355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Бойко » Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное) » Текст книги (страница 7)
Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное)
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 00:04

Текст книги "Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное)"


Автор книги: Виктор Бойко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5
ЭТИКА

Любит жизнь убивать да насиловать, но во всём заставляет винить

Тех, кто волен казнить или миловать – неизбежную казнь отменить.

Жаль разбойника бедного, кто ж его пожалеет, поймёт и простит?

Убоявшийся имени Божьего как сухая трава шелестит.

С. Кекова

«Первые... ступени йоги являются как бы подготовительными. Называются... (они) „яма“ и „нияма“ – от одного корня. Эти слова-синонимы, различаются они в какой-то мере искусственно. Первому слову придаётся смысл „воздержание“, второму – „соблюдение обетов“ (122).

«Самоконтроль, соблюдение... предписаний, позы, регуляция дыхания, отвлечение органов чувств, концентрация на объекте, созерцание и сосредоточение – таковы восемь средств осуществления йоги» (99)

«Самоконтроль – это ненасилие, правдивость, честность, воздержание и неприятие даров» (99, с.30, 137).

«Соблюдение религиозных предписаний – это чистота, удовлетворённость, подвижничество, самообучение и преданность Ишваре» (99, с.32, 138).

«Нет исключения для этих принципов, которые абсолютны по своему характеру. „Ямы“ являются законом для всех, несмотря на различия касты и страны, возраста и условий. Они должны быть достигнуты всеми, хотя не все могут быть избраны для высшей жизни созерцания» (148, с . 311-312).

Между тем Майтри-упанишада перечисляет лишь пять последних анг (этапов) системы, о яме, нияме и асане, вообще нет упоминаний, поскольку процесс взаимопроникновения брахманизма и Сутр к тому времени ещё не был завершён. О восьмичленной системе, включающей яму и нияму, говорит «Тирумантирам».

Сегодня не слышали о йоге либо не пробовали заниматься ею только очень ленивые люди. Обычно на Западе её воспринимают (и не без оснований!) как универсальный метод оздоровления. Этика же системы известна слабо и выглядит слишком архаичной чтобы серьёзно к ней относиться. Некоторые вообще не усматривают связи между йогой и нравственными принципами, например «Дхьянабинду» и «Амритананда-упанишада» упоминают о шести ступенях йоги, яма и нияма в них не упоминаются. Современники Патанджали и комментаторы даже упрекают йогу за то, что её цель – достижение личного освобождения – противоречит этике.

В Индии считают, что человек приходит к йоге не случайно, но заслужив это в прежних воплощениях. Как бы то ни было, происхождение нравственных ценностей в человеке не прослеживается. «На... земле и в нашей жизни, – отмечал М. Мамардашвили, – нет резона быть добрыми, деликатными, даже просто вежливыми. Но мы выполняем эти обязательства, как будто принадлежащие иному миру, который основан на добре, совестливости, жертвенности, миру, который полностью отличен от нашего. Может быть, мы появляемся из этого высшего мира, рождаясь на земле, чтобы потом опять в него вернуться и жить под властью этих законов, которым здесь только иногда подчиняемся?» (114)

Что такое мораль? Существует ли она вообще, тем более предписанная? Нравственность, достойное поведение... Совесть... Этика... Странно звучит это в то время как техногенное общество охвачено бешеным стремлением к материальному благополучию. Чем на самом деле жив человек? Есть потребности первичные, без удовлетворения которых человек существовать не может, а также интеллектуальные и духовные. Перечислим их вслед за Маслоу (117):

1) физиологические – еда, питье, сон, сексуальные отношения, инстинкт продолжения рода;

2) психологические – безопасность, стабильность, принадлежность к группе, любовь, уважение, самоуважение;

3) эстетические – красота, порядок (гармония), симметрия, завершённость (систематичность);

4) интеллектуальные – понимание текущих событий, познание;

5) свойственное данной личности эмоциональное и моторное самовыражение.

Первые две позиции вместе с пятой – это потребности выживания, третья и четвёртая – развития. Удовлетворение первых (впрочем, как и любых других уровней мотивации, включая высшие) не обеспечивает человека автоматически системой ценностей и духовным развитием, что хорошо видно на примере развитых стран.

Удовлетворение базовых потребностей первого уровня бесконечно и циклично, будучи реализованными, они на какое-то время просто исчезают из виду, переставая «давить» на сознание. Потребности уровня два неизменны и постоянны, хотя в определённые моменты могут и не осознаваться. Потребностей третьего уровня может не быть вообще, многие прекрасно без них обходятся.

Уровень четвёртый – вместе с третьим – это развитие души, подразумевающее личный поиск ответа на сакраментальный вопрос: зачем существует всё это, включая меня самого? Здесь могут быть только частные ответы. Например – такой; «Если жизнь во всём подобна бреду, значит, смерть – итог её и цель. Ночь идёт, как гончая, по следу, свет сочится сквозь дверную щель. И пока свой путь бесчеловечный над землей вершит парад планет, сквозь меня просвечивает вечный, и меня не помнящий скелет».

Итак, яма-нияма. С одной стороны этика – это некое учение о морали как форме общественного сознания, с другой – система норм общественного поведения отдельного человека или групп, объединённых по какому-либо признаку. Этика и мораль субъекта и группы могут не совпасть либо оказаться абсолютно противоположными.

Социум – арена вынужденного взаимодействия людей, а также их различных объединений, от семьи до государства. Потребности физиологические свойственны телу, они превалировали, пока не возник разум. По логике человек должен черпать из природы необходимые для поддержания жизни ингредиенты, и возмещать ущерб в количестве, потребном для восстановления биосферы. К сожалению, обыватель всегда стремится взять как можно больше, не отдавая, по возможности, вообще ничего. Чтобы ограничить аппетиты инстинктов с одной стороны, желаний – с другой, и не дать жадным глупцам возможности разрушить сообщество, в котором можно более или менее достойно существовать, были созданы ограничения, именуемые законами и моралью. Формализованные правила поведения – систематизация дозволенного и запрещённого, это свод законов. Отступление от них карается, но в законодательстве обычно оговаривают как допустимую меру отклонения от предписаний, так и наказание за это.

Полностью регламентировать жизнь нельзя, именно поэтому наряду с законами формальными в любом сообществе есть этика, законы совести. В отличие от юридических они формулируются обычно в виде заповедей, где меры нарушения и наказания не указаны. Ряд заповедей имеет религиозное происхождение, и потому в обосновании не нуждается. Большинство людей не соблюдают их строго, да это и не нужно, хотя возникли они тысячи лет назад и играют важную роль в обществе, определяя базовый уровень этики. Если закон вообще нельзя переступать, то заповеди религиозные не следует нарушать без крайней необходимости. Кроме них в социуме существуют так называемые принципы, им нужны обоснования, которые обеспечивает наука. Жёсткое столкновение идеологий привело сегодня к разрушительному релятивизму морали, особенно той её части, которая касается аспекта личной неприкосновенности или, как принято говорить, прав человека. Как уравновесить главные проблемы современности, отношения «государство-личность» и «социум-природа»?

Ортодоксы настаивают на том, что следует обходиться наличным, поскольку Библия, буддийский Канон, Коран, Талмуд существуют тысячи лет. Но возможно ли организовать нормально современную жизнь в рамках представлений далёкого прошлого? Чтобы не руководствоваться заклинаниями, смысл которых утрачен, эти представления следует модифицировать с учётом текущих реалий. Кроме того, «Знание Божьей воли вовсе не гарантирует способности и готовности её выполнять» (Нибур: «Почему Церковь не стоит на позициях пацифизма». – М., Наука. – с.159).

Конференция портала RealYoga: «Уважаемые! Никто на Вашу веру не покушается – лишь бы Вы её другим не навязывали. Ибо сказано, не помню где: „Уважай заблуждения ближнего своего как свои собственные“. Я же, как справедливо заметил уважаемый Сеуту, вынужден верить в то, что написал, а вот дальше – предпочитаю опираться на знание. Вера имела в распоряжении тыщи лет, чтобы окультурить мир, и результаты её деятельности я нахожу неудовлетворительными. От египетских фараонов до наших дней весь прогресс (имеющий, по моему мнению, место быть) достигнут главным образом за счёт знания. Так что я выбираю знание, но никому не навязываю свой выбор, и хотел бы в этом пункте взаимности. АЮТ».

Адаптировать этику прошлого к настоящему пытались А. Швейцер (214), Экзюпери, П.Флоренский, Тейяр де Шарден (177), М. Мамардашвили (114) Д.Андреев и другие. Некоторые из них не создали целостных систем, но реализовали этические принципы всей своей жизнью, например М.Волошин, матери Мария и Тереза, Лука Войно-Ясенецкий, патриарх Тихон, В.Хлебников и другие.

Двадцатый век заплатил страшную цену за попытки превратить реальную жизнь в царство свободы, равенства и братства. Стало ясно, что искоренить зло – значит, стереть с лица земли весь род людской, поскольку источником зла является животная сторона человеческой природы. Мудрые всегда знали, что добро и зло это правая и левая руки Бога, уничтожив зло, мы автоматически лишаемся всего, в том числе и добра. Церковь яростно отрицает априорное наличие зла в мире, но есть и другие мнения, например: «Сегодня мы уже можем с уверенностью утверждать, что многое из того, что мы называем злом, объясняется болезнью – болезнью тела или духа, невежеством, глупостью, незрелостью личности, несовершенством социальных условий и общественных институтов. Но мы не знаем пока, какую долю зла мы вправе объяснить этими причинами. Сегодня наши знания позволяют нам решительно отвергнуть заявления об изначальной, биологической, фундаментальной греховности, порочности, злобности или жестокости человеческой натуры» (117, с.179-180).

Конрад Лоренц и Дольник давно и убедительно показали биологическую обусловленность многих аспектов человеческого поведения, однако для церкви это весьма невыгодно. Многое из того, что она квалифицирует как грехи, используя их в качестве средства пробуждения вины и давления (впрочем – легко отпуская эти самые «грехи» за определённую мзду), этология ясно представила как атавизмы животной природы человека, естественные программы поведения, полученные от предков.

Японцы считают, что поступков моральных и аморальных нет, есть уместные и неуместные, то, что верно в одних условиях, в иных может быть абсолютно неприемлемым, мораль по-японски – это поведение, точно отвечающее ситуации. Но для этого субъект уже должен быть до мозга костей морален, в то время как « ...Поведение среднестатистического человека скорее конвенциональное (договорное)... нежели по-настоящему этическое, такого рода поведение не основывается на внутренних убеждениях и принципах, это не более чем бездумное следование общепринятым нормам» (там же, с.230).

С одной стороны – «Никто не имеет права указывать личности, как ей надо жить. Даже если очень хочется. Согласны? Тогда зачем вы зовёте милицию, когда видите, что по улице идёт голый человек? Вы хотите научить его как надо „правильно“ ходить по улицам? Почему вы считаете для себя возможным вмешиваться? Вам противен его вид? А если ему противен ваш? Он ведь не заставляет вас раздеваться догола, не покушается на ваши комплексы и стереотипы. Вы не считаете этого человека равным себе, а его мнение равным своему? Почему? Только потому, что так, как вы, думает и ведёт себя большинство? А у него другая модель поведения, которая вас не касается. Вот если бы он насильно вас раздевал, тогда да – налицо непосредственное покушение на вашу свободу. Согласны? Конечно, такой свободы практически нет пока ни в одной стране, нигде ещё так не ценят личность. Но я говорю о тенденции. Вы готовы возлюбить непохожего на вас ближнего? Или хотя бы уважать его?» (ЛГ, 16.10.1996, А.Никонов. Но с другой стороны – должны ведь быть какие-то ограничения?

Моральность соблюсти нельзя, или она есть, или её нет (женщина не может быть слегка беременной). Что толку выучить «от» и «до» моральный кодекс «строителя коммунизма» или библейские заповеди? Они существуют тысячелетиями, но люди, как и всегда, воруют, убивают и насилуют. Можно теоретически усвоить всю мораль, но она станет присущей лишь в том случае, если проросла в тебе и действует, не исчезая при столкновении с реальностью. В.Г.Короленко сказал: «Совесть – это когда никто не увидит и не узнает, а я не сделаю». Совесть – понятие этическое, аналог юридического понятия «ответственность». Порой жизнь оборачивается так, что приходится бескомпромиссно выбирать, именно тогда в нас проявляются (или нет) понятия совести и ответственности, основанные на объективной, не зависящей от человека, утрате ситуационной устойчивости; субъективной способности прогнозировать последствия выбора. На том, что выбирающий взвешивает пользу или вред своих поступков для себя, окружения, общества в целом и природы, именно в этом случае проявляется этический статус человека – совесть.

Любая мораль есть ограничение. Люди аморальные, стремясь к деньгам и власти, нередко обладают скромными интеллектуальными ресурсами, что компенсируется, как правило, стайностью, высокой целеустремлённостью и большим количеством степеней свободы. Для тех, кто освободился от химеры, именуемой совестью, моральны только собственные желания, как сказал когда-то саркастически Марк Твен: «Была бы у меня собака, такая вредная, как совесть, я б её отравил».

«Поведение – это попытка противостоять натиску потребности (или желания) при помощи взаимодействия с окружающей средой» (Маслоу). Всё зависит от дорог, которые мы выбираем. Строгая ориентация на предписанную мораль опасна, это ведёт к жёсткому столкновению с реальностью и утрате адаптации. Каждый из нас, так или иначе, встречал ярых борцов за правду, как правило, это постоянные клиенты психушек с диагнозом «непереносимость жизни».

Юнг утверждал: «Соблюдение морали любой ценой есть признак варварства». Маслоу пошёл ещё дальше: «Я готов заявить, что сама болезнь – это ни что иное, как утрата животного начала. Чёткая идентификация со своей биологией, „животность“ парадоксальным образом приближают человека к большей духовности, к большему здоровью, к большему благоразумию, к большей рациональности. Я думаю, что... все известные методы, кроме гипноза и поведенческой терапии, восстанавливают и укрепляют наши утраченные инстинктоидные потребности и тенденции, наше задавленное, задвинутое в дальний угол животное Я, нашу субъективную биологию» (117, с.136).

Откуда же получить мораль, где «взять» её? Каждый человек является продуктом среды, в которой он родился, вырос и созрел. Характер и внутренние установки личности, в том числе и ограничительные, формирует окружение – родители, соседи, друзья, школа, улица, книги, видеопродукция, а теперь ещё и Всемирная паутина.

Безусловно, наследственность играет определённую роль в появлении моральных уродов, это факт научный, однако в подавляющем большинстве случаев ребёнок неосознанно впитывает дух окружения и ведёт себя аналогично, до поры не испытывая заметного влияния прописных правил и заповедей. Мы не имеем понятия о наличии в себе общечеловеческих ценностей, узнать это можно только в жёстких ситуациях, именно тогда становится ясно, кто я есть, и что во мне заложено.

Известно три типа этики:

• научная, выводящая нравственные принципы из биологии (К.Лоренц), она базируется на концепции выживания личности и общества при условии сохранения среды.

• утилитарная, считающая возможным создание общества без конфликтов, что весьма проблематично (если только люди не унифицированы, подобно гайкам).

• идеальная, видящая смысл жизни в служении не материальным, но исключительно религиозно-философским – «высшим» устремлениям.

Это коррелирует с древнеиндийскими представлениями о трёх целях существования: желание – кама, выгода или утилитарная польза – артха, долг и соблюдение законов – дхарма. В Законах Ману утверждается, что все три этих аспекта имеют право на существование, но гармонию даёт только их сочетание.

Если человек заявляет, что его нравственная ориентация определяется стремлением к истине, немедленно возникает вопрос: а что это? Древние философы полагали что мир, в котором мы живём, ложный, от него нужно спасаться, такое спасение или освобождение (самадхи, мокша, мукти) объявлялось главной целью и венцом бытия во всех шести системах брахманизма, включая йогу.

Древнеиндийское общество подразделялось на четыре варны (цвета):

• брахманы («дважды рождённые») – священнослужители и философы;

• кшатрии – князья, воины, учёные и люди искусства;

• вайшьи – торговцы и земледельцы;

• шудры – ремесленники (плебс).

К варнам предъявлялись разные моральные требования, а их представители обладали специфическими правами и обязанностями, что в те времена было вполне оправданным.

Жизненный путь брахманов делился на четыре этапа: детство, юношество, ученичество – брахмачарья; глава семьи и хозяин дома – грихастха; отшельник, живущий в лесу – варнапрастха; странник – саньяса. Тот, кто профессионально погружался в йогу, выходил, как правило, из всех общественных и личных связей.

Итак, название первого этапа йогической этики «яма» (йама), переводится терминами обуздание, воздержание, ограничение; второго – нияма (нийама) – как соблюдение правил, поведение.

Сутры перечисляют следующие принципы ямы:

• ахимса – ненасилие, не причинение вреда;

• сатья – правдивость;

• астейя – не присвоение чужого;

• брахмачарья – воздержание;

• апариграха – непринятие даров.

Принципы ниямы:

• шауча – внутреннее и наружное очищение;

• самтоша – довольство тем, что уже есть;

• тапас – самообуздание;

• свадхьяя – изучение священных текстов;

• ишварапранидхана – преданность Богу.

Подавляющее большинство тех, кто комментировал сутры Патанджали утверждает, что освоение йоги без этической подготовки невозможно, ибо только её наличие обеспечивает успешную интеграцию субъекта в социум. С йогой плохо совместимы (хотя я и наблюдал такие попытки) тупость, жадность, преобладание инстинктов, бешеное стремление к материальному благополучию, завистливость, злобность, эгоцентризм и т.д.

Рассмотрим принцип ненасилия – ахимсу. Когда возникает конфликт то, как правило, на агрессию отвечают агрессией и маховик дисбаланса начинает неуправляемо раскручиваться, иногда вплоть до полного разрушения ситуации и гибели её участников. Ганди на личном опыте показал, что в случае ненасильственной борьбы позитивный результат может быть достигнут относительно «малой» кровью, хотя тем, чья именно кровь пролита, вряд ли это понравится. Ненасильственное действие может иметь форму совета, просьбы, нажима, предложения, определённого поведения (противопоставленного поведению противной стороны), не содержащего в себе принуждения, провокации, издёвки, оскорбления или подстрекательства.

Человек, владеющий методом ненасилия:

• действует не только в своих интересах, защищая даже своего оппонента ото лжи, неуважения и его собственного высокомерия;

• в первую очередь предъявляет требования к себе;

• не старается подавить или унизить противника, ищет всем достойные пути выхода из конфликта;

• встретившись с грубым поведением, не отказывается от ненасильственных действий;

• уважает противника несмотря ни на что.

Понятно, что это сильно похоже на святость, но Ганди вёл себя именно так. Для слабодушных ненасилие проблематично, поскольку обладает высокой степенью внутренней трудности. Часто ахимсу сопоставляют с заповедью Ветхого Завета «не убий», хотя неясно, как следовать ей, если намереваются убить тебя.

В вегетарианстве, которое часто прикрывается ахимсой, есть, на мой взгляд, скрытое ханжество: животные и рыбы объявлены живыми, а растения – нет, но такое разделение произвольно, подлинные вегетарианцы должны питаться камнями! Болтовня о том, что йоги не употребляют мясо – чушь, они избегают его лишь в тех случаях, когда могут обойтись чем-то другим, по поводу диеты в Сутрах нет конкретных указаний, а Йога-упанишады просто рекомендуют избегать тяжёлой (тамасической) пищи.

Учитывая противоречивость Законов Many, с точки зрения ахимсы допускается:

• употреблять животную пищу там, где нет вегетарианской; есть мясо в том случае, если это продиктовано климатическими условиями – йоги Ладака, где среднегодовая температура равна нулю, едят всё, а полный отказ от мяса на севере России, где им питались сотни поколений – насилие над организмом и верный путь к болезням;

• для охотника допустимо добывать мясо животных, с которыми он может справиться собственноручно (без БТРов и нарезного оружия);

• следует есть мясо, чтобы не причинить вреда собственному телу;

• можно употребить предложенную мясную пищу, чтобы не обидеть хозяина дома.

В работе «Что такое жизнь с точки зрения физики?» Э. Шрёдингер выдвинул гипотезу о том, что живое усваивает с пищей отрицательную энтропию. Известно, что по химическим свойствам правые и левые молекулы неразличимы, но еда может усваиваться лишь в том случае, если входящие в её состав вещества обладают определённым типом молекулярной симметрии – молекулы аминокислот левосимметричны, сахара – правосимметричны и т.д. Отсюда ясно, что организм утилизирует не только потребляемое вещество, но и его структуру. Питаться материей, в которой молекулы правого и левого вида хаотически смешаны, человеку не дано, и до тех пор, пока не синтезируют белок, принцип живое живёт живым обойти невозможно. Когда-то в Бурятском отделении АН СССР проводили исследования растений тибетской медицины с «горячими» и «холодными» свойствами. Оказалось, что за архаичными характеристиками нередко скрыты объективные данные. Например степень корреляции «горячего» и «холодного» с лево– и правовращающимися изомерами – фантастическая, врачи древности, не имея электронных микроскопов и оптических поляризаторов, умудрялись определять эти свойства с удивительной точностью.

В соблюдении ахимсы крайности, как и везде, бессмысленны, яркий тому пример – индийские джайны. Они отказывались быть земледельцами, дабы не вредить земляным червям, не желали передвигаться, чтобы не наступить на что-то живое и т.д. И становились в основном ростовщиками, не зря говорится, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

«Самая большая проблема современности – это расхождение между тем, что человек готов сделать для общества, и что общество требует от него. Это очень тревожный признак, поскольку при всём желании не видно преимуществ, которые хоть один человек мог бы извлечь из обострённого чувства ответственности или добрых естественных наклонностей» (110).

Насилие вытекает из агрессии, но где её корни? Непрерывная межвидовая борьба в живой природе – процесс естественный, при неизменных условиях в биоценозе равновесие численности видов поддерживается автоматически. Как только оно нарушается, начинают действовать спонтанные регуляторы, например – возникают эпидемии. Борьба между родственниками внутри вида – это конкуренция. Природа предусмотрела вместе с агрессией способы её блокировки, распространяющиеся только на сородичей. Чем опаснее хищник, тем жёстче «встроен» в каждую особь этот запретный инстинкт. Когда, например, дерутся волки, побеждённый подставляет победителю сонную артерию, и тот просто не может укусить. Не будь этого запрета, волки давно исчезли бы с лица земли. У горных горилл Африки, обладающих чудовищной силой, выяснение отношений сводится к поединку взоров, кто первый отвёл взгляд – проиграл. Эффективность защитного инстинкта пропорциональна ущербу, который зверь может причинить сородичам.

Каждое животное контролирует пространство, пропорциональное своей реальной силе. Если на эту территорию не посягать, как правило, конфликт между представителями одного вида возникает редко. Чем безобиднее животное, тем менее выражена у него блокада внутривидовой агрессии, поэтому если посадить в клетку двух горлинок, то более сильная из них непременно заклюет другую.

Когда-то кроманьонец привязал камень к палке и в пылу ссоры огрел по голове соседа. С тех пор, к сожалению, оружие сильно усовершенствовалось. Человек подавил все формы жизни на планете (кроме насекомых и вирусов), и поскольку на этом межвидовое соперничество исчерпалось, он занялся внутривидовым. А поскольку природа хомо сапиенс не предусмотрела инстинкта, запрещающего убивать сородичей, мы имеем войны, тюрьмы, лагеря смерти, и т.д. Дико звучит фраза «повышение преступности среди львов по причине засухи в саванне», однако когда нечто подобное говорится о людях, это нас не шокирует. Курт Воннегут мрачно пошутил когда-то: «Что бы учёные ни делали, всё равно у них получается оружие». Агрессия присуща животной природе человека, поэтому от неё вряд ли возможно избавиться. Её сдерживанию служат культура и мораль, но лучший выход – переориентация агрессивного импульса.

Философ Хилон сказал: «Познай себя!». Тот, кто качественно практикует йогу, со временем начинает ощущать единство со всем миром, и его отношение к природе радикально меняется. Если вы просто так не сломаете ветку, не ударите от скуки котенка, не раздавите лягушку, то пожалеете и человека. Видимо, каждый обязан – в рамках здравого смысла – следовать принципу, сформулированному А. Швейцером: благоговение перед жизнью.

Практика йоги очищает бессознательное, это понижает потенциал агрессии, кроме того, уменьшается чувствительность к внешним травмирующим факторам. Тот, кто разобрался в себе и получил душевный покой, не имеет претензий к другим. Сутры говорят: «В присутствии утвердившегося в не причинении другим зла прекращается всякая вражда». Ненасилие – большое дело, но даётся оно непросто. Уклонение от сопротивления злу не является ахимсой. Ганди говорил, что она реальна лишь при наличии бесстрашия, только когда человек разовьет в себе силу, необходимую для эффективного сопротивления злу, ненасилие станет его добродетелью. Если кто-то не станет противодействовать, говоря про себя: «Пусть насильника покарает Бог» – это противоположность ахимсе. Ненасилие это состояние ума, законы Many утверждают: «Причинением вреда человек приобретает болезненность, не причинением – здоровье. Пока зло не созрело, его можно остановить словом, если вовремя не сделать этого – придётся применять силу».

Важнейший момент практики асан состоит в том, что насилие, приложенное к собственному телу – это прямое нарушение ахимсы! Соблюдение ненасилия, не повреждения своего тела является одним из краеугольных принципов Хатха-йоги, поэтому любые отвлеченные рассуждения о том, где и как применима йогическая этика – смешны.

Как вообще йога может противостоять злу? Меня иногда спрашивают: – Ну, вот встретится вам ночью на улице пяток весёлых ребят, и что?

Этот же вопрос Кастанеда задавал своему учителю, там, правда, фигурировала винтовка с оптическим прицелом. Дон Хуан ответил: – В тех местах, где ошивается этот тип с винтовкой, я просто никогда не окажусь.

Второй принцип ямы – сатья, правдивость. Человек действует мыслью, речью, телом, любые несоответствия в этих трёх компонентах дробят истину. Абстрактно все понимают, что лгать нехорошо, но для кого нехорошо? Для того, кто, кто лжет, или кому лгут? В попытках культивирования правдивости можно постепенно прийти к такому состоянию, когда слово не расходится с делом, но чтоб уметь говорить правду, надо сначала научиться молчать. В «Араньякапарве» говорится, что ложь допустима только в двух случаях, когда речь идёт о смерти и о браке.

Если же речь заходит о выяснении отношений, то сам факт выяснения означает, что чья-то правота или неправота не может быть ни доказана убедительно, ни опровергнута. И если у людей (коллективов, стран, народов) есть мозги, они будут выяснять не отношения, но варианты достойного выхода из ситуации.

Истина – вещь трудно достижимая, но иллюзия обладания ею – ужасна. Человек настолько ленив от природы, что в большинстве случаев вряд ли способен причинять зло нарочно, поэтому любые, даже самые жуткие вещи делаются, как правило, при полной убеждённости в своей правоте.

На самом деле добро и зло – это всего лишь философские категории, притом весьма расплывчатые. Вот один из бесчисленного множества примеров. Когда-то, ещё при социализме физрук одной из школ в Средней Азии на весенних каникулах организовал старшеклассникам экскурсию в предгорья Памира. На третий день пути его укусила гюрза, но оказалось, что сыворотку забыли. Парень сделал всё, как полагается – надрезал кожу, высосал кровь, прижег ранки, но рука раздувалась на глазах. В отчаянии он разослал ребят по окрестностям и вскоре примчался на лошади старый чабан, кочевавший неподалёку с отарой. Он осмотрел руку и сказал: надо ехать быстрее, потому что медпункт далеко. К этому времени рука учителя превратилась буквально в бревно. Старик усадил его за спину и пустил коня в галоп. Через какое-то время учитель начал терять сознание, и тогда чабан сказал: – Слезай, ты уже не можешь ехать, надо идти пешком. На что парень, буквально свалившись на землю, ответил что всё кончено. Тогда старик поднял его силой и буквально гнал несколько часов с криком и руганью, иногда стегая камчой. Когда, уже в сумерках, они добрались до аула, врач констатировал, что сыворотка без надобности, от физической работы яд в крови перегорел и человек будет жить.

Насилие над умирающим, в сущности, человеком – это добро или зло? Конечно, чабан мог пожалеть парня, но тогда бы тот умер. В данном случае старик безошибочно знал, что именно следует делать, а такое знание добывается умом и опытом.

Рассмотрим астейю и апариграху, их обычно считают категориями взаимодополняющими. Действительно, непринятие даров и не присвоение чужого отчасти совпадают, в русском языке есть для этого слово «нестяжательство». На Первой конференции по йоге (1989) Айенгару задали вопрос: – Как вы относитесь к тому, что ученики платят вам деньги? Не противоречит ли это яме – нияме?

Он ответил так: – Я профессионал, йога – моя жизнь. Поскольку, как и в любом деле, я расходую при этом энергию и время, это должно быть компенсировано. Я ничего не требую, люди дают мне столько, сколько считают нужным. От бедняков я принимаю только благодарность. Но получать плату с богатых – почему нет? Как бы я сумел, не имея средств, построить этот огромный центр в Пуне, который посещают тысячи людей? И как мог бы жить и учить йоге?

Понятие астейя соотносится с бескорыстием, в целом Айенгар, наверное, прав: за служение этому миру человеку воздается. Однако служение служению рознь, сегодня развелось множество «учителей» чего угодно, которые как бы ненавязчиво вьются вокруг души, но лезут при этом в карман. Астейя это отказ от желания присвоить принадлежащее кому-то, собственность не порочна, порок – это замыкание на ней всех устремлений. Непривязанность схожа с недеянием, это свойство не особенно радоваться, когда деньги есть, и не слишком печалиться, когда их нет. Патанджали говорит: «Упражнениями в не присвоении все богатства достигаются йогом» (99, 2.37).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю