Текст книги "Арно, ты маг воды: Убей невесту (СИ)"

Автор книги: Виктор Крыс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Отказать нельзя или нельзя отказать, вот в чем вопрос. Споры шли всю ночь, я был против их предложения, чуя неладное, и спорил с меняющим тела, Герцогом и Данте до потери голоса. И я все смотрел на свиток с моим именем и печатью представителя Императора.

Но в итоге спор разрешила разведка: в трех днях пути встало стотысячное войско регулярной императорской армии.

И если они объединятся с войсками наместника, то город падет. Кто важнее, несколько жизней, которые могут оказаться в опасной ситуации под предлогом свадьбы Императора, или жизни всех, кто в городе и вне его?

Бред и воспоминая наконец отпустили меня, и вот я вновь оказался в своей камере.

– Решение было принято, – проговорил я, вися на кандалах и выдыхая сухой, раскаленный воздух. – Иного пути не было.

Железные замки заскрипели в двери и поднял голову. На меня смотрел с ухмылкой лысый офицер тайной полиции его императорского величества.

– Вот и славненько, что ты решил, – усмехнулся офицер в кожаном костюме. – Заносите стол, пора, Арно, писать письма домой. Вдруг они забеспокоятся раньше времени? А нам этого не надо.

– Воды, – прохрипел я.

– Сто капель, – строго проговорил офицер. – Остальное получишь после писем.

– Давай, – прошептал я из последних сил.

Свеча горела на деревянном столе, а лысый офицер писал за меня письмо, мастерски подделывая мой подчерк. Он уже несколько дней назад ответил на письмо Данте и Адель, но теперь надо было ответить на письмо Катарины.

– Итак, она пишет мало, но ярко. Котик, я по тебе скучаю и жду, что ты напишешь мне хотя бы пару строк, – прочитал письмо офицер. – Такс, и что будем отвечать, котик?

– Любимая, – прошептал я, после ста капель воды во мне появилось немного сил. – Я скучаю по тебе каждый час. Столица прекрасна и у меня всё хорошо, просто замечательно…

– Э-э-э, не так быстро, я же записываю… Любимая, столица прекрасна, скучаю по тебе каждый миг, угу, у меня все хорошо. Вот так. Думаю, так будет лучше, – улыбнулся мне офицер. – Эх, завидую я тебе, Катарина, как говорится в ее деле, ужас как прекрасна, но ничего, когда-нибудь мы и до нее доберёмся.

– Или она до вас, – прохрипел я, теряя сознание.

Глава 22

Я находился в кандалах во всё той же ненавистной мне камере без окон и сокамерников. И без воды.

Не старая, явно не столетия назад сложенная тюрьма, и словно я в ней первый заключенный. Возможно, камера даже могла бы показаться стороннему наблюдателю красивой.

Красивые каменные блоки аккуратно уложенные воедино старательными руками мастеров, стены были ровными и образовали каменными блоками красивый узор, но все же это была проклятая, ненавистная мною камера.

Каменные стены моей камеры были умно спроектированы, так, что там не образовывалась влага, все стены постоянно подогревались, чтобы камень источал тепло.

Воздух приходил не от двери и не из окон, а из специального зарешеченного воздуховода.

И воздух был таким, словно его специально иссушивали под огнем, чтобы лишить любой влажности. Выводился воздух также строго через воздуховод, который не оставлял мне влаги.

Все говорило о том, что камера была сделана если не лично для меня, то по крайней мере специально для стихийника воды.

Для особо опасного водника как я, и все спроектировано так, чтобы узник не выбрался. И никаких тебе рун или магии, лишь простые решения.

Руны несомненно эффективны, но требовали бы повышенного внимания прислуги, которые, к сожалению, не приближалась к моей камере, это было исключено. Никаких личных контактов с узником для неподготовленных людей.

Слабых мест в камере, которыми я мог бы воспользоваться, чтобы сбежать, не было.

А это ещё не принимая в расчет тот факт, что я в кандалах, из которых выбраться надо умудриться.

– Суки, все продумали, – выдохнул я в тишину свою злобу. Даже мое дыхание не выделяло влаги, потому что в теле воды осталось совсем немного.

Я уже не бредил, я просто умирал от обезвоживания, из меня удалили всю воду временем и отсутствием воды, еды и, конечно же, нестерпимой жарой, что царила в камере не прекращаясь.

К тому же избивали меня с разной периодичностью, уже раз пятнадцать, металлическим прутом, и делал это всё тот же лысый офицер тайной полиции.

Бил он меня не от ненависти, не от желания получить удовольствие, он лишь исполнял свои служебные обязанности.

Всё делалось для того, чтобы я ослаб и не мог даже теоретически вырваться из заточения, оставаясь при этом живым и не опасным для окружающих узником. Грубо, жестоко, но эффективно.

И мне не давали спать небольшой вибрацией где-то за стенами. Усталость и полное отсутствие сил, мое состояние ухудшалось еще и тем, что разные вещества в виде дыма, конечно же сухого, растворенные в воздухе, заставляли меня против воли отречься от всяких мыслей о свободе.

Но.

Я.

Не.

Сдамся.

– Мы знали, что нечто похожее может случиться, – тихо проговорил я и впервые за несколько дней улыбнулся, почувствовав боль на истончившейся обезвоженной коже. – У них, оказывается, есть порталы!

Порталы, оказывается, существуют в этом мире, но они явно находятся под строжайшим секретом и не являются массовой технологией.

Нас везли по дороге, разбитой войной и конечно же как-то аккуратно опоили. Или, быть может, просто пустили некий газ в нашу карету?

Я так и не понял, как все началось, видел лишь, как охрану Герцога обезоруживали. И никто их не убивал, просто связывали и погрузили в как мешки с картошкой, в телеги которые направились дальше по дороге в направлении столицы.

А Арктур, доверенный Императора, строго следил за тем, чтобы не пролилось ни единой капли крови. Видимо, это что-то да значит.

Я моргнул и мы внезапно оказались в казематах тайной полиции столицы, и это без всяких там рун и ритуалов. Арктур просто повернул рубин на своем кольце и все вокруг изменилось.

Проблема была еще и в том, что стая думает, что мы сейчас только въехали в столицу, день назад, может два дня, но портал обманул стаю и город.

Те недели, что мы должны были провести в пути, мы провели в тюрьме, и нас еще не хватились. И судя по письмам Катарины, Адель и Данте, которые мне здесь озвучили, они написали письма, думая, что мы все еще в дороге.

Но с помощью портала, который я даже не рассматривал как вариант, мы убрали долгую дорогу из списка мучений, переместившись сразу в тюрьму.

Да, мы уже тут, в столице, но к сожалению в камерах, и что произошло с Герцогом и дедушкой Адель, я не знал.

Хоть как-то себя защитить после переноса было невозможно, нас сразу заковали и развели по камерам после перехода через портал. Мы были полностью беззащитны, не в состоянии даже перечить, находившись в первые часы в состоянии, близком к наркотическому опьянению. Всё было заранее подготовлено и отработано.

– Нас взяли тёпленькими, – улыбнулся я, даже не понимая, почему у меня есть силы на это. – Не герой я все-таки, не герой.

Мучительно всё же быть бессильным в решающих событиях, хоть я и надеюсь, что моя хитрость в письме сработает, но все же шансов, что Катарина успеет спасти нас, минимальны. Да есть ли у нее возможности это свершить? Тюрьма в столице, и что она будет делать, брать ее штурмом?

Вот такая у меня судьба, противостоять армии мертвых, поднимать огромный смерч у реки и оказаться в камере, где даже убить себя не можешь. Быть первым, быть лучшим, быть всеми любимым, быть самым-самым…

– И этого больше нет, – усмехнулся я.

И всё в один момент потерять, став лишь куском мяса на обочине дороги под названием история.

Как же всё это легко может случиться, волна может тебя вынести на самый верх, и в этот момент ты даже и не думаешь, как же ты счастлив.

И вот, всё та же волна событий качнулась и погребла меня на самом дне. Ниже уже некуда.

– Кусок я вонючего дерьма, ха-ха! – тихо прошептал я. – Непобедимый, ага. И что, это конец? Когда же все таки я умру?

Тишина в камере была невероятной, даже мои слабые, негромкие слова поглощали стены, будто готовые поглотить безумные крики заключенных. А жара, адская жара просто убивала меня. Медленно, но бесповоротно, забирая всю влагу из моего измученного тела.

– Жарко тут у тебя. Эй, умирать еще рано, мой глупый ученик, – тихо и внезапно проговорил голос в темной камере, вытаскивая меня из бреда. – Что же мне делать, спросишь ты. Учиться, мой глупый ученик, учиться на своих ошибках.

– Ты пришла. Зачем? – выдохнул я из последних сил.

– Как и обещала, я пришла в тот момент, когда ты признаешь себя говном. И в отличие от тебя я обещания, о мой высокомерный в прошлом ученик, выполняю, – проговорила с удовольствием призрак.

– Я умираю, Кин.

– Знаю, потому и смогла прийти, без камня душ и заклинаний. Ты стоишь на самой грани, Арно, – тихо проговорила Кин. – И потому ты можешь слышать и видеть тех, кто ушел.

– Тогда забери меня.

– Рано, – зевнула Кин. – Помучайся ещё, о мой глупый ученик.

В камере настала тишина, я висел на кандалах не понимая, сошел ли я с ума или это всё происходит не во сне, а наяву.

– Итак, мой ученик, теперь внимательно слушай. Настало время, возможно, моего последнего урока для тебя, перейдем к сложной и многогранной теме. Вода в человеке, – фыркнула от нетерпения Кин и я увидел ее очертания во тьме, черное кимоно и бледное, азиатское и красивое лицо. – Ты чувствуешь интуитивно воду в человеке, но она связана с другими веществами и энергией другого человека. Чтобы перехватить контроль над водой, состоящей в составе другого человека, надо перенести свою энергию в чуждую тебе энергетику.

– Моя кровь, могу я ее использовать?

– Неприемлемо, магия крови более сильная магия, чем водяная, что лишь часть крови. Работать же со своей кровью невероятно сложно, магия крови будет сопротивляться, так как энергетическая составляющая в ней больше. Но из чужой крови ты можешь выделить воду, хоть это и невероятно сложно и опасно непредвидимыми последствиями, – прочитала почти лекцию мне Кин. – Не зли меня, ученик, и не заставляй меня жалеть о том, что я решила провести для тебя урок.

– Спасибо.

– Этого мало, но, – задумалась Кин немного. – На этом урок окончен, остальное сам, думай, если мозги остались. Удачи, мой глупый ученик, заставь меня гордиться тобой.

Она исчезла, и не смотря на мой зов больше не возвращалась, она могла помочь сообщить Данте.

Но она не появлялась и не отвечала на мой зов. Мои крики отчаяния остались без ответа и мне осталось лишь одно. Думать.

И я думал, и план придумать нелегко, но я справился, а вот осмыслить и претворить в жизнь уже сложно. Это как математическая формула, ну написал ты ее и что, теперь думай, как ее применить с выгодой для себя.

И это возможно, но сперва этому бедному ученику не понятно, как простой икс, что равен двум, применить в своей жизни, в реальности, воплотить его в материальном мире.

– Придумал, – проскользила усталая мысль в голове и я попытался уйти в медитацию для экономии ресурсов, которых осталось в моем теле не так уж и много.

Придумать план и воплотить его в жизнь с первого раза, не проверив ничего, смертельно опасно, но мне терять нечего. Теперь нужно лишь время и силы, которых у меня нет.

Скрипнули ключи в дверном замке, и стальная плита, по недоразумению названная дверью, открылась.

– И снова здравствуй, заключенный Арно, – весело проговорил лысый офицер тайной службы. – Настала пора твоих ста капель воды, а то ведь невзначай умрешь же, ха-ха!

Я не отвечал, лишь впился в свою губу острыми зубами, рвя собственную плоть внутри рта. И следя за тем, как офицер приближается ко мне и протягивает к моему рту кружку из металла со столь желанными каплями на дне кружки.

Но сегодня они мне не нужны. Вернее, не только они. Мне нужно всё.

Я харкнул кровью в офицера, прямо в его глаза.

– Ах ты сука, плеваться вздумал?! – ударил меня кружкой по лицу офицер, коснувшись своего глаза. А я уже воззвал к воде.

И вода ответила мне, моя вода, которая соприкоснулась с водной оболочкой глаза офицера.

– Вода, ко мне, – с улыбкой оскалился я.

–А-а-а-аа! – понесся ко мне офицер, ощущая новые для него ощущения. Его глаз пытался выйти из орбиты, а я открыл рот. Офицер и не подозревал, что всё только началось.

Мои зубы вонзились в плоть, раздавливая глаз офицера и я призвал воду вновь, теперь в его теле.

Секунда.

Я выпил его, досуха. Тело упало на пол, не успев даже помучаться. Было ли мне его жалко?

Нисколько, он знал за что ему платят и что может с ним случиться. А я закрыл глаза и напряг руки, кандалы разломились, цепи вырвались из стен.

Я смотрел на свои руки, которые синели от вздувшихся вен, кровь во мне и само тело просто сходили с ума от такого количества воды. И тут из коридора с открытой дверью до меня донеслись звуки

– Тре-е-ево-о-о, – прохрипел от страха стражник, наводя на меня свой арбалет, сухой щелчок тетивы арбалета...

Арбалетный болт завис в сантиметре от моей груди, где находилось мое сердце, я поймал его рукой, слега поранившись.

Я улыбнулся кровавой улыбкой и метнул рукой болт обратно в стражника. И он рухнул на каменный пол, но был еще жив. Болт пробил его шею, сломав шейные позвонки.

– Если я не могу быть героем, – прохрипел я словно хищный зверь. – То я буду злодеем, а в тебе, надзиратель, немало нужной мне воды.

Мне хватило касания своей раненой рукой, что соприкоснулась открытой раной раны стражника, чтобы начать вытягивать воду.

– Эта вода имеет привкус, – задумчиво проговорил я, чувствуя, как жажда уходит, как жизнь в моем теле просто взрывом расширяет мои возможности. – Я забираю с водой и твою жизненную энергию.

Справа слышался топот ног, я медленно поднял меч стражника, чуя силу, не подвластную никому.

Сорвав с себя рубаху я посмотрел на меч, а затем на четверых стражников с копьями, что смотрели на меня с ужасом.

– Я заберу вашу воду! – прокричал я, лезвием меча нанося кровоточащую рану по всей моей груди.

– В атаку! – Прокричали стражники,

И мы сошлись в темном тюремном коридоре, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Пленник и надзиратели не испытывали жалости друг к другу. Минута, и на полу остались лишь четыре мумии. А изрезанный копями пленник, шел по коридору в поисках новых людей, чтобы испить их досуха.

Интерлюдия (отступление) от лица Принцессы Саири.

Принцесса Саири откровенно скучала в новой столице, они враги, эти странные, злые новые подданные. Местные. У неё здесь друзей нет, есть, конечно, фрейлины, но они считай и не люди, они алчные, придворные подруги.

А брат-Император не смог найти ей занятие, достойное принцессы. Не армиями же ей руководить и не инспектировать кладбища с некромантами?

К свадьбе ее также не подпускали, так как празднество будет проведена по чуждым ей традициям. Потому её отправили проверить новую тюрьму для магов. Хоть какое-то развлечение, интересно ведь посмотреть на императорский зверинец. Но самые опасные зверье держатся в совсем иных клетках, в новой тюрьме, и такое развлечение пропустить принцесса не могла.

– Нет, я не спорю, тюремщик Тао-о, что вы знаете, как должны строиться тюрьмы, – отчитывала начальника тюрьмы пылкая принцесса. – Но это новая тюрьма. Наша же тюрьма, Каргау, проверена веками! И мой царствующий брат очень переживает, что эта новая тюрьма построена слишком быстро и может оказаться не такой уж и надежной.

– Ваше величество, тюрьма неприступна снаружи и не покидаема для заключенных изнутри. Мой клан строил эту тюрьму, – поклонился принцессе слегка полноватый начальник тюрьмы, одаренный и искусный маг огня Тао-о. – И мы отвечаем жизнями за эту тюрьму, на этом этаже, минус третьем, начинается зона, которую невозможно пройти заключённым магам. А внизу еще шесть этажей, откуда им никогда не выбраться, каждый этаж подобен тюрьме Каргау, изолирована и охраняема лучшими воинами.

– Так уж и не выбраться? – усмехнулась Саири.

– Даже Архилич, если его поместить в мою тюрьму, не вырвется из своих оков. На этом этаже три сотни воинов, и в случае тревоги в течении минуты прибудет еще тысяча, – гордо проговорил Тао-о. – А на этаже под нами все стены, пол и даже потолок испещрены рунами, там дежурят семь стихийников и два некроманта, и магам сюда, на этот этаж, не добраться никак.

– Тогда кто вот находится в этих камерах? – указала на одну из камер Саири, в которой было окно, и было видно старика, которого кандалами и даже ошейником приковали к стене, и он даже не касался пола ногами.

– Изменённые, ниже их спустить нельзя, умирают, а вот этого, – указал на старика Тао-о. – Приказано, если не будет помилования, казнить не расковывая. Я уже переживал, что вы привезли помилования. Тех, кого присылают в тюрьмы для магов, лучше не выпускать, тут он безопасен, а вон на свободе… Но вам не нужно беспокоиться, здесь они не опасны ни для стражи, ни даже для вас. Вот, смотрите, я могу даже открыть камеру, они не опасны, можете смотреть на него.

Саири с удивлением смотрела, как начальник тюрьмы открыл камеру. И правда, пленник не напоминал человека или существо, которое может ей навредить.

В голову принцессы даже пришла мысль попинать опасного преступника, будет тогда о чем поговорить с фрейлинами.

Саири, наказывающая врагов своего брата, а что, звучит. Ей понравилась эта мысль.

– Нет, я не привезла помилование, – удивилась Саири. – Тюрьма же должна быть пустой, мне не говорили, что тут есть опасные преступники.

– Ну что вы, она почти пустая, три преступника на всю тюрьму, – разулыбался Тао-о. – И они настолько ничтожны для нашей охраны, что можете не переживать, ваша жизнь не под угрозой.

Пока Тао-о говорил, Саири невольно смотрела за его спину.

Там, в конце длинного коридора, у прохода на нижние, не покидаемые, со слов начальника тюрьмы, этажи, вдруг появился парень. Он стоял в коридоре почти голый, в одних серых штанах, босой, без рубахи, с множеством неглубоких порезов на коже, которые кровоточили.

Он был молод, но как же рельефен, сплошные мощные, прекрасные мышцы проглядывались сквозь тонкую бледную кожу. Он словно хищник, силен и опасен, в нем чувствовалось мощь, а его глаза были черны, словно он был темным властелином из сказок.

– А это кто? – дрожащим пальцем указала на парня вдали Саири, хотя и сама знала, кто этот парень.

– Кто? – развернулся тюремщик к парню и внезапно закричал что было сил. – Тревога-а!

Стена пламени ударила в парня, всё заволокло огнем и принцесса схватилась за горло, дышать было нечем.

Когда Тао-о прекратил атаку, то камни были красными от температуры, а парень всё стоял в коридоре на том же месте. Лишь его меч стал красным, да штаны дымили.

И вот он сделал шаг к ним. Тао-о вновь ударил огнем, а Саири ударилась в дверь одной из камер, где еще был спасительный воздух. Всё пространство вокруг вздрогнуло от крика парня, в котором явно было заперто чудовище.

Дверь в камеру была открыта, это была та самая камера, открытая Тао-о.

– Вода-а-а-а-а-а! – оглушал крик, и Саири быстро закрывала дверь камеры, а в коридоре слышался топот сотен ног.

Она знала, что здесь безопаснее чем в коридоре, там сейчас произойдет битва с темным злом, не стоит стоять на пути добра в этой битве.

– Зря вы зашли именно в эту камеру, – прошелестел старческий голос позади Саири.

– Почему? – сдавленно проговорила девушка, вцепившись в кольцо с брильянтом на руке, что активирует заклинание, сообщающее о том, что она, принцесса Саири, в смертельной опасности.

– Там идет жених моей внучки, – улыбнулся принцессе старик с острыми зубами. – Он идет ко мне. И в отличие от него мне нужна не вода, а плоть…

Глава 23

Когда ты уже за чертой слишком поздно думать о свете, добре и зле. Кто будет осуждать меня?

Боги? Люди? Да плевать.

Моя вина лишь в том, что хотелось жить мне и тем, кто мне не безразличен. Но не время сейчас об этом думать.

Особенно когда держишь одной рукой за горло тюремщика и выпиваешь его через рану на руке.

Сейчас страшно думать о свершенном. Так было надо. Есть мы, а есть они.

Я смотрел на коридор, где в живых не осталось никого, а мои руки, пульсируя, немного светились от той энергии, что я поглотил. Жизнь были собрана в той воде в удобную для меня форму. Возможно, и сами души.

Меч тюремщика оплавился по самую рукоятку, не выдержав ни боя, ни огня. Что поделать, радовало хоть, что это не мой меч.

– И это всё? – проговорил спокойно я, отбрасывая мумию, которую только что выпил, и меч в руке задрожал от вибраций моего голоса.

А внизу, под моими ногами, тлели сотни мумий людей, которые жили, любили, страдали. Но встретили на своем жизненном пути меня.

– Я их выпил, – прошептал тихо я и стены тюрьмы отразили мой шепот так, что где-то вдалеке лопнули какие-то бутылки. Столько бурлило энергии во мне, вместе с водой поступило в меня вся энергия жизни людей, так что теперь даже шёпотом надо говорить аккуратно.

И только сейчас пришло осознание свершившегося и что этому предшествовало, все ниточки шли к одному пути, какую ниточку ни выбирай. Все бесполезно, впереди тьма и выпитые сотни жизней.

Всё указывало на мой путь.

Темное озеро, река, в омуте которых я смог договориться о дружбе. Я всегда сражался в темноте, начиная на закате, интуитивно, так складывались события.

Свет и добро. Как это смешно.

Выбора нет.

Я любил, меня любили.

Делал добрые вещи.

Не замечая, не видя, что путь-то мой темный. Он соткан из тьмы, с моего самого первого дня в этом мире.

И вот как итог.

Шок. То, как его описывали другие в книгах, теперь я и есть оно.

Я

Само

Зло.

А между мумий впереди меня стояла она, как всегда в своем черном шелковом кимоно, и она смотрела на меня с усмешкой и с грустью в глазах. И мы оба знали, почему она пришла, почему смогла прийти только сейчас.

– Я вновь на грани, Кин? – прошептал я, стараясь говорить как можно тише.

– Да, мой ученик, ты умираешь как человек, – грустно ответила мне она. – Опять на грани смерти и жизни, света и тьмы.

– Учитель, – еле двигая ртом, проговорил я, поклонившись Кин. – Вы лучший учитель в мире, помогите мне выбрать путь или сойти с него.

– Нет, я не лучший учитель в мире, я мертва, Арно, в мире меня нет. А помочь... – плавно проплывая между мумий проговорила Кин. – Ты, Арно, когда-то спрашивал у Данте, как появляются боги. Поздравляю, ты сам увидел и вступил на этот путь.

– Я не хочу переставать быть человеком, но мне хочется пить ещё, – еле-еле проговорил я, а кто-то вдали закричал от боли, не выдержав силы моего голоса.

– А кто будет спрашивать тебя? Хочешь ты или не хочешь? Ты уже на этом пути, ты уже убиваешь в себе человека, хах, – рассмеялась Кин кружила в своем кимоно вокруг меня. – Вот тебе мой совет, там, наверху, есть город. Выпьешь живущих там и тогда достигнешь новой грани своего существования.

Я молчал, осознавая сказанное. Там, на поверхности, столица, и сколько там живых? Сто тысяч, миллион, несколько миллионов детей, женщин, мужчин, стариков, животных?

– Только осознай свое возможное могущество, – прошептала Кин мне на ухо, коснувшись своей ледяной рукой и гладя меня по шее и щеке. – Ты только представь, многое станет неважным, ты будешь править всеми. Такой случай выдается лишь однажды в жизни, и все сложилось удачно, ты уже на этом пути.

– И я перестану быть человеком? То есть живым уже не буду?

– А это важно? – прошелестел голос Кин. – Ты будешь могущественным существом.

– Но не буду человеком, – прошептал я. – Я желаю остаться человеком, Кин.

– Ну тогда… эх… я, как учитель, решу эту проблему, – ответила Кин, а затем проговорила в пустоту. – Согласно закону я как честный учитель забираю игрушку, чтобы ученик не поранился! Все услышали? Ну и ладненько.

– Кха, больно, – схватился я за сердце от боли. – Кин, ты что творишь?

Кин стояла в пяти метрах от меня и держала небольшое черное кольцо с черным камнем обеими руками.

– Какое махонькое, я думала, будет больше или хоть подлиннее, – проговорила Кин и надела кольцо на свою руку. – Мне оно больше идет. Ну всё, пока!

– А ну стоять! Ты что натворила?! – сократил я расстояние и схватил исчезающую Кин, за руку, остановив исчезновение призрака. – Что? Ты теплая?

– Фи! – фыркнула Кин и вырвала свою руку из моего захвата. – Вот нравы-то в этом веке! Хватать девушку за руку! Всё, разбираешься тут, а потом поговорим, у меня важные дела!

И Кин пропала, а я заметил, что мой голос больше не уничтожает пространство. Стал ли я слабее? Наверное стал, но теперь я ощущал себя иначе. Живым. Я вновь чувствовал, что в моей груди бьется сердце, чьи удары ранее я не замечал.

И я слышал голоса. Сперва я подумал, что всё, теперь я водник, настоящий, голоса в голове появились. Можно написать книжку о своей жизни и подохнуть. Ну а зачем мучиться? Но нет, голоса шли из камеры неподалеку.

– И что там? – проговорил знакомый мне голос.

– Там была женщина, красивая, вот с такими глазами, – ответил женский голос. – Они ругались и он подарил ей кольцо. Они что, теперь женаты?

– Кто женат? Арно?

– Ну… то чудовище, которое снаружи, мужчина. Он дал ей кольцо, а эта симпатичная азиатка в черном кимоно сказала, что ей нужен больше и длиннее. И я её понимаю, а вот его нет! – возмутился женский голос.

– Кин, что ли? Он не может на ней жениться, она мертвая! Она призрак! – кричал знакомый голос. – И причем тут длинный…

– Вот это любовь, – вздохнула девушка. – Ни смерть, ни тюрьма им не помеха.

– Я тебя сожру! – прокричал знакомый голос.

– А кто тебя освободит-то! Чтобы ты меня сожрал, ха-ха! – рассмеялась девушка.

Я медленно шел к камере, посматривая на свои руки, которые всё так-же святились. По пути я нашел на одной из мумий фляжку с водой и просто раздавил ее, сжав в руке, и вода, что была в ней, впиталась в меня.

– Кто освободит? – прошептал я, но все равно было очень громко. —Я!

Дверь, наверное, надо было толкать внутрь, а не тянуть… Я просто выдернул дверь вместе с куском стены, не ожидая такого эффекта. Кин забрала не все черное из меня, кое-что мне оставила.

В камере, прикованный за все части тела, висел меняющий тела, а рядом сидела незнакомая мне девушка, усыпанная золотом, даже ее платье было исписано серебром.

– А ты неплохо устроился, смотрю, и девушку себе нашел, – проговорил шепотом я, видя, как от моей руки тянутся водяные нити, что словно паутина оплели стену и дверь, которую я всё еще держал на весу. Такие же нити уходили в пол, а по моей руке струилась вода.

– Это что такое? – ахнула и упала в оборок девушка.

– Ха-ха-ха! – смеялся меняющий тела. – Хахахах, освобождай меня, только не порви мою тушку на части! Хахахаха, в обмороке она, хахахахаха!

– Я выпью ее? – тихо проговорил я, и девушка тут же вскочила на ноги.

– Не надо меня пить, я вредная! – моментально пришла в себя девушка.

– Хахахаха, тогда ее съем я, – рассмеялся меняющий тела.

– Не надо меня есть, я тощая и не вкусная! – кричала девушка.

А я тем временем двумя пальчиками, аккуратненько, разломал ошейник Безымянного и дальше он сам выбрался из кандалов. Ошейник был интересный, с шипами внутрь, не давая измененному изменяться. И вот передо мной встал старик, как всегда в идеальном черном костюме. И вдруг он обнял меня.

– Ты молодец, когда всё закончится мы тебя вылечим, – прошептал мне на ухо старик. – Ты заражен Тьмою, ты выпивал людей, но во благо. Спасибо.

– Надеюсь, – прошептал я, но мой голос, кажется, чуть не оглушил девушку. – Но времени у нас мало.

– А теперь позволь представить тебе инспектора этой тюрьмы и виновницу того, что сейчас местные войска не идут на штурм, – высокопарно проговорил старик. – Его величество принцесса Саири, кровная сестра Императора…

– Давай убьем ее, – прошептал я.

– Не надо меня убивать! Вы живы пока жива я! – прокричала Саири.

– Ты нам не нужна, – прошептал я и взглянул на слегка поблекшего изменённого. И вот рядом со мной стоит лже-Саири, как две капли воды похожая на оригинал.

– Э, не-не-не! – закричала принцесса. – Так не пойдет! Так, вы кто, для начала? И помните, пока я жива, вас помилуют!

– Мы перебили охрану тюрьмы, кто с нами говорить-то будет? – ответила лже-Саири. – Кто помилует нас? Мы же мятежники. Где люди сидят? Колись, дура.

– Какая ужасная копия, я совсем не такая! – возмутилась девушка. – И я ваш шанс договориться!

– Все равно обманете, – проговорила Лже-Саири.

– Неправда! – прокричала принцесса.

– Правда, – проговорил я. – Веди нас на этаж, где держат людей.

– Это нам тогда надо на первый этаж, – проговорила девушка . – Я иду впереди, согласно этикету.

– Слава богам, что они на первом этаже, на нижних этажах живых точно не осталось, – вздохнул я.

– Иди первой, – вздрогнула лже-Саири, превращаясь в рыцаря в черном доспехе с щитом. – И не забывай, я жрать хочу. Как только ты попробуешь сбежать или обмануть...

– За мной, – фыркнула на нас принцесса и вышла в коридор. – О божечки, сколько трупов!

– Гы, – усмехнулся я, чувствуя, как вновь начинает во мне бурлить энергия, а руки засветились в полумгле.

Мы шли по коридорам, на нас никто не нападал, просто никого не было, а я всё посматривал на принцессу Саири, которая шла бок о бок с Лже-Адель. Изменяющий лица вновь сменил облик с рыцаря на принцессу.

Кольцо с рубином на руке принцессы постоянно вибрировало. Лже-Адель пояснила, что нас ведут, противник знает, что нам нужно и где, и там нас будут ждать. Нас отделили от остальных, изолировали на этом этаже, а на переходе на следующий этаж дадут бой.

Огромные каменные ворота преградили нам путь, такие ворота я уже встречал на нижних этажах, но эти были более массивными. Это просто круглый камень, который вкатывается в паз с внешней стороны и наглухо запечатывается железными и деревянными клиньями.

– Ну всё, мы пришли, это каменная стена в три меня шириной, – рассмеялась Саири, а дедушка вновь обратился в свой привычный облик. – Ну давай, чудовище, попробуй сдвинуть стену, я посмотрю на твои жалкие попытки.

– Можно я руку ей откушу? – спросил старик в черном костюме. – Достала уже.

– Я ваш шанс выжить, – высокомерно проговорила Саири.

– Нет, тут ты не права, – произнес я с такой силой в голосе, что принцесса упала на колени, закрыв уши. И я еще сильнее повысил голос. – Это их шанс выжить!

Мои руки прикоснулись к камню и я почувствовал бешенную энергию в моей крови, там всё бурлило. Я впервые прислушался к своему сердцу, оно почти не билось. Но лишь почти, один удар в пять секунд, так вот что забрала Кин. Я не мог вспомнить, как ранее билось мое сердце.

– Он там уснул? – не выдержала принцесса моего молчания.

Я начал действовать. Надо было лишь немного воды, камень порист, в нем есть небольшие трещинки, и вот туда проникла вода из моего тела. А затем замерзла, и всё, дело сделано, никакой это не неприступный камень.

– Всё, – шепнул я и пнул ворота.