355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Дубровский » Тайные тропы » Текст книги (страница 12)
Тайные тропы
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:44

Текст книги "Тайные тропы"


Автор книги: Виктор Дубровский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– И что это такое? – брезгливо поинтересовался Тыгын.

М-дя, с таким отношением к новому, цивилизацию здесь не построить. Мысль как-то невольно свернула к табакеркам и другим способам сменить правящую династию. Но я себя одёрнул, попытаемся воспитать из этого ортодокса прогрессивную личность и соблазнить всякими нужностями.

– Фонарь. Им хорошо пользоваться ночью, а также в тёмных помещениях, пещерах, катакомбах и бомбоубежищах.

– Ночью спать надо, а по пещерам пусть ползают земляные черви, – Тойон, похоже сегодня не в настроении.

– А вот штука, чтобы смотреть вдаль.

Тыгын бинокль даже в руки не взял.

– Я и так прекрасно вижу, безо всяких изделий абаасы!

А, вот в чём дело. Мир окрашен в два цвета.

– Это вообще-то изделие айыы. А изделии абаасы у меня лежат в другом месте.

– Точно? – Тыгын прям как правоверный мусульманин, десять раз переспрашивает, нет ли в фарше свинины.

– Абсолютно точно так же, как солнце встаёт на востоке и ласковыми лучами освещает весь мир. Разве злобные абаасы могли создать такой полезный для человека предмет, как радиостанция?

В общем, Тыгын милостиво соизволил разрешить мне продемонстрировать ему действие рации. Я показал ему, какие кнопки нажимать, а сам поскакал вдаль. Отъехал километра за три и проговорил

– Раз, два три, проверка связи.

– Проверка работает, – прохрипел мне в ответ Тыгын.

Я вернулся.

– И скажи, зачем такая станция нужна?

Я начал расписывать разными красками варианты применения раций, потом плюнул. Ну что я его, как девочку упрашиваю.

– Ну ладно, не нужны тебе эти вещи, так не нужны, – и начал всё упаковывать в рюкзак.

– Нет, подожди. Куда спешишь? Почему ты такой нетерпеливый, всё у тебя вечно бегом, никогда не посидишь, не подумаешь как следует. Галопом, галопом! Дай сюда рации!

– На! Вот запасные батарейки, если вдруг эти разрядятся.

Мне хотелось верить., что эти-то батарейки будут вечными. Но надо было бы и закругляться. Я намеревался назавтра свинтить из этих благословенных краёв, поэтому обратился к Тыгыну:

– Улахан Тойон, я завтра поеду к Ыныыр Хая. Пора мне.

– Ты Сайнаре дарил бусы? – сурово спросил меня старик.

– Дарил, – пожал плечами я, – а что?

– Ты с Сайнарой делал кирим?

Я струхнул. Спалили, гады, ща меня повесят!

– Нет, уважаемый Улахан Тойон, не делал. Это она со мной делала кирим, – решил выкрутиться я.

– Хитёр, – ответил Тыгын, – ладно. Женишок, который сейчас едет к Сайнаре, скажем прямо, мне не сильно-то и по нраву. Дерьмовенький, скажем прямо, женишок. Но я тут не волен, Старухи сказали, значит надо Сайнару замуж выдавать за него. И Род у них уважаемый, старинный Род. Ссориться с ними сейчас мне совсем не с руки.

Тыгын отхлебнул бузы.

– Но в степи, – хитро прищурился он, – есть старинный обычай. Конечно, тебя потом будут искать. Очень тщательно искать, мы, конечно же, приложим все силы, чтобы найти похитителя моей любимой внучки. Но, учти, если я через три месяца не получу от вас известия, что Сайнара непраздна, то тогда точно начну тебя искать.

В конце фразы должно было стоять: «чтобы оторвать тебе яйца»

– Я тебе дам с собой тамгу, ярлык и двадцать бойцов. Всё, иди, – закончил Тыгын.

Вот сейчас, меня, в общем-то женили. Прям, как в лучших традициях степняков, не спрашивая моего желания. Но зато не надо калым платить. И вообще, как всё это понимать? Как уважение и признание в сотрудничестве? Или ещё что-то? А двадцать бойцов – это проследить, чтобы я не сбежал? Но всё равно хорошо. Ещё оказалось, что Тойон даром время не терял, послал отряды по всем закоулкам, выискивать склады, базы и схроны. Если что найдут странное, то немедля меня известят. Ну что ж. Замечательно. Я раскланялся с начальником и подался собирать манатки.

Прежде, правда, зашёл к гринго, посмотреть, что там творится и дать команду на поход. Меня, честно говоря, ничуть не интересовало, кто подбил пацана на преступление против своих товарищей, мне важен результат. Я думаю, что Дохсун сам сделает так, как положено.

Однако все ждали именно меня. Я тогда произнёс такое:

– А что меня было ждать? Это он убил ваших товарищей, он ел с вами из одного котла, вам и решать, что с ним делать. Кроме того, я настаиваю на наказании всей тройки, члены которой проглядели в своих рядах предателя.

В, общем сам собой организовался военно-полевой суд. Я даже практически и не участвовал. Творческая инициатива масс.

Вообще-то моё первое желание было забить парня шпицрутенами, но потом посмотрел на него – ведь ещё совсем малыш! Будь ему лет двенадцать-четырнадцать… Такой маленький гадёныш, а уже убийца. И ведь он по малолетству ещё не понимает, что его сегодня казнят. Но казнят обязательно.

Приговор был простой – повесить. Тут же и повесили. Заодно потренировались, как это живого человека, да в петлю. Боюсь, что у нынешней молодёжи таких развлечений будет навалом. Надо будет на ближайшем привале провести с ними беседу о вредности вредных привычек, и, в частности, привыканию к убийству. На этом программа нашего пребывания на аласах Урун Хая была закончена и я дал команду готовиться в походу.

Напинал своего слугу, чтобы собрал жратву в дорогу а сам отправился к Сайнаре, узнавать, как это она вдруг решилась ехать со мной в дальние страны. Послал какую-то служанку к ней, чтобы она вышла на свет божий. Когда она появилась, я чуть не заржал. С косметикой я, кажется, поторопился. Пятилетняя девочка, стащившая у мамы косметичку и туфли на шпильках, возле трюмо раскрасившая себе мордашку – это самое подходящее сравнение.

– Дорогая Сайнара, – немедленно начал я говорить, пока она не спросила моё мнение о макияже, – похоже, косметика тебе не нужна. Зря я её тебе отдал. Давай, я тебе лучше подарю одеколон и научу им пользоваться.

– А что тебе не нравится? По-моему очень красиво, – ответила она.

– Красиво, слов нет, но истинная красота девушки – чистая кожа, розовые губы и никакой пудры! Это мое мужчинское мнение. Ну, если ты хочешь, я могу тебе немного поправить твой макияж.

– Что такое макияж? Ты опять говоришь разные слова, ты хочешь выставить меня дурой?

– Нет, не хочу. Просто есть понятия, слов для которых нет в вашем языке. Поэтому я ими и пользуюсь.

– Ты меня научишь своему дурацкому языку! Чтобы я точно знала, что ты не смеешься надо мной. Давай, делай свой макияж!

– Не мой, а твой. Мужчина в макияже – это… Хм… Плохой мужчина. Пусть принесут нам чистые тряпки, растительное масло и зеркало.

Служанки тут же притащили требуемое, а я смыл с лица Сайнары всю штукатурку. Потом кистью небольшими мазками накинул румяна, чуть-чуть теней и тронул губы помадой.

– Вот теперь посмотри в зеркало, – сказал я, – как тебе?

– Плохо, – заявила Сайнара, – никто так и не увидит, что у меня есть косметик.

– А-а-а, понятно. Тогда она вообще не нужна. Ты и без неё прекрасна.

Я опять стер с её лица все следы косметики.

– И, наконец, завершающий штрих. Поцелуй в шею завершит твой макияж.

Я поцеловал её в шейку. «Настолько лишь простирается действие наук, насколько слабо чувство в людях: когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка». Эти слова из древнего трактата как раз и относились к сегодняшней ночи. Как я и подумал, мой сёк начали обзывать нефритовым жезлом! А её сюй яшмовым бутоном.

Глава 12

С утра, а вернее, ещё в сумерках, я похитил Сайнару. Прямо из-под носа охраны, не смыкающую глаз по ночам. Даже бдительные Хара Кыыс в тот момент любовались восходящим солнцем. Исключительно дерзкое похищение, прям в традициях древних смельчаков.

Мы отъехали за ближайшую скалу и стали дожидаться остальных. Те что-то запаздывают, видимо понятия восхода солнца у всех разные. Мне было весело. Нет, это ж надо так вляпаться, да еще своими собственными руками вязать себе хомут на шею. Ну дедушка, ну интриган. И ведь не выкрутишься никак. Чёрт. Сайнаре же всё это «взрослое» приключение, ей весело, она в восторге. И щебечет, и щебечет.

Я сплюнул и потянулся к фляжке. Одна радость в жизни осталась. Смею вас заверить, пятый брак был бы в моей жизни совершенно лишним. Так что тоску вселенскую, которая меня обуяла, можно понять.

Можно, например, для развеивания дурного настроения, с кем-нибудь поспорить. Как мой сосед, алкаш и нарколог доктор Курпатов. Рассказывал он как-то историю своей женитьбы, с купюрами, ясен пень, но главная фишка у него была – это споры. Он начал спорить со своими друзьями после его похождений к местной эскимоске, которую склеил, как только прибыл по распределению в какой-то сильно крайний север. Никакого выбора ему как-то случайно в своё время не предоставили. Просто поставили перед фактом трое крепких парней, каких-то дальних родственников его нынешней жены. Тогда он попросту решил срубить максимум на той безнадёжной ситуации, в которую он попал, и спорил со всеми. Друг Саша проспорил ему обручальные кольца, друг Витя – ящик водки, ну и так, по мелочи, он таки насшибал на свадьбу. Все спорщики были твёрдо уверены, что жениться на такой крокодилице в здравом уме не стал бы никто, никогда и ни за какие блага. Поэтому и спорили. И проспорили все. Он потом ещё, всем своим оппонентам назло, на отспоренные купил магнитофон и музыкальный центр «Радиотехника» с колонками АС-90. После этого его ненависть к нему зашкаливала… Сам же, подлец, вопреки собственным же теориям, лечил свои психологические проблемы водкой, а отнюдь не сексом. Но я его, в общем-то, понимал. У меня не встал бы на его жену не только после двухсот грамм, но даже после поллитры.

Однако эти все метания – это от неожиданности. Меня тут типа за своего держат, так что я теперь не просто так, за мной мощная сила. В степи это очень важно. Иногда просто жизненно необходимо, это я в буквальном смысле этого слова.

Всё это я уже из головы выветрилось, когда мы, наконец, собрались в кучу – и Талгат с бойцами, и Дохсун с гринго, и выехали с Урун Хая, подальше от хлопот и забот. Иначе я вообще бы никогда не тронулся с места. Каждый день какие-то заморочки, некогда о себе подумать. Если что-то можно не делать, то я делать обязательно не буду. Это мой, если хотите, жизненный принцип. А тут всем надо-надо-надо. Тем дай, этим выдай. Тьфу.

Поехали мы верхами, безо всяких повозок, иначе бы добирались до Ыныыр Хая недели две, не меньше. Нам не ехать напрямик, надо двигать сначала к мосту, а потом только двигать к моему стойбищу.

Первая ночевка состоялась у Скалы-Бык, которая торчала из степи, как молодой бычок. Очень похоже, если сильно-сильно напрячь фантазию. Это на полпути к Ус Хатын. Нам надо будет ещё туда заглянуть, вроде там были какие-то склады повстанцев. Может, Бэргэновские что и нашли, надо поинтересоваться. На стоянке Ичил что-то заволновался. Запалил тряпку, вымоченную в очередном своём растворе, что-то бормочет. Потом запалил ещё одну. Начал бормотать и кружиться вокруг костра. Потом объявил:

– За нами следили. По-шамански, кто-то украл нашу вещь и по ней следит. Я отправил ложный след, – засмеялся он, – никто так не умеет, могут просто сбить след. А отравить в другую сторону – нет. Теперь пусть ищут. Но надо быть внимательнее.

Талгат заценил шутку по достоинству и усилил караулы. Кому мы могли понадобиться. Что-то мне подсказывала моя пятая точка, что не всё шаманское кубло мы вывели, а может там у ещё чьи-то уши торчат. Старик Эрчим много тайн унёс в могилу. Однако никто нас ночью не побеспокоил.

Благословенные места здесь. Не знаю, может даже и не имело смысла тащить за собой еду и воду. Между холмов и увалов везде есть ручейки, а Сайнара со всей страстью, ей присущей, начала охотится. К ней непременно присоединялись бойцы нашего отряда. К обеду у нас всегда свежатинка – степные куропатки или байбаки. Иногда попадались даже фазаны, этакие степные павлинчики, с удивительно ярким оперением. Так и ехали.

Приближался Ус Хатын. Такие названия – это просто издевательство над здравым смыслом. Тут ежели что-то по приметам называют, то это место – будет в радиусе километров двадцати. Местные как-то с этим разбираются, но я совершенно теряюсь. Три березы – вот они, и тишина. Талгат въехал на холм, вертит головой. Потом по каким-то ему ведомым приметам говорит:

– Вон туда надо. Там люди.

Перевалили через очередную гряду, и в долине, ограниченной тремя холмами, увидели то ли старые кошары, то ли какие-то склады. Вокруг суетились маленькие фигурки людей. Талгат остановил отряд и послал троих бойцов, узнать, что там за суета.

Ребята мухой слетали туда и обратно. Доложили, что возле здания наши, то есть двадцать нухуров из полусотни Бикташа. И у них тут была стычка, есть раненые. Поехали смотреть. Бикташ нас поприветствовал, начал рассказывать, что они по приказу Улахан тойона взяли под контроль склады, отбили их у коммунаров. А сегодня ночью было нападение, герильерос хотели склады отбить. В складах – какое-то сумасшедшее количества зерна, сараи забиты под завязку.

– Куда столько зерна – не могу понять, – говорил Бикташ, – это три рода можно двенадцать лун кормить.

– Скажи, а шёлк или золотую пыль не нашли? Или ещё что-нибудь такое, необычное? – спросил я у него.

– Нет. Ничего больше нет, только зерно.

– Надо искать. Пленные говорили, что на Ус Хатын у них склады, там всё – оружие и белый порошок, и ткани на продажу.

– Сейчас пойдём искать.

Ичил подошёл ко мне.

– Я пока раненых осмотрю, надо полечить.

Я дал команду Талгату располагаться на отдых. Варить еду: кашу, макароны и компот. Кстати, почему здесь нет макарон? Недоработка. И компота тоже нет. Недодумали путешественники. Сухофрукты есть, а компота нет. Но у меня пока ещё есть кофе, и конкурентов нет. Как хорошо. Сидячий образ жизни мне на пользу не пошёл. Как-то уставать я начал. Надо спортом заниматься, шайтан побери. Тут война идёт, а я как барышня расклеился, свалился подремать, не дожидаясь обеда. Или ужина, не поймёшь.

Как оказалось, ужина. Народ перекусил, взбодрился и готов был уже идти совершать подвиги. Но я приказал отдыхать. С утра Ичил объявил мне:

– Я буду искать следы. Пусть никто мне не мешает.

Отошёл в сторону, на холмик, развел костёр и начал колдовать. Многофункциональный у нас шаман. Только зачем ему конский навоз, понять не могу. Следопыт, хе-хе, последний из могикан. Наши бойцы засобирались, как только дымок от Ичиловых снадобий показал нам куда идти. Путь, так сказать, обозначил, к светлому будущему. Не усидели, конечно, и я с Сайнарой. Бикташ, со своими, остался сторожить склады. Дорога оказалась сложная, дым нас вёл в сторону предгорий, к восточной части хребтины Урун Хая. Собственно хребет тянулся с востока на запад, образуя водораздел для двух рукавов Улахан Су, большой воды. Слева от нас вытягивались террасы предгорий, каждая метров по тридцать-пятьдесят высотой, лесенкой поднимаясь к горам и теряясь в дымке. Поперек их разделяли распадки, похожие друг на друга, как две капли воды. Они сваливались с плоскогорья одно за другим, образуя стройную гребенку, больше всего похожие на каменные волны. До нужного нам места пришлось ехать часа три. Возле очередного ущелья Ичил сказал:

– Там они. Не знаю сколько.

Талгат дал команду бойцам, и они приготовили луки. Сайнара тоже приготовилась. Я пытался её остановить, но иногда всё-таки лучше молчать. В ущелье мы пошли вверх, петляя между камнями. На небольших островках земли можно было увидеть слабые отпечатки подков. Значит мы на верном пути. Боец поднял левую руку с растопыренными пальцами. Значит, кого-то учуял. Часть бойцов спешилась и пошла пешком, между валунами, потихоньку забирая вверх. Как только они заняли свои позиции, Талгат махнул рукой. Всадники рванули, насколько можно, вперед. Свистнули стрелы, раздались крики боли. Я пробрался вперед. Ну всё, кончили мужичков. Пять трупов, и кукарекнуть не успели. Сразу видно, что шпаки и бестолковые, даже охранения не выставили. Да и похоже, изрядно обдолбанные. Их обыскали, ничего не нашли путнего. В горе виднелась распахнутая дверь. С Талгатом мы пошли осматривать добычу. В скале вырублен приличных размеров склад, размером десять на двадцать, примерно, метров. В углу батарея фаянсовых бутылей, хорошо мне знакомых, где я срочно пополнил текущий запас водки. Полки, с хорошо мне знакомыми лаковыми шкатулками. Ещё какие-то мешки, я пнул один – сено. Ну понятно, какую траву здесь заготавливают. Дерюжные мешки с удобрениями, штуки ткани, обвязанные в мешковину. Полный набор.

Талгат приказал всё вытаскивать наружу, складировать. Ичил раскочегарил костёр и я начал сжигать все эти коробочки с золотой пыль. Хорошо горели. Ичил спросил меня, почему я всё сжигаю. Пришлось ему рассказать историю веселящих препаратов. Как использовали опиаты в Средней Азии и Европе, потом сделали морфий и героин. И что поначалу кокаин продавался в аптеках, как обезболивающее, и из него сделали новокаин. Что такое кактус пейотль, разные грибочки и ЛСД. Что такое конопля и каннабиноиды. Как появились синтетические наркотики со стопроцентным привыканием. Сколько человек ежегодно гибнет от наркотиков, а сколько гибнет из-за них. Просветил, в общем. Ичил оттого задумался. Не иначе, как придумывает новую забаву. Попросил у меня оставить ему немого травы, килограммчика полтора, и одну коробку с золотой пылью. Я ему отдал, может что придумает путное, не думаю, что он подсядет на наркоту.

Ну вот, выгрузили из склада все барахло. Оказалось очень много. Талгат послал пару бойцов за телегами, чтобы все отсюда вывезти. Я пошёл смотреть ещё раз внутренности. Там оказалось очень интересно. За освобождёнными полками виднелась ещё одна дверь, порытая облезлой шаровой краской, со следами вандализма. Кое-где проглядывала ржавчина. Бункер! Это бункер абаасы, однозначно. А может айыы, что однохренственно, в точки зрения получаемых дивидендов. Мы быстро разобрали полки, выкинули их наружу, чтобы не мешались. Осмотрели дверь. Её ломали долго и безуспешно. Я тоже постучал по железяке, поискал дырку для ключа. Не нашёл. Следом за мной дверь осмотрел Талгат, за ним Сайнара, а потом Ичил. Что-то пробурчал, поскреб ногтем краску и пошёл к костру. Расположился возле него, достал из своего мешка котелок, верёвки, порошки. Ну, пусть варит, мешать не будем.

Через некоторое время Ичил пригласил нас на эксперимент. Он обложил по периметру дверь какой-то грязной верёвкой, чиркнул кресалом. Занялся огонёк. Надо будет ему зажигалку подарить.

– Отходим, отходим, – закричал он.

Не успели мы отскочить и десяти метров, как шнур сделал «ф-ф-ф-у-хххх» каким-то ослепительно-голубым пламенем. В глазах замелькали зайчики. Ичил подбежал к двери и пнул её. Кромки дверной коробки светились багровым. Дверь покачнулась и медленно вывалилась из косяка, с грохотом упав на пол. Земля содрогнулась, поднялись клубы пыли. В это же время раздалось шипение, и из открывшегося помещения поползли клубы белого дыма. Ичил закашлялся и начал валиться на землю. Я подскочил к шаману и потащил его из облака. С грехом пополам подняли его на горку. Глаза у меня слезились, из носа текло, пробирал кашель и вообще. Сам Ичил выглядел не лучше. Стоял на карачках и хрипел. Вот попались-то, а? Как мальчики. Мерзкий белесый туман выполз из дверей и растекся в низине, по площадке перед складом. И всё, никуда больше он не собирался. Мы в это время сидим на пригорке и любуемся неземной красотой. Тут перед нами туман, лошади вдали, на холме, и никуда ним не деться. Ичил отхаркался и посмотрел на облако.

– Ты хотел узнать, что такое газы? Так вот любуйся, это одна из его разновидностей, и не самая опасная, – сказал я ему.

– Фигня, – ответил Ичил, нахватался у меня слов, – я уже придумал, как с этим бороться. Только случая не было. Сейчас, погоди немного. Эй, Талгат, дай стрелу.

Талгат выдал ему стрелу. Ичил порылся в своём мешке и достал оттуда кулёк с какими-то приспособами. Примотал к стреле что-то наподобие колбаски из пластилина с фитилём.

– Талгат, – сказал Ичил, – сейчас я подожгу, а ты стреляй туда, в открытые двери.

Так и сделал. Талгат пульнул стрелу в туман. Через пяток секунд в недрах склада что-то ухнуло, и из дверей вылетел клуб черно-оранжевого пламени, как из печки, если в неё плеснуть бензина. Завертелся смерчом, поднялся в небо черными клочьями дыма, вытягивая за собой остатки газов. Ичил смотрел на меня с гордостью.

– Ну как? – спросил он.

– Впечатляет, – ответил я. Семимильными шагами идёт парень по пути деструктивной деятельности. Скоро никакого пороха не понадобится, у него какие-то шаманские навороты, похлещё современных ВВ.

– А теперь можно спокойно заходить. Там вся отрава сгорела.

На нас оседали хлопья жирной сажи. Мощь, ну мощь. На складе выгорело всё, включая полки, зато копоти навалом. Мы прошли через вскрытую дверь. За ней оказалось ещё одно помещение, и ещё одна дверь. Меня передёрнуло. А ведь вместо газа могли просто лазерами покромсать, или пулеметом каким-нибудь положить. Как-то неосторожно мы себя ведём, а эти пришёльцы просто гуманисты какие-то. Свет едва проникал через дверные проёмы, так что пришлось доставать из рюкзака фонарь.

– Ты что туда кинул? – спросил я у Ичила.

– А такая штука, от неё все выгорает. Вместе с воздухом. Только не шибко быстро. Скоро сделаю так, чтобы быстро сгорало. Тогда совсем хорошо будет. Только силу надо. Ты найдешь силу?

Вот так, он делает тут на коленке бонбу объемного взрыва, а я мучаюсь нравственной проблемой прогрессорства и появления в Степи какого-то там пороха. Скоро у нас будет топливо для баллистической ракеты, я всё буду страдать фигнёй. Его энергию надо в мирные цели обратить.

– Ты, аспид, во-первых, всегда спрашивай у меня разрешения, прежде чем пулять своими штуками. Если бы там был склад боеприпасов, нас бы тут размазало по скалам, и чирикнуть не успели бы.

Ничерта не видно, бормотал я, поминая негра и его задницу. Надо немного подождать, пока это вся сажа осядет. Второй заход оказался удачным. Внутренняя дверь оказалась совсем как в бомбоубежище, в такой длинной рукояткой-рычагом. Умные люди строили, понятно, что если первый заслон пройден, то и второй тоже будет вскрыт. Так что лучше не усложнять жизнь ни себе, ни людям. Я отворил дверь в неведомое.

Стали видны бледные фосфоресцирующие границы дорожки, которая вела в недра подгорных сооружений. Пандус спускался вниз, я пошёл по нему, светя вперёд фонарём.

Помещение похоже на большой вытянутый ангар. Сегодня я, наконец, никуда не спешил, можно было бы и повозиться немного. Конечно же, это помещение типа ангара, в разными дверями справа и слева. Я ткнулся в одну, ткнулся во вторую. Тяжело, я понимаю, открывать двери вовнутрь, если они открываются наружу. Шутка. Они вообще не открываются. Я всеми наличными ключами тыкался, мыкался, но бесполезно. Можно было бы, конечно, пару раз совершить акты вандализма, но это пока рано. Успеем ещё. Прошёлся по периметру. Потолка даже с нашим прожектором не видно. Двери разных размеров, есть даже ворота, которые заперты. Неужто я так и не прикоснусь к тайнам исчезнувшей цивилизации? А домой как? Сплошные засады. На дверях таблички, но это для меня филькина грамота. Вот я уже прошёл почти полный круг, тыкался, как слепой котёнок, пока, наконец, не нашлась-таки открытая дверь, а за ней ещё один коридор, узкий, в метр шириной. Пандус вел все ниже и ниже. Поворот налево, ещё один поворот, и вот дверь. Я подсветил себе, выискивая отверстие для ключа. Дырка нашлась, совершенно иная, нежели на других дверях, узкая прорезь. До меня дошло, сюда нужна карточка-ключ от шамана. Пришлось возвращаться, почти бегом к своему рюкзаку. Накинул его на плечи и помчался к подвалу. Трясущимися руками воткнул ключ в гнездо, в недрах двери щелкнуло. Есть! Вниз вела лестница, мы начали осторожно спускаться. Дверь за спиной захлопнулась и включился жиденький свет. Лампочки в рифлёных плафонах, затянутые металлической сеткой едва тлели, позволяя разве что ноги не переломать на ступеньках.

Вот счастье-то! Это, значицца, мы на верном пути. Шесть пролётов я крался, как тать в нощи, но никто меня убивать пока не собирался. Свет становился всё тусклее и тусклее, видимо, дохнут аккумуляторы окончательно.

Вышли в поземный бункер, вырубленный в скале. Такая брутальная пещера, метров тридцать на тридцать, со следами грубой обработки стен. В центре – шесть оранжевых прямоугольных контейнеров, притопленных в пол. Размером метр на два и высотой с полметра, с правой стороны – шкафы, стойки, двери. Вот вам и сила. Я прошёлся по помещениям, их всего четыре, в одном стол, стул, лампа, какие-то книжки, аппарат на столе, размером с компьютер. Полки и снова книжки. Пошёл дальше, следующие помещения были, судя по всему, мастерская и две кладовки. Отлично. Талгат стоит, как памятник строителю коммунизма, с прожектором в руке. Рядом жмутся к стене Сайнара и Ичил. Я напряг свою совершенную, модифицированную Ичилом, память и вспомнил, где лежат мои записи. Достал из рюкзака бумаги с инструкциями и начал колдовать.

Пошёл к оранжевому контейнеру, откинул защелки и вернулся к книжке, там следующая картинка, окинуть крышку. Так я и бегал взад-вперёд, смотреть на записи и выполнять инструкции. Вытащил какие-то пластины из недр гроба, отнес в кладовку, там шкаф для них специальный, с пазами. Из другого шкафа вынул новые пластины, уж не знаю, что это, активные элементы или сепараторы, или ещё какая хрень, всё заменил, защелкнул, что положено, крышку закрыл. Через некоторое время стали наливаться светом лампы. Ичил уже пританцовывал возле ящика и мурчал:

– Сила, сила появилась! Магеллан, ты повелитель силы!

– Да, я такой, – пробормотал я, и подкатился на кресле с колёсиками к столу с прибором, похожим на компьютер. Ткнул пальцем в кнопку. И ничего. И почему? Отъехал от стола, осмотрел стол внимательнее. Вотоночто. Ключ тот же самый надо встремлять снова в дырку, это защита от меня. Сейчас ещё пароль спрашивать что ли будет? Воткнул ключ, ткнул кнопку. Стол ожил. Развернулся экран, открылась панель с клавиатурой и тачпадом. На экране развернулась какая-то схема, из разноцветных линий и геометрических фигур. Я начал в неё втыкать, к схемам у меня вполне понятная любовь, я же местами радиоинженер или где? Схема трёхмерная, мечта эксплуатационщика, осталось понять, что она изображает. Трассы космических линий или схему вентиляции. Начало доходить, что это такое. Шесть прямоугольников в центре схемы – это шесть гробов, что стоят по центру зала. Из них один светится зелёным и пять красным. Я пошевелил пальцем по тачпаду. Замигала яркая изумрудная точка, я подвигал ее по линиям. Кликнул на красную линию. Вывалилось окошко со значками. Та же филькина грамота. Ну интерфейс интуитивно-понятный, дружественный, а вот грамотность персонала, то есть меня, подкачала. Но в книжке система управления энергохозяйством описана.

Я таким же макаром поменял пластины ещё в одном гробу. На экране этот прямоугольник начал наливаться зелёным, верным путем идёте, товарищи. Часть красных линий на схеме тоже позеленела. Отлично. Так я потратил часа три, ремонтируя эту электростанцию, теперь все шесть блоков были в работе, но не все линии на схеме позеленели. Щелкнул курсором по красной линии, опять окошко с информацией, которая мне ничего не говорила. Зато появился вопросник. Я конечно понимаю, что моя соглашательская позиция рано или поздно приведет меня до цугундера, но в эйфории жму кнопку «да» и откидываюсь на спинку кресла.

В «мастерской» что-то загремело и оттуда вышёл шестикрылый серафим, значит, шестиногий паук, размером в футбольный мяч, а с ним пять паучков помельче, размером с теннисный мячик. Что-то мне пиликнули, мигнули фонарями, застрекотали ногами по полу. Талгат отшатнулся, крестясь, «Абаасы!»

– Дремучий, ты, Талгат, – объявил я ему, – успокойся. Абаасы все вымерли, а последнего я убил, не помнишь разве? А если будешь со мной, то привыкай ко всяким интересным штукам. Обещаю, что тебя не тронут.

Я счастливо засмеялся. Жизнь явно налаживалась.

Ремботы полезли то ли в кабельные короба, то ли в вентиляционные шахты. Я откинулся на спинку кресла и закурил. Хорошо. В течении часа на экране появлялись какие-то сообщения, видать, боты сообщали о ходе работ. Иногда что-то спрашивали, я отвечал согласием. Через час схема сияла неугасимым зелёным огнем. Боты вернулись в свой контейнер и затихли, я ещё раз пробежался взглядом по схеме. Итак, у нас в наличии шесть ярусов и один аппендикс немного в стороне и вверху. Жаль, что размеры не указаны. Но общее представление о топологии базы появилось. Я выдернул ключ и пост управления энергосистемой свернулся в исходное состояние. Потянулся и решил, что пора это дело спрыснуть. Спрыскивание под суровым взором Сайнары надолго не затянулось, дурное дело, оно ведь нехитрое. Ичил сиял, как новенький пятак. Я спросил у него:

– А как ты, собственно, будешь применять силу? Не вздумай только пальцы в розетку совать. Убьёт нахрен. А ты мне живой нужен.

– Как-нибудь придумаю. Слишком мало знаний. Потом скажу, подумаю, и скажу.

Ну ладно, пусть думает. Так, глядишь, а до чего полезного додумается. Пошли поглядеть, что здесь есть ещё хорошего. Нашёлся лифт, который уже приветливо распахнул двери. Зашли и я чисто механически ткнул третью сверху кнопку. Как у себя дома. Идиот. Лифт рванул вверх с таким ускорением, что я аж присел. Двери приглашающее раскрылись и мы вышли в просторное светлое помещение. Кремовые стены приятно гармонировали с коричневым полом. А свет лился из слегка затемненных окон. Четыре столика, кресла, ещё какая-то шняга в виде шкафов и кофеварок. Я подошёл к окну. Этак примерно метров триста высоты, если не больше. Видно степь и реку на горизонте, южная сторона, понятно. По холмам протянулись длинные тени, вечер. Продуктивно я сегодня день провёл. И кушать хочется. Я прошёл по помещению, стал изучать кофеварки и шкафы. Нечто похожее я уже наблюдал, не совсем такое, конечно же, но общие принципы угадывались. Мои спутники потерянные ходили из угла в угол, боясь прикоснуться к чудесам цивилизации. Я сказал:

– Друзья мои, это техника замечательная, и я уверен, что нам предстоят удивительные открытия. Но давайте отложим исследования на потом, а сами пойдём покушаем. А то я голодный злой, могу и поломать что-нибудь.

Народ встрепенулся. Футуршок ещё не пустил свои метастазы им в мозги, а привычное и понятное занятие должно отвлечь их от когнитивного диссонанса. Мы так же на лифте опустились теперь уже в ангар. Хорошо. Лампы светят и хорошо видно, что это какой-то цех. Кран-балки, тельферы, и всё так же закрытые двери и ворота. Пол покрыт серым ребристым пластиком. Мы пошли уже известным путём. Я приостановился у открытой двери и попытался прочитать надпись. Что-то вроде «Выход для быстро уходить». То есть, это не главный вход, а задний крыльцо. Вот все и ушли, только куда и зачем? Может их всех вызвали на планёрку в центральный офис? Уже неважно. По дороге я посмотрел на планшет. И надо же, я точно помню, что на базе ПВО были совершенно другие иконки. Ну, за исключением этой, что для ремонта. Это надо осмыслить. Желательно в одиночестве. Ведь эти толпы экскурсантов с раззявленными ртами действуют мне на нервы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю