Текст книги "Психология человека. Введение в психологию субъективности"

Автор книги: Виктор Слободчиков

Соавторы: Евгений Исаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

1.2. Деятельность как антропологическая категория

Конституирующие характеристики деятельности. Исходная формула практики

Конституирующие характеристики деятельности

При понимании деятельности как антропологической категории предметом категориального анализа является деятельное бытие человека в целом, деятельность как практика его жизни. В этой связи рассматриваемые далее конкретные понятия этой общей категории имеют не узкопсихологический смысл, а продолжают сохранять свой категориальный статус. Конечно, многие из них в пределах нашего профессионального сознания уже достаточно «психологизированы» – как бы выстроены из «материи психического». Но это иллюзия, они привлечены в конкретную психологию из других понятийных систем (философии, методологии) в качестве средств понимания, описания и объяснения. Это вполне законная процедура, если не смешивать, не отождествлять их происхождение, их собственное содержание с их функциональным использованием в конкретном психологическом исследовании.

Выделим главные конституирующие характеристики деятельного бытия человека. Во-первых, именно потому что деятельность есть онтологическая категория человеческой реальности (а не частная форма его активности), она всегда субъектна; во всякой деятельности есть свой хозяин (собственник), автор (творец) и распорядитель (организатор). Не бывает деятельности бесхозной и бессубъектной; в противном случае это просто объективированный, обезличенный процесс типа «холодает», «светлеет» и др. – процесс есть, а хозяина нет.

Другое дело, что очень часто неочевиден субъект конкретной деятельности и она видится только в качестве процесса. Либо индивидуальный субъект лишь думает, что он действует сам, а фактически он «говорящее орудие» чужой деятельности, хозяин которой анонимен и манипулирует первым в своих целях (таким анонимным субъектом может быть взрослый для ребенка, учитель для ученика, начальник для подчиненного, в том числе и социальная структура для своих функционеров).

Во-вторых, деятельность всегда предметна (или по-латыни – объектна); это ее свойство указывает на то, что деятельность всегда разворачивается в некотором уже пред-существующем пространстве, поименовать которое можно по-разному. Деятельность подчиняется неким объективным условиям своего протекания: она пластична и сообразна относительно своего объекта; она векторальна (направленна) и телеологична (целесообразна). Не бывает беспредметной и бесцельной деятельности, как может быть беспредметным и бесцельным простое рефлекторное движение.

Исходная формула практики

Выделенные выше базовые характеристики, детерминанты «деятельности вообще» как раз и задают простую и всеобщую формулу практики: «субъект – деятельность – объект» (более распространена ее редуцированная форма: «S – О»). Однако данная схема хотя и очевидна в своем предельном обобщении, но далеко не однозначна в своем содержании, состав и строение которого и необходимо выявить в специальном анализе.

Так, в этой формуле категория «субъект» и категория «объект» продолжают рассматриваться вне деятельности, отдельно от нее, нагружаются самыми разными, но не деятельностными смыслами. Предполагается, что деятельность всегда уже есть, существует натурально и сама по себе; более того, между нею и субъектом существует своеобразная «предустановленная гармония». С одной стороны, деятельность уже так устроена, что субъект может к ней «прикрепиться» в качестве какого-либо из ее элементов и через это прикрепление впервые встретиться с противостоящим ему объектом; но с другой стороны, собственное строение субъекта таково, что позволяет ему быть обладателем и полновластным распорядителем деятельности и с ее помощью строить и преобразовывать любые объекты. Если даже это и понятно, то как это возможно?

Несомненно, что абстрактно-объективистские модели массовой либо частно-индивидной деятельности вряд ли способны ответить на этот вопрос. Следует думать, что в ауре практикования человеком собственного бытия его субъектность должна быть представлена прежде всего как действительная (деятельностная), а не бытийная (онтическая) категория; она должна входить как сущностная составляющая в общую структуру деятельности. Но также и объект – он не вне деятельности, не тот безразлично-пассивный материал, на который она направлена, а то, чем она задана и определена (ограничена и отграничена).

Однако в двух наших самых фундаментальных теориях деятельности субъект и объект претерпели странную судьбу. В психологической теории (А.Н. Леонтьев) субъект оказался полностью растворенным в обезличенных нуждах, потребностях и мотивах отдельного индивида, которые понуждают, стимулируют его и которым он не может противостоять, так как он не хозяин своей деятельности, его просто нет. Соответственно объект растворился в идеальных представлениях этого же индивида о целях и условиях своих действий. В методологической теории (Г.П. Щедровицкий), наоборот, субъект заместился целями и задачами общественного производства, его диктатом, и сам индивид оказался лишь одним из условий (средств) этого производства, а объект – его материалами и продуктами.

Несомненно, что высочайшим достижением двух этих теорий явилось то, что именно в них впервые, притом достаточно полно, были выявлены и понятийно оформлены наиболее важные деятельностные категории (способ, средство, метод, операции, цели, задачи, мотивы, условия и др.), позволяющие принципиально по-новому строить теоретические объекты исследования социальных и социально-психологических систем.

Более того, именно в работах Г.П. Щедровицкого впервые был глубоко поставлен вопрос о нормирующем характере общественного производства: в силу того что уже сложившаяся, институализированная и достаточно устойчивая массовая деятельность является объемлющей для всех ее участников, она имеет для каждого из них нормативный статус. Несомненной заслугой методологического анализа явилась также выработка представления об одновременном рассмотрении универсума деятельности в трех планах: в пространстве категорий мышления (как предельная онтология), в мыследеятельности и мыслекоммуникации (как пространстве норм, средств и правил действия) и пространстве индивидуальных форм деятельности (как реально-практических способов жизнедеятельности человека).

Именно с этого уровня анализа категории деятельности возможно грамотно и точно формулировать собственно психологические проблемы: во-первых, становления не просто активного, а деятельного существа (в онто– и профессиогенезе), где необходимо специально обсуждать вопрос о «снятии» и «интериоризации» нормативной структуры деятельности, чтобы действовать; а во-вторых, становления само-деятельного существа, где впервые возникает вопрос об освоении всего универсума деятельности, во всех его планах, чтобы быть способным к проектированию, организации и управлению своей деятельностью, а значит, становиться подлинным субъектом собственной жизнедеятельности.

К сожалению, выявленные в философско-методологических и психологических исследованиях деятельностные категории оказались для научных школ А.Н. Леонтьева и Г.П. Щедровицкого некими монтажными блоками (деталями), из которых можно было строить разные конструкты деятельного бытия человека для разных социально-прагматических целей; иными словами, они стали своеобразными типографскими наборными «кассами», с помощью которых можно было составлять самые разные и безразличные друг к другу тексты. Очевидно, что это слишком узкий и достаточно плоский функционал деятельностных категорий.

По сути, предложенные в свое время Г.П. Щедровицким и А.Н. Леонтьевым обобщенные структуры деятельности – это скорее рассудочно-умозрительное упорядочивание представлений о деятельностных категориях (причем достаточно сильно психологизированных у одного и социологизированных у другого) в виде неких блок-схем, нежели действительная структура, внутренний строй самой деятельности. По этой же причине оказалось практически невозможным выявить подлинные механизмы «присвоения» этих обобщенных структур деятельности отдельным индивидом, а соответственно – осталось глубокой тайной, как же беспомощный ребенок становится самодеятельным человеком.

1.3. Нормативная структура индивидуальной деятельности

Элементная база индивидуальной деятельности. Структура деятельности как иерархия средств

Элементная база индивидуальной деятельности

В рамках антропологического подхода к деятельности речь должна идти о создании алфавита и грамматики человеческой деятельности, о ее действительно нормативной (а не обобщенной только) структуре, чтобы человек сам мог говорить о своей действительности языком деятельности, а не социальные системы или психологические силы – вместо него. Только в этом случае человек обретет способность быть автором своей деятельностной речи, распорядителем и организатором своей собственной деятельности. С общеметодологической же точки зрения здесь нужны правила выведения, а не полагания основных деятельностных категорий.

Вернемся поэтому к исходной редуцированной формуле деятельности как практики: S – О. Уже на уровне простой семантики легко увидеть многосоставность всех категорий, входящих в данную формулу. Так, латинское слово «subject» включает в себя «sub» – под, до; и «ject» – акт, акция, действие. И если «ject» имеет точечное, далее неразложимое значение, то в слове «sub» можно выявить по крайней мере два сопряженных смысла; первый смысл – еще «до» и «вне» действия – предполагает некоторую энергию, источник, основание только возможного и совсем неопределенного действия. Поименуем этот смысл как «ресурс» потенциально возможных действий (или как совокупность этих ресурсов).

Однако нечто по имени «sub» в то же время каким-то образом уже сопряжено и с этим возможным действием, а значит, в отношении к нему имеющиеся ресурсы должны быть как-то, в соответствии с некоторым принципом, соорганизованы, так как разные действия предполагают не только разнокачественные ресурсы, но и по-разному структурированные; и это особый, второй, смысл, который можно поименовать как «мощность» возможного действия или – более точно – как его «потенциал». Соответственно формула «S» в своей смысловой расшифровке может выглядеть следующим образом: S = Ресурс – Потенциал – Действие, где ресурсы (прямо по словарю) – разного рода источники возможного действия, а потенциал – структурированный ресурс определенной мощности.

Аналогично и латинское слово «object» также включает в себя по крайней мере два самозначимых слова: «ob» – вокруг, вне; и «ject» – действие; иными словами, «object» – это не только то, что вокруг и вне действия, не только пространство его осуществления, но и само действие. Тогда формула «О» в соответствующей расшифровке может выглядеть следующим образом: О = Пространство обстоятельств и условий – Действие; или – реальное действие в пространстве обстоятельств и условий.

Уже на основании двух этих формул можно выстроить достаточно развернутый, хотя и не полный еще категориальный строй деятельности. Чтобы доопределить его, рассмотрим отдельно такое русское слово, как «предмет», которое обычно рассматривается как перевод с латинского слова «object». Предмет – это ведь тоже двусоставное слово: «пред (перед) – мет (мета)»; соответственно что-то перед метой. Это «что-то» явно совпадает по смыслу с ранее выделенным в объекте «вокруг», «около» действия.

Славянское слово «мета» – это цель, вполне определенная точка в пространстве, куда надо попасть или где надо что-то сделать. Важно, что цель (мета) – это именно точка в пространстве, а не все пространство в целом. Поэтому формулу объектности можно и необходимо восполнить и переписать: О = Действие – Условия – Цель; или – действие в определенных условиях, ориентированное на (в) цель[59]59
  Важно особо подчеркнуть именно в этом моменте, что с точки зрения категориального анализа деятельностного способа жизни человека объект – это вовсе не материал и не вещь, с которыми манипулирует индивид, а идеальное пространство, в котором человек осуществляет осмысленное и целеориентированное действие.


[Закрыть].

Вот только теперь, совместив две формулы, мы получаем полную элементную базу, необходимо-достаточную развертку «алфавита» всякой деятельности, позволяющего по определенным – «грамматическим» – правилам вывести практически все возможные деятельностные категории:

Д = Ресурс – Потенциал – Действие – Условия – Цель,

где первые три элемента – структура «S», последние три – структура «О», а средние три – то, что обычно называется средством (срединой) или способом.

Продуктивность исходной (элементной) базы структуры деятельности обнаруживает себя в поэлементной и блочной расшифровке, в соотнесении их с арсеналом выявленных в психологии и философии деятельности ее основных понятий. Так, в соответствующей расшифровке ресурс как совокупность источников деятельности психологически может быть раскрыт через нужды, потребности, влечения, интенции, пристрастия – через задатки; потенциал как воплощенный принцип соорганизации ресурсов – через установки, функциональные органы, смысловые образования, ценностные ориентации – через представление об одаренности; действие – через совокупность чувственно-практических, идеальных, символических, предметных и других акций; условия – как общее социокультурное пространство возможных действий, как обстановка, ситуация, наличные обстоятельства и препятствия; цель – как точка завершения процесса деятельности, описываемая через совокупность результатов, состояний, последствий и продуктов деятельности.

Структура деятельности как иерархия средств

Для целей построения полной, теперь уже нормативной структуры деятельности недостаточно интерпретаций только ее элементной базы, более важными являются ее молярные характеристики. В методологических исследованиях убедительно показано, что категория деятельности может быть развернута и представлена не в виде процесса, имеющего временную детерминацию и последовательность этапов своего осуществления, а прежде всего как иерархия средств, как систематизированная совокупность деятельностных понятий. Рассмотрим их.

Так, насыщенный ресурсами и хорошо инструментированный потенциал есть психологическое орудие, механизм действия, который можно описать через установки, стереотипы, мотивы и привычки. В то же время потенциал как некий функциональный орган психики, сопряженный с возможным действием, обнаруживает себя в качестве общей или специальной способности; причем способности уже олицетворенной – как «Я-способности», характеризуемой через представление об общей одаренности, талантах, гениальности.

Далее, действие, адекватное вполне конкретным условиям и обстоятельствам своего осуществления, есть операция (прием); и, наконец, цель, данная в условиях, есть классическое (А.Н. Леонтьев) определение задачи. И это первый слой деятельностных категорий, молярных единиц деятельности.

В свою очередь единство потенциала, действия и условий как структура соорганизованных и обеспеченных ресурсами действий в заданных условиях обнаруживает себя как способ, средство деятельности (как средняя часть ее структуры, ее сердцевина). Знаменательно, что способ не есть нечто находящееся между субъектом и объектом, не приуроченное к ним; он есть живая связь их в силу того, что, как уже указывалось, первые три элемента базовой формулы деятельности суть субъект, последние три – объект. Многообразие способов деятельности – это второй слой деятельностных категорий.

Соответственно если на элементном, базовом уровне деятельности структурное единство потенциала, орудия и действия есть полная характеристика деятельного субъекта, то на третьем уровне структурной организации данное единство выступает уже как программа деятельности – как организованная совокупность способных деятелей, а вовсе не как перечень мероприятий в традиционном понимании «программы». В свою очередь единство элементов базового уровня, которые определяли структуру «объекта», здесь обнаруживает себя как совокупность решаемых задач – как операциональный план реализации деятельности. Две эти деятельностные категории составляют третий слой нормативной структуры.

На четвертом уровне (слое) структурированная совокупность средств (способов) достижения разных целей есть путь и содержательное определение общего метода, а структурированная совокупность приемов-операций (алгоритм) решения какого-либо класса задач есть определенная методика.

И только полная нормативная структура деятельности, конкретная структура производственного цикла обнаруживает себя и как вполне конкретная технология, и как учение о средствах, основаниях и способах решения задач и достижения определенных целей деятельности. Технология деятельности составляют пятый слой нормативной структуры (см. рис. 7).

Рис. 7. Полная (нормативная) структура деятельности

Проведенный логико-семантический анализ обобщенной схемы любой рациональной практики позволяет достаточно содержательно определять фактически любую из известных деятельностных категорий (в принципе читатель может вполне самостоятельно сформулировать их дефиниции).

1.4. Освоение деятельности человеком

Субъект деятельности и субъект собственной деятельности. Формы рефлексивной деятельности человека

Субъект деятельности и субъект собственной деятельности

Отдельный вопрос для более тщательного анализа – это проблема онто– и профессиогенеза, проблема освоения в онтогенезе нормативной структуры деятельности и собственно профессиональной позиции в ходе ее освоения; это вопрос о возможности быть подлинным субъектом (хозяином, автором, распорядителем) собственной деятельности.

Как нетрудно заметить, в данной формулировке заложено явное противоречие с результатами проведенного выше анализа, а именно – было показано, что субъектность уже входит в нормативную структуру деятельности; бессубъектной деятельности, как уже говорилось, не бывает. Выход из данного противоречия может быть только один – необходимо четко различать «субъекта предметной деятельности (действия)» и «субъекта собственной деятельности (действия)»; во втором случае речь должна идти о другом субъекте – о субъекте, способном не только реализовывать конкретную предметную деятельность (редко свою – предприниматель, чаще чужую – наемный работник), но и рефлектировать ее основания и средства во всей полноте ее нормативной структуры; способном ее строить, преобразовывать, проектировать, исследовать, управлять ею.

Иными словами, рефлексивная деятельность – это деятельность над деятельностью, это когда моя предметная деятельность становится особым предметом моего практического преобразования. Схематически данную ситуацию можно изобразить следующим образом:

где субъект (S*) собственник собственной (S – О) предметной деятельности. Лишь в этом случае он оказывается, во-первых, подлинным хозяином своей деятельности, а во-вторых, у человека действительно появляется возможность быть ее субъектом в истинном смысле этого слова. И что самое важное – обратным, рефлексивным ходом (от целеполагания к выявлению и формированию новых ресурсов субъективности) возможно выстроить способы и средства самопреобразования и саморазвития человека в его деятельностном бытии.

Формы рефлексивной деятельности человека

Деятельности такого рефлексивного статуса в европейской культуре давно определены и давно практикуются. Однако долгое время они считались и являлись высоко интеллектуальными и высоко специализированными. Только узкий слой интеллектуалов (ученых, богословов, властителей и др.) был реальным носителем рефлексивной культуры. Сегодня в образовательном сообществе серьезно обсуждается необходимость введения рефлексивной культуры в состав педагогического профессионализма. Рассмотрим некоторые формы рефлексивной деятельности, базовыми из которых являются – исследование, конструирование, проектирование, организация, управление – и которые можно расшифровать следующим образом:

исследование – буквально, движение по следам – описывается известной формулой Г. Гегеля: цель – средство – результат. Здесь программа отношения к следствиям исследовательской деятельности, позволяющая видеть ее во всей полноте, это анализ следов собственного «хождения» при изучении какой-либо проблемы; результатами исследования и их анализа являются новые источники и новые ресурсы деятельности и пути их открытия;

конструирование (преобразование) – буквально, структурирование, придание формы чему-либо – можно описать известной методологической схемой: материал – орудие – продукт (с заданными свойствами). Отношение к деятельности в целом – это оценка качества продукта конструкторской деятельности; ее следствием оказывается создание принципиально нового ресурса развития и совершенствования основной деятельности;

проектирование – построение потенциально возможного пространства многообразных деятельностей – может быть описано схемой: замысел – реализация – последствия. Программа отношения к деятельности и удержания ее в целом – это экспертиза последствий проектирования, соотнесение их с исходной проектной идеей; главный смысл проектирования деятельности – это раскрытие ее неочевидных ресурсов, вообще – обогащение ресурсной базы разных видов деятельности;

оргуправление – нормирование любой деятельности по правилу, праву, правде – можно описать известной схемой П.Я. Гальперина с некоторым уточнением: ориентировка – исполнение – норма функционирования системы деятельностей (некоего производства). Отношение и способ удержания деятельности в целом – контроль базовых параметров основной деятельности, над которой осуществляется управление; главный смысл этой деятельности – распределение и реализация наличных ресурсов.

Анализ, оценка, экспертиза, контроль как раз и являются итоговыми формами объемлющей рефлексивной деятельности, позволяющей человеку быть действительным субъектом любой собственной деятельности. Понятно, что каждая из рассмотренных выше рефлексивных деятельностей при необходимости может быть представлена во всей полноте своей нормативной структуры. Способность же к развертыванию такой структуры в реальной практике есть главный признак владения высокой культурой проектирования, исследования, управления, программирования, планирования и др.

Рассмотрение же конкретного пути освоения нормативной структуры рефлексивной деятельности в онтогенезе и становление субъекта собственной деятельности в профессиогенезе – это отдельная и большая тема разговора. Основания для такого разговора в современной отечественной психологии есть, и достаточно серьезные (среди наиболее важных оснований и перспективных направлений можно отметить результаты работ, полученные в исследовательских коллективах В.В. Давыдова, Е.А. Климова, Н.И. Непомнящей, С.Г. Якобсон). Но чтобы вести этот разговор по существу, необходим переход в другой пласт онтологических категорий бытия человека (бытия сознания и бытия общности), не сводимых только к деятельностной онтологии.