Текст книги "Криминальный зигзаг (СИ)"

Автор книги: Виктор Просин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Нина Юрьевна не долго думая решительно ответила.

– Ладушки, но запомни в последний раз. Ещё одну икебану, которую ты выкинул вчера, я не переживу. Обещаешь?

– Так точно, товарищ начальник! – козырнул с замысловатым выкрутасам сияющий счастьем Леонид Константинович.

Глава восьмая. Сила воли

Утром, перед тем как проводить жену на работу, Пунцов со всеми предосторожностями выглянул за дверь и, не обнаружив опасности, дал супруге отмашку на выход. Та, выйдя к лифту, сказала дежурное «здрасте» уборщице, метущей мусор по лестнице, ведущей на верхний этаж, обратив внимание на обилие окурков уже знакомых ей сигарет.

Леонид Константинович от воцарившегося мира в семье и взаимопонимания чувствовал не бывалый подъём, а неудержимое желание свернуть горы или пробить в них тоннель бурлило и выплёскивалось наружу. Он то мурлыкал себе под нос, то оглашал квартиру повышенными децибелами, горланя народные песни в джазовой обработке, украшая свой вокал невероятным коктейлем из танцевальных стилей. В таком фонтанирующем настроении Леонид Константинович сел за письменный стол и с жадностью накинулся за сочинение продолжения зимней сказки.

«Дед Мороз за неделю до Нового года был необычайно весел и бодр. Да и как ему не радоваться, если у него всё получалось так, что лучше не бывает. За утро он успел подшить свои безразмерные валенки-скороходы, разогнать моль в сундуке, которая наглым образом устроилась на зимовку в его парадно-выходном костюме. А самое главное – Мороз Иванович починил свою волшебную палочку, на которую, лежащую в любимом кресле, он вчера по чистой случайности сел. Ошкурив наждачной бумагой место склеивания от излишков клея, он оценил свою работу на пять с плюсом, потому что палочка стала как новая. Правда после таких выворотов судьбы волшебная палочка давала некоторые сбои, но Дед Мороз по этому поводу не думал печалиться. Подумаешь, для приготовления сладкой ваты в мешке сахара вместо ста килограмм выходит недовес в пять – десять килограмм. А друг Винни Пуха Пятачок вместо мягкой забавной игрушки получается с завидной настырностью в виде фарфоровой копилки с прорезью на спине для сбора денег. «Главное – функционирует!» – веселился добрый волшебник, – «а дальше никуда не денется – приработается. Мать твою в кисель…»

Отлично день начинался и для Гвоздодёра. Расклеив слипшиеся от сна веки, он обнаружил себя полуукрытым лёгким покрывалом цвета морской волны в нарядной постели на чистой простыне. Увидя висевший напротив фотопортрет Лидочки двадцатилетней давности, известный в конфиденциальных кругах актёр осознал, где находится. Присев на кровати и опустив ноги на пол он потянулся к журнальному столику с остатками вчерашней романтической вечеринки. Открутив винтовую пробку от почти полной бутылки водки Гвоздодёр приложился к горлышку. Сделав несколько глубоких глотков он вытер рукой губы и, не вставая, заколыхал своё тело ленивыми телодвижениями, по которым можно было догадаться «что я бы сплясал, да не с кем». Выудив сигарету из пачки, рискованный парень Чердаченко задымил, травя никотином пушистую серую кошку, с опаской наблюдавшую за ним на краю кровати. Сделав несколько затяжек сигаретным дымом, он, наконец, прислушался к раздающемуся из открытой двери шуму работающего душа. Встав в полный рост и прикрываясь покрывалом как можно тише прошёл к дверному проёму и выглянул наружу. Ничего не заподозрив вернулся к столику, налил себе стакан волшебного напитка и чтобы как-то себя развлечь включил стоящую рядом радиомагнитолу, настроенную на популярную волну. Льющаяся из динамиков музыка пришлась по душе пьющему в одиночестве слушателю, но вскоре она оборвалась и диктор передал сообщение на криминальную тему: «Сбежавший из мест заключения одиннадцать дней назад преступник Чердаченко до сих пор на свободе. Органы внутренних дел убедительно просят жителей города быть внимательными и осторожными. Преступник, возможно, вооружён холодным оружием и поэтому очень опасен. Знающих или располагающих данными о скрывающемся от наказания Чердаченко просим сообщить в ближайшее отделение милиции или по телефону 02. Напоминаем приметы преступника…»

Гвоздодёр от услышанного отставил поднесённый ко рту с живительной влагой стакан и крутанул регулятор громкости в максимальную сторону. «Я не понял, что ты сказал? Какие приметы?» Но диктор, закончив читать текст, объявил новую песню по просьбе радиослушателей. «Какая песня?!» – злясь басил Гвоздодёр, – «Повтори, что сказал, баран!» – не унимался ставший популярным в одночасье беглый зек. Покрутив ручку настройки в поисках сообщений о своей персоне и, не найдя ничего подходящего на болтовне местного синоптика о погоде, отключил одним щелчком дурацкий аппарат. Чердаченко воровато оглянулся и прислушался. Нет, всё оставалось без изменений. Душ шумел по-прежнему, только кошка навострила уши и с опаской следила за каждым движением свалившегося невесть откуда на её пушистую голову полуголого мужика. А тот что-то неразборчиво для кошачьего уха ворча, пару раз успел приложиться к антистрессовому напитку и растянулся на кровати. Захмелев Гвоздодёр рассуждал вслух: «Вот цементовозы, жизни не дают. И врут ещё! Одиннадцать дней, кто их считал? В нос им чупа-чупс!» После такого пожелания он катапультировал своё тело в вертикальное положение для уничтожения остатков водки. И опять откинулся в горизонтальную позу. Глаза Чердаченко сами собой закрылись и он сладко задремал смешно во время выдоха играя нижней губой. В коридоре раздался новый звук открываемой двери в ванной и шаги разгуливающего по квартире человека. Гвоздодёр нехотя открыл глаза и с таким же настроением уселся на краю кровати, безвольно склонив голову на грудь. Опустив руки между ног, вяло ворочая языком сам себе сказал: «Нет, надо грузиться…» И сломленный дремотой свалился на мягкую кровать, но вскоре Чердаченко не открывая век сжал свои бронебойные кулаки. Увидев эти устрашающие выпады его сила воли подняла хозяина в очередной раз в вертикальное положение: «Ну их этих баб, пусть живут пока. В нашем деле вовремя прыгнуть в сторону…» – уговаривал себя неуловимый беглец, потянувшись за одеждой, занявшей стул у кровати. Постепенно набирая силу, не смотря на выпитую солидную дозу Гвоздодёр облачался в то, в чём выходил на свободу. За этим занятием его застала Лида, вошедшая с разносом в комнату. Она в махровом халате посвежевшая и помолодевшая принесла кофе на двоих и тарелочку блинчиков к утреннему завтраку. Плохо понимая происходящее без обиняков спросила:

– Ты куда?

– В театр, – не задумываясь ответил Чердаченко.

– В какой?

– Тут недалеко, Лидок. Я быстро.

И пока женщина не опомнилась, схватил принесённый ею блин, на ходу дал его целиком на растерзание своим мощным челюстям и через два жевка покинул своё временное убежище, хлопнув на прощание входной дверью. Лида всё ещё стоя с разносом в руках посередине комнаты лишь успела сказать: «А кофе?»

…Пунцов с вдохновением поработав на литературном поприще решил перекусить пару углеводов с полноценными белками, оставшимися от вчерашней курицы, но не найдя в достаточном количестве хлеба отложил приём килокалорий до возвращения из похода в магазин.

Выйдя на улицу, он развернул свои лёгкие во всю ширь, как гармонист гармошку на весёлой гулянке, наполнив их воздухом лета с его неповторимым запахом, настоянным на выхлопных газах, заводской гари и ароматами, исходящими от зелёных городских насаждений, вырабатывающих безвозмездно кислород. Прищурившись на солнышко и получив порцию ультрафиолета зашагал легко и непринужденно, как это делают довольные жизнью люди. Леониду Константиновичу всё доставляло удовольствие: дети, вертящиеся под ногами на роликах, дворник, поднимающий пыль до второго этажа, даже чья-то собака в дорогом ошейнике, раскорячившаяся в детской песочнице не вызывала раздражения в справедливом сердце. Всё было хорошо, ноги сами, как умная лошадь вели знакомым маршрутом к магазину. Люди вокруг были с добрыми лицами и приветливы. Пунцову хотелось всем им сделать что-нибудь доброе, он искал повод и не находил. Горожане, как назло, обходились своими силами, самостоятельно двигались, не падали в обморок и в помощи посторонних не нуждались, за исключением одного забулдыги с душещипательной историей «о больной матери, которой не хватает 20 копеек на лекарство». Леонид Константинович, не вникая в подробности, великодушно выгреб всю имеющуюся мелочь из кармана своих брюк и отдал ошалевшему от счастья бедолаге. Прибавив шагу, чтобы не слышать слащавых слов благодарности, свернул за угол и в лоб лоб столкнулся с Гвоздодёром.

Тот двигался без особого настроения и был явно чем-то озабочен. Пройдя рядом с Пунцовым, как авианосец мимо рыбачьего баркаса, Гвоздодёр, не делая поправки на встречное движение, медленно но верно увеличивал расстояние между случайным прохожим, следуя своим курсом. Леонид Константинович сразу узнал Чердаченко, не смотря на его маскировочный финт с бородой и даже про себя съехидничал: «Тоже мне Дед Мороз нашёлся, думает так его никто не узнает», а дальше Пунцов попал в цейтнот, он не знал, что делать: звать на помощь, бежать за милицией? Затоптавшись на месте, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону на сто восемьдесят градусов Леонид Константинович стал обращать на себя внимание слабонервных прохожих, старающихся обойти разрывающегося в разные стороны человека как можно плотнее вжимаясь в кирпичную стену дома.

А Гвоздодёр, как несбывшаяся мечта уходил всё дальше и дальше, не желая входить в чьё-то трудноразрешимое положение и менять своё поведение. После волнующих секунд выбора решения Леонид Константинович мобилизовал в себе все скрытые резервы организма, выбрал единственное верное в данной раскладке аргументов и фактов решение – не раскрывая себя проследить за беглецом и при первой возможности сообщить куда следует.

Большого искусства сыграть роль «хвоста» Пунцову не требовалось. Чердаченко шёл с одной скоростью, не оглядываясь, но Пунцов на всякий случай использовал все известные ему приёмы слежки, держась невдалеке от ускользающего объекта. И всё же совершил непростительную ошибку, уверовавши в скорую победу, отпустил поводок незримо связывающий охотника с дичью слишком далеко. Проходя мимо автобусной остановки Гвоздодёр чуть не оставил своего преследователя с носом, он неожиданно проворно заскочил в раскрытую дверь автобуса-гармошки. Леонид Константинович плюнув на конспирацию, в спринтерском рывке влетел на заднюю площадку отходящего автобуса. Чердаченко плюхнулся на свободное место поближе к водителю, а Пунцов забился в угол за металлической стойкой, как дистрофик за удочкой. Проехав пару остановок без приключений Пунцов начал мечтать как он дома возьмёт реванш подмоченной своей репутации и как эффектно пройдя в райотдел сообщит о том, где скрывается Гвоздодёр.

Когда были придуманы самые едкие в адрес Нины Юрьевны и самые снисходительные слова для районных сыщиков, не справившихся с таким пустячным делом, как поиск тупоголового беглеца, к Пунцову обратился кондуктор в образе грозной визгливой тётки с крепко сбитой фигурой бронетранспортёра.

– У вас проездной?!

– Нет, – негромко, стараясь быть не заметным ответил тот.

– Тогда обилечиваемся! – резанул слух женский голос.

– Конечно, конечно, – засуетился Леонид Константинович, проверяя карманы под пристальным взглядом автобусной гончей, унюхавшей зайца, который после бесплодных поисков средств для оплаты проезда забегал глазками в состоянии крайней неловкости и заискивающе еле слышным шепотом обескуражено признался, – извините, кошелёк дома забыл.

– Тогда на следующей выходим, гражданин, я не Дед Мазай ушастых за свой счёт катать! – визжащим каскадом слов окатила попавшего в нелепейшую историю Пунцова не знающая жалости кондукторша.

– А можно я так проеду, а деньги завтра занесу. А?

– А за пивком тебе не сбегать?! – теряя железное терпение и добавив высоких тонов ответила возмущённая такой наглостью женщина со служебной сумкой на животе.

– Что вы кричите, я может быть, тоже при исполнении. У меня дело государственной важности, – сделал ход конём ещё не веря в своё поражение Леонид Константинович. При этом на полусогнутых ногах прятался за громкоголосой бабой, наблюдая за Гвоздодёром. Тот на радость так бездарно опростоволосившегося сыщика сидел на своём месте без видимых эмоций и даже ни разу не обернулся на шум за его спиной, в отличии от пассажиров, поглядывающих на битву титанов в хвосте автобуса.

– Попрошу удостоверение в таком случае, гражданин! – не веря на слово потребовала кондукторша, готовая на месте растерзать нахала не только взглядом своих разъярённых глаз, но и применить свою грубую женскую силу.

– У меня с собой нет, я преследую опасного преступника сбежавшего из тюрьмы, он сидит у кабины водителя слева. Только вы на него не смотрите, – зашептал краснея от стыда Пунцов на ухо неприступной тётке.

– С автоматом? – так же на ухо спросила та, не обращая внимания на то, что автобус остановился на остановке и принял новую порцию пассажиров.

– Нет, но вполне возможно вооружён, надо бы сообщить в милицию. У водителя рация есть? – почувствовав перемену в настроении кондукторши спросил Пунцов…

– Есть, сейчас я тебя в психушку сдам, будет тебе там и милиция и торт «Наполеон»! – вдруг фантастическим визгом разродилась притаившаяся до поры до времени, не верящая в честность людей «сумчатая» женщина, держась за поручень.

Автобус, хлопнув дверьми, дёрнулся и закачался салоном на рессорах по опостылевшему однообразием маршруту, не вникая в слова, рождающиеся где-то в глубине своего существа.

– Нашёл дурочку, последний раз спрашиваю – будешь платить?!

– Нет! – непростительно резко встав в позу ответил Пунцов.

– Ах, так! – задохнувшись от такой выходки взяла паузу кондукторша и затем оглушила: – Слава! Тормози здесь хочут выйти!

Автобус как вкопанный примостился у бордюра и с готовностью распахнул свои задние двери на выход.

– Не выйду, – идя ва-банк с ослиным упрямством предупредил по джентельменски Леонид Константинович.

– Выйдешь, куда ты денешься? – наступая на безбилетника пообещала опытная в таких делах женщина и оттеснив его своим бюстом от окна вывела мужичка на финишную прямую.

Малочисленные пассажиры предусмотрительно освободили место перед выходом и с интересом наблюдали чем дело кончится. Голос водителя, раздавшийся из динамика: «Зина, тебе помочь?» невовремя отвлёк Леонида Константиновича от предстоящей схватки за место в автобусе. Этим незамедлительно воспользовалась автобусная вышибала, ловким приёмом толкнула неплатёжеспособного пассажира из замкнутого пространства. Тот неуклюже оказал сопротивление, тонкими писательскими пальцами вцепился за скользкий поручень, но не смог долго противостоять натиску женских рук, как и прочим женским прелестям с настойчивостью домкрата выдавливающих бренное человеческое тело на свежий воздух. Побелевшие от напряжения пальцы Леонида Константиновича соскользнули с последней надежды и он, сделав кувырок назад, оказался в стане проигравших. Перед тем как подарить на прощание облачко из выхлопной трубы сидящему на газоне Пунцову, автобус, завершая из открытой двери неприятным женским голосом наполненным под завязку насмешливой и унизительной интонацией:

– Иди лечись, придурок!

Леонид Константинович как матёрый санитар леса оглушённый мощным ударом лосиного копыта между глаз, встряхнулся и бросился в вдогонку уходящей без оглядки добыче. Рассекая грудью горячий воздух и виртуозно лавируя между встречающимися на пути помехами, он из-за всех сил старался предельно чаще отталкиваться от земли ступнями, летел, как радостная весть, вперёд, не зная усталости до первого перекрёстка. Там, благодаря красному сигналу светофора, получил короткий привал у пешеходной зебры, Пунцов с частотой швейной машинки дышал, проветривая лёгкие и всей душой рвался на старт, но когда светофор засветился зелёным оком он сиганул вперёд, мужественно перенося предательство первого дыхания, давшего в неподходящий момент сбой, а второе никак не хотело включаться в углекисло-кислородный обмен. Леониду Константиновичу пришлось перейти на бег трусцой, а затем на быстрый шаг. Автобус с беглецом почувствовал технические неполадки преследователя, не стал испытывать судьбу, прибавил скорость и ушёл в далёкий отрыв. Чувствуя, что гонку с преследованием, не взирая на волю к победе подчистую проигрывает, Пунцов выскочил на середину проезжей части и попытался остановить идущие на скорости машины, но желающих прихватить с собой психопата, кидающегося под колёса не находилось. Пока не подъехал экипаж доблестного ГИБДД. Леонид Константинович был в отчаянии. В тормознувший возле него автомобиль он сел с завидной прытью, самостоятельно открыв дверцу, не дав ничего сообразить сидевшим внутри милиционерам. Найдя заинтересованных слушателей Пунцов больше размахивал руками как дирижёр, чем говорил, но когда он возбуждённо открывал рот, путался в словах и направлениях, объясняя суть проблемы. Всё же вскоре спецавтомобиль, включив мигалку, взял след уходящего от погони автобуса, сверкая боками на обгонах…

Довольно быстро добравшись до следующего кипящего автотранспортом перекрёстка водитель-милиционер спросил у Леонида Константиновича:

– Маршрут какой?

– У кого? – не вникнув в суть вопроса переспросил тот.

– У автобуса. Номер маршрута запомнили?

– Нет.

– Здрасьте, я ваш налоговой инспектор, – с иронией произнёс командир экипажа и продолжил. – Вы знаете, что здесь пересекаются шесть маршрутов, куда двинем?

– Не знаю – убитый наповал расписался в своём бессилии сыщик-неудачник.

…Гвоздодёр, не ведая какие испытания пришлось преодолеть идущему за ним по пятам Леониду Константиновичу, без всяких проблем, не считая запоздалых переживаний перед будущим, добрался до своего пункта назначения. Поколеся по городу автобус подкатил к остановке, на которой вышел только один пассажир, который выбрав окно в встречных потоках урчащих автомашин двинулся на другую сторону дороги. Тяжело ступая ногами и чуть набыча голову Гвоздодёр смотрел изподлобья вперёд на высокий крашенный забор с колючей проволокой, опоясавший его родную зону общего режима. Подойдя к воротам исправительного заведения он встретил выезжающую из них машину начальника колонии и с широкими объятиями навалился на лобовое стекло:

– Гражданин начальник, заключённый Чердаченко из отпуска явился.

– Явился – не запылился, – вперемешку с радостью и злостью вылезая из машины ответил тот, нежданно – негаданно обнаружив ценную пропажу.

– Точно в срок, гражданин начальник, – меняясь на глазах в лучшую сторону вымолвил Гвоздодёр и неуверенно добавил…Кажется.

– Успел, успел, – сбрасывая груз недавних неприятностей, доставшихся от своего любимчика, доброжелательно подтвердил ответственный за порядок в зоне командир и вместо горячих объятий после долгой разлуки спросил: – Вот только ты мне скажи, где ты был, Чебурашкин сын?

– Так… отдыхал, – неопределённо ответил Чердаченко, пряча глаза как школьник перед директором школы.

– Без криминала?! – с металлом в голосе пытал педагог-наставник своего подопечного.

– Без, честное слово.

– А почему не дома?

– Вы скажете, гражданин начальник, – чуть обиженно начал исповедь Гвоздодёр, – я когда за ворота выпорхнул, мне так захотелось оторваться!!! – и надеясь на понимание закончил, – а дома какой отдых?

– Разберёмся, садись – подвезу, – закруглил предварительное дознание начальник колонии, предоставив недавно числившемуся в беглецах подопечному комфортабельное средство передвижения.

Чердаченко, довольный что его встретили лучше, чем он ожидал, с угодливой поспешностью занял место в милицейском лимузине, который, не разворачиваясь задним ходом вполз обратно под надзор сторожевых вышек, предварительно посигналив клаксоном раздвижным воротам.

Глава девятая. С приездом

Пунцов, пережив крах в поимке опасного преступника вернулся домой в расстроенных чувствах, проведя остаток дня в домашних хлопотах, а вечер добил просмотром телепрограмм, прыгая с канала на канал, пока жена не ведущая о приключениях мужа в другой комнате занималась аналитической работой, зарывшись с головой в уголовные дела.

Не дождавшись Нины Юрьевны, Леонид Константинович направил дистанционный пульт на телевизор и отключил экран, предпочтя забыться во сне, чем травиться телевизионной говорильней. Отдавшись сновидениям, он, к сожалению, не почувствовал облегчения. Ему снилась всякая чертовщина, в которой фигурировал Гвоздодёр и прочие неприятные персонажи. Больше всех досаждала человеконенавистная кондукторша из автобуса. Она ставила подножки, когда он гнался по улицам города за убегающим от него Чердаченко. Потом она неотступно преследовала несчастного Пунцова с неразлучной подружкой – сумкой на животе и без сожаления его выталкивала из всех видов городского транспорта, которые он хотел взять на вооружение для погони за Гвоздодёром. А тот всё время выскальзывал из ловушек, расставленных Леонидом Константиновичем, насмешливо корча рожи и показывая язык нерасторопному преследователю, крича почему-то голосом Нины Юрьевны: «Придурок, иди лечись!»

Спасительный уличный гвалт из клубка разнообразных звуков, проникнув в квартиру, вывел Пунцова из бесконечной череды виртуальных унижений и издевательств. Проснувшись, он нащупал рядом с собой посапывающую жену и взглянул на часы. Увидев, что стрелки ушли катастрофически далеко, чем следовало, не совсем нежно потряс супругу за плечо. Та в ответ лишь поплотней укуталась в одеяло и повернулась к нему спиной. Тогда он принял кардинальные меры, имитируя командный голос:

– Капитан Пунцова, на выезд!

– Сейчас, разбежалась, – сонно ответила Нина Юрьевна, – я в отгуле.

– А как же два допроса, одно опознание? – подковырнул Пунцов.

– Перебьются, у меня сегодня дочь приезжает, ты что забыл? – всё так же сквозь дремоту разъяснила причину своих поступков вечно страдающая недосыпом женщина, выкроив кусочек отдыха в своей нескончаемой войне с преступностью.

Отбросив все последние неудачи на помойку прошлого и оставив дома жену отсыпаться, Леонид Константинович отправился встречать дочь на железнодорожный вокзал. Поезд прибыл тютелька в тютельку по расписанию и присутствующие на перроне могли наблюдать тёплую встречу молодой девушки с моложавым мужчиной. Встретившись парочка непрерывно улыбаясь и разговаривая двинулась домой. Пунцов, неся дочкин чемодан и объёмистую сумку с гостинцами от стариков, внимательно слушал дочку и не забывал вглядываться в лица окружающих. На пешеходном переходе у вокзала, не смотря на все старания на этот раз встреча с Гвоздодёром не состоялась. Он, конечно, и не надеялся на удачу, но лишний раз присмотреться к людям никогда не помешает, думал про себя Леонид Константинович, таща тяжёлую поклажу.

Идя через двор к своему подъезду короткой дорогой через детскую игровую площадку Пунцов остановился передохнуть у сидящей на скамейке в защитных очках молодой мамаши.

– Здравствуйте, отдыхаете? – приветливо обратился к своей знакомой, поставив вещи на землю.

– Да, немножко, пока спит, – вежливо откликнулась мать невидимого дитя, поправляя накидку на коляске.

– А я вот дочку встретил, идём – наговориться не можем.

– Здравствуйте, чуть задержавшись продемонстрировала свою воспитанность Наташа и, не дожидаясь отца, прошагала дальше.

– Что ж, не буду мешать, счастливых сновидений, – раскланялся Леонид Константинович, подхватывая свою ручную кладь.

Дома, сидя на кухне за празднично накрытым столом по случаю благополучного возвращения домой, родители расспрашивали виновницу торжества:

– Как море? – задала оригинальный вопрос мама.

– Замечательное, как бабушкины пирожки с картошкой, если бы не институт – ни за что бы не уехала, – отвечала с искорками счастья в глазах дочь.

– Небось женихи проходу не давали? – не сдержался папа, вставив свой каверзный вопрос в разговор.

– Да, замуж предлагали, не знала куда деваться. Папа далеко, посоветоваться не с кем, – смеясь ответила взрослая дочурка.

– А бабка куда смотрела? – не на шутку встревожилась Нина Юрьевна.

– Мам, не переживай, приём был на высшем уровне. Бабушка следила, что бы я за буйки не заплывала, а дедушка, чтобы на нудистский пляж не ходила.

– Ну а ты? – изящно проводя перекрёстный допрос гнул свою линию Леонид Константинович.

– А я ничего. Сказано «не ходить», я и не ходила. Мы с девчонками туда на лодке плавали, – пытаясь быть серьёзной отвечала Наташа, но видя, что родители сконфуженно запереглядывались с глуповатым выражением лиц, дочь залилась заразительным смехом, приговаривая, – да пошутила я, пошутила…

Родители, оценив юмор дочери, поддержали ее дружным хохотом. Наташа, откусив кусочек от маминого фирменного пирога с мясом, сказала:

– Что мы всё обо мне, да обо мне? Расскажите лучше, чем вы тут занимались?

– Да ничем собственно, всё как всегда, – как то не очень охотно заговорил Пунцов, скособочив глаза на супругу.

– Папа пишет, мама работает, – тоже печально скованно отозвалась Нина Юрьевна.

– Что-то вы мне не договариваете, а ну давайте выкладывайте, не то у меня аппетит пропадет, – пригрозила любимая дочь родителям.

– А что тут говорить, квартира на осадном положении, отец целыми днями преступников ловит, боюсь скоро милицию сокращать начнут, работы на всех не хватит, – поддавшись на шантаж дочери Нина Юрьевна приоткрыла занавес последних событий.

– Да ловлю, мне не хотелось тебя пугать, но маме угрожает опасность и я в меру сил пытаюсь её предотвратить, – с вызовом заговорил Леонид Константинович.

– Это правда, мама? – озабоченно обратилась к матери Наташа.

– Может быть, дело тёмное…, – подбирая слова замямлила Нина Юрьевна.

– Дело самое простое, из тюрьмы убежал бандит, которого при помощи нашей мамочки опечатали на двенадцать лет. А он ещё во время следствия угрожал ей расправой. И несколько дней назад этот головорез чуть твою матушку не переехал на самосвале, – прервав жену дал разъяснения Пунцов.

– Кошмар! – только и смогла вымолвить Наташа.

Телефонный звонок без спросу прервал семейное торжество. Сидевшая с краю Нина Юрьевна вышла из-за стола и подошла к телефонному аппарату, стоявшему в коридоре. А Леонид Константинович как мог успокаивал дочь.

– Ты главное не переживай, купим тебе газовый пистолет, я буду встречать – провожать…

– Очень заманчиво, папа, на танке в институт, в бронежилете в библиотеку, а мама? – не радуясь перспективам с грустной иронией высказала своё настроение и озабоченность Наташа.

Не успел отец развеять тревогу дочери, как в их беседу вернулась Нина Юрьевна, весело сообщив:

– У меня две новости, хорошая и плохая. Вам какую?

– Давай плохую, мама, уже до кучи, – первая отреагировала дочь.

– Позвонили из райотдела. У меня сегодня ночное дежурство.

– А что такая радостная? – с недоверием спросил Пунцов.

– Потому что вторая новость замечательная – Гвоздодёр сам вернулся в зону.

– Как сам?! – оглушённый сообщением загремел выпавшей вилкой о тарелку Леонид Константинович.

– Так, вчера самостоятельным порядком материализовался в родной колонии. И самое интересное говорит: «Бежать никуда не собирался, а воспользовавшись волей пил все эти дни как бобик без перерыва».

– Что с повинной пришёл? – захотел подробностей Пунцов.

– Не знаю, дали отбой – мы и радуемся, одной засадой меньше, а подробности потом узнаю, – беззаботно ответила Нина Юрьевна.

– А как же грузовик? Он же тебя чуть не в лепёшку? – ничего не понимая терялся в догадках Леонид Константинович.

– Да, мама, как же грузовик с прицепом? – поддержала отца дочь.

– Никак, мало ли машин по дорогам пылят? Я в тот день не посмотрела на светофор и промаршировала на красный как на параде думая о своём женском. О чём искренне раскаиваюсь, а папуля наш узнав, что в поиске находится мой бывший подопечный, выдвинул версию о мести. Я, как женщина доверчивая, на какое-то время поддалась заблуждению.

– Смеётся тот, кто смеётся на свободе. Ты лучше, мама дорогая, скажи, отдала на экспертизу, что я просил? – встав на защиту своего самолюбия потребовал отчётности Пунцов, не веря в непричастность Гвоздодёра.

– Отдала.

– И что?

– Хватит вам выяснять отношения. Все живы, здоровы, я приехала, чего вам ещё надо? – прервала дискуссию на застаревшую тему Наташа, и встав со своего места поцеловала сначала одного родителя, затем другого.

Пунцов, сдерживая желание продолжить разговор на интересующую его проблему, тоже вышел из-за стола. И не найдя ничего лучшего, открыл шпингалеты на окне, распахнул оконную раму на две половинки. В кухню ворвалось лето и шум улицы. Наташа, подойдя к отцу и увидела как по рядом растущему дереву крался котяра к сидевшему среди листвы волнистому попугайчику. Улетев из клетки далёкий посланец джунглей нашёл себе пристанище на корявой ветке, не догадываясь какая опасность грозит его яркому скальпу. Леонид Константинович совсем было собрался разразиться свистом соловья – разбойника, как увидел у противоположного дома такое, от чего он забыл не только про бедную пташку, но и все буквы алфавита.

А картина во дворе была не простая, а настоящий боевик. Блестя полированным верхом от подъезда отъехала иномарка. Кто в ней находился было не разглядеть, но зато как на ладони просматривались следующие лица исполнителей. На встречу двигающемуся авто встречным курсом шла с детской коляской добрая знакомая Пунцова. Её нагоняет идущий за ней следом ничем не привлекательный молодой человек в солнцезащитных очках, среднего роста и в том же духе телосложения. Поравнявшись с коляской, он прошёл с ней несколько шагов рядом. За пару метров от приближающегося автомобиля и не обращая внимания на метущего дворника и рабочих ремонтирующих деревянный заборчик домового палисадника, вдруг выхватил взявшийся неизвестно откуда большой пистолет. А мамочка, видно с испуга, резко развернув коляску, поставила её под удар подкатившей машины, отчего водитель вынужден был затормозить в экстренном режиме. Парень, зажав пистолет в вытянутых руках по своему оценил остановку движущейся машины и взял её на мушку. Дальше произошло вообще мало понятное Леониду Константиновичу, а Наташе тем более. Она лишь успела произнести:

– Кино что ли снимают?

А на улице вовсю прокручивали вторую серию. Дворник, бросив метлу, проявляет прыткость футбольного вратаря, прыгает на стрелка, стоящего к нему спиной и дёргает его за ноги на себя. После чего тот, успев один раз нажать на спусковой крючок, шмякается плашмя на асфальт, а пуля от неслышного выстрела попадает в левое переднее колесо, которое испустив дух спущенным скатом портит общее впечатление от дорогущего автомобиля. Не расставшись при болезненном падении со смертоносным оружием, парень барахтаясь на животе вырывался из цепких рук работника коммунального хозяйства. Выполнить задуманное ему помешали, поспешившие на помощь его противнику рабочие, бросившие с недоделками забор. Навалившись гурьбой на извивающееся тело они вырвали пистолет из рук стрелка, открывшего стрельбу по людям. За одно прихватили мамашу, бросившую детскую коляску у подбитой иномарки, и попытавшуюся в неразберихе затеряться в городской суете.