Текст книги "Судный День (СИ)"
Автор книги: Виктор Северский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 53 страниц)
– "А-а-а-а-ы-ы...!" – уже на одной, какой-то угрожающе рычащей ноте, не стесняясь уже никого и ничего, и уже при этом, абсолютно не сдерживая себя, во всю глотку заорал Максим. – "А-у-а-а-и..." – стоя за спиной Максима, вторым голосом и одновременно не очень то приятным для уха фальцетом, вторила ему певучая врачиха.
Нежданно-негаданно, родился потрясающий, полу медицинский, полу гражданский дуэт.
"Да здравствует крепкий, нерушимый союз медицинских работников и больного гражданского населения...! И у нас есть предложение, от дуэта перейти к полноценному хору...".
Ругливая медсестра, с очень загадочным, необычным и прямо скажем интригующим отчеством Оленеводовна, а если полностью, то, Шаповалова Венера Оленеводовна (по всей вероятности, у неё кто-то в роду из родственников, был очень многими любимый персонаж из анекдотов, чукча-оленевод, разводивший оленей на Далёком Севере, и вот это самое, немного странное отчество по отцу, медсестра Венера Оленеводовна, благополучно получила в наследство..., хорошо, что папа ещё не был змееловом, или ещё кем-то...!) ошалело, наверное, впервые наблюдавшая такую необычную картину, с широко открытыми глазами, и видимо тоже поддавшись общему настроению, царившему в комнате, так же, толи всхлипывала, толи просто мужественно попискивала стоя за своим медицинским столиком. И при этом она судорожно сжимала в руках запасной тампон, смоченный нашатырным спиртом. В настоящий момент, и это было видно даже невооружённым и неискушённым в таких делах взглядом, то, что объём, или величина её медицинских познаний, была строго обратно пропорциональна величине страха, который сейчас Максим испытывал и тоже имел в наличии. Но данное обстоятельство, нисколько не помешало ему чуть позднее, после всей этой истории с уколом, даже немного подружиться с Венерой Оленеводовной, которая впредь, стала предусмотрительно информировать его, на предмет проведения в городе, каких-либо медицинских процедур и мероприятий.
Иглу, наконец, воткнули в бренное тело.
– Эы-ы-и-хха-и-а... – как бык перед бойней, напоследок, и так же по-бычьи не простонал, а скорее как-то обреченно-глухо промычал Максим. И тут же, буквально через секунду, торопливо, обращаясь сразу ко всем присутствующим в комнате, пока ещё с дрожью в голосе, но с явным облегчением, тихо и очень неуверенно спросил... – Это что, уже всё...? Сделали что ли...!?
– Всё герой, всё...! – уже свободно и раскованно, взахлёб хохотали обе женщины. – Не помер чай? Нет...!? Ну, и хорошо! Значит, будешь жить. И, скорее всего, долго. Ох, и насмешил же ты нас, друг ты наш ситный. Да не дрожи ты так сильно! Как лист осиновый в непогоду. Всё уже позади, храбрец ты наш...! Можешь расслабиться и глубоко вдохнуть. Или в туалет сбегай: как говорят умные люди..., на всякий пожарный случай... – этот совет уже дала, культурная Венера Оленеводовна... – Ой, бабоньки, сейчас сама помру от смеха и такого невиданного балдежа! Ой, не могу я больше...! Ха-ха-ха-ха...!
Максим смотрел и слушал, как заразительно смеются эти две симпатичные женщины, одна из которых, в начале их знакомства в управлении, была не прочь его просто прибить, а вторая всего его, исполосовать острым медицинским ножом..., сейчас вспомнил буквально всё, что с ним только что произошло, и уже сам, причем тоже с удовольствием и даже и большим желанием, подключился к хохочущим медикам.
= = =
ГЛАВА – 28.
«Бычок РАЗБОЙ и его НЕУДАЧНАЯ попытка, удержать ВЛАСТЬ в покорном ему во всём Стаде..., (временно покорном...) в противостоянии с надвигающимся ПАРОВОЗОМ...».
«Коней на переправе не меняют..., а ослов можно и нужно менять...».
Алексис де Токвиль.
И сейчас, уже лёжа в инфекционной больнице с тяжелым пищевым отравлением, он с иронией и вместе с тем, с определённой горечью и грустью, вспоминал свои недавние медицинские похождения, одновременно пытаясь найти выход из создавшегося, как ему тогда казалось, довольно незавидного и очень смешного положения.
Через два дня свадьба...! Он должен быть в форме. Обязан просто. А вместо этого, он обессиленный до такой степени, что даже не чувствует своего собственного тела, в больничной полосатой пижаме, преспокойно лежит на затрапезной больничной койке. Ну не анекдот ли это? А...!? Расскажи кому, ведь не поверят. А если поверят, засмеют.... А ты здесь лежишь спокойненько, и на самом деле, больше не жив, чем мёртв.... Какой уж здесь смех, радость и какое веселье? Да и потом, какая тут тебе дорогой свадьба...!? Какая брачная ночь...? Тут не до жиру, тут быть бы живу...!
Молоденькая девушка, в белом халате, принесла капельницу, установила её, приготовила всё необходимое для этой процедуры. Взяла руку Максима, протёрла спиртом, постучала ладошкой по вене, взяла иглу. Максим непроизвольно согнул её в локте руку. Она внимательно посмотрела на него, но опять ни говоря ни слова, разогнула ему руку, протёрла спиртом, постучала по вене, взяла иглу.... Максим опять согнул руку. И так повторялось три, четыре раза. Результат был один и тот же. Максима опять заклинило, почти, как ту самую туалетную дверь на метеоре.... Максим наклонил, как бык свою голову и уперся рогом в невидимую бетонную стену. – "Ох, и неправильно же я делаю...! – думал он про себя. – От такой моей глупой и беспросветной упёртости, можно и дуба дать...! Зачем свою судьбу испытывать!? Я, как тот бычок, который мерялся своей силой с паровозом...". – Мысли Максима, унесли его на свой далёкий, родной Урал, в детство, и перед глазами, чётко, как на экране телевизора проплыла одна история, свидетелем которой, он случайно оказался.
У многих соседей по улице на которой жил Максим, и у его родителей тоже, в домашнем хозяйстве имелись коровы. Обычные бурёнки, которых в летнее время, жители посёлка собирали в одно большое стадо и пасли на разных зелёных полянах и лужайках. Нередко это стадо паслось вблизи железнодорожного полотна. Травка там была хорошая, сочная и эти коровки её мирно пощипывали, набивая ею, свой безразмерный желудок.
В этом стаде находился и бык, (к счастью, наверное, для него..., только с двумя..., но зато очень крепкими рогами...) хозяин и властелин своего коровьего гарема. Был он довольно крупный и нередко без всякой видимой причины, не в меру злобный, агрессивный и абсолютно непредсказуемый во время принятия им бычиных решений. Всё время хотел кого-нибудь, да забодать.... Максим и другие мальчишки, зная его не совсем мирный норов, старались от него держаться подальше и лишний раз ему не докучали. Так, на всякий случай.... К чему ненужные и к тому же довольно опасные приключения. Они ему понапрасну не досаждали, а тем более никогда не злили его. Этого быка звали Разбой.
Поезда по железной дороге ходили довольно редко, и поэтому стадо без какой-либо серьёзной опасности для него, паслось возле полотна, и иногда, по мере необходимости, перегонялось пастухом на другую сторону колеи, на более новую, свежую, и еще не вытоптанную траву.
И в этот раз, при перегоне коров через насыпь железнодорожного полотна, как всегда первым на рельсы поднялся бык Разбой.
И надо же было такому случиться, что как раз в это время, вдали показался паровоз. Он довольно быстро приближался к коровьему стаду. Машинист, увидев препятствие, в виде здоровущего быка, поднявшегося на железнодорожную насыпь, вполне естественно и к тому же заблаговременно, дал протяжный гудок, что бы тот обратил своё бычье внимание на надвигающуюся опасность, поторопился с переходом и освободил железнодорожный путь. А если говорить ещё проще, то чтобы он попросту убирался к какой-нибудь очередной "чёртовой..." матери, ну..., хотя бы типа Кузькиной....
Но наш Разбой видимо думал немного иначе, так сказать специфически, по-своему, а проще говоря..., по бычиному.
Услышав гудок паровоза, он исподлобья резанул по нему взглядом..., а затем вообще прекратил всякое движение. Разбой остановился на рельсах и встал на них, как вкопанный, внимательно и отнюдь не дружелюбно глядя на это приближающееся крикливо-голосистое существо. Глаза его при этом, недобро сверкнули и стали медленно наливаться кровью.
Очень может быть, что он принял паровоз за своего возможного соперника, который пытается угрожать ему своим "рёвом...", хочет отобрать у него и завладеть его коровками, его гаремом, и тем самым лишить его безграничной власти, любви и свободы. Кто его знает, о чём в это время думал наш Разбой!? Это осталось тайной. А гудок паровоза, он по всей вероятности рассматривал, как боевой клич, или, как вызов, брошенный ему незнакомым, но уже очень ненавистным ему соперником.
И Разбой этот вызов принял, как истинный рыцарь и защитник своих "дам", то бишь "тёлок, тёлочек и телушек...".
Он наклонил голову вниз и исподлобья смотрел на приближающегося врага. При этом его рога, едва не упирались в шпалы. Затем он начал злобно мычать и бить копытами, отщепляя от этих шпал увесистые щепки.
Машинист паровоза (предполагаемый соперник бычка – вот умора...) начал понимать, что с быком творится что-то неладное, и уже с беспокойством и тревогой жал на гудок. Паровоз, тоже сейчас гудел без остановки. Для Разбоя это было не что иное, как сигнал к бою и призыв к действию. Он, вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее, начал набирать скорость, несясь галопом по шпалам, навстречу паровозу. Хвост быка находился в боевом положении, параллельно рельсам, а близлежащую округу заполнило громкое, злобное мычание.
– Му-у-у-у... – во всю свою глотку ревел бык, во время бега, высекая копытами искры. – Ту-у, ту-у, ту..., надрывно гудел мчащийся на встречу быку паровоз, в кабине которого, с вытаращенными глазами метался машинист. Два объекта, один из плоти и крови, другой из железа и огня, стремительно мчались навстречу друг другу. Ни тот, ни другой не желал уступить друг другу дорогу. Паровоз, по причине того, что ехал по рельсам, которые удерживали его в строго определённом направлении, а бык, по причине своей несусветной глупости и нежелания делится с кем бы то ни было своим гаремом.
Машинист, уже не свистел и не гудел. Он со всей силы давил на все тормоза, которые имелись на паровозе. И из-под колёс ревущего «соперника», как и из под копыт Разбоя, в разные стороны, летели искры. Но было уже поздно. Расстояние между ними быстро сокращалось. Встреча неминуемо должна была состояться.
И она, эта встреча состоялась. Как говорится в полной мере и лоб в лоб.
Треск был слышен за много сотен метров от места столкновения и выяснения, очень своеобразных отношений, между паровозом и быком.
Паровоз отделался легкими царапинами и вмятинами, а наш бедный Разбой, летальным для него исходом.
«Вечная ему людская и коровья память, за проявленный героизм и мужество, при защите своих законных бычьих прав, на свою чрезмерную сексуальность и почему-то очень осуждаемое в нашем обществе многоженство...!»
= = =
ГЛАВА – 29.
"МАКСИМ не СДАЁТСЯ, как крейсер «ВАРЯГ...».
– Вы чего это больной безобразничаете...!? – растерянно, но очень грозно спросила медсестра, возвращая Максима из воспоминаний детства, к реальной действительности. – Не хорошо так..., не по – «советски...» вы как-то поступаете...!
Максим ничего не ответил, Максим усиленно молчал.... Ему, который раз уже в жизни, было стыдно. Он чувствовал и понимал, что сейчас, он чем-то был похож на быка Разбоя, из своего далёкого детства. Максим по гороскопу был Телец, то есть, – тоже упёртый бычок...! Но только без гарема...
Медсестра, поняв, что сама в данной ситуации с этим непонятным и капризным больным не справится, пригласила на помощь врача из отделения. Но и опять не тут то было. Из этого тоже ничего хорошего не получилось. Максим был непреклонен. Максим стоял насмерть.
Вскоре, собрались, наверное, все врачи отделения, во главе с заведующей. Они, каждый наперебой, объясняли ему всю серьёзность его положения, критического состояния его здоровья, просили, требовали, увещевали его и просто стыдили. Ничего не помогало. При очередной попытке поставить капельницу, Максим в ответ, так же последовательно и где-то даже мужественно, сгибал в локте свою руку.
Они все уже знали, как его зовут...! Они уже называли его не по казённому больной, а по имени и даже иногда с долей нежности. – "Так дело может дойти и до моего отчества...!" – немного с юмором, немного с грустью лёжа на койке, подумал Максим.
– Максим..., Вы понимаете, что если при таком отравлении, как у Вас, мы не введем Вам медицинский препарат...! – ласково, но в тоже время с металлическими нотками в голосе, уговаривала его заведующая отделением... – То тогда могут быть, и они наверняка наступят нежелательные и даже очень вероятно, непредсказуемые последствия! Прямо скажем, возможны, трагические последствия.... Если Вы не хотите думать о себе и своих близких, то подумайте хотя бы о нас. Мы отвечаем за Вас, мы несём за Вас ответственность, вплоть до уголовной. Мы у Вас, как заложники! Вы же должны это понимать! Вам же не десять лет...!?
Но Максим не сдавался. И ему было сейчас на всё наплевать. Он стоял незыблемо. Он стоял непоколебимо, прочно, как русский огневой дзот, во время Великой Отечественной войны. Или, как поётся в одной патриотической песне, "Врагу не сдавался наш гордый "Варяг..."!
Врачи видимо поняли, что он никогда, никому не сдастся. Даже на милость победителя. Тем более, что победителем в этой "борьбе", пусть хоть и отрицательным и глупым, и на свою же бедную голову, но всё таки был он, Максим. Максим – Победитель. Ха-ха-ха...! Вот где сюжет достойный описания. Вот где действительно ирония судьбы...!
Люди в белых халатах, на какое-то время оставили его в покое. И спешно удалились, на вдруг, ни с того ни с сего свалившееся, теперь уже на их бедные головы, срочное, незапланированное совещание. Им надо было, во, что бы то ни стало, выполнять свой долг по спасению человека.
Эскулапы совещались недолго. В палату, где лежал Максим, вновь пришла заведующая отделением.
– Ну вот, что дорогой ты наш больной... – подразумевалось, что лучше бы ты к нам такой "хороший", вообще никогда не поступал... – начала зав. отделением: – "У Вас после отравления сильнейшая интоксикация, что повлекло за собой, почти полное отравление организма и её, в любом случае надо снимать. Ваш организм очень основательно ослаблен. Коль скоро Вы не даёте ставить капельницу, тогда Вам придётся просто пить эту самую глюкозу и всё остальное, причем в очень большом количестве. Надеемся, что это хоть как-то Вам поможет.... Вы не оставили нам выбора".
– Пить, я согласен. Пить, это сколько угодно...! – уже не ощущая самого себя, устало, послушно и чуть слышно пролепетал Максим.
И он начал вливать в себя глюкозу и всякую другую медицинскую гадость. Он пил её, пил и пил.... Он уже сбился со счёта, сколько бутылочек им было выпито, а ему медсестра подносила и подносила всё новые. Максим понимал, что пить лекарство необходимо. Надо было, как-то выкарабкиваться из этого состояния. Умирать оттого, что он просто, что-то съел и отравился, Максиму почему-то не очень хотелось. Это же просто смешно. Даже хуже того.... Просто юморина в Васюках!
Он представил, как на его похоронах произносят траурную речь: – «Этот милый молодой человек, полный сил, неиссякаемой жизненной энергии и будем откровенны, просто бычьего здоровья, неожиданно для нас, даже не попрощавшись с нами, ушёл от нас, то бишь трагически скончался. Дал дуба при загадочных обстоятельствах. И вот сейчас, перед нами лежит просто симпатичный „жмурик...“. А мы до сих пор, даже не знаем отчего, он этого самого дуба дал...! В чём, собственно говоря, причина...? А ведь, наверное, что-то съел безобразник!? Шалунишка эдакий! Нехорошо...! И поэтому... – оратор повысил голос – Я, на всякий случай, чтобы впредь избежать подобных печальных трагедий, призываю Вас дорогие мои друзья, – выступающий сорвался на фальцет... – Никогда, слышите никогда, не ешьте зелёный болгарский горошек,... да и остальную дребедень, тоже. Так, на всякий случай...! А посему, уважаемые друзья, – Аминь...!»
Представляя это, Максим с завидным и, тупым упорством круглого глупца, продолжал пить. Но всё всегда, когда-то кончается. Даже жизнь, не говоря о каком-то лекарстве.
Сестричка подала ему очередную бутылочку, и сказала: – "Ну, вот и всё, сказали, что достаточно. Это последняя...".
Максиму уже мерещилось, что эта глюкоза прямо сейчас начнёт выливаться из всех отверстий, которые у него имеются. И он, как ему казалось, справедливо посчитал, что последняя бутылочка будет лишней, и поэтому он "ласково, почти с любовью" посмотрел на неё, и незаметно для медсестры вылил её содержимое прямо под себя, на казённый, больничный матрац. – "А ну его всё, к едрене – фене...!" – напоследок подумал Максим, вспомнив с благодарностью своего весёлого тестя, и куда-то медленно и тяжело провалился.
Его уставший организм требовал хоть какого-то отдыха. Максим, пусть беспокойно, но всё-таки спал. И если ему и снились сны на мокрой постели, то, скорее всего связанные с морем, и скажем откровенно, не очень-то приятные.
= = =
Рано утром, Максим проснулся, или вернее очнулся от забытья. Первое о чём он сразу вспомнил и подумал, так это о том, что послезавтра у них с Инной свадьба. Поэтому, во что бы то ни стало, надо было отсюда выбираться. Он с большим трудом встал с постели и, цепляясь за стены, побрёл в кабинет заведующей отделением. Сил не было никаких. Его шатало во все стороны. Максим чем-то напоминал маятник от часов, или изрядно выпившего человека.
Шатало не от сквозняка, и не от ветра. Нет...! Его шатало даже от своего собственного, слабого дыхания. С трудом передвигаясь по больничному коридору, Максим увидел одну табличку на двери, на которой было написано: – Комната для хранения грязного белья. – Интересно..., – через силу соображая, подумал Максим – Зачем они его хранят...? И как долго хранят...? Не проще ли было бы, его просто постирать...!? Хотя чему тут удивляться.... У нас всё делается через одно место..., всё не так, как у людей.... У нас включатель называют выключателем, помещение для сбора или приёма грязного белья – комнатой для хранения грязного белья.... – и вот так тихонько, рассуждая про себя по этим, очень интересным делам и вопросам, он, наконец-то добрался до кабинета врача. Несмотря на такую рань, заведующая отделением, была на месте. Она что-то писала сидя за своим столом. Наверное очередной отчёт.
– Здравствуйте... – едва слышно произнёс Максим.
– Доброе утро! – ответила женщина. Она с явным интересом, тревогой и удивлением смотрела на Максима.
– Вы меня, пожалуйста, извините за вчерашнее... – Максим, чтобы передохнуть, сделал вынужденную паузу – Но всё дело в том, что я жених, и у меня послезавтра свадьба.
На лице у женщины появилась улыбка. Она, наверное, представила себе, что-то уж очень забавное и смешное. Улыбка не исчезла, а так и осталась на её лице.
– Жених значит...? Это очень и очень интересно. Ну и что же дальше жених...? Какие будут просьбы, пожелания...? Может мне прийти на вашу свадьбу и поздравить Вас с ней..., и заодно всем Вашим гостям рассказать о Вашем недостойном и неуважительном поведении у нас в больнице?!
– Помилуйте меня гражданин-товарищ доктор. Я серьёзно, и я действительно послезавтра женюсь! Всё уже спланировано и организовано. Приедут друзья, родственники. Приедут с разных мест. Даже с Урала. А жениха нет.... Что им делать то...? Не играть же свадьбу без жениха, только с одной невестой. Какая свадьба без Ивана? Такое у нас, по-моему, еще не практикуется. Безалкогольные свадьбы помню, были! А вот "безжениховских", что-то не припомню! Нет, нет! И еще раз, нет. Моя свадьба, не может, не состоятся! Я..., то есть непосредственно жених, ну прямо таки должен, я думаю, даже просто обязан присутствовать на своей собственной женитьбе. И потом, как же быть в отношении первой брачной ночи...? Это же мой долг! Я обязан его исполнить. Как Вы думаете, это мой Почётный Долг, или моя прямая Обязанность...?
Заведующая отделением, уже не улыбалась. Она уже откровенно, но еще пока не очень громко, просто смеялась. Вернее, как-то очень своеобразно подхахатывала. Наверное, опять, что-то себе представила. По всей вероятности, она, обладала хорошим воображением, чувством юмора и бурной фантазией. А может, вспомнила свою недавнюю молодость. Кто её знает...? Чужая жизнь, потёмки! В своей бы разобраться....
Но Максим видел, что эта женщина, всё-таки поняла и поверила ему. Поверила, наконец, что он действительно самый, что ни на есть настоящий жених, попавший в беду, и что с организацией свадьбы, у людей на самом деле было много хлопот, затрат и волнений.
– Но что же Вы от меня хотите, Максим...? – уже, где-то немного сочувственно и даже с долей понимания, спросила она.
– Я хочу, чтобы Вы, меня выписали сегодня, прямо сейчас. Иначе, я просто не представляю, что произойдет и чем вся эта история может закончиться...! Женитьба моя рухнет в тартарары..., и мне придётся всю жизнь прожить вечным женихом.
– Нет, дорогой Вы наш больной, я это, ни при каких обстоятельствах, ни при каких моих желаниях, сделать не смогу. Просто не имею права. Вы посмотрите на себя, жених...! – она опять улыбнулась – Вас же ветром качает. И я вполне серьёзно говорю, что от такого сильного отравления, как у Вас, человек действительно может умереть. Я вообще удивляюсь тому, как Вы умудрились сюда самостоятельно добраться...! Видимо Господь Бог, вас здоровьем не обделил. Но, так или иначе, отпустить Вас я всё равно не имею права. Не и-м-е-ю...! – медленно, по слогам закончила она.
– Тогда я просто сбегу отсюда... – уверенно, но в то же время, как-то неуклюже и довольно безапелляционно, заявил Максим.
Она сейчас уже не улыбалась и даже не подхохатывала, и не кудахтала, как квочка на насесте. Она, не сдерживая себя, громко смеялась с какими-то переливами и всхлипываниями. Видимо представила себе, как Максим, в его теперешнем полу бездыханном состоянии, на крыльях любви, несётся к брачному ложу, дрожа от нетерпения.... Навстречу своему счастью, на свою первую брачную ночь, для выполнения своих супружеских обязанностей.
Хотя, она так же поняла, что Максим на самом деле, если так можно выразится, "сбежит" из больницы. Охраны-то у неё не было. А сама, сторожить больного, она совсем не собиралась. Это не входило в круг её обязанностей. Поэтому, как будет, так и будет. Но она уже за этот "побег" непутёвого жениха, ответственности не несла. А если и несла, то совсем чуть-чуть. Самую малость. А у человека, действительно знаменательное событие в его жизни.
Добраться назад, до своей палаты Максиму помогла медсестра. В палате, кроме него, лежали еще пять особей мужского пола. И все такие же полуживые, как и сам Максим.
Он без утайки всё рассказал этим мужичкам. Всю свою историю с женитьбой.
И эта необычная на их взгляд история, чуть не вышибла у наших больных, скупую мужскую слезу. – "А жениться, при любых обстоятельствах, ты всё-таки должен.... Свадьба, она в жизни, как рождение и смерть, только раз бывает. Ну, если конечно, после первой, не женишься во второй и третий раз.... И долг каждого нормального человека, на эти мероприятия не опаздывать. На них надо прибывать вовремя..." – все, как один, советовали Максиму, маломощные коллеги по палате. Они сочувствовали Максиму, они его уже почти любили. Они хотели, нет..., они просто жаждали ему чем-то помочь. Максим об этом их и попросил....
И все эти доходяги, проявив неписаную мужскую солидарность, дружно сползли со своих кроватей, и последними общими силенками взгромоздили Максима на подоконник.
Напоследок пожелав ему хорошо повеселиться на свадьбе, взяли и просто столкнули его с подоконника вниз.... – "Не опоздай на свою свадьбу, друг, и мы все тебя сердечно поздравляем..." – это их последнее пожелание он услышал уже в полёте. Благо палата находилась на первом этаже, поэтому Максим в свободном падении парил, как птица, совсем не долго. Его почти буквально поймала его верная невеста Инна, которая вся издергалась и извелась, но не бросила его, и всю ночь напролет ждала, нарезая круги любви, вокруг здания инфекционной больницы. Усадив своего любимого в такси, она вместе с ним помчалась домой, к своим родителям.
Мать же, всё-таки врач.... Вот и пусть приводит Максима в более или менее относительный порядок. Чтобы он смог, хотя бы просто присутствовать на своей же свадьбе. Не отменять же её...!? Да и другого жениха нет....
Вот уж действительно, "УЖ, ЗАМУЖ, НЕВТЕРПЕЖ...!"
А Максим в это время, в больничной, полосатой, как одежда у «зека» пижаме, в расстроенных чувствах, и полу лежачем положении, мирно трясся на заднем сидении такси, стремительно мчащегося навстречу своей разнесчастной женитьбе.
= = =
ГЛАВА – 30.
«СВАДЬБА МАКСИМА с ИННОЙ. О людских ПОЛОВИНКАХ...».
И вот в этом, без всякого преувеличения, очень даже фешенебельном ресторане, в котором для такого дела был полностью снят целый этаж, и проходила свадьба Максима с Инной. Просторный зал был разукрашен цветами, цветными лентами разного калибра, расцветки и размеров, плакатами с разными наставлениями и пожеланиями молодоженам, и ещё, какой-то всякой всячиной, пестрящей яркими пятнами из разных углов.
На эстрадном помосте восседал оркестр, готовый немедленно вступить в дело. Микрофон изредка "фонил...", напоминая, таким образом, о себе, о своём наличии и желании покричать во всё своё луженое горло....
Всё было чинно, добротно, весомо. Все гости находились, и это было хорошо заметно, в предвкушении праздничного, по кавказки шумного, весёлого и щедрого застолья.
В общем, все хотели выпить....
Максима и Инну усадили в торце огромного свадебного стола установленного в форме буквы "П", и приставили сзади двух молодых крепких ребят с лентами через плечо. Их роль сводилась к следующему. Когда на сцену выходил гость и говорил всякие хорошие слова и напутствия в адрес молодоженов, жених и невеста должны были вставать и стоя выслушивать поздравительные речи. Тогда, в этот момент, эти крепкие, молодые люди незаметно брали Максима под локоточки, приподнимали его и поддерживали в стоячем, вертикальном положении, пока гость не заканчивал своё выступление. Затем отпускали Максима, и тот каждый раз, благополучно плюхался на своё место жениха, до следующего поздравления.
И так было до тех пор, пока основной поток поздравляющих гостей не иссяк....
Когда присутствующие изрядно подпили, то после этого, такого уж пристального внимания жениху с невестой, почему-то уже не уделялось. Все были больше заняты закуской, выпивкой, едой, разговорами застольной направленности.
Максим не только не обижался на гостей за это невнимание к ним, но был даже рад такому повороту дел. Можно было перевести дух и собраться с мыслями, которые в голове Максима перепутались от напряжения и действовали в разнобой, каждая сама по себе, как лебедь, рак и щука. Никто из присутствующих на свадьбе, даже близкие родственники, исключение составляли только родители Инны, не знал, в каком плачевном физическом состоянии находится один из виновников этого торжества.
Незаметно для всех, почти, что так же, как это делал в своё время, добрый старик Хоттабыч, к ним подошёл Андрей Иванович и не без сочувствия, по-отечески спросил Максима: – "Ну, как дела старик, держишься пока...? Ничего дорогой, ничего, крепись, как только всё это закончится, тогда дома и отдохнешь. Ох, и заставил же ты нас поволноваться...! Ну ладно, не будем об этом. А уж тем более не станем же мы расстраивать родственников, друзей и просто хороших знакомых. Нам как говориться нужно день простоять, ну..., а тебе дорогой мой зять, конечно же ещё, и ночь продержаться, (он при этом подмигнул Максиму ...). А потом спокойно можно делать "хэндэ-хох..."...! И всего делов-то...! Верно, я говорю Максим...? Кстати Максим, на каком это языке я ввернул...!?
– По-моему..., на грузинском...! – не до конца ещё потеряв чувство юмора, с устатку брякнул Максим... – А продержаться, мы продержимся..., – тоже с определённым трудом вытирая пот со лба, но, стараясь отвечать уверенно и выглядеть бодро, обнадёжил тестя Максим. – "По крайней мере, ребята, которых Вы ко мне приставили сзади, отлично знают своё дело. Я без них, был бы как без рук. Да и без ног заодно. Ну а сейчас, стало немного полегче, гости с нас переключились на хавку, то бишь еду, простите. А её, как я понимаю, заготовлено достаточно. Так что я думаю, всё будет в порядке. День мы простоим точно. А вот что будет ночью, одному Богу известно.... Самая главная задача, которую надо решить, это не склеить бы ласты. А то получатся грустные похороны, а не веселая свадьба".
– Ну, ты уж и загнул старик...! – как-то певуче и немного осуждающе протянул Андрей Иванович – "Побольше экспрессии дорогой ты наш зятёк, побольше оптимизма. Хотя я прекрасно понимаю, что для тебя сейчас это, почти что не выполнимая задача. Как говорится, не всегда удаётся перепрыгнуть через одно место.... Вернее никогда не удается, будем последовательны и откровенны. Но мы то все с тобой Максим, и все мы тебя очень даже "ай лав ю...!". Верно, я говорю дочка...?" – Он ласково посмотрел на Инну, и при этом добрая, мягкая и где-то по-домашнему теплая улыбка, пробежала по его губам, и как-то совсем по-новому осветила его лицо.
Свадьба шла своим чередом, и как говорится полным ходом, а Максим тихо и мирно сидел за столом и размышлял по поводу людских «половинок...».
Один из выступающих гостей, ласково, и как-то уж очень проникновенно, назвал Максима и Инну "половинками", которые в этой жизни нашли друг друга. Дескать, это и есть в этой жизни людское счастье. С этой теорией "половинок...", Максим был согласен и не согласен одновременно....
С одной стороны, ему было непонятно, как и почему люди женятся, выходят замуж за своих избранников, которые не просто живут в одном городе или на одной улице, а зачастую за тех, кто живёт в одном подъезде, на одной лестничной площадке...! Это ж что за такой поиск своей единственной половинки...?! Прошел два, три метра до двери напротив и вдруг, с бухты-барахты, "нечаянно", в одночасье, нашел свою любовь...! Бред какой-то...! И, как правило, такие браки оканчиваются "пшиком", то есть традиционным, русским разводом. И вот тут, с таким очень простым решением вопроса, Максим был не согласен.
Для того, что бы, что-то, или кого-то найти, надо как считал он, достаточно серьёзно потрудится. Ведь человек не знает, где находится и где проживает в настоящий момент, его единственно верная половинка. Вот и трудись, ищи, где она спряталась? Может даже не только в другом городе или области она нашла своё прибежище, а вообще в другой стране...! Не кидайся на первого или первую встречную. Ищи, трудись...! Найдёшь, значит, у тебя появляется реальный шанс, прожить жизнь, действительно с любимым человеком. Причем прожить достойно, прожить счастливо, в любви, согласии и радости. А тут, какой-то грязный подъезд, лестничная площадка, и вот она, эта самая Любовь, вся нараспашку и даже нарастопырку...! Смешно...! А может и не столько смешно, сколько грустно и печально. Ведь за всем этим, стоят разбитые человеческие судьбы. Причём стоят прочно, можно сказать насмерть, как совсем недавно насмерть в инфекционной больнице стоял сам Максим....
