Текст книги "Русская Матрёшка: Праздьнъ в традиции. Часть I: От Закличек до Купалий"

Автор книги: Виктор Крескин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

3. Новолетие весеннее. Овесень. День рода

Весеннее Новолетие 2019–2030

Новолуние/Новец за весенним равноденствием. Оптимальное воскресенье

2019. 5/8 апреля. 7 апреля

2020. 24/28 марта. 29 марта

2021. 12/15 апреля. 18 апреля

2022. 1/4 апреля. 3 апреля

2023. 21/24 марта. 26 марта

2024. 8/11 апреля. 14 апреля

2025. 29 марта/1 апреля. 30 марта

2026. 19/22 марта. 22 марта

2027. 6/9 апреля. 11 апреля

2028. 26/29 марта. 2 апреля

2029. 13/15 апреля. 15 апреля

2030. 2/5 апреля. 7 апреля

День первого весеннего Новца, следующего за весенним равноденствием, означает наступление нового Лета. Дату Новолетия, как начало года в народном представлении, в разное время и у разных народов отсчитывали как по солнцу, так по луне. «В прошлом на Руси существовало много вариантов новогодий. Так, по источникам определяют, что был Рождественский стиль (новый календарный год наступал с 25 декабря), январский стиль (с 1 января), мартовский стиль (с 1 марта), Благовещенский стиль (новый год – с 25 марта) и др.» (Киприянова Н. В., Звароцев И. А., 107, с. 14). Как отмечал А.В. Терещенко, «Время, отъ коего вели годъ, у разныхъ народовъ было тоже различное. Иные считали его отъ 1 марта, другіе отъ весенняго равноденствія, а другіе въ первое полнолуніе, по весеннемъ равноденствіи» (Терещенко А. В., 108, с. 10). В. И. Чичеров, споря с именитыми учеными, активно отстаивал позицию, согласно которой Новый год начинался с зимнего солнцестояния (декабрь). Спорить о том, когда изначально у Славян наступал «Новый» год имеет смысл разве что для установления «единых» дат тех или иных событий. Везде отсчет велся по-разному. Не менее существенным для нас является то, что с дня Новолетия чествуется пробуждение земных животворящих сил, исходящих от Богини Живу, о чем подробно рассмотрим ниже.

Также, как и «зимняя», точка отсчета «весеннего» нового года в жизни наших предков отмечалась как сакральная переходная дата, определявшая весь предстоящий период. Новец – молодой месяц, появляющийся в некоторые годы после окончания Масленицы, но до весеннего равноденствия, относится к «вставным» как дополнение, выравнивающее лунно-солнечный календарь: "… интеркаляция могла согласовываться и со сроками весеннего и осеннего равноденствий" (Гусев В. Е., 109, с. 141). Последующее «установление» Нового года с 1 марта, 1 сентября или 1 января носило только точку отсчета очередного года линейного времени, отличавшегося от архаичного – "кругового".

Это отсюда, из Мартовского Новолетия, перейдёт сначала в сентябрьский, а затем и в январский Новый год Овесе́нь, – святодень начала Новолетия и встречи Весны. "Авсень, или Овсенъ (Ряз. и др.) старинный Русскій праздникъ. Весь смыслъ его решается словомъ: „Овесень“, то естъ, названіемъ перваго праздника весны, и съ темъ же вместе указаніе на день древняго нашего новаго лета (года), торжествовавшагося, какъ и следуетъ по законамъ природы, первымъ днемъ Марта, самымъ началомъ весны. Наше Православіе еще и доныне сей день чтетъ торжественнымъ празднованіемъ Святой Евдокіи [1 марта в ст. стиле]" (Макаровъ М. Н., 110, с. 4). При этом весеннее равноденствие (в старом стиле) приходилось на 8—10 марта. Наступление Новолетия по весеннему календарю иногда совпадает с равноденствием (Возрождением) или наступает сразу после него, что отразилось на смешении обрядов и привело к постепенной утрате сакрального смысла каждого из них. "Надобно заметить, что весенние обряды разсеяны между обрядами разныхъ праздниковъ въ честь стихійныхъ божествъ, праздника Коляды, Красной горки, особенно Щедраго вечера. Перенесеніе ихъ на Щедрый вечеръ совершилось очень естественно, когда новый годъ перешелъ съ марта на январь" (Знаменский П. В.: "Очерки изъ исторіи Славянской мифологіи", 111, с. 58).

Древнейший солнечно-лунный календарь, отсчитывающий начало нового года с первого новца после зимнего солнцестояния относился к доаграрному периоду жизни наших делёких предков. Вся обрядность строилась вокруг женского Божества – Великой Матери, прародительницы всего живого, отчего особое внимание с сакральным подтекстом уделялось молодым девушкам. Постепенный переход к земледелию сдвинул начало нового года, «привязал» его к весенним полевым работам, однако то же внимание к ним, а особенно – к «молодухам» сохранилось и в масляничных обрядах. Усиление роли мужского начала в жизни общин обусловило выход на первый план мужских Божеств. Переплетение мужского и женского сохранилось на протяжении всего года, на всех праздниках, практически дублируя друг друга в одни и те же важные временны́е моменты.

Декабрьские и весенние обряды и ритуалы имеют схожее сакральное значение преддверия Новолетия. И в декабре, и в марте-апреле они связаны с возрождающимся Солнцем, но весной – с наступлением нового Лета в его аграрно-скотоводческом комплексе. Та же сакральность переходных периодов вызывает желание заглянуть в грядущее через гадания и предсказания и формирует комплекс различных магических обрядов, направленных на благополучный результат всех семейно-бытовых и хозяйственных дел. Но в каждом конкретном переходе ритуалы имеют свои особенности. Например, в декабре тоже разводят костры, как и весной. Но в зимние костры не бросают "всё отжившее", не сжигают в них старые веники и телеги – вся эта утварь относится к оседлому, земледельческому периоду. И если декабрь, как относительно спокойный в аграрно-хозяйственном смысле позволяет проводить время в святочных игрищах, то весной такая возможность представлена в Масляничных гуляниях, предваряющих наступление нового Лета.

Закрепление равноденственных обрядов за Благовещением и "Страстным Четвергом" было связано и с тем, что церковное духовенство активно преследовало тех, кто следил за фазами луны (показывающей время наступления Новолетия) и солнца: "Не следуетъ наблюдать месяцевъ, временъ, дней или летъ, луннаго или солнечнаго теченія: все это ведетъ не къ спасенію, а къ гибели… Верующіе и поступающіе такъ да ведятъ себе веры христіанскія и крещенія преступники быти, и яко поганы и отступники и божіи враги" (Симеон Полоцкий, (1629–1680), "Слово о суеверии или суечестии" (Гальковский Н. М., 9, с. 308). Различные запреты и предписания, относящиеся в традиции к безлунным ночам – кануну появления Новца, также как и в зимний период, были приурочены к другим – фиксированным датам "На Благовещенье [25 Марта в старом стиле, 7 апреля – в современном] происходят ссоры, скандалы и недоразумения, в этот день нельзя надевать новую одежду, иначе наверняка порвешь или испортишь, день также опасен с точки зрения возможного сглаза (призора), наговора и прочего злого магического воздействия, для предохранения от которого жгли особые костры, через которые скакали, а дымом окуривали одежду, чтобы сделать ее непроницаемой для враждебных сил. Огни жгли и в избах всю ночь накануне этого дня, чтобы лучше уродился лен; в противном случае его выжжет молния: мифологический мотив огненного наказания за нарушение запрета" (Юдин А. В., 112, с. 138).

О наблюдениях за светилами есть много свидетельств, в том числе, например, в астрономической привязке к ориентации капищь и святилищ (Гейштор А., 113, с. 206). Жреческое сословие Славян активно взаимодействовало с соседними народами, о чем свидетельствует совпадение праздничных дат, хотя и с учетом условий местных верований и традиций. Уничтожаемые христианскими просветителями, при поддержке княжеских дружин, священные капища по всей Руси мало чем отличались от соседних. Кулёнисское святилище литовцев-аукштайтов действовало вплоть до второй половины XVI в. Все его камни и «столбы» "…имеют «космографическую» ориентацию на соответствующие календарным праздникам точки окружающего горизонта (восход-закат солнца в разные сезонные фазы солнечного года, некоторые созвездия или отдельные звёзды в определённых точках их годовых орбит и т. д.). Таким образом, общий характер святилища определённо был космографически-календарным" (Галиопа В. А.: "К вопросу о реконструкции…", 114, с. 60). Не обходили стороной и точку отсчета Нового Лета. Так, переход от 6880 к 6881 [1372–1373] летописному году Рогожский летописец обозначает следующим образом: "[6880] тое же зимы месяца марта в 1 день преставися князь Еремей, потом того же месяца в 27 день преставися владыка тферьскый Василей. Лета 6881 месяца април [я] 11 день, на память святаго мученика Антипы на страстной недели в понедельник в Новегороде иде Влъхов река въспять по 5 дний" (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. М., 2000. Стб. 104). Из этого текста видно, что новый, 1373 год начался где-то между 27 марта и 11 апреля. В этом веке, по юлианскому календарю, весеннее равноденствие приходилось на 11–12 марта, причем март (или его первая часть) относился к периоду зимы.

Григорианский календарь был введен только в 1582 году. "Первоначально счет вели от весенних новолуний, однако в летописях преобладает счет несколько иной – от воскресений, предшествующих первому весеннему полнолунию, что вероятнее всего, связано с попытками христианской церкви бороться с языческими празднествами, разыгрывавшимися в момент новолуний" (Журавель А. В.: " Лунно-солнечный календарь на Руси…", 115, с. 210). Даже если произвести смещение в обратную сторону от летописного на 7—10 дней, Новолетие в народной традиции (и появление первого Новца) наступало после весеннего равноденствия. "Весеннее полнолуние в этот год произошло в ночь с четверга на пятницу 7–8 апреля, и потому новогодие однозначно связано именно с вербной неделей 10 апреля" (там же). Также, согласно летописей, 6646 (1138) год начинался с 27 марта (Черепнин Л. В., 116, с. 32), то есть через две недели после весеннего равноденствия, приходившегося на 14 марта.

Анализируя Псковскую летопись, Д. Святский (Астрономия древней Руси), замечает: "…очевидец-простолюдин помнил, что он видел знамение „на третьи новцы“ от начала года, считая последний по старинному, лунному Русскому году от весеннего Новолуния" (Святский Д. О., 117, с. 71). Будем последовательны: «начало» всего нового у Славян чаще всего определял Новец, тонкий серп рождавшегося месяца: "…в лунном и лунно-солнечном календарях день смены календарных годов должен находиться как можно ближе к новолунию, поэтому в разные годы новогодие приходится на разные числа" (Киприянова Н. В., Звароцев И. А., 107, с. 14). К примеру, даже после переноса нового года на сентябрь, Русские лопари исчисляли его с дня, "когда впервые покажется месяцъ последній до 29-го Августа" (Харузин Н. И., 118, с. 14). Новолуние, связанное и с солнечным кругом, было знаком наступления Нового года и в разных племенах Древней Греции: "Древние греки отсчитывали год от первого новолуния после летнего или зимнего солнцестояния, от весеннего или осеннего равноденствия" (Златковская Т. Д.: "Исторические корни европейского календаря", 119, с. 27).

У чувашей, по одному из календарей древности, также "…началом года считалось ближайшее к весеннему солнцестоянию (21–22 марта) Новолуние. В эти дни чуваши – язычники проводили обрядовые действия, посвященные проводам старого года (калăм, сĕрен, вирĕм) и встрече года наступающего (мăнкун, кун-çĕр уявĕ)" (120, с. 175). О Новолунии, как точке отсчета нового года, читаем и в первом из сохранившихся обличений Русалий, Календ "и прочаго" в трактовке Патриарха Феодора Вальсамона (ок. 1140 – после 1199), где он пишет, что празднества совершали, чтобы "…обновить луну и положить ей основаніе съ начала этого месяца и думать, что они въ радости проведутъ целый годъ, если въ начале его устроятъ празднество" (Правила Святого Вселенского Шестого Собора, Константинопольского, 121, с. 485). Исходя из имеющихся материалов, дата встречи Нового Лета, с которым начиналась весна, – Молодик (Новец), появляющийся после равноденствия. При этом «мартовский» стиль, с учетом сдвигов при смене календарей, стал мартовско-апрельским. "Счисление по «небесным» (лунным) месяцам, действительно, существовало в древней Руси в отличие от «книжных» (календарных) месяцев, но за начало счета, по-видимому, принималось новолуние, как это следует из многих мест летописей <…> На это же указывал еще Татищев в своей "Истории Российской": "начало же года у нас сперва счислялось от весны, и суще мню согласно с оставшими в идолопоклонстве Сарматы, от новолуния по равноденствии, как доднесь Вотяки, Вогуличи, Черемиса, и прочая, или по сшествии снега в неверных пределах в первое новолуние сходясь молятся и торжествуют" (Святский Д. О., 117, с. 145).

Это отсюда, из этого Новолетия перешли сначала в Сентябрь, а затем в зимние Святки Авсе́нь и Овсе́нь, вместе с «посеваниями», относящимся к Весне, к встрече нового аграрного цикла. "…Сказанный Новогодный канунъ перешелъ къ Генварю отъ Сентября, а къ Сентябрю отъ Марта, на кануне котораго старики еще весьма недавно воспоминали свой Овесенъ или свою Веснянку. Но покорность любимымъ Царямъ, особенно Великому Петру, убедила Рязанцевъ, вначале праздновать Овесень въ конце Сентября, чествовать его какъ праздникъ благодарственный въ окончаніи работъ полевыхъ, а потомъ уже на кануне Генваря, на любимый своей Васильевъ Вечеръ" (Макаров М.: "Добавокъ къ заметкамъ моимъ о земляхъ Рязанскихъ", 122, с. 92, Часть IV, смесь). За столетия мартовский "Овесе́нь" превратился в "Овсе́нь", с которым утратилось и слово "Обосе́нь". "Овесенъ добро на красное солнышко, на погодку, а обосень на хлебецъ въ припасъ!" (там же). Заметим, что одно из значений приставки об– доведение действия до естественного предела; в слове «озимые», возникшего из формы о зиме – "перед зимой".

Именно в этот день, в канун появления Новца, возжигаются костры, в которых сжигается старое, отболевшее и пришедшее в негодность. Период безлуния – опасное время в сакральном значении, наполнено повериями об активизации враждебных человеку сил, их вредоносности, и описанием магических способов защиты от них.

Канун Новолетия 2019–2030. Новолуние

2019 4/5 апреля

2020 23/24 марта

2021 11/12 апреля

2022 31 марта/1 апреля

2023 20/21 марта

2024 7/8 апреля

2025 28/29 марта

2026 18/19 марта

2027 5/6 апреля

2028 25/26 марта

2029 12/13 апреля

2030 1/2 апреля

Обережно-очистительные ритуалы подготовки перехода в Новолетие в период двоеверия постепенно утратили связь с Луной и закрепились за «Чистым» (Страшным, Страсным и т. п.) Четвергом. Хотя этот «страшный» четверг не страшнее кануна зимнего Новолетия. Являясь как бы «срединным» днем на неделе, четверг сам по себе не имел негативной окраски: "Действительно, расспрашивая о четверге, мы сталкивались прежде всего с вербальной актуализацией понятия хороший день: "Четверг – это хороший день, всегда удачно"..; "Четверьг – он хороший день, потому как мужик, мужичьи дни – они все хорошие" (Добровольская В. Е.: "Четверг в один узел и горе и радость вяжет…", 123, с. 12). В связи с этим, с точки зрения особенностей сакрального времени, эти «важные» четверги были значимы только как канун определенного дня, являющегося важной вехой в годовом кругообороте. Магические ритуалы народной традиции, приуроченные к христианской "тайной вечере", не были связаны с церковными канонами. Этот четверг в сознании предка почитался как "судьбоносный, начально-конечный" в годовом кругообороте (Некрылова А. Ф.: "Что у людей век, то у Бога один день", 1068, с. 117). Он определял границу перехода, разделяя время на «до» и "после".

Именно ожидание появления Молодика (Новца) чаще всего насыщено гаданиями и различными обрядами: "Новолунье у славян отмечалось нередко возжиганием костров или печением особого пирога, девичьим гаданием о будущем, свадьбами, началом новых работ – сева, сажания деревьев, строительства дома и т. п." (Толстой Н. И., 124, с. 14). Жители некоторых районов румынской Молдовы надевают "мартовскую нить" на шею или на запястье также в первое Новолуние марта (Голант Н. Г.: "Традиция ношения мартовской нити…", 125, с. 124), которое, как мы видим из расхождения календарей, не всегда совпадало именно с мартом. Сохранился обычай хождения по домам при наступлении новолетия, соотнесённого к "великому четвергу", девочек-подростков и у удмуртов, выпрашивающих "разноцветные нитки, которыми обвязывали кисти рук и поясницу всех членов семьи, чтобы те не уставали в дни сенокоса и жатвы" (Христолюбова Л. С.: "Традиционные праздники и развлечения", 126, с. 214). Обратим внимание на то, что ритуальное «выпрашивание» схоже с ритуальным «воровством»: приобретенная вещь, предмет, должны быть получены из пространства «чужого», а в сакральном значении – из иномирья. В свою очередь те, кто отдавал пряжу, нити, направляли её туда же, в иномирье, как востребованное пожертвование.

Четверг, как день, связан только с числом «четыре», делящим пространство и время по вертикали и горизонтали. На связь с четвергом в воззрениях наших предков, как с символикой числа «четыре», указал В.Н. Топоров: "Взять соли в Великий Четверток… так бы ко мне… сбегались бы белые звери, зайцы криволапые и черноухие, со все четыре стороны… Практически в половине всех случаев употребления числа четыре оно относится к сторонам/странам (света), обычно в двух вариантах – «отсылочном» (на все четыре стороны) и «притягивающем» (со всех четырех сторон), т. е. от и к соответственно. Существенно заметить, что такая же картина наблюдается и в других собраниях русских заговоров… Такая исключительность тесной связи числа четыре со сторонами света (кстати, неоднократно называемыми поименно) свидетельствует о важности горизонтальной конструкции в организации пространства, имеющей целью обеспечение ориентации" (Топоров В. Н.: "Числовой код в заговорах…", 127, с. 232). Это число – «четыре» вновь ведет нас к Средокрестию – дню Возрождения, весеннему равноденствию.

Канун любого праздника относится к наиболее опасному времени, требующему особой осторожности и совершения обережных действий. "В случае, если значимость праздника была особенно велика, он маркировал собой не только определенный день года, но и день накануне, а иногда отдельные дни недели или всю неделю, на которую приходился" (Панина Ж. А., 128, с. 38, Архангельск.) Ни о какой связи с Перуном (Четверг – "Перунов день") в народной традиции не упоминается. И, напротив, отмечаются четверги, относящиеся к почитанию хтонических, подземных Божеств: "Рядомъ съ четвергами троицкимъ и великимъ народный календарь посвящаетъ Касьяну еще и четвергъ на масляной неделе. Не явились ли эти три четверга, посвященные Касьяну, наивнымъ дополненіемъ календаря народнаго къ календарю церковному, празднующему Касьяну лишь разъ въ четыре года?" (Мендельсон Я. М.: "Къ поверьямъ о св. Касьяне", 129, с. 14).

В силу вступления в сакральный период, в двоеверии считалось, что в этот четверг на землю является «нечистая» сила. При этом само слово «нечистая», как эпитет к божествам и духам народной традиции, появилось только с приходом христианства. К "Страшному Четвергу" с того же времени перенесли древние ритуалы, относящиеся к периоду безлуния, предшествовавшего Новолетию. "Многочисленные обряды, соблюдаемые в Великий четверг русскими, заставляют предполагать, что с этим днем совпал прежний день Нового года" (Зеленин Д. К., 130, с. 238). В современном стиле четверг страстной недели может приходиться на период между 1 апреля и 5 мая. Две-три сотни лет назад он располагался между серединами марта и апреля.

В период безлуния, предшествующего Новцу (а с ним и Новолетию), зафиксированы только профилактические, предупредительные, очистительные, апотропейные, имеющие защитную функцию заговоры, гадания и другие магические практики, ориентированные на помощь со стороны Богов хтонического мира, мира Предков. В заговорах Великого четверга солнце и заря не задействованы. "Напротив, …при исполнении обрядов Великого четверга следовало избегать света зари и солнца" (Новоселова Н. А., 22, с. 173).

В некоторых местах канун, подготовка к встрече Новолетия осуществляется не в четверг, а в «чистые» среды, пятницы и субботы. "В Тодорову субботу, Средокрестье, Лазареву субботу и др. дни болгары, сербы и македонцы сжигали во дворах, вблизи домов или в садах мусор (солому, старую одежду и обувь, сухой навоз и пр." (Агапкина Т. А.: «Костер», 131, с. 621). В ночь с четверга на пятницу страстной недели 1868 года, пензенский священник Іоаннъ Алгебровъ видел нагих купающихся женщин, несмотря на холод и "слои… плотно севшаго мокраго снега". До того, как "… воронъ прилетаетъ купать детей своихъ. Безсомненія часъ этотъ есть часъ полуночи" (І. Алгебровъ: "Несколько словъ о суеверіи…", 132, с. 351). Невыполнение ритуала очищения – омовения или купания предполагает «перенос» всего негативного в новое Лето и не только не обеспечивает здоровьем на предстоящий год, но и грозит плохими урожаями, падежом на скот, эпидемиями и пр. Переход сакральной границы в «чистом» виде человека происходит вместе с изменяющимся, обновляющимся пространством. "У всех славянских народов в один из дней Страстной недели (обычно – в четверг или пятницу) женщины ночью, задолго до восхода солнца, шли к реке или источнику за водой, чтобы набрать ее, пока она «неначата», «нетронута», пока ворон (или другая птица) не искупал в ней своих птенцов, пока солнце не осветило ее своими лучами и пока мир не огласился звуками, принадлежащими человеку" (Агапкина Т. А.: «Глухой», 133, с. 25).

Очищение жилья, дворовых построек, предполагает их переход через пространственно-временно́й мост из прошлого в будущее. В частности, "побелка жилища справедливо связывается исследователями с "мифологической темой мира-света" и предстает в традиционной культуре "как акт ежегодного воссоздания этого (белого) света". В каждой из сохранившихся славянских традиций – восточной, западной и южной – тема очищения и обновления домашней утвари, разумеется, коррелирующая с «идеологическим» комплексом Великого поста, целиком к нему не сводится и решается везде по-своему (Агапкина Т. А.: "Великопостная обрядность…", 12, с. 82). О том, что «великочетверговые» обряды относятся к встрече Нового (мартовского) года, делает выводы Криничная Н. А.: "Этот день также связан с представлениями о переходном, «пороговом» времени: с ним в старину совпадало празднование Нового года…" (Криничная Н. А., 134, с. 72). К Великому четвергу обязательно моют и чистят весь дом: "рано утром брали воду с трех ручьев и обрызгивали ей дом и хозяйственные постройки" (Крашенинникова Ю. А.: "Локальные традиции…", 135, с. 185); до восхода солнца обходили с молитвами дом, чертили кресты на окнах и дверях. В Псковской области "хозяин обходил дом и все хозяйственные постройки в направлении "на восток" и опрыскивал их водой, в которой была разведена "четверговая соль" (136, с. 36). Как отметила Т.А. Агапкина (137, с. 81), "Впрочем, все эти практики едва ли могут быть признаны собственно великочетверговыми". То же самое можно сказать и о «пятницах», отнесенных со времен двоеверия к сакральным дням, пришедшим на смену почитания Богини Недели (воскресенье). Церковное требование об особом почитании среды и пятницы, с обязательным постом, было известно с давних времен. Причем паства, судя по частым увещеваниям, относилась к этим призывам не всегда с должным вниманием, в связи с чем "в памятнике древнерусской письменности «Домострое» напоминалось, чтобы верующие соблюдали "и среду и пятокъ и святый постъ и Богородиченъ" (Воронина Т. А.: "Русский праздник…", 88, с. 22).

Обрядность безлунного периода сохранилась и в Коми: "Великий четверг всегда приходится на последнюю фазу убывающей луны, за которой следует первое весеннее Новолуние. Данным обстоятельством мотивируется проведение очистительных и инициальных практик, смысл которых состоит в символическом избавлении от ненужного и обеспечении благополучия человека" (Лобанова Л. С.: "Магия Великого четверга…", 138, с. 103). "Все тревожилось, встряхивалось в доме с целью «разбудить» хозяйство к началу нового календарно-хозяйственного цикла. Имитация различных видов домашних работ, согласно известному закону симпатической магии, как бы обеспечивала их удачное протекание в будущем" (Фурсова Е. Ф.: "Календарные обычаи белорусских переселенцев Сибири", 19, с. 174). Повсеместность наведения порядка и чистоты наполнена действиями, свойственными встрече Нового года: "На этомъ же основаніи и бабы считаютъ своимъ долгомъ мыть ребятъ, а иногда и поросятъ, а также чистить избы. "Если въ чистый четвергъ вымоешь, говорятъ оне, – весь годъ чистота въ избе водиться будетъ" (Максимов С. В., 103, с. 395).

К очистительным ритуалам перехода в Новолетие относятся окуривание, купание (или омовение), обсыпание зерном, прохождение через огонь и другие. Все ритуалы производятся исключительно до восхода солнца. Например, одним из сильных оберегов для дома считается его обсыпание по кругу зерном, маком, печной золой: "У нас мама была, покойница, всегда, бывало, под Чистый четверг, в Великую середу вечером, возьмёт маку и золы, обсыпет двор округом. Вот она уже, ведьма, не перейдёт через это и молоко не отберёт, никого" (Афанасьева-Медведева Г. В., 139, с. 50). Разграничение «своего» и «чужого», создание обережной границы между силами тьмы и света, прошлого и будущего, размытой зимним периодом, обозначалось конкретными действиями. За несколько веков момент традиционного перехода, на который указывает рождение новой луны, растворился среди дат церковного календаря. Нет единой даты для сходных обрядов, например, даже в одном регионе. Южные и Западные Славяне важным моментом в ритуальном очищении пространства, подчеркивающем переход в новое время, считают уничтожение прошлогодней посуды. "В середине поста (на Средокрестье) и в конце его (Великий четверг, пятница, суббота) повсеместно в Польше совершался pogrzeb, wybijanie, wypedzanie, zakopywanie (postu, zuru, polposcia) и некоторые другие ритуалы, состоящие по сути своей именно в уничтожении старой посуды: парни ходили по селу и разбивали горшки с журом (пеплом, гноем, нечистотами), а часто – просто старые горшки. У словаков Венгрии в конце поста молодежь ходила vynasat kysel’, т. е. разбивала горшок с "ки́селем" об землю" (Агапкина Т. А.: "Великопостная обрядность…", 12, с. 83).

Первое весеннее Новолуние, впоследствии сплетённое с предпасхальным четвергом, насыщено ритуальными практиками, направленными на укрепление благосостояния, благополучия, здоровья всей семьи на целый год, способствующими плодородию почвы, плодовитости животных, урожайности растений. "В Заонежье исполнялся комплекс обрядов по "обновлению счастья" – до восхода солнца делали мутовки ("рогатки"), заменяли старое помело на новое, сбивали сметану на масло, "искали гнездо" в печи, заготовляли жертвы для водяного, пекли жертвенные пирожки– «четвертушки» на выпуск скота, пересчитывали наличные деньги, перебирали лучшие наряды и т. д… Святили «четверговую» соль для обрядов со скотом и для жертвоприношений водяному. В Толвуйской области совершали обряд протаскивания цыплят в воротца из ножниц для стрижки овец. Иногда рисовали кресты на дверях и окнах от пожара" (Фролова Г. И.: "Обзор литературы…", 36, с. 54).

Всё зависит только от того, кто и во что использует сакральную силу переходного времени: "Магические действия, производимые здесь [Вятка] в Великий четверг, номинировались как ко́лдовать (-ся), де́коваться, означая "производить магические действия с целью нанесения порчи человеку или животному", "производить магические действия, направленные на достижение благополучия, достатка, замужества" (Крашенинникова Ю. А.: "Локальные традиции…", 135, с. 183). Не случайно канун новолетия считался важным днем для «колдунов» – всех, связанных с сакральным миром: "… в Чистый четверг, который в древности совпадал с началом года, проводились многие обряды, направленные на обеспечение благополучия в новом году, в частности, обряды посвящения колдуна приурочивались к этому дню… Современная «знающая» из Карелии в качестве важнейшего ритуала обновления силы своих магических заговоров рассматривает ежегодные повторения их на заре в день Великого четверга, непременно натощак, не сполоснув рта, не почистив зубы…" (Мазалова Н. Е.: "Возобновление магической силы у русских ритуальных специалистов", 140, с. 124). Обязательное условие – ночь – со времен двоеверия приобрело окраску времени «нечистой» силы, к которой, однако, продолжали обращаться во всех без исключения магических обрядах. "Четвергов шнурок", ссученный из ниток, спряденных справа налево до рассвета, а затем, после бани или обливания водой, надетый «знающим» на поясницу и запястья человека, способствует благоприятному продолжению человеческой жизни (Криничная Н. А., 134, с. 481). Отметим, что приемы «изнаночных» или «обратных» действий повсеместно присущи именно для взаимодействия с потусторонним, слияния с ним. Например, вывернутая или застегнутая наоборот одежда, «неправильное» переобувание и прочее способствуют тому, что Леший перестает воспринимать человека как чужого в своем мире и снимает шоры блужданий по кругу. Своеобразное «стирание» различий между миром земным и потусторонним в момент магических действий одновременно и завершает, запирает ушедший год, обеспечивая переход человека в новолетие и дает ему дополнительной силы для благополучия и здоровья в наступающем.

Со времени христианизации магические ритуалы обращения к иномирью в благих целях подверглись жесточайшему преследованию, а с дальнейшим утверждением новой религии уже получили новые, осуждающие взгляды окружающих. "Колдуны и колдуньи, должно быть, свидание имеют с нечистой силой, в Великий четверток, в самую полночь. Это бывает почти в каждом селении. Как видали этих колдунов: есть поверье, что всякому человеку непременно нужно принести в великий четверток в свой дом можжевелу из лесу. Посылают своих детей или сами хозяева идут за можжевелом, в то время видят этих колдунов, даже застают на месте сидящими или стоящими и что-то говорят в лесу, а с ними не видят никакого товарища и не знают, с кем и говорят. Поэтому и уверяют, что непременно колдунов бывает свидание в этот день. Например, одну женщину застали в лесу у муравьища, которая кладет куриные яйца в муравьище, не знают, для чего эта женщина и кладет" (Тенишев В. Н., 141, с. 88).

Однако не случайно для защиты от зла, проникающего из иного мира, исполнялись обережные предписания и ритуалы. "Одним из признаков данного типа персонажей является то, что активизация их демонического начала происходит в канун Великого четверга и заставляет их именно в этот период времени вредить другим людям через наведение порчи на скот" (Лобанова Л. С.: "Магия Великого четверга…", 138, с. 106). В ночь Новолуния, в канун Новолетия, по удмуртским повериям, "… по земле гуляли мертвецы, всякая нечисть (жобъес), которые могли наслать болезнь, порчу. Страх перед их вредоносными действиями породил различные магические приемы: с вечера усадьбу очерчивали топором, косой или ножом, на окна и двери клали металлические предметы (шило, нож, топор и т. п.), рисовали дегтем или углем кресты, втыкали ветки можжевельника, терновника, пихты или рябины; дымом можжевельника окуривали избу. В полночь ходили с трещотками, стреляли из ружей, жгли порох, ударяли палками по углам домов" (Христолюбова Л. С. и др.: "Традиционные праздники и развлечения…", 126, с. 214).