Текст книги "Солдаты Омеги (сборник)"

Автор книги: Виктор Глумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава 18 Разоблачение

Проклятый мутант никак не приходил в себя. И по щекам его хлопали, и на болевые точки давили – без толку. Пришлось тащить. Сначала его волокли Авдей и Петр, потом – Ломако и Гус, вскоре Гус заохал, захромал, Артур сунул ему два карабина и ухватил мутанта за ноги.

Когда до спасительной тени осталось всего ничего, Орв слабо дернул ногами, Артур его бросил и отскочил. Некоторое время мутант озирался, не понимая, что происходит, потом поднялся, пошатнулся и сел. Артур опустился на корточки рядом, заглянул в его глаза и спросил:

– Как тебе удалось остановить симбионтов?

– Н-не Орф, Орф-ф так не моффет. – Мутант схватился за голову.

– А кто тогда? Что тут происходит? – Почему-то Артуру казалось, что Орв знает гораздо больше, чем показывает.

– Да что ты прицепился? – вступился за мутанта Авдей. – Видишь, ему дурно. Отстань от человека.

– От человека! – Гус хихикнул, его до сих пор мелко потряхивало.

– Он поболе тебя человек, – заметил Петр.

Гус пропустил издевку мимо ушей.

– Не знаю, как вы, но я слышал голоса вот здесь, – он постучал себя по макушке. – Раньше такого не было, и я был бы очень благодарен…

– Я бы тоф-фе хотел в-внать. Идем ф-ф тень, голоф-фа болит.

Расположились между глыбой, похожей на перевернутый котелок с трещиной, и огромным каменным носом. Артур подумал, что отличный получился бы памятник Радиму, и забился в тень, вытянув ноги. Как же он устал! Убегать, прятаться, дрожать за собственную жизнь, которой по сути-то уже нет. Какой смысл завтра карабкаться на высоту, потом отбиваться? И все же Артур не мог так просто сдаться. «Сорвусь – туда и дорога. Зато сдохну человеком, а не «мясом». А что падальщики попируют – и мутант с ними».

Мутант Орв крякнул и на четвереньках пополз за камни – блевать. Гус, забывая хромать, расхаживал туда-сюда, бормоча и назидательно тыча пальцем в небо. И вдруг откуда ни возьмись выпрыгнул Лекс, смерчем налетел на Гуса, прижал к земле и заехал кулаком в лицо. Убьет еще.

– Лекс, не смей! – крикнул Артур, кинулся вперед, сбил Лекса и покатился с ним по земле.

Лекс отбросил Артура, вскочил, саданул его ногой в живот и стал надвигаться на Гуса, ползущего к пулемету, отлетевшему в сторону. Когда ладонь уже коснулась рукояти, Лекс наступил Гусу на запястье, выхватил пистолет и направил ему в голову.

– Я тебе жизнь спас! – заверещал подраненным кабанчиком Гус.

Лексу было плевать. Пожалуй, сейчас он ослушался бы и прямого приказа генерала.

Таким Артур земляка еще не видел. Короткие волосы встали дыбом, губы сжаты, ноздри раздуваются, глаза бешеные, пистолет в руке ходуном ходит.

– Ф-фто слуф-филось? – спокойно спросил вернувшийся Орв. – Не ф-фтреляй.

Отбросив пистолет, Лекс схватил Гуса за грудки, без труда приподнял и шмякнул о камень – Гус охнул.

– Почему ты ей не сказал?! – Лекс прижался к Гусу и прошипел. – Почему?!

Ничего человеческого не осталось в омеговце – оскалившийся зверь перед прыжком. Движение – и челюсти сомкнутся на глотке.

Гус болтал в воздухе ногами и незаметно тянулся к заточке, спрятанной в ботинке.

– Кому? – попытался он возмутиться, и Лекс еще раз припечатал его спиной к камню.

– Вите. Там, под травой, колья. Она упала в яму. Падальщики выклевали ей глаза.

– Я говорил, но баба – дура!

– Лекс, осторожно, у него нож, – предупредил Артур, вставая.

Все с интересом следили за поединком, вмешиваться никто не спешил. Орв вел себя странно: неотрывно глядя на Лекса, раскачивался и кудахтал, словно причитал.

Лекс швырнул жертву на землю, Гус пополз за камень, но был схвачен за ногу.

– Стой, трупоед! Куда?! Я с тебя шкуру живьем спущу!

Усевшись на Гуса верхом, Лекс принялся тыкать его мордой в пыль, сопровождая каждый тычок ругательствами. Когда Гус перестал сопротивляться, курсант схватил его за голову – шею собирался свернуть.

– Не ф-фмей! – крикнул Орв и добавил ласково: – Не убивай, не надо.

Лекс ожег его ненавидящим взглядом и вдруг – Артур глазам своим не поверил – ссутулился, потух. Напоследок он пнул Гуса железным носком под ребра и сел рядом с Артуром; его лицо снова стало невозмутимым.

– Знаешь, зачем ты ему был нужен? – обратился Лекс к Артуру. – Он людоед. Помогает новеньким, втирается в доверие, а когда наступает засуха и еда заканчивается, проламывает череп и съедает.

– Я что-то подобное подозревал, – осторожно откликнулся Артур. Кажется, Лекс на него больше не злится. То ли понял, что земляк не так уж виноват в ранении его друга, то ли все взвесил и решил, что худой мир лучше ссоры. То ли просто переключился на Гуса.

Гус так и лежал, хлюпал разбитым носом и размазывал кровь по лицу. К нему подошел Авдей, прицелился в голову и проговорил:

– Я давно мечтал это сделать…

– Не убивай, – прохрипел Гус, перевернулся и поднял руки, словно они могли защитить от пули. – У меня еще один схрон есть в горах… Там пулемет и патроны… Много-много боевых патронов. Пощади. Отдам, все отдам!

– Где, говоришь, схрон? – Авдей прищурился.

– Покажу, приведу, все отдам! Только не стреляй… Потом, когда все закончится… Мы же нужны друг другу, вы сами это знаете!

– Смотри мне. – Авдей еще раз его пнул и плюнул на спину. – Соврешь – на месте прикончу. Понял?

– Лекс, – шепнул Артур, – что с Витой?

– В яму упала. Думала, что мы не вернемся, и пыталась выбраться. А эта сволочь не удосужилась сказать ей, где ловушки. Когда я ее хоронил, нашел могильник. – Лекс скривился.

– Не успел просто, мы только вчера ее нашли… – неуверенно предположил Артур. – Слушай, вот так… это же не жизнь!

– Согласен.

– Где лучше пытаться уйти по скалам? Понимаю, что шансов мало, но все же лучше человеком сдохнуть, чем… «мясом». Ты же тут все знать должен.

– Теоретически там. – Лекс махнул на север, изменился лицом и сказал с решительным видом: – Нужно много веревок.

– Веревки… все это есть. – Петр похлопал по мешку. – Зря, что ли, с собой тащим?

– Когда все закончится, – шепнул Лекс на ухо Артуру, – я тебя отсюда выведу. По крайней мере, постараюсь. Если это будет в моих силах.

* * *

Кто-то, покряхтывая, топтался рядом. Смотрел, выжидал. Сначала Кир думал, что это Лекс, и глаза открывать не спешил. Щеки пекло огнем – солнце-то в зените, так и поджариться недолго. Пока Кир соображал, что делать дальше, этот кто-то прыгнул ему на грудь и то ли крякнул, то ли каркнул.

Сдавленно вскрикнув, Кир вскочил, сбросил с себя падальщика и попятился. Тварь отлетела на безопасное расстояние и, растопырив кожистые крылья, замерла. Изогнула чешуйчатую шею и раскрыла кривой клюв.

– Кыш! – крикнул Кир, его обуяла ярость. Он прыгнул на падальщика, прижал тварь к земле и без труда свернул ей шею. Падальщик обмяк, лишь продолжал слабо бить крыльями о землю. Кир в исступлении лупил тушку ногами, пока из его разбитого носа не хлынула кровь.

Нужно умыться, попить воды, а то все лицо покрыто бурой коркой. Он коснулся носа и скривился от боли. Лекс наверняка хрящ сломал. Ничего. Главное – не убил. Силенок не хватило. Размазня!

Бредя вдоль обрыва, Кир ощупал себя: вроде цел. Обреза нет, жалко! Как на Полигоне без оружия? Плевать! Главное – живой. А раз так, еще есть шанс поквитаться. Лекс ведь тоже один.

Возле ручья Кир встал на четвереньки, сунул голову в воду. Еще и еще раз. В носу щипало, в голове пульсировал нарыв. Проклятый Лекс! Жаль, как жаль! Такой был шанс! Скрипнув зубами, он заполз в воду прямо в одежде и прохлаждался так, пока не покрылся гусиной кожей.

Умывшись напоследок, вскарабкался по обрыву. Куда теперь? К высоте? Взобраться и ждать Лекса? Когда он появится, сбросить на его голову камень потяжелее. Или все-таки попытаться найти отчаявшихся диких?..

Ответ пришел сам собой: Кир разглядел вдалеке… людей! Троих… нет, четверых. Силуэты расплывались в знойном мареве, и сколько их на самом деле, сказать было невозможно. На всякий случай Кир присел – мало ли что у них на уме, насмотрелся уже на дикость и жестокость. Местные его не заметили и продолжали брести на восток. Еще одна бродячая банда?

Забыв и о расквашенном носе, и о головной боли, Кир потрусил к фигурным скалам. Надо подобраться к диким поближе и посмотреть, кто такие. Возможно, это последний шанс расположить к себе «мясо».

Брели они неспешно, с одной скоростью. Вскоре Кир различил детали: их было четверо, примерно одного роста, плечистые, ширококостные, похожие на мутантов. А может, они и есть мутанты, с такого расстояния не разглядишь.

Прячась за скалы, он вскоре настиг команду. Да, похоже, они братья! Одинаково квадратные, высокие, выше Кира как минимум на голову, руки мускулистые, длиннющие, чуть ли не до колен, лбы скошенные, черепушки маленькие. Похоже, это банда неудачников, а неудачники они потому, что безмозглые! Даже обуви на бедолагах нет, топают босиком по раскаленным камням. Одежды, можно сказать, тоже нет, если не считать набедренные повязки из шкур да какое-то рванье, накинутое на плечи.

О чем они говорят, Кир не разобрал. Громила с пистолетом за поясом начал загребать лапищами, и остальные столпились вокруг него. До слуха доносилось: «А… уууу… ыыы… волк». Пропитание, что ли, идут добывать? И как валить волка думают? Голыми руками? Из оружия у них только топор да пистолет.

Эх, оружие бы сюда! На оружие бы они точно повелись. А вдруг и так поведутся? Один их вид говорит: мы слабоумны. А не рискнуть ли?..

Посовещавшись, громилы двинулись на восток, к волчьим холмам. Неужели отчаялись настолько, что рассчитывают завалить мутафага голыми руками? Вспомнив, как спасался от волков, Кир поежился. Автомат бы! Пристрелить волка, освежевать… Такие лишь грубую силу признают.

Громила в шляпе отцепил от пояса котомку, вынул оттуда веревку, проверил на прочность, кивнул братьям. Крайний детина с огромным шрамом поперек спины выхватил топор, помахал им перед собой и ухнул. Тот, на котором были короткие кожаные штаны, приготовил пистолет и ткнул пальцем в сутулого братца с сальными патлами, который казался ниже и хилее остальных, на его спине просматривался горб – наверное, хребет ломал и теперь кривой.

Не говоря ни слова, кривой потрусил на холмы и принялся ухать. Его подельники выстроились у подножия, приготовившись к бою. Кривой пулей слетел с холма – за ним неслись волки.

Кир облизал пересохшие губы. Чего они стоят? Мутафагов три… нет, пять! Порвут же! Но нет, спустившись, волки потеряли интерес к людям и побрели назад. Пытаясь привлечь к себе внимание, кривой приседал и горлопанил. Раскрутив веревку, его подельник заарканил волка помельче и поволок к себе. Мутафаг рычал и упирался. С довольным гуканьем кривой поднял камень, но на него цыкнули, и он отбежал в сторону. А потом… Кир глазам своим не поверил… Взмах топором – волк взвизгнул, и образовалась куча мала. Вскоре визг стих, осталось довольное бормотание. Неужели одним ударом – мутафага?

Кир решил больше не скрываться. Будь что будет!

Громилы столпились вокруг добычи. Волк распластался на брюхе, ткнувшись носом в пыль; похоже, ему сломали позвоночник. Кривой плямкал губами и скреб темя. Смердело от них, как от кучи дерьма.

– Привет, мужики! – Кир склонился над тушей волка. – Ну вы даете! – Стараясь побороть страх, он улыбнулся от уха до уха. – Ну и силища у вас!

Все-таки они были братьями, причем близнецами. Раззявили рты, вперились круглыми, близко посаженными глазами. Один топор поглаживает, второй к пистолету тянется. Кир сглотнул. Нельзя давать слабину! Больший разум подчиняет меньший!

– Как раз такие помощники мне и нужны. – Он потер дрожащие руки. – Или вы собираетесь всю жизнь тут гнить? – Трепеща, оглядел полузвериные рыла. Связался на свою голову! – Я знаю, как отсюда выйти, – продолжил он, теряя уверенность. – Если поможете – уйдете со мной.

Тот, что был с веревкой, оскалился:

– А зачем? Нам и тут неплохо.

– Там, – Кир махнул в сторону скал, – девки, еда, свобода. А тут скоро будет горячо!

– Ыыы, девки! – Громила с топором обнажил кривые черные зубы.

– Тут и так жарко, – пожаловался детина в шляпе, – куда уж горячее?

– Омеговцы вот-вот придут, – Кир перешел на шепот, – а я знаю, где спрятаться. Надежное место, очень.

Детина с топором толкнул его в плечо, ощерился:

– Ты кто такой, а? Чё такой дерзкий?

«Чем больше шкаф, тем громче падает», – вспомнил Кир, схватил громилу за руку, дернул, сделал подсечку и повалил его на пузо, сам уселся сверху, выкручивая руку и приговаривая:

– Не смей меня трогать, урод!

Братья, вылупив глаза, наблюдали за расправой и лыбились. Доказав свое превосходство, Кир отряхнулся.

– Мутант с вами, сдыхайте.

– Стой… – В голосе громилы с веревкой сквозила неуверенность. – Это далеко, место твое? Омеговцы – что?

– Облава, – проговорил Кир зловещим шепотом.

По ужасу, перекосившему рыла братьев, он понял, что это слово им известно очень хорошо. Похоже, повелись дебилы.

– Давайте знакомиться, что ли. – Курсант опустился на плоский камень. – Меня зовут Кир…

* * *

Постепенно злость схлынула, испарилась, как вода после сезона дождей, оставив выжженную пустошь в душе Лекса. Разорвать Гуса голыми руками больше не хотелось, он вызывал омерзение, как дохлый, начинающий портиться ползун. То и дело Лекс чувствовал, что Гус пялится на него, но встретиться взглядом не удавалось – Гус успевал отворачиваться. Боится? Скорее, ненавидит. Надо будет его пристрелить после того, как он вооружит «мясо», благо тайник находится на западе, недалеко от высоты, да и дикие за поживой охотнее ломятся. Вон, Авдей вспотел весь, а танкером прет. Даже мутант забыл, что у него голова болит. Один Артур задумчивый и смотрится как породистый скакун среди тяжеловозов. Все-таки парень на нерадивого курсанта похож. Гуса придушить не дал, хотя самому он поперек горла. Представление о чести у него имеется… Уж Артур точно не стал бы бить в спину, как Кир… А как же Гай, как же его рана?.. Гай выживет, это не имеет значения.

Лекс опасался, что некроз отрезал путь к высоте.

С одной стороны, было бы проще: задание выполнить не удалось ввиду форс-мажора. Но с другой – оно-то уже почти выполнено! Артур рассказал, что отступали в панике, теперь люди ни за что на запад не сунутся, но пошли же, да и козырь Гуса сработал.

Вскоре страхи Лекса рассеялись: некроз сморщился и будто бы даже подсох, симбионты куда-то подевались.

– На-адо же, – задумчиво протянул Артур.

Все, кроме Гуса, воспрянули – некроза, которого они боялись, больше нет. Лексу и самому неуютно рядом с ним: чужеродное, противоестественное явление. Накроет – и ты ходячий труп.

Гус уперся руками в бедра, шумно вдохнул-выдохнул и взмолился:

– Подождите… Сейчас упаду. В горле пересохло. Давайте попьем, что ли?

– Тута спуск паршивый, – сказал Авдей. – Терпи, Падальщик. Ломако, ты ведро не потерял? А то как мы на высоте-то без воды?

Подволакивая ноги, Ломако плелся в самом конце колонны.

– Ни! – крикнул он. – Ось воно, тильки вода расплескалася.

– А зачем вообще ведро? – спросил Артур. – Фляги есть… Да и неудобно с ним…

– Талиф-фман, – пояснил Орв, – на ф-фястье. Наф талиф-фман. Бев ведра – н-нельфя!

Лекс от такого объяснения маленько обалдел. Вот уж действительно – нельзя в скалах без помятого жестяного ведра! Вещь первейшей необходимости!

– Значит, как только можно будет, спускаемся вниз! – скомандовал Авдей.

Похоже, он вообразил себя командиром… А, пусть, вроде мужик неплохой. Лекс уйдет, команда займет Гусову пещеру… Половина с голоду помрет; кто останется – кое-как дотянет до сезона дождей… Лекс посмотрел на Артура, обросшего черной щетиной, и потер колючий подбородок. Артур отрастит смоляную бороду, станет солидным и уважаемым, из него получится неплохой вожак – справедливый…

Похолодало. По долине протянулись длинные тени – вечер близится. Придется штурмовать высоту на рассвете, а потом жариться в горах и выслушивать причитания команды. А еще завтра эти люди узнают, что нет никакой опасности, ими играли, как марионетками. На месте Артура Лекс пристрелил бы предателя. Наверное, Артур так и сделает, потому что дважды вступить в одно дерьмо – это слишком.

Из раздумий курсанта вывел голос Петра:

– Ну, Падальщик, долго еще?

Петр держал Гуса на мушке, тот исподлобья сверлил его глазами.

– Недолго. Часок-другой. Слушайте, – Гус с мольбой уставился на Артура, – оставите мне хотя бы один пистолет? Хорошо? Я ж не выживу без оружия, а там всего много, очень много! Всем хватит!

Лекс подозревал, что никакого тайника у Гуса нет, людоед просто тянет время. Будь у него оружие, не стал бы он рисковать, устраивая набег на неплохо укрепленную свалку. Но пока сказки Гуса помогали делу, Лекс предпочитал помалкивать.

– Веди давай и мозги нам не полоскай! Часок какой-то… По-человечески говорить не может! – вызверился Авдей. – Обманешь… не пристрелим, нет, – четвертуем.

Посмотрев на темнеющее небо, Гус ссутулился и побрел в сторону города Древних. Возле первых развалин, погребенных оползнем, взял восточнее и полез по скалам.

– Стойте, – скомандовал Лекс. – Гус, долго еще?

– До темноты не успеем, это в самом конце. – Гус, как ящерица, застыл на камне. Наверное, раздумывал, юркнуть в щель между глыбами или вернуться к обидчикам. Поразмыслил и вернулся.

– Ноги поломаем, – будто прочел мысли мутант. – Ночь ф-фкоро.

– С рассветом пойдем, – сказал Лекс.

На самом деле он никуда не собирался, потому что искать тайник – потеря времени, к высоте они почти добрались. Желательно здесь и заночевать. Наверняка Гус ночью попытается улизнуть – его схватят, допросят с пристрастием и прикончат.

– Ищем, где расположиться на ночь, – продолжил командовать Лекс.

– Мы с Петром пойдем, – вызвался Авдей. – Вот туда идем, наверх.

Скрестив ноги, Лекс уселся на мраморную плиту, которая еще хранила солнечное тепло. На похожую глыбу, расколотую надвое, уселся Артур. Чуть правее из-под завала выглядывал гранитный треугольник. Лекс огладил камень и нащупал рельеф. Пересилив усталость, встал, присмотрелся: «Таечка Сафронова, 1992–2010. Спи сладко, доченька, спи, наш ангелочек».

– Знаешь, на чем ты сидишь? На древней могиле. – Лекс провел пальцем по выдолбленному в мраморе узору: птица несет в клюве цветы, плавно переходящие в буквы.

Вопреки ожиданию, Артур закрыл глаза и потянулся:

– А что, живые мертвецы пришли к Древним в гости…

Похоже, открытие впечатлило только мутанта, он ходил от плиты к плите, приседал, изучая надписи.

– Эй! – окликнул его Артур. – Ты что, грамоте обучен?

– Обуфен, – донеслось из-за завала.

– Они любили своих покойников, – прогундосил Гус. – У них даже праздник был, когда они приходили к покойникам, ухаживали за могилами. Красиво, но глупо, покойника уже давно черви съели, все равно ему.

Не умиротворение царило на кладбище – тяжелое столетнее безмолвие навалилось могильной плитой.

У Лекса возникло ощущение, что его команда осквернила покой Древних и теперь «привиды» покинули могилы и глядят с упреком.

– Сюда поднимайтесь, – позвал Авдей, – тут между камней спрятаться можно.

Лекс с удовольствием поспешил к нему. Действительно, со всех сторон маленькую площадку окружали камни, проход был один.

– Отлично! – оценил Лекс. Привалился спиной к стене и вытянул ноги. Последние дни его изрядно укатали, а кладбище словно выпило остатки сил.

Тени Древних остались за пределами каменного круга. Ломако поставил «священное ведро» в безопасное место, зевнул, потянувшись. Гус попытался устроиться у выхода, но его оттеснили в середину. Мутант… мутант вел себя странно: вертел головой, принюхивался и фыркал.

– Шо трапылось, Орвэ? – Ломако шлепнул его по спине.

Орв приложил палец к губам и сложил губы трубочкой:

– Опаф-фно.

– Где? – Авдей поверил мутанту и втянул голову в плечи.

– Не пойму…

– Цэ эти, ях йих, тини? Прывиды? – Ломако придвинулся ближе к Артуру.

Артур напрягся, губы поджал, Орва взглядом сверлит. Лексу казалось: он тоже умер вместе с Витой и лежит, укрытый камнями, а его равнодушная, бесплотная душа наблюдает со стороны. Наверное, тени так и появляются. И Артур недаром чувствует себя мертвым.

– Я бы сейчас от костра не отказался. – Авдей поежился. – Ночью мерзнуть придется.

– У Гуса есть эта… не помню, как называется, – не открывая глаз, сказал Артур. – Штука, которая огонь добывает.

– Ах ты гнида! – Авдей вскочил, Гус напрягся, подался ему навстречу.

– Линза, – буркнул он. – Чтобы добыть огонь, солнце нужно.

– А ведь брешешь, Падальщик! – не унимался Авдей. – Огня пожалел, гнида паскудная!

– Не врет, – вступился за Гуса Лекс. – Я знаю, как оно работает, правда нужно солнце.

– У меня огниво, – прохрипел полусонный Петр. – Только веток соберите, что ли.

Бандиты разбежались по руинам, закопошились, зашуршали. Ничего, кроме травы, в округе не росло. Лекс надрал целый ворох, вернулся на площадку, свалил в середине. Петр щелкнул огнивом – сухие стебли занялись мгновенно. Защелкал, заплясал огонь, раскидывая по камням тени.

Вскоре команда собралась у костра. Орв где-то раздобыл веток. Петр подкидывал топливо экономно, сначала – траву и мох, ветки оставил на потом.

– Там, дэ я жив, – заговорил Ломако, грея руки, – ну, работав, було озэрце малэнькэ. Колысь дощь, воно вода з нефтю, колысь сухо, нэфть та якась грязюка. Ну так вот, втопыли там бигуна одного, Василя. Вин з рабства двичи втэчь збирався…

– Ты понятнее говори, – попросил заинтересовавшийся Авдей.

– Ну… збигты з рабства два раза пытався, його за цэ у тому болоте и втопылы, и он вроди як помэр. Но люды кажуть, что не помэр, а став опырякою.

– Кем? – вытянул шею Петр.

– Ну, опырякою… така тварюка… упыр, схожа на симбионта, тилько упыр зовсим мэртвый, та пье кров людей, а якщо не будэ у него кровы, вив ослабнэ та сгние, бо вин вже мэртвый. Так ось… стали знаходыты у того болота то собачку мэртву, то теля, и зовсим немае у них кровы. А однажды вночи встав я отлить, слышу такысь шагы: шлеп-шлеп. Дивлюся – Василь шагае, вэсь чорний, один глаз заплыл, другого немае, и зовэ, зовэ… И я за ним и пошев, пошев. Прямо у то болото, и не розумию, шо роблю. И так хорошо стало, так покойно… Да потом выскочив хтось, бах мэнэ по спиняке, а та тварюка у болото – бульк!

– Врешь! – Авдей аж подпрыгнул.

– Та шоб мене прыподняло та гэпнуло!

Сказки, подумал Лекс, краем глаза наблюдая за командой. Огонь искажал лица и придавал им первобытную суровость. Артур, свесивший голову на грудь, похоже, уже спал. Или делал вид, что спит. Гус громко кряхтел, кто-то хлебал из ведра. Думал ли Лекс, что ему придется есть из одной миски с дикими, прижиматься к ним ночью, чтоб не задубеть?

– Тиф-фо! – вдруг рявкнул Орв, и все замерли.

Что-то тонко, едва различимо пищало, стрекотало и пощелкивало. Когда крутится ветряк, звук похожий.

– Що цэ? – пробормотал Ломако дрожащим голосом.

– Упырь за тобой пришел, – проворчал Гус.

– Замовкны, щоб тэбэ прыподняло та гэпнуло!

Лекс отщелкнул нож от браслета. Отражая огонь костра, блеснуло лезвие.

– Что это? – спросил то ли Авдей, то ли Петр.

– Они приффли за нами, тут нельффя. Рано ефё… надо завтра…

И вдруг с неба упала черная тень, вцепилась в куртку Лекса, принялась рвать ее зубами, царапнула щеку острым крылом. Он тотчас нанизал тварь на нож – та заверещала, захлопала крыльями.

Воздух наполнился свистом. Лекс сбросил морок, очнулся, откатился – туда, где он только что сидел, шлепнулось еще одно крылатое отродье. Завопил Авдей, выругался Артур, кто-то бахнул из ружья. Твари сыпались и сыпались, не было им числа. Лекс схватил автомат, дал очередь в небо и крикнул:

– Стреляйте вверх, а то своих покосим!

Но его никто не слушал, людей охватила паника. Вскоре Лекс понял, что в схватке с тварями нож эффективнее. Поддел – р-раз! Р-раз! Но летунов слишком много. Один вцепился в волосы, второй прилепился к куртке сзади, ползет, подбирается к незащищенной шее. Лекс с разгону припечатался спиной к камню – раздался хруст. Ту тварь, что на голове, сбил кулаком – она шмякнулась в костер, завоняло жженым мясом. Одновременно Лекс поймал лезвием тварь, целившуюся в лицо.

– Стать спиной к спине! – командовал Артур. – Ко мне все, быстро, иначе не отбиться!

Молодец! Вовремя сообразил. Лекс прижался к спине земляка. Да, когда тыл защищен, проще. Вскоре к ним присоединились остальные. Теперь можно было палить по сторонам.

Костер потух. Твари всё сыпались и сыпались, будто обезумели. Раненые, они ползли по земле и пытались ухватить за ботинок, вскарабкаться, дотянуться до человеческой плоти. Казалось, что им поступил приказ: остановить противника ценой собственной жизни.

И вдруг поток мутафагов иссяк. Воцарилась тишина. Слышно было собственное хриплое дыхание да стрекот подыхающих летунов. Никто не верил, что все закончилось, и не спешил открывать спину. Первым решился Лекс, шагнул вперед, схватил тварь, грызущую ботинок, и поднес к лицу: похожа на нетопыря, только крупнее. Ноздри вывернутые, на лапах – когти, крылья кожистые, с роговым крючком на сгибе. Даже издыхая, она старалась дотянуться, укусить, оцарапать крылом лицо. Лекс свернул ей шею и выбросил трупик за камни.

Черные тушки ковром застилали площадку, копошились, верещали, перекликаясь.

– Все целы? – еще не восстановив дыхание, спросил Артур.

Кого-то не хватало. Лекс осмотрел свой поредевший отряд и понял: нет Гуса и Ломако.

– Где Гус? – взъярился Авдей. – Где эта падаль?! Гус, ползуна тебе в зад и в перед! Ползи сюда, отрыжка, некроз тебя побей!

– Зажилил схрон, – спокойно отозвался Петр.

– Идем его искать! – Авдей схватил карабин. – Далеко не ушел!

– Где Ломако? – донесся взволнованный голос Артура. – Ломако?!

Никто его не слушал. Авдей рвался на поиски Гуса, Петр его удерживал. Лексу пришлось вмешаться:

– Скорее всего, нет у него никакого схрона.

– А ты чего молчал?! Надо было на месте кончать эту гниду! Ты виноват! – Авдей налетел на Лекса, схватил его за грудки.

Курсант отшвырнул Авдея. Артур крикнул, обращаясь ко всем:

– Ломако где?!

Мутант покачал головой, потер виски. Перешагивая через трупики, Артур обогнул площадку, перед самым выходом в небо взметнулась стайка тварей и растворилась в темноте, открывая распростертое тело. Ломако лежал на спине, раскинув руки.

– Ломако? – Артур склонился над ним, разбросал дохлых тварей, поднял приятеля за плечи, тот сдавленно застонал.

Лекс в два прыжка очутился рядом. Лицо киевлянина опухло от укусов и ссадин, руки тоже были разодраны. Артур похлопал его по щекам, Ломако открыл единственный глаз и замычал. Только сейчас Лекс заметил, что у него нет ушей, значит, раньше этот человек был рабом.

– Да приди же ты в себя! – Артур его встряхнул – Ломако замычал сильнее.

– Артурка, затяни тебя в холмовейник! – заорал Авдей. – Ты чего не дал прикончить Падальщика?

Артур оставил реплику без ответа, схватил Ломако под мышки и потащил подальше от входа. Лекс шагал впереди и ногами раскидывал дохлых тварей.

– Что с ним? – спросил Артур у Лекса. Тот сел рядом с Ломако, потрогал его лоб, нащупал пульс.

– Не знаю. Наверное, эти мутафаги ядовитые, раны-то не смертельные. Царапины, а не раны.

По щеке Артура тянулась длинная ссадина. На разорванном рукаве его пиджака и на спине Лекс заметил кровь. Если предположения верны, в кровь Артура тоже попал яд. Жаль, из отряда выбыли два лучших бойца.

Лекс сел, прислонился к камню и закинул голову, созерцая усыпанное звездами небо. К сожалению примешивалось что-то еще, и Лексу это что-то не нравилось. Он не просто лишился бойцов, он потерял своих людей. Если Ломако не очнется, его придется бросить. Бросить не «мясо» – боевого товарища. Они пили из одного ведра, ели из одной миски… Это ведь предательство. Да и все задание с самого начала – предательство. Никакие тут не преступники, а обычные жители Пустоши, которым не повезло. Они верят Лексу…

…Был длинный коридор, как в казарме, только плохо освещенный. Навстречу шагали курсанты без лиц, пожимали руку, поздравляли. А Лекс пер к зеркалу, боясь, что тоже лишился лица. Вот оно, зеркало, – жалкий осколок… Из неизвестности, гнусно улыбаясь, таращился Кир…

Вздрогнув, Лекс проснулся: над Ломако дежурил Артур, Авдей продолжал причитать, что Гус убежал. Времени прошло всего ничего. Курсант положил руку на плечо земляка – лицо Красавчика вытянулось.

– Как себя чувствуешь? Ты ранен.

– Мелочи, – отмахнулся Артур. – В ушах немного звенит, но это ерунда. Если яд и попал, то совсем немного. Я здоровый, ничего мне не будет. – И посмотрел с недоумением.

– Я подумал… – прошептал Лекс. – Ты все сделал правильно, у тебя не было выбора. Омеговцы… Среди них тоже дерьма хватает.

Приковылял Орв, осмотрел киевлянина и вздохнул:

– Плохо-плохо, к утру умрет. Ф-фалко, хорофый был муфык. – Резко вскинул голову, уставился на Артура и провел пальцем по его щеке – парень отшатнулся. – Плохо. У кровософов яд. Они не нападают фтаями. Прилетают ночью и пьют кровь. У людей – редко. Эти фтранные. Много фтранного. Голофа в голове. Ф-фледят.

– Ты точно в порядке? – спросил Лекс.

Подумав, Артур кивнул. Подождал, когда Орв удалится, и поделился подозрениями:

– Мне кажется, он как-то связан со всем, что происходит.

– Не торопись с выводами. Совпадение. – Лекс хлопнул в ладоши. – Выставляем караул. Первая смена – Артур и Петр, вторая – я и Авдей. Ломако выбыл, значит, потом Орв и кто-то еще…

– Орф-ф фам, вы уффтали, фпите.

Превозмогая себя, Лекс кое-как расчистил от трупов кровососов место для отдыха. Мгновение – и он провалился в сон, успев подумать, что никогда в жизни так не уставал.

Когда толкнули в бок, курсант вскочил, проморгался: Артур. Измученный, усталый, в глазах странный блеск. Он рухнул на нагретое место и прохрипел:

– Ломако умирает.

Донесся протяжный стон. Посеребренное луной лицо бывшего раба блестело от пота, брови сошлись у переносицы, от сжатых губ протянулась ниточка слюны. Он дрожал, выгибался всем телом и скрипел зубами.

Авдей просыпаться отказывался: мычал и отмахивался. Пришлось хватать его за шкирку и ставить на ноги. Авдей хотел было кулаками помахать, но притих, нахохлился, вцепившись в карабин.

Луна светила в середину площадки; отражая свет, глаза убитых тварей горели синим. Вдалеке выли волки, вверху каркали заприметившие добычу падальщики. Спикировали на скальный уступ, изогнули шеи – ждали, когда люди уйдут и оставят им дохлых кровососов.

Лекс отчаянно боролся со сном и с мыслями. Он знал: спусти их с цепи – собьют, оползнем накроют и погребут под завалами. Выбирайся потом…

Всхрапнув, Авдей завалился на бок. Сидя заснул, ползуновий выкидыш! Лекс собрался его пнуть, но передумал. Он и один справится, пусть лучше потом Авдей Орва подстрахует. Чтобы не замерзнуть, курсант на цыпочках бродил вокруг спящих и прислушивался к подозрительным звукам. От усталости подташнивало, веки слипались сами собой. Когда вернется в Цитадель – а в том, что вернется, Лекс уже не сомневался, – проспит целые сутки. Вымоется и сразу уснет. На мягком матрасе, под чистым одеялом.