355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Мясников » Месть черного паука » Текст книги (страница 9)
Месть черного паука
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 12:50

Текст книги "Месть черного паука"


Автор книги: Виктор Мясников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Четыре мастерских художников, надстроенные над крайним подъездом, поднимались над домом кубической башенкой. Высокая, крутая шатровая кровля на четыре ската подчеркивала башенную архитектуру, а колпак над выступающим колодцем в самом коньке крыши придавал постройке окончательную завершенность. Славка сквозь вентиляционную щель взглянул на гладкое железо скатов с пятнами ржавчины, проступающими сквозь красно-коричневую старую краску, на прутки ограждения у кромки крыши, усмехнулся и стал спускаться.

* * *

Сидя на кухне, он не спеша обедал и между делом набрасывал на листе мятого ватмана схему местности. Дом он представил как гору с пиком крыши, мастерская Смолича стала базовым лагерем, а колодец мусоропровода удобным кулуаром с натянутой во всю длину веревкой. Подвал Славка изобразил в виде глубокого ущелья, по памяти нарисовав лабиринт бетонных перегородок, заколоченные окошки и водопроводные трубы. Соседние дома тоже стали горными вершинами, а двор – долиной, через которую протянут навесной мост – тросик от базового лагеря до соседней "горы".

На такой привычной схеме Славка ориентировался легко, схватывая одним взглядом все элементы рельефа. Потом принялся лепить из хлеба крошечных человечков. Стоять они не могли, поэтому Славка усаживал их на широкие зады с вытянутыми вперед руками и ногами. В такой позе их можно ставить на четвереньки, и тогда они превращаются в неуклюжих круглоголовых зверьков.

Вымыв посуду, он разложил на полу ватман и принялся играть в альпинистов, только штурмовали они не вершину, а базовый лагерь. В лагере сидел человечек из белого хлеба, а дюжина "черных сухариков" пыталась к нему подобраться, одновременно перекрывая пути возможного бегства. Совершенно очевидно, что враги за последнее время здорово поумнели и обзавелись опытными кадрами, теперь они знают, что Паук может убежать по стене, и постараются обнаружить все нити паутины.

Славка рассаживал человечков из черного хлеба в наиболее очевидных местах: на крыше над окном мастерской, чтобы Паук не смог подняться туда по веревочной лестнице, во дворе, куда он может съехать по веревке, на дальнем конце тросика. Естественно, что у входных дверей тоже кто-то должен находиться, может, даже не один, а двое-трое.

Игру прервал приход Барибала. Три условных звонка: короткий, длинный, короткий сообщили, что это свой. Барибал принес рацию и список кодов для радиопереговоров, потому что нельзя исключить вероятность прослушивания эфира. Потом они поиграли вдвоем в штурм базового лагеря. При этом Барибал командовал "черными".

– А я не стану привлекать к делу лишних людей, – сказал он. – Знаешь, что сделаю? Перережу трос и лестницу. У тебя останется только два пути – по веревке из окна и через мусоропровод. И что ты будешь делать?

– Ничего не буду, – спокойно ответил Славка, – сяду у дверей, подожду. Надоест ждать, подниму такой шум, что вся милиция сбежится.

* * *

Когда, согласовав дальнейшие действия, Барибал ушел, Славка в условный час позвонил Виолетте.

– Здравствуй, Ветта. Какие новости?

– Что, что? Как ты меня назвал? – в голосе девушки звучало удивление.

– Ветта, – Славка смутился, – начало и конец от Виолетты. А что, тебе не нравится?

– Нет, ничего, пожалуй, лучше, чем Виола. Меня так ещё никто не называл. Ладно, какие новости?

– Все готово для ловли крокодила на живца. Живец, во всяком случае, точно готов. Какие сообщения для меня?

– Так, слушай, – Виолетта перешла на деловой тон, – возле "Художественного салона" действительно началось шевеление. Во дворе дежурит машина, темно-синяя "шестерка", номер 212, буквы опускаю. В ней двое молодых людей неприметной наружности. Ямщиков взял это дело в разработку. А сейчас запиши телефонный номер, – девушка продиктовала семь цифр.

– Московский, что ли, семизначный? – удивился Славка.

– Сотовый, потому и цифра лишняя, – пояснила Виолетта, – лежит в кармане у Будякина. Звякни ему часиков в одиннадцать, когда он у любовницы будет. Взбодри слегка, а то время идет, а крокодил не ловится, не цветет кокос...

– Ладно, стукну ему по кокосу, – пообещал Славка, – обеспечу райское наслаждение. Но на связь с тобой после этого выходить рискованно.

– Естественно, – подтвердила Виолетта, – да там и не до того будет. До утра, может, ты ещё и проспишь спокойно, а потом за тебя возьмутся. Ну, будь здоров, живец, пока!

До вечера у Славки имелась ещё куча дел. Он развинтил запорные ручки вытяжного шкафа и дополнил их парой железок, чтобы можно было запираться изнутри. Позабавлялся с медицинскими резиновыми грушами, которых нашлось в мастерской целых пять штук. В носик одной из них зачем-то была вставлена полуметровая стеклянная трубка. Славка решил, что художник использовал их либо для выдувания пыли из механизма печатного станка и канавок гравированных пластин, либо для переливания жидкостей, красок, например. Помозговав, он решил, что оранжевые груши могут пригодиться.

Потом сделал несколько фехтовальных движений саблей. Легкий клинок совершенно не тяготил руку, с тонким свистом рассекая воздух. Орудовать им было очень приятно, Славка даже ощутил романтическую ностальгию по временам прекрасных дам, благородных графов и мушкетерских дуэлей. Проткнуть насквозь, конечно, могли, но прятаться, как сейчас, не пришлось бы. Вышел, сразился – и свободен, гуляй. Или унесли вперед ногами. Чинно, благородно, галантно и в приличной компании. Славка безнадежно вздохнул и положил саблю на стол.

* * *

В начале двенадцатого Славка набрал номер сотового телефона Будякина. Надо было как следует разозлить и раздразнить кандидата в депутаты, чтобы он взбодрил свое войско, заставил действовать активней.

Телефон долго не отвечал, и Славка даже подумал, что Будякин специально выключил мобильник. Как-никак к любовнице приехал, совсем ни к чему, чтобы всякие идиотские звонки отрывали от и сбивали лирическое настроение. Но абонент все-таки отозвался недовольным и отрывистым "Да!"

– Слышь, скотина, ты чего на моих друзей наезжаешь? – даже не подумав поздороваться, самым хамским образом Славка попер на Будякина. – Смотри, я ведь до тебя доберусь.

– Что? Кто говорит? – тот опешил.

– Меня называют Черным Пауком, – злорадно сообщил Славка, представив физиономию телефонного собеседника, – и я шутки шутить не собираюсь. Понял, крокодил плешивый?

– Да ты... да я... – Будякин от ярости не находил слов. – Да с тобой знаешь что сделают?

– Один такой уже пытался, сейчас на кладбище шишку держит! – продолжал хамить Славка. – Учти, церемониться с тобой я не собираюсь, везде достану. Ты где сейчас? У шлюхи своей? Я все про тебя знаю, – протянул он мстительным тоном подленького ябедника.

– Ты кто такой? – бушевал Будякин. Его бюрократический лексикон чиновника средней руки не располагал нужными словами для адекватного ответа, поэтому он мог выкрикивать только устаревшие, банальные до зевоты угрозы: – В бараний рог сотру, в порошок загну!

– А пошел ты раком на кол! – смачно закончил Славка и бросил трубку.

Он захохотал, представив, как Будякин, красный от злости, надувшись индюком, рвет и мечет в бессильной злобе. Самое страшное для таких самодовольных, чванливых чинодралов – когда на них выплеснут ушат грязи и не дадут ответить тем же. А уж если ещё и при подруге! Он тут перед ней павлиний хвост распускает, главного босса из себя корчит, как вдруг ему хлесть, бадью навоза в морду.

Славка готов был биться об заклад, что Будякину сейчас не до секса. Он уже стучит по кнопкам мобильника, требуя на ковер своих наемных профи, обрушивая на их головы все то, что не смог обрушить на Славку. Теперь можно быть уверенным – началась большая охота.

Свет Славка не включал, пользовался маленьким фонариком. В окне восьмого этажа отблеск его луча вряд ли кто заметит, а вот горящее в мастерской электричество может возбудить нехорошие подозрения у какого-нибудь приятеля отсутствующего художника. Еще подумает, что воры забрались, вызовет милицию, все испортит...

Славка проверил дверные запоры и решил ложиться спать. Едва теплые батареи не могли как следует прогреть объемистое помещение со стеклянной стеной. Поэтому Славка не раздевался, наоборот, поверх свитера снова натянул комбинезон. Да и не мешало быть в полной готовности на случай нападения, хотя до утра, по всем расчетам, ожидать атаки не приходилось. Надев шерстяные носки, чтобы ноги не мерзли, Славка завалился на стеллаж поверх спального мешка. Он попытался представить, что сейчас делают будякинские профи. Если босс накрутил им хвосты и потребовал немедленно хоть из-под земли добыть Паука, что они предпримут?

Единственно возможное – это ещё раз взять в оборот Барибала, надеясь вытрясти какую-то новую информацию. Домой к нему, конечно, они явиться не посмеют. Боря их просто не пустит, семья поднимет шум, начнет звонить по 02. Так что, скорее всего, профи будут доставать по телефону, пугать, стращать и трепать нервы. Впрочем, есть ещё один вариант – вообще ничего не делать, а просто спать до утра. Завтра дети уйдут в школу, жена на работу, Барибал останется один, тут его и прихватят, начнут пытать. Что там капитан Ямщиков говорил насчет паяльника?

И несмотря на то, что договорились о прекращении телефонной связи, Славка рискнул позвонить, чтобы предупредить старшего товарища о грозящей ему опасности. И он предупредил, тщательно подбирая слова, намеками, косвенными понятиями, стараясь не называть себя. Можно было предполагать что линия прослушивается.

И она действительно прослушивалась. Маленький приборчик стоимостью в четыре с половиной тысячи долларов исправно записывал все разговоры и автоматически передавал их по этой же телефонной линии на компьютер, который не только все запоминал, но и отыскивал в банке данных схожие по тембру голоса. А ещё маленький приборчик безошибочно определял номера тех, кто звонил и кому звонили. Компьютер же, входя в базу данных городской телефонной станции, выяснял, по какому адресу установлен телефон и кто абонент. Поэтому охотники на Паука избрали третий вариант, который Славке не пришел в голову. Они просто ждали, пока Паук проявится.

Компьютер сам, как было заложено в программе, позвонил по нужному телефону. Когда на том конце подняли трубку, прозвучал заранее записанный текст:

– Внимание, передаю важное сообщение.

Затем прозвучала полная запись разговора Славки с Барибалом. Человек включил свой персональный компьютер, и по этой же телефонной линии получил по факс-модему нужную информацию: адрес и фамилию абонента – В. И. Смолич. Ухмыльнувшись, он раскрыл трубку сотового телефона.

– Команда – подъем! Разведка – на выезд. Блокирование – через пятнадцать минут. Группа захвата ждет меня. Время пошло.

* * *

У этих ребят было все: приборы ночного видения, мощная оптика, оружие с глушителями и лазерными целеуказателями, автомобили, средства оперативной связи, много денег и великолепная подготовка. Двое разведчиков в считанные минуты провели рекогносцировку на местности, определив места подъезда и отхода, проверили подозрительные углы. Затем проникли в подъезд и, подстраховывая друг друга на случай возможной засады, бесшумно поднялись на верхний этаж.

Сканер-индикатор в руке одного из них отметил единственный действующий электронный прибор. Скрытая телекамера в шикарной двери на втором этаже в автоматическом режиме фиксировала все происходящее на лестничной площадке. Видать, хозяевам было чего опасаться, если раскошелились на дорогостоящую систему безопасности. Один из разведчиков, отворачивая лицо, боком подошел к двери и прыснул из баллончика в объектив камеры, замаскированный под декоративную розетку. Тонкая пленка рефракционного лака не мешала продолжать съемку, просто записываемое изображение сделалось мутным и не позволяло различить ни одной подробности.

Возле металлической двери мастерской Смолича разведчик достал из сумки сверхчувствительный микрофон. Приборчик величиной со спичечную головку располагался на кончике гибкого шнура толщиной в три миллиметра. Вставив в ухо маленький наушник, разведчик аккуратно пропихнул в замочную скважину кончик шнура и, медленно вращая его между пальцами, стал продвигать вперед.

Его партнер тем временем, с ловкостью циркового артиста, спокойно встал обеими ногами на узкие перила ограждения и, не обращая внимания на зияющий пролет за спиной, открыл распределительную телефонную коробку под потолком. На ощупь перекусил проводку и бесшумно, как кошка, спрыгнул на пол. Оба разведчика знали досконально свои функции, поэтому за все время не перебросились ни словом, только изредка знаками давали друг другу сигнал к следующим действиям, координируя передвижения и работу.

Пока один с сосредоточенным лицом прослушивал мастерскую, второй обошел остальные двери, выходившие на площадку. Одна дверь вела в механическое отделение лифта, три другие – в соседние мастерские. Широкие металлические скобы, вбитые в стену, тянулись к квадратному люку в потолке, запертому на висячий замок. После несложной манипуляции отмычкой разведчик распечатал люк, выбрался на чердак, включил фонарик и по балке прошел к слуховому окну, снабженному деревянной лесенкой. Взглянув сквозь пыльное стекло на крутой скат железной крыши, покрытый сединой инея, он по-прежнему неторопливо спустился с чердака. Напарник, оцепенело прислушивавшийся уже возле другой двери, утвердительно кивнул. Паук находился в ловушке.

В это время синие "жигули" с выключенными фарами медленно подкатили к подъезду. Двое в кабине наблюдали за обстановкой. Один не сводил глаз с дверей подъезда, а второй неспешно осматривался по сторонам, периодически бросая взгляд в зеркало заднего вида. Еще одна автомашина неподвижно застыла на противоположной стороне двора между домами.

Приспустив боковое стекло, человек, сидевший в этой второй машине позади водителя, выставил в образовавшуюся щель бинокль ночного видения и включил инфракрасную подсветку. Наметанным взглядом он сразу отметил скатанную веревочную лестницу под урезом крыши и моток веревки, висевший в полиэтиленовом пакете на крюке возле окна. Тонкий тросик разглядел не сразу, но карабины, которыми тот крепился, слегка поблескивали в лунном свете и тем самым привлекли внимание, так что наблюдатель быстро понял, что перед ним канатная дорога. Это было в стиле Черного Паука – заранее подготовленные пути для бегства через окно.

Наблюдатель злорадно усмехнулся: типичная ошибка – постоянно использовать один и тот же прием. Даже самый оригинальный фокус, повторенный три-четыре раза, превращается в шаблон, а шаблонные действия легко предугадать.

Предстоящая ликвидация Паука не представляла проблемы. Единственное неудобство – ограниченность во времени. В другой ситуации потратили бы день-другой на подготовку, чтобы провернуть акцию чисто и красиво, можно было бы даже выкрасть Паука, обстоятельно допросить и имитировать смерть в результате несчастного случая. Или, наоборот, организовать образцово-показательную казнь, чтобы все враги содрогнулись от ужаса и отвращения. Но сегодня ситуация и работодатель требовали немедленных действий.

Во-первых, судя по всему, Паук, что называется, упал на дно и затаился. Наверняка в ближайшие дни, а то и недели, не высунет носа из мастерской, а дверь и подавно никому не откроет. Сидеть и ждать его – это значит попасть на глаза множеству людей, поэтому к утру надо обязательно закончить. Истерическое требование Будякина немедленно доставить ему Паука живого или мертвого, в принципе, можно было проигнорировать, но раз предоставилась возможность лишний раз показать профессиональное мастерство, почему бы и нет? Час-полтора на подготовку, и можно приступать к операции. За это время и объект уснет в темной мастерской, если ещё бодрствует...

* * *

Что-то звякнуло о стекло и прервало чуткий сон Славки. Он насторожился, хоть и не изменил позы, а глаза оставались по-прежнему закрытыми. Вслушиваясь в плотную ночную тишину, медленно приходил в себя. По логике событий, его должны были обнаружить не раньше утра. И с утра же друзья-альпинисты приступали к наблюдению за округой, чтобы сообщать по рации обо всех подозрительных субъектах. Неужели он допустил какую-то ошибку, и все началось гораздо раньше?

Снова что-то с тонким цокающим звуком скользнуло по оконному стеклу. Славка, лежавший на спине поверх расстеленного спального мешка, осторожно сел, пригибая голову, чтобы не задеть верхнюю полку стеллажа. Поставленные вертикально толстые цинковые пластины отгораживали его от мастерской, поэтому он не мог видеть окно. Стараясь не шуметь, переместился в конец стеллажа и сунул ноги в кроссовки прямо в толстых шерстяных носках, заправив концы шнурков внутрь обуви, под ступни.

Пытаясь унять неожиданное сердцебиение, Славка, чуть дыша, заглянул в узкую щель между холодными металлическими пластинами. Некоторое время зрение привыкало, потом из темноты проступили контуры крупных предметов. Решетчатый переплет огромного окна четко выделялся на пепельно-сером фоне неба с редкими искорками звезд. Потом обрисовались короткие палочки ступеней веревочной лестницы. Они медленно колыхались влево-вправо, постепенно замедляя свои маятниковые колебания. Свернутая и закрепленная под крышей лестница должна была развернуться только после рывка за шнурок, опущенный к окну. Что же произошло? Может, ветер пошутил?

Сна не осталось ни в одном глазу. Славка сполз со стеллажа. Незашнурованные кроссовки за счет толстых носков сидели плотно, не хлябали. Славка присел и, придерживаясь за детали печатного станка, стал плавно перемещаться, оставаясь в полуприседе. Он пересек мастерскую, выпрямился и, прижимаясь спиной к стене, двинулся к окну. На столе чуть серебрился клинок немецкой сабли.

Славка нащупал эфес и пошел дальше, сжимая холодную бронзу рукояти. Оружие в руке успокаивало. Он дошел до конца и встал спиной в угол, в полуметровый простенок между стеной и оконной рамой – единственный участок мастерской, который нельзя было увидеть из окна. Весь обратившись в слух, даже рот раскрыв от напряжения, Славка пытался понять, что происходит за окном. Ветер там или человек?

Эта ночь была на редкость тиха и безветренна. Пять минут назад на чердак поднялись двое. Один занял место у приоткрытого люка, держа под прицелом дверь мастерской художника Смолича, возле которой, правда, по-прежнему стоял разведчик, прослушивающий мастерскую через замочную скважину. Второй боевик поставил на балку объемистую спортивную сумку и принялся доставать из неё разные нужные и полезные вещи. Он надел легкий кевларовый бронежилет, поверх него мягкую свободную куртку из черной бархатистой ткани, не отражающей свет, и словно растворился в темноте. На голову натянул мешок трикотажной маски с отверстиями для глаз и рта. Поверх неё надел маленький кожаный шлем с прибором ночного видения, закрепленным на лбу, и застегнул под подбородком ремешок.

Движения его были отточены, чувствовалось, что процедуру одевания он проделывал десятки, а то и сотни раз. Облачившись в черные ремни скалолазной системы, он пристегнул альпинистский карабин, отличавшийся опять-таки вороненым покрытием. Ничто в его снаряжении не блестело, даже просто не выделялось светлым пятном. Он застегнул кнопки кожаных перчаток, повесил на шею короткий автомат с толстым набалдашником глушителя и подствольным целеуказателем. Веревка, которую достал из сумки самой последней, естественно, тоже оказалась абсолютной черной. Ночной воин поднялся к слуховому окну и растаял во мраке.

Ему нужен был другой, противоположный, скат крыши, поэтому он сперва взобрался на самый верх к торчащей башенке вентиляционного колодца, перешел, держась за него, на противоположную сторону и привязал веревку к короткой железной стойке, подпирающей металлический колпак. Распуская на ходу конец веревки, спустился к краю крыши и сообщил о готовности в микрофон, торчавший перед самым ртом на изогнутой проволочке, идущей от наушника на шлеме.

Совершенно случайно он задел рулон веревочной лестницы, когда спускался к окну, и сразу выбрался обратно на крышу. Лестницу ни в коем случае нельзя было поднимать обратно, чтобы не открыть свое присутствие Пауку. Так он может подумать, если проснулся, конечно, что лестница раскрылась случайно, сама собой. Выждав некоторое время и получив по радио сообщение, что в мастерской никаких подозрительных звуков нет, ночной воин скользнул по веревке к окну. Он опустил на глаза окуляры прибора ночного видения, включил тумблер лазерного целеуказателя на автомате и осторожно заглянул внутрь.

Славка скорее почувствовал, чем увидел тень, мало заметную на общем пепельном фоне мастерской. Хрустальная ваза в центре стола, неожиданно вспыхнувшая ворохом розовых искр, заставила его вздрогнуть и затаить дыхание. Красный лазерный луч, преломившись в стеклянных гранях, разбился на десятки световых осколков, подсветив пучок высушенных цветов и трав. Теперь Славка отчетливо видел алую точку, скользящую резкими скачками с предмета на предмет. Его рука, стискивающая рукоять сабли, вспотела, сделалась жирной и скользкой.

Сперва он окаменел от страха, потом возникло острое желание выскочить из простенка и прямо сквозь двойное стекло всадить клинок в человека за окном. Но, сдержав, этот дикий порыв, Славка продолжал ждать. В случае неудачного выпада он почти наверняка схлопотал бы пулю.

Алая точка, метнувшись по стене и потолку, исчезла. Славка сделал простой вывод: в окно больше не смотрят, – и на цыпочках скользнул вдоль стены, прижимаясь к ней спиной. Возле вытяжного шкафа он ещё с вечера предусмотрительно поставил табуретку, а дверцы чуть приоткрыл. И пока ночной воин, стоя одной ногой на веревочной лестнице и навалясь спиной на простенок, за которым за пятнадцать секунд до этого стоял Паук, докладывал по рации, Славка ступил на табуретку, а потом на полку шкафа.

Он закрыл дверцы изнутри и выпрямился, вдохнув гниловатый холодный воздух колодца. Вынул из кармана комбинезона фонарик и огляделся, все ещё сжимая в другой руке саблю. Он засунул клинок за пояс, вставил ноги в веревочные стремена и ухватился за рукоятки зажимов-самохватов. Опустив на место дырчатую крышку шкафа, быстро стал подниматься вверх по веревке. Ему и минуты не понадобилось, чтобы преодолеть восемь метров до железного колпака.

Славка заглянул в щель, увидел тускло отсвечивающий белесый иней на крыше и смазанный темный след, оставленный спускавшимся человеком. Туго натянутая веревка была привязана к коротенькой стойке колпака. Ухмыльнувшись в темноту, Славка просунул в щель руку с зажатой в ней саблей и, вытянув её, как только смог, самым кончиком клинка нащупал веревку. Чуть слышно щелкнули лопающиеся нити, и Славка продолжил аккуратно водить клинком, перепиливая плетеный капроновый шнур. Словно отпущенная резинка, конец веревки звонко шлепнул по колпаку. А вот как глухо шмякнулось тело на асфальт, Славка не услышал, слишком высоко находился.

Он засунул саблю обратно за пояс и перевел дыхание. Только сейчас почувствовал, как мерзнут руки, сжимающие металлические рукоятки самохватов. Расслабленно стоя в веревочных стременах, вытащил из кармана комбинезона перчатки и неторопливо натянул. Спешить было некуда. Все случившееся точно укладывалось в один из сценариев нападения, которые Славка с Барибалом накануне разыгрывали на разрисованном листе ватмана.

Три-четыре боевика, вряд ли больше, спровоцированные подвешенным за окном снаряжением, могли выбрать два способа добраться до Паука. Во-первых, проникнуть через то же самое окно, а во-вторых, пугнуть его, чтобы сам через окно побежал. Во втором случае боевиков надо расставить на всех путях возможного бегства. Славка потому и чувствовал себя сейчас достаточно спокойно, что киллер выбрал чисто технический вариант. Это говорило о том, что группа маленькая и один человек в окне должен провернуть все дело, даже если пара его помощников начнет ломать дверь.

Но Славка расслаблялся совершенно напрасно. В операции участвовало двенадцать человек, а руководителем был старший лейтенант спецназа Главного разведывательного управления, несколько месяцев назад уволившийся в запас после ранения в Чечне. Команда его состояла из бывших солдат и сержантов того же самого батальона, тоже имеющих боевой опыт и отлично обученных убивать. "Кто видел смерть, тот знает нас. Мы называемся – спецназ!" Они свободно владели любым огнестрельным и холодным оружием, отлично умели обращаться со взрывчаткой, дробили кирпичи ребром ладони и бегали кроссы марафонской протяженности. В открытой схватке с любым из них Славка не прожил бы и пяти секунд.

Но Будякин сделал ставку не на тот спецназ. Эти парни готовились к войне, а именно здесь и сейчас требовались специалисты другого профиля. Парочка собровцев или "краповых беретов" из внутренних войск, знающих, как брать вооруженную группу в жилом помещении и освобождать заложников, могла бы организовать операцию гораздо грамотней. Но взаимная неприязнь и презрение, культивируемые в разных родах войск, не позволили бывшему старлею взять в команду эту самую парочку "козлов-вэвэшников".

И он так и не понял, в чем состояла ошибка, почему один из его лучших бойцов оказался на асфальте в позе дохлой лягушки. В кровавой луже возле головы поблескивали стеклышки из разбитых окуляров прибора ночного видения, а разлохматившийся конец веревки ясно указывал, что по ней водили лезвием. Судя по длине веревки, её перерезали где-то на крыше.

Бывший старлей умел мгновенно оценить обстановку и принять решение. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы внести необходимые коррективы. Двое бойцов выскочили из джипа-"лендровера", сноровисто расстелили большой кусок полиэтилена и переложили на него мертвое тело. Быстро завернули и аккуратно втащили в джип. Пока один затирал быстро подмерзающую кровавую лужу снятым с сидения чехлом, второй, прихватив необходимые железки, уже скрылся в подъезде.

Сидевший на чердаке автоматчик и второй разведчик, находившийся на лестничной клетке, получив команду по радио, быстро выбрались через слуховое окно на крышу. На покрытой инеем кровле темнели следы их предшественника. Бойцы поднялись к вентиляционному колпаку.

Славка услышал звук проминаемого кровельного железа и присел в стременах, чутко прислушиваясь, пытаясь угадать, что происходит за стенами колодца. Правая рука машинально легла на эфес сабли и тихонько потянула её из-за пояса. Чужой шепот резонировал под колпаком, но некоторые слова можно было понять. Двое на крыше недоумевали, как можно перерезать веревку и не оставить следов на инее. Доклад по радио прозвучал достаточно громко, и Славка беззвучно посмеялся над своими врагами. Ему бы стало не до смеха, если бы он мог услышать приказ командира, прозвучавший в наушнике разведчика. Тому велели прощупать каждую щель, даже такую, в которую и комариный член не пролезет.

Ближайшая щель сквозила гниловатым духом бойцу прямо в нос. Он подергал железный колпак, но тот сидел неподвижно. Славка затаился, даже старался не дышать, чтобы не выдать свое присутствие. Узкий луч электрического фонарика упал на грязную стену колодца, скользнул в сторону и задержался на обрезке трубы, брошенном поперек мусоропровода. Узел привязанной за неё капроновой веревки нахально лез на глаза.

Глядя снизу вверх, Славка увидел, как в щель просунулась рука в черной перчатке и попыталась стронуть трубу с места, но та, прочно притянутая к вбитому в бетонный пол подвала крюку, да ещё отягощенная весом Славки, не шелохнулась в пазах. Наверху кто-то быстро бубнил, сообщая по рации о находке.

Рука исчезла и тут же появилась снова, только уже с ножом. Широкая финка бросила блик от луча фонарика и потянулась к веревочному узлу. Славка понял, что через пару секунд грохнется в подвал. Он резко поднялся на стременах и поверх протянутой руки сунул саблю в щель под колпаком. Почувствовал, что клинок вошел в мягкое, и плавно потянул его в сторону, ощутив, как острая золингеновская сталь разваливает это мягкое.

Послышалось хриплое бульканье, горячая струйка плеснула в лицо, окропив мелкими брызгами, и Славку чуть не стошнило от отвращения, когда он ощутил на губах вкус человеческой крови. Выпустив рукоять сабли, беззвучно канувшей во мрак колодца, придавил обеими руками рычажки самохватов и заскользил вниз. А ему на голову вдруг посыпались кирпичные осколки.

Разведчик не сразу понял, что произошло. Его напарник, хватаясь за распоротое горло, покатился по крыше, дергаясь и гремя ботинками по железу. Он скатывался все ниже, разбрызгивая кровь из вскрытой артерии, пока не уткнулся плечом в желоб для стока воды, идущий вдоль кромки. И, выгнувшись, словно отчаянные телодвижения могли продлить жизнь, вывалился за край.

Только после этого разведчик подхватил оставшийся на крыше автомат и выпустил очередь в щель под колпаком. ПБС – прибор бесшумной стрельбы, навинченный на ствол, – намертво поглотил звук и пламя выстрелов. В ночной тишине только громко и часто клацал затвор, скакали вниз по железной кровле стреляные гильзы, и, словно отбойный молоток, колотили пули, разнося кирпичную кладку. Только выпустив длинную очередь, разведчик сообразил, что лупит в стену. Он встал обеими ногами на край колодца, засунув носки ботинок под вентиляционный колпак и выпустил остальные пули в железо у себя возле ног, превратив его в настоящий дуршлаг.

Весь обсыпанный кирпичной крошкой, Славка съехал к торчащему из стенки ящику вытяжного шкафа и ногой подцепил крышку. Он успел свалиться внутрь и выкатиться на пол мастерской, когда сверху посыпались пули, наполнив пространство колодца звоном металла. В ванночке на полке шкафа лежала толстая цинковая плита, и пули неистово клевали её.

Славка поднялся и обнаружил, что левая кроссовка отсутствует. Она застряла в веревочном стремени и осталась болтаться в темноте. Но раздумывать об этом было некогда, поскольку со стороны входных дверей донесся отчетливый скрежет. Их явно пытались распечатать.

Славка заранее ознакомился с конструкцией дверей и знал, что несколько минут они выдержат. Он вбежал в крохотный коридорчик, на ходу сбросив вторую кроссовку и оставшись в одних только шерстяных носках, и, включив фонарик, увидел, что стальная коробка дверей со скрипом ворочается, словно её выковыривают снаружи огромным гвоздодером. Но вбитые в торцы стены горизонтальные штыри пока держались, хоть штукатурка трескалась и начинала сыпаться.

Оставшееся время следовало потратить на то, чтобы вооружиться и встретить врага не пустыми руками. Как бы сейчас пригодилась пара патронов! Но обойма "макарова" была пуста, а сабля лежала на дне колодца. Еще можно было бы попробовать сбежать. Не через окно, оно наверняка под наблюдением, а через все тот же мусоропровод, если веревка по-прежнему на месте. Грохот металла в вентиляционном шкафу прекратился. Стоило рискнуть и слететь по веревке, стараясь не шуметь, чтобы сверху не выпустили ещё одну автоматную очередь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю