Текст книги "Историческая литургика"

Автор книги: Виктор Алымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Попробуем отделить собственно Утреню «Завещания» от непосредственно примыкающей к ней Литургии оглашенных и получим следующий чин:

1. Вход епископа и диакона(ов).

2. Епископ приветствует собравшихся:! "Слава Господу!"

3. Народ отвечает:!"Достойно и праведно".

4. Епископ произносит Утреннюю молитву.

5. Народ поёт псалмы, гимны и славословие.

6. Епископ благословляет и отпускает оглашенных.

Сразу бросается в глаза необычайное сходство этого чина с описанной выше Вечерней. По-существу, это один и тот же чин, только Вечерняя молитва заменена Утренней, и вместо "Свете Тихий" поют "Великое славословие" и псалмы. Кстати, и католическое "Великое славословие" ("Gloria") так и осталось пред-евхаристической молитвой, удержавшись в Мессе, а не в Вечерне.

Поэтому многие исследователи-литургисты сейчас считают, что первоначален чин некой общей предъевхаристической Всенощной, которую с начала III века служили в ночь с субботы на воскресенье и которая впоследствии, на рубеже III и IV вв., разделилась, т. е. с минимальными различиями стала совершаться как поздно вечером, так и до рассвета.

5. СТРУКТУРА ДРЕВНЕЙШЕГО ВСЕНОЩНОГО БДЕНИЯ.

Гипотеза о существовании этого чина подтверждается чрезвычайно архаичным армянским литургическим материалом, близким к Халдейской Церкви. Ещё в 1960 г. его исследовал католический литургист о. Матеус и доказал, что древнейшая всенощная состояла из 2 – х частей: …….. – хваления и Евхаристии.

Перед Евхаристией пели библейские песни: Моисея ("Исход") и 3 – х отроков ("Даниил") и читали Евангелие.

Более того: похожий предъевхаристический чин до сих пор сохранился у армян в субботу вечером (в современном армянском Часослове называется "Жеманик").

В Православной Церкви эти архаические черты более всего проявляются в нашей Вечерне Великой Субботы. Как вы помните, она у нас служится в пятницу днём вместо Литургии (которой в пятницу не положено) и завершается выносом Плащаницы.

Итак, привлекая параллельный материал (т. е. Эфиопскую версию "Апостольского Предания" и "Testamentum"), мы можем реконструировать следующее чинопоследование:

1. Вход епископа и диаконов.

2. Приветствие епископа:! "Слава Господу" или!" Господь с ва!ми";

ответ:!"И со духом твоим".

3. Молитва епископа.

4. Ответ людей:! "Тебе хвалим, Тебе благословим и молим ти!ся …! Аминь".

5. Пение библейских песен и псалмов (вперемежку).

6. Предъевхаристический чин:! – "Благодать Господа нашего со всеми вами" – "И со духом!твоим";! – "Восхвалим Господа!" – "Достойно и праведно есть";! – "Горе имеем сердца!" – "Имамы ко Господу".

7. Епископская молитва.

8. Чтение Священого Писания (Ветхого Завета).

9. Проповедь.

10. Отпуст оглашенных.

11. Слово к верным и молитва о них (или ектения).

12. Анафора.

Вот – этот древнейший чин первой половины III века, из которого генетически развились наши Вечерня и Утреня. А сформировались они в современном виде только к началу IX века.

6. ГИМНОГРАФИЯ И ЧТЕНИЯ.

Несомненно, что песнь "Свете тихий",сопровождающая т. н. "Ве черний вход" (со светильником!), наравне с благословение хлебов самый древний элемент нашей Вечерни. Как известно, уже свт. Василий Великий (+ 379 г.) упоминает его в 29 – й главе своей книги "О Св. Духе к Амфилохию" в следующем контексте:! "Отцы наши не хотели в молчании принимать благодать вечерне!го света, но при явлении его немедленно и благодарили… народ!возглашает древнюю песнь… А если кому известна и песнь Афиноге!на… то он знает, какое мнение о Духе имели мученики". ("Творе ния" т. III, стр. 345–346).

На основании этих слов свт. Марк Эфесский (+ 1450 г.) приписывал авторство гимна "Свете тихий" мч. Афиногену еп. Севастийскому (+ 311 г. память: 16/29 июля). И в греческом «Часослове» он до сих пор подписывается, как "Гимн св. Афиногена мученика". Однако, свт. Василий Великий отличает "песнь Афиногена" от вечерней песни "Свете тихий", прибавляя, что не знает автора! (!"И не!можем сказать, кто был отцом тех хвалений, которые поем во время!светильничных…"). т. е. она была ещё ранее Афиногена в вечернем богослужении. А т. к. предъевхаристический чин Каппадокийской анафоры по собственному признанию свт. Василия, заимствован им из Неокесарийского чина (см. "Творения св. Григория Чудотворца", Пг, 1916 г., предесл.), то вполне возможно, что автором этого гимна был свт. Григорий Неокесарийский (ок. 240–270 гг.). И в таком случае – это гимн середины III века.

свт. Григорий Нисский, описывая жизнь свт. Григория Неокесарийского свидетельствует о том, что он был гимнографом и составлял песни на дни памяти мучеников. Другим выдающимся гимнографом середины III века (по свидетельству свт. Дионисия Александрийского) был блаж. Непот, еп. Пентапольский (в Египте). Однако, творения его до нас не дошли. Единственный образец подобного рода творчества – это чудом сохранившаяся до нас песнь свт. Мефодия, сочинённая им для женского аскетерия.

Сщнмч. Мефодий, еп. Патарский (+ 312 г.), автор полемических трудов против Оригена, опубликовал её в своей книге "Разго вор десяти дев". Это – книга о девстве, как подвиге, ведущем к единению со Христом. Девы ждут Жениха Небесного и одна из них запевает:

! "Девы! С небес гремит глас, пробуждающий мертвых.! Он велит всем нам в белых одеждах со светильниками! нестись к востоку на сретенье небесного Жениха.! Восстаньте прежде, чем Господь внидет в дверь." Хор дев подхватывает припев:

! "Тебе посвящаю себя чистою! и со светоносным светильником встречаю Тебя,! небесный Жених! Одна из дев продолжает:

!"Забыла я родину, возжелав красоты Твоей, Боже,! забыла лица сверстниц моих,! забыла о том, что мной хвалилась и мать и сродники.! Ты, Христе, стал всем для меня" Хор:!"Тебе посвящаю себя чистою…" и т. д.

Песнь довольно большая, но, несмотря на свою простоту, она производит чарующее и странное впечатление. Такие песни поют за долгой монотонной работой. Они поддерживают ровное молитвенное горение и способствуют аскетическому самозабвению, но не размывают личность, а наоборот создают вокруг неё сакральное мелодическое пространство, которое сознаётся как душевная твердь, крепость и ограждение от дурных помыслов. И это уже типичная мистика!

На какую же мелодию всё это следовало петь? Об этом уже в начале века задумывался Климент Александрийский:! "Должна быть отвергнута музыка чрезмерная, надламывающая ду!шу, впадающая в разнообразие, то плачущая, то страстная, то неис!товая и безумная. – пишет он в «Строматах» (VI, 11) —! Образец для!музыки может дать Давид… воспевающий Бога ритмически. Даоричес!кой гармонии наиболее подходит такой энгармоничнский лад, а Фри!гийской – диатонический…"

Нам хорошо известны оба упомянутых лада. В обоих общая величина интервала в тетраккорде = 2,5 тонам. Обычный аккорд состоит из 2 – х целых интервалов (тонов) и одного половинного. Это и есть диатоника ("через тон") или, в просторечии, игра на белых клавишах, интервал между которыми равен целому тону, а между «си» и «до» следующей октавы – полутону. И вся православная музыка и всё западно-европейское средневековье – диатоничны. А заложен этот принцип был в III веке!

?????????????????????????????????????????????????????????????????

Невольно приходит на ум вариация на ту же тему из нашей Полунощницы:! "Се Жених гредет в полунощи, и блажен раб, его же!обрящет бдяша… блюди убо душе моя, не сном отяготися, да не!смерти предана будеши…" и т. д.?????????????????????????????????????????????????????????????????

Интересно, что интервалы (т. е. внутренняя структура) появились не только в пении, но и в чтении. Именно в III веке Аммоний, диакон Александрийской Церкви разделил текст Нового Завета на очень мелкие (до одного предложения!) отрезки – перикопы. Перикопы Аммония позволили Оригену сопоставлять параллельные повествования Евангельской истории. А Евсевий Памфил Касарийский, церковный историк и богослов IV века составил для этой цели 10 таблиц. В 1979 г. в "Московской патриархии" вышел уникальный текст Нового Завета, где впервые были опубликованы перикопы Аммония и таблицы Евсевия.

7. СЕДМИЧНЫЙ И ГОДОВОЙ КРУГИ.

В III веке христианство уже настолько далеко ушло от иудейства, что жгучие родственные отношения близости и неприязни ослабевают, сменяются равнодушием. Здесь причина того, что иудейская суббота, отрицаемая писателями II века, вдруг начинает чтиться наравне с воскресеньем (до начала IV в.) даже в Риме. «Завещание» предписывает Евхаристию в субботы, воскресенья и дни седмичных постов – среду и пятницу – на которые также смотрели как на своего рода праздники. Особенно ярко выражен этот взгляд у Оригена, который сопоставлял пятницу с воскресеньем и Пасхой. Именем Пятницы (греч. Параснева) в христианских семьях называли дочерей (вспомним особо чтимую у нас мц. Праскеву Пятницу из Иконии, + 251 г., пам. 28 окт. с/с).

Однодневные посты не означали полного воздержания от пищи. Воздержание длилось до IX часа (т. е. до 15 – ти. до конца богослу жебного дня). И кафолические христиане упрекали монтанистов за произвольное удлинение постов (на что жалуется перешедший в монтанизм Тертуллиан в соч. "О постах", 10).

Кроме однодневных седмичных постов, были ещё посты по случаю общественных бедствий и единственный многодневный – предпасхальный Пост. Пасха была главным праздником и центром подвижного годового круга. А главным праздником неподвижного круга была Епифания (Богоявление), появившаяся у кафоликов в противовес гностической ок. сер. III века.

8. ПАСХА И ПРАЗДНИКИ.

На протяжении III века предпасхальный Пост удлинился до 40 – ка дней и стал воистину Великим. Это произошло под влиянием практики, упомянутой ещё в «Дидахи»: члены Церкви постились вместе с оглашаемыми из желания содействовать постом и молитвой их оглашению и подготовке к крещению (см. также Иустин "Апологея I", 61). Может быть нигде больше с такой поразительной силой не проявлялась истинная соборность Церкви, как в этом совместном аскетическом усилии при рождении её новых членов! И сравните это с тем вопиюще безобразным отношение3, которое мы проявляем к ним сейчас (не просто равнодушие, но отталкивание!).

Итак, после 40 – ка дневного совместного Поста оглашенные шли к купели, а верные собирались на торжественную предпасхальную Агапу (упомянутую в "Завещании"). Реликтом этой Агапы является наш пасхальный артос, который в течение всей Светлой седмицы лежит на аналое, а в монастырях торжественно переносится в трапезную (прямо символизируя агапу).

Таким же символом агапы являются и наши пасхальные куличи "домашний артос", и вкушают его с творожной пасхой и яйцами тоже в память о творожной пище агап. И крестный ход наш вокруг храма в пасхальную ночь прямо повторяет радостное обхождение новокрещаемых вокруг пасхальной купели. И верные приветствовали их святым целованием (наше т. н. "христосование"). А потом все шли, конечно, прямо ко Христу и соединялись с Ним в таинстве Евхаристии. И вот это уже грустное для нас сравнение, потому что сейчас никто почти не причащается в пасхальную ночь. И вообще мало что понимают в происходящем. Потому что хорошо поработал беспросветный византийский символизм, объявив крестный ход изображением «жён-мироносиц», артос – изображением "пяти хлебов" и т. д. и т. п. по Симеону Солунскому.

Со дня Пасхи до 50 – го дня после неё оставлялись коленопреклонения, о чём впервые упоминает ещё свт. Ириней Лионский в самом конце II века (см. "соч. в русск. пер." М. 1871, стр. 695). Впрочем он пишет только о времени в течении которого!" не прекло!нял колен". А сам праздник Пятидесятницы, завершающий подвижный круг, возник ближе к концу III века. Как праздновались Пятидесятница и Епифания, нам неизвестно.

Зато довольно много материала о днях памяти мучеников. Если в начале века ещё нет резкой грани между памятью мучеников и простых умерших (Тертуллиан:!"Мы делаем приношения за скончавше!гося в годичный день страдания" "О венце воина", 3), то к концу века первоначальный культ святых уже налицо. Являются общецерковные святые (апп. Пётр и Павел, ап. Иаков, первомуч. Стефан, св. Лаврентий и др.). Над могилами местных мчч. возводятся постройки, в которых совершаются поминальные агапы, читаются акты страданий (зап. – «legenda»; вост. – " синаксарь "). В честь мучеников сочиняют песни и устраивают пляски.

Да-да! Рождение мученика в новую жизнь приветствуется плясками при гробах, которые застал ещё свт. Василий Великий:

!"Мы пляшем священными плясками при гробницах святых". (y Conybeare F. Philo 254. цит. Bas t 1, p.512). И в Эфиопской Православной Церкви до сих пор сохранились пляски на молебнах и крестных ходах, возглавляемые священниками (см. Тураев б. «Абиссиния» Прав. бог. энц. т. I, СПб, 1900 г., с. 71). То же самое – у православных арабов (см. Муравьёв А. "Путешествие по святым местам" ч. II, СПб, 1840 г., с. 124).

БОГОСЛУЖЕНИЕ ВРЕМЕНИ
IV–V ВЕКОВ

В предыдущих лекциях мы говорили исключительно о литургиях этого важнейшего периода истории Церкви. А теперь обратимся к Богослужению времени, т. е. прежде всего к суточному богослужебному кругу, который именно в этот период сформировался в своих основных моментах (а в VI–VIII веках добавилась только гимнография).

1. ДЕГРАДАЦИЯ АГАПЫ.

Естественная деградация агапы полным ходом шла уже в III веке. Но в IV веке ей был нанесён смертельный удар руками самих священнослужителей. Причина была всё той же. Превращение Церкви в государственный институт привело к резкому понижению уровня отдельных её членов. И при таком низком уровне, агапы повсеместно вырождались в обыкновенные попойки. А это пришло в противоречие с аскетическим духом раннего подвижничества.

Иоанн Златоуст ещё снисходительно говорит, что по окончании службы можно собраться на могиле мученика для поминальной трапезы ("Похвальное слово мученику Юлиану").

Но Августин Блаженный уже рассказывает о Медиоланской Церкви еп. Амвросия следующее: "По обычаю Африканских Церквей мать моя и здесь во дни поминовения святых делала приношения в храмы для общей трапезы из разных явств. Однажды, когда она явилась с таким приношением, ее остановил привратник храма и сказал, что епископ запретил такие приношения." ("Исповедь" VI, 2).

Следовательно в самой Карфагенской Церкви агапы были запрещены несколько позже – окончательно только на III Карфагенском Соборе 418 г.

Дольше всего агапы задержались в Зап. Европе, несмотря на то, что их запретил Оксерский Собор 584 г. Но впоследствии это запрещение подтверждает Литтихский Собор 743 г., Аахенский Собор 846 г. и др. И ещё папа Евгений в 862 г. жалуется на беспорядки при агапах. Да и на Востоке Трулльскому Собору почему-то приходится повторять против агап 74 – е правило Лаодикийского Собора.

Следовательно, христианское сознание тяжело смирялось с утратой этого апостольского установления. Реликты его в изобилии рассыпаны в различных обрядовых элементах нашей Церкви и сейчас. Это: 1) – православные поминки, 2) – благословление хлебов на вечерне, 3) – чин о панагии, 4) – последование артоса, 5) – и различные мелочи вроде умовения рук священников во время проскомидии (причём архиерей умывает руки перед царскими вратами, т. е. навиду у всех).

1. BПоминки.

Мало кто знает, что это церковный обряд и что существует специальный "чин над кутиею в память усопших".

Вот последование этого чина:

свящ.: «Трисвятое», "Пресвятая Троице", "Отче наш".

хор: "Со духи праведных…" и др. тропари.

диак: ектения: "Помилуй нас Боже…"

свящ.: молитва: "Боже духов…"

хор: «Аминь», "Честнейшую херувим…", "Господи помилуй" (трижды), «Благослови».

свящ.: глаголет отпуст и благословляет присутствующих приступить к трапезе. Прежде всего вкушают "кутию в память усопшего. После этого:

свящ.: "Молитвами святых отец наших…"

хор: поёт заупокойную ектению.

диак: провозглашает вечную память.

После этого все присутствующие вкушают пивомедие.

В конце: "Со святыми упокой…" и "Вечная память" (трижды).

Т.о. канонически правильные (не самочинные!) православные поминки имеют полу-литургический характер и являются реликтом поминальных агап (с Евхаристией!), которые до рубежа IV–V веков совершались над могилами мучеников.

2. BБлагословление хлебов на вечерне известно всем. Но оно, между прочим, означает, что после вечернего богослужения некогда полагалась трапеза – агапа. И напоминание о ней сохранилось в самой молитве священника: "Гос поди Иисусе Христе. Боже наш, благословивый пять хлебов и пять тысяч насытивый, Сам благослови и хлебы сия, пшеницу, вино и елей и умножи сия во граде сем и во всем мире Твоем, и вкушающие от них верныя освяти …".

3. B" Чин о панагии"

содержится в «Часослове» и совершается в монастырских трапезных следующим образом:

старший: "Христе Боже, благослови ястие…" и благославляет кушания. Затем влагает в панагиар просфору и ставит во главе стола. После вкушения пищи:

"Благословен Бог, милуяй и питаяй…", "Слава Тебе, Господи…", "Господи помилуй" (трижды),

старший: "Благословите мя отцы святии и простите ми грешно му."

все: "Бог простит ти и помилует тя",

Старший (вознося просфору перед образом Св. Троицы): "Вели ко имя Св. Троицы" (знаменуя) "Пресвятая Богородица помоги нам",

все: "Тоя молитвами, Боже, помилуй и спаси нас" и после пения "Достойно есть" вкушают просфору.

Спрашивается: что это, если не прямое подражание Евхаристической агапе?

P.S. (Интересно, что и у католиков существует подобный пана (гиар (он называется у них "монстранс"), куда влагается гостия и (совершается усиленное поклонение ей в послепасхальный период.

А у православных сходный чин называется:

4. B" Последование артоса".

Пасхальный артос (т. е. хлеб) приносится в первый день Пасхи (после заамвонной молитвы) в алтарь и освящается кроплением св. водой. Затем, на всё время пасхальной седьмицы он занимает место панагии: на панагиаре. А в Субботу Светлой седьмицы, по отпусте Литургии несёт его в трапезную, читая молитву:

" … и якоже благословил еси пять хлебов в пустыне, и ныне благослови хлеб сей, яко да вси вкушающе от него телесного и ду шевного благословения и здравия сподобятся…"

После чего артос раздробляют и вкушают.

Надо ли добавлять, что православные миряне приготовляют собственный "мирянский артос" (т. е. кулич), освещают его в храме и вкушают в Пасхальную ночь вместе с творожной пасхой и крашенными яйцами? Т. е. совершают самую настоящую Пасхальную агапу! (Напомню, что в Пасхальную ночь все, говевшие и не говевшие, могут причащаться по древнему обычаю, унаследованному от первых веков христианства).

И тем не менее эти реликтовые агапы оттеснены на переферию богослужебной жизни. И это произошло не случайно. В них было слишком много плотского.

А в IV веке христианство (под влиянием зарождающегося монашества) стремительно спиритуаризировалось. В агапах было слишком много ритуально-иудейского, а в IV веке государственное христианство обрушило на иудеев запоздалые акты мести (погромы в М.Азии и Александрии).

Но самое главное: уничтожение агап ускорило формирование суточного богослужение, вечерни и утрени. Но прежде чем перейти к ним, рассмотрим наши источники.

2. "ПАЛОМНИЧЕСТВО В СВЯТУЮ ЗЕМЛЮ".

Главным источниками IV века являются уже известные нам "Апостольские постановления" и т. н. "Паломничество а Святую Землю", написанное ок. 380 г. некой Сильвией или Этерией. Это вообще важнейший памятник из области исторической литургики и эортологии (истории праздников).

Он был обнаружен в 1884 г. историком и археологом Гамуррини в библиотеке братства св. Марии в Ареццо. Памятник этот находился в манускрипте XI века, происходящем из знаменитого Монте-Кассинского монастыря св. Бенедикта Нурсийского и представлял собой 22 листа без начала. Гамуррини издал его в 1887 г. по названием "Peregrinatio ad loca sancta". Он отождествил паломницу с Сильвией Аквитанкой, которая сопровождала в Египет Палладия Еленопольского и упомянута в его «Лавсаике».

В 1903 г. Дон Феротин опубликовал письмо монаха Валерия (ок. 650 г.), которое содержит схожие фрагменты, приписанные некой Этерии из Испании.

С тех пор неизвестную паломницу стали именовать Сильвией-Этерией. Это была вдумчивая и наблюдательная женщина. Она подробно описывает свои путешествия на Синай, в Палестину и Сирию, а во второй части своих путевых записок, с протокольной точностью фиксирует драгоценные подробности иерусалимского богослужения при храме Воскресения Христова.

Это – тот самый храм, который был построен в 335 г. Константином Великим над Голгофой и Гробом Господним. Собственно, это был целый комплекс, состоящий из 3 – х главных частей: храма Воскресения, Мартириума и Креста.

Круглый храм Воскресения (Сильвия называет его "Anastasis") был построен вокруг пещеры Гроба Господня, в которой горела неугосимая лампада. К этому храму вёл внутренний двор ("Atrium interier"), окружённый с трёх сторон колонадами. А с четвёртой, западной стороны, внутренний двор упирался в скалу Голгофу. Здесь, на месте обретения Креста, стоял крест. Сильвия выделяет это место, как отдельную церковь ("Ad Cricem" – "У Креста").

Храм над самой Голгофой она называет «Martirium». Он был заложен над местом мучений ещё царицей Еленой и имел от алтаря спуск в подземную капеллу св. Елены ("Chapelle S. Helene"). С юга к этому храмовому комплексу примыкал огромный баптистерий ("Baptistere") для крещения обращаемых язычников.

Особенность богослужения здесь состояла в том, что процессии, возглавляемые епископом Иерусалима, переходили из одного храма в другой, стремясь посетить все святые места.

3. ВЕЧЕРНЯ В IV ВЕКЕ.

Сильвия-Этерия следующим образом описывает вседневную Вечерю в Ан а стасисе (т. е. в храме Воскресения Христова):

"В десятом часу, который здесь называется lucinicon, а мы называем lucernare (Вечерня), в храм Воскресения собирается большое количество людей. Зажигаются тогда все лампады и свечи и весь храм ярко освещается. Однако огонь не приносится извне, но берется из пещеры, где денно и нощно всегда горит неугасимая лам пада…"

Таким образом Вечерня IV века сохраняет идейную связь с древнехристианским обрядом светильничного благодарения. Но теперь светильник вносится в храм не извне, а из пещеры св. Гроба Господня.

"Некоторое время поются вечерние псалмы и антифоны, – продолжает Сильвия, – а затем извещают епископа, который входит и садится на возвышении (т. е. на кафедре)… "

"Антифоны", упомянутые здесь – это избранные стихи псалмов. По поводу же епископа требуется пояснение. Т. к. Иерусалимский патриарх (в данном случае – это свт. Кирилл Иерусалимский + 387 г.) присутствовал на всех службах при храме (которые совершались почти непрерывной чередой), то ему приходилось хотя бы отчасти опаздывать, чтобы передохнуть ("покоя ради малого"). Поэтому он являлся не к началу богослужения, а на вторую треть. Причём явление его обставлялось известной торжественностью. Это-то явление и отразилось в обряде нашего Вечернего входа (при пении "Свете ти хий")!

Итак, епископ "садится на возвышении; садятся также на своих местах все пресвитеры…" – несомненно, для слушания ветхозаветных чтений (которые здесь не упомянуты, но подразумеваются). "…и снова поются псалмы и антифоны. Пропев их согласно обычаю, епископ поднимается и становится перед оградой пещеры, в то вре мя, как один из диаконов поминает каждого в отдельности согласно обычаю. И каждый раз, когда диакон произносит имя кого-либо, мно гочисленные голоса стоящих вокруг отроков отвечают "Кирис елеи сон" или как мы бы сказали "Miserere, Domine". (т. е. "Господи, помилуй").

Это уже похоже на ектению, но молитва её сопровождающая, ещё не стала тайной: "Епископ сперва читает молитву, он молится за всех… Затем диакон возглашает, чтобы каждый оглашенный, где бы он ни стоял, преклонил свою голову, после чего епископ произно сит благословение над оглашенными…" Отметим здесь, что оглашенные уже допускаются к Вечерни (как и к Утрени), т. е. входит в силу новая богослужебная практика.

После благословения верных и отпуста происходит очень интересное последование: "При пении гимнов епископ в сопровождении всего народа направляется из храма Воскресения к Кресту…", где повторяются молитвы епископа и благословения. Вот именно это шествие ко св. местам, расположенным близ храма, отразились в нашем чинопоследовании "литии, т. е. исхождения в притвор. Но именно в притворе обычно помещался баптистерий, который в данном случае символизировал Голгофу (ибо "Все мы, крестившиеся во христа Иису са, в смерть Его крестились" Рим. VI,3). Т. о. в церковном сознании сохранилась даже связь между литией и событиями смерти и погребения Христова.

Теперь попробуем восстановить структуру Вечерни и для этого обратимся к "Апостольским постановлениям", которые возникли в то же время и с той же местности, по которой проходило паломничество Сильвии-Этерии.

VIII книга "Апостольских постановлений" даёт не собственно чинопоследование, но описание, схожее с описанием Сильвии:

"Когда настанет вечер ты, епископ, собери Церковь и, после того как скажут светильничный псалом, диакон пусть возгласит об оглашенных… А по отпусте их диакон пусть скажет: "Елицы вернии, Господу помолимся…"

Это начало почти литургическое (хотя почему-то не упомянуты чтения). В нём ещё чувствуется связь вечерни с первоначальным пред-евхаристическим чином III века. И, кроме того, оглашенные ещё не допускаются к участию. Следовательно, последование "Апостольских постановлений" более древнее, чем описание Сильвии. Итак:

"Елицы вернии, Господу помолимся…"

"О мире и благосостоянии святых Церквей помолимся…"

"О святей Соборной и апостольской Церкви, яже от конца до конец (Вселенский аспект) помолимся…"

"О всяком епископстве, еже под небом…"

"И о пресвитерах наших помолимся…"

"О всем во Христе диаконстве… о чтецах, певцах, девствен ницах, вдовицах же и сирых помолимся…"

"О плавающих и путешествующих помолимя…"

Т.е. перед нами аналог Великой ектении.

После неё епископ читает молитву: "Безначальный Боже и бесконечный Творец всего…", в которой просит Бога ниспослать "ве чер мирен" и "Нощь безгрешну". И это – аналог нашей Вечерней молитвы, которая читается после Вечернего входа и Сугубой ектении.

Наконец, епископ произносит молитву главопреклоненную: "Бо же отцов и Господи милости… яви лице Твое на любящих Тебя, преклонивших выю сердца своего, и благослови их Христом, имже ос вятил еси нас светом разума…"

Вечерня заканчивается возгласом диакона: "Идите в мире" ("Апостольские постановления", кн. VIII, гл. 36–37).

Сравнивая этот чин с тем, что мы узнали от Сильвии-Этерии, мы можем реконструировать следующую структуру:

1. Светильничный псалом 140 – й (впоследствии – 103 – й).

2. Другие псалмы и антифоны.

3. Вход епископа (впоследствии: Вечерний вход под "Свете тихий").

4. Чтение из Ветхого Завета.

5. Великая ектения.

6. Вечерняя молитва епископа: "Безначальный Боже…".

7. Молитва главопреклонения: "Боже отцов…".

8. Благословение и отпуст (возможна лития).

4. УТРЕНЯ В IV ВЕКЕ.

Вседневную Утреню в храме Воскресения Сильвия-Этерия описывает очень кратко:

"При наступлении рассвета, начинаются утренние песни. И вот приходит епископ…" – т. е. начало Утрени совершается без епископа: священниками или диаконами для монашествующих, девственниц и особо усердных мирян. Это начало состоит из пения каких-то утрен них песен (в др. переводе гимнов). Впрочем Иоанн-Кассиан "гимна ми хваления" называет псалмы 62, 118 и 148. А "Апостольские постановления" заповедуют: "каждый день собирайтесь утром и вечером, поя и молясь в церквах, утром говоря псалом 62-й, вечером же 140-й" (кн. II, гл. 59). Т. о., бесспорно, утренним псалмом был 62 – й, который и ныне находится в составе Шестопсалмия (3, 37, 62, 87, 102, 142). И вся эта часть до прихода епископа соответствует нашему Шестопсалмию.

"… И вот приходит епископ с клиром и тотчас входит внутрь пещеры (Гроба). И там внутри ее за решеткой (будущий иконостас) сначала говорит молитву за всех людей и поминает имена тех, кого ему угодно помянуть…". Мы уже видели этот аналог Великой ектении во время вечерни.

"Прочитав молитву… (согласно "Апостольским постановлениям" это – молитва "Боже духов и всякия плоти…", которая просит Господа принять наши утренние благодарения и сподобить вечной жизни). Итак:

"Прочитав молитву, епископ выходит из святыни и тогда все присутствующие подходят к нему под благословение, т он, выходя, благословляет каждого по очереди. Затем, уже на рассвете, бывает отпуст" – буквально: "lit missa" и, т. к. название «Мисса» (Месса) происходит от торжественной формы отпуста ("ite missa est"), то многие западные толкователи полагают, что сразу после утрени служилась литургия (ранняя?). Но, т. к. о ней не сказано ни слова (а повествование сразу переходит к VII часу), то это сомнительно.

Как бы то ни было, структура Утрени у нас фактически дублирует структуру вечерни (что мы видели уже в III веке), отличаясь только содержанием молитв:

1. Утренний псалом – 62 – й.

2. Другие псалмы или антифоны.

3. Вход епископа

4.

5. Великая ектения.

6. Утренняя молитва епископа: "Боже духов…".

7. Молитва главопреклонения.

8. Благословение и отпуст.

Здесь не хватает только двух элементов: чтения Писания и литии. Но мы легко найдём их в описании Воскресной Утрени, которое следует ниже:

"На седьмой день, в воскресение, еще до пения петухов… множество людей… собирается во дворе у храма Воскресения… Лю ди поют гимны и антифоны и произносят после каждого гимна и анти фона молитвы… Здесь всегда присутствуют пресвитеры и диаконы, готовые к совершению бдения…" (т. е. эта предварительная часть соответствует нашей полуночнице).

"Как только пропоет первый петух, епископ сразу же приходит в церковь и входит в пещеру в храме Воскресения. Тогда сразу рас крываются все двери храма и многочисленная толпа людей входит в Анастасис, полный света от бесчисленных горящих лампад." Т. е. с приходом епископа открывается храм Воскресения и в нём утреня начинается как бы заново (а в будние дни епископ только доканчивал её): поются три псалма, за каждым из которых следует молитва.

"После того, как три псалма бывают пропеты и три молитвы произнесены, приносят кадильницы в пещеру храма Воскресения… Тогда епископ, встав за решеткой, берет Евагелие и сам читает о Воскресении Господнем …

После прочтения Евангелия епископ выходит и идёт ко Кресту при пении гимнов, и весь народ следует за ним. Там все снова поют один из псалмов и прочитывают молитву. Затем он благословляет верных и бывает отпуст." ("Письма паломницы IV века", М.,1994 г., стр. 196–198).

И до сих пор воскресная Утреня содержит чтение Евангелия на Полиелее. А сам Полиелей, светилен в конце канона (Экзапостиларий) и возглас Великого славословия: "Слава Тебе, показавшему нам свет! " – продолжают тему воссияния духовного света, открытую в IV веке при храме Воскресения Христова свт. Кириллом Иерусалимским.