Текст книги "Это было в прошлом веке"

Автор книги: Виктор Машнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Крепость Измаил

Наконец, наступил день, когда он сказал:

– Я возьму тебя, как крепость Измаил!

– Как это? – напугалась Даша Кострова.

Он доложил – как – наизусть, из «Пособия по истории для семилетней школы» (Учпедгиз, 1956 год, стр. 146)

…Взятая крепость, как известно, на три дня – на три ночи оставлялась грубой солдатне – для грабежей и бесчинств.

На четвёртое утро, в понедельник, Володенька принял ледяной душ, облил себя «Шипром», надел костюм, нацепил кобуру и ушёл.

Даша Кострова осталась одна. Она чувствовала себя разграбленной и осквернённой крепостью Измаил.

В руках у неё оказался фотоальбом – повесть о жизни полководца.

…Мальчик в армейской форме – первая увольнительная из части.

Москва. Кремль.. Царь-Пушка.

На чёрно-белых фотокарточках Владимир – один у Царь-Пушки, с девушкой – у Царь-Пушки.

С группой девушек в одинаковых платочках: двадцать семь ивановских ткачих и погибающий в море женского внимания.

Красавчик!!!

Советский солдат!

…У Царь-Пушки!

Акробатка под куполом, вцепившись зубами в какую-то губку, висела пойманной в Волге на крючок промысловой рыбиной.

Она отложила фотоальбом. У настенного зеркала подняла низ маечки до плеч. Поворачивалась вправо, поворачивалась влево – и восхищённо вздыхала:

– Вот это да! Вот это да!

Кот и Куракин по прозвищу Князь

В очередной приезд в родительский дом он по обычаю спросил:

– Кто родился, кто помер? Соскакивая на шёпот, Лариска сообщила:

– Маринка Грачёва триппер поймала!

…Малыши стояли у забора, у дома Маринки, и смотрели в щель: когда появится знаменитость! Вся деревня с азартом мыла руки.

Он сказал:

– Триппер – эт-та кличка квартирной собачки. А нич-чо страшного! Я тоже, в общем-то. в год смерти Высоцкого… н-ну, посвящён… «куда!!!»… в матёрые мужики… аптекарша Света… сволочь!

– Шампанское будешь? – спросил он сестру-старшеклассницу.

На дворе Князь испуганно прижался к сеням – раздался шорох на сеновале.

Ну, кто там! Домовой или индеец – он щёлкнул предохранителем в кармане.

Вылез кот, одичавший за лето.

…Кот лежал на боку, в своём тигрином логове – в высокой траве, лакировал языком шоколадные подушечки своей когтистой лапы и – в упор, сквозь щель в заборе, смотрел Князю в глаза.

– Мечтать не вредно, мой юный друг! – произнёс Князь, и присел у глыбы кустарного мыла из времён Перестройки, с пятнами мелких орнаментов от мышиных зубов и следами от топорика.

– Да-а… дом… Лошадка, раскрашенная под «дымку».

Он достал пистолет.

– Качалка! – деревянный конь с уздечкой. И мысли опять – как пена шампанского:

– Такой же был у отца русского романтизма. Василь Андреича Жуковского в зрелые годы.

…Туда-сюда… «Увы! Светлана…». Средства от тучности!

На квартире в зимнем дворце.

– Шампанское будешь? – внезапно спросил он кота. В этой деревне шампанское не пили.

Тишина.

Грохнул выстрел.

Родина

Мысли

Внушительный прокопчённый Танкоград. Гигант первой промышленной Пятилетки.

Ночью на дежурстве не спится: мелкие индустриальные скорпионы с крылышками – комары! В деревне таких не бывает.

И мысли в голове, почти ископаемые, чьи-то не мои:

Скорей бы коммунизм! Комаров не будет – выведут!!! Тут разве заснёшь?

Память

Осыпаются кленовые вертолётики на старый снег – февральский урожай.

Солнце выше, у каждого вертолётика появляется свой окопчик.

Их накрывают мокрые бураны.

И – я вспоминаю о них, пересекая пришкольную полянку, как иногда вспоминаю о зимующих ёжиках.

В гостях

Был в двух домах. Жёсткие рукопожатия горожан и горожанок. На столе чёрная икра, гантели в спальне.

Детсадишная история

В сончас Маргарита Алексеевна крадущейся кошкой на утреннике покинула спальню.

Я открыл глаза и вернулся к созерцанию собственной жизни. На Маргарите Алексеевне собрался жениться.

Жила она вдвоём с дочкой, худенькой длинноногой девочкой, которая спала здесь же, через коечку, Иринкой.

Я с тяжёлым сердцем подумывал… Что – и на Ирке потом жениться придётся.

Но сначала – на Маргарите Алексеевне.

На малой Родине

Законопаченная снегом дорога до кладбища. Только один следок – от валенок. И ещё заячьи следы.

Как хорошо – все живы!

г. Челябинск