Текст книги "Черепановы"

Автор книги: Виктор Виргинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

4. Творческое наследие Черепановых

В некоторых работах по истории техники высказывалось мнение, что творчество Черепановых осталось безрезультатным в силу крепостнических порядков.

Но это неправильно. Творчество Черепановых и их соратников было непосредственно связано с подготовкой и зачатками промышленного переворота в России. Черепановы выступали носителями нового. И хотя их противники срывали, тормозили, урезывали начинания талантливых механиков, но полностью отказаться от сделанного и задуманного Черепановыми они не могли – этому препятствовал объективный ход развития производства, требующий применения новой, машинной техники.

И наследие Черепановых в вещественном, осязаемом выражении, прежде всего в форме сооружений, машин и механизмов, продолжало действовать на тагильских заводах.

Поучительно свидетельство такого сухого и бесстрастного документа, как обзорная ведомость сооружений и оборудования тагильских заводов за 1858–1859 годы.

Уже 10 лет прошло к тому времени после смерти Мирона Черепанова, 17 лет – после смерти его отца, а между тем почти каждая страница этого обширного обзора напоминает о деятельности Черепановых и их соратников.

Вот, например, как описываются водоподъемные сооружения Медного рудника:

«Второй Павловский водоподъем с паровою машиною 40-сильною низкого давления о 2 паровиках{Паровых котлах.} (Черепанова).

Второй Ново-Анатольевский подъем с паровою машиною 60-сильною низкого давления с 2 паровиками (Черепанова).

Второй Ново-Анатольевский водоподъем с паровою машиною 30-сильною низкого давления с 1 паровиком (Черепанова)».

В течение долгого времени черепановские машины успешно работали наряду с петербургскими, английскими и американскими. Их перевозили с одного завода или прииска на другой.

Возьмем другой раздел обзора – Нижне-Тагильское механическое заведение. Значительную часть его оборудования составляли «старые черепановские» токарные, сверлильные и другие металлообрабатывающие станки, перевезенные с Выйского завода после ликвидации черепановской «фабрики».

Но наследие Черепановых заключалось не только в заводском оборудовании. Плодотворны оказались и черепановские технические идеи, поскольку они отвечали насущным запросам производства.

Впрочем, некоторые из них осуществлялись в урезанном виде. Это относится прежде всего к сооружению рельсовых дорог. В том же обзоре за 1858–1859 годы речь идет об «устройстве рельсовых дорог и мостов» на Нижне-Тагильском, Выйском, Черноисточинском, Салдинском и Лайских, то есть на всехзаводах. Однако это были конныелинии.

Вместо ликвидированной черепановской «чугунки» с паровой тягой между Медным рудником и Выйским заводом действовала в то время конная рельсовая чугунная дорога. Новая рельсовая дорога была проложена в 1850 году от медеплавильных цехов Выйского завода до места отвала шлаков.

Наследие Черепановых заключалось также в подготовке ими квалифицированных опытных «умельцев» всех специальностей.

Эти мастера продолжали традиции черепановской работы. Еще в конце XIX века приходилось слышать от тагильских рабочих крылатое выражение: «Сделано по-черепановски» – то есть особенно умело, добротно и красиво.

В самой семье Черепановых техническое творчество прервалось со смертью Аммоса. Сыновья Мирона Черепанова Киприян и Василий и их потомки не пошли по пути старших Черепановых{Только в советское время внук младшей дочери M. E. Черепанова инженер Г. И. Гуляев (1902–1951) успешно продолжал традиции своих предков в области технического новаторства, занимаясь рационализацией производства Московского автозавода.}.

О потомстве Аммоса Черепанова в нашем распоряжении вообще нет никаких данных.

Но Черепановы воспитали много преемников и последователей в борьбе за передовую технику. Это были прежде всего мастеровые «механического штата» Выйского заведения – такие машинисты, как Панкрат Смородинсков, Прохор Рышков, Иван Арефьев и Назар Шоронов; такие кузнецы, как Зиновий, Павел и Козьма Закусины, Кондратий Починщиков, Козьма и Николай Тарасовы; такие слесари, как Сафон и Григорий Епимаховы, Афанасий, Егор, Илья и Зиновий Вдовины; Захар и Гаврила Юдины; такие плотники и столяры, как Андрей и Нифант Пащегировы, Петр и Елизар Орловы, Захар Абросимов, Тимофей и Самсон Шмаковы и другие.

Имена многих из них встречаются в заводских документах последующих лет. Например, Зиновий Закусин был кузнечным уставщиком (мастером) Выйской механической фабрики и помогал Черепановым в организации машиностроительных работ – одним из тех уставщиков, о которых Шиленков писал с такой злобой, что они будто бы господствуют на Выйском заведении.

Черепановы заботливо относились к своим помощникам-мастеровым и всегда добивались поощрения усердных работников. Так, в 1838 году Черепановы представили к награде 46 мастеровых Выйского механического заведения: 4 машинистов, 6 кузнецов, 14 слесарей, 6 молотобойцев и 16 плотников.

Такое же внимание проявляли Черепановы и к тем мастеровым, которые трудились под их руководством на других заводах и строительствах.

Скажем, после окончания перестройки прореза Верхне-Салдинской плотины Мирон Черепанов особым рапортом заводской конторе отмечал заслуги своих помощников: плотинного Осипа Щербинина, мастеровых Исая Петрова, Василия Коновалова и других, ходатайствуя об их награде.

Заводская контора особой щедрости не проявила и наградила Осипа Щербинина плисовым кафтаном яхонтового цвета, а Исая Петрова, Василия Коновалова и других мастеровых – суконными борчатками. Но и это было сделано лишь по настоянию Черепанова.

Механики не раз содействовали началу и дальнейшему развитию творческой деятельности заводских специалистов, сделавших в дальнейшем большой вклад в развитие уральского производства.

Ефим Черепанов одним из первых обратил внимание на способности мастера катального производства Ивана Федоровича Макарова{И. Ф. Макаров был сыном слесарного мастера Федора Макарова, ученика Е. Г. Кузнецова. Недавно в Нижнем Тагиле обнаружен портрет Макарова.}. Когда в 1827 году H. H. Демидов предложил направить с заводов в Петербург и за границу молодого человека, который был бы «одарен к механической части», для усовершенствования по специальности, Черепанов избрал И. Ф. Макарова, хотя формально последний и не мог назваться молодым человеком: ему было тогда уже 36 лет.

С этого времени в положении Ивана Макарова на заводах наступил перелом. После поездки в столицу катальный мастер был назначен приказчиком Нижнетагильского, а затем Нижне-Салдинского завода и получил возможность приступить к интереснейшим опытам по производству литого железа. За время своей деятельности Макаров ввел много ценных усовершенствований в металлургию.

Такое же внимательное отношение встретил со стороны Ефима Черепанова и сын С. Е. Козопасова – Федор. Когда встал вопрос о выделении способных молодых людей для обучения в Петербурге, Черепанов выдвинул кандидатуру Федора Козопасова, который и отправился в столицу вместе с Мироном Черепановым в начале 1827 года. С этого времени начинается деятельность Ф. С. Козопасова как механика. Подготовка, полученная Козопасовым-младшим, дала ему возможность в дальнейшем возглавить Нижне-Тагиль-ское механическое заведение.

Для некоторых крепостных демидовских служащих Ефим Черепанов явился поистине добрым гением. Достаточно вспомнить в этой связи трагическую историю Порфира Макарова. Этот юноша, племянник П. С. Макарова – друга и соратника Черепановых, обучался в Выйской школе, а затем в Петербургском пансионе Демидовых{Учебное заведение, созданное H. H. Демидовым для детей наиболее ответственных служащих.}. Позднее Макаров преподавал в том же пансионе и выполнял различные поручения в Петербургской конторе. Но потом он, по выражению Демидова, «испортился»: не видя возможности вырваться из крепостного состояния, затосковал, стал пить, пытался бежать. В наказание он был сослан в южную демидовскую экономию, откуда он писал «дерзкие» письма хозяину и, наконец, в припадке отчаяния совершил «непохвальный поступок» – воткнул себе ножницы в живот, пытаясь покончить самоубийством. Его вылечили и, по приказу Демидова, оставили при Одесской конторе в ожидании дальнейшего разбирательства дела.

Отношение H. H. Демидова к своему «испортившемуся» служащему было двойственным. С одной стороны, как блюститель крепостных устоев, он хотел жестоко расправиться с «мечтателем» и автором непочтительных писем.

Но, с другой стороны, ему было очень жаль капитала, вложенного в воспитание и «вояжи» Порфира Макарова, квалифицированного служащего, знающего к тому же и горное дело. Для Демидова-предпринимателя каждый его крепостной интеллигент был в то же время воплощением определенной денежной суммы (например, Швецов, по расчетам Демидова, «стоил» 25 тысяч).

Воспользовавшись расчетливостью хозяина, Ефим Черепанов и Петр Макаров убедили Демидова не подвергать юношу репрессиям, а послать его на Нижне-Тагильские заводы, обязуясь взять Порфира под свой присмотр и поручившись за него. Впоследствии Порфир Макаров, в спасении которого Черепанов играл решающую роль, в течение многих лет работал в Нижне-Тагильской конторе. Переписка о Порфире Макарове ярко характеризует прекрасные душевные качества Ефима Черепанова, его добросердечие и отзывчивость.

***

Черепановы, построившие первую русскую рельсовую дорогу с паровой тягой, выдвигавшие проекты пароходов, создавшие более 20 паровых машин и десятки превосходных станков, усовершенствовавшие добычу черных и цветных металлов – в частности, осуществлявшие использование тепла отходящих газов, – творили не только для современной им эпохи, но и для будущего.

Первоначально техническими нововведениями Черепановых, Швецова, Макаровых, Мокеева и их единомышленников предстояло воспользоваться капитализму, идущему на смену феодально-крепостническому хозяйству. Ведь и Демидовы поддерживали черепановское творчество лишь постольку, поскольку им были присущи черты капиталистического предпринимательства.

Но капиталистические дельцы явились лишь временными наследниками того, что было создано светлым разумом и неустанным трудом уральских «умельцев».

Великий русский революционер-просветитель В. Г. Белинский, который был современником Черепановых, писал по поводу изобретения железных дорог и пароходов, побеждающих пространство и время:

«Если наш век и индустриален (здесь в смысле: занят капиталистическим предпринимательством. – В. В.) по преимуществу, это нехорошо для нашего века, а не для человечества: для человечества же это очень хорошо, потому что через это будущая общественность его упрочивает свою победу над своими древними врагами – материею, пространством и временем».

Под «будущей общественностью» Белинский подразумевал народ, которому предстояло стать законным наследником и железных дорог, и пароходов, и иных технических достижений.

ПОСЛЕСЛОВИЕ. ЗАБЫТЫ И ОТКРЫТЫ ВНОВЬ

 
«…Но краски чуждые, с летами
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой».
 

(А. С. Пушкин)

Пятнадцатого апреля 1886 года состоялось торжественное собрание членов Русского технического общества, посвященное 50-летнему юбилею русских железных дорог. В обширной аудитории, украшенной флагами, эмблемами железнодорожного дела, живыми цветами и зеленью, присутствовали министр путей сообщения и другие высокопоставленные лица. На самом видном месте красовались царские портреты.

Ораторы рассказывали в своих речах о том событии, которое, по их выражению, явилось «первым камнем в основании русского железнодорожного дела». Этим историческим событием было, оказывается, издание указа Николаем I от 15 апреля 1836 года о разрешении Ф.-А. Герстнеру строить Царскосельскую железную дорогу.

Выступавшие восхваляли Герстнера как инициатора постройки первой в России рельсовой дороги с паровой тягой, а еще больше Николая I, который дал ход докладной записке Герстнера.

В начале заседания было также зачитано письмо, полученное от герцога H. M. Лейхтенбергского. Не отрицая заслуг Герстнера, автор письма считал еще более выдающимся пионером русского железнодорожного дела своего отца, герцога Максимилиана. Паровоз «Максимилиан», построенный на петербургском заводе герцога Лейхтенбергского, именовался в этом письме «дедом русских паровозов».

И никто из выступавших не назвал имени подлинных создателей первой русской рельсовой дороги с паровой тягой – Черепановых.

Это и неудивительно. За полвека, прошедшие со времени смерти Ефима и Мирона Черепановых, их деятельность была почти полностью забыта.

Сотни и тысячи документов, хранившихся в демидовских конторах, содержали исчерпывающие сведения о многогранном творчестве Черепановых. Но эти документы лежали под спудом вплоть до нашего времени, и русская общественность о них ничего не знала.

Дело дошло до того, что само имястроителя первого русского паровоза было забыто. Ведь составитель первых и единственных заметок о «сухопутном пароходе» Черепановых указал в 1835 году лишь имя старшего механика, а как звали «сына означенного Черепанова», не сообщил. И хотя в «Горном журнале» за 1846 год В. Колтовский упомянул о сооружении «нижнетагильским механиком Мироном Черепановым» одной из паровых машин, но никто не сопоставлял сведений «Горного журнала» за 1835 и 1846 годы, никто не высказал догадки, что механик Мирон Черепанов и строитель первого русского паровоза – одно и то же лицо.

В изданиях конца XIX – начала XX века замалчивание имени Черепановых сделалось общим правилом. В этих книгах ни о черепановских двигателях, ни о черепановской «чугунке» не упоминалось. Исключение составляли лишь несколько работ (В. Белова, А. Брандта). Но и они в основном не выходили за рамки данных все тех же двух заметок «Горного журнала» и содержали к тому же ряд неточностей. В работе В. Белова, например, оба уральских механика слились в образ одного «мастерового Черепанова».

Инженер Р. Р. Тонков в начале XX века сделал единственную в дореволюционной литературе попытку привлечь дополнительный материал и подвергнуть конструкцию черепановского паровоза, более подробному анализу.

Но и эти немногочисленные работы касались обычно только одного-двух моментов в деятельности Черепановых, которая в целом авторами не рассматривалась.

О том, настолько прочно было забыто даже то немногое, что сообщалось о Черепановых в печати, свидетельствует такой эпизод.

В 1913 году профессор Петербургского политехнического института, специалист по подвижному составу железных дорог М. В. Гололобов написал в журнал «Вестник Общества технологов» возмущенное письмо «О нашем презрении к истории родной техники». Дав уничтожающую оценку книгам авторов, признававших лишь заграничный технический опыт, профессор Гололобов писал: «Наше презрение к родной стране стало привычным, наша неблагодарность к трудящимся на пользу родины в технических областях никого не удивляет… Берущиеся писать об истории паровозостроения в большинстве случаев предпочитают компилировать по иностранным книжкам, чем затратить некоторый труд на раскопки в родных архивах, правда не особенно легко доступных и не образцово содержимых».

Но характерно, что сам-то автор письма, специально интересовавшийсяисторией подвижного состава русских железных дорог, видимо, не знал даже о публикациях «Горного журнала» и мог сослаться только на дошедшие до него неопределенные слухи о том, что «у нас был в Сибири свой изобретатель паровоза», по фамилии ему неизвестный.

***

Правда о Черепановых, как и о многих других выдающихся русских изобретателях, стала восстанавливаться лишь в советскую эпоху.

В советских работах по истории горного дела, машиностроения и транспорта все чаще стали появляться упоминания о Черепановых. Впрочем, вплоть до 1936–1937 годов дело ограничивалось, как правило, перепечаткой все тех же данных «Горного журнала». Поскольку имя строителя первого паровоза было забыто, некоторые авторы восполняли этот пробел догадками и называли механика «Михаилом».

Инициатива разработки биографии Черепановых на основе местных (нижнетагильских архивных данных исходила не от историка-исследователя, а от писателя.

В 1935 году ленинградский писатель А. Г. Бармин решил создать книгу о Черепановых и сразу обнаружил, что, кроме все тех же кратких публикаций и модели черепановского паровоза в музее ЛИИЖТа, никаких иных материалов о жизни и деятельности тагильских механиков нет.

А. Г. Бармин поехал в Нижний Тагил, получил доступ в местный архив и убедился, что о Черепановых говорится в десятках дел необработанного и почти неизвестного исследователям демидовского фонда. Прежде всего он установил, что Черепанова-младшего звали Мироном и что был еще один Черепанов – Аммос. Каждый день приносил Бармину новые и новые сведения о Черепановых. Из сотен мелочей складывался постепенно далеко не законченный, но уже достаточно отчетливый набросок картины творчества Черепановых.

А. Г. Бармин установил, что изобретатели были родом с Выйского завода; что они организовали при этом заводе механическое заведение, явившееся технической базой для постройки сначала рудничных паровых машин, а затем и паровозов; что не было почти ни одной отрасли заводского производства, которую Черепановы не подвергли бы улучшениям.

Бармин не преследовал научно-исследовательских целей. Он хотел написать историческую повесть о Черепановых, что и выполнил десять лет спустя, издав интересную полубеллетристическую книжку «Тагильские мастера», кое в чем, к сожалению, отступающую от исторической действительности.

Почин ленинградского писателя оказался очень плодотворным и положил начало новому этапу в изучении биографии Черепановых. Советские авторы, привлекая дополнительные архивные материалы, стали постепенно давать все более полную и правильную картину деятельности замечательных механиков.

Весной 1933 года газета «Тагильский рабочий» впервые опубликовала портреты Черепановых. Портрет Е. А. Черепанова был; писан с натуры каким-то петербургским художником; что же касается портрета младшего механика, то его писал местный тагильский художник{Данные о происхождении этих портретов сообщил нам А. П. Гуляев со слов своей матери, Е. М. Гуляевой, – дочери Мирона Черепанова.}.

Портреты стали собственностью семьи Гуляевых в начале 80-х годов XIX века, после того, как оставшиеся в то время в живых дочери M. E. Черепанова продали принадлежавший им дом Черепановых Тагильскому заводоуправлению. В 1942 году А. П. Гуляев передал портреты профессору В. В. Данилевскому, во владении которого они оставались до 1953 года, когда, как сообщалось в печати, они поступили в Государственный Эрмитаж.

Оба портрета говорят об уме и воле механиков. Ефиму Черепанову, судя по портрету, лет шестьдесят. На нем праздничный кафтан. Грудь украшена серебряной медалью на красной муаровой аннинской ленте. Кажется, что и сейчас старый механик обдумывает очередной творческий замысел. Слегка воспаленные неустанной работой глаза смотрят мудро и спокойно.

Мирону Черепанову на портрете лет сорок. От широкоплечей фигуры в простом кафтане веет силой. Лицо его, с окладистой рыжей бородой, сурово и энергично.

На родине выдающихся изобретателей их имена пользуются огромным уважением. В 1949 году в столетнюю годовщину смерти Мирона Черепанова и весной 1953 года, когда исполнилось 150 лет со дня его рождения, общественность Нижнего Тагила горячо откликнулась на эти памятные даты.

В память славных русских механиков в Нижнем Тагиле была учреждена Почетная грамота имени Ефима и Мирона Черепановых, которой награждены сотни активных рационализаторов и изобретателей на нижнетагильских предприятиях.

В ноябре 1956 года на Театральной площади Нижнего Тагила был открыт памятник Черепановым. На пьедестале из красного мрамора возвышается бронзовая группа, изображающая отца и сына Черепановых, занятых обсуждением чертежа.

***

Исследовательская работа по изучению жизни и творчества Черепановых продолжается. В ней остается еще немало «белых пятен».

Но советскими исследователями восстановлено многое из жизни замечательных русских механиков. Перед нами вновь открывается во всей своей яркости творческий подвиг Черепановых.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕРЕПАНОВЫХ

1750 – Родился Алексей Петрович Черепанов.

1774 – Родился Ефим Алексеевич Черепанов.

1786 – Родился Алексей Алексеевич Черепанов.

1798–1801 – Ефим Черепанов работает на Линдоловском заводе Салтыковой (Карельский перешеек).

1803 – Родился Мирон Ефимович Черепанов.

1806 – Ефим Черепанов назначен «плотинным учеником» на Выйском заводе.

1807 – Ефим Черепанов назначен плотинным мастером того же завода.

1812 – Ефим Черепанов устраивает прокатные станы на казенном Нижне-Туринском заводе.

1813–1814 – Алексей Черепанов-младший выполняет различные поручения в Петербурге и Москве.

1814, июнь– В заводской переписке упоминается плотинный Черепанов как возможный участник постройки паровой машины.

1815 – Мирон Черепанов поступает на должность писца Выйского завода.

1816 – Родился Аммос Алексеевич Черепанов.

1817 – Умер Алексей Алексеевич Черепанов.

Конец 10-х годов XIX века – Ефим Черепанов организует механическое заведение при Выйском заводе.

1819 – Мирон Черепанов переходит на должность помощника механика Е. А. Черепанова по строительной части.

Конец 10-х годов и 20-е годы XIX века – Ефим и Мирон Черепановы выполняют разнообразные работы по сооружению плотин, ларей, водяных колес, мельниц, лесопилок, насосных установок, конных водоотливных машин, а также по внесению различных усовершенствований в доменное, кричное, медеплавильное и иные отрасли производства.

1820 – Е. А. Черепанов построил первую маленькую паровую машину, «противу силы двух человек».

1821 – Е. А. Черепанов едет в Петербург и в Англию. Предлагает строить на заводах паровые двигатели для различных целей.

1822 – Е. А. Черепанов назначен «по Нижне-Тагильским заводам главным механиком».

1824 – Ефим и Мирон Черепановы строят паровую машину в 4 лошадиных силы. Под их руководством строятся новые медеплавильные печи при Нижне-Тагильских заводах.

1824, июнь– Е. А. Черепанов пишет H. H. Демидову о возможности «пристроить» паровую машину «к каждому действию».

1825 – Ефим и Мирон Черепановы едут в Москву и Петербург, а затем в Швецию. M. E. Черепанов назначается плотинным Выйского завода (при фактическом исполнении обязанностей помощника главного механика Нижне-Тагильских заводов).

1826 – Черепановы строят прокатную машину для сортового железа.

1826–1827 – Черепановы строят паровую машину в 30 (или 36) лошадиных сил для откачки воды из Анатольевской шахты Медного рудника.

1827 – M. E. Черепанов едет в Петербург для изучения различных отраслей производства (в том числе для добычи платины).

1827–1828 – Е. А. Черепанов строит усовершенствованную золотопромывальную машину (авторство на которую присвоил себе А. Любимов).

1828–1830 – Черепановы построили паровую машину в 36 (или 40) лошадиных сил для откачки воды из Владимирской шахты Медного рудника.

1829 – Аммос Черепанов поступил на Выйский завод на должность помощника механиков Черепановых.

1830 – Назначение Ф. И. Швецова управляющим Медным рудником.

Начало 30-х годов – Мирон Черепанов работает над «паровой телегой».

1831 – Выйское механическое заведение переводится на паровой двигатель.

1831–1832 – Построена паровая машина в 30 (или 40) лошадиных сил для Кыштымского завода Расторгуевых.

1833, январь– В комитете министров обсуждается вопрос о награждении Ефима Черепанова медалью.

1833, март– M. E. Черепанов начинает преподавать механику в Высшей заводской школе.

1833, май– Е. А. Черепанов и его жена получают вольную.

1833 – M. E. Черепанов едет в Петербург, затем в Англию и посещает на обратном пути (вместе с Аммосом) промышленные предприятия Петербурга, Москвы и Ярославля.

1833, декабрь– M. E. Черепанов по возвращении на Выйский завод начинает постройку, при помощи отца, первого «сухопутного парохода».

1833 – Аммос Черепанов назначается младшим помощником механика по Выйскому заведению.

1834, август– Окончена постройка первого паровоза.

1834, сентябрь– Начата постройка второго «сухопутного парохода».

1835, март– Построен второй паровоз. Черепановы предлагают продолжить «чугунные колесопроводы» от Выйского завода до Медного рудника.

1835, май– В «Горном журнале» появилась первая заметка о деятельности Черепановых (в том числе и о постройке первого паровоза).

1835, июль– В «Горном журнале» и других петербургских газетах появилась заметка о втором паровозе Черепановых, также перепечатанная другими петербургскими газетами.

1836 – Построена Нижне-Тагильская рельсовая дорога протяжением 3,5 километра.

1836, июнь– M. Е. Черепанов получает вольную.

1836–1838 – Черепановы строят 40-сильную паровую машину для откачки воды из Павловской шахты Медного рудника.

1837 – Черепановы усовершенствуют доменное железоделательное и медеплавильное производства на Нижне-Тагильских заводах.

1838, май– Младшему механику Аммосу Черепанову поручается заведовать «механическими постройками» на Нижне-Тагильских заводах.

1838 – Е. А. Черепанов пытается уйти в отставку, которая так и не была ему предоставлена.

Конец 1838 – начало 1839 – Черепановы изготовляют модели первого паровоза для Петербургской выставки.

1839 – Черепановы строят паровую машину в 10 лошадиных сил для Выйского механического заведения у Вилюйского золотого прииска с использованием тепла этой паросиловой установки для обогрева промывального корпуса.

1839 – Черепановы вводят в строй паровой двигатель в 4 лошадиные силы на Павло-Анатольевском платиновом прииске.

1839, конец года– Черепановы построили паровую машину в 10 лошадиных сил при воздуходувках Выйского завода, работающую на «теряющемся жаре» медеплавильных печей.

Конец 30-х или начало 40-х годов – Ф. И. Швецов и M. E. Черепанов представляют проект применения пароходов на Каме и Волге.

Начало 40-х годов – Черепановы строят паровой двигатель мощностью в 4 лошадиные силы, который использовался на Вязовском прииске, а затем был перенесен на Медный рудник и реконструирован с целью использования тепла отходящих газов медеплавильных печей; они также строят паровой двигатель в 4 лошадиные силы для Царево-Александровского прииска.

Начало 40-х годов – Е. А. Черепанову вручена серебряная ваза с надписью: «Устроение первой паровой машины на рудниках и заводах Нижне-Тагильских».

1842, 15 июля– Умер Е. А. Черепанов.

Первая половина 40-х годов – M. E. Черепанов строит две паровые машины: в 4 лошадиные силы для приисков и в 10 лошадиных сил, предназначенную для медеплавильных печей Медного рудника, с использованием тепла отходящих газов.

1846–1847 —M. E. Черепанов строит паровую машину «среднего давления» в 5 лошадиных сил, работавшую сначала на Авроринском, а потом на Матильдинском прииске.

1847 – Черепановы строят паровую машину в 60 лошадиных сил, предназначенную для откачки воды из Ново-Ана-тольевской шахты Медного рудника.

1849 5 октября – умерM. E. Черепанов.