Текст книги "Посеяв ветер"

Автор книги: Виктор Гутеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Выбравшись из-под обломков, Алексей был готов протрубить отход, но сработала система пожаротушения. В шахту хлынула густая мутная взвесь, мгновенно пожравшая пламя и разложившая клубы дыма. Когда химическая субстанция грязным налётом осела на переборках, Алексей оценил последствия взрыва. На месте выходов из пятого и шестого уровней в шахту образовалась металлическая каша из деформированных взрывом перекрытий. Атака со стороны рубки теперь была невозможна, но расслабляться пехотинцам Алексей не позволил.

– Хватит галдеть, – оборвал он не в меру разговорившихся бойцов. – Обустроить позиции.

Пискнул сигнал командной связи.

– Лейтенант, как вы?

– Воюем.

– Держись, сынок, подкрепление уже на борту, – подбодрил полковник, – идёт зачистка пятого уровня.

Дёрнули за руку. Обернувшись, встретился взглядом с тормошившим его пехотинцем. Обратив на себя внимание, боец молча кивнул в сторону шахты.

– Этого ещё не хватало, – прошептал Алексей.

Уцелевший при взрыве помост, до этого неподвижно соединяющий края шахты, поплыл в сторону. Медленно, словно лопасть вентилятора, он прокрутился на сто восемьдесят градусов, подведя противоположный край к укрывшему пехотинцев проходу. Ожидая чего угодно, Алексей уставился на чужака, вынесенного взрывной волной на край помоста. Сплющенное тело не подавало признаков жизни, и смысла в манёврах помоста Алексей не увидел, но всё только начиналось. Раскрутившись на месте, помост ушёл вверх, быстро пропав из поля зрения. Следом, так же вращаясь, вверх прошли три помоста, соединяющих нижние уровни корабля. Подойти к краю прохода и заглянуть в шахту желания не возникло, а послать бойца Алексей не решился.

– …помощь на подходе. – Он вдруг обнаружил, что всё это время полковник по-прежнему веял оптимизмом.

– Ждём с нетерпением, – прервал Алексей затянувшийся монолог и переключил связь на ротную частоту. – Приготовились.

Потекли минуты ожидания. Нервы взвились до предела, и Алексей вздрогнул от неожиданности, когда один из помостов, всё так же вращаясь, с лёгким шелестом прошёл вниз. Следом, один за другим посыпались остальные. За те доли секунды, что помосты проходили мимо, успел разглядеть, что на последнем плотными рядами стоят чужие солдаты. Высокие фигуры, словно неподвластные силе инерции, неподвижно стояли на прошедшем мимо помосте. Помост проскочил, а на край занятого отрядом прохода упал знакомый шар, брошенный кем-то из рядов противника.

Понимая, что это конец, Алексей бросился вперёд. Перемахнув через баррикаду, он в два прыжка подскочил к краю прохода и прикладом столкнул злополучный шар в шахту.

– Ну ты даёшь, лейтенант, я думал всё, – хрипло прокомментировали его поступок, – здесь бы не убежали.

– Не бойтесь, барышни, – бодро ответил Алексей, хотя у самого сердце металось в груди, а реки адреналина солидно разбавили кровь, – всё будет нормально.

Он хотел добавить, что помощь близка и у них есть шанс уцелеть, но шуршание вставшего на место помоста заставило выкрикнуть совсем другие слова.

– Огонь, огонь, мать вашу, – прорычал он, вдавив скобу автомата.

Что произошло, понял сразу. Противник планировал обездвижить людей и, вернувшись, легко их добить, но вышло наоборот. Сброшенный в шахту шар сработал против хозяев. По стройным рядам противника шло слабое шевеление. Угодившие в собственные сети чужие солдаты упрямо сопротивлялись сковавшей их силе.

Алексей ощутил упругие толчки поднимающегося из шахты воздуха. Двигаться стало сложнее, но сдержать рвущееся из стволов пламя слабеющая сила заряда оказалась не в силах. Пули с противным стуком вгрызались в тела трёхметровых гигантов. Плотность огня была такова, что первые ряды быстро превратились в сочащиеся густой жидкостью бесформенные лохмотья. Убитые солдаты противника, поддерживаемые плотным воздухом, продолжали стоять, а сквозь них, убивая стоящих следом, рвались смертоносные очереди. Разгром завершила турель, подтянутая к шахте защитниками второго заслона. Шесть тысяч выстрелов в минуту, с дикой скоростью полёта реактивной пули, легко пробивали худые тела по всей длине помоста.

– Прекратить огонь, – поняв, что живых уже не осталось, приказал Алексей.

Он ждал злобных реплик или радостных возгласов пехотинцев, отомстивших за погибших товарищей, но в наушнике слышалось лишь тяжёлое дыхание. Люди молча переживали отбитую атаку.

Сила заряда спала, и ряды стоявших на помосте мертвецов колыхнулись. Вниз посыпались оторванные части тел и клочья вырванной плоти, затем, словно по команде, нижние конечности подломились, и изуродованные трупы плавно осели на помост.

Картина вызвала в Алексее противоречивые чувства. С одной стороны, голову пьянила победа и нанесённый противнику урон, с другой – в душу закралось чувство жалости. В памяти всплыл ужас, пережитый им в отсеке, и он невольно посочувствовал стоявшим под огнём турели чужакам. Жалость быстро сменилось раздражением на недопустимую мягкость, но в душе всё равно остался неприятный осадок.

Алексей решил в спокойной обстановке покопаться в себе и найти причины столь неуместного сейчас чувства, но мысли прервал шорох вновь сдвинувшегося помоста.

Унося страшные последствия неудавшейся атаки, помост ушёл вверх. К проходу подошел следующий, и с него, не дождавшись полной остановки, соскочили три машины.

Уловив шум запущенной сзади ракеты, Алексей прижался к контейнеру. Мгновением позже проход озарила вспышка. Взрывная волна, разметав хлипкую баррикаду, с оглушительной силой швырнула его о стену.

Тело отозвалось болью, сознание помутилось. Алексей лежал лицом вверх, глядя сторонним наблюдателем, как в глубь прохода проскочила машина. Он попытался встать, чем сразу привлёк внимание второй уцелевшей машины. Перескочив через груду обломков, она замерла над Алексеем и, отведя манипулятор, обрушила его вниз. Тяжёлый удар пришёлся в район груди.

«Всё».

Затуманенный разум удивлялся отсутствию боли, в то время как глаза провожали второй манипулятор, ударивший в шею. Сознанием овладело полное к себе равнодушие. Алексей почти с радостью предвкушал спасительное забытьё, но оно всё не наступало, а радость быстро сменилась удивлением того, что он до сих пор жив и всё ещё видит нависшего над ним робота.

Над машиной промелькнула искра. Следующая искра с грохотом ударила механизм в корпус. Следующие три, отозвавшись звоном в голове, пробили машину насквозь и отбросили её в сторону. Из корпуса полетели ошмётки искрящегося сплава. Только тогда Алексей понял, что искры – это не что иное, как снаряды, и снаряды весьма крупного калибра.

Вскоре появилось то, что вывело робота из строя. Машина, негромко гудя, подлетела на высоте человеческого роста. Принадлежность определил сразу. Два короткоствольных орудия, прикреплённые по краям узкого каркаса, могли принадлежать только людям. К приёмникам орудий тянулись гибкие ленты, выходившие из укреплённых на корпусе коробов с боекомплектом. При габаритах метр в длину и полметра в ширину машина чувствовала себя в узких корабельных проходах весьма комфортно.

Порыскав стволами и с грохотом отрядив в шахту поток снарядов, машина, взвизгнув силовой установкой, скрылась из поля зрения. Следом за ней над Алексеем прошуршали ещё несколько роботов. Пытался их сосчитать, но вторая за день контузия дала о себе знать. В глазах начало двоиться, Алексей стал проваливаться в сгущающиеся сумерки.

Что-то в организме перешло дозволенную грань, и аптечка сработала в автоматическом режиме. Инъекции сделали своё дело, и уже через минуту пришедший в себя Алексей прислушивался к ощущениям собственного тела. Он не сразу решился ощупать места ударов манипуляторами, а решившись, обнаружил, что на костюме нет даже царапин. Повернув голову, увидел лежащую на боку машину. Стелящийся из рваных пробоин дым скрыл часть поверженного механизма, однако система ночного видения, подстроив резкость, позволила рассмотреть передние манипуляторы. Он понял, почему до сих пор жив, узкие концы обоих оказались начисто срезаны. Алексей зашарил вокруг и вскоре держал в руках недостающие части. Идеально ровные срезы привели в замешательство. Он собственными глазами видел, как машина с лёгкостью перерубила пополам одетого в скафандр пехотинца и, невредимая, двигалась дальше, а тут манипуляторы срезало от одного прикосновения.

Ещё одна загадка легла в копилку необъяснимых случайностей. Алексей кожей чувствовал, что в его случае случайность превращается в закономерность, но убедительных этому объяснений найти пока не мог.

– Лейтенант, живой? – прервал размышления голос в шлемофоне.

Над ним склонились двое.

– Вроде живой.

Внимательно осмотрев скафандр Алексея, пехотинцы подхватили его под руки.

– Идём, командир, пора отсюда выбираться.

Мягко вздрогнув, челнок отошёл от грузовика. Дверь в кабину пилотов осталась открытой, и сидевший в десантном отсеке Алексей видел часть обзорного экрана.

Тёмный силуэт захваченного корабля, освещаемый вспышками двигателей отходивших челноков, медленно уплывал прочь. На смену челнокам подходили катера технической службы. Сверкая россыпью прожекторов, они принялись латать пробоины, оставленные на корпусе резаками абордажных челноков. Одновременно с ними к носу захваченного транспорта стыковался кургузый буксир. Часто хлопая маневровыми двигателями, буксир совершал сложные манёвры, подгоняя к незнакомому корпусу крепёжную платформу. Алексей улыбнулся, представив нетерпение техников, спешащих доставить драгоценную добычу в оборудованный док.

Оторвавшись от созерцания тающего вдали гиганта, Алексей в очередной раз взглянул на пленника, стоившего полку почти тысячу шестьсот жизней. Лежащий в проходе чужак смирился с участью и больше не пытался высвободить стянутые ремнями конечности. Существо не шевелилось, но время от времени по худосочному телу шли слабые конвульсии, заставляя нервничать охранявших пленника пехотинцев.

Бойцы, откинув забрала, изредка бросали взгляды на сидевших рядом полковника и прибывшего на транспорт генерала Масторда, ведущих неторопливую беседу. Алексей тоже невольно вслушивался в слова командиров.

– Да, – качнул головой генерал, – техника пошла, не налюбуешься. Подумать только, двадцать машин за полчаса сделали больше, чем полк за три. И заметь, ни одной потери.

Брови полковника сползли к переносице, было видно, что такое сравнение пришлось не по вкусу.

– А его, – командир полка кивнул в сторону пленного, – взяли бы твои машины?

– Брось, Конор, я не об этом. Понятно, что вы всё сделали как надо. Я говорю в общем, какие технологии, какая огневая мощь. Кстати, палубники тоже получили новую машину, слышал отзывы пилотов – сплошное восхищение.

При упоминании о пилотах в душе Алексея потеплело. Поняв природу охватившего чувства, быстро сменил направление мыслей.

– Скажи, генерал… – обратился к Масторду полковник.

Алексея ещё на грузовике удивило столь фамильярное обращение к старшему по званию, но быстро выяснилось, что генерал и командир полка когда-то вместе служили и, разведённые армейскими дорогами, сохранили тёплые отношения.

– Ведь грузовик доставили в систему очень необычным способом, – продолжил полковник. – За короткое время появилось множество технических новшеств. Я много лет в армии и таких прорывов что-то не припомню. Мы что, используем технологии пришельцев?

Алексей мог объяснить, откуда взялись эти технологии, но, видя молчание генерала, счёл за лучшее держать язык за зубами.

Полковник тоже заметил заминку и не стал доставать генерала расспросами.

– Лейтенант, – переключил он внимание на Алексея, – а ты молодец, скажу честно, не ожидал.

– Был бы молодцом, сидел бы на Канарах, – буркнул Алексей, – а не здесь с вами.

– Смотри какой, прыщ штабной, – деланно возмутился командир. – Не нравится ему, видите ли, с нами.

– Слушай, Зира, – полковник вновь повернулся к заместителю адмирала. – Скажи, почему при нехватке толковых офицеров в боевых частях этот парень прохлаждается при штабе?

– По-твоему что, в штабах одни барышни сидят?

– Отдай его мне.

– Отдай, – передразнил полковника Масторд. – А если я скажу, что этот лейтенант представитель цивилизации, о существовании которой мы до недавнего времени даже не подозревали.

Огорошенное выражение на лице полковника и пехотинцев изрядно позабавило. Полковник долгим взглядом сверлил генерала и наконец, поняв, что шуткой здесь не пахнет, задал следующий вопрос:

– Потомки потерявшихся при исходе?

– Учёные уверены, что он один из них.

– У нас появились союзники?

– Нет, Конор, все сложнее. Лейтенант попал к нам случайно. Он не является официальным представителем своей расы. Мы даже не знаем точных координат его мира, так что на помощь извне рассчитывать пока не стоит.

– Тогда что он делает в нашей армии?

– Воюет.

Полковник задумался. Видя, что Масторд не склонен вдаваться в подробности, он всё же решил стоять на своём.

– Тогда тем более отдай его мне. Зачем в штабе чужие люди? В полку от него хоть польза будет.

– Пользы и так хватает. Лейтенант награждён знаком Кометы и, поверь, скидок ему не делали.

Алексей поймал взгляды пехотинцев. Интерес в их глазах сменился почтением и чем-то близким к благоговению.

«Мать твою, – выругался он про себя, – только популярности мне не хватало. Ну кто тебя за язык тянет, генерал?»

– Кроме того, – продолжил Масторд, – адмирал Двински испытывает к нему отеческие чувства. Не поговорив с ним, твою просьбу выполнить не смогу.

– Вот и отлично, – согласился полковник, – ты говоришь с адмиралом, а с остальным разберёмся на месте.

Алексей, давно привыкший, что начальники решают судьбы людей, не считая нужным спросить их самих, к разговору отнёсся спокойно. Услышав просьбу полковника, взвесил за и против и решил, что останется в полку. Против говорило тёплое место и возможность пересидеть боевые действия, за – чувство самосохранения, кричавшее о том, что после того, что произошло сегодня, во всех будущих боевых операциях представителем штаба будет именно он. Сводный полк тоже не сахар, Алексей был уверен, что имеющий опыт полк будут использовать на полную катушку, но разница была. Либо он будет чужаком, и, если повезёт, пережив очередную операцию, вернется в штаб. Либо останется здесь, будет своим и сможет рассчитывать на помощь товарищей в любой передряге.

– Я сразу заметил, что ты какой-то не такой, – отвлёк от мыслей полковник. – Ну что, пойдёшь ко мне? – соизволил он всё-таки спросить его мнение. – Для начала дам роту, потянешь, встанешь на батальон.

– Батальон, конечно, хорошо, – согласился Алексей, – проблема в том, что моя цель – выжить и вернуться домой. А в свете намечающихся событий ваш полк, господин полковник, из боёв вылезать не будет. Так какой мне резон прыгать в тонущее корыто?

– Так помоги сделать его непотопляемым.

– Кроме того, – гнул своё Алексей, – считаю неприемлемым обзывать трусами вышедших из пекла солдат.

– Вот ты о чём, – посуровел лицом полковник. – Только из пекла вышли не солдаты, а толпа трясущихся девчонок. Я могу сделать скидку на отвисшие челюсти, но паническое бегство во время боя это уж чересчур.

– Но потом-то дрались как надо.

– Может, и дрались, получив по соплям?

Спор мог продолжаться, но челнок прибыл к несущему транспорту, и пилот доложил о прибытии.

– Так что, лейтенант?

– Я готов, решайте с переводом.

– Так какого керна ты мне голову мучаешь? – Наигранному возмущению командира не было предела. – Н-е-е-ет, – полковник хлопнул генерала по плечу, – этот парень мне определённо нравится.

Выгрузились из челнока. Пленника взял под охрану взвод в форме разведки. Сняв с него ремни, разведчики отконвоировали высокое, худощавое существо к стоявшему на подающей рампе катеру.

Генерал и полковник обменялись рукопожатием.

– Что дальше, Зира? – придержав руку генерала, задал полковник волнующий вопрос.

– Станция, Конор, станция, убившая нашу столицу. – При этих словах лицо генерала преобразилось, на миг показав упоение грядущей местью. – Всё, мне пора.

Генерал вслед за пленником поднялся на борт, и подающий механизм втянул катер в шлюз.

Спустя четыре часа с начала операции поредевший полк вновь собрался на палубе десантного транспорта. Вглядываясь в лица пехотинцев, Алексей справедливо предположил, что для многих этот мизерный отрезок времени растянулся на годы. Были те, кто с угрюмым видом смотрел по сторонам. В их глазах горела злость и азарт будущих сражений, большинство же тяжело переживало массовую гибель товарищей. Одни сбивчиво делились впечатлениями, другие молча смотрели в точку, вновь переживая страшные минуты.

Алексей, до сих пор не получивший на свой счёт никаких указаний, прогуливался вдоль ряда челноков. Не торопясь, стараясь никого не упустить из вида, он внимательно вглядывался в лица солдат. Когда мелькнуло искомое, прибавил шаг.

Бил с ходу. Удар вколотил пехотинца в трап челнока. Брызгая кровью из сплющенного носа, боец со стоном сполз под ноги товарищей. Вокруг послышались недоумённые, а затем и злобные реплики, но это Алексея волновало мало. Склонившись над пехотинцем, он дождался, когда в мутные глаза вернётся осмысленное выражение.

– Запомни крепко, – говорил тихо, но слышали многие, – если ты, сука, ещё когда-нибудь окажешься за моей спиной, пристрелю как бешеного пса. Ясно?

Ответом был полыхнувший злобой взгляд. Повторять не стал, ударил ещё раз, выбив из распластанного тела остатки сознания.

* * *

Следующие двенадцать суток прошли в бесконечных перелётах. Линейный эсминец, формально переданный в распоряжение Алексея, метался из системы в систему, не задерживаясь на месте более чем на час.

«Специальный курьер генерального штаба» – звучало гордо, но на деле в обязанности Алексея входила доставка командующим флотов и сухопутных частей увешанных печатями старомодных пакетов. Подготовка к штурму осаждённой станции велась полным ходом. Внешне это никак не отражалось, но в систему беспрерывным потоком скрытно перебрасывались посещённые Алексеем флоты и пехотные дивизии.

Бесконечные переходы, ассоциируемые с клинической смертью, вымотали до предела. Покончив с курьерской миссией, Алексей устало шагал по гулкой палубе жилого блока штаба, движимый одним желанием – завалиться в постель и наконец-то по-человечески выспаться. Мечты не сбылись, два угрюмых сержанта в серой форме службы безопасности, перехватили на пороге собственной каюты.

– Лейтенант Вольнов?

– Он самый, – недовольно буркнул Алексей, сразу догадавшись о причинах визита.

– Следуйте за нами.

С сожалением взглянув на вожделенную койку, Алексей запер дверь и покорно отправился вслед за сержантами. Он знал куда идёт. На третьем уровне штабного транспорта располагался кабинет начальника службы безопасности, капитана Плотского. Капитан совмещал надзирательные и карательные органы штабного мира, и инцидент с избиением пехотинца не ускользнул от его внимания. Их разговор уже начинался, но тогда назначение Алексея курьером и приказ немедленно приступить к исполнению не позволили его закончить.

Вместо капитана за столом сидел широкоплечий мужчина, одетый в непривычную для военного объекта гражданскую одежду. Холодный взгляд и упрямая складка губ говорили сами за себя. Алексей сразу понял, разговор пойдёт отнюдь не о драке.

– Прежде всего извините за украденный сон. – Интонации низкого голоса сквозили теплом, и это насторожило. – Просто у меня мало времени, а ваш отдых совсем не за горами.

– Расстреляете, что ли?

– Пока нет, – вполне серьёзно ответил мужчина. – Меня зовут Мэт Дэйсон, я возглавляю подразделение по противодействию скрытой угрозе противника.

– Контрразведка?

Мужчина беззвучно пошевелил губами, словно пробуя слово на вкус.

– Подразделение создано недавно, возможно, в будущем оно будет называться именно так, но суть не в этом. Я попрошу вас ещё раз подробно рассказать о событиях, произошедших на захваченном транспорте.

Алексей пожал плечами и принялся пересказывать подробности боя. Когда пришёл черёд гибели пехотинцев, выносивших пленника, Дэйсон подался вперёд. Ловя каждое слово, он внимательно выслушал о выходе из мёртвого пехотинца бестелесной субстанции.

– Смотри сюда, – перешёл он на «ты». Нажал клавишу, и над столом вспыхнула проекция, воссоздавшая образ просторного помещения, набитого сложными приборами.

– Это одна из лабораторий военного департамента, – пояснил глава контрразведки.

Камера зафиксировала появление в лаборатории одетой в белоснежный халат немолодой женщины. Алексей отметил, что, несмотря на возраст, женщина неплохо сохранилась, и униформа лишь подчёркивает её стройность.

– Анора Костил, – сообщил Дэйсон, – сотрудница лаборатории.

Женщина застыла над сферическим, установленным в центре лаборатории агрегатом. Пробежав пальцами по выехавшему из него терминалу, она шагнула назад. Полукруглая крышка сферы медленно поднялась, явив взору знакомый цилиндр, прихваченный Алексеем на Гарде.

Цилиндр, висевший в коконе магнитного поля, не подавал признаков жизни, но стоило женщине протянуть к нему руку, как по его поверхности заплясали световые сполохи.

Миловидное лицо Аноры вмиг изменилось. За секунду на нём отразилась богатая гамма чувств, начиная от ужаса и боли и заканчивая глуповатым выражения невероятного блаженства. Затем лицо померкло. Глаза, уставившись в одну точку, потеряли присутствие мысли. Из уголка открытого рта потекла слюна, а руки плетьми повисли вдоль тела. Женщина довольно долго стояла тряпичной куклой, затем, не сделав даже попытки смягчить падение, плашмя рухнула на спину.

– Смотри внимательно.

Алексей поморщился, он и так не отрывался от лежавшей на полу женщины и красного пятна, растущего в районе её затылка. В следующий миг из разбитой головы выплыла прозрачная субстанция, отливающая голубым цветом. Воспарив переливающимся облаком, она проплыла вдоль лаборатории и, пройдя сквозь стену, скрылась от объектива.

Свернув проекцию, Дэйсон вопросительно посмотрел на Алексея:

– Похожи?

– Как две капли.

– И что ты об этом думаешь?

– Ничего, – слукавил Алексей, надеясь для начала вытащить хоть что-нибудь из собеседника.

На лице Дэйсона не дрогнул ни один мускул, но температура последующих слов снизилась на порядки.

– Всё же стоит над этим поразмыслить.

– Для чего? – невинно поинтересовался Алексей.

– Хотя бы для того, что почти всё необъяснимое, произошедшее за последнее время, имеет к тебе отношение. Плюс к этому, на тебе, лейтенант, висит избиение рядового, да ещё в присутствии свидетелей. Одно это даёт мне право отправить тебя в дыру, из которой ты никогда не вылезешь. А если думаешь, что спасёшься чужеродностью, – Дэйсон дал понять, что знает об Алексее всё, – то ты ошибаешься. Когда речь идёт о безопасности Республики, на исключительность смотреть никто не будет. Усёк?

Слова зацепили. Пришлось приложить усилие, чтоб остаться в спокойном тоне.

– Вся моя жизнь, – мило улыбнувшись, начал Алексей, – это сплошная череда дыр, а я, как зайчик, скачу из одной в другую. Разница в том, что зайчик доброе животное, а я животное злое, поэтому до сих пор и здравствую. И если ты надеешься на сотрудничество, а я не сомневаюсь, что именно за этим ты и припёрся, то кары небесные оставь при себе. Усёк?

Дэйсон усмехнулся. Когда он вновь открыл рот, то беседа вернулась в прежнее приветливое русло.

– В характеристиках знающих тебя людей чаще всего встречались два определения: наглый и психически неустойчивый. Смотрю и соглашаюсь.

– Ладно, – махнул рукой Алексей, – ближе к делу.

– Станидлав Пакшес… – Дэйсон вдавил клавишу, и над столом воспарил стрелявший в Алексея пехотинец. – Уроженец Деги, аграрной планеты с мизерным населением. До вступления в армию планету покидал один раз, и то в составе туристической группы. Характеризуется исключительно положительно, как по месту проживания, так и в местах несения службы.

– Святой, – заключил Алексей, – может, я правда псих и напрасно обидел парня. Думаю, при возможности надо извиниться.

– Думаю, не стоит, – оценил иронию Дэйсон. – Съёмку в лаборатории мы получили благодаря неисправной камере, которая незадолго до событий выпала из общей сети. К счастью, сбой в камере был настолько серьёзен, что она запустилась в автономном режиме, не известив центральный сервер. Остальные системы наблюдения и охраны по непонятным причинам вышли из строя. То же случилось и на корабле. Информацию с камер твоего скафандра снять не удалось. Специалисты не исключают, что причиной сбоя послужил сильный удар в шлем, вмятина от пули оказалась в месте расположения блока, отвечающего за работу памяти. С Пакшесом ситуация другая. Визуальные системы его скафандра опять же по непонятной причине не работали, хотя за два часа до вылета полка все скафандры прошли тестирование. Совпадение?

– Вряд ли, – согласился Алексей, начавший туманно догадываться, куда клонит Дэйсон. – Только к чему столько вопросов? Ваша медицина творит чудеса, покопайтесь у него в голове – и всё станет ясно.

– С тобой мы так и поступим, этого требуют правила. В реале процедура глубокого зондирования весьма непопулярна и проводится исключительно с личного согласия. Принудительный зондаж гарантированно его насторожит, поэтому за Пакшесом до поры присмотрим со стороны.

– И смотреть со стороны буду я?

Как и ожидал, Дэйсон утвердительно кивнул.

– Твой перевод в полк уже утверждён. По прибытию примешь роту. Полковник Хозин громогласно добивался твоего перевода, поэтому для Пакшеса твоё возвращение новостью не станет.

– И что я должен делать?

– Инструкции получишь позже, для начала требуется согласие.

– У меня есть выбор?

– Я не просто так выбрал твою кандидатуру. Уверен, что череда загадочных событий, – Дэйсон кивнул на линзу голографа, – тебя интересует не меньше, чем нас. Возможно, интересует по-своему, но я думаю, личная заинтересованность в деле будет полезна.

– Все эти загадочные события лично мне пока шли на пользу.

– Этим ты и интересен. Касающиеся тебя события так же шли только на пользу и Республике. Для тебя не секрет, что внедряемые в армию технологии получены с помощью твоего цилиндра. Исходя из этого, можно предположить, что ты на нашей стороне.

– Но процедуру зондирования я всё-таки пройду?

– Её мы проходим все.

– Но всё это настолько личное.

– Не забывай, что твой мозг уже зондировали и всё твоё личное вот уже год преподают на высших кафедрах, прикрыв его моделью развития человечества в замкнутом пространстве. И что? Ты от этого пострадал?

– Ну, если не считать того, что ты считаешь меня психом, то нет.

– Психом считают тебя другие… – Дэйсон внезапно замолк и, увидев усмешку на лице Алексея, тоже усмехнулся.

Алексей прикинул возможные бонусы.

– Мне нужна вся информация по странным происшествиям, – сказал он, – я хочу быть в курсе событий.

– Полную информацию не дам, – отрезал Дэйсон. – Но могу обещать, что всё, касаемо лично тебя, секретом не будет.

– Теперь я могу отправиться спать?

– Увы, – загадочно улыбнулся Дэйсон. – За проявленное мужество личному составу сто тридцать шестого сводного полка, а также представителю штаба лейтенанту Вольнову объявлена благодарность командования. Солдаты и офицеры полка представлены к наградам и получают внеочередные отпуска на семь суток. Поздравляю.

– Концерт, – усмехнулся Алексей.

– Именно это я и имел в виду, когда говорил, что время отдохнуть у тебя будет. Офицеры штаба взяли на себя организацию твоего отпуска. Парадная форма в каюте, через час будь у шестого шлюза, катер доставит по назначению.

– Уж не в ту ли дыру, которой ты грозил в начале разговора?

Дэйсон рассмеялся и на прощание крепко хлопнул Алексея по плечу.

– Не опаздывай.

Решив устроить себе сюрприз, Алексей не вдавался в подробности предстоящей поездки. Ровно через час, одетый в удобную, защитного цвета парадную форму космического пехотинца, он был у шлюза. Через семь часов оказался на орбитальном гражданском космодроме, откуда переправился на борт огромного сигарообразного лайнера.

* * *

Яркая вспышка ознаменовала конец межпространственного перехода. Огромный лайнер, возникнув словно из небытия, мгновенно отразился на радарах патрульных соединений. Диспетчерская служба Вистеи, единственной населённой планеты в системе, направила к судну два конвойных эсминца, ждущих появления идущего по расписанию лайнера. Обменявшись опознавательными кодами, суда взяли курс на планету, спеша доставить пассажиров на феерическое представление, именуемое фестивалем. В условиях войны акция носила скорее характер пропаганды, нежели дань традиции, но желающих посетить праздник от этого не убавилось.

«Уважаемые пассажиры! – вещала женским голосом система внутрикорабельного оповещения. – Наш лайнер прибыл в систему ЭС-213 и приступил к торможению. Оставшееся время полёта – восемь часов двенадцать минут. Приятного времяпрепровождения».

– Спасибо, милая, ты просто душка, – промурлыкал Алексей, комфортно развалившийся в переходном кресле.

Обведя взглядом шикарную каюту, он в который раз поблагодарил бывших сослуживцев. В сравнении со спартанскими условиями военных кораблей гражданский лайнер сразил комфортом и блеском. Алексей даже не предполагал, что рядовые жители Республики могут себе позволить путешествовать в таких условиях. Интерьер кают и палуб радовал глаз, а искренние улыбки персонала радовали ещё больше. Вкусив удобства и праздности, Алексей с грустью обнаружил, что впервые в жизни оказался в столь комфортных условиях. Вспомнив голодный детский дом, обшарпанные стены офицерской общаги и вшивые окопные будни, поймал себя на мысли, что сожалеет о скоротечности полёта.

Решив провести оставшиеся часы с пользой, он с помощью корабельной сети изучил историю Вистеи и проходившего на ней фестиваля. Когда лайнер с помощью юрких буксиров пристыковался к похожему на летающий город орбитальному порту и пассажиров попросили занять места в челноках для спуска на поверхность, Алексей точно знал, где будет жить и куда отправится в первую очередь.

Лучи садящейся за горизонт звезды ещё цеплялись за макушки окружившего космодром леса, но посадочные площадки уже погрузились в бросаемую высокими деревьями тень. Угасающий день быстро сменяла летняя ночь.

Сумерки прорезала яркая вспышка. Раскатисто хлопнув тормозными двигателями, пассажирский челнок, озарив местность реактивными струями, плавно пошёл на посадку.

Потратив часть проведённого на лайнере времени на изучение истории планеты, Алексей даже не удосужился повернуть голову к иллюминатору. Он знал, что ничего кроме леса и пустых посадочных площадок там не увидит. Также знал, что Вистея является самым уникальным миром, входящим в состав Новой Республики.