Текст книги "Советские авиационные ракеты "Воздух-земля""

Автор книги: Виктор Марковский

Соавторы: Константин Перов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Виктор Марковский, Константин Перов
Советские авиационные ракеты «Воздух-земля»

Москва

Издательский центр «Экспринт»

Управляемые авиационные ракеты для борьбы с наземными целями в советской фронтовой авиации появились несколько позже, чем в других странах, и были приняты на вооружение лишь в конце 60-х годов XX века. Основными причинами такого отставания были общее пренебрежение развитием пилотируемой военной авиации на рубеже 50 – 60-х годов и ставка на широкое применение ракетно-ядерного оружия на поле боя. Самолеты в борьбе с малоразмерными объектами недооценивались из-за заметно возросших скоростей полета и якобы ухудшившейся маневренности.

Дистанции стрельбы и высоты бомбометания росли, а время прицеливания становилось минимальным. Точность попадания обычными боеприпасами при этом снижалась и вероятность поражения целей оказывалась недостаточной. Еще более существенными оказались причины политического характера – усиливающаяся холодная война и повсеместная конфронтация с Западом привели к ставке на наиболее грозное, ядерное оружие. Его возможности, впечатляюще продемонстрированные руководству страны на учениях, привели к пренебрежительному отношению к обычным средствам поражения, сочтенным устаревшими. Не только стратегические и оперативные задачи предполагалось решать всепоражающим ядерным ударом – даже авиационная поддержка войск на поле боя рассматривалась как часть ядерного и химического поражения противника. Об эффективности использования неядерных бомб и ракет вообще рекомендовалось не говорить, и авиаподдержка войск только с их применением вообще не рассматривалась ни в военных училищах, ни при проведении учений.

Сформировавшаяся доктрина предполагала массовое использование оперативно-тактических ракет, на разработку которых и были направлены основные усилия. В соответствии с решением Пленума ЦК КПСС в ноябре 1957 года было решено реформировать ВВС, включив в их состав ракетные полки с фронтовыми крылатыми ракетами. С января 1955 года в авиации уже началось развертывание инженерных полков и соединений баллистических ракет.

Была упразднена штурмовая авиация, та же участь ожидала и фронтовые бомбардировщики. Оставшимся авиационным силам на поле боя отводилась второстепенная роль развития успеха всемогущего ядерного удара. Это считалось «революцией» в теории и практике тактики ВВС. Такая концепция формирования вооруженных сил, естественно, затормозила работы по созданию управляемых ракет для «ненужной» фронтовой авиации.

Однако, развитие военной мысли и уроки многочисленных военных конфликтов вскоре привели к пониманию: нанесение мощных площадных ударов при решении тактических задач не всегда целесообразно. Американская авиация, засыпая Вьетнам тысячами тонн бомб, добивалась более чем скромных результатов. Тактические ракеты, на которые возлагалось столько надежд, из-за малой точности в локальных конфликтах не применялись вовсе.

Изменившаяся обстановка на поле боя требовала ориентации на борьбу с малоразмеренными подвижными целями (танками, БТР и БМП), огневыми точками, укреплениями, командными пунктами и другими защищенными сооружениями. Опыт показал, что такие цели необходимо выводить из строя прямым попаданием. В этом случае полностью использовалась убойная сила бомбы или ракеты и резко снижался расход боеприпасов, соответственно уменьшалось количество боевых вылетов и трудоемкость снаряжения самолетов.

Однако, точно поразить цель обычными авиабомбами и НАР при высоких скоростях и высотах «сверхзвуковых всепогодных» самолетов практически не удавалось. Рассеивание боеприпасов при бомбометании с пикирования с наклонных дальностей 4000 – 5000 м, допустимых по условию безопасности от собственных осколков, давало среднюю вероятную круговую ошибку в 30 – 50 м (то есть в круг такого диаметра удавалось уложить 50% бомб), что было явно недостаточно для выведения из строя защищенных объектов. Удары с горизонтального полета давали на порядок большее рассеивание; применение штурмовых авиабомб с низких высот также не решало проблему – цель при этом появлялась перед летчиком внезапно и времени на прицеливание толком не оставалось. Рассеивание НАР на дистанциях прицельного пуска достигало 9,5 – 10% дальности, что также не соответствовало требуемой точности.

Другим фактором было совершенствование средств ПВО и насыщение ими боевых порядков войск. На смену батареям зениток пришли мобильные ЗСУ и ЗРК, а в обороне важных объектов – эшелонированные комплексы ПВО, защищавшие цели от воздушного нападения. Результативность боевых вылетов снизилась, так как в этих условиях вероятность прорыва ударных самолетов к цели и уничтожения ее обычным вооружением была невелика. Вместе с тем, возрастали собственные потери.

Наряду с совершенствованием тактики требовалось создать новые средства поражения – мощные, точные, большой дальности. Решением стало появление авиационных управляемых ракет (АУР), которые позволили уничтожать наземные цели точным попаданием, нанося удар с безопасного удаления от зоны поражения зенитных средств.

Поучительным был эпизод вьетнамской войны: при неоднократных бомбардировках железнодорожного моста Тань Хоа под Ханоем ВВС США потеряли около десятка самолетов, но окончательно разрушен он был лишь в мае 1972 года при налете F-4D, оснащенных управляемым оружием, причем хватило одной атаки.

С завершением в 1964 году хрущевской «эпохи волюнтаризма» работы над подобными системами развернулись и у нас в стране. (Хотя и с десятилетним опозданием – американцы вплотную занялись созданием такого оружия еще в 1954 году на основе опыта корейской войны, и уже в апреле 1959 года приняли на вооружение довольно удачную ракету AGM-12 «Буллпап»). Наличие у потенциального противника такого оружия и поступившие из Вьетнама сведения о его эффективном применении, естественным образом, подстегнули разработку и у нас. Период «ядерной эйфории» сменил более разумный подход, отражением чего в тактике стало отделение ядерного поражения противника от огневого поражения с применением обычных средств. Соответственно возросла роль авиаподдержки войск, предназначавшейся для обеспечения выдвижения войск, подготовки атаки и сопровождения войск с воздуха в глубине вражеской обороны. Эффективное выполнение этих задач нуждалось в высокоточном оружии. Соответствующее задание было выдано ОКБ-134 (с 1966 года – МКБ «Вымпел») и КБ завода № 455 в подмосковном Калининграде (позднее ОКБ «Звезда» при ПО «Стрела»), занимавшегося выпуском авиационного вооружения, включая и управляемые ракеты для истребительной авиации.

Надо сказать, что первые попытки создания ракет такого класса были предприняты еще в 40-е годы в КБ В.Н. Челомея. Как и другие оборонные проекты, эти работы курировались ведомством всемогущего Берия и в силу особой важности зашифрованы были индексом «X» («икс» – секретное оружие). Создававшиеся опытные образцы ракет получали название 10Х, 14Х, 16Х и так далее, как очередная модификация секретного оружия. Позднее, с принятием ракетных систем на вооружение ВВС, «икс» переместился на привычное место в начале названия и трансформировался в русскоязычное «х», ставшее отечественным обозначением АУР «воздух – земля». Наименование «тактические авиационные ракеты», принятое для этого типа оружия на Западе, у нас не прижилось ввиду отсутствия в отечественных ВВС самой тактической авиации как рода войск – ей соответствовала Фронтовая Авиация (ФА).

Самым простым решением было использование существовавших ракет «воздух – воздух», находившихся на вооружении истребительной авиации, и для уничтожения наземных целей. Такие испытания со стрельбами ракетами РС-2УС с перехватчиков МиГ-19ПМ и Су-9 были проведены, продемонстрировав вполне приемлемую точность попадания, однако, мощность 13-кг БЧ оказалась явно недостаточной. Приспособить же другие ракеты было невозможно из-за заложенных в них принципов самонаведения – если захватить контрастную цель на фоне неба ГСН ракеты могла, то на фоне земли это сделать не удавалось. К тому же мощности боевой части этих ракет (обычно осколочной), достаточной для поражения воздушной цели, явно не хватало для поражения бронированной машины и, тем более, бетонного дота.

Ракеты Х-66 и Х-23

Х-66 опытной партии в заводском цеху

Х-66

Разработка перспективной ракеты Х-23, управляемой летчиком с помощью радиокоманд, в ОКБ-134 затянулась, в основном, из-за проблем с системой наведения. Весной 1966 года ОКБ «Звезда», возглавлявшееся Ю.Н. Королевым, выступило с предложением «промежуточного варианта» – создания ракеты «воздух – поверхность» для фронтовой авиации на основе отработанных принципов наведения и с использованием уже выпускаемых агрегатов серийных ракет, включая двигательную установку, аппаратуру наведения и корпусные узлы, производимые своим предприятием. Двигатель заимствовали у ракеты Р-8, снабдив его двухсопловым блоком, выводившим газы по бокам корпуса (по типу ракеты РС-2УС и других, где в хвостовом отсеке размещалась приемная аппаратура и антенна системы наведения).

За основу был принят отработанный ранее принцип наведения по лучу самолетной РАС. Визуально обнаружив наземную цель, пилот подсвечивал ее направленным («закрепленным») радиолучом и выполнял пуск ракеты. Параметром управления являлась величина углового отклонения летящей ракеты от направления равносигнальной зоны по оси луча «самолет – цель». В полете датчики-потенциометры автоматически удерживали ее по оси фокусированного радиолуча, и задача летчика сводилась к совмещению цели, прицельного перекрестия и хорошо видимого трассера ракеты на одной прямой, отчего этот принцип наведения получил название «метода трех точек». Сама система наведения по фокусированному лучу самолетного радиолокационного прицела РП-21 была взята с ракеты РС-2УС, как и узел подвески (к слову, американцы при создании «Буллпап» также использовали принцип «конструктора», скомпоновав ракету на базе штатной авиабомбы калибром 113 кг, послужившей готовой БЧ). Масса аппаратуры наведения составляла 13 кг.

Воздушный баллон, питавший рулевые машинки рулей и элеронов, находился в задней части корпуса. Для удобства хранения и эксплуатации он еще на заводе-изготовителе закачивался сжатым до 400 атм осушенным воздухом, и ракета поставлялась в части уже в снаряженном виде. Запаса воздуха хватало на 20 с питания рулевых приводов. Так же решен был и вопрос электропитания систем Х-66; она была снабжена ам-пульной батареей, в которой электролит поступал на электроды лишь с началом работы в момент пуска. Для обеспечения возможности поражения различных целей (бронетехники, укрытий, сооружений, живой силы противника) боевая часть весом 103 кг, содержащая 51 кг ВВ, имела комбинированную конструкцию: кумулятивную головку и основной фугасный заряд, заключенный в осколочную рубашку. БЧ оснащалась контактным взрывателем.

При пуске ракеты двигатель сначала разгонял ее до 440 м/с, а затем переходил на маршевый режим. Это обеспечивалось соответствующей геометрией шашки РДТТ, в которой по мере выработки топлива уменьшалась площадь горения. Гироскопы системы управления вначале стабилизировали ракету лишь по крену движениями элеронов, выставляя ее в Х-об-разное полетное положение, наиболее эффективное для работы рулей. Затем система управления переходила в режим наведения, парируя рулями отклонения от оси радиолуча по сигналам измерительных потенциометров.

Учебно-действующая Х-66 на АПУ-68УМ истребителя МиГ-21МФ ВВС Польши

Первые пуски ракет Х-66 (изделие 66) с МиГ-21 были выполнены уже в сентябре 1966 года. Последовала доработка и устранение конструктивных дефектов, в частности, системы управления для лучшей стабилизации по крену и отказывавших взрывателей. Тем не менее, создание первой отечественной ракеты этого класса прошло довольно гладко, и в 1968 году Х-66 поступила на вооружение фронтовой авиации, где под нее дорабатывались истребители МиГ-21ПФМ (соответствующий приказ МАП «о расширении тактико-технических характеристик самолета» вышел 12 марта 1966 года). На показе Х-66 членам правительства летчик В.Г. Плюшкин эффектно продемонстрировал качества нового оружия – с первого захода попал ракетой в кабину радиолокатора – мишени.

Применяться Х-66 могла только с пикирования. Траектория ее полета была почти прямой – ракета «соскальзывала» на цель по направленному лучу РАС. Возможен был пуск двух ракет залпом. С направляющих они сходили с интервалом 0,4 – 0,6 с во избежание столкновения и влияния спутной струи и газов двигателя.

Х-66 обладала невысокой точностью и могла применяться только при хорошей видимости цели. Пуск ее и наведение ограничивали режимы полета носителя, усложняли пилотирование и сковывали маневр (резкие эволюции самолета могли привести к уходу ракеты из довольно узкого радиолуча и потере управления ею). При стрельбе по малоразмерным объектам с больших дистанций центральная метка прицела и сам факел трассера перекрывали цель, мешая наведению. К тому же использоваться она могла лишь с МиГ-21, оснащенных РП-21М «Сапфир», который был сопряжен с аппаратурой наведения Х-66 (Су-7 и первые Су-17 фронтовой авиации РАС не имели вовсе, оставаясь без высокоточного вооружения). Требовалась унифицированная для разных типов ударных самолетов система наведения АУР, компактная и пригодная для использования как во встроенном, так и в подвесном варианте (первый позволял всегда иметь ее «под рукой», второй – дооснащать другие типы самолетов и экономить вес и компоновочные объемы, причем по требованиям ВВС, предпочтение отдавалось первому варианту).

Х-23М в железобетонном укрытии

Х-23

Основные недостатки Х-66 были обусловлены принятым принципом наведения. Существовал и был достаточно хорошо отработан еще один способ – радиокомандный. Задел по разработке ракеты Х-23 с такой системой наведения был передан в ОКБ «Звезда», где проектирование возглавил Г.И. Хохлов («Вымпел» сосредоточился на создании АУР класса «воздух – воздух»). К 1967 году смежники изготовили для Х-23 макетный образец командной пропорциональной системы наведения «Дельта». Новую ракету проектировали на основе конструкции Х-66, сохранив схему, систему управления и компоновку узлов. Основным отличием Х-23 стала установка в хвостовом отсеке аппаратуры приема и дешифровки кодированных управляющих радиосигналов. На борт ракеты они передавались с помощью аппаратуры «Дельта» на самолете-носителе, для повышения помехозащищенности формирующей сфокусированный радиолуч. Твердотопливный двигатель ПРД-228 с боковыми соплами перевели на новое, более энергоемкое топливо. К концу 1967 года опытное производство собрало десять ракет Х-23 (изделие 68). Их заводские испытания шли с конца 1967 по конец 1969 года.

В ходе наведения летчик, следя за трассером ракеты, корректировал ее отклонение от цели движениями вверх-вниз и влево-вправо специально подвижной кнопки – кнюпеля на ручке управления. При испытаниях выявилась ненадежность наведения – причиной оказалось влияние трассера, смонтированного рядом с приемной антенной бортовой системы наведения «Дельта-Р1М». Рупорная антенна и ее волноводы нагревались и вибрировали. Устраняя недостатки, трассер заменили и вынесли под корпус ракеты на кронштейн. Государственные испытания Х-23 проводились с самолетов МиГ-23 и МиГ-23Б, завершившись осенью 1973 года. В следующем году Х-23, получившая название «Гром», была принята на вооружение. На самолетах фронтовой авиации она использовалась с применением встроенной командной системы «Дельта-Н» и «Дельта-НМ» (на Су-17, МиГ-23С, МиГ-27, МиГ-23УБ и Су-24), а также подвесной контейнерной «Дельта-НГ» (на Су-17М2, МиГ-23М, МЛ, и МиГ-27К/М). Ракеты также проходили испытания на вертолетах морской авиации Ми-14, Ка-25 и Ка-252. Подвеска Х-23 осуществлялась на авиационные пусковые устройства АПУ-68У (УМ). Для отработки управления ракетой был создан тренажер наземной подготовки ТНР-23, как правило, обеспечивавший выработку навыков после 5 – 6 часов тренировок.

Кумулятивно-фугасно-осколочная БЧ массой 108 кг обеспечивала сплошное поражение небронированных целей в радиусе до 40 м и уничтожение защищенных объектов с толщиной брони до 250 мм. Осколочные элементы – кубики с 10-мм гранью – наклеивались на БЧ в секторах вдоль ее корпуса таким образом, что при подрыве разлетались вбок. При встрече ракеты с преградой срабатывали находящиеся в рулевом отсеке контактные датчики СКД-24, от которых сигнал шел на предохранительно-исполнительный механизм (ПИМ), который вызывал подрыв БЧ.

Возможно было и полуавтоматическое наведение Х-23 с помощью пеленгатора, отслеживающего полет ракеты по ее трассеру. В этом случае от летчика требовалось только удерживать цель в перекрестии прицела, а аппаратура определяла отклонения ракеты от линии визирования и формировала управляющие команды.

Этот метод был использован в системе наведения «Аркан» на Су-24, где использовался телевизионный пеленгатор ракет «Таран-Р», автоматически определявший угловые координаты Х-23 и выдававший их в радиокомандную линию. Пуск Х-23 был возможен с пикирования (наведение при этом сводилось к методике трех точек) и с горизонтального полета при скоростях 600 – 1000 км/ч, но после него пилот все же был связан в маневре – ракету нужно было удерживать в поле зрения и створе радиолуча до попадания в цель. По этой причине дальность пуска Х-23 не превышала 3 – 10 км (в зависимости от высоты), а результативность атаки снижал и чисто психологический фактор – натолкнувшись на огонь ПВО, летчик прекращал слежение за целью и все внимание уделял противозенитному маневрированию. Частично эти недостатки устранили в модернизированном варианте Х-23М (изделие 68М), оснащенном более совершенной системой радиоуправления и трассером повышенной светосилы Т-60-9 (вместо Т-60-5), облегчавшим визуальное сопровождение. Несколько изменена была аэродинамика ракеты и форма оперения. Новая база бортового оборудования «Дельта-Р2М» дала возможность расширить створ управляющего радиолуча, упростив наведение ракеты.

Опыт применения первых отечественных управляемых ракет класса «воздух – земля» не был вполне удовлетворительным. Основным недостатком командного наведения была повышенная загрузка летчика – обнаружив цель, ему приходилось непрерывно удерживать метку прицела на цели и трассере ракеты, продолжая пилотировать самолет, следить за воздушной обстановкой и вести боевое маневрирование (последнее при этом было крайне ограниченным).

Х-23, подготовленная к испытательному пуску

В качестве носителя Су-24 мог нести до четырех ракет Х-23М

Помимо невысокой точности, повышение эффективности оружия достигалось лишь ростом нагрузки на летчиков – с их точки зрения, применение управляемых ракет первого поколения усложняло задачу и затягивало время боевого захода, ведь после сброса обычных бомб или пуска НАР он был свободен в маневре и мог выйти из атаки. Повысить боевую эффективность АУР можно было только переходом на принципиально новые способы наведения, которые бы дали возможность увеличить дальность и точность ракет, освободив летчика от необходимости управления ими.

Требовалось создание автономных головок самонаведения (ГСН), которые бы могли с высокой степенью самостоятельности вести поиск, распознавание и наведение на цель. В ракетах «воздух-воздух» эти возможности были реализованы намного раньше. Однако, задача детекции малозаметного (а зачастую замаскированного) наземного объекта на фоне местности оказалась гораздо более сложной, чем обнаружение достаточно контрастной воздушной цели. По этой причине попытки использования ракет «воздух – воздух» с инфракрасными и радиолокационными ГСН для борьбы с наземными целями оказались малоэффективными, хотя такая возможность и оговаривалась в инструкциях по их использованию – так, ракета ближнего воздушного боя Р-60 «может также применяться для поражения малоразмерных тепло-контрастных наземных целей».

Две ракеты Х-25 и станция подсвета «Прожектор-1» на Су-17М2

МиГ-27К с подвеской четырех ракет Х-25

Х-25

Достигнутый в стране уровень развития новых технологий, микроэлектроники и оптико-электронной техники позволил к середине 70-х годов сконструировать работоспособные системы самонаведения, пригодные для оснащения АУР, Наиболее эффективными оказались лазерные и телевизионные комплексы целеуказания и самонаведения. Лазерная ГСН состоит из приемного устройства с фотодетектором, подвижной фокусирующей системы (координатора цели), отслеживающей объект атаки, и блока аппаратуры, который обрабатывает сигналы координатора, определяет направление на цель и формирует команды управления, подающиеся на рулевые приводы. Принципиально лазерная ГСН схода с инфракрасной, но требует подсветки цели направленным лучом оптического квантового генератора (лазера), установленного на самолете– носителе, другом самолете-целеуказателе или авианаводчиком с земли. Поэтому в отличие от пассивного ИК-самонаведения лазерное носит название полуактивного. Подсвеченная цель отражает рассеянный лазерный луч и становится вторичным источником излучения, на который и наводится ГСН.

Убедившись в устойчивом захвате цели, о чем сообщает индикация в кабине, летчик производит пуск. Первым образцом лазерной аппаратуры подсветки целей стал «Прожектор-1» в подвесном контейнере, который предполагалось использовать на уже имевшихся самолетах. Ракета Х-25 (изделие 69) создавалась на базе конструкции Х-23, оснащенной лазерной ГСН типа 24Н1 разработки ЦКБ «Геофизика» (главный конструктор ДМ. Хорол). К созданию системы подключилось ОКБ П.О. Сухого, на чьих самолетах Су-7БМ и Су-17М зимой 1973 года прошли первые испытания. В процессе испытаний провели 36 полетов с 12 пусками, в том числе один залпом двух ракет.

Результаты были неудовлетворительны по точности и испытания продолжили на Су-17М2, имевшем более совершенное прицельное оборудование. Осенью 1974 года на Государственные испытания был представлен авиационно-ракетный комплекс Су-17МКГ (Су-17М с квантовым генератором). Были выполнены 69 полетов, в том числе 30 с пусками Х-25. Затем Х-25 испытывались на МиГ-23БК (МиГ-27К), оснащенном лазерно-телевизионной прицельной системой «Кайра» с подвижным лучом, отрабатывалась и подсветка целей с земли.

Первым на вооружение приняли «Прожектор-1» в комплексе с лазерным дальномером «Фон» (на самолетах Су-17М2), наиболее простую систему в подвесном контейнере, жестко закрепленном на самолете. Лазерный луч мог отклоняться вниз относительно оси носителя, из-за чего подсветка цели и атака могла выполняться как с пикирования, обычно под углом 15-25°, так и с горизонтального полета на небольшой высоте. Высота пуска лежала в пределах 500 – 4000 м, дальность – от 3 до 7 км при скорости носителя 730 – 1000 км/ч. После пуска летчику следовало лишь удерживать марку прицела на цели, сохраняя угол пикирования и направление на объект атаки (с дистанции 7 км для надежного наведения требовалось 8 – 10 с выдерживать режим полета). Точность стрельбы Х-25 с «Прожектором» в картинной плоскости давала вероятное круговое отклонение 6,4 м.

Более совершенный лазерный дальномер-целеуказатель «Клен» разработки Уральского оптико-механического завода (в «Суховском» исполнении «Клен-ПС» и «Клен-54» на самолетах Су-17МЗ, Су-17М4 и Су-25, а также «Миговском» «Клен-ПМ», на МиГ-27М/Д) позволял отклонять луч в пределах + 12е по азимуту и 4– 6 – 30° по углу места. Цели можно было атаковать и с горизонтального полета, но по точности предпочтительным оставался пуск с пикирования под углом 25 – 30° с расстояния 4 – 5 км при скорости 800 – 850 км/ч. Траектория полета Х-25 при этом представляла найти прямую линию с углом подхода ракеты к цели, близким углу пикирования. «Клен» меньше сковывал летчика в маневре после пуска.

В комплексе с лазерно-телевизионной системой «Кайра» на МиГ-27К и Су-24М ракета может применяться с пикирования или горизонтального полета. К цели она при этом идет по более сложным траекториям, что позволяет самолету при целеуказании не входить в зону действия ПВО. Кроме того, комплекс «Кайра» обеспечивает поиск целей при помощи оптико-телевизионной визирной системы, сканирующей местность и выдающей многократно увеличенное изображение интересующих объектов на телеиндикатор в кабине. После захвата ГСН ракеты обнаруженной и облученной цели летчику требуется лишь удерживать ее изображение в перекрестии прицела на экране, автоматически отслеживая ее лазерным лучом, способным даже «заваливаться» назад по углу места. В программно-корректируемом (ПКС) или автоматически-корректируемом (АКС) слежении луч удерживается на цели с участием бортовой ЦВМ, а летчик лишь контролирует точность подсветки. При этом он может выполнять противозенитный маневр, оставляя цель в поле зрения лазера, ведущего ее автосопровождение и облучение. Название комплекса было выбрано не случайно: кайра – это единственная птица, у которой глаза в полете могут смотреть в разные стороны и в «хвост» (как и видикон «Кайры» самолетный).

От предшественницы Х-25 унаследовала компоновку и аэродинамическую схему. Однако установка на ракете довольно тяжелой лазерной ГСН типа 24Н1 привело к значительному смещению центровки вперед, и для ее сохранения в хвостовом отсеке вместо приемной «Дельты» появился оригинальный весовой балансир – дополнительная БЧ типа Ф-25-2М весом 24 кг, содержащая 13 кг ВВ и готовые стальные осколки. Следующий отсек заняли рулевые приводы и система управления СУР-71. Третий отсек заняла основная фугасная БЧ Ф25-1М массой 112 (80 кг ВВ) с готовыми стальными осколочными элементами, четвертый – пороховой ракетный двигатель ПРД-228 с боковыми соплами, за ним – отсек энергообеспечения.

Отработка Х-25 на бомбардировщике Су-24М

Рост габаритов и веса повлек за собой и другие изменения: увеличена была площадь рулей и оперения, установлены батареи и воздушный баллон большей емкости, обеспечивающий 25 с управляемого полета. Вес Х-25 достиг 320 кг. Ракета оказалась удачной, и в ходе производства подвергалась минимальным доработкам: с декабря 1976 года для улучшения балансировки в корпус между 5-м и 6-м отсеками ввели проставку. Подвеска и пуск Х-25 обеспечивается устройством АПУ-68УМ2.

К середине 60-х годов оснащение различных видов войск радиотехническими средствами (РАС орудийной наводки и разведки, станции РЭБ, РАС ПВО) достигло такого уровня, что пришлось заняться созданием специальных авиационных боеприпасов для борьбы с этими системами. Первоочередной задачей стала разработка средств противодействия системам ПВО, грозящим срывом атаки. Количество ЗРК, ЗСУ и ПЗРК в боевых порядках войск и в охране важных объектов не всегда позволяет при прорыве «зонтика» ПВО ограничиться постановкой помех, маневром или обойти его по высоте и дальности (умело спланированная ПВО как раз и должна исключить такую возможность). Три четверти всех самолетов, потерянных американцами во Вьетнаме были сбиты пусками ЗУР и огнем зенитной артиллерии с радиолокационной наводкой. В ближневосточных конфликтах этот процент достигал 90%.

Справа под крылом Су-24 – ракета Х-28, на переднем плане хорошо видно пусковое устройство ПУ-28

Иракская Х-28