Текст книги "Рогер и Робинзон(СИ)"

Автор книги: Виктор Чапаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Чапаев Виктор Михайлович
Рогер и Робинзон

Рогер и Робинзон.

1.

Полет продолжался уже несколько часов, видавший виды МС-рейдер почти достиг цели и Рогер, его пилот и капитан в одном лице, начал готовится к выходу из хиггс-режима. Рогер – так звучало его имя на его родной планете, а в колониях Большого скопления его, не задумываясь, называли или Рэджё, или просто Родж. Сейчас он возвращался из рутинного рейса – доставлял какие-то информационные блоки на базу разведчиков в системе МС3-12. Фрахт был исполнен, и теперь он вольная птица. И если бы все шло как обычно, он бы уже приближался к полигонам торможения колонии Сигнус-четыре Большого скопления, откуда он обычно брал заказы на рейсы. Но сейчас он держал курс в несколько другом направлении.

Небольшая звезда класса G21 была бы уже хорошо видна, если бы рейдер летел с обычной досветовой скоростью. Но под действием хиггс-генератора он летел куда быстрее.

Система отключила генератор – в контрольном окне прямо перед Рогером на фоне картинки звездного неба высветился соответствующий сигнал. В пространстве снаружи рейдера исчезла тонкая оболочка из хиггсовских частиц, превращавшая его действительную массу в мнимую, что заставляло его двигаться быстрее света. Корабль мгновенно уменьшил скорость до 99 процентов скорости света и гравитационная ударная волна, тянувшаяся за кораблем узким конусом, обогнала его, развернулась и схлопнулась впереди. Столкнувшиеся крылья ударной волны уничтожили друг друга, родив вспышку "черного" излучения и компенсируя, таким образом, внезапное появление в этой точке пространства доброй сотни тонн массы. Но Рогер не почувствовал и не увидел ничего, кроме этого сигнала – инерционное поле создавало постоянную тяжесть в кабине, а катастрофические процессы снаружи были бесшумны и невидимы.

Через долю секунды Система выдала второй сигнал – рейдер пронзил фронт "черного" излучения. Это значило, что сверхсветовой режим закончился. Родж перевел дух – всё как всегда сработало штатно. Теперь Рогер и его верный МС-рейдер с гордым именем "Игла-2" продолжал полет в обычном "горячем" режиме, то есть так быстро, что энергия на разгон и торможение намного превышала его массу. Следственно, и маневрировать на такой скорости можно было только с помощью открытого вакуумного генератора. Предстояло еще некоторое время двигаться так же быстро, чтобы за разумное время достичь внутренних областей планетной системы, ради которой он и совершил эту незапланированную остановку. Сейчас он находился на расстоянии примерно трех световых дней от ее центра.

Рогер решил, что пока рейдер приближается к избранной звезде, стоит провести обследование ее системы. Сканеры и телескопы восприняли его команду через сенсоры пульта и пришли в действие. Через мгновение он ощутил лежащими на пульте руками ответный интегральный сигнал, а перед его глазами возникло новое контрольное окно с голограммами результатов.

На мгновение его пронзило неясное тревожное чувство – что-то в этой системе было не так. Но тут же он понял, в чем дело. Интегральный сигнал ясно указывал на то, что в системе имеются источники "черного" излучения, вообще-то характерные только для населенных колоний.

В голове Рогера тут же пронеслось несколько предположений. Во-первых, это мог быть естественный сигнал, хотя об естественных процессах, идущих с испусканием "черного" излучения, он до сих пор не слышал. Во-вторых, здесь мог находиться еще какой-нибудь разведывательный рейдер или МС-крейсер. Появление обычного досветового судна приходилось отбросить как крайне маловероятное. Ну и, оставалось еще менее вероятное, но важное предположение – в принципе это могли быть какие-то другие разумные существа. Такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов, несмотря на то, что ни на одной из тысяч освоенных звезд, разбросанных на сотни световых лет, люди пока таковых не обнаружили.

Рогер переключил свое внимание на хиггс-сканер, его голограмма в контрольном окне приблизилась и детализировалась. Да, сигнал крайне слабый, единичный, источник расположен где-то вблизи центра системы. Пока ясности нет. Рогер запросил информацию о структуре системы. В окне снова произошли изменения. На предварительную голограмму, снятую с расстояния ста двенадцати световых лет перед прыжком, наложились свежие данные. Так-так, всего две газовые планеты, и обе недостаточно крупные, чтобы считать эту систему перспективной для заселения. А вот и планеты земной группы – тоже всего две, на близких орбитах, слишком горячие для появления жизни. И спутников у гигантов мало. Бедная система. Даже пояса астероидов отсюда не видно. Если бы Рогер сам не был родом с забытой планеты, вращающейся вокруг такого же солнца, удаленного от заселенных колоний, он бы никогда не обратил внимания на эту систему. Его внимание привлек спектральный класс ее звезды и возраст. По предварительному анализу звезда очень старая – четыре с половиной миллиарда лет – поэтому Рогер решил, что здесь можно будет найти что-нибудь интересное. Он и предположение о братьях по разуму не мог отбросить из-за этого. Именно в таких старых системах их и можно надеяться встретить. Бесполезно искать их возле юных голубых гигантов. Там никогда нет недостатка в энергии и строительном материале, но поиск разумных существ или просто какой-нибудь жизни там совершенно бесперспективен. На их появление у природы просто не хватит времени. А Рогер мечтал найти планету хотя бы с такой, только недавно возникшей, жизнью, как в системе МС3-12, откуда он возвращался. Поэтому время от времени он и отклонялся от запланированных маршрутов и заглядывал в разные медвежьи углы, наподобие этого. В конце концов, он свободный человек, и рейдер находится почти в полной его собственности.

Рогер наложил показания сканера на изображение телескопа и увидел, что сигнал исходит из области вокруг ближнего к звезде, пока безымянного, газового гиганта. "Ну что ж, нарекаю тебя МС3-524-3, во имя Отца и Сына и Святого Духа" – произнес про себя Рогер, ибо как еще можно назвать третью планету, вращающуюся вокруг 524-ой звезды, условно отнесенной к скоплению МС3. Но не успел он нацелить телескоп на только что окрещенную планету, как сигнал исчез. "Вот досада, где теперь его искать" – огорчился было Рогер, но быстро понял, что источник, скорее всего, просто вращается по орбите вокруг планеты и теперь ушел за горизонт. "Следует присвоить планете какое-то благозвучное имя – решил Рогер, как первооткрыватель он вроде бы имел на это право – пусть будет "Мамаша", такая большая и теплая, пригрела возле себя "открытый" генератор".

Рогер сосредоточился на управлении рейдером. Хотя особой необходимости в этом не было. Сигналы маяков отсутствовали, пространство впереди, вплоть до самой МС3-524-3 – "Мамаши" было чистым, как горный хрусталь, и ни одна отметка о "горячих" объектах не нарушала спокойствия окружающего пейзажа. Система рейдера предложила великолепный график снижения скорости с выходом в точку на расстоянии в сорок пять миллионов километров от "Мамаши" с изящным переходом с открытого на ограниченный генератор на скорости в тридцать шесть тысяч километров в секунду. Вносить изменения в этот график не представлялось необходимым, так как ни одной живой душе в этой системе не мог помешать "горячий" рейдер, сбрасывающий свою околосветовую скорость, даже проводящий все маневры в плоскости эклиптики. Тогда Рогер, убедившись в успешности своих пилотских дел, переключился на дела капитанские, которые и заняли у него все время до подхода к внешним планетам.

Гораздо раньше этого сигнал работающего генератора появился снова и потом снова исчез, период его появления все увеличивался по мере того, как корабль сбрасывал скорость. Система показала Рогеру орбиту объекта и его положение, куда он и повелел навести телескоп при следующем появлении излучателя.

То, что показал телескоп, выглядело достаточно обыденным, и в то же время удивительным. В контрольном окне телескопа Рогер имел возможность наблюдать вполне стандартный "драм", диаметром примерно двести километров и такой же длины. Размер солнечных люстр "драма" не совсем соответствовал его положению относительно солнца, но, тем не менее, они вполне могли давать достаточно света для внутренней поверхности. Орбита, по которой вращался этот звездный город вокруг планеты, лежала практически в плоскости эклиптики, что тоже было вполне стандартным для городов, составляющих околопланетные агломерации. То есть в самом "драме" ничего удивительного не было. Удивительно и непостижимо было то, что он вообще был здесь, и, тем более, был здесь один.

Пока Система "Иглы" сбрасывала скорость и по привычке, приобретенной в населенных колониях, сообщала о каждом изменении параметров движения, Рогер пытался понять, каким образом стандартный "космический город", из миллиардов которых состоят агломерации и жилые пояса обитаемых колоний, мог оказаться в этой уединенной системе в полном одиночестве. "Итак – рассуждал сам с собой Рогер – судя по конструкции люстр, на правильной орбите в нем могли бы жить до сорока миллионов человек. Здесь же он получает почти в три раза меньше света, чем положено, и жителей в нем, стало быть, будет меньше. Но если они отказались от солнечной энергии, а об этом косвенно говорит непрерывная работа генератора, то населения может быть и гораздо больше. Фактически ограничиваться оно будет только возможностями утилизации отходов. Но и в этом случае там не могло быть больше ста двадцати миллионов человек. Иначе им пришлось бы превратить всю жилую поверхность "драма" в один огромный город-завод по производству еды и переработке отходов. И все равно, даже столько людей, построив такой город, не смогут поддерживать его в рабочем состоянии сколь-нибудь долго. Не может этого быть!". Однако не верить своим глазам оснований тоже не было.

"Драм" – основной вид космических конструкций, предназначенных для жизни людей в околозвездных колониях. Называется он так потому, что с виду напоминает барабан или китайский фонарик. Такой китайский фонарик, размером в сто, двести, или даже четыреста километров. Тот, что только что был показан Роджу телескопом, был еще не самым большим. Эта конструкция была изобретена в те древние времена, когда люди начали обживать легендарную и полумифическую родину человечества – Солнечную систему. С тех пор менялись материалы, источники энергии и транспортные средства, а конструкция "драмов" оставалась почти неизменной. Бывают такие конструкции, которые переживают века и тысячелетия. Как прямоугольная форма жилых помещений, заостренная форма носа у морских судов, или пистолетная рукоятка у ручного оружия. Так и конструкция "звездных городов" – вращающаяся оболочка-барабан, создающая своим вращением на внутренней поверхности привычную всем силу тяжести и удерживающая внутри воздух – пережила почти две тысячи лет.

В колониях, состоящих из миллиардов таких городов, каждый из них включен в общий механизм жизнеобеспечения, связан с другими городами транспортными потоками, единой Системой управления. Он непрерывно получает и передает другим грузы, энергию и информацию. Представить же себе город, одиноко вращающийся вокруг непригодной для жизни планеты в ста световых годах от ближайшей базы разведчиков, воображение Рогера отказывалось. Тем не менее, "звездный город" был перед ним, вернее его объемное изображение, синтезированное ассоциативной сетью телескопа. Рогер внимательно вглядывался в "драм" действительно похожий на матово-серый китайский фонарик с характерными резкими космическими тенями на поверхности. Над его полюсами ярко сверкали мириадами зеркал солнечные люстры, образуя характерный световой узор на торцевой поверхности барабана. Поверхность люстр, образующая гиперболический цилиндр, узкий у основания и расширяющийся в направлении от барабана наподобие цветка душистого табака, увеличенного в миллионы раз, представляла завораживающее зрелище даже на таком расстоянии. По некоторым признакам, которые можно было заметить невооруженным глазом, Рогер определил, что система управления люстрами неисправна. Внезапно ему стало не по себе. Он представил, что город может быть совершенно необитаемым, мертвым, по инерции сохраняющим свое вращение и орбиту сотни лет. Ведь "драмы" почти вечны. Пожалуй, в таком городе до сих пор могла сохраниться атмосфера и экосистема, даже если последние люди покинули его больше сотни лет назад. О том, что последние люди могли не покинуть его, а найти в нем свою могилу, он и думать не хотел.

В общем, все говорило о каком-то посещении этой системы человеческими существами, хотя время этого посещения и обстоятельства, сопровождающие его, были пока неясны, и выяснить которые Рогер посчитал своей обязанностью.

Он продолжал разглядывать "драм", как будто длительное разглядывание одной и той же картины поможет понять, как здесь оказалось это чудо. Пока город находился в поле зрения, он успел совершить полный оборот вокруг оси и начал новый. Перед глазами Рогера медленно проплывали его серые бока, испещренные темными точками, линиями и пятнышками. Как и обычно, с такого расстояния на наружной поверхности не наблюдалось ни одной сколь-нибудь крупной детали, хотя Рогер знал, что эти мелкие крапинки и полоски являются огромными сооружениями – портами, башнями, стартовыми модулями и внешними транспортными системами, многие из которых простираются в пространство на сотни метров от поверхности. Найти невооруженным глазом порт, пригодный для причаливания было, конечно же, невозможно. Внезапно фон, на котором Рогер наблюдал "драм" изменился. Бездонная чернота пространства внезапно сменилась очень светлой поверхностью грязно-коричневого цвета. От неожиданности он не сразу сообразил, что теперь видит город на фоне облачного слоя планеты. Он уменьшил увеличение и "драм" начал удаляться от него, стремительно уменьшаясь и стягиваясь в точку, тогда как гигантская планета, казалось, не претерпела никаких изменений, и только когда звездный город исчез, затерявшись в сверкающих полосах и неподвижных вихрях ураганов, покрывающих ее поверхность, она полностью поместилась в поле зрения. Отсюда планета была видна в виде серпа, иссеченного расплывчатыми полосами различной ширины и цвета – от светло-бежевого до красно-коричневого. На серп даже попала тень от одного из Мамашиных спутников.

"Черное" излучение! – вспомнил Рогер – Если работает генератор, значит, энергию кто-то потребляет. Он снова увеличил картинку и наложил ее на показания хиггс-сканера. Хиггс-сканер снова подтвердил, что никаких неожиданностей ждать здесь не приходится – генератор располагался на своем штатном месте, на вынесенной далеко в космос консоли осевой конструкции. Как раз над северной люстрой. Значит, безынерционные порты причаливания находятся на южной консоли, вот вам и решение задачки о том, куда причаливать, если придется.

"Черное" излучение было открыто давным-давно, почти полторы тысячи лет назад. Это были легендарные времена – расцвет термоядерной эры, когда человечество уже основательно расселилось по Солнечной системе. Это излучение возникает при поляризации вакуума, унося с собой отрицательную массу и оставляя эквивалентное количество положительной энергии в распоряжении хитроумных изобретателей. Таков принцип действия, ну если отвлечься от мелких технических деталей, "открытого" генератора энергии, основного источника энергии для "горячих" судов в настоящее время. Это излучение достаточно хорошо поглощается веществом и приводит к его деградации. В конечном итоге, при полном поглощении "черного" излучения исчезает масса, эквивалентная полученной положительной энергии в генераторе. Эта деградация вещества и есть причина того, что открытые генераторы используются только в далеком космосе, вдали от многочисленных человеческих построек. Испущенное в дальнем космосе "черное" излучение будет долго блуждать по космическим просторам, пока не поглотится на поверхности какой-нибудь звезды или планеты, вернув назад закону сохранения взятую у него взаймы энергию. Как бы то ни было, факт того, что интенсивность этого излучения, как и любого другого, уменьшается обратно пропорционально квадрату расстояния, делает открытый генератор вполне пригодным для использования устройством. От "черного" излучения вполне возможно защититься. Достаточно толстый слой плотного вещества поглощает его полностью. Особенно хорошо для этого подходит металлический водород. Атом водорода распадается в "черном" излучении без образования каких-либо других энергичных частиц, что позволило создать "ограниченные" генераторы энергии, в которых, в конечном счете, металлический водород полностью превращается в необходимую энергию.

"Похоже, высадки на неопознанный объект не избежать – подумал Рогер – надо же понять, что это за чудо!". Он потребовал доклада Системы об обнаруженном объекте – Системы управления рейдером и "драмом" должны были давно связаться друг с другом и обменяться достаточно большим объемом данных. Рейдер уже пересек орбиту самого дальнего спутника Мамаши и все ближе подходил к загадочному объекту. Самое время делать запрос на причаливание.

Но Система не смогла дать определенного ответа – связи практически не было. Система управления "драмом" была неисправна! Такого не может быть, ведь генератор на консоли работает вовсю! Куда же идет энергия? Час от часу не легче. А ведь Рогер уже почти решил, что дальше все пойдет как по маслу. Системы свяжутся друг с другом, "подружатся" и станут совместно выполнять пожелания своих хозяев с обеих сторон – сделают все возможное, чтобы причаливание было максимально безопасным и быстрым и не требовало вмешательства человека.

Минута шла за минутой, "Игла" выполнила маневр захода к южному полюсу "драма". Сообщения об установлении связи все не было. Рогер начал думать о том, чтобы проникнуть внутрь "космического города" нештатным путем. Вообще-то "Игла" легко могла это проделать, но жители "города", несомненно, были бы оскорблены таким беспардонным вмешательством. Подождем еще – решил Рогер, и точно, внезапно связь появилась...

Сейчас "драм" выглядел в виде слабоконтрастного круга, как еще один спутник Мамаши – он виделся прямо с южного торца. Вот уже внешний край люстры стал визуально шире торцевой поверхности – крошечные искорки зеркал сначала медленно, а потом все быстрее расходились в стороны по мере того как "Игла" приближалась к консоли. Вот их переливающиеся огни заполнили все поле зрения, образовав мириады призрачных концентрических колец. В их центре появился тонкий стержень, бесконечным хоботом вытягивающийся в сторону "Иглы" – показалась консоль осевой конструкции. Стержень все тянулся навстречу, кольца зеркал все расходились в стороны, казалось, это не закончится никогда. Маневр причаливания шел своим чередом, пока вмешательства пилота не требовалось.

На самом торце консоли стала видна площадка – причальная стенка. Она постепенно приближалась, через некоторое время стало видно, что размеры ее огромны, сотни метров в диаметре. Кое-где виднелись отверстия открытых портов, мигали габаритные огни. "Игла" заскользила вдоль ее поверхности, продолжая сближение. Вот уже видно порт, в который она собралась парковаться.

"Бог мой, порт неисправен – мелькнула у Рогера мысль – он не увидел внутреннего освещения, но Система успокоила его – работала аварийка. И точно, внутри порта тускло светили красноватые огни. Края причальной стенки надвинулись со всех сторон и отсекли от взгляда звезды. В красноватом свете аварийки стало видно внутреннее оборудование порта – вполне стандартное. Освещение усилилось – это свет отразился от внешней крышки порта, которая исправно задвинулась за "Иглой". Причаливание закончено.

Порту даже удалось поднять давление внутри, чтобы экипаж мог покинуть корабль без скафандров. Ну что ж, неплохо. Теперь надо готовиться к разведке.

2.

Из разведки Рогер вернулся ни с чем. Вернуться его заставило элементарное чувство голода. Голода, и еще жажды, и желания выспаться. Тридцать шесть часов кряду бродил он по внутренним помещениям консоли, как по заброшенному лабиринту. Следовало признать, что к разведке он подготовился из рук вон плохо. Он посчитал, что обычного штурмового гермокостюма, комплектом которых была оснащена "Игла", ему будет достаточно, чтобы разведать дорогу к внутренней поверхности "драма". Комплекты гермокостюмов были неотъемлемой принадлежностью "Иглы", а так как она (Родж привык думать о своем рейдере в женском роде) была военным бортом – штурмовым атмосферным разведрейдером – то и гермокостюмы на ней были штурмовыми – оснащенными средствами активной защиты от внешних воздействий, собственным инерционным генератором и даже легким лучевым оружием. Они, как и любое изделие рук человеческих, имели собственную Систему управления, которая включала в себя так называемый "поводок", или "проводник" – подсистему, способную связываться и взаимодействовать с другими Системами. Например, открывать двери помещений. И включать внутри свет.

Так вот, неожиданностью для Рогера оказалось то, что большинство помещений имело неисправные Системы управления, а общая Система консоли была отчего-то в неработоспособном состоянии. С Системой своего гермокостюма Рогер общался как обычно, давным-давно настроив ее сенсоры на свои биотоки. Поэтому, имея "проводника", ему не нужно было каждый раз вступать самому в контакт с другими Системами. Вот "проводник" его и подвел – живые только наполовину Системы окружающих его помещений ни в какую не хотели понимать его команды. Большую часть дверей он просто не смог открыть, не помогали ни команды с "проводника", ни попытки открыть их вручную. Да и не очень безопасным оказалось это дело – у входа в некоторые помещения светились индикаторы, показывающие, что внутри вакуум.

Сперва ему удалось продвинуться достаточно далеко – часть помещений, окружающих порт, оказалась в приличном состоянии. Дальше пошло хуже. Рогер никак не мог попасть в центральный ствол, где должны были проходить транспортные проемы, ведущие внутрь консоли. Он обходил этот ствол и справа, и слева, и сверху, и снизу, и на каждом пути у него оказывалось препятствие в виде "неживых" коридоров, складов и других отсеков. Разнообразия добавляло то, что в некоторых коридорах не было тяжести – не работали инерционные генераторы. Тут-то и выручал инерционный генератор гермокостюма. Рогер страшно не любил невесомости и в таких случаях всегда включал "персональное" тяготение.

В конце концов, его заставили вернуться голод и жажда, ни еды, ни воды он с собой не взял – просто в голову не пришло, что в городе, построенным человеком, можно так проголодаться. Все, что он узнал, это то, что поселение называлось "Кардиана", или, как прочитали бы в колонии Астрия – "Кардиания". Это название было написано на стене прямо у выхода из порта, приютившего "Иглу" – ради этого далеко ходить было не надо. А вот то, что в одном из запертых помещений, имеющих, правда, прозрачную стену, он увидел нечто, напоминающее терминал управления местной Системой, было важно.

Обдумывая все эти не вселяющие энтузиазма вещи, Рогер вяло поедал щедро выданный ему разведчиками МС3-12 в дорогу плов, приготовленный из зерен неведомого растения и мяса неведомого зверя, каковые растение и зверь, может, и вовсе в природе существовали только в виде записи генотипа, по которому синтезаторы выращивали именно и только зерна и мышечную массу на мясо... Ладно, проводник он настроит так, чтобы пробить любую тупость недоделанных Систем – Система "Иглы" такое может. Придется взять с собой припасов – воду и еду. Для этого подойдет мягкий контейнер для переноски оборудования. К нему на всякий случай инерционную платформу, чтобы не тащить на себе. И, пожалуй, в первую очередь надо попасть в помещение с терминалом, уж с терминала-то настроить местную Систему Рогер смог бы, как-никак в давние времена системный анализ был его гражданской профессией.

Всё, спать-спать-спать. Утро вечера мудренее...

План его сработал. Дверь помещения с терминалом открылась под напором команд усовершенствованного проводника, и Рогер получил доступ к настройке Системы. Долго ли, коротко ли, перемежая этапы чесания затылка с лихорадочной работой с ассоциативными полями Системы, Рогеру удалось привести ее в мало-мальски божеский вид. Это был сегмент Системы, управляющий причальной стенкой и связанной с ней инфраструктурой. Главное, активировался транспортный терминал консоли. Тот, что связывал ее с остальной осевой конструкцией. И еще Рогер закачал в проводник карту всех помещений консоли и вообще всей оси. Карты внутренней поверхности города почему-то не было. Ну, нет, так нет. Хоть это, и то хорошо.

Дальнейший маршрут был составлен еще по прибытию, он не отличался оригинальностью, да и каким он мог еще быть? Из порта до терминала транспортной магистрали, потом в вагоне на магнитной подвеске до собственно осевой конструкции – до лифтовых терминалов, и дальше на лифте вниз, на внутреннюю поверхность. Так было всегда и везде. Только не здесь, где ничего не работало. Препятствия могли поджидать на любом этапе пути.

Рогера не оставляло двойственное чувство нереальности, навязчивого ночного кошмара. В знакомых местах, похожих не те, в каких он бывал сотни раз, он видел пустоту и неустроенность. Там, где он всегда проходил не только без опасений, но порой просто на автомате, даже не замечая деталей обстановки, двигаться надо было с осторожностью, рискуя нечаянно попасть в помещение с невесомостью, а то и вовсе без воздуха. И ни одной живой души вокруг! А он еще воображал, что город окажется перенаселенным.

Через пару часов целенаправленного движения он, наконец, попал в один из коридоров центрального ствола. Освещение включилось, но транспортеры, которые должны двигаться вдоль коридора в оба конца, все-таки не работали. Рогер шел вдоль них пешком, за ним бесшумно скользила в воздухе инерционная платформа с припасами.

Выход в транспортный терминал открылся неожиданно. Помещение было огромным – потолок располагался на высоте в несколько десятков метров, плавно понижаясь по направлению к шлюзам. На перронах стояли несколько составов вагонов на магнитной подвеске. На первый взгляд, все работало. Рогер выбрал поезд покороче, всего из трех вагонов. Как только он подошел ближе, двери вагонов гостеприимно отворились. Ну что же, в путь!

Рогер разместил свою поклажу в проходе между креслами и остался стоять, взявшись за поручень. Торжественной встречи он так и не дождался, а неотложные дела призывают двигаться далее. Может быть приветственный митинг запланирован на том конце магистрали, на терминале в оси? Ситуация такова, что все может быть. Что же тут творится, черт вас всех побери?

Герметичные двери закрылись. Рогер на всякий случай одел гермошлем, обычно висящий у него за спиной в виде капюшона – вдруг механика герметизации поезда даст сбой. Через прозрачные стены и потолок было видно, что вагон тронулся – мимо, все ускоряясь, поплыл перрон, потолок терминала становился все ниже и ниже. Поезд прошел, не снижая скорости, через входные ворота шлюза, которые немедленно закрылись за ним. Впереди по ходу поезда открылась внешняя крышка шлюза, и поезд вырвался на поверхность консоли.

Мимо мелькали опоры системы магнитного подвеса, высоко в черном небе висели арки солнечной люстры, они казались неподвижными по контрасту с быстро проносящимися мимо внешними конструкциями консоли. Скорость поезда все увеличивалась, и величественная картина колец солнечной люстры пришла в неторопливое движение. Кольца со сверкающими зеркалами уходили все дальше в пространство, на их место надвигались новые, нависающие все ниже и ниже. Минут через двадцать показались элементы крепления колец, тончайшие нити – такими они казались с поверхности консоли – сверкая на солнце, уходили в невозможную вышину и терялись где-то в районе солнечных зеркал.

Торец "драма" становился все ближе, отсюда было видно, что зеркала люстры, вместо того, чтобы собирать весь солнечный свет на определенном участке торцевой поверхности – там, где расположены вторичные зеркала – разбрасывает его по всей этой поверхности случайными пятнами. Приглядевшись, Рогер заметил, что пятна эти лежат гуще к оси всей конструкции. Оставалось предположить, что некто, настраивавший Систему люстры, не дал себе труда довести дело до конца, а задал простейший режим освещения поверхности осевой конструкции – оттуда свет худо-бедно мог рассеиваться и на внутреннюю поверхность. Но из-за вращения люстры эта программа постоянно сбивалась, и освещение получалось неравномерным – как в пространстве, так и во времени.

Только сейчас Рогер попытался представить себе, как это должно выглядеть с внутренней поверхности: на оси периодически разгорается и тухнет световое пятно, свет падает то с одной, то с другой стороны. Там, видимо, царит постоянный полумрак, то более светлый, то сгущающийся в вечерний сумрак. Но ночь так и не наступает, так же, впрочем, как и ясный день. Картина довольно мрачная получилась. Но, как бы то ни было, Рогер надеялся, что на месте все прояснится. Главное – попасть на внутреннюю поверхность.

Поезд начал замедлять ход – ускорения при этом Рогер никакого не ощутил, его съедали инерционные компенсаторы – и, как всегда неожиданно, влетел в шлюз. Наступила темнота – зажглось освещение. Через мгновение открылись входные ворота шлюза, и поезд подошел к перрону. Прибыли! А где же встречающие? Терминал был пуст, так же как и с другой стороны магистрали. Почему-то это его не удивило...

Рогер брел вдоль перрона, не снимая гермошлема, и осматривал открывающиеся ему окрестности. Платформа с поклажей послушно плыла за ним. Он прилежно обошел весь зал терминала – никого. Пустота, тишина, простор и яркий свет. Хорошо, тогда надо двигаться к лифтам. Путь он проложил, воспользовавшись пиратской копией карты. По пассажирскому коридору он не пошел, был путь короче. Пролегал он через багажные и грузовые склады, и выводил прямиком к лифтам. И хотя пришлось открыть с десяток дверей различной конструкции, в основном сдвигающихся в сторону или вверх, с картой это было сделать легко.

Внезапно он понял, что казалось ему таким странным во всем этом окружении – всеми этими помещениями, поездами и транспортерами никогда не пользовались! Не было каких-то неуловимых, труднообъяснимых, но совершенно очевидных признаков того, что всеми этими вещами кто-то когда-то пользовался. Никто не открывал раньше эти двери, не ездил на пассажирских транспортерах, никто не пересекал стокилометровую пропасть между осью и консолью на магнитном поезде. Он это сделал первым. Теперь он в этом был твердо убежден. Какой-то космический город-призрак! Диаметром двести километров. Нет, надо срочно попасть на внутреннюю поверхность!