Текст книги "Операция «Призрак»"

Автор книги: Виктор Глумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Тебя понял. Все по местам! Солдаты, приготовьтесь! На счет «три» занимаете позиции…

– Может, мне попытаться починить машину? – предложил водитель.

Идея была неплохой, но Яр вспомнил странного человека на стальном механизме и отверг предложение:

– Некогда объяснять, но уровень опасности по-прежнему красный. Нас будут пытаться уничтожить любой ценой. Потому действуем строго по плану.

Витязь начал отсчет:

– Три, два, один. Пошли!

Первой на броню вылезла Ронна, Лена подала ей щит, вскарабкалась следом. Первый солдат, второй. Волчик приготовился, вытащил мачете из ножен, потоптался на месте, спрятал его. За ним пошел водитель. Яр подал наводчику коробку с патронами для пулеметов и покинул машину последним.

Когда он вскарабкался на броню, солдаты уже были на земле. Точнее, на кирпичах. Ронна напротив Лены, мужчины чуть дальше, ближе к танку Витязя. Прячась за щитами, они целились по сторонам, получался живой коридор.

Спрыгнул наводчик, потащил коробку к танку Витязя. За ним – водитель и Волчик. Парень рванул, не разбирая дороги, и растянулся на кирпичах. Как самому ценному члену экипажа Яру полагалось спасаться первым, но как истинный спартанец он пренебрег правилами в угоду достоинству. Недостойно это – прятаться за спинами боевых товарищей.

Когда пришла его очередь, перекрывая рев мотора, над развалинами раздался рык, переходящий в свист, и мутанты начали наступление. Они бежали отовсюду: из развалин, из-за машин, казалось, некоторые появляются из-под земли.

Заработал пулемет на башне танка Витязя. Картечь косила мутантов справа и слева. Вторая башенка повернулась, и вырвался язык огня. Мужчины шагнули к женщинам и подняли щиты, в которые затарабанили камни, палки, комья земли. Женщины стреляли одновременно, но картечь лишь на время останавливала мутов.

Прикрываясь щитом, Яр рванул к танку. Камень больно ударил по бедру. Ничего. Главное – успеть!

– Сзади! – крикнула Ронна, и Яр упал, накрываясь щитом.

Что происходило, он не видел. Вскрикнула Ронна, зарычал мутант. Взвыла какая-то раненая тварь. Вскочить и бежать! Когда он поднялся, возле лежащей на кирпичах Ронны корчился раненый прыгун.

Вроде Ронна шевелилась. Яр не имел права рисковать, он сам предложил план, и нарушать его было нельзя. Ронна сильная, справится.

Волчика атаковал плешивый хрипун – подросток взмахнул мачете, и, разбрызгивая кровь и вращая глазами, покатилась отрубленная голова. Яр обернулся только возле целого танка. Лена и мужчины-солдаты отступали. Ронна неподвижно сидела на камнях, а за кирпичной стеной метрах в ста отсюда притаился… Человек или зверь? Он целился из оружия…

– По нам ведут огонь! – крикнул Яр.

– Бегите к нам! – закричал водитель солдатам, спускаясь в люк, он еще что-то говорил, но его голос утонул в грохоте оружия.

Яр вскарабкался на броню. Ронна по-прежнему сидела на камнях. Лена лежала ничком, под ней растекалась лужа – вражья пуля настигла ее.

Запрокинув голову, Ронна стянула противогаз… Она получила заражение еще раньше. Яр сел на броню и сжал виски. По уставу зараженный солдат подлежал уничтожению. Человек, который помог зараженному уйти, тоже подлежал уничтожению вне зависимости от звания и пользы, принесенной обществу. Если некому оборвать жизнь солдата, он должен сделать это самостоятельно.

Пересиливая себя, Яр поднялся, чтобы помочь Витязю и подростку заров спуститься в люк.

– Стоять! – скомандовал взобравшийся на кузов Витязь, он прятался от вражьих пуль за откинутым люком. Вскинув дробовик, он выстрелил в Ронну, затем – в Волчика, столкнул труп ногой: – Он нам больше не нужен.

Больше Яр не видел и не слышал, что происходит вокруг. Нападающие мутанты – теперь зона ответственности Витязя.

С пеленок каждого ребенка учили, что Устав важнее жизни отдельного человека и даже группы людей. Яр ревностно чтил Устав. На его веку солдаты заражались дважды. Один солдат, женщина, пыталась сбежать, Яр догнал ее и убил, за что получил повышение. Второй зараженный застрелился. Тех людей было жаль, но они перестали быть чистыми, а следовательно, представляли угрозу. Пытаясь выжить, они могли пробраться к зарам и обучить их. Теперь же… Что изменилось теперь? Устав все тот же, Яр все так же чтит его, отчего же самому хочется застрелиться, но прежде отправить на тот свет Витязя?

Витязь все сделал правильно, потому что Яр не смог бы убить сестру, хотя должен был. Он проявил слабость, если ее заметили, то его разжалуют и переведут работать в теплицы. Следопыт должен быть хладнокровным, с юных лет в них выжигали жалость, как выжигают мутантское гнездо. Зары – грязные недочеловеки. Если племя отказывается покоряться, всех следует истребить, включая самок и детенышей…

Он стал сентиментальным и слабым, он недостоин зваться следопытом… Или все-таки он остался прежним, это ведь – Ронна, его маленькая сестричка, и нельзя требовать от брата… Или можно и нужно? Все равны перед Уставом, в этом отличие Спарты от других анклавов: только здесь человек может получить лучшее жилье за личные заслуги, а не потому, что кого-то обманул и солдат ценнее управленца. Спартанцы – лучшие, самые бесстрашные воины, на Спарту трудятся лучшие инженеры, потому оружие спартанцев совершенно. Надо гордиться Спартой и давить зародыши сомнений.

Яр перевел взгляд на водителя: он сохранял невозмутимость. Как все-таки хорошо, что лица скрыты противогазами! Все заметили бы, что Яр расстроен, донесли бы координаторам, и тогда плакала карьера. Да что уж там, она и сейчас висела на волоске, ведь он угробил три машины и шестнадцать человек!

Погруженный в мысли, он не заметил, что танк оторвался от погони и катил по асфальтовой дороге мимо разваливающихся высоток. Яр обещал подконтрольным ему зарам вернуться позже. Похоже, впервые он не выполнит обещание. Но не это самое скверное. Самое скверное – ему предстоит держать ответ перед Советом, объяснять, почему погибли люди.

Поверят ли, что он видел легендарного Призрака и этот человек действительно опасен? Следовало в доказательство забрать труп Лены, продемонстрировать ранения. Надо придумать речь и убедить всех. Хватит думать о Ронне, пора позаботиться о себе, жене и еще не рожденном первенце. Яр надеялся, что долгожданный ребенок будет мальчиком.

Глава 2
Первые ласточки

Демон ни на минуту не выпускал из вида хрупкую девичью фигурку в сером платье до колен. Карина понятия не имела, что за ней следят. Прихрамывая, она шла вдоль нестройного ряда сосен, проросших сквозь асфальт. Приседала, заметив грибы, срывала их и складывала в мутно-розовое прохудившееся ведро. Слева колыхался молодой лесок, а справа высились огромные здания старого времени.

Когда Карина садилась на четвереньки, ее волосы цвета созревшей пшеницы касались земли, Демону хотелось появиться и еще раз спрятать в них лицо, почувствовать, как они щекочут нос и щеки. Только он представлял это, как сердце начинало частить, а дыхание – сбиваться.

Учитель не одобрил бы всего этого. Скорее всего, наказал бы. Но Учитель еще не вернулся из похода, Беркут не так строг, да и ему сейчас не до того, и Демон может делать то, что ему нравится больше всего на свете: смотреть, как она идет, касаясь рукой малиновых кустов, ловить каждый ее вдох, каждое слово. Он запретил ей рассказывать подругам о своем кавалере, о том, что это он подарил ей это великолепное платье. Нашел на заброшенном складе, спрятал от братьев и подарил Карине. Никто не знал, что это он тогда спас ее от мутанта, ведь у Карины не сгибается нога и она не умеет быстро бегать. Остальные люди не должны даже догадываться о существовании Ордена, иначе их уничтожат.

Зато она самая красивая на свете! И умная. И умеет хранить секреты. Учитель говорил, что умным быть важнее, чем сильным. Но если человек умный и неосторожный, то его убьют. Потому Демон в маскхалате прятался за сосновым стволом и ждал, когда рыжая девчонка в юбке из собачьей шкуры уйдет, как и ее темноволосая подруга, Карина останется одна, и он сможет показаться ей. И одновременно он вертел головой, прислушивался к подозрительным звукам, присматривался к каждой тени, где может скрываться мутант.

Учитель рассказывал, что тридцать лет назад мутантов не было вообще. Потом людей поразил вирус, и часть из них мутировала, часть умерла, а тем, кто выжил, хватало оружия, чтобы успешно обороняться. Да и мутанты тогда были слабее.

Постепенно зараженные, кроме подростков и беременных женщин, вымерли, оружие испортилось от времени, и люди уже не могли противостоять мутантам, которые полезли изо всех щелей. Решающую битву им зары проиграли, с тех они пор обходят десятой дорогой водоемы и, когда начинается дождь, прячутся. Учитель считает, что во время дождя муты особенно голодны, они просто не могут терпеть голод и набрасываются на все, что движется…

Наконец рыжая девчонка тоже исчезла за бетонным выступом, присыпанным сосновыми иголками, и Демон на цыпочках двинулся к любимой. Ощутив чужое внимание, она замерла, обернулась, скользнула взглядом по серо-зеленой замшелой кочке, которой сделался Демон в маскировочном костюме, заметила гриб, потянулась за ним. Демон поднял небольшой камешек, бросил в нее, попал в волосы.

Девушка ойкнула, заозиралась, растерянно улыбаясь.

– Дим? – прошептала она, глядя прямо на него, но все еще не замечая. – Ты здесь?

– Дааа, – прошелестел Демон, когда она отвернулась, шагнул навстречу и снова замер.

– Хватит прятаться. – В ее голосе проскользнула обида, и Демон встал в полный рост, заводя за спину полы маскировочного плаща, улыбнулся.

Девушка тихонько пискнула и бросилась ему на шею. Ведро с грибами она не выпустила, и когда руки сомкнулись за спиной Демона, не больно, но ощутимо оно ударило по позвоночнику. Демон скривился, Карина снова ойкнула и закрыла рот рукой:

– Извини, я такая неловкая.

Теперь он обнял ее, поднял, закружил и поцеловал в щеку.

– Как Поросенок одобрила твое новое платье?

Карина просияла и ответила с готовностью:

– Позеленела от зависти! У них ни у кого такого никогда не было! А если бы и было, Поросенок в него не влезла бы. Спасибо тебе!

Демон снисходительно улыбнулся:

– У тебя будет все самое лучшее, обещаю!

Радость Карины передалась ему, теперь он в буквальном смысле купался в лучах счастья. Приятно, мут подери, чувствовать себя всемогущим, чуть ли не богом! А вдвойне приятно, когда таковым тебя считает родной человек. Девушка восторженно оглаживала маскировочный костюм, наматывала на палец зеленые ленты, имитирующие траву, и шептала:

– До чего же красиво! Дим, а когда скажем всем, что мы – муж и жена?

Официальное мероприятие в его планы не входило. Учитель не одобрит этот союз, да и зары… Зарам нельзя знать, кто он такой. Это опасно для братьев и Учителя. Но и отказаться от Карины Демон не мог, он тогда снова станет простым смертным, одним из шести семнадцатилетних парней.

– Пока еще рано, тебе ведь нет шестнадцати, и рожать еще рано. А братья… они попросту убьют меня. Лучше немного подождать, и я заберу тебя с собой.

Карина протяжно вздохнула, обернулась на треск веток. Демон отшатнулся и засел в малиннике, накрывшись плащом. Подруги Карины возвращались с полными корзинами. Рыженькая шла вприпрыжку, темноволосая была уже взрослой, старше Карины, и стеснялась ребяческих порывов. Или так только казалось? Девушек закрывали прутья малины, и демон не видел их полностью.

Одно ясно: на обеих – одежда из грубо выделанной кожи, то ли собачьей, то ли мутантской. У старшей – подобие копья, наконечник сделан из старинного перочинного ножика, ржавчину девушка соскребла камнем. Слишком глупые, слишком неумелые. Учитель говорил, что в этом виноваты следопыты чистых, которые пытаются контролировать заров и направлять их агрессию в нужное русло. Как только появляется кто сообразительный, следопыты или шпионы устраивают несчастный случай. От них и приходится прятаться.

Карина светилась от счастья, то и дело поглядывала на малинник, где засел возлюбленный. Недолго он любовался ею: из старинного поселка, где жила община, донеслись голоса, ветер принес рокот мотора.

Рыжая девчонка попятилась и проговорила:

– Чистые приехали.

Демон от волнения взмок. Вот оно, настоящее дело! Пока братья там, тут орудуют чистые! Сейчас он подкрадется к поселению и получше их рассмотрит, выяснит, какая у них техника, сколько прибыло человек и что им нужно. Учитель не похвалил бы его, но когда Демон получит ценные сведения и сам себе докажет, что он опытный лазутчик и не боится никакого врага, и Учитель, и Беркут скажут ему спасибо и поставят в пример остальным братьям.

Карина побледнела, села на корточки:

– Я не пойду туда. Здесь подожду.

– Ну и дура. – У темноволосой был завораживающий низкий голос. – Говорят, что если зачать от чистого, то долго не мутируешь, а дети проживут много лет.

Карина фыркнула:

– Вот глупости. Он уже тогда не чистый, они от воздуха прячутся, а в тебе – зараза.

Рыженькая с тоской смотрела на платье Карины, вздыхала, то и дело касалась его рукой. Больше чистых ее интересовал тайный жених, подаривший хромой, а значит, бесполезной девчонке такую красоту. Сейчас она думала, что жених – просто хвастовство, Карина сама нашла платье, пока пряталась от мутанта.

Подождав, когда девушки исчезнут из вида, Демон с замирающим сердцем двинулся к поселению заров.

В качестве наблюдательного пункта он выбрал крышу одной из пятиэтажек. Вывернул маскхалат серой стороной наружу, улегся на почерневшем шифере, уставившись в бинокль. Маскировка не очень, но он занял самую высокую точку, заметить его просто невозможно.

Зары обосновались в двухэтажных зданиях, что через дорогу, отсюда была видна часть двора, две из четырех уродливых, нефункциональных машин чистых, Учитель называл их непонятным словом «динозары». Или «динозавры» – демон не помнил точно. Видимо, чистые приехали, чтобы менять полезное на блестящее. Произошла драка, потом дикие, в основном женщины, выстроились в очередь и стали показывать находки гостям.

Вдоль очереди прохаживались солдаты в резинокольчугах, с хлыстами. Во рту пересохло от предвкушения. Братьям нельзя забираться так далеко, они рискуют быть замеченными, и сейчас Демон нарушал правила, прикасался к запретному, уверенный, что поступает верно.

Одна за другой женщины подходили к главному следопыту и показывали ему находки – в основном безделушки. Когда пришла очередь темноволосого подростка, чистые засуетились, зары тоже оживились. Демон переполз на другую сторону крыши, может, так он разглядит, что интересного нашел мальчишка, навел резкость, но следопыт зажал изделие в руке. Теперь Демон не сводил глаз с его перчатки. Минут пять он мучился предположениями, но наконец чистый разжал руку и продемонстрировал новенький магазин с патронами. Подросток махал на север, туда, где расположился Орден. Плохо, очень плохо! На месте следопыта Демон отвез бы магазин в бункер и снарядил экспедицию. Оставалось надеяться, что он решил управиться своими силами, тогда появится надежда, что все обойдется и братья уничтожат чистых.

Хотелось лететь в пункт связи прямо сейчас, но Демон заставил себя остаться. Когда чистые расселись по машинам и двинулись на север, забрав с собой мальчишку, а недовольно гудящие зары рассыпались по двору, сомнений не осталось: колонна поехала обыскивать место, где был найден магазин с патронами, оброненный кем-то из братьев. Демон полагал, что это произошло недалеко от убежища, и чистые без труда его обнаружат. Как ни старайся, как ни маскируйся и ни пугай тупых заров, все равно наследишь.

Как назло, Учитель был где-то в другом месте. Наверное, в таинственном дальнем гарнизоне. Или он отправился на поиски технологий… Неважно. Если бы он был на месте, Демон не сомневался, что они одолели бы чистых, сейчас же… Сейчас надо предупредить братьев, существование Ордена зависит только от него, а до ближайшего пункта связи – два километра!

Все-таки он молодец, что не остался патрулировать территорию вблизи убежища, а забрался подальше. На четвереньках Демон добрался до выхода на чердак, спустился по замусоренному лестничному пролету и побежал к переговорному пункту.

* * *

На серых стенах столовой неизвестный художник нарисовал окна высотой в человеческий рост. За окном справа белели сугробы, на ветвях голых деревьев сидели три красногрудых, слегка асимметричных снегиря, с улицы словно тянуло холодом и покоем. Если двигаться по часовой стрелке, то за нарисованным окном, что возле двери, дерево отбивало почки, уже распустились бело-розовые цветы. Тянулась к небу трава, белели нарциссы в клумбе, там, где сидели снегири, было гнездо. На неестественно синем небе едва угадывались точки перелетных птиц, складывающиеся в стаю.

Окно слева вело в лето. На яблоне – крупные листья и завязь плодов, из гнезда высунулись разинувшие рот птенцы, к самому стеклу подлетела бабочка павлиний глаз, а из столовой на свободу пыталось выбраться полосатое нечто – то ли пчела, то ли муха.

Смотреть на стену напротив двери не хотелось. Там дождь, стекают капли по нарисованному стеклу; будто снегири, алеют поздние яблоки, надуваются пузыри в лужах, а небо затянуто серой пеленой. Обычно лицом к осеннему окну за длинным прямоугольным столом сидел Учитель, когда он отсутствовал, его место занимал Беркут. Сегодня Беркут был очень занят, забрал тарелку из столовой, чтобы поесть в лаборатории.

Темноволосый Радим не отличался впечатлительностью, потому согласился и на весьма унылую весну. Он ел медленно, кусал лепешку так аккуратно, что на скатерть даже не падали крошки. Ему было плевать на вид, ведь он во главе стола, напротив двери, никто не толкал его локтями и не торопил.

Березка, которому открывался вид на зиму, промокнул рот куском лепешки, последним куском вымазал тарелку, съел его. Собрал на ладонь крошки со стола и задумался, а не отправить ли их в рот. Как мутанта, его одолевал вечный голод, сколько бы он ни съел. Беркут шутил, что Березку высасывают паразиты, потому он растет только в высоту, а руки и ноги у него как палочки. Учитель же предполагал, что дело не в паразитах: просто Березка очень подвижный и еда сгорает в нем, как в топке.

Леший, который сегодня дежурил по кухне, расправлялся со второй порцией картофеля со свининой, клацал ложкой по алюминиевой миске и довольно покрякивал. Он жевал так интенсивно, что двигались уши, то прилегая к выбритым вискам, то отдаляясь, и дергалась толстая русая коса, растущая на небольшом островке волос в середине макушки. Зато у Лешего до сих пор не росли усы и борода, наверное, все ушло в рост, а был он здоровенным, с Учителя, только в плечах шире едва ли не в два раза.

Место Демона, как и у Лешего, было напротив окна в лето, но он сегодня патрулировал окрестности и должен был прийти только к ужину.

Леший сгреб последнюю лепешку огромной лапой, разломил ее на две части и пророкотал, глядя на пустое место слева:

– Я съем. Снег все равно забыл про обед. Читает, читака. – Он оскалился, демонстрируя ровные крупные зубы.

Радим подпер голову рукой и проговорил задумчиво:

– А вдруг он просто опаздывает?

Березка заерзал на стуле и заявил права на порцию названного брата:

– Леший, ты тут не один. Я тоже голодный. Кабана бы съел. Живьем. – Он потянулся к лепешке, Леший поднял ее над головой:

– Тебе бесполезно есть. Все равно худой.

– Зато мне есть вкусно, – проговорил Березка раздраженно, вскочил, едва не перевернув стул.

Продолжая наблюдать за ними, Радим флегматично ковырял ложкой пюре, обернулся на звук шагов. К этому времени Леший выпрямился во весь свой немалый рост и поднял лепешку над головой, чтобы поиздеваться над приятелем. Они так увлеклись, что не заметили вошедшего Снега. Альбинос скрестил руки на груди и проговорил:

– По-моему, Леший, лепешка, которая у тебя в руках, – моя.

Здоровяк оскалился:

– Попа встала, место пропало. Теперь еда моя.

Снег провел вместе с этими парнями шесть с половиной лет, потому изучил каждого. Леший не возьмет чужого, просто он так шутит. Когда поймет, что Снег не обращает на него внимания, лепешку вернет. Потому лучше молча наложить себе в миску остывающей еды.

Когда он сел, лепешка уже лежала на столе, а Березка обиженно на него взирал.

– Не мог чуть дольше погулять? – протараторил он, отправляясь к умывальнику, чтоб помыть за собой посуду. – Чего нового узнал?

Прожевав, Снег заправил за уши длинные белые волосы и ответил:

– О, в библиотеке так много нового, ууу. Там я прочитал наблюдения Учителя. Он пишет, что человек становится мутантом… В общем, как ты жил, таким мутантом и будешь. Ты, Леший, мутируешь в крушителя, это точно. Радим – в клыкаря. Березка будет бегуном или прыгуном.

– А ты станешь простым! – парировал Березка и развил мысль: – Слышал я это. Учитель говорил, раньше не было прыгунов, клыкунов и прочих, были только простые. Так вот, все мы будем простыми, вот наши дети… Мутантики… мутантеныши…

Снег снисходительно скривился:

– Учитель обещал, что подарит нам долгую жизнь, если не будем лениться, вот и работайте.

– Зануда, – сказал Березка, сложил посуду в сушилку, уступил место возле мойки Лешему.

Радим сосредоточился на поглощении пищи. Снег ел, увлеченный мыслями. Казалось, было слышно, как скрипят шестеренки в его мозгу. Когда он опустошил тарелку наполовину, тусклая лампочка на потолке погасла, включилась аварийка, взвыла сирена, затрещало переговорное устройство.

«Снова учения», – с недовольством подумали все. Радим доел, Снег понял, что придется оставить обед и лететь сломя голову не зная куда… И тут из переговорного устройства донесся сбивчивый голос Демона. Названный брат так запыхался, что едва говорил:

– Опасность! В вашу сторону движутся четыре танка… Четыре… танка – двадцать восемь чистых!

Снег подавился едой, метнулся к коммуникатору:

– С чего ты взял, что они едут именно сюда?

– Мальчишка зар нашел магазин с патронами. Он мог его найти только неподалеку от… от убежища! И он ведет их к вам!

– Но откуда ты…

– Знаю. Уверен. Надо их встретить! Где Беркут? Он должен знать!

– В гараже, – сказал Снег. – Мы ему скажем.

– Остановите их! На этот раз все серьезно!

Снег посмотрел на оцепеневших братьев. Радим встал и разинул рот. Леший так и замер, протянув руку с миской к мойке. У Березки задергался глаз.

– Чего вы стоите? Зовите Беркута! Демон, пока побудь на связи, сейчас он придет.

К двери одновременно ломанулись Березка и Леший, затопали по коридору. Из переговорного устройства доносилось хриплое дыхание Демона. Радим вел себя так, будто ничего не случилось: помыл свою тарелку, отнес недоеденную порцию Снегу. Едва он ее уничтожил, как Демон снова заговорил.

Слово в слово он передал историю Беркуту, который добрался до ближайшего коммуникатора. Наставник поинтересовался, откуда Демону все это известно, но тот умело направил разговор в нужное ему русло, что-де надо срочно что-то делать. Снег представил Беркута: печальные глаза с опущенными уголками век расширяются, тонкий рот превращается в белую нитку, овальное лицо вытягивается еще больше.

Беркут на базе появился позже всех, четыре года назад, уже тогда ему было больше двадцати пяти, но он не мутировал. Кто он и откуда, знал только Учитель, но никому из братьев не рассказывал. Предположений было несколько: либо Беркут – чистый, получивший заражение, либо, как и Учитель, вообще не мутирует. Еще есть вариант, что он, как и Учитель, получил мифический антивирус. Но почему тогда учеников не привили?

В общем, тайна еще та. Пару лет назад она так волновала Демона и Березку, что они подслушивали старших товарищей. Березку засекли, и Учитель наказал его, но он не оставил попыток узнать правду. Месяц страдал, ничего не выяснил и успокоился.

– Оставайся на посту, будь на связи, – распорядился Беркут. – Парни, всем собраться в раздевалке! Даю вам на это полминуты. Время пошло.

База, она же убежище, была небольшой, всего сто пятьдесят квадратных метров, и располагалась под домом-крепостью с четырехметровым каменным забором. Когда Учитель нашел подземелье, разделил его перегородками на отдельные помещения. В итоге получилось три спальни, столовая и крошечная кухня, раздевалка, душевая с уборной, два склада и подсобка, где находился РИТЭГ и на всякий случай – котел на твердом топливе.

Снег и Радим выскочили через кухню, где пахло жареным мясом, в раздевалку. Беркут мерил шагами комнату: пять шагов вперед, пять назад. Братья вытянулись вдоль стен, их глаза горели решимостью. Беркут окинул их взглядом и заговорил, сцепив пальцы:

– Действуем по плану «Б». Как мы много раз отыгрывали на учениях, каждый выполняет свою роль. Даже если чистые повернут назад, испугавшись поляны смерти, они все равно вернутся через несколько дней, и их будет больше. Так что наша задача – заманить их к усилителям, забить их радиоэфир помехами и уничтожить танки вместе с людьми. Выжить не должен никто.

– Последовательность действий стандартна? – спросил Березка, танцующий от нетерпения.

– Да. Дымовая шашка. Мутанты. Минные поля. Если кто-то уйдет, гасите их из гранатометов. Они не должны связаться с бункером. У каждого есть своя роль. Приступаем!

Парни метнулись в стороны. Снег и Радим – в раздевалку направо, остальные – налево.

Сбросив с себя рабочий комбинезон, Снег надел облегающий белый костюм, а поверх него – доспехи, штаны и куртку, обшитые стальными чешуями, повязал лицо темно-серым платком и надел железный шлем, имитирующий пасть оскаленного чудища. Радим облачился в медвежью шкуру, нацепил шапку из медвежьей шерсти и тоже закрыл нос и рот платком, оставив одни глаза. Замаскировавшись, они выбежали на залитый бетоном двор, где уже ждали братья в маскхалатах и Беркут в такой же шкуре, как и Радим.

Пожелав друг другу долгой жизни, ударили по рукам. Обвешанные гранатами Леший и Березка рванули в лес, Снег побежал к выходу из гаража, Беркут и Радим отправились туда через подземный ход.

Вход в подземный гараж закрывала стальная пластина, к которой крепился трухлявый древний забор, перемотанный тросом – для маскировки. Если кто перелезет через стену, ничто не должно выдавать, что здесь живут не тупые зары, а развитые люди, у которых доступ к технологиям. Снег принялся распутывать трос, разделил его на два, протянул сначала один, а потом второй поверх пластины и забора, сунул концы в отверстия в бетоне, напоминающие крысиные норы.

Под землей, в гараже, Беркут и Радим ухватили тросы, закрепили их на двух огромных колесах, залезли внутрь колес и принялись их вращать. Тросы натягивались, и ворота поднимались, открывая взору Снега ход в подземное помещение.

Звякая доспехами, Снег устремился к своему железному «дракону». Чтобы лучше было видно, Радим зажег фары его «медведя». Снег придирчиво оглядел трицикл, «дракона», огладил блестящие железные чешуи и крутанул ручной стартер, который располагался спереди машины и был замаскировал под огромную клешню. Зарычал мотор.

Втроем выехали из гаража, Беркут заглушил мотор своего «медведя», побежал в гараж, чтоб запереть его изнутри. Задание Снега и Радима не зависело от Беркута, и они покатили к ржавым воротам, в которые запросто мог въехать броневик.

Чистые и зары опасны, никто не должен знать о базе, потому нужно было сделать все возможное, чтобы отвадить людей от этого места. Способов существовало несколько. Первый, самый эффективный, если к базе вздумали приблизиться зары: две поляны смерти с костями. Еще будучи мальчишками, братья отыскивали трупы людей и мутантов, сносили их туда, расчленяли, распинали, вешали, сажали на кол. Работа была грязная и противная, но здорово дисциплинировала и приучала к убийству. Учитель добивался того, чтобы его воспитанники убивали, не задумываясь, все что движется.

Патрулируя территорию, Снег однажды наблюдал эффект поляны смерти. Едва пять вооруженных копьями заров приблизились к ней, как рванули назад, только пятки засверкали.

Второй способ – мутанты, запертые в полузатопленных помещениях брошенного поселка. Это и было заданием Снега и Радима: освободить тварей и привести к жертвам. Злые и голодные мутанты гнались за трициклами, натыкались на более легкую добычу и забывали об изначальной цели погони. Самое смешное, несмотря на то что среди тварей был Взрослый, летом они всегда возвращались в подземелья, словно забывали о том, что это тюрьма.

И третий способ защиты – минные поля. Но сейчас гнать туда врагов можно, только когда они достигнут усилителей и у них прервется связь как с бункером, так и друг с другом. До того момента они должны рассказывать своим, что место странное, населенное чудовищами, кровожадными супермутантами, нападающими даже в солнечную погоду, никаких технологий тут и в помине нет. Естественно, после всего услышанного и после того, как связь с бункером оборвется и чистые погибнут или на минных полях, или их взорвет Беркут из РПГ, никому не захочется повторять участь погибших и выяснять, куда же они делись.

План был хорош, просто замечателен, если бы одно «но». Мутанты опасны и сообразительны. Да, трицикл едет очень быстро, но если замешкаться, то бегуны запросто могут его догнать и растерзать наездника. Так случилось год назад с седьмым братом, Мишкой. Промедление стоило ему жизни. Теперь его место занял Радим.

Самый безответственный член команды, Березка, должен был караулить подступы к дому-замку, Демон – глушить радиосигналы (сейчас он был далеко, и его место занял Березка), Леший – спрятаться в укрытии, где его не достанут мутанты, и ждать врагов с гранатой в руке. Беркуту предстояло добить тех, кто выжил, если таковые останутся.

Сначала Снег и Радим ехали рядом. Радим в медвежьей шкуре сливался с трициклом и воспринимался как его часть. Получался странный горбатый медведь.

Подвалы с мутантами находились в двух километрах от базы, один – в поселке, второй – на воинских складах, и вскоре пришлось разделиться.

Снег так сосредоточился на задании, что не воспринимал ничего вокруг, не разбирал полуразрушенной дороги, не видел разваленных двухэтажных особняков. Убеждал себя, что надо сосредоточиться, превратиться в зрение и слух, но получалось с трудом. Когда завоняло мутантскими испражнениями, он сбавил ход, остановился, вдохнул и выдохнул, захотел вытереть об одежду вспотевшие ладони, но вспомнил, что он в чешуйчатых доспехах. А что, если он замешкается и мутанты разорвут его?

Отставить трусость! Жизнь всех в руках каждого, вперед! Учитель уверял, что мутанты отстанут от него, как только почуют чистых. Зараженных они не могли унюхать – только видели и слышали. К тому же зары не вызывали у них такой агрессии. Даже терзающие кого-то муты бросали добычу, едва на горизонте появлялись чистые. Снегу едва исполнилось семнадцать, как и остальным братьям, и он не видел столько, сколько Учитель. Оставалось делать свое дело и верить.