Текст книги "Ямайский флибустьер"

Автор книги: Виктор Губарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Испанцы, сопротивление бесполезно! – крикнул им Джон Боулз, одновременно знаком останавливая своих разгоряченных товарищей. – Бросайте оружие!

– Ты хочешь пощадить их, Джон? – удивился Рок Бразилец.

– Да, черт возьми! – отозвался Боулз. – Они храбрые ребята, а я уважаю храбрецов. К тому же среди них, по-моему, находится капитан. Разве ты, Бразилец, не хочешь задать ему пару вопросов?

Рок вытер рукавом горячий пот, градом струившийся по его пылающему от возбуждения лицу, и хмуро взглянул на окруженных, ощетинившихся шпагами и тесаками испанцев.

– Что ж, я не прочь побеседовать с этими недорезанными петухами и их вожаком, – наконец проворчал он. – Но сначала они должны проявить покорность и сложить оружие.

– Эй, вы! – снова обратился к защитникам «Санта Барбары» Джон Боулз. – Мы предоставляем вам возможность выбора между жизнью и смертью. Если вы прекратите сопротивление, вам будет дарована жизнь, если же вы хотите умереть, клянусь, ваш смерть будет скорой.

Дон Мигель, тяжело дыша, с лютой ненавистью смотрел на пиратов и, кажется, не мог взять в толк, что им нужно от него и его людей. Лицо Бенавидеса было черным от порохового дыма и крови, сочившейся из рассеченного надбровья. Лица его молчаливых помощников и слуги являли собой еще более отталкивающее зрелище.

Боулз нетерпеливо шагнул по направлению к дону Мигелю.

– Итак, каково ваше решение?

Дон Мигель вздрогнул; горло его вдруг так перехватило, что ему стало трудно дышать, и вид у него был такой, словно кто-то хватил его вымбовкой по голове.

– Господи, что вам нужно? – болезненно морщась, прошептал он.

– Я хочу предложить вам величайший из всех даров, – ответил буканьер.

– Какой?

– Жизнь.

Чувствуя, что веки его слипаются, а тело наливается свинцовой усталостью, Бенавидес с безучастным видом протянул Боулзу свою шпагу; в тот же момент Хименес, Херес и Себастьян также избавились от своего оружия, бросив его на палубу.

– Приз взят! – торжественно провозгласил Рок Бразилец. – Ура!

В отличие от дона Мигеля, жестоко обманувшегося в своих ожиданиях, у вожака флибустьеров были основания для торжества. Еще бы! Ведь он обещал своим друзьям верную и легкую добычу здесь, в кубинских водах, и этот час, наконец, настал. Они овладели испанским судном, не понеся больших потерь, благодаря чему авторитет Бразильца, слегка пошатнувшийся во время известных читателю событий на борту «Морской чайки», был восстановлен и он снова почувствовал себя героем, способным вершить громкие дела.

Глава 6
Убедить – победить!

Захватив «Санта Барбару», пираты сначала осмотрели трюм и, убедившись, что пробоин в корпусе нет, а количество воды, поступающее внутрь судна через многочисленные щели, не угрожает ему немедленным затоплением, приступили к грабежу того, что попало им в руки. В трюме ничего интересного для себя они не обнаружили – так, кое-какой судовой инвентарь да ржавые кандалы с наручниками, предназначавшиеся для рабов.

Более ценные находки ожидали их в матросском кубрике и каютах капитана и пилота. Из сундуков, ящиков, мешков, шкатулок и кошельков были извлечены и свалены в общую кучу у грот-мачты обувь, одежда, кожаные пояса с пряжками, шляпы, отрезы полотна, холодное и огнестрельное оружие, кольца, серьги, медальоны, цепочки, медные и серебряные монеты, зеркальца, расчески, кухонная утварь, а также медная труба и два барабана. Но, конечно, самой желанной добычей оказались деньги, которые дон Мигель собирался уплатить агенту мистера Коллинза за партию африканских невольников, – двенадцать с половиной тысяч песо.

Согласно обычаю, вся захваченная добыча до ее дележа переходила в общую собственность разбойничьего братства. Никто из пиратов, включая капитана, не имел права утаить и присвоить себе даже такую мелочь, как шейный платок. За сохранностью добычи зорко следил Джон Боулз, избранный на общем совете братства квартирмейстером. Вместе с двумя помощниками он позаботился о том, чтобы все ценности были перегружены с борта баркалоны на баркас и переправлены на остров. Туда же доставили раненых флибустьеров и пленных – трех испанцев и мулата, а также тело Жана Леблана, которое было тут же предано земле. Что касается трупов павших во время сражения испанских матросов, то все они были разуты, раздеты и без каких-либо погребальных церемоний выброшены в море.

Около двух часов ночи, оставив на борту «Санта Барбары» трех часовых, Рок Бразилец и его компаньоны вернулись на берег. Здесь они нашли Касика Сэма – угрюмого, но живого и невредимого, – который вкратце рассказал им о том, как погиб Леблан.

– Значит, Белую Молнию застрелил испанский капитан? – переспросил индейца Фрэнсис Тью.

– Да, – кивнул Касик. – Я видел это собственными глазами.

Рыжебородый стиснул кулаки, взглянул исподлобья на Бразильца и злобно процедил:

– Кровь Белой Молнии взывает об отмщении, командир. Этих испанских свиней следует поджарить на костре или, в крайнем случае, утопить.

Главарь пожал плечами.

– Убить их можно было еще на борту судна. Нет нужды доказывать, что они вполне заслуживают подобного наказания. Но, – губы Рока скривились в недоброй усмешке, – гораздо полезнее для нас сначала допросить их и попытаться выяснить, не смогут ли они принести нам какую-либо выгоду, а уж после – воздать каждому по заслугам.

Спустя короткое время, выставив охрану возле букана, в котором были заперты пленники, разбойники начали готовиться ко сну. Люди Джона Боулза разместились в хижине, соратники Рока Бразильца – по соседству с ней, в палатках и шалашах. Прежде чем уснуть, вожак долго жевал табачный лист, обдумывая возможные варианты дальнейших действий. Сейчас, когда удача улыбнулась ему, и он вновь почувствовал себя общепризнанным лидером этой разношерстной ватаги, весьма важно было не растерять заработанные очки и, с умом распорядившись находившимися на руках козырями – трофейным судном и пленным испанским капитаном, – попытаться закрепить достигнутый успех. «Прежде всего, нужно будет узнать, откуда они пришли, – размышлял Рок. – Возможно, есть смысл оставить на мачте испанский флаг и, переодевшись в испанское платье, нежданно-негаданно нагрянуть в их курятник. Такие трюки уже не раз проделывали ребята с Тортуги. Впрочем, более легким способом добывания монет может быть получение выкупа за голову капитана судна. Красная Рожа уверял, что отец капитана богат, как Фуггер. Если это так, мы можем рассчитывать на солидный куш. Вряд ли папаша захочет долго упрямиться и торговаться, рискуя потерять любимое чадо, и к тому же, по всей видимости, прямого наследника… Да, пожалуй, следует отдать предпочтение второму варианту».

Ранним утром, едва первые лучи восходящего солнца озарили верхушки пальм и генипас, пиратский лагерь пришел в движение. Убедившись, что призовая баркалона по-прежнему находится там, где они ее оставили, и что на море все еще держится штиль, разбойники решили сразу же после завтрака стащить «Санта Барбару» с песчаной отмели и отбуксировать ее в глубь бухты, поближе к устью Черепашьего ручья. Над выполнением этой задачи они бились почти пять часов кряду, пока, к общей радости, расснащенное судно не сдвинулось с мертвой точки и не оказалось на чистой воде. Затем, пока часть флибустьеров во главе с плотником взялась за ремонт и переоснащение баркалоны, другие занялись описью и сортировкой захваченной на ее борту добычи.

Все это время дон Мигель и его товарищи по несчастью находились в душном, пропахшем гнилью и дымом букане, не зная, как долго продлится их заточение и что ждет их в будущем – свобода, рабство или смерть. Пиратский лекарь Пит Грааф (он же Холера) бегло осмотрел раны, полученные ими во время ночного боя, и, устремив задумчивый взгляд в потолок, изрек:

– Смертельных ранений, сеньоры, ни у одного из вас я не обнаружил. Единственное, что вам может угрожать здесь, на этом славном острове – это тропическая лихорадка, бороться с которой лучше всего при помощи кровопусканий. Кровопускания на сегодняшний день являются самым эффективным средством лечения, ибо они способствуют удалению из организма человека зараженной болезнью крови. Чем опаснее болезнь, тем больше крови нужно выпустить из больного, иначе он не сможет одолеть свою хворь и, того глади, помрет в расцвете лет.

Слушая лекцию Холеры о пользе кровопусканий, которую он читал на странном англо-испано-голландском жаргоне, дон Мигель смог понять лишь одно: вместо того, чтобы тратить лекарства на лечение раненых пленников, флибустьеры просто-напросто прикончат их, выпустив из них последнюю кровь.

Как только Холера, сетуя на невыносимую жару, москитов и головную боль, ушел, Бенавидес с трудом повернулся на правый бок – так, чтобы лучше видеть своих товарищей по несчастью – и, не обращаясь ни к кому конкретно, прошептал:

– Имейте в виду: если люди, которые нас захватили, прибыли сюда с Ямайки по поручению того мерзавца, который обещал продать нам партию невольников, они вряд ли оставят нас в живых. Канальи нарушили условия договора и теперь постараются убрать всех свидетелей, способных рассказать правду об их вероломстве.

– Но ведь их вожак поклялся, что отныне нам ничто не грозит, – прохрипел Родриго Хименес.

– Не будь ребенком, Родриго, – подал голос канонир. – Если это те люди, о которых говорит дон Мигель, то для них обмануть кого-либо – все равно, что плюнуть.

– Почему же они не расправились с нами раньше, на борту «Санта Барбары»?

– А ты не догадываешься? – прищурил один глаз Херес. – Они хотят сначала выведать, кто мы да откуда пришли.

– Что же нам делать? Дон Мигель, неужели наше положение совершенно безвыходно?

– Я молю Всевышнего, чтобы эти разбойники не имели ничего общего с теми, которые должны были доставить к устью Рио-Веласкес рабов, – ответил Бенавидес. – Только в этом случае мы сможем надеяться на спасение. Они, быть может, захотят получить за наше освобождение выкуп. Что ж, дон Антонио не пожалеет денег… Но, повторяю, если это люди предателя из Порт-Ройяла, нас ничто не спасет.

Слова дона Мигеля и мрачный тон, которым они были произнесены, подействовали на его друзей по несчастью столь удручающе, что в течение следующих десяти минут ни один из них не раскрыл рта, храня тревожное молчание. Из-за стены, исполосованной щелями, через которые в букан просачивался солнечный свет, до слуха их то и дело долетали громкие возгласы, крики, свист и хохот флибустьеров. Последние, безусловно, пребывали в отличном расположении духа, радуясь недавно одержанной победе. И чем больше веселились разбойники, тем угрюмее становились пленные испанцы и мулат, запертые в коптильне.

Около двух часов дня небесную синь заслонили грозовые тучи, и на землю обрушился сплошной поток воды. В три часа ливень сменился обычным дождем, который прекратился в половине пятого.

Когда солнце снова выглянуло из-зa туч, Рок Бразилец решил, что настала пора более близко познакомиться с пленными испанцами. Расположившись вместе со своими компаньонами и «офицерами» на бочках, ящиках и тюках, сложенных под парусиновым навесом, он попросил юнгу привести из букана Родриго Хименеса.

Допрос пилота «Санта Барбары» продлился недолго – не более пятнадцати минут. Убедившись, что тощий, едва державшийся на ногах баск хорошо знаком с окрестными водами и островами, а также в достаточной степени осведомлен о цели плавания баркалоны, Бразилец и его люди на некоторое время утратили к нему интерес.

Вторым на допрос был вызван Эрнан Херес. Он, как и пилот, знал о цели плавания. На вопрос Джона Боулза, известно ли ему, куда дон Мигель должен был доставить купленных у англичан рабов, канонир ответил:

– Должно быть, домой, на асьенду «Райское яблоко».

Пираты переглянулись.

– Так, это уже интересно, – задумчиво пробормотал Рок Бразилец и, неожиданно приставив к горлу допрашиваемого испанца острие шпаги, потребовал:

– Ну-ка, приятель, выкладывай, что это за асьенда и где она находится?!

Херес, вытаращив глаза и судорожно сглотнув слюну, еле слышно промямлил:

– Сеньор капитан, я все скажу… Это асьенда Антонио Бенавидеса, отца дона Мигеля. Она находится к востоку отсюда, за мысом Кабана.

– На берегу моря? – Рок продолжал щекотать испанцу горло острием шпаги. – Или в глубине острова?

– Недалеко от побережья, сеньор капитан. Примерно в двух лигах.

– Ты, конечно, знаешь, как туда добраться?

– В асьенде я никогда не был, сеньор капитан, меня туда не приглашали. Но я могу показать, где находится мыс Кабана…

– Не стоит.

Оставив канонира в покое, вожак флибустьеров велел юнге привести из букана слугу дона Мигеля. Как и следовало ожидать, вопросы, адресованные мулату, касались, прежде всего, кратчайшей дороги к асьенде, размещения в ней жилых и хозяйственных построек, ее постоянных обитателей и системы охраны. Себастьян отвечал с явной неохотой, однако сведения, которые пиратам, в конце концов, удалось выудить из него, были довольно полными и, по всей видимости, правдивыми.

– А что, за мысом Кабана имеется удобная гавань? – полюбопытствовал Весельчак Томми, обращаясь к пилоту баркалоны.

– Там находится устье реки Святой Марты с хорошей якорной стоянкой, – пояснил Хименес. – Правый берег реки сильно заболочен, но на левой стороне есть небольшой песчаный пляж, удобный для высадки.

– Понятно, – кивнул Флетчер. – Больше вопросов не имею.

– Остается побеседовать с капитаном баркалоны, – сказал бомбардир Кун, отбрасывая носком башмака подбежавшего к нему краба. – Мне думается, он мог бы написать папаше трогательную записку, текст которой мы ему продиктуем, и в ней уведомить о размере выкупа, который мы назначим за его освобождение.

– Да, это разумно, – поддержал Буйвола Рок Бразилец. – Сколько же денег мы запросим за дона Мигеля и его слуг?

– Чем больше, тем лучше, – буркнул Фрэнсис Тью.

– Я полагаю, что сумма эта должна превосходить ту, которую мы взяли, в два раза, – сказал Бэзил Блейк. – Если дон Антонио готов был заплатить за каких-то негров двенадцать тысяч песо, то что ему стоит уплатить за своего сына десять тысяч?

– Ого! – покачал головой Длинный Пьер. – Сумма впечатляющая! Только найдется ли в его кошельке столько монет?

– Пусть поищет, – ответил Блейк.

– Да, это разумно, – повторил ранее произнесенную фразу вожак. – Итак, джентльмены, остановимся на десяти тысячах? Кто – за? Кто – против?

– Боюсь, дон Мигель будет против, – заметил Джон Боулз.

– Не беда, – усмехнулся Бразилец. – Готов биться об заклад, что при голосовании испанец окажется в меньшинстве.

Когда Мигелю Бенавидесу, приведенному на допрос, намекнули о том, что его голова будет оценена флибустьерами в десять тысяч песо, он действительно запротестовал – жестко, решительно, как человек, не сомневающийся в абсолютной абсурдности требований тех, от кого они исходили. Пираты предоставили ему возможность высказаться, но в вопросе о сумме выкупа идти на какие-либо уступки наотрез отказались.

– Нам понятно ваше стремление уменьшить размер выкупа, – сказал Бразилец бесстрастным голосом, – но, тем не менее, ваша семейка должна будет заплатить за вас десять тысяч. Сейчас сюда принесут бумагу, перо и чернила, и вы напишите своему отцу письмо. В нем вы коротко объясните дону Антонио, каким образом его судно и двенадцать с половиной тысяч песо попали в руки пиратов, а затем добавите, что за ваше освобождение мы просим уплатить нам выкуп – десять тысяч. В эту сумму включен выкуп и за остальных пленников. Если же деньги не будут доставлены в указанное место в указанный срок, всех вас постигнет страшная кара… Ну, дон Мигель, что вы на это скажите?

– Я могу лишь повторить то, что сказал ранее: у отца нет в наличие таких больших денег. Даже если бы ему удалось наскрести такую сумму, это означало бы до нашей семьи полное разорение. Мы стали бы нищими.

– Года два назад один ученый монах прочитал мне целый трактат о нестяжательстве, – промолвил капитан флибустьеров. – Бедность, уверял он, является высшим идеалом христианина, и только бедные, как истинные праведники, доживут до грядущего тысячелетнего царства Святого Духа, благодатного царства справедливости. Если это так, то вам нечего бояться грядущей нищеты. Бояться надо богатства, ибо оно и только оно – одно из главных орудий Антихриста.

– Зачем же, в таком случае, вы стремитесь к нему? – спросил дон Мигель.

Рок Бразилец запрокинул голову и захохотал.

– Хороший вопрос, черт возьми! Но ответить на него легче, чем вы думаете… Во-первых, надо иметь в виду, что мы давно уже продали души дьяволу. Деньги, золото – вот те божества, которым мы молимся. Во-вторых, в отличие от вас, торгашей, мы не занимаемся накопительством. Сокровища, которые попадают к нам в руки, мы пропиваем и проматываем, помня, что жизнь наша – скоротечна и прожить ее лучше всего в угаре, легко и весело.

– Каждому – свое, – прошептал испанец.

– Что? – не расслышал Рок.

– Каждому – свое, – повторил Бенавидес более громко.

– Вот именно! Каждый из нас занимается своим делом. Вы – своим, мы – своим. Поэтому не будем терять время попусту и перейдем к делу… Эй, Робин! Ты принес бумагу и все, что нужно для письма?

Метис, до этого скромно стоявший за спиной Джона Боулза, поспешно подскочил к капитану и протянул ему письменные принадлежности, найденные на баркалоне.

– Передай их сеньору Бенавидесу, – распорядился Рок. – А, он связан… Развяжи ему руки и заодно подкати к нему два бочонка.

– Сеньор капитан, – сухо промолвил дон Мигель, глядя прямо в глаза Бразильца, – из вашей затеи ничего не выйдет… Я не хочу и не буду писать это письмо.

Вожак флибустьеров изобразил на лице крайнюю степень удивления.

– Не будете? – Он медленно поднялся с бочонка, на котором сидел, и, сделав три коротких шага, остановился перед пленником. – Неужели?

– Да, сеньор капитан. Ибо, в любом случае, вы убьете нас – меня и моих людей.

– Мы не столь кровожадны, как вы думаете, – успокоил испанца Бразилец. – Если наши требования будут вьполнены, то, Бог свидетель, мы не тронем вас и отпустим на все тридцать два румба.

– Я вам не верю. Мне кажется, что вы – люди Коллинза, нашего торгового партнера на Ямайке. Этот прохвост должен был прислать сюда корабль с невольниками, а прислал, как я понимаю, вас.

– О ком это он говорит, Рок? – вежливо полюбопытствовал Весельчак Томми. – О Красной Роже? Так это он нашептал тебе о баркалоне и о том, что она привезет к устью Рио-Веласкес?

Рок Бразилец недовольно поморщился.

– Да… Но до тех пор, пока приз не был взят, я, естественно, не хотел разглашать имя моего осведомителя.

– Значит, я не ошибся, – скривив губы, с горечью произнес дон Мигель. – Коллинз изменил данному нам слову и теперь, когда преступление совершилось, постарается с вашей же помощью замести следы.

– Послушай, испанец, – раздраженно промолвил Рок. – Мне плевать, каким образом Красная Рожа будет выкручиваться из создавшегося положения. Он навел нас на добычу, и он получит за это свой кусок. Речь сейчас не о нем, а о тебе. Я еще раз повторяю: если твоя семья согласится уплатить за тебя выкуп, ты получишь свободу. Если нет – конец твой будет скорым и бесславным.

Дон Мигель повернул голову в сторону бухты и с тоской посмотрел на «Санта Барбару», стоявшую на якоре близ устья Черепашьего ручья.

– Я должен подумать, – наконец, произнес он.

Пираты, присутствовавшие на допросе и до этого момента проявлявшие известную сдержанность, вдруг не на шутку рассердились и начали наперебой выкрикивать в адрес Бенавидеса угрозы.

– Довольно волынить! – грязно выругавшись, прогнусавил Фрэнсис Тью. – Дайте этой каналье по зубам, а потом – перо и чернила, и пусть он напишет то, что мы ему продиктуем!

– Правильно! – поддержал Рыжебородого Оливье Обри. – Он что, невинная дамочка, которую надо так долго уговаривать?

Рок Бразилец опустил на плечо Бенавидеса руку и, глядя ему прямо в глаза, резюмировал:

– У тебя нет выбора, испанец. Терпение моих друзей лопнуло, а это значит, что они готовы сделать с тобой то, чего не делают даже ведьмы на своих шабашах. Подумай хорошенько и честно ответь самому себе на вопрос: что лучше – быть нищим и живым или богатым, но мертвым? Подумал? По-моему, у живого нищего есть одно преимущество перед дохлым богачом, а именно: нищий, пока живет, еще сохраняет надежду на приобретение богатства в будущем, тогда как богатому мертвяку уже ничего не нужно. Ничто ему не любо, и нет у него ни настоящего, ни будущего.

Дон Мигель мельком взглянул через плечо пирата на своих слуг, застывших, словно идолы, в тревожном ожидании, потом тяжело вздохнул и еле слышно промолвил:

– Да, пожалуй…

– Что – пожалуй? – переспросил Рок.

– Пожалуй, вы меня убедили.

Вожак флибустьеров удовлетворенно хлопнул в ладоши и, посмеиваясь, с видом Цезаря изрек:

– Убедить – победить… Эй, Робин! Подай сеньору Бенавидесу бумагу, перо и чернила.