Текст книги "Ведьма должна умереть! (СИ)"

Автор книги: Виктор Каиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я понимающе кивнул. Сейчас бывшие Северные земли, если кем и контролируются, так это «баронами» – разбойниками, которые после ухода настоящих хозяев замков и крепостей, обосновались здесь. Наивно было бы предполагать, что прошлые хозяева оставят свои родовые земли совсем без присмотра. Так что у Велы, имеющей, несомненно, высокородное происхождение, должны были быть связи с «баронами».

После ужина всех клонило в сон, сил на поддержание беседы ни у кого не было. Дольше всех не мог заснуть я, наблюдая за отблесками костра на полуразрушенной стене. Наконец дрема одолела и меня. А ночью пришел яркий, красочный сон-воспоминание.

Колючий, царапающий кожу ветер, пригоршнями кидал в лицо снег. Было раннее утро, солнце еще не взошло. Оно было где-то за горизонтом и светило чужим теплым землям. Здесь же во мгле все еще бушевала снежная буря. Я стоял на вершине дозорной башни Маркута и вглядывался во мрак.

Маркут – небольшой замок на суровой Хмурой речке, севернее Зиндиана. В часе скачки, еще дальше на севере, за покрытой льдом рекой в темноте прятался Алидан – неприступный орешек, где засели наши враги. Основные войска Сербона сейчас приближались к Ниссе. Если рискованный план Корна сработает, то он сможет окружить столицу Северных земель и схватить за горло дряхлеющий Совет рыцарей. Главное, чтобы силы барона Миссариада и его приспешников, засевших в занесенном снегом Алиаде, не ударили в спину с таким трудом собранной армии. А чтобы этого не случилась, здесь сейчас я. Стою на продуваемой холодными ветрами башне и думаю, что сил моего маленького отряда явно недостаточно не только для штурма лучшей крепости Северных земель, но и для того, чтобы хоть как-то замедлить движение войск Миссариада, вздумай он прийти на помощь Совета. Зная его нелюбовь к Корну, в этом можно не сомневаться.

Внизу загрохотали подкованные сапоги. Кто-то спешил на верх башни, ко мне.

– Милорд, – показалась голова гонца. – У нас посетители. Служанка и её брат.

– И что? – пожал я плечами. Мало ли простолюдинов просились на постой в такую погоду в замок.

– Они говорят, что из Алидана.

– Ясно. Сейчас я приду. Отведи их в комнату под левой башней и напои чем-либо горячим. Но не спускай с них глаз. Возможно, их подослал кто-то из шайки Миссариада, – в последний раз глянув на бушующую стихию, я стал спускаться вниз.

Дверь, скрипнув, впустила в низкую комнату холодный воздух. Перешагнув порог и выпрямившись, я оглядел прибывших.

Девушка и парень сидели рядом друг с другом на лавке и, дуя на горячий отвар, осторожно пили его. Они хотели встать, но я жестом показал, что делать этого не нужно и уселся за стол напротив. За спиной осталось пару солдат. Парень исподлобья смотрел на меня, а девушка даже не подняла лицо от горячей кружки, в которую уцепилась замерзшими руками. Парочка была молодая, в простых одеждах слуг. На них не было даже зимней одежды. И если парень был обут, то девушка пришла по снегу босой.

У юноши были взлохмаченные рыжие волосы и зеленые глаза. Большая редкость для наших холодных земель. Скорее всего, его дед ходил в походы на Хеджанию наемником под знаменами Милона. Он первым допил обжигающий отвар и закашлялся.

– Не спеши. Погода на улице отвратительная, вам надо согреться. Как тебя зовут?

– Аллар, – ответил парень.

– А твою сестру? Ведь вы брат и сестра, да?

Парень заметно напрягся, но ответил:

– Её зовут Аша, вернее Асса. И она моя сестра.

– Мне сказали, что вы из Алидана.

– Да, это так, – посерьёзнел парень. – Но мы работали на кухне, и если вы хотите узнать, какие планы были у милорда, то…

– В замке милорда Миссариада что-то происходит. Что-то страшное, – прервала своего брата его спутница, все еще смотря вниз. – Мы думаем, что это магия.

– Ты уверена, девочка? – нахмурился я.

Девушка впервые подняла глаза на меня. На белоснежном лице, под челкой черных волос сверкали зеленые глаза. Таких ярких зеленых глаз я еще не видел. Они завораживали, словно ведьмовской огонь.

– Ты… Вы.. уверены? – переспросил я внезапно осипшим чужим голосом.

– Позавчера в крепость привезли на повозке какую-то старуху. Косматую, одноглазую. Мы даже с братом пошутили, сказав, что это ведьма. Только это были совсем не шутки, – зеленоглазая осторожно отхлебнула горячий напиток. – Ей дали самую верхнюю комнату восточной башни. Там она просидела целый день, а потом её отвели к милорду в главный зал. У них был совет, со всеми этими рыцарями, что были в крепости. Сейчас там полно народу – не протолкнутся. Мы то ли готовимся к осаде, то ли собираемся нападать. Слухи как тараканы – каждый день новые. Они о чем-то очень громко спорили, даже кричали. Несколько рыцарей оседлав коней, уехали на ночь глядя. На следующий день на стенах замка появились синие круги. И какие-то знаки. Когда я спросила у брата, что это значит, оказалась, что он их не видит. И остальные их словно в упор не замечали – ходили мимо. Вижу только я.

– Ведьмовские знаки, – прошептал один из солдат у меня за спиной. Я недовольно цыкнул.

– А сегодня ночью… – Девушка на секунду замолчала, тяжело вздохнула, но продолжила: – Я не могла уснуть. Все было как-то неправильно. Вышла на улицу. Над замком горело зеленое пламя. Как те северные огни, что видны над Вогом. Только этот небесный огонь пылал прямо над нами. За рекой в лесу завыли волки. Я разбудила брата и…

Асса замолкла, вновь опустив глаза. Её плечи мелко тряслись. Брат взял её за руку, успокаивая. Затем он продолжил вместо сестры:

– Ведьма что-то наколдовала, но ошиблась. Все, кто не спал в крепости, смотрели на небо как зачарованные. Мы пытались у них что-то спросить, но они не обращали на нас внимания, смотря на этот зеленый огонь. А потом… потом они начали падать. Их глаза были открыты, но они не дышали. Они все падали замертво. А следом из башни, где была ведьма, раздался крик. Ужасный, завывающий, полный боли. Я схватил сестру, и мы выбежали из Алидана. Стражники у ворот тоже были мертвы. Когда мы отошли на милю, крик ведьмы прекратился. И исчезло зеленое сияние над крепостью. Но мы решили не возвращаться. Лучше было замерзнуть, чем вернуться в проклятый замок.

Он замолчал. За спиной у меня присвистнули.

– Мне кажется, – совсем тихо сказала девушка, – что там все умерли. Все…

Я встал и подошел к солдатам. Один из них – смуглый Марк с горбатым носом, бывший главой одного из моих отрядов – отрицательно покачал головой:

– Даже не думайте, милорд. История конечно красивая, но все это может оказаться ловушкой. Синие знаки, зеленое пламя – любой из нас насочиняет десяток подобных рассказов.

– Ты же знаешь, Марк, барона Миссариада в свое время выгнали из Совета именно за его увлечение магией. Помнишь случай, когда в Вересковой пустоши часть солдат его противника набросилась на своих же? Они потом говорили, что вообще ничего не помнят. Игры с колдовством опасны. Возможно, наш барон, наконец, доигрался.

Я обернулся к притихшей за столом парочке:

– Если вы соврали, то вы дорого за это заплатите. Несмотря на свой возраст.

После этих слов я обратился к воинам, стоявшим у порога:

– Седлайте лошадей. Небольшим отрядом выдвинемся туда. Проверим их слова. Может быть нам, наконец, повезет.

Марк, недовольно покачивая головой, вышел. Я вновь уселся напротив брата и сестры. Аллару совсем не понравились мои слова о наказании. Он хмуро смотрел мимо меня. Девушка спрятала руки под столом и тоже старалась не поднимать глаза, лишь изредка бросая взгляды в сторону, трепеща ресницами. Она даже слегка покраснела.

– Так Аша или Асса? – спросил я у неё.

– Чаще Асса, – улыбнулась она. – Ашей звала меня мама.

– А почему ты увидела эти ведьмовские знаки, а другие нет?

Аша не успела ничего ответить, так как дверь в комнату распахнулась, впустив вихрь снежинок, первые лучи восходящего солнца и солдата, доложившего, что мы можем отправляться.

Перед тем, как пришпорить коня и выехать в открытые ворота во главе небольшого отряда, я обернулся. Ночная буря на мгновение утихла. В лучах зари, стоя босой на снегу, в чьей-то большой нелепой шубе, наброшенной на плечи, девушка смотрела на меня. Её зеленые глаза, под иссини-черными волосами, казалось пылали – в них отражалось поднимающиеся солнце. Такой я и запомнил Ашу – на снегу, с горящим взглядом. И помнил все следующие годы, вплоть до того момента, когда под оглушительные удары собственного сердца, поднялся с колена и вновь заглянул в эти бездонные зеленые глубины.

– Рада тебя снова видеть, Мартин, – улыбнулась мне юная Императрица.

Глава 3. Старые земли

Присев, я стер со лба испарину. Оказывается, моя память хранила все до мельчайших подробностей. И утро, когда я впервые встретил Ашу, и её неуклюжие девичьи ужимки, и её влюбленный взгляд наивной девочки, провожавший меня в недолгий путь в Алидан. А ведь она уже знала, что я увижу в мертвой крепости.

После такого яркого сна требовалось подышать свежим воздухом. Я выбрался из полуразрушенного здания под сыпавший с неба на разбитые кирпичи и черную землю снег.

Прогуливаясь, я обошел мельницу, давшую нам приют. На покрытой сетью трещин стене сверкал свежей синей краской ведьмовской круг. Я тихо выругался сквозь зубы. Посланцы Аллара добрались до Старых земель.

Я так и не смог уснуть после того, как обнаружил ведьмовской знак на стене здания. А возможно мне не хотелось спать потому, что я боялся вновь увидеть во сне Императрицу. Стоило Веле назвать конечную точку нашего путешествия, как призраки минувшего сразу же напомнили мне, кто я такой и что натворил. Я лежал и до рассвета рассуждал о том, что могло понадобиться северянке в давно брошенной и мертвой крепости.

Утро не задалось. Когда проснулись остальные, я, расположившись на камнях напротив мельницы, ждал, пока все будут готовы продолжить путешествие. Пока наш отряд суетливо собирался, я старался не смотреть на начерченный на стене синий круг, маячивший прямо передо мной. Остальные проходили мимо него, не удостоив его вниманием, словно не видя. Впрочем, так и было. Зато гном, выйдя из полуразрушенный мельницы, замер на секунду перед знаком и вполголоса выругался. Затем, поправив на поясе боевой топор, начал озираться по сторонам, словно ища кого-то. Тогда-то наши взгляды и пересеклись. Габи еще раз взглянул на ведьмовской круг, потом на меня. Я не стал отводить глаза и мельком кинул взгляд на синий круг. Габи прищурился и, словно увидев меня в первый раз, оценивающе оглядел.

Гном сегодня шел впереди нашей небольшой группы, я замыкал её. С серого неба белыми крупинками падал снег. В отличие от вчерашнего дня стало намного холоднее – изо рта при дыхании вырывались облачка пара. Но мороз не спешил сковывать грязь под ногами. Идти по раскисшей под снегом земле – не самое приятное занятие. Нам следовало обзавестись лошадями. Ну, или повозкой. Сошла бы даже телега, запряженная хеджанским ослом.

Через пару часов, доверив вести группу волшебнику, а сам, пропустив всех вперед, гном зашагал рядом со мной. Он достаточно долго шел рядом и молчал, не решаясь задать очевидный вопрос.

– Ты видишь эти знаки? – спросил он наконец.

– Да, – я не стал врать.

– Как ты можешь это объяснить?

Я пожал плечами:

– Ты тоже видишь их.

– Я не человек, – хмыкнул Габо. – По эту сторону Терского моря ты первый из людей, на которых не действует эта магия. Может ты и не человек вовсе?

– А кто? – теперь была моя очередь усмехнуться. – Поговаривают, что один из нескольких тысяч не подвластен этим ведьмовским чарам. Мне повезло, и в детстве я оказался смышленее других и не стал кричать на всех углах, что у нас полстолицы измалевано синими кругами и закорючками. Такой вот у меня небольшой секрет. Надеюсь, ты не выдашь его?

Гном хмуро посмотрел на меня, и ничего не говоря, нагнал Велу, которая с интересом оглядывалась на нас двоих. В этот день на данную тему поговорить нам больше не удалось. Тропинка через несколько часов вывела нас к очередному ручью, на берегу которой располагалась небольшая, в несколько дворов, деревушка.

Точнее это был небольшой хуторок. И нас уже встречали его хозяева. Их было трое – один старший, и двое намного младше, причем одни из них совсем подросток. В тройке без проблем можно было опознать семью – отца и двух его сыновей. У папаши в руках поблескивал взведенный арбалет.

Они молча смотрели на наш отряд. Вперед выступил гном, демонстративно разведя руки. Затем он осторожно вынул из-под куртки свинцовый жетон на цепочке и, сняв его, бросил встречающим. Младший из сыновей подобрал его и подал отцу. Тот внимательно изучил кругляшку, но опускать арбалет не спешил.

– Мы под покровительством барона Фалшена из Атанаса, – сказал гном.

– Вы случайно не со стороны Изумрудных топей идете? – спросил хозяин встретившего нас семейства.

Я решился подать голос:

– Мы шли в сторону Забруга. Хотели срезать через холмы, но вышли почему-то к топям.

– Да, там есть такая хитрая тропинка. Если пропустить развилку, выведет к этим чертовым болотам, – собеседник заметно расслабился. – Что людям барона Фальшена надо от нас?

– Приют, еда и лошади. За все заплатим, – быстро выпалил Габи.

Старший из тройки наконец опустил арбалет и почесал подбородок:

– Переночевать мы вас пустим. Еда тоже найдется. А вот с лошадьми проблема. До ближайшего места, где можно раздобыть лошадку не близко. Да и то, там совсем уж дохлая кляча, если честно.

Пока мы разговаривали, снег превратился в дождь, грозивший превратить дороги в грязное месиво. Перебравшись под крышу главного дома, мы, немного поторговавшись, заключили сделку с хозяином хуторка. Он отправил своего старшего сына в соседнюю деревеньку за телегой. До неё было около двух часов хода пешком. Выходило, что сегодня отправиться дальше нам не удастся. Зато завтра с утра на соседской телеге нас довезут до небольшого городка, где имелась таверна и лошади. Велу с Фэллой и гномом оставили на постой в хозяйском доме. Нам с магом для ночлега выделили сарай. Я не возражал: в любом случае это было лучше, чем ночевать под открытым небом или в полуразвалившейся мельнице. Лежа на теплом, пахнущем летом сене, после сытного обеда, принесенного младшим сыном хозяина хутора, я задремал после предыдущей бессонной ночи.

– Хотел еще вчера спросить, – Иллара потянуло на разговоры. – Про ту крепость, в которую хочет попасть Вела. Ты там был?

Я с трудом разлепил сонные глаза:

– Приходилось. Алидан давно брошен. Сейчас там, скорее всего, одни развалины.

– Интересно, – мечтательно произнес волшебник, – что Вела ищет в Старых землях?

– А она тебе не говорила? – я с интересом посмотрел на мага.

– Нет, – вздохнул он. – Она вообще на эту тему не очень хочет разговаривать. А тебе не рассказывала?

Я тоже отрицательно помотал головой:

– Учитывая специфику моей прошлой профессии, мне, скорее всего, придется искать и вскрывать какой-либо тайник.

– А ты сможешь?

– Поживем-увидим, – сказал я, зевая. Некоторое время мы лежали молча, затем Иллар вновь решил поговорить.

– Мартин, ты ведь вывел меня из города и в принципе выполнил свои обещания. Ты ведь не против, что я остался с вами? Ведь твои взаимоотношения с Велой и гномом сугубо материальные. Извини меня, но для них ты лишь проводник и бывший вор. А тут еще и я со своими проблемами. Лишний рот.

– Не бойся, студент. Я обещал, что найду для тебя теплое местечко, где нужен маг без лицензии. До этого времени я не собираюсь тебя бросать. Слово бывшего вора.

– Спасибо, Мартин, – тихо сказал Иллар. – Вся эта история с фейерверком, с тем как я вспылил, маг, которого ищет весь город, и которым могу оказаться я, – это все настолько типично для меня. Мне все время не хватает самую малость терпения, усидчивости и уже почти достигнув чего-то, я срываюсь и все порчу.

– Наверное, все дело в том, что я бастард, – печально вздохнул Иллар. – Мой отец – барон, мать – служанка. Там, где человек чистых кровей смолчит, я вспылю, наору, поведу себя глупо и постыдно. Таких как я в Империи сотни. Порой мы становимся весьма неплохими чиновниками, у многих есть собственные фабрики, и часто у незаконнорожденных денег больше, чем у их благородных братьев или сестер. Если, конечно, не сидим на шеи богатых родственничков. Мне грех жаловаться. Образование я получил хорошее – мы учились дома за одной партой с братом. На меня было потрачено даже больше денег. Когда узнали, что я владею магией, мне выписали наставника из университета. Отец мой не отличался особыми нежностями, так что отцовской любви не перепадало не только мне, но и брату. Вначале, в детстве, мы были с ним настоящими друзьями, но с годами все больше отдалялись друг от друга. Все-таки он наследник, аристократ, а я приживалка, которого терпят из сострадания и который должен не забывать свое место. Никто никогда не говорил это в открытую. Максимум – косые взгляды да шепот за спиной. Сейчас мне даже кажется, что это я, наоборот, отдалялся от него. А ведь все вышло вполне удачно: я оказался неплохим магом, сумел поступить в университет, и когда приезжал на каникулы, сидел за одним столом с братом и отцом. Мне даже кажется, что брат завидовал мне. А потом вышла эта глупая ссора.

Маг вздохнул.

– Виноват во всем конечно я. Вообразил себе невесть чего. Что я великий волшебник и все прочее. Наорал на них, хлопнул дверью и уехал в университет. Говорят, в Хеджании есть поговорка: берегись тех, кому ты сделал добро. Что странно, они продолжали оплачивать мое обучение. Сейчас я понимаю, что они считали меня своей семьей, тогда же… Мой отец умер в прошлом году. Пришло письмо от брата, он писал, что я волен поступать как хочу, но он всегда будет рад если я вернусь домой. После этих чертовых осенних ярмарок я должен был получить лицензию. Я воображал как вернусь к брату уже могучим волшебником, но, похоже прибегу к нему прятаться как побитая собака…

Я некоторое время лежал, смотря в потолок, размышляя над откровениями мага, а потом, наконец, заснул, провалившись в темный омут. В отличие от прошлой ночи снов не было, чему я был только рад. На самом дел я опасался, что мне присниться то, что я увидел в крепости после первой встречи с Ашей.

С утра нас уже ждала запряженная телега со старшим сыном хозяина. Шедший до полуночи дождь изрядно испортил дорогу, поэтому трястись до более-менее обжитых земель нам пришлось целый день. Низкое серое небо и холодный ветер не способствовали дружелюбному настрою. Закутавшись в зимние плащи, мы молчали. Время от времени телега проваливалась колесом в заполненные водой ямы, и нам всем приходилось вылезать из неё и помогать вытаскивать транспорт из грязи.

Наконец уже в сумерках мы въехали в довольно обширную деревню, состоящую из целых двух улиц, на перекрестке которых, на площади, стоял постоялый двор.

Выгрузившись из телеги, все отправились внутрь договариваться о ночлеге и дальнейшем, по возможности более комфортном передвижение по осенним дорогам Старых земель. Я же остался на пороге и оглядел площадь с большой лужей посередине. Рядом с трактиром был загон для лошадей. Выведя оттуда одну из лошадок, её чистил хмурый мужик с бородой. Напротив трактира, за лужей стояла покосившаяся хибара, на завалинке которой расположилась о чем-то увлеченно спорящая нетрезвая парочка. Больше людей в округе не наблюдалось.

Тот, кто шел к трактиру, обходя лужу, с точки зрения обычного человека как бы и не существовал. Придерживая одной рукой синий плащ и обходя грязь, ко мне приближался ведьмак. За спиной раздалось грязное фазелендское ругательство. Габи, вышедшей из постоялого двора, положил руку на топор и с ненавистью смотрел на приближающегося человека.

Я вздохнул, и пошел навстречу обошедшему лужу ведьмаку, стараясь смотреть поверх его головы. Когда мы поравнялись, я шагнул в сторону и стал прямо перед ним, перегораживая путь.

– Ты что, меня видишь? – удивился человек в синем плаще, чуть не налетев на меня.

– Ага, – как можно более широко улыбнулся я, и пока он обескуражено хлопал глазами, со всей силы ударил в лицо. Ведьмак завалился на землю, громко ударившись об подвернувшийся в грязи булыжник. Сзади удивленно крякнул гном.

– Ты не боишься, что окружающие удивятся, что ты дерёшься с пустотой? – озираясь, спросил Габи, подходя ко мне.

– Ты плохо знаешь, как работает этот ведьмовской прием, – сказал я, все же не забывая посматривать по сторонам. – Те, с кем соприкасаются эти ведьмаки, резко перестают интересовать окружающих. Они исчезают из их поля зрения.

Я ухватил тело в синем плаще под руки и потащил по грязи в близлежащие кусты. Втащив его в мокрые заросли с редкими листочками, я огляделся. Никого не заинтересовали мои действия. Мужик у входа в трактир продолжал чистить лошадь. Пара забулдыг на скамейке у покосившегося дома все так же о чем-то громко спорили.

– Вот видишь, мы никому не интересны в этом мире, – сказал я гному. – Но все же я бы не отказался, чтобы ты был на стреме. Вдруг у этого ведьмака тут есть коллеги? Будет не очень приятно, если они зайдут со спины.

Пока гном озирался по сторонам, я шарил по карманам одежды. Первым делом я избавил ведьмака от кинжала. Затем достал из нагрудного кармана кисет. Пока я мародёрствовал, поверженный «синий плащ» застонал, приходя в себя.

– Ты… тебе конец… Ты хоть понимаешь на кого руку поднял? – просипел он. Его рука потянулась к карману на груди.

– Не это ищешь? – я вытряхнул из кисета на ладонь небольшой синей камень, горячий как уголек.

Глаза ведьмака испуганно расширились. Я дунул на камень и на нем заискрившись, разгорелось небольшое синее пламя, которое приятно холодило кожу руки.

– Сейчас ты мне ответишь на несколько вопросов. И ты сам знаешь, врать мне ты не сможешь.

Ведьмак кивнул, зачарованно смотря на танцующий голубой огонь на моей ладони.

Глава 4. Синий огонь

Глава 5. Снятие чар

Мы выехали из поселения, где случилась стычка с ведьмаком, на лошадях, которые за грабительскую цену приобрела Вела. После пеших переходов по грязи возможность ехать в седле не могла не радовать. Хотя и не всех. Как оказалось, Габи и Иллар были неважными ездоками. Гном клял свою лошадь, хотя она и не была ни в чем виновата, волшебник же переносил неудобства молча, стараясь из всех сил. Ему не хотелось выглядеть в глазах северянки неумехой. Ведь Вела оказалось хорошей наездницей. На удивление и Фэлла держалась в седле весьма неплохо.

Путь до Алидана занял всего три дня. Мы успели переночевать в паре постоялых дворов и одном замке. Там я вспомнил давно забытое ощущение стылости плохо протапливаемых больших каменных залов. Лучшие места в постоялых дворах и ночевка в холодной крепости доставались нам благодаря жетону, который всем показывал гном. Как оказалась, защита у Велы была вполне серьезная.

Мост через Хмурую речку у самой крепости был разрушен, поэтому пришлось делать крюк и возвращаться к Маркуту, чтобы перебраться на другую строну. Знакомые места навевали печальные мысли. Маленький замок, где я впервые встретил Ашу, почти не изменился за прошедшее время. Рядом с ним расположилась небольшая деревенька, которой тогда не было. Преодолев реку по мосту, мы через час были под стенами некогда неприступного Алидана.

После событий, которые произошли тут несколько столетий назад, крепость бросили. Когда-то толстые стены были частично разобраны и зияли прорехами, ворота отсутствовали. Ров, опоясывающий Алидан, и в котором раньше плескалась вода Хмурой речки, давно был засыпан мусором и землей.

– По-моему, здесь давно уже выгребли все ценное, – задумчиво сказал маг. Вела бросила на него злой взгляд и, пришпорив лошадь, первой въехала в заброшенную крепость.

В лучшие времена, когда Алидан считался неприступным, крепость представляла собой ровный прямоугольник с четырьмя высокими башнями на каждом из углов. Одна из стен выходила на Хмурую речку. Еще две башни-барбакана стояли посредине южной стены. Между ними были ворота и подвесной мост через ров. Въехав внутрь, мы остановились у донжона – главной башни крепости, стоящей посредине двора, заваленного осколками кирпичей и мусором. От внутренних построек крепости почти ничего не осталось, они угадывались лишь по остаткам стен. Хозяйственные строения растащили раньше других.

– А кто сказал, что будет просто? – я спешился. – Нужно расчистить место для лошадей, они ноги переломают в этих завалах, и найти место для лагеря. Ну, а потом будем искать то, ради чего мы сюда приехали.

– А ради чего мы приехали? – спросил Иллар. Ему никто не ответил.

Через пару часов, когда мы разместили лошадей в нетронутой галерее под навесом у одной из стен, напоив и накормив их, а сами обосновались на втором этаже одной из башен, где развели костер, Вела, наконец, решила рассказать о цели нашего путешествия.

– Чтобы стало понятно, ради чего мы, вернее я, прибыла в Старые земли, нужно рассказать нашу семейную легенду, – Вела вопрошающе взглянула на Фэллу, та кивнула, словно бы разрешая северянке продолжить. – Меня зовут Вела Пирот. И я ношу это имя по праву. Но скорее всего, мои предки покоятся где-то в этой крепости. Как бы банально это не звучало, но наша семейная история начинается со слов «однажды вечером». Мои прапрапрадедушка и… столько же раз «пра» – бабушка никак не могли завести детей. Моему предку уже давали советы, что следует подыскать новую жену или позвать в постель служанку. Благо, что так поступали и поступают многие. Но вот в один из вечеров в дверь постучали, и на пороге стояла уставшая измождённая женщина с ребенком в руках. Она молила о приюте. И получила его. По её рассказом выходило, что она кормилица малышки. Три сотни лет назад, когда происходили все эти события, в Северных землях бушевала одна из очередных войн. Впоследствии именно эта война приведет к образованию Империи Ниссы и имя Корна Сербона войдет в историю, как основателя нашего государства. Тогда же все больше походило на очередную междоусобицу. Страдали невинные люди. Пириты в то время был не очень богатым родом. Родового замка не было и в помине. Дворянство было пожаловано всего одно поколение назад, и толком разбогатеть мы еще не успели. Ребенок же был в шелковых простынях и с дорогим украшением на шее. Позволить себе такое могли немногие. Кормилица была вынуждена бежать во время нападения на замок. Но назвать имя матери и место, откуда она, бедная женщина не могла. По её словам, мать ребенка была хеджанкой. В тот момент начать поиски было невозможно, вокруг кипела настоящая гражданская война. Когда все успокоилось, Пириты предприняли несколько попыток отыскать настоящих родителей девочки. Но безуспешно. Скорее всего, они погибли. И так вышло, что принесенная к их порогу девочка заняла место их родного ребенка. От моей настоящей прапрапрабабки мне достались зеленые глаза и тот самый медальон.

Вела сняла с шеи цепочку, которая пряталась под одеждой, и подала его мне.

– Что скажешь, вор? Ничего не напоминает?

Я покрутил внушительный золотой цветок стоящий, несомненно, весьма дорого. Лепестки прикрывали несколько драгоценных камней. На ножке были выгравированы узоры-канавки.

– Мне кажется, что это ключ, – я передал золотой цветок обратно Веле.

– Ты прав, Мартин. А любой ключ всегда что-то открывает. И я хочу найти ту дверь, к которой он подходит. Согласно семейной легенде, это ключ от сокровищницы замка.

Иллар восторженно ахнул.

– Почему ты думаешь, что твои предки здесь жили? Мало ли аристократов погибло в те времена и в других местах?

– Архивы, – пожала плечами девушка. – Я прилежная ученица. Во время учебы я перечитала всё, что касается тех времен. Как это ни странно, но мало что осталось. Но я точно знаю, что в этой крепости триста лет назад родился ребенок. И родился он от новой хеджанской жены, которую привез сюда барон Миссариада. Потом крепость пала и о ребенке больше никто ничего не слышал.

Я задумчиво смотрел в пламя костра, размышляя о поворотах судьбы. Данную историю Фэлла и Габи скорее всего уже слышали не раз. Так что предназначалась она в основном мне и магу. Тот восторженно глядел на Велу. История таинственная и романтичная. Неудивительно, что горячая аристократка сорвалась из скучного пансиона в поисках приключений, чтобы разгадать тайну своего происхождения. Я, правда, имел особое мнение, которое заключалось в том, что некоторые тайны не должны быть разгаданы.

– Ты думаешь, за несколько сотен лет тут остались места, куда не заглядывали охотники за сокровищами? Если тут что-то и было, то все богатства давно растащили. Или ты надеешься найти что-нибудь другое? – спросил я у Велы. Та лишь пожала плечами. Фэлла вздохнула и недовольно покачала головой. Габи хлопнул себя по коленкам и встал:

– Предлагаю начать поиски сейчас. Чем быстрее мы найдем эту таинственную комнату, если она, конечно, сохранилась после стольких лет, тем быстрее мы сможем покинуть эти негостеприимные края и закончить эту затянувшуюся миссию.

Мы разделились по двое и начали осматривать крепость. Точнее развалины бывшей крепости. Я был солидарен с гномом – найти тут хоть что-то после трехсот лет мародерства и запустения почти нереально. В напарницы мне досталась Фэлла. Мы осматривали коридор, шедший в одной из крепостных стен. Изредка попадались небольшие комнатки, заваленные мусором. Я нес в руке магический светильник, освещая дорогу. Коридор закончился небольшой залой – мы вошли в стоявшую на углу крепости башню. В каменном полу зиял провал, я подал руку Фэлле и мы осторожно обогнули опасное место. Та фыркнула, что я настоящий «аристократ». Подняться наверх башни оказалось невозможно – круговая лестница была разрушена. Мы начали исследовать следующий коридор, проложенный внутри другой стены.

– Хотел узнать, – я остановился, подсвечивая светильником очередную кучу мусора на полу. – У семейной легенды, которую поведала нам Вела, есть другая версия?

– Почему ты спрашиваешь? – Фэлла с подозрением посмотрела на меня.

– Потому что эту легенду Веле рассказала ты, верно? А тебе её поведала твоя мать, которая тоже была кормилицей, а ей – её. И ваши версии несколько отличались от той, что вы рассказывали. Я прав?

Женщина насупилась и отвела глаза.

– Кормилица, которая забыла, чьего ребенка выхаживала? В это невозможно поверить. Глупо было оставлять медальон. То, что это ключ, видно сразу.

– Она не такая как все, – Фэлла вздохнула. – Её мать тоже во всем разобралась, но решила ничего не менять. Какая разница, кто твой предок – Миссариад или Пирот? Вела же решила выяснить, что именно здесь случилось. А уж если она что-то решила, то уговорить её поменять решение также трудно, как оттащить хеджанского осла от водопоя. А медальон… Это единственное доказательство того, что вся история не выдумка. Без него кто бы поверил, что на руках у моей прабабки не дитё какого-нибудь крестьянина?