Текст книги "Путь Толтеков. Перепросмотр. Исцеление травм прошлого"

Автор книги: Виктор Санчес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Как бы те, кто полностью отождествился с эго, ни препятствовали собственному спонтанному перепросмотру, и в их жизни приходит миг, когда этот процесс не остановить. Это приближение смерти.

Последний перепросмотр

Сложно сказать, почему так происходит, но последнее действие, совершаемое абсолютно всеми пред лицом смерти, – перепросмотр. Те, у кого за плечами опыт пребывания на грани жизни, вспоминают, что пред мысленным взором у них проносились самые важные эпизоды прошлого. Родственники и близкие умирающих, что стояли у их ложа, говорят: с уст последних сходили слова о событиях глубокого детства или годов отрочества.

Вслед за таким перепросмотром многие ощущали, что в душу нисходит глубокий мир. Не удивительно – ведь процесс этот коренным образом гармонизирует человека, и светоносные нити энергетического поля свиваются в форму чистого сознания. Каждый умирает в мире.

Моралиста, что таится в любом из нас, безусловно, возмутят эти слова: «Как это – в мире? А если то был при жизни закоренелый злодей или мошенник?» И тем не менее приход смерти всё приводит в равновесие, а почему так происходит – никто не знает.

Наша Вселенная вообще странное место. В ней полно явлений, которых не объяснить ни одной гениальной голове. Полезно почаще напоминать себе: далеко не всё, что существует, живёт и развивается так, чтобы процесс этот можно было осмыслить человеческим разумом.

При создании орудий труда, возведении строений, обработке материалов и т. п. тольтеки, разумеется, использовали свой хорошо развитый рациональный ум – тональ. Но они прекрасно знали и о левой стороне своего сознания – нагвале, безмолвном знании, способном осознать такие грани жизненного опыта, которые абсолютно бессильна постичь правая сторона, тональ, разум. Присутствие во всём тайны не смущало их так, как современного человека. Напротив, они учились любить тайну и воспринимать её неотъемлемой частью жизни.

Вот почему так важен перепросмотр. Гармонизируя энергетическое поле человека, он даёт возможность охватить сознанием более высокие уровни Бытия.

Но стоит ли ждать прихода смерти для такой гармонизации, если есть возможность прямо сейчас сделать свою жизнь более глубокой, насыщенной, здоровой и счастливой?

Спонтанный перепросмотр

Как показал мой опыт, спонтанный перепросмотр может быть вызван не только преддверием смерти. Его запуск иногда могут инициировать и некоторые особые обстоятельства, такие, например, как нервный срыв, продолжительный пост, долгая бессонница, глубинный физический массаж или даже психическая травма.

Я сам был свидетелем того, как один из участников нашей группы – солидный, всегда невозмутимый деловой человек – лёг на землю, свернулся, как ребёнок в утробе матери, и стал издавать крики новорождённого – и это во время простых физических упражнений, почти во всём подобных обычной утренней гимнастике! С его женой, что находилась рядом, ничего подобного не произошло.

Этот бизнесмен был на вид крепкий, волевой человек, не привыкший отступать перед трудностями жизни, – это подтвердил бы всякий, кто его хоть раз видел. Жена же его была тихой, нерешительной и потому всегда молчаливой. Но работа с телом на лоне природы обнаружила истинное положение дел: у мужчины оказалось столь слабое физическое тело, что он принял состояние беспомощного, испуганного ребёнка, а женщина, наоборот, стала выглядеть сильной и счастливой.

Я так вижу эту ситуацию: эго мужчины сломалось под бременем лжи его жизни. Правда вышла наружу, ум капитулировал, и ничто уже не помешало энергетическому телу запустить перепросмотр.

К сожалению, в тех обстоятельствах этому было совсем не место и не время. Пришлось остановить процесс, и у мужчины осталось впечатление, что с ним стряслось нечто загадочно-ужасное. Он хотел как можно скорее вернуться в обычное состояние. Я стал постепенно приводить его в норму, мягко с ним разговаривая, плавно двигая его телом и подсказывая, как дышать, чтобы восстановить контроль над собой. Впоследствии я объяснил ему своё видение ситуации и настоятельно порекомендовал насколько возможно скорее приступить к перепросмотру. Не знаю, последовал ли он моему совету. Сомневаюсь. А жаль.

В другой раз я видел, как женщина спонтанно вошла в перепросмотр из-за лёгкого порыва ветра, который повалил её на землю. Она ничуть не ушиблась, но безутешно зарыдала, сама не зная от чего.

Иногда процесс запускается, когда человек проходит какое-то определённое место, обоняет некий запах или слушает особую музыку. Перепросмотр может быть поверхностным или очень глубоким – в зависимости от обстоятельств. Ум, как правило, при этом совершенно теряется и перестаёт понимать, что к чему. Он вовсю пытается включить знакомую ему деятельность – и мы бежим тогда кому-то звонить, включаем телевизор, разворачиваем газетный номер – лишь бы остановить непонятный процесс. Так мы «успешно» пресекаем попытки энергетического тела внести гармонию в дисбаланс нашей жизни, что придало бы ей глубину переживаний и осознанность. Процесс прерван, послание не услышано, и нас опять засасывает серая повседневность рутинных дел.

Похоже ли это на психоанализ?

В завершение главы хотел бы прокомментировать вопрос, который так часто слышу от участников проводимых мною семинаров: подобен ли перепросмотр тому, что происходит на сеансе у психоаналитика или специалиста по какой-то иной терапии?

В том, что и перепросмотр, и психоанализ имеют дело с прошлым пациента, – они подобны. Но есть и много глубоких отличий.

Процесс психоанализа основан на мышлении и возможности выразить эго – в основном вербально. Результат этого таков, что со многими пациентами не происходит никаких коренных изменений, за исключением разве что следующих: они становятся очень искусны в объяснении того, почему они именно таковы, как есть. Основная проблема психоанализа – он совершенно не учитывает двойственность природы человека. Возникает закономерный вопрос: возможно ли дуальному существу исцелиться, прибегнув к помощи лишь одной своей половины?

Теперь о перепросмотре. Процесс этот совершает энергетическое тело человека, невыраженные эмоции и ощущения играют в нём куда большую роль, чем рассуждения и ментальный анализ. В результате жизнь людей в очень короткое время претерпевает глубокие целительные перемены.

В первые годы наших исследований наблюдался даже определённый перекос – мы считали перепросмотр делом только «левостороннего» сознания, к которому рациональный ум никакого отношения не имеет. Получалась чёткая и ясная картина: западная терапия лечит с помощью разума, а техники, пришедшие от Толтеков, – противоположным ему левосторонним сознанием. Именно этот взгляд и лёг в основу моей первой книги о перепросмотре. Но он оказался во многом поверхностен – понадобились годы, чтобы окончательно понять: перепросмотр проходит с тотальным участием всей двойственной природы человека – и тоналя, и нагваля.

У меня много приятелей и близких друзей, которые профессионально трудятся на поприще психиатрии, психологии и психоанализа, и мы частенько собираемся вместе, обсуждая достоинства и недостатки методов работы каждого из нас. Я нередко слышу от них слова о тождестве нагваля и Бессознательного (во фрейдовском понимании этого термина). Они – мои друзья, но истина дороже: это лишь попытки ума заключить в пустую оболочку слов то, что по сути своей невыразимо. Впрочем, нас никогда не увлекали споры о концепциях и идеях, поскольку основное внимание уделялось практике и её результату. Он может быть плох, хорош или вовсе отсутствовать – и с очевидностью этих фактов особо не поспоришь.

Хочу отметить, что в основном моя критика относится к «ортодоксальному», фрейдовскому крылу психоанализа, а вовсе не к тем новым течениям и веяниям, которые это учение непрерывно порождает. Всё больше специалистов этой области проникаются целостным подходом к человеческой личности, многих из них искренне интересует шаманизм, причём до такой степени, что они включают его техники в свои методы работы с пациентами. Эти профессионалы получили свои степени в университете, прикрепили свои дипломы на стенах своих офисов, закрыли их двери, открыли двери тайны и научились тому, чему их не учили в университетах.

В мире непрерывно возникают новые школы, направления и техники – от юнгианства до трансперсональной психологии, от телесно-ориентированной психологии до гештальт-терапии. В учебные планы ряда западных университетов недавно было включено даже изучение буддийских практик.

Рушится стена меж наукой и магией, воздвигнутая века назад. Может быть, недалеко то будущее, что принесёт людям окончательное понимание двойственности их природы. Точные знания и технологии разума обретут долгожданное равновесие с безмолвным знанием тайны, перестав разрушать живую ткань Универсума.

В конечном счёте в споре об эффективности того или иного метода важен лишь результат. Вот, например, что сказал мне один известный психиатр, и к тому же мой близкий друг, после группы перепросмотра: «Я поражён. Вот уже семнадцать лет прохожу психоаналитическую терапию, что, разумеется, здорово поддерживает меня в жизни и работе, но весь этот период ни в какое сравнение не идёт по глубине произошедших изменений с двумя месяцами твоего семинара». И он тут абсолютно прав.

Глава 3
Что даёт перепросмотр

Теперь, когда в общих чертах процесс перепросмотра обрисован, попытаюсь ответить на вопрос, почему столь необходимо высвободить для его проведения часть дня (и без того, скажете вы, наполненного заботами).

Цель перепросмотра, как мы уже знаем, – восстановить энергетическое поле человека от повреждений, полученных в прошлом от взаимодействия с другими полями энергии. Рассмотрим же подробнее, как происходит это восстановление.

Восстановление

Случай, когда перепросмотр крайне необходим, – это последствия негативного энергетического взаимодействия с другими полями. В первую очередь, это очень затратные для энергии эмоциональные «разборки» с окружающими людьми. Такие повреждения, как правило, остаются в поле до конца наших дней. При этом возникает характерное ощущение, будто мы утеряли какую-то часть себя, и это столь болезненно, что следует как можно скорее забыть о происшедшем, чтобы прекратить наконец непреходящую боль. И вот что печально: чем больше полученный телом пробой, тем дальше в глубину забвения отодвигает это воспоминание обычная память ума – но вовсе не память тела, которое, запустив перепросмотр, изо всех сил пытается побудить нас повторно прожить это событие.

Для тех, кто видит энергетические поля, пробой выглядит чёрной дырой в световом теле человека. Но даже если этой способностью и не владеть, такое проявление повреждения, как запечатлённое в уме зацикливание, не ускользнет от внимания безмолвного наблюдателя (сталкера). Один-единственный такой цикл может быть причиной множества бессмысленных действий, которые мы совершаем в жизни. Характерная их черта – одинаково негативный результат. Например, человек не может долго оставаться ни с одним из своих интимных партнёров, поскольку все связи заканчиваются разрывом отношений. Порочный круг – яркий признак наличия чёрной дыры в теле, чрез которую навсегда утекают наши жизненные силы.

Ввиду этого легко понять основной довод в пользу перепросмотра – он «латает» дыру, ликвидируя утечку энергии. Человека, который позволил этому процессу произойти, охватывает ощущение, будто к нему вернулась некая часть его самого, которую он давно считал мёртвой или навсегда утерянной (если вообще догадывался о её существовании). Возвращается радость жизни, отвага, жажда знания, оптимизм – внешние проявления обретённой внутренней силы.

Вспомните, с какой поры утратили вы доверие к окружающим людям? Когда лишились дара тотально принимать тайну жизни и безответно следовать зову любви? Был такой миг, некое шокирующее событие, на которое не нашлось у вас тогда иного отклика, чем стереть всякую память о нём, «заморозив» это прошлое в глубинах своего сознания.

Идя назад путём перепросмотра, вы обретаете все растерянные по дороге частички своей души.

Чуждая энегрия

Одно из следствий основательного перепросмотра – очищение тела от остатков чужой и, главное, чуждой вам энергии, которые заставляют жить и действовать совсем не так, как нам бы хотелось. Иными словами, утеряна связь с собственным предназначением.

Замечали ли вы порой, что голос или, например, ваши жесты поразительно похожи на манеру вести себя некоего знакомца? Что вы отчаянно бьётесь на полях сражений далеко в стороне от своего жизненного пути? Не стоит забывать: близость других людей, особенно в чём-то для нас авторитетных, плотно впечатывается в энергетическое поле.

Один мой приятель за долгие годы упорного труда стал известным медиком с огромной клиентурой и более чем солидным доходом. Лишь перепросмотр открыл ему глаза, что почти всю жизнь он осуществлял заветную мечту своего отца. Кто теперь вернёт время, чтобы успеть реализовать собственное предназначение в жизни? Она у нас одна – давайте же в первую очередь дарить своё вдохновение и силы именно ей.

Освободиться от энергетических крючьев

Тех самых крючьев, что надёжно цепляют к настоящему травмирующие события прошлого. И все эти события мы, надрываясь, тащим на себе в близкое и далёкое будущее.

Вы впервые робко высказали объекту своего обожания слова любви – и получили сурово-бесцеремонный отказ. Смущение и боль будут теперь всплывать в каждой ситуации, чем-либо подобной этой, так что даже искренне любящий нас человек никогда ни услышит слов ответного признания. Ожидали поддержки, надеялись опереться о надёжное плечо друга – этого не произошло, и теперь вы опасливо поглядываете на каждого, кто чувствует к вам дружеское расположение. Да что там несколько благожелательно настроенных людей – весь мир теперь у вас под подозрением!

Надеюсь, вы получили верное представление о крепости крючьев, которые прошлое запускает в нашу сегодняшнюю жизнь (и это при том, что память ума «услужливо» скрывает от нас их наличие). И вот вы начинаете свежий проект, вступаете в новые отношения, перед вами открываются радужные перспективы – но что-то не клеится, что-то, будто нарочно, мешает, некие невидимые гири неимоверно утяжеляют каждый шаг. Оглянитесь: позади целый состав былых травм, поражений и неудач. От состава тянутся крючья, что словно вросли в ваше тело.

Перепросмотр отцепит их. Вот отчего его называют преддверием свободы – свободы выбора, как жить и кем быть.

Избавиться от «обетов»

Одно из самых поразительных открытий испытавшего перепросмотр заключается в ясном понимании того, что средний человек живёт как бы двумя жизнями: одна запечатлена памятью тела, другая – памятью ума. Первая память хранит наиважнейшие события, вторая есть механическая запись фантазий, которые питает эго на свой счёт. Что ж, мы существа дуальные: можно ли было ожидать иного положения дел? Обе наши половины живут и действуют параллельно, хотя для нас обычно проявлен лишь тональ.

Что же касается нагваля, то среди всего, что он так бережно хранит вплоть до начала перепросмотра, – раз и навсегда данные «обеты». Под этим словом я подразумеваю те поистине страшной силы команды, которые отдаёт себе всё существо человека под неумолимым давлением обстоятельств. Это своего рода клятвы никогда более чего-то не делать или же «с этого момента и до гробовой доски» поступать именно так, а не как-либо иначе.

Поясню на примере. Мэри – очаровательная пятилетняя девчушка, полная жизнерадостности и жгучего любопытства, ибо мир вокруг ребёнка – неисчерпаемое поле исследований и потрясающих открытий. Её мать Джейн безмерно любит свою дочь, но очень редко выражает свои чувства. По пальцам можно пересчитать те моменты, когда она обнимала и целовала Мэри. Однако Джейн вовсе не плохая мать, просто она впитала такое отношение с самого младенчества – её родители никогда не выражали своих чувств. Так где было Джейн научиться тому, как это делать?

Силу своей любви к дочери она выражала в ином: школьная одежда всегда сверкала чистотой, детская комната была светла, просторна и завалена такими игрушками, о которых иные малыши не могли даже и мечтать. По всему было видно – Джейн старается как может, чтобы её Мэри жилось наилучшим образом.

Но Мэри постоянно чувствовала, что в её жизни чего-то недостаёт. Чётко и ясно сформулировать это в свои пять лет она, конечно, не могла, но будто что-то важное отсутствовало, когда Мэри отправлялась спать или выходила из дому в школу.

Особенно это ощущалось по завершении уроков. Дети выбегали гурьбой из школы, у входа их ожидали радостные родители – объятия, поцелуи, расспросы и ответные обстоятельные рассказы о том, что сегодня проходили, кто с кем подрался, кто в кого влюбился, и тому подобных событиях детской насыщенной жизни.

Встреча же Джейн и Мэри выглядит совсем по-иному. Они молчаливо берутся за руки и подходят к дорожному переходу.

– Мэри, ты должна очень внимательно переходить улицу.

– Да, мам.

– Видишь, как я это делаю. Сначала смотрю направо, потом налево…

– Да, мам.

Дорогу перешли, опять повисает тягостное молчание. Мэри хочется бегать, прыгать, веселиться, играть, петь, но робкие её попытки неизменно вызывают строгое выражение на лице Джейн, которое лучше всяких слов сообщает: запрещено! Дома, как правило, звучит лишь монолог – это Мэри разговаривает со своими куклами, – который изредка прерывается короткими репликами её матери: «Вымой руки… доешь всё, что на тарелке… убери за собой…»

Мэри часто снится один и тот же сон: она радостно бежит навстречу маме, та подхватывает её на руки, целуя и крепко обнимая, а потом они идут и без умолку говорят о чём-то интересном…

Отец Мэри, Сэм, совсем не такой, как мать, и в грустные минуты своей жизни Мэри закрывает глаза, вспоминая его сильные руки, что подбрасывают её к самому потолку, мягкую улыбку, сияющие глаза и то, каким удивительно иным выглядит мир с высоты его плеч, на которых она так любит сидеть. Как жаль, что её папа так много времени проводит в разъездах по делам фирмы.

Сэм – коммивояжёр, он на очень хорошем счету у администрации фирмы. Ответственный отец и заботливый муж, он часто трудится сверх положенного, чтобы обеспечить семье должный доход. И в редкие свободные дни не было для Сэма большей радости, чем играть и разговаривать со своей маленькой принцессой. Но как же редко это бывает!

Как-то Сэм не появился дома даже тогда, когда все командировочные сроки уже истекли. Прошёл день, другой, третий.

– Мам, когда приедет папа?

– Уже скоро, не волнуйся.

– Когда скоро?

– Очень скоро. Просто его, наверное, послали с товаром и далекий город, – сама немного беспокоясь, объясняла и себе, и дочери Джейн. – Иди лучше играть.

Но Мэри было не до игр, она всё смотрела и смотрела на калитку, надеясь услышать знакомые шаги.

Что касается Сэма, то он вовсе не спешил в семью из некой дальней командировки, а сидел вдребезги пьяный в грязном пабе совсем рядом, на другом конце улицы. Никто сейчас не узнал бы в нём того респектабельно-уверенного в себе человека, каким он был ещё несколькими днями ранее. В голове у Сэма, что уже долгие часы сидел среди винных паров, табачного дыма и гула завсегдатаев, бесконечно прокручивалось одно и то же воспоминание.

Ясное рабочее утро не предвещало ничего дурного. Разве что ближе к обеду позвонили предупредить, что его ждут у менеджера. «Зачем это я понадобился старине Эдду?» – пронеслась у Сэма мысль. Неладное стало ощущаться, когда он направился к нужному кабинету по опустевшим коридорам фирмы. «Куда это все подевались?» Оказалось, все сотрудники толпятся в кабинете менеджера, и, что самое удивительное, главное кресло занимает вовсе не старина Эдд. Незнакомец, что сидел теперь на его месте, приказным тоном сообщил: «Ваша фирма куплена нашей компанией. Сейчас мой главный помощник огласит список тех, кто оставлен работать. Если вы своей фамилии не услышите, поднимитесь этажом выше в бухгалтерию, где вам выдадут остаток причитающихся вам денег. Извините, джентльмены, экономическое положение в стране тяжёлое, и компания не могла не пойти на сокращение штатов».

Сэм почти не сомневался – его-то на улицу не выбросят, раз он принёс фирме столько прибыли. Но вот вошёл со списком новый помощник, и Сэму стало не по себе – им оказался не кто иной, как вечный его соперник по работе и закоренелый завистник. «Если новое начальство с ним заодно, – обмирая, подумал Сэм, – я пропал!»

«О, и вы здесь, – начал тот лживо-задушевным голосом, зловеще улыбаясь. – Что ж, удачи вам, удачи. Смотрите, не прослушайте свою фамилию, сейчас начну читать». После такого вступления список можно было и не слушать – всё и так стало ясно.

Донельзя подавленный и сокрушённый, Сэм вышел из кабинета: «Как могли они со мной так поступить?! С тем, кто принёс им такую уйму деньжищ! Может, это ошибка? Надо непременно выяснить». С нарастающим чувством гнева он вернулся к двери кабинета, но секретарша уведомила, что начальник не принимает. Сэм потерял голову, прибежали охранники и завязалась драка. Побитый и уже в буквальном смысле вышвырнутый на улицу, Сэм побрел куда глаза глядят. Следующее утро застало его на парковой скамье, насквозь продрогшего от ночного холода. Затем два дня потонули в алкогольных возлияниях, на которые в какой-то грязной забегаловке ушли все полученные при увольнении деньги. Наконец Сэм собрал остатки сил и разума и поплёлся домой.

Мэри увидела его ещё издалека. Сердце радостно забилось, и она вовсю помчалась к нему навстречу.

– Папа, папа пришёл! Ты поиграешь со мной? Смотри, у моей куклы новая причёска! – закричала Мэри и, подбежав, крепко обняла его.

Дохнувший на неё перегаром Сэм едва различал мутным взглядом формы окружающего мира: сознание как в дыму, голову ломит, а тут ещё ему мешают добраться до постели, чтобы уснуть и хоть на время позабыть всю тяжесть свалившихся проблем!

– Пошла прочь! Не видишь, мне и так плохо! – заорал он на дочь. – Дай пройти!

И от неистового толчка Мэри отлетела на газон. Сэм протопал мимо, даже не взглянув на неё. Открылась и захлопнулась дверь дома. Поначалу был глубокий шок, затем прорвались безутешные рыдания. «Почему?! Что случилось с моим папой? Ведь он так меня любил!» – безответно звучали в детской душе вопросы. Из самых её глубин поднялось окончательное решение: «Никому, никогда и ни за что нельзя показывать, что его любишь!»

Так или примерно так прозвучала эта своеобразная клятва. Причём не в виде чёткой и законченной идеи, без слов и, возможно, даже без мыслей. Это был безмолвный обет, не сравнимый по силе ни с каким чувством; то, что я называю «энергетической командой».

Наплакавшись вволю, Мэри вернулась в детскую и вскоре забылась, играя с любимыми куклами. Прошло время, Сэм нашёл другую работу. Вроде бы всё нормализовалось, шло как прежде. Так минули годы, и Мэри стала красивой, стройной женщиной с хорошей работой и заработком, без каких-либо аномалий в своей жизни. За исключением одной – одиночества.

Ей уже тридцать три. Она здорова, привлекательна, образованна, не бедна. Но рядом с ней не удерживается ни один мужчина. Десять серьёзных связей – и десять разрывов по одной причине: из-за её, как считают партнёры, крайней холодности. Трижды посещала её глубокая любовь – и ни один раз не вылилось это в желанный для обоих брак и создание семьи. «Я так тебя люблю! А ты? Ты меня любишь?» – спрашивали не единожды эти мужчины. И всегда безответно.

Конечно же, она была искренне к ним привязана, очень дорожила этими отношениями, но что-то внутри неё, гораздо более сильное, чем ум, воля и страстное желание, запрещало выказывать свои чувства. Она буквально ненавидела себя за это, но поделать ничего не могла. Стоило лишь любовнику нежно прикоснуться к ней, как всё её тело деревенело и словно отнималось. В свои тридцать три она всё ещё девственница и прекрасно понимает, что это просто ненормально.

Психотерапевт, сеансы которого она посещала, много раз пытался выяснить, не подвергалась ли она в детстве сексуальному насилию. Ничего подобного, конечно, припомнить Мэри не могла, а он воспринимал её отрицания как несомненный признак глубокого вытеснения инцидента из памяти.

Но мы-то знаем: история Мэри – яркий пример обета. Под влиянием непереносимой душевной боли дано было клятвенное обещание никогда более не выказывать своей привязанности и любви. Сильнейший энергетический приказ: он не обсуждается, не отменяется, не изменяется – лишь неукоснительно выполняется. Разве что новый приказ энергетического тела способен раз и навсегда отменить его действие, и это именно то, что мы совершаем в процессе перепросмотра – отдаём себе новый приказ взамен того, который мешает нам жить.

Конечно же, облегчение душевных мук пятилетняя девочка могла найти лишь в полном забвении этого инцидента. Ом попросту стёрся из обычной памяти – но не из памяти тела. Ум начисто забыл о приказе, а тело помнило всегда.

Все мы, по большей части бессознательно, несём по жизни свои обеты. Они запрещают, позволяют и неукоснительно предписывают. Из-за них мы являемся тем, чем являемся, и если в чём-то это нас не устраивает – что ж, хороший повод ознакомиться наконец с их полным перечнем. А без перепросмотра этого не совершить.

Умей сказать «прощай»

В завершение этой главы о пользе перепросмотра упомяну ещё одну его важнейшую особенность – он позволяет сказать «прощай» основательно, после многих лет с того момента, как это слово должно было прозвучать в душе или сойти с наших уст.

Эта проблема отнюдь не поверхностна. Она и глубока, и наиболее часта среди прочих проблем энергетического тела. Но причину её сформулировать вовсе не сложно: люди всецело отрицают тот или иной свершившийся факт. Ушёл из жизни кто-то, кого они так любили, и принять это глубиной души не находится ни желания, ни сил. И действительно, по большей части люди наотрез отказываются произнести такое страшное для них слово «прощай». Но и цена за это платится немалая – непрерывная затаённая боль и негасимый гнев оттого, что жизнь уже пошла другой колеёй, но мы не желаем с этим смириться.

Десятилетний мальчик теряет отца. Удивительно, но он не плачет на похоронах. Однако если бы кто заглянул к нему в душу, то узрел бы непрерывный поток страстного отрицания: «Это просто неправда. Ты не можешь оставить меня! Я не хочу этого! Тут что-то не так». Внутренняя боль и гнев невыразимы, но внешне перед вами спокойный, уравновешенный мальчик, без страданий и явного горя на лице. Спросите у него сами, и он подтвердит, что никаких особых эмоций в себе не ощущает. Потому что боль – не в правостороннем сознании, она глубже – вернее, в другой части его существа.

Жизнь вроде бы продолжается как раньше, но внутри этот мальчик никогда не будет таким, как прежде. До самой зрелости, до самой старости, до самой смерти – отрицание свершившегося факта не покинет его, затаённые гнев и мучения – внутри всего, что он пытается совершить или чего пытается достичь, раз за разом похищая шансы стать счастливым, когда жизнь даёт ему шанс. Такой человек может улыбаться, может и смеяться, но смех его никогда не будет по-настоящему искренним, из самых глубин души. Ибо внутри – энергетический узел. Пройдут годы, и гримаса гнева проступит на лице, тщась выдать себя за улыбку приязни всем и каждому.

Он удивлён своей невесть откуда берущейся злости, но помнит ли он её исток? Всегда, когда речь заходит о похоронах отца, звучат примерно такие слова: «Я оглядывался на всех и не понимал, отчего они плачут, – у меня хоть бы слезинка выступила. Стоял себе и смотрел. И никаких чувств!»

После утраты тех, кого мы любили, мы никогда не остаёмся прежними. Многие не знают, как с этим справиться. Идут беспрерывные потери энергии, ибо не принята утрата кого-то близкого. Мы так привязаны к тем, кого любили, что вслед за их уходом чувствуем, будто они унесли с собой часть нас самих, будто мы теперь всего лишь часть целого, и то место, по которому прошла своей косой смерть, непрестанно кровоточит.

Обстоятельства разлуки могут быть самые разные, но причина хронических страданий одна: многие не хотят и не могут сказать «прощай» в тот самый момент, когда это нужнее всего. Сказанное вовремя, это слово вовсе не гарантирует, конечно, что тут же уйдёт и печаль, и душевная боль. Но оно приводит к тому, что страдания, явно или неявно, не длятся всю оставшуюся жизнь. В одно прекрасное утро вместо них приходит мудрость осознания того простого факта, что если есть рождение, то есть и смерть и круг потерь и обретений – вечен. Тогда мы исцелены, тотально открыты к новым встречам и новой любви.

Как и в отношении всего неисцелённого и не до конца прожитого, перепросмотр непременно вернёт вас и к этим событиям прошлого. Может быть, перед вами предстанет тот самый человек, чей уход доставил столько боли, а отрицание его ухода сделало эту боль по-настоящему непреходящей. И тогда вы сможете сказать ему: «Я так тебя любил. Я так тебя люблю. Но, когда пришло тебе время уйти, мне трудно было согласиться с этим. Теперь я всё понял, возвращаю тебе свободу и взамен обретаю свою. Ведь любовь, связующая нас, – удел не времени, но вечности. Прощай…»