Текст книги "Гений медицины. Том 6 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Вслед за крысом мы с Раскольниковым поспешили в комнату. Снежа лежала на диване без сознания. Дыхание было частым и поверхностным.

– Что произошло? – спросил я у Клочка.

– Не знаю, – помотал он головой. – Мы сидели и разговаривали… А потом она взяла и потеряла сознание. Хозяин, помоги, прошу.

Я проверил крысу диагностическим аспектом, но это не дало никаких результатов. Как ни крути, магия у меня рассчитана на людей. Некоторые заболевания крыс я распознать могу, но далеко не все.

Поэтому я просто влил в Снежу некоторое количество магии, приводя её в чувства. Рассчитывал разобраться с проблемой уже после того, как она очнётся.

Вскоре крыса открыла глаза.

– Как себя чувствуешь? – тут же спросил я. – Что беспокоит, что болит?

– Ничего, – слабо отозвалась она. – Только сил почти нет. И… Словно говорить тяжело.

Стоп. Тяжело говорить. Кажется, начинаю понимать, что с ней.

– У вас теряется магическая связь, – объявил я Раскольникову. – Для фамильяра очень важна магия хозяина. И так как у тебя её нет – Снежа постепенно слабеет. Но я пока не понял, как связь сохранялась у вас до этого. Ведь магию ты не вчера потерял.

– Из-за артефакта, – сокрушённо ответил он. – У меня было кольцо, обладающее магическими способностями. Ничего особенного, лёгкое усиление физических сил. Но видимо, оно поддерживало нашу связь.

Вполне вероятно. Сама связь создалась именно благодаря сильному магическому центру Раскольникова. Его магия необычна, и потенциал очень большой. Но так как сам центр заблокировали, из-за того, что магия относится к запрещённым, крыса начала подпитываться от артефакта.

– Так, и где артефакт? – спросил я.

– Я его продал, – поникнув, ответил Раскольников. – Чтобы увеличить денежный запас… Я же не знал, когда найду работу, и как вообще сложится жизнь!

Ох, ну и дурак! Вот и результат – если бы мы не оказались здесь, Снежа либо умерла бы, либо превратилась в обычную крысу.

– Тебе нужен новый артефакт, – вздохнул я. – Можно простой. Главное, чтобы он подпитывал Снежу.

– Такие артефакты сейчас запрещены. Вернее, на них надо разрешение в службе безопасности империи получать, что почти одно и то же, – напомнил Раскольников. – Так что это невозможно…

Я влил в Снежу ещё магии. Надо было придумать, где взять другой артефакт.

И тут я вспомнил про лекарский амулет. Это артефакт, который подарила мне моя соседка, Мария Семёновна, за помощь в лечении её внучки. Артефакт помог мне прокачать один из аспектов до максимального уровня.

В этом плане лекарский амулет одноразовый. Больше он так сделать не сможет. Но сила в нём всё ещё осталась.

И этой силы вполне хватит, чтобы поддерживать связь между Раскольниковым и Снежей.

– Я скоро буду, – объявил я. – Клочок, присмотри за Снежей.

На такси я быстро съездил домой, и вернулся с амулетом. У меня самого тоже был артефакт, Око Ткача, но этот артефакт я ни за что не отдал бы. Слишком он редкий и ценный.

А лекарский амулет решил подарить Раскольникову и Снеже. Эдуард тут же надел его на шею.

– Ну как? – спросил я у крысы.

– Гораздо лучше, – кивнула она. – А то я словно начала себя терять.

– И почувствовала это гораздо раньше, чем решила сказать вслух, – строго добавил я. – Так ведь?

– Так, – поникла она. – Не хотела тревожить хозяина, ему и так сейчас непросто.

– Как будто без тебя было бы легче! – возмутился Раскольников. – В следующий раз обязательно говори, если что-то не то с тобой происходит.

– А ты носи артефакт не снимая, – добавил я. – Только так теперь можно сохранять вашу связь. Из-за твоего заблокированного магического центра других способов нет.

Мы вновь оставили крыс в комнате, а сами вернулись на кухню. Решили вернуться к прерванной теме – обсуждению собственной клиники, основанной на лечении лекарской магией.

– Для начала, нужны деньги, – обозначил я. – Самое первостепенное во всей этой идее.

Никаких накоплений, разумеется, не хватит. Тут придётся брать кредит. На первоначальный взнос, разумеется, соберу. Новая зарплата, дополнительные источники дохода… А кредитная история у меня чистая. Ещё и кредит отца закроем в скором времени полностью. Так что, с этим проблем быть не должно.

– Нужна специальная лицензия, – проговорил Раскольников. – На оказание собственной медицинской деятельности.

О, это я тоже очень хорошо знал. Подобные приключения у меня были ещё в самом начале интернатуры.

Тогда сначала ко мне пришли подставные полицейские, обвинить в незаконной медицинской деятельности. А потом похожую историю провернули уже мы с Зубовым, когда боролись с временным заведующим терапией, Козловым. Как давно это было.

– Ты знаешь, как это оформляется? – сразу же спросил я.

– Да, готов заняться, – кивнул Эдуард. – Как раз пока ты занимаешься кредитом, я оформлю все бумаги.

В этом смысле помощь Раскольникова будет незаменима. Самому мне точно некогда гоняться целыми днями по инстанциям, заниматься бумажками и документами.

– Далее нужно найти помещение, – продолжил я. – Заняться ремонтом, обстановкой, поиском персонала. И затем, разумеется, рекламой.

– По моим прикидкам на подготовительные работы уйдёт минимум три месяца, – чуть подумав, произнёс Эдуард. – Чтобы всё сделать как надо.

– Мы никуда не торопимся, – ответил я. – Но и тянуть не будем. Начинай завтра же.

Вопрос стоял в персонале. Хорошо бы отправить в клинику людей, выученных мной лично.

Хотя, если клиника откроется через три месяца, интернатуру как раз должен будет закончить Арсений. К этому времени у него уже должен пробудиться магический центр, и он вполне может стать моим первым сотрудником.

К тому же на заочное обучение обещал пойти Чехов… Справимся, людей найду.

Мы ещё некоторое время пообсуждали с Раскольниковым план, а затем мы с Клочком отправились домой.

– Хозяин, – вдруг серьёзно пропищал Клочок уже дома. – А сколько живут крысы?

– Обычно два года, – честно ответил я. – Но к фамильярам это правило не относится, ты же знаешь.

– Да, но я о другом, – поспешил сказать крыс. – Раз обычные крысы живут всего два года – значит, я уже взрослый?

Вопрос прозвучал очень забавно, но я сдержался, и даже не улыбнулся.

– Взрослый, – кивнул ему. – А что ты собрался сделать?

– Я просто думаю о собственной личной жизни, – отозвался Клочок. – Ну, Снежа мне нравится, и можно подумать… о собственных котятах, например.

– Не торопи события, вы всего два раза в жизни виделись, – улыбнулся я. – Рад, что тебе она нравится, но с котятами давай немного хоть подожди.

– Ладно, – вздохнул он. – Но вообще – я настроен серьёзно!

Тут к нему подошёл Фокс, и серьёзно настроенный крыс отправился кататься верхом. Разговор был закончен.

* * *

Утро среды началось для Феликса Александровича не самым приятным образом. Мало того, что лаборант какого-то чёрта припёрлся так рано, так ещё и поджидал его с новостями.

– Вас вызывает к себе Олег Дмитриевич, заместитель главного врача, – заявил Денис, стоило патологоанатому войти в морг.

– Зачем? – буркнул Феликс Александрович.

– Я не знаю, – растерянно отозвался Денис. – Он просил вам передать, когда мы случайно у входа встретились. Вот, передаю.

Только этого не хватало. Патологоанатом переоделся, и нехотя отправился на административный этаж. Он старался бывать здесь как можно реже. Только при трудоустройстве, и на лекциях Боткина.

Постучавшись, он зашёл в кабинет заместителя.

– Доброе утро. Вы хотели меня видеть? – спросил Феликс Александрович.

– Да, проходите, – кивнул Олег Дмитриевич. – У меня есть, что обсудить с вами.

Он покопался в одном из ящиков и достал протоколы патологоанатома.

– Вот отчёты нашего предыдущего патологоанатома. Результаты биопсий он предоставлял в течение одного-двух рабочих дней. А вы эти же заключения делаете три дня минимум, – заявил заместитель. – Понимаете, что это оттягивает весь лечебный процесс?

Много времени уходило на попытки оживить эти самые образцы. А уж если там были онкологические клетки – количество опытов резко вырастало вдвое.

Феликс Александрович считал, что за способностью к неограниченному делению и лежит один из секретов некромантии.

– Я работаю как могу, – вслух ответил он. – По стандартам мне и выделено три дня на биопсию. А хирурги, если уж на то пошло, могут отправлять к онкологам. Онкологический аспект позволяет сразу определить, злокачественное ли новообразование.

– Вы прекрасно знаете, что у нас не все такие, как Боткин, – вздохнул Олег Дмитриевич. – И магией пока что не все владеют достаточно хорошо. И вы правы, по стандартам у вас есть три дня. Но я просто не понимаю, в чём причина задержек. Смертей у нас в клинике не так много, а другой работы у вас нет. При этом мне доложили, что вы часто задерживаетесь по вечерам… И вообще, на работе проводите довольно много времени.

– Так вы намекаете, что я плохо работаю? – уточнил патологоанатом.

– Нет, вовсе нет, – вздохнул заместитель. – Я просто вам говорю, что можно попытаться ускориться с заключениями. По возможности.

– Я постараюсь, – Феликс Александрович встал со стула. – Могу идти?

– Да. Всего доброго, – кивнул заместитель.

В работе патологоанатома были свои плюсы, но и минусов хватало. Например, начальство, которое требует выполнения своей работы.

Неудобство доставляло и отсутствие патологоанатомического аспекта. Насколько Феликс знал, этот аспект работал как диагностический, только сканировал он уже мёртвое тело. И подсвечивал орган, проблемы в котором стали причиной смерти.

Но у Феликса такой магии не было, и определял он причину смерти обычным вскрытием. Что тоже отнимало много времени.

Надо ускориться с воскрешением Некроса. Все эти игры в доктора ему уже надоели.

Только осталось придумать, как забрать магию у Боткина…

* * *

Утром мы с Клочком как обычно отправились в клинику. Сегодня я попросил его проследить за Кравцовым.

Эндокринолог уже пару дней после лекции вёл себя странно тихо. Я был уверен, что он задумал новую пакость, и хотел быть предупреждённым заранее.

Клочок заданию обрадовался, давно он уже не был «ниндзя-крысом».

– Доброе утро, Константин Алексеевич, – поздоровался со мной в ординаторской Арсений. – Я вчера медитировал снова, в храме. Как вы и советовали.

– Молодец, – кивнул я. – Как ощущения?

– Пока что совсем ничего не меняется, – вздохнул он. – Но ваш проводник сказал мне, что так быстро результатов и не будет. Но я готов ждать, и верю, что в итоге это поможет.

– Рад это слышать, – отозвался я.

В ординаторскую зашёл бодрый Зубов.

– Оперившийся птенец и его подопечная рыбка, доброе утро! – воскликнул он. – Константин, я вам решил одну из ВИП-палат отдать также на курирование, ВИП-палату А. Надеюсь, вы не против?

– Нет конечно, – пожал я плечами.

Для меня всегда действовало правило, что чем больше палат – тем интереснее.

– Отлично, – обрадовался Зубов. – С утра туда как раз легла новая пациентка. Капризная до жути – всё как я не люблю. Ой, мне пора, бежать надо!

Он поспешно схватил истории болезни, и выбежал из ординаторской. Чудной человек. Будто бы я не понял, что он просто спихнул на меня очередную сложную пациентку.

Я к подобному относился абсолютно спокойно. Заодно и ученика своего протестирую, и сам интересный случай разберу.

– Так, через час встречаемся возле этой палаты, сказал я Арсению. – Приготовься, там явно будет непросто.

Этот час я взял себе, чтобы перед этим провести обход. Не знаю, сколько времени уйдёт на пациентку из ВИП-палаты, но лучше заложить побольше.

У меня было уже несколько историй, связанных именно с этой палатой. Здесь лежала Фетисова, до этого здесь же лежала Кудрявцева… В общем, счастливая палата прям. Волшебная!

В условленное время мы с Арсением встретились возле палаты, и вошли внутрь.

Пациентка вновь оказалась молодой привлекательной женщиной, лет тридцати. Облачившись в короткую шёлковую пижаму, она полулежала на своей кровати, листая журнал.

Держись, Арсений. Покажи мне весь свой профессионализм.

– Доброе утро, – поздоровался я. – Меня зовут Константин Алексеевич, я ваш лечащий врач. Это мой интерн, Арсений Сергеевич.

– Строгова Елизавета Александровна, – представилась женщина. – Очень приятно, что мой лечащий врач такой… няшка.

Словечко явно из современного сленга. К сожалению, его освоить в полной мере я не успел, не до этого было. Клочок бы вот вмиг пояснил мне, что это значит.

Ну да ладно, просто пропущу мимо ушей.

– На что жалуетесь? – спросил я.

– Стал ужасно болеть локоть, – она продемонстрировала правую руку. – Сгибать и разгибать больно. Отёк вон сильно. Так ещё и какие-то пузырьки стали вокруг появляться.

– Только локтевой? – задал правильный вопрос Арсений, который всё-таки смог взять себя в руки, чем очень меня порадовал. Для врача пол пациента должен иметь значение только с медицинской точки зрения. А подобных пациенток, развлекающихся мимолётными романами, ещё будет хватать в его практике.

– Да, только локтевой, – кивнула женщина. – Недели три уже болит. Вот и легла к вам… Чтобы вы нашли причину.

Пока что я не активировал магию. Всегда сначала занимался подробным сбором анамнеза и жалоб, и только потом смотрел своими аспектами. Так удобнее, и не сбиваешься с мысли.

– Какие ещё жалобы есть? – спросил я.

– На одиночество, – она томно прикрыла глаза. – Палата большая, а я здесь одна…

Вот даже комментировать никак не буду, просто проигнорирую. Я перешёл к другим вопросам, и от меня не ускользнуло, с каким разочарованием она начала мне отвечать.

После тщательного опроса доверил Арсению провести внешний осмотр. Сам же активировал диагностический аспект.

Ага, очень интересно. О кое-каких жалобах женщина всё-таки умолчала. С этими жалобами её можно было отправить на другое отделение, но так как она лежала в ВИП-палате, можно пролечить и здесь.

– Так, локтевой сустав действительно отёчен, болезненный при пальпации, – поделился со мной результатами осмотра Арсений. – Думаю, надо сделать рентген. Ну, общий анализ крови и биохимию. Ревматоидный фактор посмотреть. И С-реактивный белок.

Рассуждал он правильно, но диагноз заподозрил неверный.

– Ты молодец, – поддержал я Арсения. – Но тут дело немного в другом. Елизавета Александровна не все жалобы нам сказала.

– Как это не все, – возмутилась она. – Всё, что нужно, я сказала!

– Гнойные выделения из влагалища в течение месяца вы забыли? – уточнил я.

Строгова начала густо краснеть прямо на глазах.

– Как вы узнали? – спросила она.

– Лекарская магия, – пояснил ей. – А вместе с тем, эта жалоба имеет ключевую связь с вашими суставами.

– Я не думала, что это важно, – всю её уверенность как ветром сдуло.

Арсений же выглядел совсем запутавшимся. На сложных диагнозах он пока что терялся, это было нормально.

– Гонорея, и гонорейный артрит, – озвучил предварительные диагнозы я. – Из-за гонореи началось вторичное поражение суставов. Такое бывает, хоть и не очень часто. С таким диагнозом чаще лечатся в венерологическом отделении, но так как у вас ВИП-палата, то пролечим и здесь.

Вот и вылезло следствие любвеобильности этой Елизаветы. Палата у неё одинокая, ага, как же.

– Умоляю, не говорите мужу! – воскликнула она. – Он не должен знать… Он в командировке, уже полтора месяца. Завтра вернётся, придёт навестить. Не говорите ему!

А, так Строгова ещё и замужем. Ну просто полное комбо.

– Раз он был в командировке – не скажем, – пожал я плечами. – А вот вашему партнёру надо бы провериться и пролечиться тоже. Заболевание не просто так у вас появилось.

– Я не знаю точно… от кого… – остатки уверенности окончательно исчезли с лица пациентки.

Партнёр явно был не один. И теперь она не знала, от кого именно подхватила гонорею. Ну и история!

– Это уже ваши дела, – отозвался я.

Добавил нужные обследования, и отправил Арсения относить всё главной медсестре. Заодно попросил вызвать женщине венеролога.

Как только диагноз подтвердится – вкачаю поддерживающую магию. Даже сниму воспаление ревматологическим аспектом. Но венерологический у меня опять-таки развит минимально, так что основное лечение ей придётся применять фармакологическое.

И половой покой на весь период лечения минимум.

Улучив минутку, я решил поговорить об этой ситуации с Арсением.

– Надеюсь, ты понимаешь, что отношения с пациентами заводить нельзя, – строго сказал я. – Даже если они так… активно этого хотят.

– Никаких отношений, – кивнул он. – Константин Алексеевич, я же не дурак. И я здесь учусь и работаю, а не личную жизнь строю.

Успокоившись, я отправился к другим пациентам.

* * *

Клочок очень радовался своему новому заданию. Последние недели он слишком был занят подготовкой к ритуалу, и чувствовал за это себя виноватым. У хозяина куча разных проблем, а он совершенно не помогал их решать!

Ну теперь-то он вернёт весь долг.

Нашёл нужный кабинет эндокринолога, и затаился в вентиляции. Вскоре откуда-то вернулся Кравцов, с вкусно пахнущим пакетом в руках.

– Так, приступим, – пробурчал он сам себе в усы.

Уселся за компьютер, и принялся что-то печатать. Клочок поспешил занять более удобную позицию, чтобы всё было видно.

Владислав Сергеевич достал из пакета огромный пирожок с капустой, и начал жадно его поедать. Жирными пальцами он одновременно набирал текст на клавиатуре, оставляя на ней следы и крошки.

Впрочем, судя по состоянию клавиатуры, ей это было не впервой.

– Так, у меня есть электронная почта всех клиник других стран, которые сотрудничают с нашей клиникой, – Кравцов проговаривал всё это себе под нос, и Клочку было очень удобно шпионить. – Теперь осталось разослать всем им по письму.

Доев первый пирожок, он потянулся за вторым. Да как в него столько влезает вообще!

«Уважаемые коллеги! Пишу вам как заботливый коллега…»

– Нет, не подходит, – покачал он головой. – Письмо будет анонимным, а не от коллеги.

Он запихал в рот остатки второго пирожка, вытер руки о халат, и удалил напечатанную строчку.

«Здравствуйте! Хочу поделиться информацией о докторе Константине Алексеевиче Боткине, который будет выступать на предстоящей конференции…»

– Так уже лучше, – подбодрил сам себя, и достал третий пирожок. Нет, точно сейчас лопнет.

Клочка самого даже мутить начало. Но он был на задании, поэтому держал себя в лапках.

«Доктор Боткин – безусловно, талантливый врач. Однако считаю необходимым сообщить, что он не проходил ординатуру по своей специальности…»

– Отлично получается. Вроде как и не напрямую сообщаю, а с заботой, – Кравцов с удовольствием доел третий пирожок. – Так, ещё один – и хватит пока что. Надо за фигурой следить.

Какая там фигура! Он толстый как бегемот.

«В нашей стране это допустимо, но, насколько мне известно, в ваших странах существуют более строгие стандарты…»

– И теперь надо как-то изящно закончить, – Владислав Сергеевич всё-таки достал очередной пирожок из пакета, и задумчиво откусил почти половину за раз.

«Считаю своим долгом довести эту информацию до вашего сведения. С уважением, аноним».

– А неплохо получилось, – эндокринолог решительно нажал жирным пальцем «отправить». – Ох, и пирожки все закончились! Ну ничего, такое событие можно и отпраздновать.

Он встал из-за стола, и направился к выходу.

Вот козёл! Крыс еле дождался, когда его жирная туша уйдёт, и поспешил назад в терапию.

* * *

Закончив историю о своих похождениях, крыс был готов рвать и метать. Я как раз устроил себе перерыв на кофе, когда он выбрался из вентиляции, и принялся рассказывать.

– Что будем делать? – сердито спросил он. – Как его накажем?

– Пока никак, – пожал я плечами. – Спасибо тебе за информацию. Но если клиники откажутся от моей лекции после этого письма – это их право. Я действительно не проходил ординатуры.

– Но ты же хотел выступить перед иностранными коллегами! – возмутился Клочок. – А теперь передумал?

– И теперь хочу, – улыбнулся я. – Но если не получится – найдём другой путь. А Кравцову мы обязательно отомстим, просто не сегодня.

У меня уже были в голове пара планов, как его наказать за плохое поведение. Но сегодня остался час до конца рабочего дня, и надо было спешить на конкурс рецептов. Так что план по мщению отложился.

Закончив с работой, мы с Клочком поспешили в кондитерскую «Кантемировы сладости».

Там уже собрались сам барон Кантемиров, управляющий Анатолий Кириллович, продавец, разговаривающий с неизвестным мне мужчиной, и человек пятнадцать, которые и должны были выступить в роли жюри.

– Рад вас видеть, – подошёл ко мне барон Кантемиров. – К сожалению, тут возникли некоторые сложности…

– В чём дело? – спросил я.

– Ваш оппонент, Валерий Петрович уверяет, что вы украли рецепты у него, – пояснил Кантемиров. – И нам теперь надо разобраться.