Текст книги "Алло, Люся, это я! (сборник)"

Автор книги: Виктор Коклюшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ракета

Ракетный полк слушает. Да, товарищ генерал, пуск ракеты произведен. Кто приказал? Не знаю, сейчас спрошу… Алло, товарищ генерал, никто не знает… И вы тоже не знаете? Странно, вы – генерал, должны бы знать. Молчу дурак.

Товарищ генерал, разрешите задать вопрос? Вы ее никому на день рождения?.. Ну да, я понимаю, сто Хиросим… Главное, только недавно ходил покурить – стояла. Может, еще сходить? Нет, я имею в виду посмотреть. Главное, хорошая такая ракета, длинная… Если она где е-е!.. по радио обязательно передадут.

Товарищ генерал, а может, ее спи… Нет, я имею в виду списали по разоружению, а мы с вами ее ищем, как два дурака! Молчу кретин. Главное, здоровая такая была, если она где за границей е-е!.. обязательно в «Новостях» передадут! У нас любят, когда у них тоже что-то взрывается. Молчу кретин.

Товарищ генерал, а она точно была? Не, я на всякий случай, уточнить.

Ну, помните, мы второй танк искали, а потом выяснилось, что это у вас в глазах двоилось? И пока второй искали, кто-то первый спер! Молчу идиот.

Главное, вот только недавно стояла… На ней еще кто-то «ДМБ-98» написал. Нет, товарищ генерал, наши не брали. Я сам предлагал – никто не берет.

Алло, товарищ генерал, а может, она еще вернется? Может, подождать, и она прилетит? Не, вот вы тоже не верили, что Мухобаев из отпуска вернется, а он прилетел! Молчу кретин. А вы в какую часть звоните? В 313-ю? А это – 414-я! Ну вот и разобрались! Спасибо, товарищ генерал. До свиданья!

Экзамен

В колледже учусь… платном. Ты бабки – тебе знания, ты бабки – тебе экзамен за твои же бабки! Ну, я пришел, профессор говорит: «Берите билет», я говорю: «Оптом?» Он говорит: «Пока один».

Ну, я взял, читаю: «Автор картины “Витязь на распутье"?» Он говорит: «Кто?» Я говорю: «Художник».

Он говорит: «Правильно. А почему витязь стоит?» Я говорю: «Гаишник остановил». Он говорит: «Почему?» Я говорю: «Не знаю!»

Профессор говорит: «Ну ладно, отвечайте: как звали Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича?» Я говорю: «Так и звали!» Он говорит: «Богатырями их звали!» Я говорю: «А я даже знаю, как звали их коней!» Он говорит: «Как?!» Я говорю: «Мурзик, Тузик и Полкан!» Профессор говорит: «Откуда вы это взяли?!» Я говорю: «Дедушка рассказывал!»

Профессор говорит: «Он что – филолог?» Я говорю: «Нет, просто любил выпить!» Профессор говорит: «Ну, хорошо, слово “Наполеон” вам знакомо?» Я говорю: «Конечно, это – коньяк!»

Профессор говорит: «Ну ладно, назовите хотя бы одну из десяти заповедей». Я говорю: «Не дай себе засохнуть!» Он говорит: «А вторую?» Я говорю: «Жизнь хороша, когда пьешь не спеша!» Он говорит: «Откуда вы это взяли?!» Я говорю: «Из телевизора!» Он говорит: «И что – там больше ничего интересного не было?» Я говорю: «Было: не тормози – сникерсни!»

Профессор говорит: «Ладно, перейдем к поэзии: кто написал: “Мой дядя самых честных правил?..”» Я говорю: «Племянник!» Он говорит: «Чей?» Я говорю: «Как чей – дядин!»

Профессор говорит: «Наводящий вопрос: „на Пушкинской площади кто стоит?“» Я говорю: «Милиционер!» Он говорит: «Пушкин там стоит!» Я говорю: «Я его фамилию не спрашивал!»

Профессор говорит: «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева читали?» Я говорю: «Зачем читать – я сам на поезде ездил!» Профессор говорит: «Радищев ездил при Екатерине!» Я говорю: «А я с Люськой!» Он говорит: «Екатерина Вторая!» Я говорю: «А Люська у меня – третья!» Профессор говорит: «Екатерина Великая!» Я говорю: «А у Люськи тоже размер обуви 42!»

Профессор говорит: «Ладно, что написал Достоевский?» Я говорю: «Что?» Он говорит: «Идиот”ђ!» Я говорю: «Сам – шизик!» Профессор говорит: «Он написал роман, который называется “Идиот”!» Я говорю: «А “Сам – шизик!” может, еще напишет!»

Профессор говорит: «Ну, хорошо, кто сочинил таблицу Менделеева?» Я говорю: «А это вы не задавали!» Он говорит: «Я подскажу: Мен…» Я говорю: «Менты, что ли?!» Профессор кричит: «Менделеев! Он увидел ее во сне!» Я говорю: «А я вчера во сне Эйфелеву башню видел – что ж, я ее соорудил?!»

Профессор говорит: «Кстати, в каком городе она стоит?» Я говорю: «Во сне на даче у меня стояла!» Он говорит: «Эйфелева башня – символ Парижа!» Я говорю: «А моя дача скоро будет символом Москвы!» Он говорит: «Почему?!» Я говорю: «Потому что я крышу сделал в виде кепки».

Профессор говорит: «Молодец! А теперь расположите по порядку первые три буквы алфавита». Я говорю: «Разрешите звонок другу?» Профессор говорит: «Нет». Я говорю: «Тогда – помощь зала?» Он говорит: «Вы не на игре “Кто хочет стать миллионером?”».

Я говорю: «Те, кто хочет стать миллионером, не учатся, а воруют! И воще: ставьте мне быстрее пятерку, а то бабки платить не буду, и вы все тут останетесь без зарплаты, а я – без знаний!»

Жди себя

Было так: у Киселева собрались гости, а по телевизору шла передача «Жди меня», и немолодая милая женщина сказала: «Я ищу Иван Иваныча Киселева».

Иван Иванович вздрогнул, а женщина тихо сказала: «Ваня, если ты меня слышишь…»

«Слышу», – вырвалось у него.

Гости переглянулись, а Иван Иванович смутился и сказал: «Это, наверное, однофамилец и одноименец!»

Тут в комнату вошла его жена и говорит: «Что это?» Киселев говорит: «Не знаю, по-моему, это передача “В мире животных”».

А женщина на экране говорит: «Я сейчас покажу фотокарточку, где мы с Ваней вместе». Киселев говорит: «Не надо!»

Гости удивились, а Киселев говорит: «Не надо ли… вам пройти в другую комнату?»

Гости говорят: «Зачем, нам и здесь хорошо!» А жена Киселева вглядывается в экран и говорит: «Я плохо вижу, где мои очки?»

Киселев сел на них – они на кресле лежали – и говорит: «Они на кухне… в холодильнике!»

А жена щурится в экран и говорит: «Должно быть, симпатичный этот… кого она ищет!» Киселев говорит: «Да что в нем симпатичного – урод!» И нарочно в телевизор не смотрит, а женщина говорит: «А помнишь, Ваня, наш первый поцелуй?..»

Киселев подпрыгнул в кресле и говорит: «Интересно, что сейчас по второй?» Жена говорит: «Телевизор не водка, чтобы сразу по второй!»

Гости тоже говорят: «Не надо переключать, вдруг она еще что-нибудь скажет…» А женщина говорит: «А помнишь нашу первую ночь?..»

Тут Киселев, чтоб заглушить телевизор, запел: «Ночь была с ливнями, вся трава в росе!..»

Жена говорит: «Ты что – рехнулся?! Ты ж последний раз пел на свадьбе, и то потому что много выпил!»

А женщина на экране говорит: «А помнишь твою свадьбу: я тогда была среди гостей, а ты сказал жене, что я твоя четверуродная сестра, и она поверила!»

Киселев повернулся к окну и закричал: «Смотрите – дом горит!» Жена говорит: «Чтоб ты сам сгорел! Дай послушать!» И – услышала: «И потом твоя жена тоже не догадывалась: когда ты говорил, что задерживаешься на работе, а задерживался у меня!»

Киселев забегал по комнате и закричал: «Я забыл – у нас сегодня воду отключат!» Жена говорит: «Я тебя сейчас самого отключу!» А женщина говорит: «Если ты меня слышишь – приезжай, а мы тебя с сыном встретим как родного! Тем более, что он похож на тебя как две капли воды!»

Киселев схватился за голову и застонал, а женщина говорит: «А живу я по-прежнему в Волгограде!»

«Но я в Волгограде никогда не был!» – закричал Киселев.

А гости сказали: «Что ты нервничаешь, это же однофамилец и одноименец!»

А жена вдруг вздохнула и сказала тихо: «Да, бывают такие мужчины, чьи глаза помнишь всю жизнь!»

И пошла искать очки в холодильнике.

О находчивости автора

Выступал в киноконцертном зале «Октябрь». Большой зал, полторы тысячи зрителей. Вышел на сцену, смотрю на первом ряду, передо мной, два амбала пьяных. Один глаза таращит, другой – спит. А под ногами у них две пустых бутылки из-под шампанского валяются, судя по всему – их десерт. Ну, в зале же еще зрители – надо работать. Стал читать монолог учителя географии. Только произнес первое слово «Иванов», спящий проснулся и говорит: «Я!» А мне что делать? Я читаю дальше по тексту: «Иди к доске!» Он встал и пошел. В угол сцены, где три ступеньки. Администратор выскочил, его не пускает, а он лезет, говорит: «Меня звали!»

Я стою у микрофона, зрители смотрят, конечно, не на меня, а в угол сцены, где намного интересней. С балкона радостно кричат: «Дай ему!», неизвестно к кому адресуясь. В общем, обстановка накаляется, и тут меня осенило! Я громко говорю в микрофон: «Иванов!» Амбал говорит: «Я!» Я говорю: «Пять! Садись на место!» Он вернулся на место, сел и заснул. И его даже не разбудил громовой хохот и аплодисменты.

География

Иванов, иди к доске. Что значит – не хочу! А ты думаешь, я хочу? Ну ладно, отвечай: как называется река в Южной Америке? Не облокачивайся на меня, когда с учителем разговариваешь! Отвечай: как называется Амазонка?! Тьфу, черт! Как называется река в Южной Америке?

Вон тебе Петров подсказывает. Давай громче, Петров. Лесбиянка. Ну, ты соображаешь, что сказал? Я же сто раз просил: по вечерам телевизор смотреть только с закрытыми глазами!

Ладно, отвечай: как называется река в Южной Америке? Ну, я подскажу: Aм… Aм… Кто сказал: «Приятного аппетита?» Фомичев? Ну, давай дневник.

Я знаю, что твой папа депутат… Я знаю, что он ставил в Думе вопрос об отмене двоек, но его не поддержали бездетные. Ты скажи лучше, как называется река в Южной Америке?

Не знаешь? Значит, берем неизвестное «х», прибавляем к нему папу-депутата, вычитаем мои нервы и ставим Иванову кол!

А где Иванов? Он же только что здесь стоял. Как вышел покурить? Он же дал слово: бросить пить, курить и на физкультуру ходить!

Итак, на чем мы остановились? На Лесбиянке. То есть на Амазонке.

Амазонка течет в Южной Америке.

Шишкин, ты почему не записываешь? На магнитофон. А когда я спрашивать буду – дашь мне послушать? Шустрый какой! А если я отца вызову? Почему не придет? С меня взять нечего. Так он у тебя рэкетир? А что ж ты в анкете написал: «Инженер»? Ах, это кличка!

Кобылкина, убери зеркало и говори: о чем мы здесь говорили? Ну, я подсказываю: два берега, а между ними… на букву «р»… какая к черту рыба?!

Мочалкин! А – указку на! И покажи нам Амазонку. Что – буль-буль, ты нам на карте покажи!

Внимание, все смотрят в карту! Орехов, ты что видишь? Туз пик! Ну, вы совсем обалдели!

Географию надо любить! Вот ты, Кирюхин, свою маму за что любишь? За отметки деньги дает. За пятерку – пять тысяч, за двойку – две… А я думаю, что это ты по всем предметам двойки хватаешь, – решил количеством взять. А Борискину что папа дает? Каждый день по шее? Ах, ему не нравится, что ты похож на соседа. Расист какой! А перед Богом все равны: и белые, и черные… Кто сказал: голубые? Ну, я же просил: смотреть телевизор с закрытыми глазами! И уши затыкать!

Внимание – вспомнил! Кто не сдал деньги на экскурсию в Третьяковскую галерею – сдавайте быстрее, а то ее скоро обворуют! Записываться у меня… да не воровать, е-мое! А на экскурсию!.. Собираться будем у школы… потом поедем: я на трамвае, Шишкин на … «Мерседесе», Фомичев на машине папы-депутата, а Орехова привезет милиция!

Все! На этом урок закончен!

Культура

По телефону позвонили: – Виктор Михайлович? Я говорю: – Я.

– Виктор Михайлович, это из газеты…

Я говорю:

– Я.

– …Не слышит, козел. ( Громче) Виктор Михайлович, это из газеты. Не могли бы вы ответить?..

Я говорю:

– Кто?

– Старый хрыч, совсем оглох! ( Громче) Виктор Михайлович, мы вас так любим, не могли бы вы ответить на один вопрос?!

Я говорю:

– Да-да, я слушаю!

– Виктор Михайлович, что вы думаете о современной культуре?!

Я говорю:

– Я слушаю…

– Глухой кретин! У меня уже мозоль на языке! ( Громче) Виктор Михайлович, мы хотим узнать, как вы оцениваете состояние современной культуры!

Я говорю:

– Какой дом культуры?..

– Ну, блин! Его убить мало! ( Громче) Виктор Михайлович, мы опрашиваем известных людей!..

Я говорю:

– У меня нет идей…

– Сволочь глухая! Кому твои идеи нужны?! ( Громче) Мы спрашиваем ваше мнение?!

Я говорю:

– Какое имение – я в квартире живу, в 2-комнатной…

– Чтоб ты в ней и помер, гад! ( Громче) Виктор Михайлович, мы спрашиваем ваше мнение о современной культуре, вы слышите?!

Я говорю:

– А почему обратились ко мне?

– Ну, блин! Чтоб ты!.. ( Громче) Мы опрашиваем уважаемых людей!

Я говорю:

– Повторите, пожалуйста, последнее слово, а то мне послышалось…

– Что вам послышалось?!

Я говорю:

– Музей… музей надо открыть современного искусства!

– Спасибо, Виктор Михайлович! И последнее: нам нужна ваша фотография!..

Я говорю:

– Я согласен – порнография это плохо!

– Ну, сволочь! ( Громче) Фотография ваша нужна!

Я говорю:

– Все раздал, остались только где я некрасивый!

– Кретин, он думает, что на других он красивый! ( Громче) Виктор Михайлович, не беспокойтесь, вы везде великолепны! Курьера посылаем прямо сейчас, скажите адрес?!

Я говорю:

– Пишите: психбольница № 1, палата для козлов, сволочей и глухих кретинов!

В трубке раздались короткие гудки.

Мозги

Слышали новость: человеку пересадили мозги от коровы. Трансплантировали впервые в мире! Почему от коровы? Не смогли найти… подходящих. Ну, представьте такую картину: лежит человек, черепная коробка открыта, все нервничают. Привозят одного… Алкоголик!

Жена этого, который с коробкой… говорит: ни за что! Лучше так зашивайте!

Ей говорят: так нельзя. Не для того мы время теряли!

Привозят следующего… Самоубийца! Сами посудите – какой смысл?! Пересадишь мозги, а он повесится! Ждут, а время идет! Людям обедать пора!.. Наконец привозят… Гомосексуалист!

Ну, там, откуда привозят, не знают. А тут анализы сделали – гомосексуалист-индивидуалист! То есть любит только себя!

Жена, понятно, в крик! Кричит: пусть лучше без мозгов будет!

А время обеденное – люди нервничают. И тут привозят одного… Весь в наколках.

Жене говорят: берете? Или у нас терпение уже лопается!

Она говорит: страшно. Ей говорят: чего страшного? Он всю жизнь по тюрьмам, вы его и не увидите. Она говорит: тогда какой смысл? Посылки ему в зону посылать?

Ну, день кончается, а трансплантировать нечего! Народ нервничает. И тут привозят одного – депутат, скончался от радости, что был кворум!

Жена в слезы. Кричит: он меня заговорит! Ей говорят: не волнуйтесь, он уже не соображает ничего! И потом, вы же видите, какой контингент среди покойной массы! А остальные – или еще живы пока, или уже за границу рванули!

Она говорит: а из-за границы? А валюта у вас есть? – говорят ей. Она и заткнулась!

Вот тут фельдшер Иванюк и придумал: абсолютно чистый, не пораженный социальными язвами мозг коровы!

Жена кричит: делайте что хотите! Чтоб только он не пил, не ругался, не дрался и с работы домой приходил! Может, кричит, даже молока не давать!

Ну, они и пересадили. А когда больной выздоровел, посмотрел он вокруг и сказал: «Му-у… му-у… вы все!»

Икона

Петька все… «Давай, – говорит, – икону украдем?» Я говорю: «А вдруг Бог накажет?» Петька говорит: «Посмотри на себя – ты и так уже наказанный!»

В общем, спрятались в церкви – ждем, когда все уйдут, а одна старушка не уходит. Стоит у иконы и: «Господи, услышь… Господи, услышь!..»

Ну, Петька не выдержал и говорит: «Слышу, что тебе?»

Бабка на колени рухнула и говорит: «Господи, вразуми зятя мово беспутного – водку хлещет!»

Петька говорит: «Ладно, вразумлю. Иди домой и скажи: „завязывай!“»

Старушка говорит: «Где?» Петька говорит: «На шее!» Старушка говорит: «Я спрашиваю: где ты, Господи, я тебя не вижу?»

Тут в Петьке совесть заговорила, и он говорит: «Не Господи я, бабуся, а Петя».

Старушка говорит: «Неужто апостол Петр?!»

Я думаю: «Так мы икону никогда не украдем!» И говорю: «Бабушка, сейчас церковь закрывается: или молитесь быстрей, или приходите завтра!»

Старушка совсем обалдела. Говорит: «А это кто?» Петька говорит «Это так… друг мой!»

А старушка как раз у иконы святых Петра и Павла стояла. Она говорит: «Святые! Мне бы пенсию побольше!»

Ну, нашарили мы в карманах мелочь и кинули ей. Бабуся как услышала звон, сама лбом в пол брякнулась. Собрала деньги и – не уходит.

Петька говорит: «Ну что еще тебе?»

Старушка говорит: «Годочков бы скинуть». Петька говорит: Сколько?» Она говорит: «Пятьдесят». Петька говорит: «Хорошо, иди домой, девушка, тебя мама ждет!»

А бабка опять не уходит. Я спрашиваю: «Что тебе еще, девица?»

Бабка говорит: «Жениха».

Петька кивает мне: «Выходи!»

Ну, я выхожу из-за столба, бабка увидела и говорит: «Какой-то завалящий он, а получше-то нету?»

Петька говорит: «Всех разобрали! Надо было раньше приходить!»

Бабка говорит: «Ну, тогда я до утра подежурю, а утром первая в очереди буду!»

Петька кричит: «Какая еще очередь?!»

Бабка говорит: «За женихами».

Петька помолчал и говорит: «На твое счастье еще один остался!» И – выходит сам! Морда с похмелья опухшая, небритая, страшный как черт! А старушка говорит: «Этот-то получше!» И – цап Петьку под руку. И пошли они из церкви, как новобрачные!

А я подумал: «Слава Богу, что вместо иконы старуху взяли, – теперь хоть Бог не накажет!»

Альма

Недавно говорю своей собачке: «Все-то ты понимаешь, а сказать – не можешь!» Вдруг она говорит: «Могу!» Я обалдел. А она говорит: «Ну что ты на меня уставился, ты на себя посмотри!»

Я глянул в зеркало, говорю: «Почему у меня синяк?»

Она говорит: «Потому что ты вчера у милиционера хотел узнать, который час!»

Я говорю: «Что ж в этом такого?»

Альма говорит: «Ничего, но ты его полчаса спрашивал и обращался к нему: “Дорогая моя”»

Я говорю: «А куда мы вчера ходили?»

Она говорит: «Ты меня гулять вывел, а сам ногу у столбиков поднимал».

Я говорю: «Не помню».

Она говорит: «Ты не помнишь, а соседский ротвейлер теперь заикается. А дворняжки, наоборот, за тобой вчера бегали, думали, что ты их вожак!»

Я говорю: «Да ты сама дворняжка!»

Альма говорит: «Не хами, я в прошлой жизни была княгиней!»

Я говорю: «А кем был я?»

Она говорит: «На конюшне у меня служил!»

Я говорю: «Конюхом?»

Она говорит: «Шариком!»

Я говорю: «Кстати, мне вчера никто не звонил?»

Она говорит: «Звонили из дурдома, спрашивали: почему не заходишь?!»

Я говорю: «А если серьезно?»

Альма говорит: «Серьезно… тебя из собаки превратили в человека, а вчера кто-то крикнул: “Козел!” – ты обернулся!»

Я говорю: «Потому что я вежливый!»

Альма говорит: «Конечно, вежливый… вчера старушку через дорогу перевел, хотя ей нужно было в другую сторону!»

Я говорю: «Я думал – в ту».

«А о чем ты думал, когда дал мне понюхать 10 рублей и оказал: “Ищи”!?»

Я говорю: «Я хотел пойти в театр».

Альма говорит: «Театрал… ты бы хоть раз в церковь сходил!»

Я говорю: «Я дома молюсь».

Она говорит: «Знаем мы твои молитвы: “Господи, дай опохмелиться, а то умру!”»

Я говорю: «А у кого мне еще просить?! Жену попросил принести бутылку пива, ее уже два года нет!»

Альма говорит: «Бабник хренов! Вчера пригласил одну к себе, а когда она согласилась – сам убежал!»

Я говорю: «Мне показалось, что я дома утюг не выключил».

Альма говорит: «Как ты мог его не выключить, если ты его в своей жизни ни разу не включал?! Люди, глядя на тебя, думают, что это куча мусора идет!»

Я говорю: «Не преувеличивай»

Она говорит: «Ну, тогда кучка! А ведь ты человек с высшим образованием!»

Я говорю: «Ну и что… Кстати, ты не помнишь, у кого я вчера занимал?»

Альма говорит: «Конечно, помню! Полчаса стоял у памятника Пушкину и обещал, что отдашь!»

Я говорю: «Ну и что?»

Альма говорит: «Ничего! Он сказал, что ты у него уже пять раз занимал и не отдаешь!»

Я говорю: «Он меня с кем-то перепутал».

Альма говорит: «Это ты перепутал: вчера пришел участковый, а ты говоришь: “Товарищ генерал! Войска для парада построены!” И показываешь на меня!»

Я говорю: «Врешь!»

Альма говорит: «Сукой буду!»

Тут зазвонил телефон. Я снял трубку, гордо говорю: «Человек слушает!»

Женский голос говорит: «Опять напился!»

Тут я все понял, хотел прогнать Альму, а потом подумал: «Что с нее взять, одно слово – собака!»

Купить собаку

В прошлую субботу Николай Петрович встретил своего приятеля Сергея Ивановича. Они, как известно, живут в одном доме, но с работы возвращаются с разницей в 15 минут и поэтому видятся в год раз пять-шесть, изредка – семь.

Сергей Иванович стоял на улице у столба и читал какое-то объявление.

– Ты что – меняться надумал? – строго спросил Николай Петрович.

– Ну что ты! – смутился Сергей Иванович. – Просто вот… собаку хочу купить.

– Собаки бывают разные, – глубокомысленно поведал Николай Петрович. – Бывают которые для охоты, а бывают – кусаются.

– Ну, ты меня знаешь, – сказал Сергей Иванович, – я этого не потерплю! Чуть что, сразу: «К ноге! На место!»

– Ты так командуешь, – сказал Николай Петрович, – что тебя ни одна собака не послушает. Ты командуешь, ну… ну… извини, конечно, ну… как все равно взаймы просишь! Ты командуй уверенно: «На мес-то!» Чтоб она тебя уважала. Ну-ка, попробуй.

– Да как-то неудобно, так вот ни с того ни с сего, – сказал Сергей Иванович.

– А когда будет с того с сего – ты не сумеешь, – убежденно произнес Николай Петрович. – Ну-ка, давай, давай смелее!

– Ко мне! – крикнул Сергей Иванович.

– Не, не пойдет, – уверенно определил Николай Петрович. – В твоем голосе не чувствуется уверенности в своем праве на команду.

– Как это не чувствуется? – обиделся Сергей Иванович. – Вот, слушай внимательно, я еще раз крикну: «Ко мне! Ко мне!»

– Знаешь что, – сказал, подумав, Николай Петрович. – Ты только не обижайся, но я скажу правду.

– Говори, – разрешил Сергей Иванович.

– Эта собака тебя не любит, – сказал Николай Петрович.

– Почему?! – опешил Сергей Иванович.

– Потому что собака – друг человека, а ты: «Ко мне, ко мне!» – передразнил Николай Петрович. – Ни ласки, ни теплоты в голосе – одно желание покомандовать, власть свою показать. Ты уж извини, что я вот так правду в глаза…

– Может быть, сахару ей дать? – предложил Сергей Иванович.

– Чтобы зубы у нее болели? Вот поэтому я и говорю: не лю-бит! – сокрушенно вздохнул Николай Петрович. – Они, животные, ведь все-е чувствуют.

– Ты вместо того, чтоб лекции-то мне читать, показал бы лучше, – резонно сказал Сергей Иванович. – А то: «Не умеешь! Чувствуют!» Ты вот сам покажи.

– Ну что ж, – сказал Николай Петрович, – это верно: лучше один раз услышать, чем сто раз услы… уви… Короче, смотри и слушай!

Он сделал шаг назад, подтянул рукава на рубашке и зычно выкрикнул:

– Д-джек, ко-о… мне!

После этого тишина на улице показалась Сергею Ивановичу как-то еще тише.

Но потом вдруг в окне соседнего дома появилась женщина и быстро, рассерженно заговорила:

– Опять вы со своими собаками под окнами гуляете, опять вы шумите, опять вы людям отдохнуть не даете!

В довершение ко всему рядом с Сергеем Ивановичем и Николаем Петровичем остановился участковый милиционер и назидательно проговорил:

– Выгул собак производится в специально отведенных местах.

– Да она у нас… маленькая… малюсенькая такая, – показал Николай Петрович ладонью у земли и огляделся по сторонам.

Участковый тоже огляделся, никого не увидел и констатировал:

– Убежала. – И укоризненно добавил: – Если уж завели собаку, то смотреть надо за ней лучше – это вам не игрушка!

Он вежливо козырнул и ушел. Николай Петрович и Сергей Иванович молча проводили его взглядами, молча пожали на прощание друг другу руки и разошлись до следующей встречи…