Текст книги "Охота Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Браво, парень! – крикнул кто-то.

– Что ж ты. Серый? Столько базара от тебя, а дел никаких! – засмеялся другой. – Это тебе не с мешком удар отрабатывать!

Раззадоренный, Серый уже хотел повернуться, чтобы достать соперника ногой, но неожиданно получил такой сильный удар в затылок, что в голове зазвенели колокола, а в глазах потемнело. В последний момент он успел подумать о том, что на месте противника наверняка воспользовался бы этим моментом, чтобы добить, но тут очередной удар в голову вышиб из него последние мысли, и Серый рухнул на дощатый пол. Все произошло настолько быстро, что многие из наблюдавших не успели ничего понять и с удивлением переглядывались. Чтобы как-то разрядить обстановку, Воронов громко сказал:

– Знакомьтесь, ребята, это тот, о ком я вам говорил: капитан Сергей Мануйлов по кличке Бешеный. Именно он будет решать, кто отправится на задание. Кроме того, он будет вашим инструктором по рукопашному бою. Вопросы?

– Какие могут быть вопросы? Все и так ясно! – с восхищением произнес парень лет двадцати двух, тот «ковбой», на которого Савелий обратил внимание. – Кстати, и помощь в стрельбе не помешает, – закончил он. – Меня зовут Костя, Константин Рокотов.

– Случаем, не Михайлович твое отчество? – удивленно спросил Савелий.

– Так точно, Михайлович!

Когда его отец, Михаил Никифорович Рокотов, рассказывал о парне, который демонстрирует чудеса владения телом. Костя саркастически улыбался, но, к счастью, помалкивал и, видно, правильно делал: этот Бешеный действительно так владел своим телом, словно земного притяжения не существовало.

– Предлагаю следующее: чтобы не знакомиться впопыхах, к стенду пистолетной стрельбы пойдут Рокотов… А вас как зовут? – обратился он к тому, который пытался остановить Серого.

– Валентин Горлушков. Только, если можно, на «ты».

– Нет возражений, – кивнул Савелий. – И вы! – Он указал на атлета, сидевшего рядом с Вороновым.

– Александр… – Атлет замялся и чуть смущенно закончил: – Матросов.

– Матросов? – Савелий улыбнулся.

– Ну вот, всегда смеются, – без особой обиды поморщился атлет.

– Я не смеюсь, – сказал Савелий и вдруг действительно рассмеялся.

– Ну вот, всегда смеются, – повторил Матросов, и теперь рассмеялись все.

– А с этим что делать? – поинтересовался Горлушков, когда смех утих.

– Придет в себя и может быть свободен, – ответил Савелий и, перехватив взгляд Воронова, добавил: – Через пару часов пусть подбросят его до метро.

– У меня еще вопрос, – вновь обратился к Говоркову Горлушков. – Вы отчисляете его изза того, что произошло?

– Нет, – возразил Савелий. – Просто нам не нужны люди, которые не могут владеть собой, – это раз, не разбираются в людях – два, и не могут критически взглянуть на себя – три. Этого вполне достаточно, чтобы расстаться с ним без всякого сожаления. Поверьте, парни, мы отправляемся не на прогулку. Мы отправляемся на задание, с которого кое-кто, может, и не вернется. Скажу больше: может, никто не вернется! Если мои слова уже кого-то насторожили, лучше отказаться сейчас, и косо на вас не посмотрят. Честно оценить свои силы – это многого стоит! Неважно, какие силы – физические или эмоциональные. Ну, что скажете?

– Я смерти не боюсь, – сказал Горлушков. – Отбоялся свое еще в Афгане. – Он глубоко вздохнул. – За себя не боюсь. Но сердце последнее время барахлит… Вдруг подведу других? Так что не судите, друзья… – Он развел руками.

– Ну что ты, Валентин! – воскликнул Савелий, подошел к нему и протянул руку. – Ты мужественный человек, и я рад знакомству с тобой!

– Спасибо! – Голос Валентина чуть дрогнул. – А на него не держи особо зла: болен он, – добавил Горлушков, покрутив пальцем у виска, затем склонился над приятелем и подхватил его под мышки.

– Помогите ему, – бросил Воронов.

Парни легко подхватили беднягу и резво понесли наверх. Савелий заметил взгляд Воронова и, повернувшись к оставшимся, сказал:

– Вот что, парни, займитесь пока стрельбой: из пистолета навскидку, по три подхода и по три выстрела на подход. Минут через пять-десять я подойду, и вместе оценим результаты. А сейчас мне надое майором пообщаться.

Воронов внимательно наблюдал, как каждый настраивается для стрельбы из автомата. Парни были примерно одного возраста – лет по тридцать или чуть больше. Но характеры, сразу видно, совершенно разные: один – нервный, нетерпеливый, взрывной, другой – уверенноспокойный, готовится основательно, но быстро. Задание состояло в следующем: стоя спиной к мишени с опущенным вниз дулом оружием, по сигнальному звонку повернуться, вскинуть автомат и поразить мишень, которая, в свою очередь, поворачивается ровно на три секунды.

На первый взгляд, упражнение не сложное, однако сигнальные звонки посылал компьютер, и посылал хаотично, без какой-либо системы. Предугадать их практически невозможно. Упражнение было построено на внимании и быстроте реакции. Сигнал – повернулся, вскинул автомат, дал очередь. Смена мишени. И вновь – сигнал, поворот, автомат, очередь. И на все про все только три секунды. Чуть замешкался, и очередь прозвучит в тот момент, когда мишень уже повернулась ребром.

– Твоя придумка? – спросил Савелий.

– Ты о компьютере? – хмыкнул Воронов.

– Нет, о том, чтобы стоять спиной?

– А что, классное упражнение! – заверил Андрей и шепотом добавил:

– Я с неделю тренировался, чтобы наловчиться хотя бы три пули всаживать.

– Неужели так сложно?

– Пробовать не советую, а то испортишь впечатление о себе.

– А я все-таки попробую, – возразил Савелий и подошел к ребятам. – Ну, как успехи? – Он взглянул на того, который слишком нервничал.

– Сержант Никифор Колосков, два года в Афганистане, сейчас работаю в группе личной охраны, – представился тот и уныло добавил: – Из пяти серий только четыре попадания!

– У вас? – повернулся Савелий ко второму.

– Лучше на «ты», – поморщился тот. – Лейтенант в отставке Роман Кочергин, четыре года Афганистана, в настоящее время старший смены охраны объекта в пути следования. Мой результат ненамного лучше, чем у Никифора: семь попаданий из пяти серий.

– В какой серии было больше одного попадания?

– В первой и во второй.

Савелий подумал, что дальнейшие показатели ухудшаются потому, что от усталости ослабевает внимание. А что нужно предпринять, чтобы уменьшить усталость? Меньше напрягаться? Но если меньше напрягаться, внимание ослабнет, а если ослабнет внимание, то не успеешь все проделать за три секунды. Выходит, надо напрягать мозг, а тело должно оставаться расслабленным, чтобы в любой момент отозваться на сигнал мозга.

– Что ж, попробуем. – Савелий машинально произнес это вслух. – Из этого сегодня стреляли? – спросил он, сняв со стены автомат.

– Да, стреляли. Александр… – ответил Роман Кочергин и с улыбкой добавил: – Матросов.

– Отлично! – Савелий вставил рожок, внимательно посмотрел в сторону пяти мишеней, стоявших боком в двадцати метрах от него, затем повернулся спиной, еще раз оглянулся, после чего расслабил все мышцы, замер на несколько секунд, настраиваясь, и тихо скомандовал:

– Пять серий – пять мишеней!

– Есть пять серий – пять мишеней! – отозвался Роман и набрал задание на компьютере.

Через несколько секунд прозвучал звонок, и не успел он затихнуть, как Савелий, даже не поворачиваясь всем корпусом, прямо из-под руки вскинул автомат и дал очередь. Потом вернулся в исходное положение, расслабил мышцы, дождался звонка, снова дал очередь, теперь – уже во вторую мишень, и так пять раз.

– Очень интересно, – задумчиво проговорил Роман, затем, когда мишени «подплыли» к ним, быстро подсчитал результат. – На первой – три… На второй, третьей и четвертой – по четыре попадания… На пятой… Пять? Точно, пять! Ничего себе! – Он присвистнул, затем отсоединил рожок и пересчитал оставшиеся патроны. – Израсходовано двадцать три патрона, попаданий – двадцать! Ты действительно впервые делаешь это упражнение? Не шутишь?

– Какой мне смысл врать? – пожал плечами Савелий. – Если ты случайно узнаешь, что я тебя обманул, то в остальном будешь верить?

– Вряд ли, – неуверенно ответил Роман.

– Вот видишь! А если хотите совета, то слушайте. Упражнение действительно сложное. Устаешь оттого, что все время приходится концентрировать внимание, ведь так?

– А как иначе? – спросил Никифор.

– А иначе очень просто: внимание должно быть сконцентрировано, а мышцы – расслаблены, но готовы. Понятно?

– Не совсем, – нахмурился Никифор. – Что значит «расслаблены, но готовы»?

– Мне кажется, я понял, – встрял Роман.

– Ну? – ободрил его Савелий.

– Расслаблены, но готовы среагировать на сигнал, так?

– Точно, – кивнул Савелий. – А теперь попробуйте!

– Интересно, – насмешливо промямлил Никифор, однако даже и не попытался ринуться в бой первым.

Роман тоже чуть заметно хмыкнул, но решительно встал на место. Он точно так же, как Савелий, взглянул несколько раз на мишени, затем повернулся к ним спиной и спокойно, но твердо произнес:

– Готов!

Сигнала ждать пришлось несколько дольше, чем Савелию, но, едва звонок прозвучал. Роман резко повернулся и дал очередь. Савелий видел, что на этот раз по крайней мере две пули поразили мишень, и порадовался за Романа и за себя: значит, его размышления оказались правильными, при условии, что и следующие серии выйдут удачными.

Роман полностью завалил предпоследнюю серию, правда, не совсем по своей вине: Никифор не смог сдержать эмоции и с восхищением громко воскликнул:

– Отлично, Ромка!

Тот на какое-то мгновение отвлекся и в результате с огромным трудом еле успел одной пулей попасть в мишень. Когда мишени оказались перед его носом, он с гордостью сообщил:

– Двенадцать из… – От тщательно пересчитал оставшиеся в рожке патроны. – Из двадцати девяти! Спасибо, Бешеный, две недели бьюсь над этим злополучным упражнением, а больше восьми ни разу не выбивал! – Он подошел к Савелию и с радостью пожал ему руку, после чего повернулся к Никифору. – А ты хихикал. Давай покажи, на что ты сам способен!

Савелий наклонился к Воронову и прошептал:

– У этого парня результат будет еще лучше.

– Почему ты так думаешь?

– Роман немного флегматичный, а потому, хотя и тратит меньше нервов, но в реакции уступает Никифору.

– Посмотрим, – недоверчиво ответил Воронов, потом неожиданно предложил: – Если ты так уверен, то давай на что-нибудь поспорим, а?

– Предлагай, на что, – тут же согласился Савелий.

– Если ты выиграешь… – Андрей чуть помедлил, пытаясь придумать что-нибудь этакое, потом хитро прищурился и радостно потер руки. – Придумал! Если окажешься прав ты, то я сразу же после стрельбы провожу показательный бой с двумя нашими претендентами, а если я, то ты бьешься с тремя противниками, которых выберу я. Идет?

– А для тебя я буду выбирать? – ухмыльнулся Савелий.

– Нет уж, и для себя буду выбирать я. – На всякий случай Андрей решил оставить небольшую лазейку.

– Согласен.

Пока они договаривались, Никифор, словно догадавшись, что на его результат заключают пари, не стал торопиться: он внимательно осмотрел автомат, затем тщательно вставил каждый патрон в рожок. Со стороны могло показаться, что он просто решил поиграть на нервах у зрителей, но Савелий сразу понял: парень хочет немного потянуть время, чтобы чуть-чуть успокоиться. Савелий чувствовал, как внутри у парня все клокочет – так ему хочется выиграть этот негласный поединок со своим, вероятнее всего, давним соперником. Савелий и Воронов с улыбкой переглянулись, когда услышали, как кто-то заключал пари с Александром Матросовым, который, к удовлетворению Савелия, тоже поставил на Никифора. Как и предполагал Говорков, Никифор, нервы которого были натянуты, словно стальная пружина, будто предугадывал сигнальный звонок, успевал резко поворачиваться и посылать в мишени очередь за очередью. Одно попадание было только в первой серии. Во второй – три, в третьей – три, в четвертой и пятой – по четыре точных попа дания? Итого – пятнадцать попаданий при таком же, как у Романа, количестве затраченных патронов.

– Не знаю, как ты сумел вычислить, но должен признаться, что это был высший класс! – восторженно произнес Воронов.

– О чем вы, товарищ майор? – недоуменно спросил Никифор, все еще пребывавший в эйфории от выигранного с самим собой и с постоянным соперником состязания.

– Поскольку, возможно, кто-то из вас отправится в очень серьезный поход в крепкой связке, мне кажется, мы должны получше знать друг друга и всецело доверять. Поэтому я должен рассказать все честно, – начал Воронов.

– Может, не стоит, майор? – предупредительно заметил Савелий.

– Ну уж нет! – решительно возразил Никифор, словно почувствовав, что речь сейчас идет о нем и это добавит ему очки. – Коль замахнулся, то бей, товарищ майор!

– А я и не собираюсь увиливать, – заверил Воронов. – Когда сделал свою серию Роман, капитан Мануйлов сказал, что Никифор наберет больше.

При этих словах все вокруг загалдели, а Матросов горделиво сказал:

– Лично я был в этом уверен.

– Погоди, Матросов, не перебивай, – поморщился Роман. – И что же дальше, товарищ майор?

– А дальше я предложил капитану пари: если очков больше будет у Романа, то Бешеный сразится с тремя из вас, которых я выберу, в рукопашной схватке, а если он окажется прав и больше будет у Никифора, то я выберу для себя двух соперников и сам проведу с ними показательно-тренировочный бой. Выиграл он, поэтому сейчас в тренировочном зале я проведу бой с… – Воронов внимательно осмотрел парней, потом остановил взгляд на Никифоре. – Было бы несправедливо не задействовать одного из виновников этого пари.

Остальные претенденты, в том числе и Роман, заговорили разом.

– Вторым – Романа! – воскликнул Матросов.

– Даешь обоих соперников! – крикнул сам Роман.

– Ну что ж, желание коллектива – закон, – согласно кивнул Воронов.

– Через пятнадцать минут всем собраться в тренировочном зале!

– У меня вопрос, – сказал Никифор.

– Давай!

– Какие правила?

Парень все еще был возбужден своей победой, а потому решил проявить инициативу и все уточнить.

– Правила точно такие же, как в кикбоксинге: не бить ниже пояса, не бить коленом и локтем, не наносить удары в горло. Все остальное можно. Победа считается моей только тогда, когда оба противника либо будут недееспособны в течение десяти секунд, либо признают себя побежденными.

– Как это? – не понял Никифор.

– Допустим, один из соперников поймал другого на болевой прием, и у того нет иного выхода, как сдаться, трижды постучав по татами. Теперь ясно?

– Вполне.

– В таком случае, вперед! – бросил Воронов.

– А кто судить-то будет? – спросил Матросов.

– А судить эту встречу будете вы с капитаном. Старший – Бешеный. Возражений нет?

– Никаких, – ответил Никифор, а Роман безразлично пожал плечами.

– Вот и хорошо. Пойдем, капитан! – Воронов направился к выходу.

– Послушай, Андрюша, может, отменим эту затею? Ты же столько времени не ломался всерьез, – с сомнением заметил Савелий, когда они вышли из тира и остались вдвоем.

– Ошибка, Бешеный, ошибка, – улыбнулся Воронов. – Я здесь каждый день снаряды мучаю, кроме того, несколько поединков провел.

– Надеюсь, не с теми же?

– А ты что, против? – с интересом спросил Воронов. – Если да, то почему?

– Если уже встречался и победил, то это нечестно, если, наоборот, проиграл, то ребята могут подумать, что ты решил им отомстить. Так что и в том и в другом случае ты выглядишь не самым лучшим образом – пояснил Савелий.

– Неужели ты так плохо обо мне думаешь, братишка? – обиделся Воронов. – Конечно же, я еще с ними не встречался! Кстати, первую схватку здесь я провел с Матросовым.

– И как?

– Проиграл вчистую, – с улыбкой признался Андрей.

– Так хорош?

– В общем, ничего парень: подвижный, цепкий, бесстрашный, отлично удары держит, и сам с ног валит. Правда, я тогда еще не набрал форму…

– Зачем же полез?

– Хотелось побыстрее посмотреть, кто чем дышит, кроме того, интересна была их реакция…

– А ты психолог! – Савелий одобрительно подмигнул.

– Приходится… – Андрей не поддержал шутливого тона. – Ты думаешь, я сразу не раскусил этого Теплягова? Конечно, раскусил, и довольно быстро. Но мне нужно было приглядеться к его приятелю, Валентину, во-первых, а во-вторых, и к остальным: как они будут реагировать на него.

– Ну и?

– Особой симпатии он не вызвал ни у кого, а Матросов его просто отметелил, когда тот решил права покачать.

– А Никифор?

– Почему ты именно о нем спросил?

– Мне кажется, у него обязательно должны были быть стычки с этим Серым.

– Ты опять прав. – Воронов удивленно покачал головой. – Первый раз видишь человека и так быстро делаешь вывод, причем правильный. Растешь, парень! Именно из-за Никифора Матросов и вломил Серому.

– Ладно, Бог с ним. Как твои соперники сегодняшние дерутся?

– Сейчас увидишь.

– Не хочешь посоветоваться?

– Не хочу.

– Как хочешь, – без всякой обиды пожал плечами Савелий.

– Ты лучше вот что скажи. Двух бойцов мы лишились: осталось восемь человек, а времени у нас всего ничего. Что будем делать? У Олега я выбрал лучших. Он и так морщился, говорил, что оголяю его тылы.

– Давай не будем торопиться, Андрюша. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы и те двое отдыхающих, и повар тоже пришли на поединок?

– Обижаешь, сержант! Ты разве не обратил внимания, что я велел собраться в тренировочном зале ВСЕМ?

– Отлично! Кстати, кашеварит один и тот же или ребята подменяют друг друга?

– Конечно, подменяют: не брать же с собой на задание личного повара! – Воронов рассмеялся.

Они поднялись наверх, и Андрей показал Савелию его комнату с вполне спартанской обстановкой: кровать, стол, на котором стоял небольшой телевизор «Панасоник», два стула и платяной шкаф. Потом они зашли в точно такую же комнату Воронова, где он быстро переоделся в спортивный костюм. Из шкафа Андрей достал боксерский шлем.

– Вы что, в шлемах тренируетесь? – удивился Савелий.

– А ты как думал? Конечно! Не хватало, чтобы кто-нибудь серьезную травму получил. Да не волнуйся ты так, братишка: все ребята Афган прошли, кровь видали, смерть – чего их лишний раз подвергать не очень нужному риску?

– Может, ты и прав.

– Не все же тебе в правых ходить, – улыбнулся Воронов.

Когда они вошли в зал, там уже собрались все кандидаты на участие в операции «Горный воздух». Зал оказался огромным: в нем можно было не только тренироваться, но и запросто проводить соревнования по волейболу, баскетболу, гандболу, мини-футболу, а на балконе находились места для болельщиков. В центре зала был расстелен достаточно жесткий татами.

– А ты почему здесь? – сердито спросил Воронов, рассмотрев среди зрителей Трегубенкова, который должен был стоять на посту у ворот и который, увидев как они вошли, тут же бросился навстречу Андрею.

– Товарищ майор, разрешите мне посмотреть на ваш бой! – умоляюще попросил он.

– А ворота?

– Я договорился с Валентином, на час он согласился меня подменить.

– Значит, тебе захотелось посмотреть, как твоего командира будут метелить?

– Ну что вы, товарищ майор, за вас поболеть пришел, – принялся уверять парень, но глаза его лукаво сверкали. – Ладно, Бог с тобой, смотри! – махнул рукой Воронов. – Забинтуй-ка мне руки, – попросил он Савелия, протягивая ему эластичный бинт.

– Потуже?

– Конечно.

Савелий начал бинтовать, и в этот момент в зал вошли соперники Воронова. Они уже были в шлемах и с забинтованными руками. Судя по тому, что тела их блестели от пота, ребята, наверное, успели немного размяться. Их сосредоточенные лица выдавали чуть заметное волнение.

Закончив бинтовать Андрею руки, Савелий поднял ладонь, и Воронов по очереди ударил в нее обеими «кувалдами».

– Нормально? – спросил Савелий.

– Лучше не бывает!

– Будь повнимательнее, братишка, особенно в самом начале, – посоветовал Говорков.

– Судья не имеет права симпатизировать кому-то из соперников, – улыбнулся Воронов.

– Заткнись, законник! – шутливо бросил Савелий, дружелюбно хлопнув его по плечу. – Я пошел, – добавил он, увидев направляющегося к нему Матросова.

– Ну, и как будем судить, товарищ капитан? – спросил Матросов с чуть заметной улыбкой.

– Очень просто: вмешиваемся только тогда, когда кто-то из соперников нарушит правила.

– Мне через вас действовать, если я что-то замечу, а вы пропустите?

– Зачем бюрократию разводить? – возразил Савелий. – Заметил – останавливай бой и делай замечание.

– Кстати, майор не сказал о том, сколько будет продолжаться схватка.

– Как обычно: три раунда по три минуты каждый. Черт, секундомера-то нет!

– Почему же нет, вот! – Матросов достал из кармана два секундомера и протянул один Савелию.

– Минутная готовность! – громко объявил Савелий, включая свой секундомер, затем подошел к соперникам Воронова, проверил их забинтованные руки и тихо заметил: – Старайтесь не пользоваться запрещенными приемами, и все пройдет нормально.

– Постараемся, капитан, – ответил за двоих Роман.

Присмотревшись, Савелий понял: потные они не потому, что успели размяться, а от волнения. Ему почему-то стало их жаль.

– Не кидайтесь вперед сломя голову! – предупредил он напоследок, вспомнив о сокрушительных ударах своего «братишки». И услышал, как Никифор шепнул своему партнеру:

– Он нарочно так говорит: за своего майора боится. Нужно сразу ломать его!

Савелий досадливо поморщился, но не вставишь же другому свои мозги.

– Внимание! Первый раунд! – выкрикнул он и дунул в свисток.

Капитан уверенно вышел на середину татами, повел плечами, словно проверяя связки, потом расставил ноги и руки чуть в стороны. Его соперники заняли место напротив и стали быстро продвигаться ему навстречу. Воронов спокойно ждал. Когда до него оставалось метра два-три, парни одновременно бросились в прыжке вперед, стараясь сбить Воронова ударами ног с двух сторон. Но Андрей явно приготовился к такому трюку и пригнулся на долю секунды раньше, чем кто-то из них успел достать его голову ногой. Было заметно, что эти удары у ребят отработаны. Но вес и сила ног у них были разными, поэтому Никифор выпрыгнул несколько выше, чем Роман, а потому и опустился чуть позднее, буквально на одно мгновение. Савелий уже понял, что Воронов сейчас останется один на один со вторым соперником. Этого мгновения Воронову хватило, чтобы сделать Роману подсечку, когда тот коснулся татами, то есть в самый неудачный для него момент. Роман потерял равновесие и откинулся на спину. Андрей захватил в замок его руку и заломил ее болевым приемом. Через мгновение противник уже стучал свободной рукой по татами, что на всех языках мира означает одно: «Сдаюсь!»

Савелий свистнул, и Роман покинул татами. Он не ожидал такого быстрого успеха «братишки» и был несколько разочарован, уверенный, что и второй соперник вряд ли продержится дольше. Однако на этот раз он ошибся. Скорее всего, Андрея подвела несвойственная ему самоуверенность, или хотелось блеснуть перед Савелием, и он неосторожно бросился вперед, чтобы побыстрее закончить бой. Но Никифору печальный опыт партнера послужил хорошим уроком, а может, и совет Савелия вспомнился. Как бы там ни было, но он сумел сконцентрироваться, увернулся, хотя и не без труда, от нескольких ударов майора и сам нанес ему ощутимый удар ногой в затылок.

В этот момент Савелию даже показалось, что бой действительно может закончиться, и на сей раз – совсем не в пользу Воронова. Андрей неловко упал лицом вперед и неподвижно замер на татами. Савелий собрался открыть счет, но тут перехватил спокойный взгляд Матросова, который наблюдал с еле заметной усмешкой и даже не пытался что-то предпринимать. Тогда и Савелий решил чуть выждать. Теперь уже Никифор бросился вперед, подскочил к лежащему Воронову и хотел ухватить его за ногу, но не успел: Андрей вдруг выбросил ногу вперед, и Никифор наткнулся на нее прямо коленом. Если бы он просто стоял, то, вероятно, упал бы на спину, но он довольно быстро двигался вперед, и удар едва не сломал ему коленный сустав. Никифор вскрикнул от боли, свалился и обхватил руками колено. Надо было открывать счет или выяснять, может ли он продолжать бой, но в этот момент Матросов дунул в свисток и показал Савелию секундомер: время!

Воронов отправился в свой угол, а Никифор, с трудом поднявшись, – в свой. Савелий быстро подошел к нему, помог сесть на стул и склонился над коленом, которое распухало прямо на глазах.

– Сильно болит? – спросил Говорков.

– Все нормально. – Пересиливая боль, Никифор даже попытался улыбнуться. – Вот кретин! И почему я тебя не послушался, капитан? Так здорово поймал его на противоходе и – здрасте вам! – сам же на этот прием и нарвался.

– Мне кажется, тебе вряд ли стоит продолжать бой с таким коленом.

– Заметив, что парень недовольно скривился, Савелий успокаивающе добавил: – Не переживай! С каждым может случиться.

– А это не помешает мне продолжить занятия?

– Ни в коем случае, – заверил его Савелий.

– Ладно. – Никифор облегченно вздохнул. – Выкидываю полотенце.

– И правильно! – Савелий подмигнул ему, потом громко объявил: – В связи с тем, что один из участников получил тяжелую травму колена, бой прекращается.

– А кто же победитель? – разочарованно спросил Роман.

– Победила дружба! – с улыбкой воскликнул Воронов, довольный, что не придется продолжать бой с травмированным соперником. – Сейчас попрошу тех, кто еще не познакомился лично с капитаном Мануйловым, прийти в комнату отдыха. Остальным – заниматься по расписанию!

Савелий положил руку Никифору на колено.

– Расслабься, парень, – сказал он, почувствовав, как Никифор напрягся от страха и боли. – Я тебе ничего плохого не сделаю.

– Я не боюсь, это инстинктивно, – смутился тот и радостно воскликнул: – Господи, а боль-то проходит!

– Ну вот, а ты боялся, – улыбнулся Савелий и невозмутимо выпрямился. На его лице выступили капельки пота.

– Надо же! – снова воскликнул Никифор. – И опухоль спадает…

– Только не говори никому, – шепотом, будто заговорщик, сказал подошедший Воронов и подмигнул ему.

– Как скажешь, командир. – Парень радостно вскочил, но тут же испуганно замер, пытаясь понять, болит ли нога, и понял, что не болит.

– Спасибо, капитан!

– Живи! Пока! – улыбнулся Савелий, и Никифор направился к выходу, но, вдруг остановившись, с растерянным видом обернулся. – А как же ребята? Они ж подумают, что я смухлевал.

– А ты похромай немного и откажись от подвижных игр, – прищурившись, предложил Савелий.

– Ага, вот еще! – возмутился Никифор. – Будь что будет! Расскажу как есть. Не поверят – их дело; главное, совесть моя чиста.

– Не самое плохое решение, – согласился Савелий, и парень уверенно зашагал к выходу.

– Как он тебе? – спросил Воронов.

– Занятный. – Савелий одобрительно покачал головой. – Думаю, есть третий кандидат.

– А кто первые два? Мы с тобой? – Воронов уже был готов рассмеяться, но Савелий серьезно ответил:

– Гордеич и Роман.

– Согласен. А Матросов?

– К нему я хочу еще немного присмотреться. Вроде тоже ничего…

– Извини, что о сыне Рокотова не предупредил. Кстати, а он тебе как?

– Парень, видно, толковый, но его я, конечно же, не возьму. Отец-то в курсе?

– В том-то и дело, что парень буквально выпросил у меня обещание, что я ничего отцу не скажу.

– Вот чудак! Это же секрет Полишинеля – до подачи списков генералу.

– Что будем делать? Парня жалко. Изо всех сил старается.

– А Олег куда смотрел? – вздохнул Савелий.

– Так он и Олегу голову заморочил.

– Ладно, пусть пока тренируется, потом что-нибудь придумаем. Ну что, пойдем с остальными знакомиться?

Комната отдыха напоминала средней руки ночной клуб. В одной части комнаты стояли игральные автоматы, бильярдный и теннисный столы; в другой, отделенной от первой раздвижной стенкой, мог уединиться тот, кто хотел почитать или просто поразмышлять о чем-нибудь. Возле входа стоял небольшой бар с холодильником, забитым всякими безалкогольными напитками, начиная от молока и кончая всевозможными сортами минералки. Если нужно было собрать всех проживающих на базе на кинопросмотр или на собрание, стенка сдвигалась в сторону, и комната превращалась во вполне вместительный зал.

Сейчас народу на базе было немного, и сдвигать стенку не потребовалось: все уместились в «избе-читальне», как прозвал это место какой-то шутник. Когда туда вошли Савелий с Вороновым, за столами сидели пятеро претендентов. Отсутствовали тоже пятеро: двое выпали из списка, Владимир Трегубенков вернулся, вероятно, на дежурство к воротам, не было и друзей-соперников Никифора и Романа. Увидев Савелия и Андрея, претенденты встали.

– Прошу садиться, – сказал Воронов. – Для тех, кто по какой-либо причине не слышал, повторю: это капитан Мануйлов Сергей, которого иногда называют еще и Бешеным. Именно его слово станет решающим при отборе. Кроме того, капитан будет вашим инструктором по всем видам рукопашного боя.

– Разрешите вопрос капитану? – вызвался Константин.

– Пожалуйста, – кивнул Воронов.

– Это правда, что вы, капитан…

– Вроде мы договорились разговаривать на «ты», – прервал его Савелий.

– Хорошо. Правда, что ты, Сергей, за несколько секунд вылечил Никифора, как он сам сказал, или это была «хитрая» травма, так сказать, дипломатического свойства? – Константин спросил таким тоном, что стало ясно: Никифору он не верил.

– Знаете, друзья, мне очень понравилось то, что сказал Воронов, – спокойно начал Савелий. – Некоторых из вас ожидают смертельные испытания, и потому ложь в наших отношениях недопустима. Помните слова мудреца: «Единожды солгавший – кто тебе поверит?» Вот я и предлагаю вам: сами не лгите и верьте другим, по крайней мере до тех пор, пока не обманут…

– Извини, но ты мог бы сейчас доказать, что ты его действительно вылечил, а не он тебе подыграл? – Константин хитро прищурился.

– Хотя я и не люблю ничего никому доказывать, но если ты так настаиваешь, то, конечно же, могу пойти тебе навстречу. – Савелий пожал плечами. – Только при одном условии!

– Каком еще условии? – насторожился парень.

– Судя по всему, ты из тех, кто верит только собственным ощущениям, не так ли?

– В общем, так…

– Значит, чтобы я мог доказать свою правоту, мне необходимо именно твое участие. Справедливо? – обратился Савелий к остальным.

– Конечно!

– Правильно!

– Логично, – подытожил Матросов и ухмыльнулся: вероятно, он уже догадался, каким будет это условие.

– И что мне нужно делать? – решился после недолгих колебаний Константин.

– Сейчас при всех я тебя ударю, и ты получишь примерно такую же травму, а потом я ее вылечу.

– Как это? – растерялся парень.

Все расхохотались: вид у Константина был несчастный. Похоже, он сильно пожалел, что сунулся со своим вопросом. Неожиданно его выручил розовощекий крепыш.

– Можно мне сказать? – Он медленно встал.

Савелий видел его во время поединка, но кто это – не знал, а потому вопросительно посмотрел на Воронова.