Текст книги "Свободное время (стихи и поэмы)"

Автор книги: Виктор Коркия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Коркия Виктор Платонович
Свободное время (стихи и поэмы)

Виктор Платонович Коркия

Свободное время (стихи и поэмы)

Виктор Коркия принадлежит к поэтическому поколению молодых авторов, которым долгое время пришлось жить как бы "без языка". Поэтому он выплескивает свои эмоции, переживания и оценки, в его строках бьется напряженный пульс мысли. Он пишет о людях живущих в соседнем дворе, соседнем доме, соседнем подъезде. Можно сказать что эта книга о каждом, кто помнит эпоху советского "безвременья".

x x x

В. Б

...Вдох на выдохе,

выдох на вздохе.

Между ними проходят эпохи.

Между ними война мировая.

А потом – тишина гробовая.

А потом – начинается снова.

А вначале, как водится, слово.

В этом слове вся тайна сокрыта

В этой тайне собака зарыта.

1986

^TСТРАННЫЕ ДНИ^U

ПРЕДЫСТОРИЯ

Предыстории – как не бывало!

Люди добрые, мне повезло.

Замурованы окна подвала

и прощай социальное зло!

Кончен бал! Перерыв на обед.

За несчастные три пятилетки

накопили немного монет

и в пампасы из лестничной клетки!.

И осталось – всего ничего:

лейтенанта запаса выносят,

снег летит на седины его,

кто-то слово над ним произносит,

краем уха я слушаю речь,

и дымит снеготаялки печь...

Вижу издали в общих чертах

все, чем был исторически связан,

вижу разом и двор, и чердак

мир, которому жизнью обязан.

Я ушел из него, и замнем,

я ушел, я успел, я не умер,

ничего я не знаю о нем,

потому что в нем жил, а не думал.

Дым отечества, общий привет!

Неужели я так фраернулся

проморгал перерыв на обед,

а с обеда никто не вернулся...

Тихий ужас – уже старожил!..

Я родился, но этого мало,

Бог не выдал, и век удружил

вот и жил как ни в чем не бывало!..

А теперь, по прошествии лет,

не спасает и явка с повинной...

Предыстория – голый скелет

приснопамятной речи поминной!..

То ли снег, то ли пух с тополей,

я не принят еще в пионеры,

мы попарно стоим в Мавзолей

на пороге космической эры,

предыстория, все впереди,

ветер красные флаги полощет,

алый галстук горит на груди,

я материю помню на ощупь.

не могу – невозможно понять:

это было – а в жизни, в кино ли?

или время торопится вспять,

и динамик хрипит в радиоле:

без конца продолжается речь,

и дымит снеготаялки печь.

Этот дым надо мною плывет,

этот ржавый дредноут маячит,

этой речи никто не прервет,

не поймет, не простит, не заплачет,

не вздохнет: извини, лейтенант,

до свиданья, товарищ, до встречи.

подыграй для души, музыкант,

после этой пронзительной речи,

кто погиб, ни за что не умрет,

панихида, отцы, отпадает,

предыстория, полный вперед,

а история всех оправдает!..

1979

x x x

О, лишние дела!

О, лишние желанья!

О, мысли на бегу от дома до метро!.

Синеют впереди

застуженные зданья,

куда ни поглядишь

все голо и мертво...

А все-таки смотрю,

процеживая взглядом

сквозь паутину зимнего куста:

вот дом,

вот переход,

вот эти люди рядом

на остановке у моста.

Когда притормозит

ковчег битком набитый,

протиснусь внутрь

и там

столкнусь лицом к лицу

с возлюбленной страной,

с Россией в кровь умытой,

неведомо куда летящей по кольцу.

И зверский вид старухи,

спящей стоя,

и женщина в слезах,

и пьяный инвалид,

и утро за стеклом

туманное, седое,

и в тесноте тепло.

и сердце не болит.

И сталинский портрет

над молодым шофером,

и русский вечный жид,

печальный, как еврей,

и черный человек

с невозмутимым взором

родной советский негр,

прижатый у дверей.

О, только бы пятак

негнущейся рукою

найти между платком и коробком!

Каких-то семь минут

дышать в лицо другое.

смотреть

глаза в глаза

и думать о другом...

1977

ПОЛУСОНЕТ

Чему я был бы рад лет сто назад?

Кем стал бы Юлий Цезарь в Третьем Риме?

Пока народы мира бьют в набат

и люди доброй воли иже с ними,

хотел бы я купить вишневый сад

и ощутить сквозь сон под сенью струй

укус, переходящий в поцелуй...

1977

Д. Новикову

Вне зависимости от

и при этом не взирая,

жил бы я наоборот,

жил бы я не умирая.

Как небесный старожил,

близкий ангелам по духу,

жил бы я и не спешил

топором убить старуху.

Так и так она помрет,

часом раньше,

веком позже...

Но в грядущее, как в рот,

не могу смотреть без дрожи.

Или кровь, что там течет,

сквозь меня не протекает,

или прошлое не в счет,

или жизнь моя не тает

с каждым часом,

с каждым днем,

с каждым годом,

с каждым веком...

Выпьем с горя

и пойдем.

разойдемся по отсекам.

разбежимся кто куда,

растворимся без остатка

в яме Страшного Суда.

в бойне нового порядка -

вне зависимости от

той старухи убиенной.

что одна во всей вселенной

ни процента не берет.

1983

ВЕЧЕРНИЕ ОГНИ

...А за окнами – снег, зима,

чисто русский собачий холод.

Я еще не сошел с ума,

но уже далеко не молод.

Грустно все-таки. Дверь скрипит.

На морозе собака лает.

Враг не дремлет, и друг не спит.

И пощады никто не желает.

Нереально – огни, огни...

Не могу – и смотрю невольно.

Непонятно, а кто они

те, кому умирать не больно?

А наверно, такие есть.

Отработали – отдыхают.

Вот он, мир, – полыхает весь!

Ярким пламенем полыхает.

Псина глупая, что скулишь?

Видишь, кончилось царство мрака.

Не услышит никто, шалишь!

Зря скулишь, говорю, собака.

Это жизнь очертила круг.

Жизнь, с которой прекрасно сжился

Неужели все сходит с рук

только тем, кто от рук отбился?..

Сколько света горит кругом!

Всюду свет. Темноты не видно.

Тридцать лет, а дурак дураком!

Дураком помирать обидно.

1978

x x x

Люблю, когда меня приводят в чувство

жрецы официального искусства.

Их уши занавешены лапшой,

их идеалы вечны и нетленны.

Со всех сторон их защищают стены,

в которые не вхож никто чужой.

И я не знаю, кто я в их кругу,

и чувствую себя всю жизнь в долгу

не перед ними, нет, а перед теми,

кто верит им и не поверит мне...

1984

ИДИЛЛИЯ

Вид раздевающихся женщин

на фоне моря и заката.

Солдат взирает исподлобья

туда, куда смотреть не надо.

Реальность: шум прибоя, пена...

За мокрой ржавчиной решетки

пляж дома отдыха военных,

их жены, спины, дети, лодки...

Красавец с волосатой грудью

на красном надувном матрасе

для женщины не оторвется

от книги о рабочем классе.

Она протягивает персик,

а он не хочет и не может,

а я хочу, да только вряд ли

она мне персик свой предложит...

О тривиальные сюжеты!

О двухнедельные романы,

в которых слиты воедино

любовь и солнечные ванны!..

Понять бы раньше, знать бы прежде,

какие протянулись нити

от символической одежды

до человеческих открытий!..

Прекрасно!..

Это жизнь проходит.

Идет, проходит, остается.

И горизонт неощутимый,

и полный кайф, и сердце бьется!

На фоне моря и заката,

тасуя жаждущие лики,

Орфей играет на гитаре

простой советской Эвридике.

Сквозь нежный шепот окрик властный

летит на чей-то детский лепет

Одеколон благоухает,

душа испытывает трепет.

Проклятым прошлым наслаждаюсь,

ловлю его очарованье...

Несокрушимый взгляд солдата

реальней, чем существованье.

Шуршит под камешком газета

о политических решеньях,

о повышеньях, покушеньях,

международных отношеньях.

Демографические взрывы,

пришельцы из других галактик

и тем же камешком прижатый

невинный ситцевый халатик.

Открыта всем на обозренье

изнанка мировых иллюзий

На теплой гальке высыхает

прозрачная душа медузы..

Отныне – так, а не иначе.

Отныне – и уже навеки.

И знание о жизни больше,

чем об отдельном человеке.

Мужчина поправляет плавки,

как полагается мужчине,

и, съев на всякий случай персик,

скрывается в морской пучине.

Меня в упор не замечает

его законная невеста,

зато под солнцем с нею рядом

отныне есть пустое место!..

Прощай, свободная стихия!

Паситесь, мирные народы,

на фоне моря и заката,

на лоне вымершей природы.

И обнаженная натура

безумно смотрит на солдата

на фоне моря и заката,

на фоне моря и заката...

1978

x x x

Все по чужим гуляю свадьбам,

за счастье, за здоровье пью.

Все по чужим красивым судьбам

выстраиваю жизнь свою.

И вижу: я не единичен.

Я одинок, но не один.

И – горько, горько!

мне привычен

и алкоголь, и никотин.

И полон откровенной жажды

соседки увлажненный взгляд,

и целоваться волен каждый,

и пробки в потолок палят!..

И пусть разводы винных пятен

напомнят лишний раз о том,

что до конца еще не спятил

и что не лишний за столом.

Под звуки музыки гремящей

я буду жить, пока я жив,

и не сыграю в долгий ящик,

стаканчик водки осушив.

Пылайте, свадебные розы!

Не плачь, товарищ дорогой!..

Невидимые миру слезы

немыслимо смахнуть рукой...

1974

СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА

Мой круг знакомств. Мой круг знакомых. Я

внутри него. Мой круг. Я им охвачен.

И выйти из него – как из себя.

Он задан мне. И я им обозначен.

Вот телефоны.

Все.

От А до Я.

Фамилии и цифровые коды.

И выбор как бесценный дар свободы.

1975

В. Бережкову

Никто за музыку не платит,

никто шампанское не пьет.

Кто даром времени не тратит,

тот, может быть, и не живет.

И я не знаю, чем рискую

на этой страждущей земле,

и пальцем, может быть, рисую

свои узоры на стекле.

Святая ложь в глаза не колет,

в могиле руки не связать.

Глаголет истина, глаголет,

не может ничего сказать.

И перед мировым пожаром,

перед потопом мировым

радар общается с радаром,

глухой беседует с немым.

1982

25 ИЮЛЯ 1982

Итак, вторая годовщина,

как ты глаза свои закрыл.

Ушел единственный мужчина,

который правду говорил.

Прости, собрат, что я не плачу,

что глаз не прячу от стыда,

что ничего еще не значу,

что ни туда и ни сюда.

Пока ты пел, мы подпевали,

ногами отбивая в такт,

пока ты пил, мы попивали

за жизнь как медицинский факт.

Посвистывали наудачу,

прикидывали who is who.

Прости, собрат, что я не плачу,

а тихо корчусь на смеху...

1982

ВОСПОМИНАНИЕ

Распятые по стенам 5 Христов

в одной восьмиметровой комнатенке.

Она смеялась.

Отсветы холстов

на простыне и чайник на клеенке.

Мы спали до двенадцати часов.

Любили на полу среди распятий.

О чем она мечтала?

О кровати?..

Прошло сто лет.

Сто дней.

Мне тридцать три.

Увы, как прежде, врут календари.

Одна, в своей убогой комнатенке,

О чем она мечтала?

О ребенке?..

Раз в год звоним.

Друг друга мы любили.

Христов загнали и кровать купили.

1980 – 1981

x x x

Племя бездомных

слоняется между домами,

не признавая в себе

ни отцов, ни детей.

Властители дум,

потерявшие власть над умами.

лелеют мечту

запустить генератор идей.

Но двигатель вечный

лежит посреди сверхдержавы,

под небом открытым

ржавеет на скотном дворе.

И дети, забытые Богом,

по-своему правы,

когда равнодушны

к зловещим словам о добре...

1987

x x x

Мы перешли пределы откровенности,

однако сохранили про запас

испытанные нравственные ценности,

которым грош цена уже сейчас.

Не с пьяных глаз мы брали обязательства,

мы трезво все продумали сперва,

но властно предъявили обстоятельства

свои бесчеловечные права.

И все потенциальные возможности,

и все прекраснодушные мечты

открылись вдруг во всей своей ничтожности

в час ночи под покровом темноты.

И за окном кончалось мироздание,

и миллионы одиноких глаз

из космоса смотрели без сознания,

как коллективный Бог, на смертных нас...

1981

x x x

В. Б.

Я не ищу поддержки у великих.

Я сам готов им руку протянуть,

когда они в потасканных веригах

идут по трупам в свой последний путь.

Не связь времен, а цепь причин и следствий

их связывает властно по рукам,

и образ жизни, поневоле светский,

подталкивает к умным дуракам.

Им бремя славы не дает покоя,

им тайную свободу дал уют,

и люди доброй воли с перепоя

их уважают, но не признают.

Прошла пора, когда права качали.

Пришла пора за все держать ответ

за ту печаль, в которой нет печали,

за счастье то, в котором счастья нет.

1985

СОЗЕРЦАНИЕ

В одиннадцать ляжешь – подымешься в восемь

На улицу глянешь – на улице осень.

Приметы опасны – и листья, и лужи.

Кому-нибудь лучше, кому-нибудь хуже...

Кругом новостройки, постройки, пристройки.

Подростки разводят костер на помойке.

Гитары, джинсовки, прыщавые лица.

Бежит фокстерьер, поводок волочится..

Угрюмая бабка по свалке шныряет.

пустые бутылки в мешок собирает...

Как хочется жить, осознав, что невечен!..

Как будто бы утро, как будто бы вечер!..

Навязчивый запах пакетного супа.

Загадывать дико, планировать – глупо!..

Так вот она, жизни моей середина!

Как будто отец, а не вырос из сына!..

Какая свобода!.. Какая беспечность!..

Подумаешь, осень!.. Подымаешь, вечность!.

Счастливчик! Сапожки твои на платформе

Душа нараспашку, давление в норме1

Протянешь гитарку случайному другу

ах, этот мотивчик – по кругу, по кругу!..

Отсутствие мысли. Присутствие духа.

Я, может быть, старше, чем эта старуха.

Я, может быть, младше родившихся позже.

Зима на носу и блаженство на роже!..

Куда там!.. Чего там!.. Не все ли едино!..

Едва ли не завтра дохнет холодина.

Снежок на асфальте покажется пухом.

Не веришь прогнозам – прислушайся к слухам!

Умри же от счастья! При жизни воскресни!

Ах, если бы только!.. Ах, только бы если!..

1978

x x x

Обитель чистых нег. Линолеум в полоску.

Хозяйка молода, красива и умна.

И пошлость ей к лицу. И я ли, трезвый в доску,

не осушу за встречу с ней до дна!..

Как скучно говорить! О музыке, о муже...

Веками утвержденный список тем.

Поддакивать, кивать и верить неуклюже...

Как холодно в тепле от бытовых проблем!..

Гравюры... Купидон... Тоска по идеалу...

Высокие слова. Высокие, как грудь.

И линию судьбы проводишь по лекалу

ленивого бедра...

Божественная грусть!..

И вздох, как поцелуй, летит в такие бездны!

И поцелуй, как вздох, всего лишь трафарет.

Ни страсти роковой, ни прыти бесполезной

лишь поцелуй и вздох. И все. Вопросов нет.

Где Блок в 8-ми томах, там легкий флирт не нужен.

Все истины слабей крепленого вина.

И очень кстати то, что сон уже разрушен,

что телефона нет и что тахта одна.

Колечко на руке и под глазами тени.

Дешевая косметика души...

И вот она молчит, и голые колени

синеют в темноте...

Какие рубежи

приоткрывает мир, не знающий начала!

Велик ночной соблазн не думать о конце!..

И плачет женщина, которая молчала,

ничуть не изменяется в лице...

И свадебный портрет с ее улыбкой юной,

с влюбленным мальчиком, счастливым до соплей,

над опытной женой, над бабой безрассудной,

и в комнате от слез уютней и светлей.

И времени – вагон! До самого рассвета.

И видно, как в окне бледнеют небеса.

И плачется легко. И гаснет сигарета.

И пошлые глаза.

И чистая слеза...

1980

x x x

Одна из пятниц на неделе,

когда во рту слегка горчит,

и хочется побыть в постели,

и телефон с утра молчит,

одна из пятниц тех ленивых,

когда больные не больны,

когда на счастье всех счастливых

в своей неволе мы вольны,

одна из пятниц тех печальных,

когда без видимых причин

мне жалко женщин идеальных

и жалко роковых мужчин...

1977

СТАНСЫ СТРАСТНОГО БУЛЬВАРА

Встречаются двое – один и один

вкусить одиночества в паре.

Вкушают: в обнимку вдыхают бензин,

вздыхают, сидят на бульваре.

Встречаются двое – и двое других

и бродят одни за другими.

На всех электронных часах городских

их час нависает над ними.

Встречаются двое – и рядом идут,

и вечер прозрачней намека.

Никто им не нужен, нигде их не ждут,

прекрасно, что так одиноко!..

Попарно, помимо, поодаль, подряд,

глазами в глазах отражаясь,

выходят на этот интимный парад,

публично от всех отрешаясь.

Под шорох шагов, под шуршание шин

шлепки поцелуев сквозь шепот.

Во тьме достигает рекордных вершин

вульгарный, но собственный опыт.

И, что характерно, листва шелестит,

и кто-то бренчит на гитаре

и жизнь облетает, и даром летит

в безумном и вечном угаре!..

Я тоже отведал, как сладко вдвоем

друг друга облизывать взглядом,

своей пустотой заполняя объем,

любовно пустующий рядом.

Мне тоже не жаль было время терять

на эти занятные штуки:

ведь так хорошо от любви умирать

кругом подыхают от скуки!

А здесь, под безвестной звездой городской,

на склоне двадцатого века

невинность не знает вины за собой

и верит в права человека.

Встречаются двое – и тысячи пар

любая случайная пара

привносит в любой неизвестный бульвар

дыханье Страстного бульвара.

В потемках бунтует бездомная кровь,

однако на кровь мы не ставим,

а мы, как великие, – только любовь

пером поэтическим славим!

Приятель, на психику нежно дави

свободным ночным поцелуем,

ведь лишь по великому блату любви

мы как-то еще существуем!..

1978

"БАБОЧКЕ" АЛЕКСЕЯ ДИДУРОВА [2]

Легчайшая!

Ты обнимаешь горло

певца любви, невиданной досель!

Ты трепетные крылья распростерла

над истиной, заблудшею в постель! [3]

Мужская принадлежность артистизма,

смущающая нежность редактрис 4,

прелестница, смешная до трагизма,

душа, превознесенная в каприз!..

Прекрасный экземпляр мечты поэта

под говорок московских площадей

взлетает над шестою частью света

и ужасом мясных очередей! [5]

Кровосмешенье быта и таланта!

Цветы жаргона!

Чувственность ума!

Собачий вальс подпольного джаз-банда [6]

порхает в испарениях дерьма!

Товар лицом.

На спрос и предложенье.

Руки и сердца.

Славы и монет.

И от свободы головокруженье! [7]

Красавица!

Не хочешь?

Нет так нет!..

Допустим, пошлость. Предположим, дева [8].

Из молодежной секции харит [9].

Идет направо и косит налево.

Махровый цвет невинности хранит.

Тогда зачем столь сладостно и чутко

простукивают сердце каблучки?

И почему казарменная шутка [10]

наводит блеск на тусклые зрачки?

Лав стори [11] на бегу.

Немая сцена [12].

Соображает.

Пальчиком грозит.

Ни дать ни взять – Прекрасная Елена! [13]

Так ведь и наш певец – не паразит [14].

А полноправный член СЖ [15]. Владеет

пером. Овладевает каратэ [16].

Не пьет, не курит. От любви балдеет [17].

От голых баб, панк-рока [18] и т. д.

Любимец женщин, а равно Фортуны [19],

бряцанием на лире [20] золотой

он задевал чувствительные струны

и в высших сферах [21], и в душе простой.

Легчайшая!

Да при таком раскладе

чего ж еще, казалось бы?..

Луна.

Ночной зефир [22] во тьме, как в шоколаде.

Мертвецки спит великая страна [23].

И радужным призывам сонно внемлет

пустынный Центр. Ни посвиста, ни драк.

И если враг какой-нибудь не дремлет,

так это, как известно, внешний враг.

Пусть дышит, гад, восторгом сладострастья!

Пусть знает государственный секрет:

не за горами пятилетка Счастья [24]

а что же делать, если счастья нет?

Легчайшая!

Ты слышишь? Много ль нужно?

Ведь пустячок!..

Да я,

да мы,

да вы

однажды ночью

хором

скажем дружно:

"Даешь любовь!"

И нам дадут. Любви.

И как еще дадут! [25] Мороз по коже.

Над вымыслом слезами обольюсь [26].

Но если посмотреть на вещи строже,

еще Гораций восклицал: "О, Русь!" [27]

И Гоголь восклицал в таком же духе [28].

Мечтал у мертвых душ найти ответ.

Мечтал, мечтал да помер с голодухи [29].

Но каждый Ревизор – в душе Поэт.

Смешалось все под сенью Моссовета,

и указует бронзовая длань [30]

на бабочку ночную и поэта

певец любви и трепетная дрянь!..

–

Внемли, читатель!

Время объясниться.

Пора, как говорится, дать понять.

Вглядись же в окружающие лица

забудешь, как на зеркало пенять! [31]

А то пеняй! Пеняй – была забота!

Начало есть – не миновать конца.

К тому же я пишу не Идиота [32],

а некоторым образом Певца!

И пусть патологические типы [33]

угрюмо целят взглядами в живот -

свободный человек не терпит липы.

А время терпит.

Терпит, но не ждет...

1980

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Галстук, популярный среди певцов и официантов.

2 Весьма выдающийся московский поэт начала конца XX века, певец подворотен, лимитчиц и "искусственных детей", основоположник литературного "Кабаре".

3 Простим на сей раз истине распространенное заблуждение.

4 В отличие от редакторов, которых уже ничем не смутишь

5 Писано в годы застоя – см дату

6 См. предыдущее примечание.

7 Пожалуй, все-таки лучше от свободы, чем от успехов.

8 Устаревшее понятие – см. у В. И. Даля.

9 Тоже, что и грации; вообще грация означает изящество, особенно в позах и телодвижениях – см. Словарь иностранных слов. М., 1954.

10 Распространенное застойное явление. В те годы подобные шутки были в большом ходу, в частности у неформальной молодежи.

11 История любви (англ.).

12 Писано до введения гласности.

13 См. у Гомера. В крайнем случае – в книге Н. А. Куна "Легенды и мифы древней Греции". М., 1975.

14 "Живущий за счет эксплуатации чужого труда, напр, класс буржуазии, помещиков; тунеядец, дармоед".– Словарь иностранных слов, стр. 512.

15 Союз журналистов.

16 В Словаре иностранных слов 1954 г. это слово отсутствует.

17 Балдеть и кайфовать – отнюдь не одно и то же!

18 Музыкальный стиль, популярный в широких кругах неформальной молодежи тех лет. См. Музыкальную энциклопедию, если там это понятие имеется.

19 Богиня слепого случая у древних римлян или греков.

20 Древнегреческий струнный музыкальный инструмент, который считается символом поэтического творчества, вдохновения.

21 О сем, как архивариус у Салтыкова-Щедрина, умолчу, пожалуй.

22 См. у А. С. Пушкина.

23 См. примечание 5.

24 Автор счастлив отметить, что оказался хорошим пророком. Впрочем, может быть, до поры, до времени – кто знает?..

25 Автор счастлив отметить, что оказался плохим пророком.

26 Строка А. С. Пушкина.

27 См. "Евгений Онегин", эпиграф к главе второй.

28 См. учебник русской литературы для средней школы.

29 См. у М. М. Зощенко.

30 Имеется в виду памятник Юрию Долгорукому. Кстати, длань, может быть, и не бронзовая, – не проверял. Тогда просьба воспринимать эту строку как допустимую поэтическую вольность.

31 См. примечание 5.

32 Имеется в виду роман Ф. М. Достоевского.

33 Именно типы! "Не личность, а скорее, тип" – замечательное наблюдение Олега Чухонцева.

СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА

x x x

Я не только любил и страдал,

в то же время я жил и работал,

и притом на судьбу не роптал,

и при этом Россию не продал.

x x x

Сладко пить минеральную воду,

поднимая бокал за свободу,

за свободу бокал поднимая,

поднимая и все понимая...

x x x

Безумец ходит без ума

и сам того не замечает,

а для кого весь мир – тюрьма,

в постели с женщиной скучает.

x x x

Доска почета мне не угрожает,

по зову сердца счастье не спешит,

смерть ни одной проблемы не решает,

а жизнь моя не мне принадлежит.

x x x

Герои погибают лежа

не избежать своей судьбы,

когда супружеское ложе

арена классовой борьбы.

x x x

Я думаю, что если бы Гомера

ударили разок мотыгой кхмера,

то он не написал бы ни черта!..

А впрочем, и из нашего компота,

пожалуй, можно выудить Пол Пота.

который Пиночету не чета.

1982

x x x

То, что не снится нашим мудрецам,

быть может, снится нашим мертвецам

Не льщу себя надеждой, не прельщаю,

но перед каждым каменным лицом

себя я ощущаю мертвецом,

а больше – ничего не ощущаю

1986

ЭЛЕГИЯ

Приятно жить вдвоем

в трехкомнатной квартире

среди собраний сочинений тех,

что жили по усадьбам в странном мире,

где можно было дать пощечину при всех

мерзавцу светскому и подлецу в мундире

Приятно жить вдвоем

в трехкомнатной, отдельной,

с балкона открывается пейзаж

два деревца в глуши крупнопанельной,

труба закрытой на ремонт котельной

да чей-то недокрашенный гараж

Приятно жить вдвоем

в трех комнатах на третьем

прекрасном этаже, распахивать окно,

лениво тосковать по розовым отрепьям

вчерашних облаков, красивых, как в кино,

любить свою жену – и наслаждаться этим!

1975

СТИХИ ИЗ БЛОКНОТА

Пиши пропало или не пиши!

Несбыточность

великий принцип быта.

Реальность порождает миражи,

а чувственность сочувствием убита.

Дитя мое!

Ничем не дорожи!

Живи как все! Беспечно! Бесшабашно!

Писать легко – подписываться страшно.

1978

^TСвободное время. Элегия^U

– Что станется в пространстве с

топором? Quelle idee! Если попадет куда

подальше, то примется, я думаю, летать

вокруг земли, сам не зная зачем, в виде

спутника. Астрономы вычислят восхож

дение и захождение топора. Гатцук

внесет в календарь, вот и все.

Ф. М. Достоевский "Братья Карамазовы"

ЛИЦА И ГЕРОИ:

Автор, он же Лирический Герой Советского Союза

Трепетная, она же Прекрасная Невеста

Всевышний Космонавт

Мать-Героиня и ее Дитя

Душа, она же душа

Старуха, она же Смерть

Юродивый

Неизвестный Солдат

Красавец-Йог со своим Догом

Плохой грузин, он же Генералиссимус Цветов

Академик Чазов

Некто Виктор Коркия

Человечество

Объединенные Нации

Прогрессивные Народы

Поджигатели Войны,

а также

33 Героя-Космонавта

33 Служителя Закона

Три перековавшихся душмана

Три протокольных рожи

Агенты Госстраха и другие

СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

Перебираю прошлое в уме.

Читаю, но не вижу в этом смысла.

Один и тот же день меняет числа,

и лето приближается к зиме,

минуя осень...

Мимо, мимо, мимо!..

Как снег, мерцает битое стекло.

И прошлое уже необозримо,

и кажется, от сердца отлегло...

Чем дальше, тем прелестней суета.

Мельканье лиц, чужих и непохожих,

прохожие бегут среди прохожих,

спешат занять свободные места

в автобусах и театральных ложах,

на кладбищах...

Святая простота

на детских ликах и на пьяных рожах!.

И чудище стозевного метро

пар выдыхает – вздохи всех влюбленных

поверх отцов семейств и разведенных

к Всевышнему летят, как бес в ребро.

Катками утрамбована дорога.

Красавец-Йог выгуливает Дога.

Юродивых не стало на Руси.

Тяжелый русский рок грохочет в ухо.

С протянутой рукой стоит старуха

И грязью обдают ее такси.

Мы в двух шагах

И вечность между нами.

На Красной Пресне шины шелестят

И спецмашины с красными крестами {Как поет М. Володина}

на красный свет в Галактике летят

Всевышний вниз головой

в бесцветном телевизоре всплывает

и мирно Человечеству кивает

один за всех – из бездны мировой.

Свет на его улыбке не сияет,

но взгляд, вооруженный до зубов,

в упор меня не видит, обнимая

весь этот мир голодных и рабов.

Астральное физическое тело,

из пустоты он смотрит сквозь меня

и он не человек и нет мне дела

до правды жизни и до злобы дня.

Я

лишь одна из квинтэссенций праха,

я невесомей, может быть, чем прах

Агенты Государственного Страха

охотятся за мной в иных мирах.

Но и посмертно я не застрахован,

однако для всевидящих небес

я глух и нем, как Людвиг ван Бетховен.

и, как никто приветствую прогресс!

Но я далек от простоты святой

и у Христа за пазухой не млею

смешно и скучно флиртовать с судьбой,

когда нет сил возвыситься над нею.

Я за себя уже не поручусь

Слежу за переменами погоды

записываюсь в очередь, учусь

не замечать, на что уходят годы.

Живые деньги, мертвые слова,

пустых витрин полярное сияние,

минуя осень, падает листва,

бегом, бегом – и кругом голова,

и некогда уже качать права

и утверждаться через отрицанье.

А сын Земли,

любимый небесами

намного выше низменных страстей,

и плачет настоящими слезами

Мать Героиня всех его детей!

И рядом, он же на другом экране

в другой витрине и за полцены

в Орле, Новосибирске, Магадане,

и музыка в соседнем ресторане

гудят Отчизны верные сыны.

Экран старуха крестит через силу

и сквозь меня бросает мутный взгляд.

Уходит в ночь, в метро, в народ, в могилу,

сквозь дождь и снег, бензин и термояд.

Идет на фронт, на стройки пятилетки

на смертный бой, на подвиг трудовой

не к сыну-забулдыге, но к соседке

на красный свет, на голос роковой:

"Народы мира!

Главное – здоровье.

Покой и воля.

Если счастья нет.

Но счастье есть!

Все больше поголовье

рогатого скота..."

Ей триста лет.

Или хотя бы 80.

Или...

Ей все равно.

Она уже в раю

Всевышний Космонавт,

над ней не ты ли

паришь у мрачной бездны на краю?...

Внимание!

Любовь имеет место

С родной земли в подземный переход

спускается прекрасная невеста.

Плохой грузин цветы ей продает.

Она мурлычет песенку протеста.

И сумочка в руках ее порхает,

и сквозь меня плывут ее глаза,

и нервная система отдыхает,

и влагу выделяет железа...

Ты, трепетная, ты проходишь мимо

и снег цветет и вянет на лету...

Грядущее уже необратимо.

Не падай духом, глядя в пустоту!..

Мы в двух шагах – и космос между нами.

Спеши, дитя косметики, спеши!

Дай лицезреть твой лик в универсаме,

в кафе вечернем, где едят глазами,

в кошмарном сне, где больше – ни души...

Спеши любить!

Бледна, как смерть-старуха,

проходит жизнь с авоськой умных книг,

и в испареньях мирового духа

шумит камыш, как мыслящий тростник.

Не бойся и не спрашивай:

что делать?

Метут метели, и цветут цветы.

Парад планет начнется ровно в девять.

Командовать парадом будешь ты!

Сама невинность, в свадебном наряде,

во всей своей немыслимой красе,

ты рождена блистать на том параде,

откуда возвращаются не все.

Тебе навстречу в призрачное Завтра

бредут старухи по святой Руси,

и тридцать три героя-космонавта

выходят из маршрутного такси.

Тебе шофер распахивает дверцу,

и весь в цветах служебный лимузин,

и, прижимая деньги ближе к сердцу,

краснеет от стыда плохой грузин...

Убийственно веселые картинки!

И смех, и грех, и слезы лить не смей!.

Мне одиноко на Центральном рынке.

на черном рынке юности моей..

Во времени,

свободном до предела,

я в пустоте последний кайф ловлю

и музыка гремит, и нет мне дела,

что ты меня не любишь...

Я – люблю!

Мне все равно,

кого ты ждешь в толпе,

кому из телефона-автомата

звонишь, звонишь, не зная,

что в тебе

могила Неизвестного Солдата.

Он жив еще.

И взгляд его хитер.

Но все вокруг он видит как в тумане

Чуть что

он прыгнет в бронетранспортер

сегодня здесь, а завтра где

в Афгане?..

Еще ни разу в жизни не убив,

мы оба, но по-разному живые...

Открытый космос и тотальный миф

лицом к лицу столкнули нас впервые.

Ты,

трепетная,

плачешь?..

Дай мне руку.

Я пережил себя.

Мне сорок лет.

Ученая!

Забудь свою науку.

Ни близких,

ни далеких

больше нет!

Ты одинока?..

Мы близки по сути.

Мы далеки до жути.

Все равно!

Товарищи!

Мы все уже не люди!

Мы все уже товарищи давно!..

Во времени,

свободном до предела,

и, несомненно, в лучшем из миров

где бренное космическое тело

сгущается из водяных паров,

из выхлопных слезоточивых газов

и прочих отравляющих веществ,

где царь природы академик Чазов

единственное из живых существ,

где, судя по газетам, вор на воре,

где пол-Москвы разрушил Моспроект,

я проиграл в естественном отборе,

но я еще не умер как субъект!

Ты,

трепетная,

это понимаешь?

Да или нет – неважно!..

Ангел мой!

Мне все равно, кого ты обнимаешь,

куда идешь – к нему или домой!..

В своем уме свои считая годы,

смотрю вослед...

И шины шелестят!..

Я принимаю твой парад, как роды,

и пусть меня потомки не простят

и не поймут великие народы!..

Я тоже понимаю не всегда

их вечно грандиозные задачи.

Я человек – и не могу иначе!

На том стою.

Но ты не скажешь "да"...

Ты движешься по собственной орбите,

ты замираешь в сладком полусне,

ты растворишься в муже, в детях, в быте

по случаю, по счастью, по весне.

Поблекшая, в толпе, в универсаме,

привыкшая платить любой ценой,

ты со старухой встретишься глазами

и перед электронными весами

вдруг ощутишь в кармане проездной.

Ты разведешься с мужем, и другие

оставят за собой кровавый след

бездушной сторублевой хирургии

и раз, и два...

И ты не скажешь "нет"...

Но это не сейчас еще – в запасе

есть время – и свободное вполне!

и, трепетная, юная, в экстазе

ты светишься, как истина в вине!

И пусть тебя заочно осуждают

Мать-Героиня и Красавец-Йог.

Товарищи!

Свобода возбуждает

и очень возбуждает, видит Бог!..

Все по боку

Госстрах и узы брака,

и Профсоюзмультфильм,

и Вторчермет.

Что может быть прекрасней

в царстве мрака

бестрепетно шагнуть на красный свет!..

Как долго исчезает за углом!..