Текст книги "Капитан. Наследник империи"

Автор книги: Виктор Дубчек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8. Пуччини

То ли сказывалось отсутствие особой поспешности, то ли сударь капитан хоть немного привык к седлу – однако держался он нынче намного увереннее. Со стороны и не сказать, что совсем недавно один лишь внешний облик уныло сгорбившейся в седле человеческой фигуры вызывал у Кави столь непочтительную весёлость.

Впрочем, сударь капитан не боялся показаться смешным. Краткое, но весьма, весьма богатое на события знакомство с ним и вообще утвердило Кави в том наблюдении, что менее всего высокородный Немец задумывался о внешних проявлениях – о чём бы ни шла речь. О да – именно высокородный; достоинство происхождения выдавало решительно всё: экономные манеры человека; его прямые и ясные суждения – признак непривычки подстраиваться под чужое мнение; незаурядное воинское мастерство; ответственность, наконец, немедленная и бескомпромиссная ответственность за тех, кто – вольно или невольно – вверил тебе свою судьбу.

Даже если речь идёт о ничтожных лесных эльфах – и о противостоянии с могущественнейшей человеческой империей.

Кави раздумчиво сузил глаза, окидывая взглядом мирно беседующих Немца и Содару.

Что же, сейчас какого-либо противостояния отнюдь не наблюдалось – и эта способность столь споро перейти от вооружённого столкновения к мало что не дружеской беседе тако же говорила принцу-консорту Великой Варты весьма, весьма о многом.

Он поднял уши; привычное напряжение верхних мышц чуть натянуло кожу скул, раздвинув губы в еле заметной улыбке. Охранник справа ощутимо заволновался: Кави понял это не глядя, тем паче безо всяких слов – почувствовал по утяжелившемуся дыханию гвардейского коня.

Что же, он согласился отдать Пагди, но, по всей видимости, зрелище поединка произвело впечатление вполне достаточное для того, чтобы внушить определённое почтение к… да, этому странному эльфу в истасканном чёрном камзоле – даже и безоружному эльфу.

Он улыбнулся уже вполне открыто и, повернув лицо к гвардейцу, покачал головой: нет, никаких враждебных намерений у меня нет. Всего лишь желание прислушаться к беседе двух достойных человек, оторвавшихся от основной группы на дюжину корпусов.

Гвардеец нахмурился, но, поколебавшись, препятствовать не стал. Как бы то ни было, однако же путешествие в Нагару они совершали в статусе не пленников, но почётных гостей.

И, должно признать, как бы всё произошедшее ни выглядело со стороны, в приведших к такому итогу событиях сударь капитан рисковал много большим, нежели сам Кави.

* * *

– Да, – сказал капитан. – Ты сильно рисковал. И, будь уверен, парой вот этих-то царапин ты бы не отделался.

– Со мной сорок воинов, – заметил Содара, искоса присматриваясь к собеседнику, словно пытаясь убедиться в серьёзности угрозы.

Но угрозой слова капитана, конечно, не являлись. Он просто объяснял ситуацию.

– Я убил бы их всех, – равнодушно сказал Немец, – и тебя.

– Спокойно, капитан, – принуждённо рассмеялся принц. – Неужто тебе так дорого это лесное отродье?

– Они со мной.

– Откуда ты? – помолчав, спросил Содара.

– Живым я туда уже не вернусь, – пожал плечами Немец.

Принц закашлялся. Зелёный человечек ударил пятками ослика, встряхнулся всем своим круглым упитанным телом и забормотал ещё усерднее.

– Ты не из Пачима, капитан, – убеждённо сказал Содара, вытирая губы рукавом. Сейчас стало заметно, что кровавое пятно на повязке расплылось обширнее. Но за жизнь Содары капитан не волновался: в чём-чём, а уж в таких-то поверхностных ранах местные айболиты разбирались.

– Зря ты поехал верхом, – всё-таки сказал Немец.

– Мне уже лучше, – ответил принц, высокомерно вздёргивая подбородок.

Капитан вздохнул.

– Да не может тебе быть лучше. Раньше чем через пару часов температура… жар спадать не начнёт. От кашля раны не закроются, а ты нам живой-здоровый нужен – ещё с батей твоим разбираться, всё такое.

– Я обещал вам свою протекцию, – ледяным тоном произнёс принц. – Его Императорское Величество прислушается к моему голосу.

– Молодец, – хмыкнул капитан, – горжусь тобой.

Дело, в общем-то, хозяйское: охота дураку в седле кровью истекать – вперёд. Хотя понять можно: гвардейцы смотрят, надо престиж хоть так поддержать.

– Откуда ты? – снова не выдержал Содара.

Капитан помолчал.

– Тебе название моей Родины нужно или что?

– Покамест – название.

– Родился я в Советском Союзе, – сказал Немец, неожиданно для себя самого чувствуя, как перехватывает дыхание.

Что-то эдакое, видимо, ощутил и принц.

– Это империя?

– Можно сказать и так, – согласился капитан. Не объяснять же инопланетным доходягам – что такое был СССР. И у нас-то, на Земле, многие уж не поверят, а ведь тридцати лет не прошло.

– Это человеческая империя? – спросил Содара, ёрзая в седле.

– Человеческая, – медленно сказал капитан, – ещё какая человеческая. Единственная человеческая.

Содара указал на разбитую, но всё равно тщательно сберегаемую им «стопятку»:

– И там владеют искусством изготовления вот такого оружия?

– И даже круче.

– «Круче»?

– Мощнее, – поправился Немец, – намного.

– Мощнее… – пробормотал принц. Глаза его горели тем сладким воинственным огнём, какой на Земле частенько встречается у людей, технично откосивших от армии.

Совсем не тот случай, напомнил себе капитан.

– Как далеко твоя Родина? – осторожно поинтересовался Содара, очевидно, что-то эдакое уже прикидывая.

Немец покачал головой:

– Живым я туда не попаду.

– Ты изгнанник?

– Старики верят, – сказал капитан, мысленно проклиная собственную неспособность удержаться от пересказа идиотских анекдотов, – что если быть честным, хорошо работать и не грешить, то после смерти попадёшь в Советский Союз.

Он тут же понял, что и глум-то этот – всего лишь защитная реакция на боль: так бесшабашно горько, бывает, хохмят уходящие «под промедол» раненые солдаты.

Но спохватываться было поздно: Содара широко распахнул глаза и придержал коня.

– Твоя империя пала?

Капитан красноречиво промолчал.

– Ты вынужден скрываться, потому что?.. – продолжал принц.

Капитан молчал, выдерживая самое непроницаемое выражение лица, на какое только оказался способен. Заржать над романтичным сопляком… это было бы уже чересчур.

Романтичный сопляк тем временем прокручивал свои шестерёнки.

– Твой род… – по-хитрому зашёл он издалека, – кто правил Советским Союзом?

Капитан молчал, молчал жестоко, возвышенно, эпично.

– Ты?.. Твой отец… – почти жалобно проговорил Содара, неумолимо дозревая до кондиции.

Двадцать лет парню всего, подумал Немец, ну ёлы-палы.

– Да, – сдаваясь, тихо произнёс он с умеренно трагическими интонациями в голосе, – мои родители были из тех, кому принадлежал Советский Союз.

Формально-то он не соврал… чёрт возьми, эти слова и фактически были правдой! Но разве мог средневековый наследник престола истолковать их хоть как-то близко к правде?..

Тем более что и волшебное оружие, и волшебные таблетки… очень многое становится очень понятным и очень объяснимым.

Тем более что уступить другому принцу, пусть и изгнаннику – это ведь совсем, совсем не то же самое, что проиграть какому-то там лесному эльфу.

Ну что, капитан – удачно пошутил, а?

– Сударь Немец, – торжественно произнёс Содара, разворачивая коня и строго выпрямляясь в седле, – от лица Его Императорского Величества правителя Великой Варты и владетеля сопредельных земель Адинама Доброго приветствую Ваше Высо…

Вот так, капитан.

А с другой стороны – почему бы и нет.

– Отставить, принц! – быстро, тихо и убедительно сказал Немец, наклоняясь к собеседнику; гвардейцы конвоя замерли в сёдлах, но как-либо вмешаться пока не решились – накрепко Содара инструктировал. – Слишком много заглавных букв. Обращайся ко мне как прежде: капитан Немец. Да, и не кричи уж так-то, горло береги.

* * *

Горло перехватило: отрывистый, резкий звук, произведённый оружием сударя капитана, много неприятнее сказался на чувствительном эльфийском слухе, нежели отдалённый выстрел Содары.

Кави сглотнул, отгоняя дурной страх: голос себя-младшего он распознал вполне уверенно, как и угрозу принца… вот только почему не последовало второго выстрела?.. Неужто Немец опередил Содару? Судя по сдавленным проклятиям, доносившимся со стороны опушки, Лорд-Хранитель остался жив… возможно, всего лишь ранен?

– Сударь капитан… – с немалым напряжением выдавил Кави, сглатывая снова – ком в горле никак не желал проходить.

– Держи сектор, – резко сказал Немец, но всё-таки сжалился над вынужденным стоять спиной к основному театру военных действий эльфом, – живы все. В «калаш» я ему засадил.

– Как?

– Кверху каком, – бесцеремонно отрезал сударь капитан, но в такой момент принцу и в голову не пришло бы отметить очередное нарушение этикета, даже столь вопиющее. – «СВД» у меня-то, не «макар».

– Кави-младший?..

– Говорю, жив твой… жив ты.

– Содара?

– Держи сектор, – сухо проговорил Немец.

Оба замолчали. Эльф держал сектор и прислушивался, человек же… Кави мог лишь слышать его дыхание – и находить хотя бы малое успокоение в том обстоятельстве, что дыхание это звучало ровно и вполне уверенно.

– Поднимите мне крышку, – жалобно и гулко прозвучало из-под ног, и прихваченный бечевою деревянный щит, коим прикрыт был спуск в погреб, довольно бестолково задёргался, – я хочу видеть всё!

Кави кинул быстрый взгляд назад. Сударь капитан, не оборачиваясь, отступил от своего наблюдательного пункта на шаг и всем весом надавил на крышку.

– Сиди, Дурта, сиди, – негромко сказал Немец, переждав очередной поток приглушённых «невежд», «дикарей» и «тумулов». – Шальная пуля… стрела, то есть… хотя теперь уже и пуля – вот зараза-то!.. Короче, прилетит гостинец дуриком – и кранты. А тебе ещё расшифровывать там чего-то.

– Карг, сударь капитан, – подсказал Кави.

– Правильно. Вот Карг расшифруешь – тогда пожалуйста, гробься на здоровье.

– Эээ… тут сыро, – донеслось из погреба, – и скучно.

– Врёшь, конечно, – спокойно сказал Немец, – стал бы ты свитки-то свои в сырости держать.

– А «скучно»? – заинтересованным тоном предположил погреб, с очевидным удовольствием втягиваясь в дискуссию.

Но диковатые сии препирательства оказались прерваны самым решительным образом.

– Капитан! – раздался далёкий хриплый голос Содары. После единственного, но явно более чем убедительного выстрела сударя капитана гвардейцы во мгновение ока, сохраняя строй и прикрывая своего принца одоспешенными телами, втянулись обратно в лес. Кави слышал скептическое хмыканье человека и вынес из него то впечатление, что ни расстояние, ни частоту деревьев достаточной защитою от собственного «калаша» Немец не считает.

Это обстоятельство внушало определённый оптимизм: несмотря на численное превосходство противника, возможность контролировать ситуацию не утрачена.

Однако и Кави-младшего – живого, хвала сурам! – отступившие гвардейцы забрали с собою.

– Капитан! Щенок твой лесной у меня, здесь!

– Цел он там? – прокричал в ответ Немец, тут же мягким движением переступая к другому проёму в стене – благо щелей в грубо пригнанных досках хижины хватало.

– Цел покамест.

– Постарайся, чтоб «покамест» растянулось! – посоветовал сударь капитан. – А то я-то твой гнев уже узрел, как бы тебе мой не пришлось!

Эльфийский слух уловил то ли возмущённый, то ли обескураженный подобной высокомерной декларацией кашель Содары. Судя по всему, принцу недужилось всё крепче, несмотря на усилия колдунов-целителей. Впрочем, зелёное крыло Академии вряд ли ранее сталкивалось с подобными напастями… Увы, сколь нелепо сложившееся противоречие: решительность Лорда-Хранителя в поисках спасения от болезни препятствует этому самому спасению!.. И чем решительнее действует Содара, тем острее делается сие бессмысленное противостояние.

– Твоё колдовское орудие подвело меня! – закричал принц. – Но меч не подведёт! Я даю тебе четверть хоры на то, чтоб…

– Сколько это? – немедля спросил человек, припадая одним глазом к оптической трубе своего «калаша».

– Чуть менее, нежели миновало с момента вашего выстрела, – так же тихо ответил эльф, – ежели помните, хора соответствует одному земному часу.

– Правильно, – сказал Немец, беспрерывно и энергично перенацеливая ствол оружия, но, очевидно, не находя искомого, – вспомнишь тут. Чёртова истеричка!..

Кави, разумеется, отнёс замечание на счёт Содары, который, всё более теряя голос, продолжал выдвигать условия сдачи.

– Увы, он всего лишь нащупал наше слабое место, сударь капитан, – вполне искренно произнёс эльф. К единожды убитому им Содаре он действительно ни малейшей враждебности нынче не испытывал. – В сущности, в его положении…

– Пат, – сказал Немец, – «драгунов» – девятнадцать плюс четыре к «ПМ»… сперва снять офицеров и лучников…

– И магов.

– И магов. Затем в ножи…

– Пагди, – напомнил эльф.

– Пат, – согласился сударь капитан. – Не успеть нам мелкого вынуть.

– Не успеть, – скрепя сердце вынужден был признать Кави, безотчётно оглаживая рукоять меча.

Верный Пагди выручал его уж столько раз… тем паче – теперь, когда за спиной принца-консорта истоптанной дорогой пролегли годы бесчисленных сражений, даровавших эльфу не только глубокое искренное отвращение к отъятию жизни, но и опыт, бесценный опыт; знание будущих событий и угроз; и непревзойдённое – в его времени – мастерство мечника. Ежели в сорок лет он сумел убить – неужто на девятом десятке не сумеет воздержаться от убийства?

Сколь бы ни был упрям и самолюбив Содара – есть ли выход лучший?..

Усилием воли унимая затрепетавшее сердце, Кави отвлёкся наконец от созерцания обращённого к берегу склона; «держать сектор» далее было бессмысленно. Поспешно, с отчётливым опасением быть остановленным сударем капитаном, эльф пересёк небольшую хижину Дурты и, старательно игнорируя возмущённый, хотя и сдавленный окрик человека, ударом ноги распахнул хлипкую дверь.

Встать в проёме он, разумеется, не решился – да и не было в том нужды: жест его и сам по себе привлёк достаточно внимания. Содара умолк. Заскрипели взводимые рога тяжёлых луков. Эльфу показалось даже, что бормотание боевых магов стало заметнее – конечно, последнее было лишь игрою воображения.

Он набрал полную грудь воздуха и, чуть склонившись к проёму, но не смея пока и уха казать, прокричал:

– Ритам!

Тишина встала такая – слышалось будто, как опадают с приметной друпады желтеющие листья.

– Я требую поединка! – крикнул Кави.

* * *

– Поединка Ритам требует… эльф? – произнёс Содара, выделяя последнее слово настолько презрительной интонацией, что оно прозвучало явным оскорблением.

– О да, – совершенно спокойно ответил Кави.

Надо ему побольше самостоятельности давать, подумал капитан. Отлично держится, лихой парень. Вот когда надо – умеет же трындеть строго по делу. И момент удачно выбрал: гвардейцев тут вроде как из знати вербуют, а при такой толпе дворянчиков формальные правила Содара, скорее всего, соблюдёт.

Преимущество феодализма: сюзерен перед вассалом тоже за что-то да отвечает, хотя бы честью. При капитализме-то и этого нет – откуда ж у капцов честь возьмётся?.. У капцов одна сплошная выгода, а честь – ей на выгоду плевать. «Слово купеческое» – это только в сказочках для дурачков.

Капитан неуютно повёл плечами. Выпустить, что ли, Дурту из подвала?.. Да нет, спину «мудрец» толком не прикроет, зато возни с ним… такие уж они, мудрецы: кто на что учился.

Кави, по крайней мере, ритуалы всякие дворцовые вызубрил. Авось и разберётся.

Ни в какую святость никаких там поединков Немец, разумеется, не верил. Был бы дураком – давно б зарезали в каком-нибудь «мирном» ауле. Опыт, горький опыт приучил: если дикарь клянётся могилой матери, здоровьем детей или всякими своими вшивыми «богами» – обманет наверняка, с гарантией. Единственное, что может удержать дикаря от предательства – неизбежность последующих физических неприятностей.

Но лучше, конечно, вовсе не давать дикарям возможности нагадить. Тяжело в Варте без «СВД», а, капитан?

Он сморгнул одним глазом: от долгого контакта с резиной прицела веки начинали чесаться. Благо хоть сейчас необходимости в оптике не было – действо разворачивалось совсем рядом, на полянке перед хижиной.

– Ритам – не для лесного отродья, – процедил Содара.

Ага, подумал капитан, с интересом рассматривая Лорда-Хранителя. Раз «не для отродья» – чего ж ты разговоры разговариваешь? Был бы так уверен – не повёлся бы на Ритам-то этот.

Кави вздохнул:

– Поединок Ритам – право каждого, кто обладает мечом.

– Эльф говорит верно, Ваше Высочество, – хмуро подтвердил один из солдат. Мечники в тяжёлых доспехах стояли полумесяцем, но оружия своего не доставали, да и Немцу линию огня не блокировали. Удобно.

– Благодарю тебя, достойный Сена, – величаво склонил голову Кави.

Надо же, подумал капитан, тот самый Сена. Помнится, эльф-то его очень хвалил, говорил, в генералы выбьется. А ведь, судя по титулованию «достойный», не из дворянчиков.

– Откуда тебе известно… – начал было будущий генерал, но к этому моменту Содара уже справился с очередным приступом кашля и, естественно, перехватил лидерство в переговорах.

– «Меч»! – высокомерно заявил принц. – Откуда у лесного отродья меч? Ты украл у жрецов церемониальный клинок из мягкой бронзы?

Полумесяц воинов охотно откликнулся смешками.

– Украл, – всё так же спокойно согласился Кави. – Но не в прасаде. И не из бронзы. Сейчас я достану клинок, медленно и левой рукой. Сохраняйте безмятежность.

Смешки стихли. Содара скривил рот, но прервать арию Кави не успел: тот аккуратно положил пальцы на рукоять своей сабли и быстро, но так же плавно переступил влево. Напряжённые взгляды присутствующих оказались прикованы к движущейся фигуре эльфа, на любые слова никто уже внимания не обратил бы.

«Вот сейчас запросто можно было бы…» – подумал Немец, но додумывать, конечно, не стал.

Медленно, всем телом разворачиваясь так, чтобы ни Содара, ни его солдаты не смогли усмотреть малейшей угрозы, Кави вытянул из ножен узкий, чуть изогнутый клинок.

* * *

Чуть изогнутый клинок хищно блеснул на солнце, и благородный Содара, сузив глаза, безотчётно положил ладонь на черен собственного оружия. Полумесяц слегка вздрогнул, но иных признаков утраты душевного равновесия никто из воинов, разумеется, не проявил: опытного мечника трудно напугать мечом – даже таким, как Пагди, – а гвардейцы… на то они и гвардейцы.

Кави очередной раз поблагодарил суров: в первую встречу с Лордом-Хранителем тот оказался слишком захвачен чудесным оружием сударя капитана. Окажись гвардейцы чуть менее брезгливы в обыске пленников, прояви Содара чуть больше внимания к пожиткам эльфа… но нет, никому и в голову не пришло, что «лесное отродье» может обладать чем-то несравнимо более ценным, нежели «калаши» человека в странном пятнистом камзоле.

Тогда принц-консорт выдержал побои и унижения… теперь же в руках его тусклым грозным огнём полыхал козырь, пренебречь которым не сумел бы и самый искусный чалайный дурта.

Кави поднял руку выше, так, чтобы лезвие меча, который держал он неудобным обратным хватом, могли рассмотреть и маги, стоящие несколько поодаль.

Но в дополнительных подтверждениях не было необходимости: Содара – наследный принц Варты – немедля признал семейную легенду.

– Спокойно, – сказал он, сопровождая слово лёгким манием руки. – Это то, о чём я думаю?

– О да.

– Когда?

– Не в этом времени, – медленно покачал головой Кави, прекрасно понимая чувства принца, – не в этом мире. Здесь же… врата гробницы Адинама Первого остались в неприкосновенности.

– И почему ты жив? – спросил Содара, не отрывая взора от меча. – Если это действительно Пагди…

– Ты признал Пагди. А Пагди – признал меня.

– Ты эльф, – бросил Содара, тонко ломая бровь.

– Я эльф, – согласился Кави, чувствуя, что невольно подражает смиренно-вызывающим интонациям сударя капитана.

Лорд-Хранитель глухо закашлялся. Зелёные маги – теперь их было уже двое – громче забормотали свои канды откуда-то из-за солдатских спин.

– Чума – проклятье мараны? – прямо спросил Содара, вытирая губы рукавом.

Эльф, плавным движением возвращая клинок в ножны, встряхнул чёрными локонами.

– Это не чума. Ещё не чума, – тут же поправился он. – Подлинная, Великая Чума придёт в Варту позже.

Содара, не отрываясь, смотрел в глаза эльфу, и Кави понял его взгляд.

– О нет, – сказал он, утешая себя тем, что, в сущности, вовсе не лжёт, – в тот раз до конца поветрия ты не дожил.

Губы Содары дрогнули, но немедля снова сжались в тонкую упрямую линию.

– У тебя есть меч, эльф, – произнёс он медленно, но твёрдо, – ты имеешь право на поединок Ритам. Даже если это действительно Пагди… я дам тебе поединок.

* * *

Вот так, капитан. Чего-то ты не знаешь. Средневекового солдата ножиком-переростком явно не напугать, а эти вот все – что-то как-то присерьёзнели.

Пагди, Пагди… что ж за Пагди-то такой.

Чисто внешне – узкая полоса металла, скорее тёмного, чем блестящего. Простая, обмотанная истёртым кожаным ремешком рукоять. Теперь уж совсем невзрачные, собравшие немало грязи ножны. Ни украшений, ни драгоценных камней… хотя у них же тут к камням-то совсем иное отношение. Короче, ничего выдающегося, меч как меч.

Если сравнивать с любым другим клинком, который попадался на глаза капитану в Варте, – гораздо более тонкий. Мечи гвардейцев, даже самого Содары, тем более простых солдат, выглядели куда массивнее. Сперва Немец не мог понять – зачем вообще нужны такие тяжёлые клинки, если нет необходимости прорубать мощный доспех. Затем сообразил, что всё намного проще: в Варте наблюдались явные трудности с металлом.

Во-первых, его было мало.

Во-вторых, он демонстрировал довольно паршивое качество.

И вряд ли проблема заключалась в местных кузнецах – в целом-то качество ковки впечатления беспомощности не производило. Ну, не прецизионная, понятно, обработка. Но вполне нормальная такая, бодренько и с узорчиками. А вот сам металл… о чём говорить-то, если уж у них тут лошадиные подковы приспособились резать из какого-то мягкого речного камня? То ли в тутошней руде не хватало каких-нибудь легирующих элементов, то ли углерод здесь впитывался по-особому – но ковать тонкие и одновременно прочные клинки в Варте не умели.

Правильно, подумал капитан, обычное дело. Вот у японцев был такой линкор «Ямато»: здоровеннейшая дура, самая толстая броня – но не самая надёжная. Не хватало японской стали прочности, отставала технология. А когда с качеством-то швах, приходится его толщиной компенсировать. У земных самураев это получилось так себе.

У здешних – ещё хуже.

Нет, у Содары-то как раз клинок был ничего, явно лучше, чем даже у гвардейцев. Правильно: принц, наследник… в иных обстоятельствах его меч мог бы показаться великолепным. Но не сейчас – скромная узкая полоса металла в руке эльфа производила куда более убедительное впечатление.

Содара, так грамотно взятый «на слабо», стоял в центре – доминировал. Кави рассказывал, что по здешним меркам Лорд-Хранитель считался бойцом исключительным, даже без учёта, что папин сын.

Эльф деликатно уместился чуть поодаль. Уши он снова убрал под волосы, истрёпанные рукава чёрного с серебром камзола аккуратно подвязал.

Воины – вперемешку гвардейцы и простые солдаты – разошлись кругом. За их спинами, ближе к деревьям, трудолюбиво бормотали сразу двое зелёных человечков: давешний толстячок и ещё один, в мантии менее яркого оттенка.

Маги. Вылечить от земной пневмонии они не могли – могли только застопорить развитие болезни. И то – пока не выдохнутся бормотать. Пока вроде не выдыхались, видимо, сказывался навык. Хотя от хижины Дурты старались держаться подальше, это было хорошо заметно даже отсюда.

Обзору никто не препятствовал: поединок Ритам должен быть виден любому желающему.

Капитан желал, ещё как. Если эта бредовая поножовщина поможет наконец выкрутиться из не менее бредовой осады – отлично. Задача максимум – наладить связи дружественного характера с местным населением.

Оно, население, вроде как, и само остро нуждалось в дружбе. Точнее, в таблетках – но это часто одно и то же. Так что Немец надеялся на благоприятный исход мероприятия.

Лопоухий-то хвалился, будто и сам первый фехтовальщик. Значит, будем надеяться, а, капитан?

Он на ощупь отломил кусок шашаки, кинул в рот.

Ни отлить, ни кости кинуть… да начинайте ж вы там!

Там – начали.

Содара коротко шагнул вперёд и, резко задирая вверх локоть, вскинул вслед за ним кисть руки. Массивное лезвие сверкнуло в лучах нежаркого солнца и, описав дугу, взрезало воздух там, где только что стоял эльф. Кави своего оружия даже не поднял и парировать удар не пытался, просто отступил в сторону по кругу.

Ещё два раза человек повторил атаку, совершенно безуспешно. Затем попробовал подступиться с другой стороны – эльф по-прежнему легко уходил с линии удара.

Немец начинал понимать, как действует Кави. Эльф даже не смотрел на сам меч, ему было достаточно сопоставить начальное движение локтя противника с направлением первого шага, из чего угол атаки определялся совершенно однозначно.

Забавно, подумал капитан, пережёвывая твёрдый солоноватый сыр. Действует Содара быстро, жёстко. С пневмонией-то он быстро вымахается.

Но Содара, конечно, дураком не был – и тактику сменил.

Он всё так же коротко шагнул на противника, но в этот раз начал замах не с плеча и локтя, а кистью. Теперь меч набирал скорость более плавно, и появлялась возможность подправить его траекторию в последний момент. На втором шаге Содара рубанул сверху.

Он почти задел Кави. Почти.

Эльф мгновенно отступил левой ногой, перенося на неё вес тела и меняя фронтальную стойку на правостороннюю. Прежде чем Лорд-Хранитель успел продолжить атаку, Кави вскинул свой меч – теперь уворачиваться пришлось Содаре.

И с этого момента рисунок боя изменился кардинально: Кави начал атаковать сам.

Он по-прежнему действовал вторым номером, от защиты. Но каждый последующий замах Содары приводил лишь к тому, что Кави выстреливал руку с мечом в направлении противника, вынуждая того комкать собственное движение. Как бы ни пытался Лорд-Хранитель варьировать высоту, скорость, направление удара – любой замах лишь открывал его для мгновенной контратаки.

И противопоставить этой, в общем-то, примитивной технике человек не мог ничего, потому что тяжёлый меч в его руках для подобного скоростного фехтования не годился никак.

Немец через оптику окинул взглядом лица солдат. Лица были безрадостные. Опытные мечники понимали тяжесть ситуации, в которой оказался их принц.

Содара рубил.

Кави – колол.

Эльф явно старался не доводить свои уколы до касания. Но Содара уставал, уставал всё заметней. Двигался он уже ощутимо медленнее, чаще делал перерывы между атаками. Шлемом принц пренебрёг; даже отсюда капитану были видны слипшиеся на лбу волосы и капли пота, разлетавшиеся в разные стороны при резких движениях.

Поединок длился уже минут пять – а это долго, очень долго. Содара ещё пытался что-то сделать, но вот наконец лезвие Пагди коснулось его груди – чуть выше края доспеха, чуть ниже судорожно глотающего воздух горла. Серая ткань рубахи несильно окрасилась багровым. Воины круга неслышно заволновались, и капитан напрягся – но нет, похоже, к поединку Ритам все относились серьёзно.

Если что – папашка не одобрит, подумал капитан.

Вторая царапина – плечо.

Ещё одна – совсем слабая – подбородок.

Всё было ясно.

Содара, упрямо закусив нижнюю губу, в очередной раз попытался сделать хоть что-то – но на этот раз Кави колоть не стал. Он дождался момента, когда занесённый меч пойдёт вниз, развернулся на носке передней ноги и пропустил падающий клинок мимо себя. Вымотанный уже до предела Лорд-Хранитель подобного не ожидал; лезвие его меча уткнулось в землю, и Кави резким, до невозможности пафосным движением – и в этом смешном пафосе делаясь похожим на какого-нибудь прямо-таки лилльского палача – сверху вниз перерубил меч Содары у самой рукояти.

Человек, тяжело и обречённо задыхаясь, распрямился. Отбросил бесполезный обломок, жестом приказал воинам оставаться на месте. Повернулся к Кави.

Эльф поднял Пагди, медленно выпрямил руку и поднёс меч к лицу Содары. Он повернул лезвие сперва одной стороной, затем другой, так, словно вид клинка должен был в чём-то убедить недавнего противника.

– Ритам, – сказал Кави.

Наступило продолжительное молчание.

Содара встряхнул головой, с силой обтёр окровавленное лицо обеими руками и, отрывая мокрые ладони, просипел:

– Ритам.

Капитан убрал палец со спускового крючка.