Текст книги "Письма Скорпиона"

Автор книги: Виктор Каннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Ужас, конечно. Впрочем, от него такое вполне можно было ожидать. Вечно он бродил, загнув башку неизвестно куда. Прошлой ночью мне было очень плохо. Но теперь прошло. Сегодня под вечер опять уеду к сестре. Одной мне здесь, знаете ли, не по себе. Хватит с меня прошлой ночи. А вы не из страховой компании?

– Нет. Мне хотелось поговорить с вашим мужем о письме, которое он послал моему другу в Оксфордшир. Может быть, вы что-нибудь об этом знаете?

– Нет. Да и сам Луиджи вам бы не помог.

– Почему же?

– Потому что он те письма не писал. Он просто пересылал их. И подзарабатывал на этом. Впрочем, гроши. И вообще мне это занятие не нравилось.

В голове Джорджа сразу возник образ профессора, пьющего на радостях коллекционный портвейн. И в глубине сознания зародилась тучка с надписью «Скорпион». «Нет, нет, – повторял он про себя, – не может быть. Неужели жизнь способна так смеяться над человеком?»

– Вы хотите сказать, ваш дом был лишь пересылочным пунктом?

– Точно. Получатели обычно забирали свои письма сами. Впрочем, на дорогих машинах они сюда не приезжали. Приходили пешком. Но тех, у кого есть дорогая машина, было видно сразу. Читалось на лицах. Бывали среди них и женщины.

– А по почте он письма разве не отправлял?

– Редко. Вы что, сыщик?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Несколько лет назад к нам приходил один такой. Помню, низенький был и лысый. Очень уж его наш кот доставал. Но он и меня сегодня достанет, если вскоре не отыщется. Ведь мне, чтобы отвезти его к сестре, надо еще его в корзину усадить – не бросать же его сразу после похорон… Бедный Луиджи.

Так она впервые за весь разговор пожалела мужа, впрочем, без особого воодушевления.

– Вы давно замужем, миссис Феттони?

– Пять лет, – ответила она и вдруг проницательно взглянула на Джорджа: – Я догадываюсь, о чем вы думаете. Да, я не очень расстроена его смертью. Это был брак по явному расчету – двое пожилых людей сошлись в надежде избежать одиночества. Мы нравились друг другу, но не больше. А иногда Луиджи меня сильно раздражал. И затея с письмами мне не нравилась. Что вы еще хотите узнать? Говорите скорей, а то мне надо собираться, да еще кота разыскать.

Джордж поразмыслил, не поднажать ли на вдову еще, но решил не рисковать. Лучше всего было подождать в надежде, что она быстро найдет своего кота и благополучно доберется до сестры, а потом наведаться в дом еще раз.

– Нет, нет, – заверил Джордж, – больше ничего. Спасибо, миссис Феттони. В вашем теперешнем положении вы оказались ко мне очень добры. К тому же дело с письмом – это пустяк.

– Тогда все. А я было подумала, что вы пришли за каким-нибудь письмом. Их тут несколько штук осталось. Хотя на клиентов моего покойного мужа вы не похожи.

Джордж вернулся к своему «мини», не без труда втиснулся в него и сказал себе: «Да уж, я определенно не из тех, кто владеет дорогой машиной». Он завел мотор и вдруг осознал, сколь жесток Лондон. Пройди пару улиц от своего дома и окажешься в чужой стране, где никто ничего не знает ни о тебе самом, ни о твоих делах. А потом Джордж снова подумал о профессоре. Он все более и более убеждался, что бедняга Дин рано радовался. Да, Луиджи Феттони мертв, но, судя по роду его занятий и образу жизни, он на роль Скорпиона не тянул – вот только если профессор был его единственной жертвой. Теперь Джорджа чрезвычайно интересовали три других письма, найденные у погибшего. Ему очень – видит Бог, очень – хотелось обмануться в своих опасениях. Он с ужасом думал о том, как сказать профессору, что его мучения еще не кончились.

Джордж пересек реку, оставил машину на платной стоянке у Афинеума и зашел в «Клуб путешественников», что был рядом, за углом. Он расположился в укромном месте со справочником «Кто есть кто». И прочитал первым делом о Джоне Берни:

БЕРНИ, Джон Хоуп, достопочтенный пэр Англии, тайный советник – с 1960 г., награжден орденом Британской империи II степени в 1960 г. (орден III степени получил в 1958 г.); член парламента (Палата общин), министр Промышленного развития с 1949 г.; род. 28 июня 1919 г., сын покойного Дж. Г. Берни, магистра искусств. Учился в Эппингеме и Оксфорде, в Эксетер-колледже. Воевал; в июне 1941 г. ему был присвоен чин лейтенанта (территориальная армия), в феврале 1943 г. – капитана, в апреле 1944 г. – майора. Во время капитуляции Германии был офицером Генштаба второй армии; адрес: усадьба «Манс», Ллангвл, Кардиган; Куинз-гейт 1047-б, Лондон. Член клубов «Картлон» и «Теф».

Интересная вырисовывалась картина. Берни не было еще и пятидесяти, он уверенно шел к вершине, обгоняя многих сверстников. Это был новый чародей из Уэльса – напористый, остроумный, сравнительно молодой адвокат, не оставлявший соперникам ни дюйма места и ни секунды времени для борьбы. И не нужно быть провидцем, чтобы понять, куда он метит.

Об Александере Сайнате справочник сообщал следующее:

САЙНАТ, сэр Джеймс Александер, рыцарь Британской империи с 1950 г., занимается строительными подрядами; совладелец фирмы «Линдс и Сайнат Лтд»; род. 7 сентября 1910 г.; отец – Джеймс Сайнат, мать – Катрин Агнес Холл. Учился в академии в Эйре. Увлечения: гольф, яхты. Адрес: усадьба «Корбелз», Фолмут, Корнуолл. Член клубов «Ринз», «Ройал Отомобайл», «Ройал Темз Якт».

Теперь Джордж понял, почему имя казалось знакомым. Не раз случалось ему видеть лилово-белые рекламные щиты на лесах, окружавших лондонские новостройки. Щиты с надписью «Линдс-Сайнат». Скорпиону, видимо, перепадала, – а может быть, и до сих пор перепадает – часть доходов от все время меняющихся очертаний Лондона.

Джордж поискал в справочнике Надю Темпл, но не нашел. Она, без сомнения, по своему положению должна была быть включена в него, но, по всему судя, запретила предавать гласности данные о себе. Очевидно, в жизни знаменитых англичан настало такое время, когда наиболее престижным считается уже не печататься в «Кто есть кто».

Константайн забрел в курительную комнату, заказал коктейль «Радость путешественника», состоявший поровну из джина, черри-бренди и свежего лимонного сока, и раскрыл номер «Ивнинг Стандарт». От чтения его оторвали только раз – подошел литературный агент, бросил Джорджу: «Привет! Не знал, что ты уже вернулся», – и неохотно поплелся вслед за своим протеже – известным актером, чересчур громко возвещающим о том, что, если ему тотчас не принесут большую рюмку виски, он умрет – пусть так и знают.

Домой Джордж вернулся в три часа, развалился на кушетке и вынул взятое у профессора письмо, внимательно разглядывая его и хмурясь. Как не нравились ему собственные мысли, как горячо желал он избавиться от них!.. Скорпионом должен был быть Луиджи Фет-тони. Должен…

Позвонил корреспондент «Би-Би-Си Телевижн», стал задавать бестолковые вопросы о последнем фильме Джорджа: «Устроит ли вас, если?.. Как вы считаете?..» Константайн побеседовал с ним с завидным, по собственным меркам, терпением.

Потом он закурил, подошел к окну посмотреть, как расцветают на площади тюльпаны. По улице с превышением скорости пронесся роскошный «Астон-Мартин», показав задницу с дипломатическим номером.

«Профессор считает вымогателя погибшим, – размышлял Константайн. – Ну и пусть?» Нет, это рискованно. Узнав добытые Джорджем сведения, никто не поставил бы на правоту профессора и ломаного гроша. Хотя пить было еще рано, Константайн налил себе щедрую порцию виски с содовой, чтобы заглушить поганый привкус во рту. Но, чтобы он исчез навсегда, в квартире на Фентиман-роуд должно найтись немало интересного. Хотя бы пишущая машинка с таким же шрифтом, как на конверте письма Скорпиона.

В десять вечера Джордж на такси добрался до южной оконечности моста Воксхолл, оставшуюся часть пути до дома Феттони он преодолел пешком. Поравнявшись с виллой, Джордж еще раз осмотрел ее. Занавеси в гостиной были задернуты. Свет не горел ни там, ни за полукружьем грязного стекла над парадной дверью. Машина выходца из Вест-Индии была накрыта старым чехлом. Джордж вновь перевел взгляд на виллу Рикс. Встал у калитки и закурил. От протравленной земли, в которой чахли лавры, исходил горячий кислый летний дух. Было тихо и тепло. Наконец, решившись, Джордж распахнул калитку, прошел к черному ходу, и тут у него захватило дух: фанеру с мусорного ведра кто-то скинул. За домом бетонная площадка была пуста, только у одной из ограничивающих ее стен стоял старый каток для белья. Черный ход выступал из дома небольшим отростком. Из окна соседнего особняка лился свет, истошно вопило радио.

Джордж повернул ручку, и дверь открылась. Он вошел в дом, осторожно притворил дверь, включил маленький фонарик и понял, что оказался не в доме, а в пристройке, где хранилась всякая всячина. Только полдюжины ленивых тараканов бродили здесь вокруг поленницы. Настоящая дверь черного хода была застеклена и закрыта на английский замок. «Если миссис Феттони заперла его на два оборота, придется бить стекло», – подумал Джордж. Впрочем, хозяйка не показалась ему дотошной, если не считать заботы о коте. Джордж вынул из кармана широкую пластинку из плексигласа, вставил ее между замком и дверью. Поднажал на плексиглас, и язычок отошел. Запахло мокрой фланелью и подгоревшим молоком. Джордж снова включил фонарик и убедился, что находится в кухне. Описанием царившего здесь беспорядка можно было бы занять целую главу.

Через другую дверь Константайн проник в коридор, ведущий к парадному. Справа он заметил еще две двери, а слева – лестницу. Первая дверь вела в столовую. Она была маленькой, но выглядела опрятней кухни – в ней было меньше барахла. За второй дверью оказалась гостиная. Заглянув туда, Джордж решил оставить ее осмотр напоследок, а пока заняться верхним этажом. Ему совсем не хотелось столкнуться со спускающейся по лестнице миссис Феттони в халате и бигуди, готовой закричать в любой миг. Вверху были две спальни и ванная. На всем лежала печать неряшества и заброшенности. В третьей, «запасной», спальне кровати не было, зато у стены стоял велосипед, а пол устилали старые газеты и журналы. Джордж вернулся в гостиную и включил свет. Стол, диван, буфет, три стула, телевизор, на каминной полке – ваза с искусственными цветами и куча безделушек, в которых сам черт бы не разобрался. Джордж стоял посреди комнаты и оглядывался, пытаясь собраться с мыслями. Нигде не было видно никаких следов пишущей машинки. Но он этому уже не удивился.

Затушив сигарету в пепельнице, которую не вытряхивали, кажется, целую неделю, он решил порыться в ящиках буфета. Первый оказался незаперт, в нем лежало несколько колод засаленных игральных карт, ложка для обуви с вычурной рукоятью, старые номера еженедельника «Смотритель и содержатель гостиницы», наполовину связанный детский жилетик и клубок шерсти с воткнутыми в него спицами. Другой ящик был на замке. Но Джордж быстро нашел ключ в табакерке на каминной полке.

Ящик оказался перегорожен тремя картонками и представлял собой картотеку с картонными полосками, помеченными буквами – по три на каждой, за исключением последней, где букв было пять. Картотека была сделана очень аккуратно – очевидно, не руками миссис Феттони. В первой ячейке лежало отправленное наложенным платежом письмо, адресованное миссис Валери Аллс, живущей на Фентиман-роуд. В других ячейках хранились еще четыре письма. На всех стояли лондонские штемпели.

Джордж осмотрел письма и начал складывать их обратно, размышляя, дойдут ли они когда-нибудь до адресатов. Уложив последнее – к Валери Аппс – он запер ящик, и тут его внимание привлекло нечто, лежавшее на каминной решетке.

Он нагнулся. Это был большой белый конверт, обгоревший почти на треть. Однако марка и штемпель уцелели. Первая оказалась французской, а на втором значилось «Сен-Тропе». От напечатанного на машинке адреса осталось только:

Мистеру Л. Фетт

Вилла Рикс

Фентиман-роу

Лондон

Англ

Джордж сравнил шрифт со шрифтом письма к профессору Дину. Оказалось, конверт надписали на той же пишущей машинке. Признав это, Джордж окончательно согласился и с тем, что профессор радовался рано. От досады Константайн даже стукнул себя кулаком по ладони. Потом он полез в карман за сигаретами, раздумывая, есть ли смысл осматривать дом еще раз и повнимательней, и вдруг заметил, что тяжелая гардина у двери покачнулась и из-под ее складок показался носок черной туфли.

Немного поколебавшись, Джордж двинулся к гардине. Неожиданно она распахнулась. Стоявшая за ней девушка шагнула в сторону и остановилась, глядя на Джорджа по другую сторону журнального столика. Левой рукой она придерживала под мышкой сумочку, а в правой сжимала направленный на Константайна пистолет.

– Ни с места, – приказала она. – Стойте где стоите.

Джордж перевел взгляд с мушки пистолета на лицо девушки, а потом вновь посмотрел на оружие. Он не был глупцом и понимал: загнанная в угол вооруженная женщина может выстрелить в любую секунду. А из женских атрибутов у незваной гостьи была только сумочка, но отнюдь не пистолет. Он был хоть и маленький, но Джорджа сразил бы запросто.

– Ради Бога, будьте с оружием поосторожней, – попросил Константайн как можно спокойнее, заметив, что пистолет дрожит в руках женщины. Она явно нервничала, что, увы, могло обернуться не в пользу Джорджа, а скорее против него.

– Тогда слушайте меня, – ответила она. – Положите на стол то, что достали из камина.

Джордж очень медленно засунул руку в карман. Женщину он узнал сразу, хотя и представить себе не мог, что их краткое знакомство нынешним утром ему могло чем-нибудь помочь – ведь и возле больницы они беседовали не особенно дружелюбно. Да, Джордж ее узнал: светлые волосы, упрямо вздернутый носик, большие голубые глаза, тот же голубой костюм под просторным летним плащом. Джордж не спеша положил обгорелый конверт на стол и заметил:

– По-моему, у вас уже входит в привычку все время, отнимать что-то у меня. Кто вы такая и что тут делаете?

– Вопросы задаю я, – оборвала его она. Девушка произнесла это, словно строку из пьесы, попытавшись придать словам побольше веса, но не очень успешно. Впрочем, сказал себе Джордж, с пистолетом в руке внушительно выглядит любой сопляк.

Девушка медленно положила сумочку на стол и потянулась к конверту, с которым вынудила Джорджа расстаться. Константайн смотрел, как она взяла его и неуклюже засовывает в левый карман плаща. Именно это движение ее и подвело. Девушка подняла левое плечо, отведя при этом правую руку на пару дюймов в сторону, так что дуло пистолета перестало смотреть на Джорджа. И тогда Константайн, выбросив правую руку вперед, схватил со стола сумочку и ударил ею девушку по правой кисти. Пистолет перелетел через всю комнату и упал под одну из полузакрытых штор. Джордж прыгнул за ним и добрался до него первым.

Девушка попыталась ухватить его за руку, но он грубо оттолкнул ее, так что она попятилась, споткнулась о диван и упала на подушки.

– Ни с места! – воскликнул Джордж.

Девушка взглянула на него, собираясь что-то сказать, но передумала и только упрямо сжала губы.

Джордж обошел вокруг стола, вынул из пистолета обойму. Она была пуста. В руках Константайн держал «Вальтер Мангурин» двадцать второго калибра – прекрасное оружие. Он вставил обойму обратно в рукоять, положил пистолет в карман и сказал:

– Ладно. Давайте во всем разберемся. Вы знали, что пистолет не заряжен?

– Да.

– Что ж, очко в вашу пользу. Но пока только одно, черт возьми. Женщине заряженный пистолет не идет.

– Я только хотела…

– Знаю. Попугать. Что ж, считайте, вам это удалось. – Он вынул сигареты и спички, закурил и перебросил пачку и коробок на диван. Девушка не обратила на них внимания.

– Вы имеете какое-нибудь право находиться здесь? – спросил он.

– Никакого.

– Я тоже. Вы тут давно?

Она достала сигарету из пачки, закурила и внимательно посмотрела на Джорджа сквозь выпущенный дым.

– Пришла за несколько минут до вас. Услышала, как вы вошли через черный ход, и спряталась.

– Как проникли в дом вы сами?

– Через парадное.

– Открыли его хозяйкиным ключом? – Да.

– Умница.

– Она прячет его за выступом полукруглого окна над дверью, – спокойно объяснила девушка. – Я сама видела.

– Бесшабашная старуха. А как вас зовут? Поколебавшись, она ответила:

– Николя. Николя Мид.

– А меня – Джордж. Джордж Константайн. Так зачем вы здесь? Не из-за Скорпиона ли?

Это произвело на нее впечатление. Джордж приметил, как она приподняла подбородок и сверкнула глазами от удивления. Но ничего не ответила. Джордж боком примостился на столе и, не сводя глаз с девушки, сказал:

– Так или иначе, а разговор кто-то должен продолжить. И это сделаю я. Сдается мне, нас обоих тревожит одно. – Он помолчал и тихо добавил: – Шантаж.

Николя заметно чаще задышала, и в проеме ее не до конца застегнутого голубого костюма показался треугольник белого шелка, окаймленного кружевами, четко выделявшимися на загорелой груди.

Джордж улыбнулся и продолжил:

– Конечно, вы отвечать не обязаны. Но я все равно понял – мы оба решили навестить дом доброй миссис Феттони из-за некоего Скорпиона.

Тут Николя заговорила-таки – резко, с презрением:

– По-моему, ни в ком из связанных с шантажом ничего доброго быть не может!

– Вы правы, – согласился Джордж. – Однако я не думаю, что миссис Феттони о Скорпионе что-нибудь знает. Я думаю другое: нам надо пойти куда-нибудь и хорошенько побеседовать за рюмкой виски. Вы не против?

На сей раз девушка колебалась недолго. Кивнув, она сказала: «Я согласна», и, обойдя журнальный столик с дальней от Джорджа стороны, задержалась у двери.

– Моя машина совсем рядом. И еще: хотя меня зовут Николя Мид, я дочь Нади Темпл. Ведь Темпл – лишь сценический псевдоним.

– Такой поворот меня, признаться, не удивляет.

Джордж жестом указал Николя идти вперед и прошел следом до входной двери. Запах ее духов, приятно освеживший спертый воздух дома, Джорджу понравился, ему даже захотелось узнать, как они называются.

Глава 2

Они поехали к Джорджу на машине Николя. Войдя в гостиную, девушка, едва оглядевшись, воскликнула:

– Боже мой, как вы живете в таком беспорядке!

– Нормально. Где что лежит, я знаю, а если надо поработать – освобождаю место на столе.

– Но откуда у вас весь этот хлам? – Она подняла африканскую маску и, примерив ее, повернулась к Джорджу.

– Отовсюду понемногу, – ответил он. – А она вам идет.

– Спасибо.

– Только тростниковой юбки не хватает.

– Сейчас мне недостает только рюмки виски.

Он приготовил выпить и ей, и себе; она, убрав стопку книг, плюхнулась в глубокое кресло, положила ногу на ногу и отсалютовала Джорджу рюмкой. От света настольной лампы, стоявшей за спиной Николя, ее светлые волосы стали похожи на нимб. Джорджу она казалась обворожительной, и если бы его мысли не были всецело заняты профессором Дином и Скорпионом, он вряд ли отказался бы от мысли приударить за ней. Но вместо этого он, не называя профессора по имени, рассказал, почему оказался на Фентиман-роуд.

Николя ответила откровенностью на откровенность. Последнее письмо от Скорпиона принесли в дом ее матери на Горсмонден. Мать тогда сказала, что это анонимное послание от поклонника. В остальном история, рассказанная Николя, совпадала с повествованием Джорджа.

Надя Темпл, обрадовавшись, призналась дочери в том, что ее шантажировали. Только в отличие от профессора, она решила вернуть не письма, а компрометирующее ее фото. Имя и адрес Феттони Николя узнала в регистратуре больницы. Потом она поехала к миссис Феттони, представилась корреспондентом местной газеты, узнала, что та собиралась к сестре, выждала, когда она уедет, и заметила, куда прячет ключ. Джордж появился в доме всего через пять минут после Николя.

– Уезжая, миссис Феттони не взяла с собой пишущую машинку? – спросил Джордж.

– Нет, только соломенную корзинку с крышкой и большую сумку вроде хозяйственной.

– Вы знали, что у Луиджи Феттони нашли целых четыре письма от Скорпиона?

– Нет.

– Одно – к вашей матери, одно к моему другу и еще два к другим лондонцам. Чует мое сердце, и в тех письмах речь идет о шантаже. Позвольте узнать, сколько платила Скорпиону ваша матушка?

– Тысячу фунтов в год.

– Что?!

– Все началось с трехсот, но с годами сумма возрастала.

– Тысячу с вашей матери, четыреста с моего друга и Бог знает сколько еще с тех двоих, кому были адресованы найденные у Феттони письма. А возможно, у Скорпиона есть и другие жертвы, о которых мы не знаем. Вполне вероятно, шантаж приносит ему немалый доход. Вы понимаете, к чему я клоню?

– Понимаю. Бедная мама… она этого не вынесет…

– Тут мы с вами в одной лодке. Но ничего не поделаешь – надо смотреть правде в глаза. Люди с такими деньгами, как у Скорпиона, на Фентиман-роуд не живут. Теперь я, черт возьми, совершенно уверен, что Феттони был лишь кем-то вроде почтальона. А мерзавец Скорпион жив и здоров. – Джордж поставил рюмку на стол, взглянул на девушку и невесело усмехнулся: – Впрочем, я этому отчасти даже рад. У нас будет возможность ему отомстить. Что я сделаю не без удовольствия.

– Но как?

– Прежде всего его надо разыскать. А когда доберемся до него, тогда и решим как. А добраться до него мне просто не терпится!

Джордж, сердито вскочив, подошел к висящей на стене цветной фотографии в рамке. На кем-то сделанном снимке был изображен горный хребет Засар – длинная цепь покрытых снегом вершин, и на переднем плане – яркие пятна красных и розовых цветов. Иван-чай и лапчатки. Джордж вспомнил, как привозил эти растения и семена профессору, как радовался старик, их принимая, и сразу же подумал о зловещей тени, висевшей над беднягой долгие годы, о том, что она не исчезла и сейчас. «Ну, мистер чертов Скорпион! – сказал себе Константайн. – Ты мне еще попадешься и уж тогда берегись!..»

Он обернулся к Николя.

– Вы остановились в Лондоне?

– В Кенсингтоне, у матери.

– Тогда не предпринимайте пока ничего. Возможно, я вам завтра позвоню. И не говорите матери, что мы выяснили истинную роль Феттони. Вы хотите отомстить Скорпиону, верно?

Николя встала. Джорджу понравилось, как она это сделала. Распрямилась как пружина – и вот уже на ногах. Они кивнула.

– Но когда мы доберемся до него, с меня будет достаточно просто стоять в стороне и наблюдать, как с ним расправитесь вы. – Она помолчала и добавила, не сводя взгляда с Джорджа: – Ваш друг вам, видимо, очень дорог.

– Верно. Он и его жена взяли меня на воспитание, когда мой отец погиб на войне. На посошок выпьете?

– Нет, спасибо.

Он проводил Николя до машины, про себя улыбаясь тому, что впервые не попытался уложить в постель девушку, побывавшую у него в квартире. Прощаясь, он вынул пистолет.

– Где вы взяли эту штуку?

– Мама когда-то привезла его из Франции. Забравшись в машину и поменяв туфли на сандалии, она взглянула на Джорджа и поинтересовалась:

– Вы не тот самый Джордж Константайн, автор книги «Грани Амазонки»?

– Да.

– Так я и думала. Моя мать была в восторге от обеих ваших книг.

– А вы сами?

– Нет. Я не любительница всех этих зверей, джунглей и экзотических цветов.

– И даже орхидей? В подарочном целлофане, разумеется.

Она улыбнулась.

– А вы как-нибудь преподнесите их. Тогда и узнаете.

Она завела мотор, отъехала от обочины и на прощание помахала Джорджу. Включились фары, но их свет вскоре исчез за поворотом.

На другое утро Джордж встал рано, четко зная, что ему следует предпринимать. Он собирался действовать по правилу: хочешь добиться успеха, поменьше раздумывай.

Сэр Александер Сайнат – человек занятой, в рабочий кабинет к нему прорваться не так-то просто. Поэтому Джордж поехал прямо на Керзон-стрит и уже в половине девятого звонил к Сайнату в дверь. Ему открыл дородный привратник и недружелюбно оглядел Константайна: он не привык открывать дверь хозяйского дома раньше десяти утра.

– Сэр Александер еще не уехал? – спросил Джордж.

– Сэр Александер завтракает, – был ответ привратника. – Вы желаете его видеть, сэр?

– Передайте, что его хочет видеть мистер Джордж Константайн, и, если он скажет: «Это еще кто такой, черт побери?» – сообщите ему: я собираюсь потолковать с ним о некоем Скорпионе. Он меня примет.

– Хорошо, сэр.

Через коридор, где стояла отделанная бронзой кадка из красного дерева с прекрасным букетом лилий и тюльпанов, привратник ввел его в комнату с толстым белым ковром, выдержанную в пастельных тонах. У окна красовался еще один чудесный букет. «Интересно, – подумал Джордж, – какой счет ежемесячно приходит Сайнату из цветочного магазина?»

Привратник ушел, оставив дверь полуоткрытой; и в щель тотчас протиснулся черный пудель в украшенном искусственными бриллиантами ошейнике. Он с ходу принялся деловито грызть штанину Джорджа. Константайн терпел это недолго – пуделей он вообще недолюбливал, а потому поддел собачонку концом ботинка и перебросил на диван.

И в этот самый момент в комнату вошел сэр Александер Сайнат с чашкой кофе в руке.

– Миллиган, уберите отсюда этого проклятого пса! – воскликнул он.

Появившийся привратник ловко подхватил пуделя и снова исчез.

– Проклятый пес, – повторил Сайнат, – за месяц умудряется испортить вещей фунтов на пятьдесят. А вы кто такой, черт побери, и при чем тут какой-то Скорпион?

– Нельзя сказать, что я не люблю собак, – начал Джордж с оправдания. – А вашу нужно просто чаще выгуливать. Между прочим, Скорпион, если хотите знать, шантажирует одного моего друга, и вы, как мне кажется, – плывете с этим другом в одной лодке. Но если я ошибся, я с готовностью извинюсь и тотчас уйду.

Сэр Александер поставил на стол чашку и внимательно посмотрел на Джорджа. Константайн решил, что Сайнат принадлежит к тем, кто составляет для страховой компании на случай кражи полную опись имущества, но предпочел не принимать это в расчет. Он понимал: где-то на верхнем этаже нежится в постели с пилочкой для ногтей в руках хозяйка пуделя и зовут ее отнюдь не леди Сайнат. И еще: надень на сэра Александера форменную фуражку, и перед вами окажется вылитый шкипер, способный раздраконить в порту всех и вся, если его корабль задержат с разгрузкой хотя бы на сутки. Он невысок, коренаст, черные волосы круто зачесаны назад, одет по-деловому: полосатые брюки, черный пиджак, серый жилет с кармашком, где лежат часы на золотой цепочке; на шее – платок, пышный, как удавшаяся на славу меренга. У сэра упрямый рот и волевое смуглое лицо, которое мелкой сетью испещряют многочисленные вены.

– Вы любите, как говорится, брать быка за рога, не правда ли?

– Признаться, я бы предпочел поскорее добраться до Скорпиона. Последние сутки эта идея не выходит у меня из головы. И вскоре, боюсь, превратится в навязчивую.

Сайнат вдруг громко расхохотался, гулкий смех его раскатился по комнате, как гудок океанского лайнера по причалу. Наконец он успокоился и, все еще улыбаясь, сказал:

– Л вы садитесь, садитесь. Кофе я вам не предлагаю. Его в этом доме готовить не умеют. Мразь, а не кофе. – Он вынул из жилетного кармана золотой портсигар, раскрыл его и протянул Джорджу. Тот взял сигарету, и перед носом у него вспыхнул огонек золотой зажигалки.

– Значит, прозвище «Скорпион» для вас все-таки не пустой звук? – спросил Джордж. Достав адресованный профессору конверт, он помахал им и деловито продолжал: – Недавно под автобус попал некий Феттони. У него нашли четыре письма. Вчера вечером я обыскал виллу Рикс на Фентиман-роуд…

– Вы частный детектив?

– Нет, я занимаюсь этим по просьбе упомянутого друга.

Сайнат отошел к окну. Молча постоял там недолго, потом повернулся и резко спросил:

– Чего вы добиваетесь от меня?

– Сведений. Скажите, давно ли Скорпион держит вас на крючке?

После некоторого молчания Сайнат тихо, но отчетливо произнес:

– Слишком долго и слишком крепко.

– И вы верите, что теперь он мертв? Что под автобус попал именно он?

– На радостях мне поначалу так и показалось. Да, здесь были полицейские, размахивали у меня перед носом письмом от Скорпиона. Но стоило мне мельком взглянуть на жилище Феттони, как я сообразил, что Скорпион мог устроиться гораздо лучше на одни только мои деньги. А ведь он вымогал и у других. Словом, Феттони – лишь пешка.

– Вы пытались разыскать Скорпиона?

– Естественно. Когда меня обижают, я в долгу не остаюсь. Несколько лет назад я на поиски Скорпиона нанял частного сыщика. Специалиста первоклассного. Настоящего проныру. И знаете, что с ним сталось? Он поехал на поезде «Париж – Берн» в спальном вагоне. И не спрашивайте зачем – в его отчетах об этом ничего не было. Так вот, его тело нашли на рельсах. Он лежал в пижаме где-то неподалеку, по-моему, от Труа. Но на сомнамбулу, выпавшего из поезда во сне, тот человек был совсем не похож. После этого случая я прекратил поиски Скорпиона, а платить ему продолжал.

– Зарублю себе на носу не ездить в спальных вагонах.

Сайнат вновь гулко расхохотался. Потом сказал:

– Как найдете Скорпиона, отдайте его мне. За это я оплачу вам все расходы. И еще сделаю хороший подарок.

– Вы забегаете вперед, – заметил Джордж. – Впрочем, ловлю вас на слове. Вы знаете, что в этом деле, – Константайн вновь помахал письмом к профессору, – замешаны четверо.

– Да. И вы, насколько я понимаю, работаете на профессора Дина?

– Верно.

– Значит, остаются еще Надя Темпл и Берни. Господи, и почему вы помешали завтракать не ему, а мне!

– К политикам с утра пораньше в гости не ходят. А теперь слушайте внимательно, сэр Александер. Я уже встречался с дочерью Нади Темпл. Осталось повидать только Берни, и в руках у нас будут четыре тайны. Не исключено, что в совокупности они выведут нас на след Скорпиона. Я уже почти уверен, что его письма Феттони получал откуда-то из района Сен-Тропе.

– Неужели? Ну да ладно. Итак, на что вы рассчитываете?

– Я знаю, на чем погорел профессор Дин. То же, и как можно подробнее, хочу узнать о вас, Наде Темпл и Берни. И вполне возможно, смогу зацепиться за какую-нибудь подробность в ваших историях. Вы согласны с таким подходом?

Сайнат посидел немного в раздумье, а потом согласно кивнул.

– Расскажите обо всем прямо сейчас, – предложил Джордж.

– Да, чем скорее, тем лучше. Мало того, я дам вам рекомендательное письмо к Берни. Итак, с чего начнем?

– Сначала ответьте на несколько вопросов. Не пытались ли вы вычислить Скорпиона через счет его фирмы «Скорпион Холдингз»?

– Пытался. В банкирских кругах у меня связей больше, чем у кого бы то ни было. Но я так ничего и не добился. Впрочем, кое-какие мысли насчет «Скорпион Холдинга» у меня есть. Но, по-моему, этой фирмой лучше заняться Джону Берни. Поговорите с ним.

– Хорошо. А слово «Бьянери» для вас что-нибудь значит?

– Нет.

– А фамилия Феттони?

– Он работал официантом в ресторане «Эль Драго», который я посещал когда-то давным-давно. Во время войны этот ресторан разбомбили. Примерно тогда начались и мои беды. Но, могу поклясться, Феттони о них ничего не знает. Он был простым лакеем.