциплину и хорошую работу. На перекрестках появились солдатские патрули, тупорылые 6-дюймовые гаубицы, станковые пулеметы. По улицам, пугая обывателей своим чудовищным видом, разъезжали тяжелые броневики «Бюссинг», а по ночам близ города стучали винтовочные выстрелы. Это в Волчьей балке интервенты расстреливали тех, кого подозревали в связях с большевиками либо в саботаже. И на какое-то время немецкое лязгающее слово «орднунг» (порядок) стало одним из самых расхожих слов в Мелитополе.

Следом за германскими войсками в городе появились гайдамаки гетмана Скоропадского: щирые дядьки и гарные парубки в высоких папахах, широких шароварах и синих жупанах, с головы до ног увешанные холодным и огнестрельным оружием. Они курили громадные люльки, пили горилку, закусывали салом, клялись в своей преданности и любви к неньке Украйне, ненавидели кацапов-москалей, коммунистов и жидов и вскоре после своего появления устроили в городе еврейский погром.

Жизнь в Мелитополе и ближайших окрестностях стала неспокойной и опасной. Ночами, а нередко и днем, на улице слышались звуки выстрелов и даже взрывы ручных гранат. Обыватели шептались о действующем большевистском подполье, отрядах красных партизан, оперирующих в районе Молочного лимана, и крупной банде какого-то батьки Шкворня, готовящей нападение на город.

Вскоре Мелитополь покинул германский гарнизон. Немцы дисциплинированно и четко, вместе с броневиками и пушками, выступили к железнодорожной станции Веселое, где погрузились в эшелон и убыли в западном направлении.

А затем, вначале неразборчиво и глухо, но скоро отчетливо и ясно, мелитопольцы услышали гул орудийной канонады. Это вела наступление Харьковская группа войск Украинского фронта. Через город потянулись отступающие части петлюровцев. В конце февраля 1919 года их отступление превратилось в паническое бегство. «Тикайте, хлопцы, красные рядом!» – орали петлюровцы, нахлестывая лошадей, запряженных в тачанки. В спины бегущим из подворотен и с чердаков стреляли подпольщики-большевики. Подстреленные валились на мостовую под копыта коней и колеса тачанок.

И, наконец, в ясный мартовский день в город вошли бойцы Украинского фронта. Население, натерпевшееся страху от кайзеровской солдатни, громил Скоропадского и Петлюры, встречало их с ликованием. Среди встречающих находился и Павел Судоплатов. Он с восхищением смотрел на обветренных кавалеристов с красными ленточками на мохнатых папахах, усталых, покрытых пороховой гарью пехотинцев, лихих черноморских моряков, перекрещенных пулеметными лентами и увешанных ручными гранатами.

– Красные пришли! Ура, товарищи! – радостно кричали в толпе.

Восторгу Павла не было предела, но тут до его слуха внезапно донеслось злобное бормотание:

– Сволочь красножопая, ненавижу…

Оказалось, что злобствует какой-то интеллигент, стоявший поодаль. Мальчик, не в силах сдержаться, схватил кусок льда и с яростью запустил его в затылок шпака. От неожиданного удара тот присел, но уже через секунду, согнувшись, побежал в ближайший проулок.

– Ты зачем, хлопчик, людей калечишь?! – послышался строгий окрик, и на плечо Павла опустилась тяжелая рука.

Седоусый рабочий с револьвером на поясе, видимо, подпольщик, сурово глядел на Судоплатова.

– Он ругался на наших, красных! – ответил мальчик.

– Ах, вон оно что, – сказал седоусый и, кликнув двух молодых пролетариев, двинулся с ними в проулок, куда бежал шпак. Павел увязался следом.

В конце проулка резво трусил ушибленный интеллигент.

– А ну, стой! – грозно крикнул седоусый.

Но тот только прибавил ходу и скрылся за углом дома. «Хамы чумазые, ненавижу!» – донесся оттуда истошный вопль. Молодые пролетарии бегом припустили за интеллигентом.

Рабочий безнадежно махнул рукой:

– Нет, не догонят, уйдет вражина, – затем обернулся к Павлу. – А ты, я вижу, хлопец ничего, наш, пролетарский. Чем занимаешься? Школу заканчиваешь. Не время сейчас, хлопец, за партой штаны протирать, не время. Механические мастерские Гольца знаешь? Приходи, найдем для тебя настоящее дело. Спросишь Игната Булыгу, меня там всякий знает.

Новое знакомство окончательно определило судьбу Павла Судоплатова. Игнат Васильевич Булыга оказался старым большевиком, активным борцом за Советскую власть. Он являлся одним из организаторов большевистского подполья в Мелитополе и лично разработал две дерзкие операции: поджог германского склада с военным снаряжением и нападение на здание гетманской контрразведки. С приходом красных под руководством Булыги из рабочих механических мастерских был сформирован боевой отряд для поддержания революционного порядка и охраны важных городских объектов.

В рабочем отряде Павла приняли хорошо и назначили порученцем при командире. Целыми днями он бегал по городу, передавая бойцам устные распоряжения или записки от Игната Булыги. Дома Павел почти не бывал, ночевал в штабе, чтобы всегда быть под рукой у командира.

В короткие часы отдыха старый большевик Игнат Васильевич по-отечески наставлял юного порученца:

– Ты, Павлуша, по городу не просто бегай, а с двойной пользой для нашего рабоче-крестьянского дела. Присматривайся к людям, прислушивайся, о чем говорят. Чуть что подозрительное увидел или услышал, так сразу же обращайся к первому встречному матросу либо красноармейцу, чтобы контру не упустить.

– Вот здорово! – загорелся идеей Павел.

Отныне он чувствовал себя не столько связным-порученцем, сколько разведчиком-следопытом, наподобие легендарного Зверобоя из романа Фенимора Купера. Его заветной мечтой стало желание повстречать на улице давешнего интеллигента. «Теперь, гнида, не убежит», – с недетской ожесточенностью думал мальчик, внимательно всматриваясь в лица прохожих, но шпак никак не попадался ему на глаза. Это обстоятельство огорчало Павла чуть ли не до слез.

Между тем войска Украинского фронта продолжали развивать успех по двум расходящимся направлениям: основные силы Киевской группы – на запад, Харьковской группы – на юг.

14 марта 1919 года Киевская группа войск (командующий С. К. Мацилецкий). общей численностью 35 тыс. штыков и сабель, 67 орудий, 670 пулеметов, нанесла удар по группировке петлюровцев в целях выхода к Днестру и овладения переправами на участке Могилев-Подольский – Рыбница. Главный удар был нанесен силами 1-й и 2-й Украинских советских дивизий по Запорожскому корпусу генерала В. П. Зеленского и отдельным соединениям Корпуса сичевых стрельцов атамана Е. Коновальца, имевших около 40 тыс. штыков и сабель, а также 13 бронепоездов. Однако незадолго до наступления советских войск Петлюре, главному атаману войск Директории, удалось скрытно перебросить две дивизии стрельцов Коновальца в район Новоград-Волынского и Сарн. С началом действий Киевской группы эти дивизии нанесли внезапный удар в направлении Коростеня. 18 марта они захватили Коростенский железнодорожный узел и стали развивать наступление на Киев. Одновременно из района Лунинец значительные силы белополяков ударили в стык между Киевской группой войск Украинского фронта и Белорусско-Литовской советской армией Западного фронта. Положение на правом крыле Украинского фронта приняло угрожающий характер, возникла опасность расчленения войск Украинского и Западного фронтов, прорыва противника к Киеву и Гомелю.

Спасая положение, командование Украинского фронта сосредоточило для нанесения контрудара во фланг петлюровцам в районе Бородянки (50 км северо-западнее Киева) 1-ю Украинскую советскую дивизию Н. А. Щорса, сняло ряд боеспособных частей из Харьковской группы войск и направило их под Житомир, Фастов и Киев.

Мощный контрудар советских войск застал петлюровцев врасплох. Сичевые стрельцы обратились в паническое бегство. Сам атаман Евген Коновалец едва не попал в плен. «Тикайте, батьку, бо Щорс на подходе!» – с диким воплем ворвется в штаб атамана сичевой сотник Задериус. «Ты пьян, скотина!» – заявит Коновалец и надает сотнику по мордасам. В ту же секунду на улице со страшным грохотом разорвется тяжелый снаряд, а на окраине Коростеня зачастит ружейно-пулеметная стрельба. Это в город на плечах отступающих петлюровцев ворвались передовые части 1 – й Украинской советской дивизии. Коновалец вскочит в какую-то таратайку и, неистово настегивая лошадей, спасется бегством.

К 10 апреля положение в районе Коростеня было восстановлено. К концу месяца Киевская группа войск, преобразованная в 1-ю Украинскую советскую армию, преследуя отступающего противника, вышла на рубеж Олевск, Шепетовка, Проскуров, Могилев-Подольский и далее по среднему течению Днестра до Дубоссар. Передовые части армии на отдельных участках выдвинулись в пределы Восточной Галиции.

Не менее успешно развивалось наступление Харьковской группы войск Украинского фронта (командующий А. Е. Скачко) в составе 1-й Заднепровской советской дивизии, 2-й отдельной бригады и двух отдельных полков, насчитывавших 26,7 тыс. штыков и сабель, 36 орудий, 280 пулеметов и 2 бронепоезда.

23 марта из Харьковской группы войск были выделены две самостоятельные оперативные группы, получившие боевые задачи с рубежа Березовка – Очаков – Мелитополь – Мариуполь начать наступление на одесском и крымском направлениях.

27 марта оперативная группа войск одесского направления повела концентрическое наступление на Одессу по двум направлениям – со стороны Очакова и Березовки. Части белогвардейцев и интервентов с боями отступали к городу. В том же месяце Верховный совет Антанты, вынужденный признать бесперспективность дальнейшего пребывания французских экспедиционных сил под командованием генерала д'Ансельма на Украине, принял решение об их эвакуации морем.

В начале апреля в Одесском порту началась эвакуация, сопровождавшаяся безобразными сценами и вооруженными стычками между белогвардейцами и интервентами, которые, в конце концов, привели к резкому осложнению отношений Деникина с французским военным руководством. Вскоре войска Антанты ушли из Одессы, прихватив с собой 122 транспортных судна с награбленным имуществом. 6 апреля в город вошли советские части.

В свою очередь войска Крымской ударной группы, после неудачного штурма перекопских позиций, перешли вброд Сиваш и утром 7 апреля неожиданно ударили в тыл белогвардейцев. В ходе стремительного наступления были захвачены Джанкой, Симферополь, Евпатория. Части Крымско-Азовской добровольческой армии начали поспешно отходить к Керчи и Феодосии, открыв дороги к городам южного Крыма.

Передовые части Крымской ударной группы устремились к Севастополю, где дислоцировались остатки французских экспедиционных сил. Видя безвыходность положения, командующий 2-й французской эскадрой на Черном море вице-адмирал Амет вступил в переговоры с советским командованием о порядке передачи города украинским советским властям. Начавшиеся переговоры позволили противнику беспрепятственно провести эвакуацию своих войск и изрядно навредить красным. Перед уходом интервенты взорвали орудия севастопольской крепости, разгромили военные склады, потопили 10 русских подводных лодок и увели вместе с белогвардейцами один линкор, один крейсер, 6 эсминцев, 2 миноносца, 3 подводные лодки и несколько десятков других кораблей и вспомогательных судов. 29 апреля французская эскадра навсегда покинула севастопольский рейд.

Приказом командующего Украинским фронтом Харьковская группа войск и оперативная группа войск одесского направления были преобразованы соответственно во 2-ю и 3-ю Украинские советские армии, а на базе Крымской ударной группы была развернута Крымская советская армия.

К маю 1919 года в ходе успешного наступления войск Украинского фронта от белогвардейцев и интервентов были освобождены большая часть Украины и Крым, за исключением Керченского полуострова, где белым удалось прочно закрепиться на Акмонайских позициях.

Одновременно советское правительство, соблюдая принципы интернационализма, еще в середине апреля, когда войска 1-й Украинской советской армии вошли в пределы Восточной Галиции, пыталось оказать военную помощь Венгерской советской республике, против которой Антанта бросила войска буржуазной Чехословакии и королевской Румынии. [4]4
  31 октября 1918 г. в Венгрии в результате буржуазно-демократической революции к власти пришло правительство социал-демократических и либерально-радикальных партий. 24 ноября по инициативе бывших военнопленных, членов Венгерской группы РКП(б) во главе с Б. Куном, прибывших из Советской России, была создана коммунистическая партия Венгрии. 20 марта 1919 г. в условиях внешнеполитического кризиса венгерское правительство подало в отставку, предоставив всю полноту власти лидерам социал-демократических партий. Последние, не решаясь в обстановке острого кризиса сформировать правительство без коммунистов, заключили соглашение с руководителями компартии Венгрии об установлении в стране советской власти.
  21 марта 1919 г. была провозглашена Венгерская советская республика, образован Революционный правительственный совет – председатель Ш. Гарбаи, нарком иностранных дел Б. Кун. 22 марта В. И. Ленин от имени 8-го съезда РКП(б) направил правительству Венгерской советской республики приветственную радиотелеграмму. Революционный правительственный совет взял курс на коренное преобразование страны были национализированы и провозглашены общественной собственностью частные предприятия, шахты, банки, земельные владения, введен 8-часовой рабочий день, повышена зарплата трудящихся и т. д.
  В апреле державы Антанты организовали экономическую блокаду, а затем и вооруженную интервенцию против Венгерской советской республики. Против войск интервентов выступила венгерская Красная армия и отряды рабочих. К середине мая наступление частей румынских и чехословацких интервентов было остановлено.
  Советская Россия оказывала Венгерской советской республике всевозможную военную помощь. С прибывшим в Москву членом Революционного правительственного совета Т. Самуэли был согласован план совместных операций венгерской Красной армии и частей Украинского фронта. Однако резкое ухудшение положения Советской России, связанное с наступлением войск Деникина в мае 1919 г. в Донбассе, помешало действенной поддержке Венгерской советской республики.


[Закрыть]

В этих целях командование сосредоточило основные силы Украинского фронта на западном и юго-западном направлениях, тем самым нарушив оперативно-стратегическое взаимодействие фронтовых соединений Красной Армии на южном направлении, что привело к осложнению боевой обстановки в Донбассе. Хотя еще 22 апреля В. И. Ленин указал командующему Украинским фронтом В. А. Антонову-Овсеенко: «Украина обязана признать Донбассфронт безусловно важнейшим украинским фронтом и во что бы то ни стало немедленно выполнить задание главкома дать солидное подкрепление на участок Донбассейн – Мариуполь (…) надо быстро и значительно увеличить силы против Деникина». [5]5
  Гражданская война в СССР. Т. 2. М., 1986. С. 119.


[Закрыть]Однако Антонов-Овсеенко не принял своевременных мер по переброске украинских войск на Южный фронт. Более того, он продолжал игнорировать полученные распоряжения и в дальнейшем. В итоге 5 мая В. И. Ленин от имени ЦК РКП(б) за подписями своей, а также членов Политбюро И. В. Сталина и H. Н. Крестинского, объявил «суровый выговор Антонову и Подвойскому за то, что, вопреки обещаниям и несмотря на многократные настояния, ровно ничего серьезного для освобождения Донбасса не сделано». [6]6
  Там же.


[Закрыть]От имени ЦК РКП(б) Ленин потребовал от командующего фронтом и наркомвоенмора Украины напряжения всех сил и предупредил, что иначе предаст их партийному суду. Впрочем, «суровый выговор» и ультимативное требование вождя оказались явно запоздавшими. К этому времени положение и на Южном, и на Украинском фронтах резко осложнилось, а на ряде участков стало критическим.

В начале мая группировка генерала В. 3. Май-Маевского внезапным ударом прорвала оборону 8-й советской армии Южного фронта. 4 мая белогвардейцы заняли Луганск, где учинили дикую расправу над рабочими и ранеными красноармейцами.

7 мая в тылу Украинского фронта поднял мятеж Н. А. Григорьев – начальник формируемой 6-й Украинской стрелковой дивизии. Мятеж быстро охватил огромный район от Кременчуга до Херсона. Одновременно заметно активизировали свои действия многочисленные банды в Полтавской, Подольской, Черниговской и Киевской губерниях. Григорьевцы, силами 15 тыс. штыков, 40 орудий и 10 бронеплощадок, захватили Екагеринослав, Золотоношу и устремились к Полтаве.

10 мая Совет обороны Украины объявил предателя и авантюриста Григорьева вне закона и принял решительные меры по ликвидации мятежа. Против мятежников были брошены действующие части 1-й, 2-й и 3-й Украинских советских армий, Днепровская военная флотилия, 6 оперативных войсковых групп и тыловые гарнизоны Харьковского военного округа. Общее командование этими силами осуществлял нарком внутренних дел Украины К.Е. Ворошилов. К 17 мая советские войска повсеместно блокировали район мятежа. После недели упорных, кровопролитных боев григорьевцы были разгромлены, решительно и беспощадно.

Однако борьба с Григорьевым негативно отразилась на военных действиях в Донбассе.

Значительная часть сил 2-й Украинской советской армии, на основании директивы Главного командования Красной Армии от 27 апреля 1919 года переподчиненной командованию Южного фронта, отвлеченная на ликвидацию мятежа, не смогла своевременно оказать действенную помощь войскам фронта против белогвардейцев. Связь с армией командование Южного фронта установило только 20 мая. К этому моменту противник сумел сосредоточить против правого крыла и центра фронта до 70 тыс. штыков и сабель. А на левом крыле Южного фронта в сражение была введена свежая Кавказская армия генерала П. Н. Врангеля численностью 25–30 тыс. штыков и сабель. Имея почти двойное превосходство в силах, белогвардейцы за хватили инициативу и перешли в решительное наступление по всему фронту.

К первым числам июня все войска Южного фронта оказались в крайне тяжелом положении. Противник продолжал прочно удерживать инициативу. Шесть армий Южного фронта, действуя разрозненно, с упорными боями отходили на новые рубежи в расходящихся направлениях: 2-я Украинская советская армия – на запад, на екатеринославском направлении; 13-я – на северо-запад, к Купянску; 8-я – на север, на воронежском направлении; 9-я – на северо-восток, на балашовском направлении; 10-я – на северо-восток, на царицынском направлении; 11-я Отдельная армия отходила к Астрахани. [7]7
  Там же. С. 122.


[Закрыть]

В эти тревожные дни в Мелитополе был объявлен набор добровольцев в Красную Армию. На улицах города появились воззвания и плакаты. На плакатах, изготовленных местной художественной артелью, был изображен изможденный персонаж в красноармейской форме, которого душил свирепый мордоворот в золотых погонах. «Товариш, помоги братьям по классу!» – гласила подпись. Однако пункт записи добровольцев, расположенный в здании ревкома, оставался пустым. Городские обыватели к воззваниям и красочным плакатам отнеслись равнодушно. Оказать помощь братьям по классу изъявило желание с десяток человек, среди них парочка лохматых студентов-недоучек, несколько темных личностей, похожих на уголовников, и двое-трое хитрых мужичков из пригородных сел.

Все эти дни Игнат Булыга, председатель комиссии по приему добровольцев, был мрачнее тучи.

– Сволочи, думают, что на печках отсидятся, – цедил в адрес обывателей хмурый председатель и зло добавлял: – Ничего, кадеты придут, они вам дадут прочухаться!

В свою очередь предревкома Лев Шлейман был настроен более оптимистично.

– Энергичней, энергичней действуйте, товарищ Булыга. Сильнее налегайте на агитацию среди масс. Верьте в силу революционного слова, – всякий раз, заглядывая в комиссию, требовал кучерявый Шлейман, а завидя в помещении Павла Судоплатова, тут же указывал: – Вон у вас мальчик без дела околачивается. Иди, мальчик, расклей в городе пачку воззваний.

– Не пролетарская личность этот Шлейман, – после ухода предревкома неприязненно замечал Булыга. – Я ему толкую, мол, добровольцев надо среди рабочих набирать. А он ставку на обывателей и гнилых интеллигентов делает, дескать, их тоже следует в вооруженную борьбу вовлекать. Не мешало бы об этом товарищам из ЧК сигнал дать.

– Не помешает, это никогда не помешает, – соглашались с ним члены комиссии, старые пролетарии.

В середине июня под Мелитополем упруго загремела артиллерийская канонада. Через город потянулись отступающие части 2-й Украинской советской армии. Бойцы шли без строя, смертельно уставшие, многие в кровавых бинтах и грязной, изодранной форме. Некоторые из них срывали свою злость на мелитопольцах интеллигентного вида. Нервные бойцы, под одобрительные реплики из рядов отступающих, кулаками и прикладами избивали подвернувшихся под горячую руку горожан.

На подводах везли раненых красноармейцев. Одни лежали с закрытыми глазами, безучастные ко всему. Другие стонали, плакали и материли остановившихся возниц:

– Трогай, шкура, чего встал! Золотопогонным нас оставить хочешь?!

Рысью шла конница. С грохотом проносились тачанки и артиллерийские упряжки. Пара медлительных волов тащила заглохший броневик.

– Цоб, цоб-цобе, – подгонял животных водитель бронемашины, одетый, несмотря на жару, в кожаные краги, тужурку и галифе.

Днем 26 июня из города вместе с отступающими красными войсками уходил рабочий отряд под командованием Игната Булыги. Рабочие в ожидании команды толпились во дворе механических мастерских. Тут же сгрудились члены их семей. Слышался негромкий говор, слова прощания, плач.

В прокуренном кабинете бывшего владельца мастерских командир отряда кричал в телефонную трубку:

– Что?! Говори, товарищ, громче, не слышу! Разоблачили, говоришь. К стенке, шкуру! Что, уже поставили? Это хорошо. Хорошо, говорю!

Закончив разговор, Игнат Васильевич обвел присутствующих в кабинете суровым взглядом и сообщил:

– ВЧК проверили наш сигнал. Шлейман, товарищи, оказался матерой контрой, замаскировавшимся эсдеком. Чекисты вывели врага на чистую воду, – затем он обратился к Павлу Судоплатову: – Ну, Павлуша, давай прощаться. Мы сейчас выступаем. Встретимся, когда разобьем белокопытых.

– Игнат Васильевич, я с вами! – твердо сказал мальчик.

Рабочие, находившиеся в кабинете, обменялись репликами.

– Мал еще воевать, – произнес Федор Друзь, молодой парень, жестянщик.

– Ничего не мал. В разведку ходить в самый раз. Кто на ребенка внимание обратит, – отметил Андрей Николаев, старейший рабочий мастерских.

– Патроны подносить тоже сгодится, – поддакнул ему кузнец Быкодоров.

Слово взял Игнат Булыга. Он поднялся из-за стола с увлажнившимися глазами и торжественно произнес, указывая на Павла Судоплатова: