Текст книги "Правосудие Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Оттащив тело подальше в темноту, Савелий вернулся к штабу, затем вытащил из нагрудного кармана миниатюрный, размером с шариковую ручку, но достаточно яркий фонарик, вошел в дом и осторожно осмотрел все двери, выходящие в небольшой коридорчик, где он находился. За одной из них он увидел моджахеда. Тот спал – видимо, это был напарник часового, который должен был охранять штаб изнутри. Савелий избавился от него единственным мощным ударом пальца в одну из многочисленных смертельных точек у человека.

После чего отыскал канцелярию штаба и, убедившись в том, что в ней никого нет, бегло осмотрел ее. Узкий направленный луч света быстро пробежал по столам, заваленным картами и документами. Савелий покопался в бумагах, выбрал наиболее интересные и запихнул в рюкзак.

Чтобы добыть инструктора, понадобилось времени чуть побольше. Савелий знал, что ему придется тащить «языка» на себе, и поэтому не хотел, чтобы «его» инструктор оказался крупным детиной под метр девяносто и под сто килограммов весом. Пришлось со всеми предосторожностями пройти по большой комнате вдоль рядов раскладушек со спящими бородатыми людьми. Некоторые из них спали не раздеваясь. Именно такого Савелий и выбрал. Тот был как раз небольшого роста и выглядел довольно тщедушным.

Савелий, по своему старому опыту спецназовца, помнил, что, как правило, инструкторы бывают двух типов: здоровые амбалы, которые учат солдат рукопашному бою, физической подготовке, умению выживать, и обычные с виду мужики, обучающие владению техникой, минированию, умению работать с рациями, теории и практике диверсий. Из таких, кстати, чаще всего назначаются комиссары; Хаттаб, как в прошлом и советские лидеры, тоже уделял большое внимание идеологии.

Как правило, инструкторы второго типа были умнее и осведомленное первого. А значит, и более ценны в качестве «языка». Все эти логические выводы Савелий делал почти автоматически, пока скользил взглядом по лицам спящих инструкторов.

Он приблизился к постели выбранного им инструктора. Правой рукой он вполсилы ткнул спящему кончиками пальцев в известную ему точку под ключицей, одновременно левой закрыл ему рот. Спящий издал чуть заметное шипение, дернулся разок-другой под руками Савелия и надолго перестал шевелиться. Говорков подхватил его под мышки, взвалил на плечи и потащил из комнаты.

В этот момент должен был объявиться Хасан-бек. И действительно, не успел Бешеный отойти и пяти метров от жилища инструкторов, как у въезда в лагерь послышался рев мотора крытого брезентом «КамАЗа». Оттуда донеслись чьи-то крики, затем раздалась автоматная очередь, за ней другая… Так и есть: Хасан-бек, точно следуя указаниям Савелия, вырвался из лагеря и учинил у ворот небольшой переполох.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, поднявшейся в лагере, Савелий ползком добрался до колючей проволоки, огораживающей лагерь с отдаленной стороны (там находилось стрельбище и поэтому было довольно пустынно), перебросил через полутораметровое ограждение «языка» и перепрыгнул вслед за упавшим на землю телом. Снова подхватив своего пленника на плечи, Савелий быстрым шагом двинулся по направлению к горному хребту, который отгораживал лагерь от центральной части Чечни: в этой стороне его вряд ли стали бы искать боевики хитрого Хаттаба.

Говорков все рассчитал правильно. Преследователи ринулись за угнанной машиной. Утром, когда контрразведчики Хаттаба начали расследовать убийство часовых, пропажу секретных документов, исчезновение одного из инструкторов и, несомненно, связанный с этой пропажей побег двух накануне прибывших в лагерь «пастухов», они подумали, что побег совершен на грузовике, и бросились искать машину. На поиски «КамАЗа» ушло не так много времени: через несколько часов его обнаружили на дне одного из близлежащих ущелий, но ни беглецов, ни того, что они смогли похитить, так и не нашли.

Савелий вел своего пленника с кляпом во рту уже по территории Дагестана, когда в его внутреннем кармане затренькал мобильный телефон. Говорков обрадовался звонку: он знал, кто это, – перед отъездом на Кавказ Савелий распорядился соединять его только с одним абонентом. Это был номер мобильного телефона генерала Богомолова.

– Ну, как дела, крестник? – Генерал всегда избегал говорить по телефону открытым текстом. – Что глаза ко мне не кажешь? Забыл, о чем я тебя просил?

– Нет, что вы! – Савелий жестом указал удивленному «языку», чтобы тот сел на землю. – Я как раз к вам собираюсь в гости. Да не один, с подарком…

– Сегодня вечером сможешь?

Савелий понял, что у Богомолова к нему появилось то самое важное дело, о котором он туманно говорил перед отъездом. И, судя по всему, оно было очень срочным, иначе Константин Иванович дождался бы появления Савелия, ведь тот пообещал ему…

– Нет, Константин Иванович, сегодня вряд ли смогу, – вздохнул Савелий, – я пока все еще на югах, отдыхаю. До аэропорта мне где-то день придется добираться. Реальнее всего – послезавтра. Как, время терпит?

– Ну, что мне с тобой делать, крестник? – Было заметно, что генерал несколько огорчился. – Ладно, ничего не поделаешь: действуй по обстоятельствам. Но перед вылетом – звони мне прямо из аэропорта, я машину за тобой пришлю к самолету, встретим тебя, курортника…

Генерал отключился. Савелий усмехнулся, вспомнив, как назвал его Константин Иванович, – «курортник».

– Хорош загорать! – прикрикнул он на разлегшегося на земле плененного инструктора и, дернув за веревку, привязанную к его спеленатым рукам, помог ему встать на ноги. – Пошли, нас давно уже ждут!

Сдав пленного в Махачкале местным фээсбэшникам и вне очереди получив билет на ближайший рейс, Савелий, позвонив перед вылетом, как и обещал Богомолову, с легким сердцем отправился в Москву. Ему не терпелось узнать, куда на этот раз зашлет его генерал…

VIII. Операция «Курорт»

В самолете Бешеный думал исключительно о своей Розочке. До сих пор он никак не мог понять: правильно ли. он поступил, честно все рассказав о себе? Может быть, Розочка еще не была готова к таким жизненным историям и испытаниям? Может быть, Розочка только внешне выглядела взрослой, а ее психика еще не дозрела до серьезного осмысления жизни, до драматизма постоянных чувств, до разумного восприятия мира взрослых? А может быть, он переоценил значение их отношений? Господи, все, что угодно, только не это!

После всего, что у него было в жизни, после страшных испытаний и утраты близких, он вдруг обрел нежное создание, которое полюбил всем сердцем, каждой клеточкой своего мозга, своей души. Да и сама Розочка тянулась к нему всем существом. Он это чувствовал: она не заблуждалась, не играла в чувственность, в любовь. Розочка любила так же естественно, как дышала, спала, пила и ела…

Так что же произошло? Почему ее так напугала правда о нем? Почему Розочка не вникла в глубинную суть его жизни? Где он допустил ошибку? Что он сказал не так, что позволило ей сделать неправильный вывод? Неужели гибель ее родителей не научила Розочку ненавидеть насильников, убийц, грабителей, бандитов? Неужели она до сих пор не поняла, что со злом нужно бороться? И бороться активно, беспощадно. Как говорил Жеглов-Высоцкий: «Преступник должен сидеть в тюрьме! И он будет сидеть в тюрьме!»

А проливший чужую кровь должен заплатить своей кровью! Только так и не иначе! Лично он, Савелий Кузьмич Говорков, считает, что Россия пока не готова к отмене смертной казни! НЕ ГОТОВА! Слишком уж много было пролито крови в стране вполне «официально»: с подачи царей, генсеков, президентов, в «локальных и нелокальных» войнах. Русский народ пока не привык ценить даже свою жизнь, что тогда говорить о ценности чужой жизни? Должны пройти десятки лет, прежде чем ответственность за любую, не важно, чужую или свою, жизнь естественно, генетически воплотится в русском человеке! Не говоря уже о том, что Россия ЭКОНОМИЧЕСКИ не готова к отмене смертной казни! В этом Савелий твердо уверен. НЕ ГОТОВА!

Почему? Да потому, что у России не хватает средств, чтобы достойно прокормить своих пенсионеров, да что там пенсионеров, не хватает средств, чтобы нормально оплачивать любой честный труд во благо страны, что ж тогда говорить о преступниках, приговоренных к пожизненному заключению…

Конечно, кто-то может сказать, что Президент обещал Совету Европы отменить смертную казнь и это может сказаться на отношении этого Совета к России. Но такое обещание Президент не имел права давать от имени народа. Россия не простая страна: нужен референдум. А как посмотрит на это Совет Европы, наплевать! Пусть сначала разберется с Турцией! Не может быть разных подходов: если можно одной стране – значит, можно и другой.

Страна, неспособная прилично содержать осужденного на пожизненное заключение, не имеет морального права выносить такие приговоры! Сначала она должна стать БОГАТОЙ! И пока этого не произойдет, отменять смертную казнь НЕЛЬЗЯ! В аэропорту его ждала «Волга», доставившая прямо на Лубянку. Выписав пропуск, Бешеный не стал дожидаться лифта и быстро промчался по лестницам.

– Что-то случилось? – спросил Савелий, буквально влетев в кабинет генерала Богомолова.

– А ты не знаешь? – едко поинтересовался генерал. – Американцы Белград бомбят!

– Да я целый месяц из лесу не вылезал, с гор не спускался. Откуда мне было знать? Там последние известия не послушаешь… Значит, все-таки они на нас на… – Савелий запнулся и с трудом удержался от грубого слова – неудобно как-то перед генералом, а потому нашел синоним: – В общем, начхать америкосам на нас?

– А ты как думал? Нет-нет, ты правильно хотел сказать: именно насрали! Им давно уже на всех во всем мире насрать, творят, что пожелают! – Богомолов не выдержал и чертыхнулся в сердцах.

Савелий видел, что Богомолов воспринимает события в Югославии как личную трагедию. Он вспомнил, что Константин Иванович отдал несколько лет жизни, работая в тех краях.

– Наши дипломаты только-только смогли югославов с косовцами друг к другу приблизить, только те договариваться начали, а тут – бац! Американцы, почуяв, что и без них обойдутся, тут же все НАТО на уши поставили и – «самолеты на взлет и бомбить, бомбить до посинения!». Они же, гады, не войска уничтожают, а гражданские объекты. И только по ночам, боясь потерь среди летного состава: не дай Бог, какой-нибудь их сытый мальчик носом в землю клюнет…

– А что мы-то теперь сможем сделать, Константин Иванович? Эскадрилью перехватчиков к ним на помощь не пошлешь, десант с зенитными комплексами не высадишь…

– Что верно, то верно. Но мы югославам другими вещами поможем. И ты в этом, как сам понимаешь, тоже участвуешь… – Генерал задумчиво прищурился.

– Значит, так. Наши аналитики считают, что бомбардировки не принесут американцам ничего: сербы – ребята крепкие, могут продержаться долго, а американцам результаты нужны наглядные и быстрые. Они же хотят Косово от югов отрезать, поставить там своих людей – и вот тебе отличный тактический плацдарм на Балканах! Помнишь ту странную революцию в Албании? Надеюсь, тебе не надо объяснять, кто там заводилой выступал?

– ЦРУ, что ли?

– Точно. Потом они власть сменили и принялись за Косово; у них еще с начала девяностых зуб на сербов имелся – не по их сценарию тогда пошло. Милошевич, несмотря на все потраченные ими деньги, у власти остался, население его поддерживает, мы свою позицию по этому вопросу не меняем. Ну, что им остается еще делать, как не исподтишка под югов подкапываться? Они дают деньги сепаратистам косовским, помогают устроить им базы в свойской Албании, снабжают оружием, обмундированием, техникой. Поднимают шумиху в прессе: де садисты-сербы издеваются в Косово над мирными крестьянами-албанцами. И вот результат: сверху – американские бомбы, а по всем косовским лесам и горам прячутся банды террористов из ОАК, так называемой Освободительной армии Косово.

– В чем же моя задача? – нетерпеливо спросил Говорков.

– Дойдет и до тебя, – недовольно оборвал Богомолов, – ты дослушай вводную. Так вот, аналитики утверждают, что скоро, через пару-тройку недель, натовцы могут от бомбардировок перейти к наземным действиям. Тогда они станут опираться на ОАК. Но сил у албанских сепаратистов маловато, да и подготовлены они так себе. Тут спецы нужны, профессиональные военные. – Богомолов вопросительно уставился на Савелия. – Усекаешь, к чему веду?

– Так кто же пошлет им спецов? – насторожился Савелий, уже прекрасно зная ответ. – Неужели Чечня?

– Именно! – воскликнул Богомолов. – По нашим агентурным данным, совет чеченских полевых командиров формирует отряд мусульман-добровольцев, который должен отправиться в Косово, на помощь ОАК. Здесь как раз мы нашим братьям славянам помочь и можем. В конце концов, боевиков с нашей же территории туда засылают, мы просто обязаны не допустить этого! Вот тебе и твоя задача: узнать маршрут их отряда и пункт конечного назначения, а также постараться помешать взаимодействию ОАК и чеченцев. Как тебе такая задачка, по силам? – прищурился генерал.

– Да, крутовато вы, Константин Иванович, завернули! Спасибо, конечно, за доверие, но… я же не Илья Муромец, чтобы в одиночку с целой ордой сражаться. Боюсь, не получится у меня. Хлопотно это. – Впервые Савелий выразил сомнение в возможности исполнения поручаемого ему задания.

– Неужели испугался? – нахмурился Богомолов.

– Шутить изволите, товарищ генерал! – обиделся Савелий. – Говорить мне такое!

– Не сердись: машинально выскочило! Но и ты не прибедняйся, Бешеный! Ты ж у нас признанный спец по чеченцам, тебе на роду, видно, написано их окорачивать. Ну нет у меня человека, который лучше, чем ты, с этим бы справился! И потом – я же не безумец на такое дело тебя одного посылать. Не думай, что твой старик из ума выжил! – Он усмехнулся. – Естественно, ты будешь не один. Мы дадим тебе выходы на наших людей в Югославии. Ребята они надежные, доверять им можно на все сто, даже жаль…

– Чего? – не понял Савелий.

– Они же глубоко законспирированы! Так что обращайся к ним только в случае крайней необходимости!

– Не один, значит? – Бешеный покачал головой.

– Конечно не один! – Богомолов сделал вид, что не понял иронии Савелия. – Так что собирайся, дорогой крестник, в дорогу. Поедешь как обычный турист: купишь тур на Адриатику – в Сплит или в Дубровник, может, еще куда приглянется. А доберешься до Белграда – уйдешь в нелегалку. Не мне тебе объяснять, что вся операция…

– Операция «Курорт», – вставил Савелий.

– Пусть «Курорт», – согласился Богомолов, – так вот, вся операция проводится нами на свой страх и риск, неофициально. О ней даже в правительстве не знают. У политиков свои расклады, у нас – свои, но мы им мешать не станем. Ты все понял, Савушка?

– Да. Хоть день-то у меня будет для роздыху? Я в душе месяц не был, от меня несет, как от барана!

– Даю тебе два дня: день – на отдых, день – на подготовку. Ну все, иди теперь, принимай свой душ… Перед отъездом позвони мне, чтобы я был в курсе.

Среди ночи Говоркова разбудил телефонный звонок. Савелий так отвык в горах от телефона, что только на пятом звонке сообразил, что это кто-то ему звонит. Он дотянулся до аппарата и снял трубку.

– Прости, крестник, дело срочное! – узнал Савелий голос Богомолова. – Что же ты мне о «подарке» своем ничего не поведал, скромник ты наш?! Ты, парень, хоть знаешь, кого ты нам в подарок доставил?

– Нет… – Савелий хотел уже ответить более полно, но подумал, что необходимо подстраховаться. – Понимаете, крестный, я еще не совсем проснулся: может, позднее встретимся? Тогда и поговорим, хорошо?..

– Все в полном порядке, Савелий! -догадливо пояснил генерал. – Линия чиста и стоит на моем контроле: говори спокойно!,

– Придурок, которого я выкрал из штаба Хаттаба, по-русски ни бе, ни ме, ни кукареку… А может, просто не хотел со мной говорить, обиделся?

– Нет, этот пакистанец и вправду ни русского, ни английского не знает, говорит только на урду и по-арабски. Он в лагере Хаттаба вроде как главный по мусульманству был.

– Типа комиссара, что ли?

– Ну да, только еще круче. Он специально в Чечню приехал, чтобы чеченский терроризм на международный уровень вывести. Между прочим, этот самый Курдалла теоретически подготавливал боевиков для поездки в Косово и в принципе должен был с ними туда ехать, чтобы там их боевой дух поддерживать.

– Да ну! – обрадовался Савелий.

– Вот тебе и ну! – передразнил его генерал. – Что, проснулся сразу? Сначала этот чудила молчал как пень, но, когда наши ребята нашли у него слабое место – он без разрешения своих духовных наставников в Чечню поехал,

– надавили на него, дескать, депортируем тебя через посольство как нелегала в Пакистан к своим, пусть тебя сана лишают и все такое… Тут мулла раскололся и всех с потрохами выдал: кто, куда, когда и сколько. В общем, теперь нам известен и маршрут их сводного отряда, и конечная точка следования. Тебе там надо быть раньше их, Савелий. Пока они через Азербайджан, Турцию и Албанию до Косово доберутся, у тебя и наших югославских друзей все должно быть готово к их достойной встрече. Усек?

– Понял! Значит, ноги в руки – ив аэропорт, на Белград?

– Молодец, на лету схватываешь! Только вот на Белград не получится: НАТО перекрыло все пути подлета. Либо через Турцию, либо через Болгарию.

– Мне хватило Турции в прошлый раз. Через Болгарию.

– Лучше через Будапешт и в Хорватию. Машина за тобой уже идет, собирайся. Все необходимые тебе документы вместе с полученными от Курдаллы данными будут в пакете, тебе передадут.

Богомолов повесил трубку. Савелий откинул одеяло и, наскоро одевшись, начал забрасывать вещи в дорожную сумку. Через десять минут в дверь позвонили. С пакетом генерал прислал Андрюшу Воронова, названого братишку Говоркова.

– Ого! Уже готов? Оперативно! – Андрей оглядел Савелия: тот, как будто его и не будили среди ночи, был на взводе. – Не дергайся ты, Бешеный, до самолета еще четыре часа. Вот пакет. Паспорт и билет с деньгами забирай, а бумаги сейчас просмотришь. Генерал Их под свою ответственность из нашей конторы разрешил вывезти.

Савелий сел за стол, достал протоколы допроса Курдаллы и принялся бегло их читать, по ходу стараясь как можно больше запоминать нужных ему сведений. На это ему хватило часа.

– Готово! – протянул он бумаги Андрею, который, пока Савелий читал, на кухне заварил крепкого чая и сварганил легкий закусон.

– Вот тут еще одно. – Андрей протянул жующему бутерброд Савелию страницу с каким-то текстом: это были имена, пароли и адреса явок агентов нашей контрразведки в нескольких городах Югославии. – Прочти и запомни.

Савелий сосредоточился, медленно прочитал листок дважды, закрыл глаза и мысленно представил все прочитанное. Потом кивнул Андрею: готово!

Андрей аккуратно скомкал листок и тут же сжег его над унитазом. Смыв водой золу, он удовлетворенно вздохнул:

– Ну, все, теперь можно и за жизнь поговорить…

Оставшиеся два часа названые братья провели в разговорах о том, как они жили в последнее время, пока не встречались. Андрей проводил Савелия до самого трапа. Вскоре самолет оторвался от российской земли и взял курс на Будапешт. Савелий, чьи документы были оформлены на имя журналиста одной из центральных газет Сергея Мануйлова, расслабился и постарался хоть в эти несколько часов полета постараться ни о чем не думать.

По прибытии в Будапешт Савелий оформил аккредитацию, нанял машину и сразу же отправился к границе, где с документами журналиста без особой задержки пересек ее, и через несколько часов прибыл в Нови-Сад, столицу сербского края Воеводина, где стал искать человека, который мог помочь ему «залечь на дно» и переправить его в Приштину, столицу другого сербского края – Косово.

Такой человек имелся, и звали его Христо Гранич. Он был одним из глубоко законспирированных агентов Богомолова. Официально Гранич содержал небольшое кафе, но для наших спецслужб исполнял роль посредника: когда Югославия в ходе гражданской войны оказалась в полной международной изоляции, Гранич был одним из тех немногих, кто ухитрялся переправлять российскую помощь (а она продолжала поступать, хоть и не в таких объемах, как раньше, – нефть, стрелковое оружие, запчасти к военной технике и многое другое) в Югославию, игнорируя эмбарго и минуя многочисленные таможенные препоны.

Как у него это получалось, было тайной даже для Богомолова. Но тот факт, что ему это удавалось почти без проколов, несомненно, характеризовал Гранича с самой лучшей стороны. Конечно, на посредничестве он зарабатывал хорошие деньги. Естественно, без прочных связей в местных криминальных кругах у Христо ничего бы не вышло. Но факт остается фактом: югославская ПВО имела на своем вооружении российские зенитные комплексы, которые Москва официально никогда ей не поставляла… Савелий нашел Гранича стоящим за стойкой бара собственного кафе. Это был невысокий, ничем не примечательный парень примерно его возраста. Единственное, что привлекало к нему внимание, были глаза: зеленые, зоркие, быстрые и цепкие. Они эффектно смотрелись на фоне иссиня-черных волос. Если бы не эти глаза, то внешняя разухабистость и постоянное балагурство могли сбить с толку любого, что позволяло воспринимать его как веселого, но недалекого парня.

– Найдется у вас чашка кофе, только очень крепкого, для журналиста? – произнес Савелий по-английски условную фразу.

– С ликером? – также по-английски поинтересовался Христо.

– Нет, с коньяком.

– Одну минуту!

Гранич поколдовал у большой жаровни с раскаленным песком, и вскоре перед Савелием появилась вкусно пахнущая маленькая чашечка кофе, приготовленного по-турецки. Рядом на отдельном блюдечке лежали тонко нарезанные ломтики лимона и стоял бокал холодной воды. Савелий выпил крошечную, с наперсток, рюмку превосходного коньяка, положил в рот дольку лимона и для еще большего гурманского изыска сделал глоток ароматного обжигающего кофе. После чего по традиции запил глотком холодной воды: удивительное ощущение! Так пить кофе его научил приятель популярного актера Армена Джигарханяна, известный сценарист, как-то сводивший его на премьеру в Дом кино, где варят настоящий турецкий кофе.

– Как? – дружелюбно улыбаясь, спросил Гранич.

– Великолепно! – честно ответил Савелий. Когда он допил кофе и расплатился, Христо протянул ему свою визитку:

– Приходите еще! Тут есть наш телефон.

Благодарно кивнув, Савелий вышел из кафе. Зайдя за угол, он рассмотрел визитку. На ее обороте по-русски были написаны адрес и время встречи. Савелий посмотрел на часы – у него в запасе было еще около часа, и он решил прогуляться по городу.

Гранич свободно говорил не только по-английски – в этом Савелий уже убедился, – но и по-русски.

– Твоя журналистская аккредитация здесь ничего не стоит, – с ходу заявил Христо, когда они принялись обсуждать, как Говоркову лучше всего добраться до Косово. – Сейчас у нас военное положение, везде патрули. На каждый свой шаг ты обязан получить разрешение в нескольких учреждениях. Это долго и, главное, не дает никакой гарантии, что тебе разрешат поехать туда, куда ты захочешь.

– Но разве русским не доверяют?

– А что, среди русских журналистов нет тех, кто работает на американцев?

– Наверняка есть.

– Ну вот, ты все сам отлично понимаешь… – Христо, прищурясь, посмотрел на Савелия. – Я знаю, что ты хороший боец…

– Ну и что? – пожал плечами Савелий.

– Для варианта, который я хочу тебе предложить, это очень важно. Скажи, слышал ли ты что-нибудь о генерале Черном?

– А кто это? Извини, у меня было совсем мало времени перед отправкой сюда, – смущенно пояснил Савелий.

– Ладно, даже ты не можешь знать все. Черный – это наша легенда. В свое время он сделал большие деньги на нефти. Потом, когда началась гражданская война, Черный на свои средства собрал сербское ополчение. Сам встал во главе этой армии, сражался на нескольких участках. У нас говорят, что его слава и беззаветная вера в могучую и свободную Сербию затмевают в народе популярность Милошевича. Он никому не подчиняется, правда, иногда проводит с регулярной армией совместные операции; его добровольцы – настоящие профессионалы, на уровне спецназа, они прекрасно вооружены, а их снаряжение лучше, чем у нашей армии.

– Он что, анархист? – спросил Савелий, пожалевший, что никогда прежде не слышал о таком народном генерале. Он напомнил Говоркову нашего Котовского или скорее Махно.

– Нет, он – настоящий патриот. Если бы все наши бизнесмены были похожи на него, мы бы сейчас сбивали американцев дюжинами.

– А ты сам? Я знаю, ты…

– Я тоже стараюсь быть патриотом своей страны, – перебил его Христо: было заметно, что он категорически не хотел вдаваться в подробности своей деятельности.

– Ладно, замнем… – успокоил его Савелий. Но Гранич все-таки упрекнул его:

– Я же не расспрашиваю тебя, Бешеный, о твоих подвигах в США, где ты получил от Президента высшую награду Америки, или о том, за что тебе дали звание Героя России-Савелии поразился – эти сведения о нем были известны только самым близким людям, – но промолчал, отметив про себя, что такому информированному парню, наверное, очень трудно жить на свете и все еще оставаться в живых…

– Ну, так что твой Черный? – напомнил Савелий с деланной невозмутимостью, видя, что между

– Между ним и Граничем все еще висит напряжение от возникших недомолвок.

– Где он сейчас?

– Где ему быть? Конечно, в Косово. Его люди укрепились вдоль границы с Албанией. Генерал считает, что именно оттуда войска НАТО начнут свое вторжение. Эти сведения секретны. Но я раскрываю их только потому, что собираюсь предложить тебе стать одним из добровольцев армии Черного. Это лучший для тебя способ выполнить свою задачу.

– Предположим, я соглашусь. Что тогда? – Савелию понравилась идея Христо, но ему нужны были детали и подробности.

– Сейчас в Нови-Саде находится один из командиров Черного. Я сведу тебя с ним, а он доставит тебя туда, куда будет нужно. – И твердо добавил: – Я уверен!

– Я не буду связан никакими обязательствами?

– О чем ты?

– Ну, есть же в армии Черного дисциплина, приказы, подчинение общим тактическим установкам…

– Да, дисциплина у Черного очень строгая. За невыполнение приказа – расстрел. Но тебя это не коснется. Ты будешь получать не приказы, а только советы. Устроит?

– Да.

– Тогда оставайся здесь, вечером за тобой придут. Советую получше отоспаться. Не уверен, что в ближайшие дни у тебя будет на это время…

– Спасибо, Христо.

– Скажешь «спасибо», когда останешься жив после всей этой заварухи. Чего тебе очень желаю.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Гранич ушел.

Вечером к Савелию заявился крепкий, можно даже сказать, кряжистый мужик, одетый в комбинезон с серо-коричневыми разводами. На его полувоенной форме не было никаких знаков различия, только на левом плече красовалась черная нашивка с двуглавым орлом и надписью над ним «Великая Сербия». Внимательно и быстро оглядел Савелия.

– Капитан Стойко Панич, – представился он. – Говори по-русски, я немало понимаю.

– Сергей. Но лучше зови меня Бешеный, – в свою очередь назвался Савелий.

– Ну что, идем?

Капитан кивнул, и они вышли на неосвещенную – в целях маскировки – улицу.

У дома стоял микроавтобус. Стекла его были наглухо занавешены. За рулем сидел крепкий молодой парень в такой же форме, как и у капитана. Он молча бросил быстрый взгляд в их сторону и тут же отвернулся. Савелий сдвинул дверцу и залез в темный салон автобуса. Чьи-то крепкие руки помогли ему на ощупь найти свободное место. Автобус, не включая фар и постоянно увеличивая скорость, покатил по пустым – видимо, ожидался новый авианалет – улицам.

Вскоре они, миновав без особых проблем пару милицейских кордонов, выскочили на шоссе и поехали на юго-запад страны.

Ранним утром автобус остановился посреди какого-то леса. Капитан отдал приказ – и все сидевшие в автобусе стали выходить. Савелий насчитал, кроме себя и Панича, еще десять человек. Все они были молодые и крепкие ребята, на них еще не было формы, и кое у кого на утреннем ветерке развевались длинные волосы.

– Вперед! – приказал капитан и махнул рукой в сторону ближайшей лесной опушки.

Новобранцы гуськом потянулись к лесу. Капитан пропустил их вперед, показав Савелию, чтобы тот шел за ними, а сам пошел замыкающим их небольшой колонны.

После трехчасового марша по гористым лесным склонам они сделали остановку. Капитан посвистел в какой-то свисток типа охотничьего, ему ответили точно таким же условным свистом. Через десять минут к ним подошли двое одетых все в ту же форму добровольцев. Дальше все двинулись по извилистой, малозаметной тропинке, по которой отряд вели встретившие его бойцы.

Еще минут пятнадцать быстрой ходьбы, и они оказались на небольшой поляне, сверху закамуфлированной маскировочной сетью. Савелий заметил ряд глубоких землянок с бревенчатым перекрытием, шалаш-столовую, у которой стояла небольшая группа людей в форме, и мощную полевую радиостанцию, у которой сидел в наушниках еще один ополченец.

Капитан Панич подвел новобранцев к шалашу и отдал их на попечение одного из стоящих там военных – наверное, это был кто-то типа сержанта или старшины. Затем Панич сделал знак Савелию следовать за ним. Они спустились в одну из землянок. Навстречу им поднялся поджарый, невысокого роста, но крепкого сложения мужчина лет сорока пяти.

– Полковник Бойко, – представился он.

– Бешеный, – сказал Савелий.

– Идите, капитан, – почему-то по-русски распорядился полковник. – Накормите ребят. Ты будешь? – спросил он у Савелия; тот кивнул – есть ему действительно очень хотелось. – Тогда и сюда что-нибудь пришлите…

Савелий решил про себя, что не будет ничему удивляться, но все-таки был удивлен, когда полковник заговорил.

– Садись, Бешеный… Кличку-то где получил, не в Афгане? Меня вот под Кандагаром ребята мои – я тогда комроты был – Бойким прозвали. Удивлен, что русского здесь встретил?

– Есть немного, – честно признался Савелий.

– Я тут уже шестой год воюю. Вообще-то я в России майором был, в десантных. А здесь, видишь, Черный меня в полковники произвел. Доверяет, значит. – Бойко довольно улыбнулся. – Ну и я стараюсь его не подвести, он мужик что надо! Ладно, это все до твоего дела не касается. У меня про тебя приказ есть: содействовать во всем, что понадобится. Ты пожуй пока, а после мы обсудим, что, как и с чего начнем… ,

– Мы сейчас где? – спросил Савелий.

– На восток, в пятнадцати километрах ниже по склону, – граница Косовского края с Сербией. Вас чуть-чуть до нее не довезли. А чего спрашиваешь?

– Да так, сориентироваться хотел.

Савелий поел принесенного солдатом густого и сытного супа с мелко нарезанными кусочками мяса, выпил кружку чая. Затем они с полковником разложили карту Косово и стали обсуждать дальнейший маршрут Савелия. Узнав, зачем Бешеный прибыл в Косово, Бойко нахмурился: