Текст книги "Тайные тропы"

Автор книги: Виктор Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

В ранних утренних сумерках, в самую собачью вахту, пацаны провели нас на рынок, освобождать узников совести. Талгатовские головорезы прокрались к сонной охране и взяли их на ножи. Выпустили помятых стражей порядка

– Ну что, гусары? Почему позволили себя повязать? – обратился к ним я.

– Сэгэрдэй предъявил Тамгу Алгыя. Нельзя было слово поперёк сказать. А потом, когда в город эти вошли, мы возмутились, стали к порядку призывать. Тут на нас и навалились, внезапно. А вы-то кто такие?

– Мы народные мстители. Я – Магеллан, тойон рода Белого ворона. Решил помочь городу Улукуну. Свою ошибку отработаете. Сегодня у нас ночь длинных ножей. Поступаете в распоряжение господина Талгата.

– Не знаем никакого ворона…

– Цыть! Облажались, так молчите!

Дискуссии не время устраивать. Я развернулся к своим молодцам.

– Начинаем.

Пацаны провели нас домам, где гужевали революционные массы. За ночь борцы за свободу в меру утомились, ровно настолько, чтобы всё у нас получилось. Без шума и пыли.

Сложнее оказалось с героями в городской усадьбе местного Тойона. Мало того, что начало светать, так и через забор не сильно-то и попрыгаешь. Мы обошли всё кругом, я распорядился поставить двойное кольцо охраны, так, чтобы никто не проскочил. Ткнулись в ворота, всё заперто. И неизвестно, сколько народу внутри.

Чёрт. Не подрывать же забор? Как выламывать ворота?

– Зачем ломать? Они сейчас сами откроют, – это Ичил ко мне подкрался, – людей отведи шагов на семьдесят от ворот. Сейчас полезут.

Шаман вынул из своей сумки новый экземпляр «Черёмухи», подпалил его и забросил через забор. Потом еще пару. Какой у нас предусмотрительный колдун.

Когда народ начал выбегать во двор, мы услышали по крикам и грохоту. Кинули им пару гранат. Дождались, когда же они распахнут ворота, чтобы спасаться бегством, маленько постреляли. С двора несло какой-то невыносимой тухлятиной. Умеет же Ичил доставить радость оппонентам. Внутрь пока не совались, мало ли там какие сюрпризы.

Пока выветривалась эта дурь, прибежал Иван. Оказывается, трое наших погибло, а мы в запарке и грохоте ничего не слышали. Прошли к задам усадьбы. Вот оно как. Нюрка, Степан, Борис – зарублены. Немного в стороне лежит Эрхан с перебитым плечом. Стонет. Рядом еще два трупа, не наших.

Как же так, ребята? Что ж вы полезли под самый забор? Ведь предупреждал же, чтобы держались подальше. Говорил же, что ближний бой не для нас, что это смерть неминучая. Блин! Как горько. На Дохсуна тоже больно смотреть. Он даже посерел лицом и постарел. Я как-то к нему относился – парень и парень, а он ведь не парень совсем. Мужик лет под тридцать пять. И привязан к пацанам поболе моего, похоже, и на Нюрку дышал неровно. Я подобрал пистолет и отдал его Дохсуну.

– Держи. Это теперь твой, – я развернулся, чтобы не видеть слёз на его глазах.

Очнулся Эрхан:

– Их пятеро было. С забора спрыгнули. Сильные бойцы, очень сильные. Трое ушло туда… огородами, – и снова потерял сознание.

Примчался Ичил, немедленно развел суету. Кивнул на убитых:

– Жаль. Очень! Носилки давайте!

Я вызвал по рации Сайнару:

– Дорогая, подгони транспорт к южному выходу из города. Пойдём ловить беглецов.

– Хорошо, дорогой. А что за беглецы?

– Они троих наших убили, Эрхана сильно ранили. Нюрка погибла.

– О-ё! Сейчас буду.

– Талгат, поехали ловить гадов.

Я думаю, что и один бы справился, но у меня беременная жена, куча детей на попечении. Нельзя рисковать. Оставили Мангута в качестве начальника городской стражи, ему в усиление оставили слаженную тройку гринго, самых старших пацанов Николая и Василия, а третий с ними – боец, Ургел. С такой компанией город может спать спокойно.

Мы вышли к южным воротам. Город начал просыпаться, и то, только благодаря грохоту, который мы устроили. Сайнара подогнала фаэтон и открыла аппарель. Я немедля запустил зонды-разведчики с опцией «искать группу из двух или трёх человек». Весьма вероятно, что они разделились, но это можно будет поискать вторым заходом.

Через двадцать минут я получил ответ. Три человека движутся по дороге на юг. Других групп нет. Отлично.

– Сайнара, полный вперёд, курс по азимуту с разведбота.

Страсть к быстрой езде – это не только у нас, русских. Это страсть присуща всем, без исключения, варварским народам. Ну ещё и татарам, у меня есть пара знакомых татар, считающих себя цивилизованными. Нормальный, цивилизованный немец не стал бы покупать Порш 911 на последние деньги.

Стремительно обогнав всадников – и ведь где-то уже успели ухватить коней, шустрые ребята! мы с Талгатом вышли на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь блестит. Всадники, увидев нас, достали сабли и прибавили ходу.

Раскрыв апертуры 30 градусов, мощность максимальная, расстояние тридцать метров. Пли! Инопланетный пластмассовый пистолетик вжикнул. На дорогу попадали кони и люди.

Талгат взвился:

– Это бесчестно! Ты почему не вышел с ними сражаться? Если ты не можешь – я бы вышел вместо тебя! А вот так, издалека, своим шайтанским оружием! Что о нас скажут потомки? Как нас опозорят в своих былинах акыны?

– Дурилка ты картонная, Талгат! – начал глумиться я. – В былинах расскажут то, что надо. Эпосы и предания пишут победители. И вообще. Время одиночных бойцов подходит к концу. Критерием войны становится эффективность. Кто быстрее и без особенных затрат угрохает своих противников. И вообще, этих я не убил, а только оглушил.

Конечно, я тоже в душе романтик, и мне жаль ушедшие времена рыцарских турниров и куртуазных кавалеров. Но увы, всему рано или поздно приходит конец.

Беспамятных связали, обыскали и закинули в бот. Нашлась связка разных медальонов, бирочек и ярлыков, включая золотую тамгу Улахан тойона Алгыя. Потом пленников поспрошаем, куда это они так спешили. А после я отдам их Дохсуну. С лошадями не совсем всё ясно, но проблему решил Талгат.

– Я останусь, как лошади очнутся, я заберу их себе! – степняк, что с него взять. Но животных жалко.

– А тебя поймают и будут бить, как конокрада.

– Не поймают. Я же не крал коней.

– Когда начнут бить, вызывай меня по рации, – заржал я.

Рассвет город встретил уже освобождённым от узурпаторов. К своему прилёту я вызвал охрану из числа городской стражи и велел тащить и не пущать. Прямиком в подвалы, застенки и казематы, то есть в городской дом Тойона. Там у меня будет штаб.

Первым делом я прошёлся по комнатам усадьбы, с целью найти документы, деньги прочее важное.

В семейной кумирне я обнаружил осколки фаянсового истукана. Значит хана Старшему Роду Красного Стерха. Даже лечить никого не пришлось. По всяким нычкам нашлись и порошочки и денежки. Порошочки в костёр, денежки в карман. Отзвонился Тыгыну, что всё, моя миссия исполнена, примите и проч. Дедушка сказал мне, что вот-вот подъедет в город, чтоб я его подождал. Ну ладно, чё. И отдохнуть бы не мешало.

Я нашел Ичила, попросил сделать что-нибудь, чтобы не воняло тут, как в покойницкой, вытащил из щелей прислугу и велел навести в поместье порядок. Я тут буду отдыхать. Прошелся по городу, посмотрел, как снимают повешенных и отдают тела скорбящим родственникам. Я не сильно печалился о них. У меня своя печаль. Наших похоронили на городском кладбище. Я из каменотёса чуть душу не вынул, что памятник будет полированный лабрадорит с серебром. Нахрена, правда, мёртвым серебро, не знаю, но так память будет. Вечером устроили поминки. Чтоб всё как у людей.

А с утра нарисовался, хрен сотрёшь, дедушка Тыгын, собственной персоной. Семьсот км – это не за день проскакать. Где-то меня Тыгын опять нагрел. Или же он где-то поблизости ошивался. Никогда не знаешь, чего от него ожидать и что у него из рукава появится в следующий раз.

На площади устроили народные гулянья и митинг по случаю освобождения края от мятежников. И тут меня Тыгын сильно удивил. Он произнёс речь, а акустика на площади, скажу я вам, куда там иным театрам:

– Сограждане! Мы понесли невосполнимую потерю…

Бла-бла-бла. Все, в общем, в скорби и оплакивают невинно убиенных из Рода Красного Стерха. Мы осиротели. Я утёр скупую мужскую слезу.

– А теперь я вам предлагаю вам выбрать достойнейшего из достойнейших, освободителя вашей провинции от засилья коммунаров, всем известного Магеллана!

Площадь взревела криками типа «Магеллана на царство!» Я скромно офигел от неожиданности. Если учитывать, что на площади больше половины народу – бойцы Тыгына, то налицо применение грязных избирательных технологий.

– Ура, народ! Ликуй народ, у вас новый Улахан Бабай Тойон Рода Белого Ворона! Приветствуем Великого Магеллана! – это уже кривенький Арчах встрял. Да, сценарий, похоже, был готов заранее.

– И что, других кандидатур, как я догадываюсь, нет? – я обратился сквозь шум к Тыгыну.

– Нет никто. Всё плохо. Алтан Сарай ещё держится, может падёт, а может нет. К нему с западных улусов спешат отряды. Успеют, не знаю. Оттуда приходят неутешительные вести. Мой сын, отец Сайнары, убит. Полностью погибли люди Старшего Рода Чёрного Медведя. Старшего Рода Красного Стерха, как ты понял, тоже нет.

Ну вот, сбылась моя вековая мечта. Всю жизнь спал и видел, как стану сатрапом провинции. Двенадцать жён, триста наложниц, мраморные дворцы и фонтаны с шампанским. И, главное, ничего делать не надо.

Историческая справка

Факты и легенды про «Опытно-экспериментальный Лагерь N 38 Главного Управления Лагерей НКВД СССР».

Интервью корреспондента газеты «Уруй Айхал» с доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой новейшей истории Алтан-Сарайского Университета. 12.11.1096 г.

…даже если напрячь воображение, больше трёхсот человек туда не поместить, и то, если их расположить в четыре этажа. Известно, и документально подтверждено, что Лагерь № 38 был построен во втором году до н. э., и использовался только пять лет, с одним составом уголовных заключённых. Так что выдумки так называемых «свободных журналистов» и «правозащитников» о сотнях тысяч замученных в лагерях борцов за свободу, во времена восстания «жёлтых повязок», не имеют под собой никакого основания. К сожалению, историкам так и не удалось выяснить, где находились лагеря с номера один по номер тридцать семь, и где точно располагались лагеря с номерами тридцать девять и сорок один.

До сих пор так и не стало достоверно известно, что скрывается под аббревиатурами «СССР» и «НКВД». Архивы Куруханской провинции сгорели во время знаменитого пожара в Улукунской Библиотеке, и историкам ещё предстоит серьёзная работа в архивах Алтан Сарая и других провинций. Настоящим историкам, настоящая работа, а не высасывание из пальца «леденящих душу подробностей» времён Тыгына Реформатора. Эти замечательные во всех отношениях времена не только перегибов и ошибок, это времена великих свершений, когда были заложены основы нынешнего благосостояния Харкадара.

Конец второй книги.