Текст книги "Загадки афганской войны"

Автор книги: Виктор Меримский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Резко бросалась в глаза подавленность личного состава, да и командиры не возлагали особых надежд на достижение успеха. Конечно, с таким настроем не следовало идти в бой, о чем я и доложил начальнику Генерального штаба майору М. Якуб.

Как я узнал позже, после нашего возвращения в Москву операция все же проводилась, но своей цели не достигла.

В конце октября 1979 года поступила команда на возвращение нашей делегации в г. Москву.

Во время полета Иван Григорьевич Павловский ознакомил меня с содержанием своего доклада Министру обороны СССР о результатах работы нашей делегации. Происшедшие события, их оценка и проделанная нами работа были изложены совершенно объективно. Я обратил внимание на то, что в докладе была четко выражена мысль о нецелесообразности ввода наших войск в Афганистан.

После возвращения в г. Москву я и мысли не допускал, что мне еще когда-нибудь придется побывать в Афганистане. Но судьба распорядилась мною иначе.

Глава 3
Ввод или вторжение наших войск в Афганистан

1

Я с женой после лечения в Кисловодском санатории возвращался в Москву. Мерный стук колес поезда и пейзажи, мелькавшие перед окном нашего купе, создавали радужное настроение. Мы строили планы, как провести оставшиеся две недели отпуска и предвкушали радость встречи с нашими детьми.

Около полуночи наш поезд прибыл на Курский вокзал. При выходе из вагона нас встретил незнакомый мне офицер, который после представления попросил меня прямо с вокзала поехать в Генеральный штаб, где меня ожидал генерал армии С. Ф. Ахромеев. О причине такой поспешности офицер сказать не мог. Вот уж действительно, как говорят в армии: «Чем хороша военная служба? Да тем, что сегодня не знаешь, что будет завтра».

У вокзала предусмотрительно стояли две автомашины. На одной моя жена уехала домой, а на второй я в Генеральный штаб.

Сергей Федорович ожидал меня. Справившись о моем самочувствии и извинившись за похищение меня с вокзала, он перешел к деловой части разговора.

Содержание беседы сводилось к тому, что афганское правительство, неоднократно обращалось к руководству нашей страны с настоятельной просьбой ввести советские войска в Афганистан. Мотивы прежние – принять под свою охрану государственные объекты, освободив афганскую армию для борьбы с мятежниками.

Несколько дней назад наше руководство приняло решение ввести наши войска в Афганистан.

– Сергей Федорович, ведь эти обращения о вводе войск были раньше и мы не вводили. А имеется ли аналогичное обращение сейчас – спросил я.

– Да, имеется. Более того, мне известно, что есть договоренность о том, что бы афганская сторона выступила по радио и оповестила весь мир о своей просьбе – ответил Ахромеев и далее продолжил – в Туркестанском военном округе началось мобилизационное учение. В ходе которого развертывается до штатов военного времени полевое управление 40 Армии, 5 и 108 мотострелковые дивизии, а так же армейский комплект частей боевого и тылового обеспечения.

Говоря военным языком, создается группировка войск для ввода в Афганистан.

Для оказания помощи округу в решении мобилизационных вопросов туда выезжает небольшая оперативная группа во главе со мной. От Главного управления боевой подготовки в ее состав включен ты – в качестве заместителя старшего группы и полковники Л. К. Котляр, М. М. Мордас и Б. Я. Рогонцев.

Такой поворот событий меня очень удивил. Неужели там так изменилась обстановка к худшему? Ведь в средствах массовой информации в последнее время сообщалось о планомерном развитии Апрельской революции, ее поддержке народом и успешной борьбе с контрреволюцией. Так что же там произошло?

– Сергей Федорович, – обратился я к Ахромееву – после возвращения нашей военной делегации из Афганистана в октябре месяце, мы представили министру обороны доклад, в котором четко указали, что вводить в эту страну наши войска нецелесообразно. Кроме того, мы подчеркивали, что свободолюбивый афганский народ не смирится с вмешательством извне, и приводился ряд фактов подтверждающих этот вывод. Я напомню Вам только один из них, когда наш военный советник сделал незначительное замечание командиру полка Афганской армии, то он ему ответил: «Мы Вас сюда не звали. Зачем вы приехали? Уезжайте в свою страну, а мы здесь разберемся сами». Я уверен что мнение этого командира разделяли многие офицеры.

После Апрельской революции, когда в Афганистане началась гражданская война и общество разделилось на два враждующих лагеря, отношение к нашим советникам и вообще советским людям изменилось в худшую сторону.

Мы обо всем этом писали и Министерство обороны и в частности Министр обороны с нашими доводами согласился. И вдруг через месяц, полтора поворот на 180 градусов. Что же произошло?

– После прихода к единоличной власти Х. Амина обстановка в стране резко изменилась к худшему. Проводимые репрессии приняли массовый характер, чем существующий режим скомпрометировал себя и создались условия в которых Х. Амин может быть свергнут контрреволюцией.

– Так что нас беспокоит? Ведь Х. Амин там не первый и наверное, не последний правитель, которого свергают в Афганистане? задал вопрос я.

– Все это, Виктор Аркадьевич, правильно. Но вместе с контрреволюцией могут прийти и американцы, а это крайне не желательно. К тому же у нас натянутые отношения с Китаем, который вступил в союз с Пакистаном. Да и в Иране обстановка не ясна. Вот в такой обстановке и возник вопрос – что делать?

Позиция Генерального штаба однозначна – войска не вводить. Когда нам дали вопрос о вводе на проработку мы подготовили справку Министру обороны. В ней указывалось, что для принятия столь ответственного решения о вводе наших войск в чужую страну, а тем более страну Востока, нужно располагать весьма веской аргументацией и что на сегодняшний день мы таковой не имеем.

Ты знаешь, что информация из Афганистана поступает нашему правительству по дипломатическим, военным и экономическим каналам. Но есть еще один источник, который пользуется особым доверием и отличается от названных уже мною. Это информация по линии КГБ, или которая считается приоритетной.

Скажу тебе доверительно, Виктор Аркадьевич, на основании такой информации подготовлены спец. подразделения по ведомству Ю. В. Андропова, которые в случае добровольного отказа от занимаемого поста, должны убрать Х. Амина. Мотивировка готовящегося акта весьма проста: во-первых – разгул репрессий в стране против инакомыслящих и во-вторых – Х. Амин агент американской разведки, который стремится Афганистан повернуть под покровительство США. Добровольно же Х. Амин занимаемых постов не оставит.

– Сергей Федорович, что касается первого обвинения, то с ним можно согласится. Кровавая расправа с политическими противниками нового режима получила широкое распространение в стране, что создает гнетущую, напряженную обстановку и недовольство среди населения. Что же касается второго обвинения, то мне кажется оно надуманно. В свое время я был ознакомлен представителем КГБ в Афганистане Б. Ивановым с компрометирующим материалом на Х. Амина, где основным доводом его шпионской деятельности являлась учеба в США, в ходе которой якобы его завербовали.

Встречаясь не раз с Х. Амином у меня сложилось о нем впечатление как о стороннике сближения с нашей страной. Он неоднократно пытался встретиться с кем-либо из руководителей нашей страны, но все его попытки не имели успеха. Ну хорошо, введем мы свои войска, а дальше что? Как мы оправдаемся перед всем миром о причинах ввода наших войск.

– А дальше, руководство считает, что они будут стоять гарнизонами и защищать существующий режим от попыток его свержения из вне, а внутри страны с мятежниками справится афганская армия и наши войска будут выведены – отвечал С. Ф. Ахромеев и дальше продолжал – скорее всего, наш престиж и международное положение будут подорваны. И более того, будут основания для обвинения Союза в агрессии. Но приказ – есть приказ. Хотя Генеральный штаб, я еще раз говорю, возражает против ввода.

– Не кажется ли тебе, Сергей Федорович, что создается парадоксальная ситуация. По просьбе главы государства вводятся советские войска о чем он по радио оповещает весь мир и этот же глава государства убирается как неугодный. У Х. Амина много сторонников, особенно среди военных. Не послужит ли планируемый акт причиной резкой дестабилизации обстановки вплоть до вооруженного сопротивления вводимым войскам?

– Дать стопроцентную гарантию, что после смещения Х. Амина события будут развиваться в желаемом для нас русле невозможно. Многое будет зависеть от позиции начальника Генерального штаба Афганской армии Якуба. Если он отнесется к смещению Х. Амина спокойно, а такой вариант не исключен, т. к. он первый кандидат на пост Министра обороны, то наши войска войдут в страну, не встречая сопротивления. Если же Якуб будет противиться и подымет войска, то вероятность ввода наших войск будет исключена. Иначе будет война.

– И мы будем воевать двумя дивизиями против всей Афганской армии и вооруженных отрядов оппозиции? Ведь это авантюра.

– Сергей Федорович, вот ты первый заместитель начальника Генерального штаба, все время вращаешься в высших сферах. Неужели там не понимают, что физическое устранение Х. Амина может привести к войне.

– Вся беда в том, что на «самих верхах» бытует необоснованная вера в эффективность и относительную быстроту военного воздействия извне для решения внутренних проблем.

– Так к чему же готовить дивизии? К вводу или вторжению? спросил я.

– И к первому и ко второму – ответил С. Ф. Ахромеев – мы еще вернемся к этому разговору на месте.

Кто-то из полководцев сказал, что каждый солдат должен знать свой маневр, то есть конечную цель своего действия. Я отправлялся готовить войска, так и не зная для какой конкретной задачи их готовить.

В последующем афганская реальность показала, что решение о вводе советских войск основывалась на весьма поверхностных представлениях об этой стране и происходящих там процессах.

2

Утром 14 декабря 1979 года группа вылетела к месту нашего базирования г. Термез. С. Ф. Ахромеев задержался до вечера в Москве.

На аэродроме нас встретил командующий 40 А генерал-лейтенант Ю. В. Тухаринов и член Военного совета А. В. Таскаев.

Сразу же по прибытии в штаб Юрий Владимирович проинформировал нас о ходе отмобилизования. Развертывание полевого управления армии, соединений и частей проходило без срывов. Несколько медленнее отмобилизовывались части и подразделения тыла. Требовалось заменить большое количество автомашин. Такое явление стало уже обычным. Дело в том, что в ходе проведения ежегодных мобилизационных сборов руководители предприятий задерживали у себя новые, большегрузные машины, а вместо них отправляли в войска малогабаритные и даже технически неисправные машины.

Командиры частей, понимая трудности гражданских организаций, не настаивали о присылке автомашин, которые приписаны к части. И руководители предприятий к такому положению привыкли. Такая же история повторилась и сейчас, когда мобилизация была объявлена всерьез. Вот и пришлось менять присланные автомашины на те, которые приписаны к воинским частям.

Части военно-воздушных сил округа были уже приведены в полную боевую готовность и завершили перегруппировку на приграничные аэродромы.

К вечеру в г. Термез прилетел С. Ф. Ахромеев и сообщил, что Х. Амина убрали, а Якуб отнесся к этому спокойно. Никаких изменений обстановки в Афганистане не произошло.

Это сообщение несколько успокоило меня, но напряжение полностью не сняло, т. к. зная немного Афганистан, я не исключал, что события могут развиваться непредсказуемо.

На мой вопрос, кто занял место Х. Амина, Сергей Федорович ответил что пока он не знает.

На основании полученной информации был откорректирован и план работы нашей группы.

Мне было поручено курировать подготовку 5-й мотострелковой дивизии в г. Кушка, которой командовал Ю. В. Шаталин.

Юрий Васильевич – прирожденный военный. Своей карьерой обязан только себе. Знающий, честный и энергичный человек. Не боялся отстаивать свои убеждения у старших начальников. Невысокого роста, но ладно скроенный, добрые, умные глаза невольно зарождали веру в него.

Группа офицеров во главе с С. Ф. Ахромеевым оставалась в г. Термез, где готовила полевое управление армии и 108 мотострелковую дивизию под командованием генерал-майора Кузьмина. О нем трудно мне что-либо сказать, т. к. я встречался с ним впервые и за это короткое время, что мы были знакомы я не смог узнать его ни с положительной, ни с отрицательной стороны.

Следует сказать, что к нашему приезду управление 40 армии, во главе с генерал-майором Л. Н. Лобановым, было укомплектовано в основном офицерами и генералами управления округа, и представляло собою уже вполне работоспособный и достаточно сколоченный организм.

Основное содержание нашей работы заключалось в оказании помощи командирам в проведении боевого слаживания подразделений, частей и соединений после их отмобилизования и сколачивания штабов как органов управления.

Выполнение нашей задачи облегчалось тем, что в обоих гарнизонах уже работали офицеры округа, с которыми мы объединили свои усилия сразу же по прибытии в дивизии.

В ходе бесед с личным составом и докладов командиров подразделений мы пришли к заключению, что солдаты и сержанты коренной национальности южных республик, несмотря на слабое знание русского языка, подготовлены ни чуть не хуже солдат и сержантов срочной службы. Они нуждались только в ознакомлении с новыми образцами вооружения, боевой техники, которые поступили в войска после их увольнения и приобретении практических навыков пользования ими. Наличие жизненного опыта помогало им быстро разобраться в сложившихся условиях и успешно решать возникавшие неурядицы. И мы не ошиблись. В последующем, уже после ввода наших войск в Афганистан, они показали себя с самой лучшей стороны.

Совершенно иную картину представляли офицеры, призванные из запаса, которые не служили в армии и военное образование получили на военных кафедрах института. Уровень их профессиональной подготовки был не высок. Они фактически не были готовы к исполнению своих обязанностей в полном объеме. Для них было неведомо, что такое боевое слаживание, как его проводить, чем заниматься, кроме того, они испытывали серьезные затруднения в построении своих взаимоотношений с личным составом подразделений и решении других вопросов армейской жизни. Зачастую, солдат или сержант, призванные из запаса, подсказывали такому офицеру как нужно поступать в той или иной ситуации. Конечно, взаимовыручка весьма похвальна, но если она становиться системой, то подчиненные могут потерять веру в своего командира, а это уже опасно.

Особенно тяжелое положение сложилось в 108 мотострелковой дивизии, которая в мирное время содержалась по сокращенному штату и совершенно не имела кадровых командиров взводов. Именно на этих командиров ложится основная тяжесть в обучении солдат и сержантов и управлении ими в бою, а в условиях горной местности, такие подразделения как взвод, рота наиболее часто действуют самостоятельно. Значительно лучше обстановка была в 5 мотострелковой дивизии, где в сокращенном штате содержался только один мотострелковый полк и несколько отдельных батальонов.

Что бы исправить это положение мы провели ряд инструкторско-методических занятий с офицерами – командирами взводов. Нами была разработана программа боевого слаживания, в которой предусматривалось проведение только практических занятий с подразделениями и штабами на материальной части в поле, на полигоне и танкодроме. Заканчивалось слаживание проведением смотра готовности подразделений и частей.

В ходе боевого слаживания особое внимание уделялось маршевой выучке в горных условиях местности.

Хотя ввод наших войск в Афганистан, расценивался нами как моральный фактор поддержки народной власти, вместе с тем следовало учитывать, что вооруженная борьба контрреволюции принимала все более широкие масштабы, и наши войска уже в ходе марша могут подвергнуться нападению вооруженных отрядов мятежников. Это потребовало походные колонны батальонов, полков и дивизии в целом строить с учетом возможной встречи с мятежниками. Кроме того, занятия по тактической и маршевой подготовке проводились не только в составе штатного подразделения, но и в составе элементов походного порядка. На этих занятиях отрабатывались возможные варианты действий в различных ситуациях, которые могут возникнуть в ходе марша.

Не нужно представлять дело так, что развертывание войск велось в условиях строжайшей секретности. Это не так. Подготовка войск велась почти открыто и очень серьезно, ведь мы военные отвечали за жизни людей.

Некоторые затруднения вначале встречались при проведении воспитательной работы с личным составом. Ему трудно было объяснить причины, побудившие наши войска войти в Афганистан. Но вскоре решился и этот вопрос.

Были получены официальные указания. Их суть заключалась в том, что советские войска в соответствии с договором о дружбе с Афганистаном и по просьбе его правительства вводятся в страну для оказания помощи в борьбе с внешней агрессией. Никаких других целей не преследуется.

Как только вмешательство извне прекратится, то Советские войска будут незамедлительно выведены из страны. Эти разъяснения были восприняты личным составом с пониманием.

Работали все очень напряженно, так как в любую минуту могла последовать команда для начала движения. Что не успевали сделать днем доделывали ночью. Нужно отдать должное нашим солдатам, сержантам и офицерам. Никакого ропота, никакого недовольства они не высказывали. Единственное чем они интересовались – на какой срок мы идем в Афганистан? К сожалению, ответить на этот вопрос никто из нас не мог, так как мы сами не знали. Теплилась какая-то надежда, что будем там недолго. Но это была только надежда, а официальной информации не поступало. Конечно, никто из нас не мог предположить, что наши войска будут втянуты в войну, которая продлится десять лет.

19 декабря 1979 года мне позвонил Сергей Федорович и сказал, что серьезно заболел и улетает в Москву. Он также сообщил что акция против Х. Амина не проводилась. Войска Афганской армии приведены в повышенную боевую готовность, а в г. Кабуле заняли все ключевые позиции. У меня сразу мелькнула мысль – если это соответствует действительности, то ввод наших войск – война. Вероятно, поэтому поступила команда на развертывание еще одной мотострелковой дивизии. Но для ведения войны все равно этих сил недостаточно. По крайней мере, это не серьезно. На мой вопрос достоверна ли данная информация? Сергей Федорович ответил, что требует уточнения. Мне показалось, что он тоже не получает достаточной информации из Москвы. Несмотря на сложность возникшей ситуации, я был уверен, что у руководства Министерства обороны достаточно трезвого ума, чтобы не допустить развязывания войны с Афганистаном. Мне было поручено временно возглавить работу оперативной группы. Я вылетел в г. Термез, оставив старшим в гарнизоне г. Кушка полковника Л. К. Котляр.

На следующий день я приехал в 108 мотострелковую дивизию. Она была построена в походном порядке. Мы проверили каждую колонну после чего составили схемы построения в батальоне вплоть до каждой машины, а в полку и дивизии – до взвода и роты соответственно. В штабах проверялось наличие кодированных карт, сигнальных таблиц и исправность радиостанций. Не были забыты тыловые и ремонтные подразделения. С ними отрабатывались порядок дозаправки техники на марше и развертывание мастерских для производства ремонта в полевых условиях.

Проведенные занятия были весьма полезны. Эта дивизия была сокращенного состава и многие офицеры впервые увидели свои подразделения в штатах военного времени, а также получили небольшую тренировку в управлении ими на марше. Кроме того, личный состав мотострелковых подразделений и подразделений усиления познакомились друг с другом, что в этих условиях было весьма важно.

В ходе моих бесед с офицерами ими высказывалось беспокойство о подготовке разведывательных подразделений, которые в мирное время находились в скадрированном состоянии. Конечно, их подготовке нужно было уделить внимание. Командиры дивизий подготовили и провели с ними двух-трех дневные сборы под руководством начальников разведотделений дивизий и опытных офицеров разведывательного отдела армии.

Готовя войска к вводу в Афганистан меня все время не покидала мысль – что же все-таки будет, ввод или вторжение?

На первый взгляд кажется, что никакой разницы в содержании этих двух понятий нет. В действительности же разница между ними существенная. Вторжение – это вступление вооруженных сил одного государства на территорию другого государства без его согласия. В этом случае вторгшиеся войска встречают не только вооруженное сопротивление другой стороны, но и ненависть народа. Обычно такие действия заканчиваются крупными военными конфликтами или войной.

Ввод – это вступление войск одной страны на территорию другой с согласия или по просьбе ее правительства. Условия пребывания введенных войск в этом случае совершенно иные. Не ясность ситуации объяснялась тем, что до сего времени не было окончательной договоренности между правительствами двух государств. Конечно, если Х. Амин знал о готовящемся на него покушении, то он вряд ли подтвердит свою ранее высказанную просьбу ввести наши войска в Афганистан. Тем не менее, я склонен был думать, что все-таки будет ввод или вообще наши войска останутся на месте. Поводом для такого размышления являлась группировка войск, готовящаяся к вводу. Если руководство нашей страны не получит подтверждения Х. Амина о его просьбе о вводе советских войск в Афганистан, но все же решит вторгнуться туда, то необходимо значительно усилить состав войск 40А. Ибо это будет война. А вести войну даже с такой слабо развитой страной, как Афганистан, силами двух-трех дивизий – абсурд. Но коль изменений в группировке наших войск не произошло значит не все потеряно и переговоры продолжаются. Но мог быть и третий вариант – когда объявят ввод, а фактически будет вторжение. Этот вариант был бы наиболее нежелательным, и я бы сказал авантюрным и губительным. Тем не менее, нужно было готовится ко всему, т. к. никаких команд не поступало.

Советский Союз соединялся с Афганистаном двумя шоссейными дорогами: Кушка, Шинданд, Кандагар и Термез, Кабул. Железных дорог с Афганистаном нет. Наиболее сложным был маршрут Термез-Кабул, и не только потому, что он проходил по высокогорной местности, но еще и потому, что войскам предстояло преодолеть реку Аму-Дарья и высокогорный перевал Саланг.

Аму-Дарья – река своеобразная и капризная. Ее русло неустойчиво и часто меняет свои очертания, образует протоки и острова. Песчаные берега легко размываются водой. Начавшееся в свое время строительство моста через реку было остановлено после возведения первых опор. Связь с афганским берегом осуществлялась паромной переправой, где ширина реки достигала 700 метров.

Перевал Саланг проходил на высоте около 4 тыс. метров. Проход него был возможен только по тоннелю длиной около трех километров. Подходы и выходы из тоннеля были весьма крутые, что в условиях зимы представляло серьезное препятствие.

Для того, чтобы повысить навыки в планировании марша и достижения слаженности и взаимопонимания в работе командования и всех звеньев управления была проведена военная игра. Проводилась она в реальной обстановке и особое внимание уделялось возможным вариантам преодоления естественных препятствий на маршрутах в ходе марша дивизий.

Вместе с командующим войсками округа генерал-полковником А. П. Максимовым я заслушал решение командарма генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова. Суть его сводилась к следующему – при наводке понтонного моста через реку Аму-Дарья использовать остров на середине реки. Это сократит длину понтонной части моста на 200 метров, но в то же время потребует сооружение насыпи на острове длиной 190 и высотой 0,6 метров. Для наводки такого моста потребуется 5–6 часов времени. Предусматривалось, что дивизия будет проходить мост со скоростью 10–12 км/час на сокращенных дистанциях, что уменьшит глубину колонны до 100 км и потребует 8–10 часов времени для прохождения моста.

Эта часть решения командарма не вызывала возражения, но в нем не предусматривался вариант переправы в случае разрушения моста. Командарму было предложено рассчитать вариант переправы всей дивизии или части ее с использованием барж и паромов. Все подготовительные работы по наводке моста было решено начать немедленно.

С целью обеспечения охраны перевала Саланг при его преодолении войсками предусматривалась высадка с вертолетов тактического воздушного десанта. Однако, при внимательном изучении местности выяснилось, что высадка десанта невозможна из-за отсутствия посадочных площадок. Поэтому в своем решении командарм планировал выслать передовой отряд в составе усиленного мотострелкового батальона на боевых машинах пехоты (БМП), который должен стремительно выйти к перевалу и организовать его охрану. Остальные вопросы решения возражений не вызывали.

Решение командующего, после соответствующих поправок, было доложено в Генеральный штаб и утверждено Министром обороны. При этом было рекомендовано еще раз изучить возможность высадки тактического воздушного десанта в район перевала Саланг.

Отмобилизование частей и соединений 40А, а также их боевое слаживание было завершено. Они были готовы к выполнению предстоящей задачи.

В ходе проделанной работы мы убедились, что сроки готовности частей, указанные в мобилизационных планах нереальны. Кроме того, отсутствие программы боевого слаживания ставило многих офицеров запаса в тупик, особенно командиров взводов.

Мы вынуждены были уже в ходе отмобилизования разрабатывать такую программу. Но в нашем распоряжении времени было меньше, чем предусмотрено планом.

С таким положением мы встречались и раньше в ходе проведенных учебных сборах о чем докладывалось в соответствующие инстанции, но изменений не последовало.

Все свои замечания и предложения, основанные на проведенном отмобилизовании, я доложил лично начальнику Генерального штаба маршалу Советского Союза Н. В. Огаркову. Он меня внимательно выслушал и попросил все сказанное изложить письменно.

В последующем большинство наших предложений были учтены при переработки мобилизационных планов. Главное управление боевой подготовки Сухопутных войск разработала четкую программу боевого слаживания. В ней объем занятий и последовательность проводимых мероприятий для подразделения, части и соединения определялся в зависимости от установленных сроков готовности.

Проведенное отмобилизование войск 40А послужило хорошим уроком и школой для многих офицеров самого различного ранга.

3

Вечером 23 декабря я в очередной раз докладывал начальнику Генерального штаба Н. В. Огаркову:

– Николай Васильевич, в течение двух последних дней мы проверяли готовность дивизий к маршу. Я вместе с Ю. В. Максимовым работали в 108 мотострелковой дивизии. Готовность 5-й мотострелковой дивизии проверяли офицеры нашей группы и управления округа. Обе дивизии к маршу готовы. Подвижные запасы, особенно горючего, примерно в 1,5 раза выше нормы. Сегодня подвезли недостающее количество больших палаток, а также угля и дров для отопления. Я бы хотел, если Вы разрешите, завтра вылететь в г. Кушку, чтобы самому еще раз посмотреть готовность 5-й мотострелковой дивизии.

– Виктор Аркадьевич, благодарю Вас за доклад. Нужно будет письменно довести Министру обороны о готовности дивизий.

– Я уже отправил шифротелеграмму Министру обороны и Вам. У меня есть еще один нерешенный вопрос. Николай Васильевич, мы очень тщательно изучили условия местности вблизи перевала Саланг и не нашли площадок для посадки вертолетов с десантом. Там сплошные скалы с крутизной скатов 70–80 градусов и остроугольными вершинами. Прошу разрешить нам действовать по варианту доложенному Вам ранее.

– Хорошо, я не возражаю. Виктор Аркадьевич, ориентировочно ввод наших войск намечается начать во второй половине 25 декабря. Предусматривается ввести 108 мотострелковую дивизию, а от 5-й мотострелковой дивизии только разведывательную группу. Штаб армии пока остается на месте. В состав 40А пока включить 5-ю и 108-ю мотострелковые дивизии и 860-й отдельный полк среднеазиатского военного округа, который начинает выдвижение завтра. 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада пока остается в распоряжении округа. Задача будет поставлена ориентировочно завтра во второй половине дня. Выезжать Вам в Кушку не нужно. Работайте в Термезе.

– Разрешите уточнить некоторые вопросы. Кто будет вести 860-й отдельный мотострелковый полк? И второй вопрос. Можно ли ориентировать офицеров штаба армии и дивизий о предстоящей задаче.

– Организация марша через Памир и своевременность прибытия 860-го мотострелкового полка в район Гульхана (на северо-востоке Афганистана) возложено на командующего войсками средне-азиатского военного округа. Вам нужно будет установить с ним связь и следить за продвижением полка. Ориентировать офицеров можно. Если у Вас все, то желаю успеха. До свидания.

– У меня вопросов больше нет. До свидания.

В течение следующего дня мы еще раз проверили подготовку 108-й мотострелковой дивизии к маршу. Совершенно не ко времени пришел приказ о смене командира дивизии. Я предложил генералу Ю. П. Максимову, чтобы генерал Кузьмин вел дивизию в назначенный ей район он, а потом сдаст ее вновь назначенному командиру – полковнику В. Миронову. Юрий Павлович согласился со мной.

Во второй половине 24 декабря позвонил генерал армии Валентин Иванович Варенников (бывший в то время начальником Главного оперативного управления Генерального штаба), который передал, что сегодня прибудет в город Термез начальник оперативного управления Генерального штаба Афганской армии с группой офицеров. Целью его приезда является проведение совместной рекогносцировки для уточнения районов размещения советских войск на территории Афганистана. Встреча и ведение переговоров с делегацией возлагались на командующего 40 армии. Мне не рекомендовалось встречаться с ними. Чем была вызвана такая секретность я не знал.

Прибытие военной афганской делегации вселяло уверенность, что договоренность о вводе наших войск в Афганистан завершена. Я хорошо знал, по прошлым встречам, начальника оперативного управления Генерального штаба Афганской армии генерал-лейтенанта Бабаджана.

Выше среднего роста, подтянутый, коммуникабельный человек. Выходец из обеспеченной семьи занимал видный пост в королевской армии. Внешне уравновешенный, интеллигентный генерал.