Текст книги "Любовь Бешеного"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В машине Лариса, разметавшись на сиденье, неожиданно задремала. Простодушный кавалер и подумать не мог, что это было своеобразной «проверкой на вшивость». Обольстительница специально так широко расставила ноги, что юбчонка задралась до самых трусиков. Наверное, в эту минуту библейская жена Потифара перевернулась в гробу от зависти!

Некоторое время Минквуд, не в силах пошевелиться, созерцал это пиршество плоти. У него, что называется, «в зобу дыханье сперло». Наконец, убедившись, что девушка забылась сладким сном, он стал осторожно передвигать руку вверх, пока не добрался до того места, где заканчивается чулок. Прохладная нежная женская кожа словно обожгла его пальцы огнем, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Воспылавший любовник на всякий случай подождал несколько мгновений, а затем скользнул пальцами и коснулся края трусиков. Осторожно приподняв пальцем кружево, он наткнулся на влажное лоно.

Его «исследования» весьма забавляли Ларису, и она решила продолжить опасную игру, желая узнать, насколько далеко зайдет ее новый знакомый. Томно вздохнув как бы во сне, она еще сильнее раздвинула ножки в ту роковую минуту, когда палец донжуана уже наполовину погрузился в нее. Но ее движение настолько испугало парня, что он резко отдернул руку и тоже притворился спящим. Однако девушка снова совсем по-детски засопела, и Кен, пыхтя как паровоз, пошел на приступ.

Лариса вдруг открыла глаза и с усмешкой заметила:

– А ты, милый, оказывается, большой шалун!

От неожиданности Минквуд так и замер. Молнией мелькнула мысль, что он, по всей вероятности, все испортил и сейчас такая замечательная девушка прогонит его и будет права.

– Может быть, твоему пальцу и удобно, однако мы уже приехали! – сказала Лариса, спокойно взяла руку своего спутника и королевским жестом перенесла ему на колено.

Только сейчас Минквуд заметил, что машина остановилась перед довольно приличным особняком.

– Господи, Лариса, – вырвалось из его пересохшего горла. – Какой же я подлец! Сам не знаю, как это произошло! Простите меня! – От стыда он готов был сквозь землю провалиться.

– О чем вы, Кен? – пожала плечами девушка. – Если о своем естественном для молодого здорового мужчины желании, то успокойтесь, ничего плохого в этом я не вижу! Но в следующий раз неплохо было бы сначала поинтересоваться, а приятно ли это той, с которой вы находитесь. Не так ли, сэр?

– Так вы не сердитесь? – с облегчением воскликнул Минквуд.

– Сержусь! – нахмурилась Лариса и тут же улыбнулась. – Но не очень! А в наказание мы не увидимся до самого дня моего рождения!

– И поделом мне! – огорченно вздохнул Кен. – Но звонить-то можно?

– Вот глупый! – усмехнулась Лариса. – Ну ладно, пока! – подмигнула девушка, выпорхнула из машины и направилась к дому, соблазнительно виляя бедрами.

– Господи, какая женщина! – тихо прошептал Минквуд, поднес к носу свой шаловливый палец, понюхал и нервно вздохнул. – Господи! – повторил он и вдруг почувствовал горячую влагу между ног… – Поехали!

– рявкнул он водителю, который тут же рванул машину вперед.

Если бы они еще немного постояли, то наверняка бы заметили, что за девушкой кто-то следит…

* * *

А следил за девушкой тот самый молодой и довольно симпатичный парень по имени Линдсей Лассардо, больше известный под кличкой Шакал. Несмотря на свои тридцать лет, он уже сумел завоевать определенный авторитет среди криминальных структур Нью-Йорка и даже отхватил себе довольно лакомый кусочек территориального пирога для собственного контроля над увеселительными заведениями. Под его началом было не очень много людей, но каждого он подбирал самолично и брал в свою «семью» лишь после того, как новичок проходил испытание кровью. Это испытание было последним и решающим. Все люди Шакала были жестоки и бескомпромиссны. Его группировки побаивались даже те семейные кланы, которые в несколько раз превосходили ее по численности и владели своей территорией уже десятилетиями.

Нью-Йорк был давно поделен между авторитетами на зоны влияния. Вмешиваться в дела «Кашеги» и лезть на чужую территорию означало для мафиози начать войну. В городе существовал своеобразный статус-кво, который никто не хотел нарушать. Кровавые разборки между кланами остались в легендарных временах «сухого закона». «Крестные отцы» давно осознали, что худой мир лучше доброй ссоры. Всякие недоразумения, возникающие между рядовыми членами кланов, решались на сходняке глав семейств. Решение высокого собрания выполнялось безоговорочно, ослушники карались по всей строгости бандитского закона.

Лассардо появился в Нью-Йорке семь лет назад после дерзкого побега из парижской тюрьмы, куда угодил на двенадцать лет за убийство некоего бизнесмена, не желавшего делиться с ним своими доходами. Выходец из довольно обеспеченной буржуазной семьи, юный Лассардо начал с уличных грабежей и лет пять пытался занять достойное место в криминальных структурах Парижа. Он был очень жесток и не раз шел на любую подлость ради престижа среди авторитетов уголовного мира. Свою кличку Шакал получил уже в девятнадцать лет, когда он, нимало не задумываясь, расправился со своим боссом, который приютил бандюгу, многому научил и считал едва ли не своим сыном. А когда парень достаточно окреп, его благодетель даже выделил ему один из своих районов, где он контролировал игорный бизнес.

Этот влиятельный заправила французской мафии имел даже весьма тесные связи с мэром города и не раз выручал своего друга-уголовника. Но однажды на босса нежданно-негаданно «наехала» налоговая инспекция. Ему грозил огромный срок, и выручить его мог только Лассардо, подставив одно из своих заведений. Но мафиози новой формации открестился от своего «отца», и более того, сам стал под него копать. Босс, однако, все еще мог выплыть и в одиночку, имея на руках документы, губительные для предателя. Лассардо это прекрасно понимал, а потому убрал шефа, весьма ловко инсценировав самоубийство. Полиция обнаружила лишь труп и пустой сейф. Улик против Лассардо не было никаких, власти оставили его в покое. Об этом деле поползли зловещие слухи – прекрасная реклама для душегуба-карьериста. Постепенно Лассардо почувствовал себя настолько непогрешимым и неуязвимым, что возомнил себя царем, Богом и самим Законом…

В Америке гангстер-эмигрант с ходу принялся покорять Нью-Йорк, «столицу мира». Старых ошибок решил не повторять, но начинать все сначала, да еще в чужом городе, чужой стране, было трудно: требовались начальный капитал и свои люди. Лассардо пришлось вернуться к истокам. Общаясь на самом дне города с его отбросами, он осознал одну простую истину: в Америке ни в коем случае нельзя попадать в полицейское компьютерное досье, иначе всей бандитской карьере крышка. Впрочем, после долгих размышлений соотечественник честолюбивого Растиньяка пришел к выводу: делать можно все, только не надо оставлять свидетелей, ибо нет свидетеля – нет и проблемы!

После нескольких удачных ограблений Лассардо пустился на поиски партнеров. Правда, он никогда и никого не подпускал к себе близко. Вскоре преуспевающий гангстер так разбогател, что купил себе квартиру, затем и небольшой особняк в Нью-Джерси, а после того как он вырвал для себя район Чайнатауна на Манхэттене, стал подумывать о том, чтобы заручиться «мохнатой лапой» у власти. Совершенно случайно бандит узнал, что новый мэр назначил на пост Комиссара полиции своего приятеля Алекса Уайта, которого за глаза называли «русским медведем». Лассардо решил выйти на мэра через Комиссара: с русской мафией французский гангстер не раз имел делав Париже. Обложив полицейского, Лассардо, как и подобает настоящему шакалу, занял выжидательную позицию, чтобы при первой же возможности вцепиться в него мертвой хваткой.

И вдруг бандиту сообщают, что у Комиссара поселилась какая-то совсем юная девушка. Лассардо мгновенно «принял стойку», подумав, что его клиент питает слабость к «Лолитам». И как же был разочарован гангстер, когда предполагаемая нимфетка оказалась дочерью Комиссара! Огорчался Лассардо, правда, не долго, решив подкатиться к отцу через его чадо. Он несколько дней охотился за девушкой с фотоаппаратом, и удача наконец-то ему улыбнулась. Эта длинноногая барышня отнюдь не была домашней. Она любила шляться по ресторанам, заводить весьма сомнительные знакомства. О возможных последствиях она явно не задумывалась то ли по легкомыслию, то ли потому, что была уверена в защите отца. Тем не менее Бог ее пока хранил, но как долго могло это продолжаться?

И вот в один прекрасный день Лассардо тщательно приоделся, сходил к дорогому парикмахеру и превратился в неотразимого красавца. Улучив момент, он познакомился с девушкой и пригласил ее в один из тех ресторанов, которые он курировал, надеясь спровоцировать свою жертву. Вначале все шло как по маслу. Захмелевшая девица довольно быстро потеряла над собой контроль и даже принялась раздеваться в танце, что Лассардо не замедлил запечатлеть на пленке. Но фортуна от него отвернулась. Раззадоренные мужики вцепились в Ларису… Далее вы, уважаемый читатель, уже все знаете.

Лассардо понимал, что инцидент может завершиться в полицейском участке, куда папаша девицы наверняка примчится вызволять свое неразумное дитятко. Такой поворот в планы мафиози не входил, Лассардо ретировался и с превеликим изумлением наблюдал, как какой-то чудак довольно активно вступился за девушку и не только не был задержан, но и отпущен восвояси вместе с виновницей скандала. Более того, парень вновь отправился с девчонкой в ресторан.

Увидев, что в конце-концов парочка поехала к дому Комиссара, Лассардо обогнал ее, припарковал свой лимузин за углом, а сам пробрался за ограду. Дождавшись, когда такси отъедет, Лассардо вышел из своего укрытия. Крутая герла даже не испугалась.

– Ты? – проговорила Лариса и пошатнулась: видимо, алкоголь еще не выветрился.

Линдсей подхватил ее под руку и заметил с напускным раздражением:

– Целый час тебя здесь дожидаюсь!

– Мог и не дожидаться! – отрезала девушка. – Как только началась заварушка, тебя словно ветром сдуло! – Она презрительно усмехнулась. – Кстати, откуда тебе известен мой адрес?

– Во-первых, адрес ты мне говорила…

– Да? Не помню! – пожала она плечами. – Ладно, Бог с ним, с адресом! А во-вторых?

– А во-вторых, меня никуда не сдувало: пока я разбирался с тем, кто с тебя одежду срывал, ты куда-то смылась, и мне пришлось отдуваться за тебя в участке! Хорошо еще, фараоны убедились, что я трезвый, а те пьяные. Помутузили малость, содрали несколько баксов и отпустили с миром!

Девушка подозрительно посмотрела на француза.

– И кто же? – неожиданно спросила она.

– О чем ты?

– Кто ребра-то твои считал?

– Да сержант один… здоровенный такой негр! Фамилию в таких случаях спрашивать както не принято.

– Бедненький мой! – протянула Лариса с пьяной бабьей жалостью. Очевидно, ответ ее удовлетворил.

Она вдруг обняла парня и страстным поцелуем впилась ему в губы, решив, что такой «крутой мэн» был послан ей самим небом за успехи в науке обольщать. А француз сначала просто поддался ее напору, но потом и сам обнял девушку одной рукой за шею, а другой стал гладить пышную грудь, живот, скользнул еще ниже и ощутил чуть влажные от желания трусики.

– Иди за мной, – томно прошептала девушка и едва ли не сгребла кавалера в охапку.

Вскоре они оказались в душе небольшого крытого бассейна. Быстро сорвав с себя одежду, любовники встали под теплые струйки. Повинуясь властной таинственной силе, они прижались друг к другу, извиваясь от желания. Когда стальной клинок мужчины ткнулся в живот девушки, она вдруг вздрогнула, замерла на мгновение, как бы собираясь остановиться, но это уже было выше ее сил. Зов плоти смел все преграды, и она ринулась навстречу неизведанному.

При всей своей показной распущенности в физиологическом смысле Лариса была почти девственницей. Казалось бы, нелепое сочетание, вроде как «немножко беременная» или знаменитая «осетрина второй свежести». Но дело обстояло так. В Москве у нее был мальчик, с которым она встречалась чуть более года, но все ограничивалось поцелуями. Когда пришел вызов к отцу, Лариса встретилась со своим Ромео, чтобы принять окончательное решение: остаться с Никитой или уехать к отцу в Америку. Более того, она даже решила отрезать себе путь к отступлению и отдаться в этот вечер Никите. Они выпили бутылку шампанского и вскоре оказались в постели. Однако парень оказался совершенно неопытным и быстро обмяк. Как это часто бывает в подобных случаях с молодыми людьми, ему стало стыдно и противно. Он быстро поднялся, оделся, буркнул нечто нечленораздельное и тут же ушел.

Лариса была совершенно ошарашена таким финалом. Больше часа лежала она в кровати и тупо смотрела на маленькую капельку крови на белоснежной простыне. И вдруг из ее глаз неудержимым потоком хлынули горючие слезы. Почему – она и сама не знала. Наверное, потому, что вот так по-дурацки кончилось детство…

Больше она с незадачливым любовником не виделась, а на все его телефонные звонки сама же и отвечала:

– Меня нет дома!

И вот сейчас перед ней стоял красивый парень с прекрасной фигурой и мощным торсом, а сердце ее трепыхалось в груди, словно птичка в клетке. Все тело Ларисы нервно вздрагивало и сжималось от съедающего ее желания и от прикосновения к животу разгоряченной пульсирующей плоти. Теплые струйки душа нежно ласкали ее кожу. Вдруг сильные мужские руки подхватили девушку за попку, спиной она уперлась в стенку душа. Ее словно пронзило огненным смерчем, внутри все запылало.

– А-а-а! – вскрикнула она.

– Что, милая? – с удивлением прошептал Лассардо, замерев на мгновение.

– Мне больно! – также шепотом ответила девушка со слезами на глазах.

– Отпустить?

– Нет! – решительно воскликнула Лариса и страстно впилась в многоопытные мужские губы.

Словно поддавшись ее призыву, Лассардо еще энергичнее вошел в нее; теперь из груди девушки вырвался лишь тихий стон. И чем интенсивнее двигался мужчина, тем быстрее проходила боль и наступало невиданное блаженство, которое она никогда доселе не испытывала.

– Боже! Боже! Мамочка! Ой, мамочка! Еще! Еще! – иступленно вскрикивала девушка, все сильнее прижимаясь к широкой груди Шакала, пока наконец не зашлась в истошном крике. Тело ее забилось в судорогах, а он, словно маятник, раскачивался взад-вперед, пока не замер в оцепенении, прислушался к самому себе, конвульсивно изогнулся, зарычал по-звериному и выпустил из себя любовный поток.

В изнеможении опустив девушку на пол, Лассардо с изумлением увидел, что вся его плоть в крови.

– Господи! – воскликнул француз. – Черт бы тебя побрал: ты что, девушка?

– Была когда-то! – с вызовом бросила Лариса, но тут же смутилась:

– А что, тебе было плохо?

– Мне? – ласково улыбнулся победитель, – Глупая, мне просто удивительно! А тебе? – прошептал он, целуя ее в ушко.

– Что со мной было? – спросила Лариса.

– Все очень просто: ты стала женщиной!

– Господи, как хорошо-то! А это только в первый раз так бывает? – вдруг спросила она.

– Ты о боли?

– Нет, о… ну, сам знаешь о чем! – Лариса капризно притопнула.

– Ах, вот оно что! – усмехнулся Лассардо. – Всякий раз, когда тебе самой захочется!

– А если мне уже хочется? – хитро улыбнулась девушка.

– Не так сразу! – усмехнулся француз. – Ему нужно набраться сил!

– Кому это?

– Ему! – приподнял он свою обмякшую плоть, смыл кровь и нежно коснулся лона партнерши.

Эти ласки вновь напомнили ей о только что изведанном. Девушка томно ахнула и стала извиваться всем телом.

– Я еще хочу! Сейчас! Сразу! – твердила она, как когда-то перед витриной «Детского мира».

– А ты поцелуй его! – шепнул мужчина.

– Зачем? – испугалась девушка.

– Так он быстрее наберет силу!

– Ты хочешь меня развратить? – спросила она, но тем не менее стала медленно опускаться, покрывая тело бандита поцелуями.

– Очень хочу! – подтвердил Лассардо, дотянулся до своего пиджака на крючке и незаметно вытащил из кармана миниатюрную фотокамеру.

– Какой он милый и смешной! – улыбнулась Лариса, поигрывая плотью.

– Ну, что же ты? – с трудом сдерживаясь, спросил француз, затем положил левую руку на затылок девушки и подался вперед.

Плоть, словно по внутреннему его приказу, мгновенно встопорщилась, и не успела девушка глазом моргнуть, как восхитительная игрушка оказалась у нее во рту. Ощущение было настолько странным и непонятным, что Лариса невольно отшатнулась, но мужская рука держала крепко. Вскоре новая забава показалась девушке приятной. Правда, действовала она неумело, издавая при этом странные звуки, но постепенно по телу ее вновь разлилась сладкая истома. За лавиной новых впечатлений девушка даже не заметила нескольких вспышек. Вдобавок ко всему она вдруг вновь резко дернулась всем телом, а по ее ногам заструилось что-то теплое…

«Неужели снова кровь?» – промелькнуло в голове, но на очереди была новая загадка. В горло ей внезапно ударила струя какой-то тягучей жидкости со странноватым привкусом. Лариса вновь отшатнулась, но рука и на этот раз удержала ее. Чтобы не захлебнуться, пришлось сделать глоток, потом другой… Опустошенная, но благодарная, Лариса поцеловала успокоившуюся плоть, потом еще и еще…

– Милый… Милый… – повторяла девушка.

Потом они минут пятнадцать молча стояли под душем. Он размышлял о своей неожиданной удаче, а девушка пыталась осмыслить происшедшее. Наконец оба решили искупаться в бассейне. Лассардо подплыл к ней сзади, обхватил руками ее бедра, затем вошел в лоно пальцем и вновь раззадорил ее, после чего наклонил прямо в воде и… энергично задвигал чреслами. Урок «науки страсти нежной» продолжался…

Несмотря на то что Мэйсона разыскали довольно быстро, после чего он с тремя сотрудниками сразу же отправился к Марку Лифшицу, было уже поздно. Жуликоватый еврей болтался в петле. С оконного карниза свисала веревка, на полу валялся опрокинутый стул. Эта деталь сразу же бросилась в глаза Мэйсону. Зачем самоубийце было взбираться на стул, ведь легче спрыгнуть с подоконника? И несмотря на традиционную записку на столе с просьбой в смерти никого не винить, конечно же написанную рукой покойного, Мэйсон был твердо уверен в том, что беднягу убили.

Но полиция не нашла никакого тому подтверждения и сделала заключение о самоубийстве. Подробно доложив обо всем адмиралу, Мэйсон решил побродить по излюбленным местам прогулок покойного. Адмирал дал добро и велел связаться с ним в любое время, если обнаружится что-нибудь важное.

Закончив разговор, Майкл повесил трубку и повернулся к Савелию:

– Слышал?

– Да уж, – поморщился Говорков. – Остается еще один бедолага, которому грозит такая же участь.

– Джерри, – проворчал адмирал и снова взялся за телефон. – Крис? Что скажешь? Новости есть?

– Это надо же, а я вам звоню, господин адмирал? – удивленно воскликнул капитан Панкрофт.

– Рассказывай, что откопал! – хмыкнул Джеймс и, прикрыв рукой трубку, сообщил Савелию: – Этот малый иголку в стоге сена найдет, если таковая хоть раз попала в печать или полицейскую сводку! Возьми вторую трубку!

– С месяц назад в Париже произошло странное убийство некоего Петра Бахметьева и нескольких его телохранителей. Этот самый Бахметьев, как пишет журналист, ссылаясь на источники информации среди высокопоставленных лиц, занимал одно из ведущих положений в тайном Ордене.

– Какая же тут связь с нашим Джерри? – удивился адмирал.

– В заметке сказано, что рядом с трупом Петра Бахметьева был обнаружен еще один труп. С пальцев его была срезана кожа, чтобы скрыть отпечатки…

– Не тяни! – оборвал Майкл.

– Помог случай: один из полицейских опознал труп. Недели за две до этой трагедии он оштрафовал покойного за неправильную парковку. Это был некто Барри Диксон. При попытке открыть сейф Бахметьева он отравился ядовитым газом…

– Тем не менее сейф оказался пустым… – догадался Савелий.

– Да, а с сейфом что? – спросил адмирал.

– О сейфе в статье ничего не говорится, более того, с тех пор обо всем этом в газетах – молчок, что само по себе весьма странно для Парижа! Такие преступления месяцами муссируются на странице парижских изданий. Судя по всему, кто-то весьма влиятельный надавил на печать и полицию…

– И все-таки, при чем здесь наш Джерри? – гнул свое адмирал.

– Джерри и Барри близнецы. На них часто заводились дела о разбоях и грабежах, и всякий раз им удавалось отделываться либо штрафами, либо дела закрывались за недостаточностью улик. А однажды Барри подозревался во взломе сейфа в одной фирме, но истец неожиданно забрал свое заявление. Тем не менее Джерри повезло меньше, чем брату: за грабеж он получил тринадцать месяцев и отбывал наказание в тюрьме Райкерс. На всякий случай я сделал запрос в эту тюрьму и узнал, что в это же время там отбывал наказание и Марк Лифшиц!

– Откуда тебе известно о Лифшице? Насколько мне помнится, я тебе ничего не говорил… – нахмурился адмирал.

– После вашего звонка со мной связалась Стефания Скардино и просила навести справки об этом Лифшице, а сложить два и два… – Полицейский многозначительно замолчал.

– Отличная работа, капитан! – похвалил Джейсон. – Может быть, ты мне еще расскажешь, на кого работали эти братья?

– А как же! – воскликнул Панкрофт. – До прошлого года братья промышляли раздельно, каждый сам по себе, но в прошлом году их взял к себе некто Дик Беннет…

При упоминании фамилии Беннета Савелий мгновенно переглянулся с Майклом. «Все сходится, – одновременно подумали они, – братья работали на Дика Беннета, а тот, в свою очередь, возглавлял службу безопасности господина Рассказова».

– Молодец, Крис, теперь предстоит выяснить, где сейчас находится Джерри! – задумчиво проговорил адмирал.

– Ну, это-то совсем легко! – усмехнулся капитан. – Можете записать: Джерри Диксон, отель «Беверли», номер триста шестнадцать!

– Да тебе цены нет, Крис! – обрадован но воскликнул адмирал.

– Надеюсь, что вы вспомните об этом при очередном представлении на звание! – заметил капитан.

– Резонно! – согласно кивнул Майкл и положил трубку. – Что скажешь, Сергей?

Савелий удивленно покачал головой.

– Лично я ничего не понимаю! Неужели Рассказов настолько уверенно себя почувствовал, что плюнул на осторожность?

– Мне кажется, здесь другое: он был тяжело ранен, выдержал очень серьезную операцию, прикован пока к постели и чисто психологически как бы вне серьезных игр! В таком положении есть свои преимущества, вот он ими и воспользовался!

– Не думаю, – вздохнул Савелий. – Нужно хорошо знать Рассказова, чтобы понять, что с его характером долго оставаться не у дел смерти подобно. Мне кажется, здесь все дело в неожиданности!

– В каком смысле? – не понял адмирал.

– Близнецы работают на Рассказова и оказываются замешаны в убийстве одного из руководителей Великого Братства в далеком Париже!

– Хочешь сказать, что именно Рассказов отправил их туда?

– Не сомневаюсь!

– Но почему?

– Вспомни, как погибла его Любава, – заметил Савелий.

– Отлично помню! Ее застрелила Двигубская. Анжелика, кажется…

– Вот именно: Анжелика Двигубская! А кем был ее покойный супруг? – Савелий хитро прищурился.

– Ты хочешь сказать, что Рассказов затаил злобу на весь Орден? Не слишком ли?

– На весь Орден или нет, но уж больно все сходится! А если предположить, что Рассказову известно больше, чем нам, и расправиться с ним Анжелику послал этот самый Бахметьев?

– Да, но погибла-то Любава, а Рассказов остался жив! – возразил адмирал.

– Согласен! Но мы с тобой при всем этом не были, а предположить можно что угодно! Вплоть до того, что Любава могла прикрыть собой Рассказова или Двигубская промахнулась!

– Ну ты, парень, голова! – восхищенно проговорил адмирал. – В этом действительно что-то есть! Но о какой неожиданности ты говорил?

– Если наша версия об убийстве Бахметьева с подачи Рассказова верна, то будем рассуждать дальше… Давай предположим, что близнецы, прикончив Бахметьева, решили поживиться за счет покойничка и наткнулись на сейф. А Барри, как ты помнишь, был медвежатник экстра-класса и погиб, вскрывая «медведя»! Видно, парень никогда не имел дело с такими примочками!

– А что, скорее всего, так оно и было! И теперь понятно, откуда у Рассказова такие счета в швейцарском банке и такие документы! – Адмирал задумался и после секундной паузы воскликнул: – Но это все равно что самому себе подписать смертный приговор! Уж на что я серьезную контору представляю – и то, как подумаю про этот Орден, аж полжилки трясутся…

– А знаешь, Майкл, мне кажется, что Джерри нужен Рассказову больше живой, чем мертвый, – задумчиво проговорил Савелий.

– Не понял?

– Коль скоро твой чудо-капитан с такой легкостью вышел на Джерри, то, по-моему, и у Великого Братства на это шансов не меньше!

– Хочешь сказать, что Рассказов оставит в живых этого Джерри, чтобы им в случае чего прикрыться? Не похоже на «старого приятеля»!

– Люди со временем меняются!

– Это точно! И зачастую не в лучшую сторону… – процедил сквозь зубы Джеймс. – Значит, пока будем ждать?

– Думаю, это лучший вариант при том, что мы имеем. Но наблюдение за людьми Рассказова я бы усилил.

– Может быть, усилить и контроль на таможне?

– Обязательно! Причем обратить особое внимание на рейсы, прибывающие из Западной Европы, в частности из Парижа!

– Ты словно читаешь мои мысли! – улыбнулся адмирал. – Какие планы на вечер?

– Хотел с Вороновым встретиться, но у него сплошные амуры. Так что пойду к себе и просто поваляюсь на кровати.

– А может быть, ко мне в гости? Я своим про тебя все уши прожужжал, и они мне плешь проели: где же этот твой чудо-русский? Особенно Трэйси, жена моя.

– И много ты им понарассказывал? – нахмурился Савелий.

– Нет, только то, что ты меня и Америку от гибели спас! – ответил адмирал. – Да не беспокойся ты: Трэйси похитители в свое время палец отрубили, чтобы заставить позвонить мне и уговорить прийти за ней. Но она все выдержала!

– Серьезная женщина! – с уважением заметил Савелий. – Кто она по профессии?

– Учительница. Простая учительница!

– Передай огромный привет и скажи, что я обязательно загляну к вам в самое ближайшее время!

– Ловлю на слове! – лукаво подмигнул адмирал.

– Ну, пока! – Савелий крепко пожал Майклу руку и вышел.

История жены адмирала не давала Говоркову покоя.

Это как же нужно любить человека, чтобы выдержать такое?! Савелий тут же подумал о Розочке. Разве он не пошел бы ради нее на любые мучения? Пошел бы, не задумываясь ни на секунду! Бедная девочка! Сколько ей приходится сейчас учиться?! Тихий ужас! По просьбе Савелия Майкл выделил своего сотрудника, который осторожно приглядывал за Розочкой и каждые два дня передавал записи о наблюдениях. Поэтому Говорков отслеживал каждый шаг Розочки и даже имел ее фотографии. Как же она повзрослела! Разве ей дашь пятнадцать лет? Восемнадцать-девятнадцать, ну семнадцать, не меньше!

Как же Савелию хотелось поздравить Розочку, когда она получила права! Огромного труда ему стоило не послать ей цветы – ведь девочка сразу бы догадалась, от кого букет… Хорошо хоть Розочка нашла себе на курсах подружку – правда, немного постарше и довольно вульгарную, но – все-таки не так одиноко будет в чужой стране…

Несколько раз перед сном Савелий явственно слышал голос Розочки. Конечно, он прекрасно понимал, что она совсем еще ребенок, а он ей почти что в отцы годится. Но всякий раз, вспоминая ее поцелуй, ее слова, ее глаза, все доводы меркли, а эти воспоминания сильнее голоса разума.

И постепенно Савелий утверждался в мысли, что жизни без Розочки он просто не представляет. Да, ей пятнадцать лет, но какое это имеет значение?! Говорят, в Индии выходят замуж и в десять.

«О чем ты, опомнись! Какая любовь, какой брак! Это просто детское обожание, через которое проходит каждая девчонка!» – говорил он сам себе, но тут же вспоминал о том, как Розочка смотрела на него, с каким восторгом рассказывала о поцелуе…

А иногда он вдруг задавал себе вопрос: интересно, какие у них с Розочкой будут дети? Вероятно, очень красивые: он – блондин с голубыми глазами – и кареглазая Розочка с волосами цвета темно-красной меди. Господи, а какая у нее фигурка! Словно старинная фарфоровая статуэтка: стройные ножки, сильные бедра, а от талии просто обалдеть можно и, наконец, еще не сформировавшаяся, но удивительно красивая грудь! При этих мыслях у Савелия бешено колотилось сердце, а иногда он даже приходил в самое настоящее возбуждение. Вот почему Говорков боялся встречи с Розочкой и все время откладывал ее…

Конечно, он любил раньше, и как любил! И Ларису, которая его предала, и милую Варюшу, и Лану, и, конечно же, нежную Наташу! Может быть, со стороны это напоминает песенку про Иветту и Лизетту, но никаким донжуанством тут и не пахло. А уж Наташа и Варюша… При воспоминании о них у Савелия всякий раз отчаянно щемило сердце. И всегда при этом в их гибели он винил себя. Но время залечивает даже такие раны…

Да, он очень любил всех этих женщин, но как-то так получалось (может, просто не до того было?), что до Розочки никогда не думал о семье и детях, а вот теперь!.. Но сможет ли он стать ей настоящей опорой? Не привнесет ли в ее жизнь постоянную опасность? В чем, в чем, а в том, что он никогда не сможет отказаться от того, чем он живет сейчас, Говорков был уверен на все сто. Тогда о какой тихой гавани может идти речь? Господи, о чем это он? А вдруг они просто-напросто придумали друг друга?

Три с лишним месяца Савелий мучился сомнениями и наконец решил встретиться со своей желанной. Тогда он надел элегантный светлый костюм, повязал ярко-синий галстук и отправился к Розочке, чтобы поддержать перед трудным вступительным испытанием. Не вдаваясь в подробности, Говорков попросил Майкла помочь с машиной и съездить по одному адресу, а потом в Колумбийский университет. Адмирал кое-что знал о юной подопечной Савелия и потому ничего не стал спрашивать. Более того, он сделал своему другу сюрприз, выделив в качестве водителя лейтенанта, который в свое время заканчивал именно Колумбийский университет. Этот коренастый парень, на вид лет тридцати или чуть больше, оказался весьма словоохотлив и дружелюбен.

– Лейтенант Ричард Митчел к вашим услугам, капитан! – представился он. – Вас кажется Сергеем зовут?

– Да, Сергей! – кивнул Савелий, крепко пожимая руку лейтенанту.

– Можете называть меня Риччи: так короче! – Парень расплылся в широкой улыбке в тридцать два зуба. – Куда поедем?

– На Хуберт-стрит: ближе к мостам!

Через несколько минут они уже были перед особняком, где проживала Розочка со своей теткой.

Дверь открыла спортивного вида молодая женщина, судя по всему, горничная. Она сообщила, что мисс Роза уже отправилась на экзамен.

– Ну что, в университет? – спросил лейтенант.