Текст книги "Приручить дракона (СИ)"
Автор книги: Викки Латта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 9
– Какую дверку? – заинтересованно спросил орк.
– Синенькую такую. – Я мило улыбнулась, спиной чувствуя приближение дракона.
– Таких в этом квартале много, – клыкасто оскалился экс-зеленый. – И дверей, и людей, что за ними. Некоторые в стельку синие…
– Мне нужен в стельку трезвый Моррун, – решила я прояснить ситуацию.
– Разводила? – хмыкнул громила и подозрительно уставился на меня. – Так он много кому нужен. Особливо ищейкам. Да только никто из легавых его не нашел. Ты, часом, не из них?
– Тебе доказать, что я не из законников? – вскинула бровь и в упор посмотрела на орка.
– Ха! Как? – он похабно усмехнулся.
– Труп – лучшее доказательство. А раз своего нанимателя я грохнуть не могу, то придется тебя!
Орк не успел опомниться, как острие ножа, от которого он вроде бы сумел отстраниться, вновь оказалось в опасной близости от орочьего тела. Только на этот раз лезвие впилось в кожу у яремной вены. Да так, что порезало ее. И по стали потекла первая капля крови.
– Твою ж… Как ты так быстро? – потрясенно выдохнул верзила.
– Практика, – я была сама невинность. – Кстати, раз уж ты такой милашка и мы столь дружески беседуем, то хочу тебя предупредить. Пока ты шарахался от моего ножа, успел пораниться. А его острие, увы, смазано ядом. На твоё счастье, он отсроченного действия. И да, ты просто везунчик, потому что у меня с собой есть противоядие! Ну так как? Дверь в обмен на жизнь? Или предпочитаешь быть трупом с гарантией.
– Су… – начал было орк, глядя на меня глазами, полными мата.
Я выразительно приподняла бровь и сильнее надавила на рукоять.
– Сударыня, – исправился громила. – С удовольствием вас провожу.
Я довольно усмехнулась, а вот нож убирать не спешила. Рохт буквально дышал мне в затылок. Зло так дышал, но не вмешивался, и это было уже хорошо. Время шло, мы трое замерли.
– Что тебе еще надо, зараза?! – выкрикнул орк, сверля меня взглядом. Да уж, над смирением ему нужно еще поработать немножко. Лет так сто. – Я же сказал, что отведу.
– Слово не монета, сколько ни скажи, от тебя не убудет. А вот клятва – другое дело.
– Да чтобы ты…
– Учти, шансов сдохнуть пока у тебя гораздо больше, чем у меня, – перебила я речь орка на взлете. – Перережу тебе горло и пойду искать другого проводника. А ты останешься гордым независимым… Одном словом, настоящим мужиком. Только мертвым.
– Ты точно не из легавых, – неожиданно выдал громила.
– Надо же, догадливый, – сыронизировала я и, повернувшись, через плечо деловито спросила у Рохта: – Господин, мне этого прирезать и поискать другого?
Орк нехотя пробубнил слова, скрепленные клятвой. Лишь после этого я отняла нож от его шеи. Громила потрогал место пореза и, увидев кровь на пальцах, в свою очередь потребовал:
– Теперь ты поклянись, что ты дашь мне противоядие и я не сдохну от твоей отравы, которой ты вымазала лезвие.
Я хмыкнула: а зеленый не дурак, хоть и старательно под него косит. Будь мой нож и вправду с токсином на лезвии, я могла бы вполне дать орку дать антидот… да не тот! Так что формулировочку верзила выбрал верную. Но я была Бертрандо. А мы не привыкли подчиняться чужим правилам. Мы предпочитали устанавливать свои.
– Хорошо. Клянусь, что, как только ты приведешь нас к двери, которую мы ищем, я сделаю так, что ты не умрешь от яда, которым я тебя отравила.
– Ладно, пошли… те.
И сам двинул вперед по улице. Я следом. Рохт поравнялся со мной и тихо прошипел:
– Что это только что было?
– Я договорилась с проводником, – оптимистично отозвалась я. – Видишь, нам самим даже искать этого Морруна не придется.
Дракон запыхтел. Дракон сверкнул глазами. Дракон сжал челюсти так, что заходили желваки. Одним словом, сдержался. Кремень. От отца я бы давно получила за подобное по шее. От матери – проклятие, а братец… Он бы полез вперед меня!
– Теперь буду знать, что значит «договорилась» в твоём исполнении, – спустя минуту все же проворчал Рохт.
Так, кажется, один чешуйчатый не привык, что кто-то, кроме него, может вести допрос. Только вслух я этого, конечно, не сказала. Орочьему слуху хоть далеко до эльфийского, но все же лишнего болтать не стоит.
К такому выводу пришел и Рохт. Так что мы, не сговариваясь, организовали тишину, которую разбавлял лишь звук наших шагов.
Так мы и двигались с четверть часа, спускаясь все ниже к каналу. Мимо нас проплывали серые фасады домов, выбитые кое-где стекла, вместо которых в раме торчала фанера, серые стены, отмеченные пятнами черной плесени. Ее становилось все больше, чем ближе была протока.
Наконец мы дошли почти до самого канала, вертикальные стены которого были выложены грубым камнем. В такой упадешь – и не выплывешь: уровень воды был гораздо ниже уровня набережной. Так что выражение «концы в воду» в этом квартале, похоже, имело буквальный смысл.
Дома же стояли почти вплотную к воде. Здания так жались к ней, словно хотели, чтобы нищета окружала их хотя бы с трех сторон, а не со всех разом.
Из-за этого и входные двери были лишь со стороны улицы. И среди них оказалась та самая, синяя. Хотя именно синей она была когда-то. Лет триста назад. Сейчас же на лазоревую краску наслоилось столько копоти, пыли и грязи, что я бы смело назвала этот оттенок свинцовым с примесью голубизны.
Зато массивная бронзовая ручка была натерта ладонями входивших до блеска, намекая: дверка-то популярна в округе. Только мы сами с Рохтом искали бы ее до этого самого посинения, которое нам указали.
– Ну! Я свою часть сделки выполнил, – бухнул орк, сверля меня взглядом. – Давай зелье против своей отравы.
– Знаешь, каким ядом я тебя отравила? – мило улыбнулась я, глядя на вновь начавшего зеленеть типа. – Одним из самых действенных и страшных. Ядом сомнений. И он отлично подействовал.
– Что это значит? – начав свирепеть, пропыхтел орк.
Из его ноздрей едва пар не повалил. Зато громила сосредоточил все свое внимание на мне и только на мне. Упустив из внимания Рохта. Дракон между тем начал обходить орка со спины.
– Это значит, что мой нож был чист. На нем не было никакого яда!
– Точно?
– Зуб даю! – заверила я, не уточняя, что клык, который я имела в виду, принадлежит орку. – Мне этим ножом еще колбасу резать. Буду я его всякой дрянью смазывать.
– Какого бздохлика ты тогда мне врала?! – раздаваясь в плечах, взревел орк… получил успокоительный удар по темечку и упал без сознания.
– Чего так долго? – проворчала я Рохту, который и организовал глубокий сон нашему проводнику. – Я уже не знала, как время протянуть.
– У тебя отлично получалось, – ответил дракон и скомандовал, кивнув на полузеленое тело: – Ноги подними и потащили к бочке.
Недалеко от нас и правда стояла такая. Большая, деревянная, а главное, пустая. В нее-то мы и загрузили орка так, что пятая точка того была на дне, а сапоги, кисти рук и голова торчали сверху. Так что, если очнется, выбраться ему будет трудновато и, главное, долговато. Даже если позеленеет, его будут сдерживать три кованых обода.
Когда же мы вернулись к двери, Рохт движением руки заставил меня встать ему за спину со словами: «А теперь переговоры буду вести я» – и постучал в створку.
Спустя несколько томительно долгих мгновений тишины я почувствовала, как под ложечкой засосало. Возникшее нехорошее предчувствие заставило насторожиться. Сердце застучало часто-часто. Мой внутренний голос требовал действовать так быстро, как только могу. Словно кто-то включил таймер и вот-вот должно что-то произойти.
Я огляделась вокруг, словно ища источник тревоги. Но сумрак окутывал все вокруг, улица была тиха и безлюдна.
– Ты это чувствуешь? – спросила я Рохта.
– Да, – ответил он и ударом магии вышиб дверь, наплевав на такие прелюдии, как стук.
Дерево разлетелось в щепки, а дракон ворвался в темный коридор, на стене которого красовалось свежее пятно крови. Дракон, словно ищейка, готовая взять след, втянул носом воздух, прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам, и уверенно сказал:
– Наверху кто-то есть. Я проверю, а ты оставайся здесь.
И двинулся по коридору к лестнице. Хотя правильнее было бы сказать – потек. Одно движение дракона было неотделимо от другого. Он ступал по половицам неслышно, как барс.
Я полюбовалась на этого хищника на охоте. А затем вспомнила приказ ящерюги оставаться на месте и мысленно усмехнулась: кого-то сегодняшнее утро так ничему и не научило. Я не привыкла отсиживаться в стороне. А уж если дело касалось жизни моего брата – тем более!
Так что, выждав ровно до того момента, как Рохт поднимется на один пролет, я двинулась следом, стараясь ступать бесшумно и каждую секунду готовясь, что услышу грохот и звуки борьбы. Но ответом мне была тишина, посреди которой я услышала:
– Тут раненый!
Я рванула вверх через три ступеньки. В мозгу отчего-то отчетливо представилась картина Нара, лежащего в луже крови. В комнату я влетела бешеным пульсаром через секунду. По моей скорости Рохт понял, что я шла за ним, и рыкнул:
– Я же сказал!..
Я не обратила на это внимание. Оно было приковано к коренастому гному, чья рубашка и штаны оказались красными от крови. Даже рыжие волосы и борода, в которых едва-едва успела поселиться седина, и те оказались в алых пятнах.
Грудь низкорослика буквально изрешетили. Я насчитала с дюжину ран. Он едва дышал. Удивительно, что гном был еще жив. Видимо, исключительно в силу своего упрямства, которым так славился подгорный народец.
Хотя, может, сыграло роль и исцеляющее заклинание, которое дракон успел накинуть на подгорника.
– Оставайся здесь, я проверю остальные комнаты, – скомандовала Рохт. – Поняла?
Дакон умудрился спросить меня так, что единственный ответ мог быть только «да». Его-то я и выдала.
И пока ящерюга выбежал в коридор, я склонилась над хрипящим гномом. С его лица стремительно уходили все краски. Оно становилось все белее, и на его фоне все ярче выделялись рыжие волосы и губы, на которых алела кровь.
Раненый пытался дышать ртом, но с каждым выдохом кровь из пробитых легких выходила наружу.
Мои руки тряслись, когда я потянулась к карману пиджака, куда переложила из мокрых штанов бутылек с эликсиром Эмберина. Этот стимулятор еще называли вторым дыханием. Он на некоторое время давал организму силы.
Выдрала пробку зубами и попыталась вылить все в рот гнома. Именно в этот момент бородач решил мотнуть головой.
– Ну же, ну… давай… – выплюнув пробку, в отчаянии выдохнула я.
– Никого больше в доме нет, – произнес Рохт.
Дракон, вернувшийся и увидевший, что я делаю, склонился над умирающим и зафиксировал его голову так, чтобы мне было удобнее.
– Второе дыхание? – спросил ящер, знавший, похоже, об эликсире не понаслышке.
Я кивнула и влила наконец жидкость в гнома. А Рохт наложил заклинание, позволяя уменьшить кровопотерю.
– Кто это сделал? – четко, так чтобы гном точно услышал и понял, произнес Рохт.
– Трое… Их было трое… Хотели меня пришить и обставить все… чтобы… мне было жарко… как в Пекле… Ищейки ничего не учуют… – зашептал гном. Его губы едва шевелились, а слова были похожи на бред сумасшедшего.
Похоже, низкорослик сбрендил и сейчас не отличает реальность от галлюцинаций. Да чтоб его!
Не успела об этом подумать, как крепкая жилистая ладонь гнома схватила меня за запястье.
– Надо бежать! – прохрипел бородач.
Тут-то я и заметила на руке подгорника браслет. Точно такой же был у Нара. Бронзовая пластинка с несколькими вплавленными в нее камнями. Экстренный телепорт, рассчитанный на одного, с точкой выноса рядом с нашим домом. Нашим прошлым домом, на Новом континенте. Сейчас же он был бесполезен: на такие расстояния ни один артефакт перенести не сможет. Так что брат носил браслет как украшение и память о прошлом, которого не вернуть.
– Откуда это у тебя? – Я вывернулась из захвата и уже сама впилась пальцами в волосатое запястье гнома.
– От одного парня…
– Какого? Когда ты его видел?! – с нажимом спросил Рохт.
– На рассвете… – просипел гном.
Я хотела спросить еще что-то, но тут ощутила запах гари. И дракон тоже. Он открыл дверь в коридор, и на него оттуда полыхнуло пламенем, которое не перекинулось на дракона лишь потому, что он успел каким-то чудом в последний момент увернуться.
Я, глядя на языки огня, сглотнула. Так быстро вспыхнуть мог только алхимический порошок.
Его мог рассыпать на первом этаже убийца, чтобы замести следы. «Взрывень», как еще именовали эту пыль, любили бандиты за то, что он не пах, его не мог учуять ни один оборотень, а вспыхивал он с отсрочкой в полчаса. Причем разом. И потушить такой пожар было не под силу даже магам. Сгорало все. И все.
«Так вот о каком жарко говорил гном», – запоздало поняла я.
– У нас есть тридцать секунд. Потом все рванет! – увидев, как пламя из алого становится былым, крикнула я Рохту.
Тут внизу раздался взрыв.
– Забудь про тридцать секунд! – крикнула я.
Вторя моим словам, раздался еще один взрыв, и из открытого дверного проема вылетели щепки и клубы дыма, пламя рвануло в комнату, отрезая путь к выходу.
Кто бы ни пытался убить гнома, к этому делу он подошел основательно и порошка не пожалел. Зар-р-рза! Мы же сейчас заживо сгорим, если не… Мой взгляд заметался по комнате и остановился на окне. Мы с Рохтом, который смотрел на оконные створки, не сговариваясь, кивнули друг другу, дракон подхватил гнома.
Я выбила раму окна пульсаром. Та вылетела со свистом, звоном и прочими спецэффектами, а за ней и мы. Втроем.
Рохт мне еще придал волшебного ускорения совершенно не магическим способом – просто толкнув как следует, чтобы я точно долетела до воды канала, а не разбилась о каменную набережную.
Время замедлилось, когда я начала падать. Порыв холодного ветра ударил в лицо. Перед глазами мелькнула смазанная картина череды серых домов с другой стороны канала. А после был удар. Вода, холодная, несмотря на теплый день, накрыла меня. Сердце на секунду замерло, пропустив удар. Течение перекувыркнуло меня. И я потерялась в холодной свинцовой тьме канала. Забарахталась, не понимая, где низ, а где верх.
Я разозлилась. Выжить в стольких передрягах и банально утонуть после всего? Ну уж нет! Я отчаянно загребла руками, и тут нога угодила в какую-то то ли сеть, то ли петлю схрона, которые делают контрабандисты, если хотят что-то спрятать на дне реки… Рывок, второй… Попыталась освободиться, но воздуха стало не хватать, перед глазами поплыли кровавые круги.
В этот момент я ощутила под собой гибкое чешуйчатое тело, оно подтолкнуло меня, но, почувствовав, что я не поднимаюсь, змеей проскользило, обвивая, рядом с лодыжкой воду что-то рассекло, а после меня стремительно потащило вверх.
Когда моя голова оказалась над поверхностью, я судорожно вдохнула. Звук вышел жутким, как у очнувшегося мертвеца. Пусть! Зато я была живой. А воздух, смешанный с тиной и гарью, упоительным.
Огляделась: рядом со мной дрейфовал гном, а еще из воды высовывалась озабоченная морда водного дракона.
– Со мной все в порядке, – заверила я, на что ящер скептически фыркнул и начал нашу буксировку вдоль канала. Выбраться из того было практически невозможно, так что пришлось дракону тащить нас до реки, где уже были спуски к воде. По одному из них мы и поднялись.
Выглядели мы не лучшим образом. Я – просто мокрая. Гном – мокрый и раненый. Дракон мокрый и… в моем пиджаке, который обернул вокруг бедер. Его одежда при обороте осталась лежать клочьями на дне протоки.
– Куда теперь? – спросила я, глядя на бородача, который хрипел, бледнел, но был жив.
– В лечебницу, – утирая воду с лица, ответил Рохт. – Только лучше машину ты поймай… Боюсь, рядом со мной в таком виде не остановятся. Это деловой район.
– Хорошо, – выжимая блузку, полы которой скрутила на животе в жгут, ответила я.
Когда закончила с одеждой, стянула волосы в хвост, приняла независимый вид и пошла к дороге ловить авто. Хорошо еще, что на улице была не поздняя осень или ранняя весна: продрогла бы до нитки. Вот, что называется, связалась с водным драконом, теперь купания и омовения меня просто преследуют! Почти нападают!
А вот водители, увы, наоборот, шарахались. Поймать попутку удалось попытки с пятой.
– Вопрос жизни и смерти! – выпалила я, распахнув дверцу салона. – Там человека, то есть гнома ранили. Помогите довезти до лечебницы святой Миранды!
Водитель побледнел. По выражению его лица стало понятно: сейчас надавит на педаль – и поминай как звали. Но, к чести мужика, он справился с собой и чуть дрогнувшим голосом произнес:
– Где он? Давайте помогу донести!
– Помогать не надо, я… мы сами. – И громко свистнула. Тут же из-за угла показалась почти брачная композиция – дракон, несущий гнома на руках. С учетом того, что пиджак, выполнявший функцию банного полотенца, закрывали свесившаяся борода и космы низкорослого, было ощущение, что Рохт абсолютно нагой.
У водителя отвисла челюсть, и я мужика понимала. У меня бы тоже она отпала, но ее, на мое счастье, заклинило.
Глава 10
– Ч-ч-то случилось? – наконец обретя дар речи, спросил водитель.
– Взрыв бытового нагревающего артефакта на кухне. Нас ударной волной выкинуло в реку, – почти не соврала я. Подумаешь, у этой волны было конкретное имя – Рохт. И била она не промеж лопаток, а под пятую точку, чтоб дальше летела. Но потом все же пришлось солгать, а то как бы мужик, заслышав про поножовщину и бандитов, не задал стрекача. – А гнома осколки ранили.
– Да, знатно его посекло, – выдохнул шофер, разглядывая тело бородача, когда дракон подошел к машине.
– Давайте скорее! – скомандовал дракон, перед которым я распахнула заднюю дверцу авто.
Рохт сгрузил туда гнома и залез сам. Я же забралась на переднее пассажирское сиденье и не успела толком пристегнуться, как водитель тронулся с места.
Мужик так проникся, что мчал, наплевав не только на знаки судьбы вроде черной кошки, промчавшейся перед бампером машины, но и дорожные. Зато у лечебницы мы были спустя каких-то полчаса. Как только мы оказались в корпусе, Рохт громовым голосом, который может быть только у дракона, потребовал целителя, да не абы кого, а конкретно какую-то Нору О'Коннор.
А пока эту даму искали, вокруг раненого гнома засуетились врачеватели, закинули подгорника в каталку, обложили амулетами и артефактами и уже было хотели вводить в стазис, как в коридоре раздался зычный голос:
– Рохт! Я тебя, конечно, в разном виде повидала: и с рваными ранами, и с колотыми, и с огнестрелами штопать доводилось, но чтобы в таком… – И она, ухмыльнувшись, прошлась по почти обнаженной (стратегический пиджак не в счет!) фигуре дракона. – С чем на этот раз? Перелом? С виду ты вроде целый… Даже удивительно.
– Не с чем, а с кем, – ответил дракон и, кивком указав на каталку с гномом, пояснил: – С ним. И да, я тоже рад тебя видеть, Нора.
– А я тебя не очень, – фыркнула дородная гоблинша и посмотрела на каталку с раненым. Тут же ее лицо переменилось, став сосредоточенным и серьезным. – Когда его ранили? Что давали? Какие заклинания накладывали?
– Второе дыхание. Дали около сорока минут назад. Около пятидесяти миллилитров, – отрапортовала я, и гоблинша посмотрела на меня внимательно, словно просвечивая своим взглядом не только сквозь одежду, но и кожу, мышцы… до самого мозга костей. Она открыла рот, видимо, чтобы что-то еще спросить, но Рохт ее опередил своей фразой.
– Мне нужно, чтобы он смог ответить на вопросы. Вколи ему что-нибудь, – произнес дракон, и от этих слов целительница скривилась.
– Ну вот, как всегда. Не успел появиться, как командуешь. Посмотрю я на твоего полудохлика и сделаю, что смогу. Пока ждите.
Отдав этот приказ, Нора ушла. Хотя правильнее было бы сказать – уплыла. Отчалила, как дирижабль от пирса. Плавно и величественно.
– Она лучшая в этой целительской, – глядя вслед гоблинше, пояснил Рохт.
– И ты хорошо ее знаешь, – заметила я, приподняв бровь.
– Ревнуешь? – усмехнулся дракон.
– А надо? – уточнила я. – Если для нашего дела это обязательно, то могу.
Я отшутилась. Да, вышло корявенько, но я старалась изо всех сил не скатиться в панику, уныние и отчаяние. Потому боролась с этим как могла.
– Для нашего дела – не уверен. Но для моего тела – не мешало бы разжиться одеждой.
Я скептически глянула на дракона.
– Что? – насторожился он.
– Что – что? – я сделала вид, что не понимаю ящерюгу.
– Ты смотришь на меня так, словно мерку на гроб снимаешь, – пояснил Рохт.
– Почему сразу на гроб? – возмутилась я. – Всего лишь на саван. – И взглядом указала на окно. Там через дорогу было как раз похоронное бюро. О чем и свидетельствовала вывеска, которая гласила: «Мастерская погребальных дел». А чуть ниже помельче выведен слоган: «В новом саване – в новую жизнь!»
Рохт всем своим видом дал понять, что его и старая, вообще-то, устраивает. Лучше уже в неглиже на этом свете, чем одетым, но на том.
– У меня нет денег, – привел последний аргумент дракон.
– Это не самая большая из проблем, – возразила я. – К тому же у меня есть план.
То, что он называется «действуем по обстоятельствам», я пояснить не стала. Но ящерюга, будто что-то почувствовав, подозрительно посмотрел на меня, пробуравил взглядом и… согласился с моим вариантом.
– Ладно, хорошо, пошли за одеждой.
Бюро, как выяснилось, торговало не только классическими саванами, но и пиджаками, фраками, белыми мужскими сорочками – одним словом, тем, в чем не стыдно не только помереть, но и на званый вечер заглянуть. Так что, глядя на манекены, я подумала, что если гном все же расскажет, где найти похитителей, то Рохт явится к ним в образе очень нарядной смерти.
Дракон перемерил несколько костюмов, прежде чем нашел тот, который его устроил. Я же за это время на своей шкуре почувствовала себя давно и прочно женатым супругом, который ждет свою благоверную из примерочной.
Да я от скуки даже заглянула в кассу и пересчитала там все. Дважды. Велик был соблазн умыкнуть пару купюр и расплатиться, но потом я вспомнила, что в карман пиджака помимо зелий и набора отмычек положила и то, что отпирает не замки, но двери и языки. А еще отлично прояснит память – деньги.
Так что, когда дракон наконец определился, я просто-напросто достала из кармана почти сухого пиджака требуемую сумму.
Владелец бюро подозрительно посмотрел на купюры, понюхал их и произнёс:
– Как-то они у вас подозрительно пахнут.
– Деньги не пахнут, – возразила я. – И чтоб вы знали, я их честно отмывала!
– В банке? – растерявшись, спросил продавец.
– В реке! – рявкнула я, теряя терпение. – Так что их берите, а его, – кивок на Рохта, – заверните. И я пошла, пока вы тут не легли уснуть. Навечно.
Слова, которые вовсе не были заклинанием, обрели вдруг магическую силу. Во всяком случае, владелец бюро перестал возить нос по купюрам, засуетился, и уже через несколько минут мы вышли из магазина.
– Да уж… – протянул Рохт. – Я сейчас одет, а чувствую себя хуже, чем голым. – И дракон недовольно передернул плечами.
– Ты, главное, больше не оборачивайся. А то снова будешь щеголять голышом, а на второй комплект у меня, боюсь, денег не хватит.
– Я расплачусь, – выдохнул дракон, и тут-то я, кажется, поняла, почему дракону такой мрачный.
– Только не говори, что тебе никогда девушка не покупала одежду, – усмехнулась я.
– И не покупали. И жизнь не спасали… Напарницы не в счет, – нехотя признался Рохт. – А с тобой… все…
– Неправильно? – спросила я.
– По-другому, – произнес дракон.
Его голос заставил меня поднять голову выше. Наши взгляды с Рохтом встретились. Он смотрел на меня внимательно и серьезно. И я потупилась под его взором, нервно заправив за ухо высохшую прядь.
– Просто до этого ты встречался с приличными девушками. А я – не очень.
– Девушка? – подначил меня дракон.
– Приличная! – выпалила я этому непонятливому и снова с вызовом посмотрела в глаза Рохта. А те… нагло смеялись надо мной!
– Зато ты умеешь спасать рыцарей из беды и отлично одеваешь драконов, попавших в щекотливые ситуации…
Хотелось возразить, что обуваю я офицеров еще лучше, но с языка помимо воли сорвалось:
– Ты у меня вообще-то такой первый.
Сказала – и поняла, как пошло это прозвучало. Но сказанного в карман уже не запихнёшь. Губы дракона дрогнули в улыбке, в которой сквозило самодовольство. Вот мужики! По обе стороны океана одинаковые. И порой простые, как кирпич!
– Звучит многообещающе, – голосом, в котором сквозила хрипотца, произнес Рохт и сделал шаг на тротуар. Я – за ним следом и, только оказавшись на брусчатке, догадалась: этот ящер что – только что флиртовал со мной? Вот так нагло? Последи бела дня?
Да быть такого не может! Наверняка просто решил посмеяться. Или поддержать меня, чтоб я не свалилась в нервный срыв, или и то и другое разом.
Но спрашивать ящерюгу напрямую отчего-то не хотелось. А он шел впереди и даже не оборачивался. Так что даже по выражению лица не понять, о чем дракон думает.
Лично я – обо всем и сразу: о брате, о Рохте, о том, что меня ждет, о раненом гноме и информации, которая у него есть, и о… бутерброде!
Вся эта погоня и заплыв вымотали меня основательно, и перекус в том заведении, где мы ждали в обед приятеля дракона, уже весь закончился. Так что теперь запах жареного мяса, доносившийся из передвижного фургончика с едой, дразнил меня, заставляя желудок скручиваться тугим узлом.
Я втянула еще раз воздух ноздрями и решительно направилась к скворчавшему в масле мясу.
– Я на минуту, – бросила Рохту в спину, удаляясь.
– Ты куда? – крикнул дракон.
– За энергетическим эликсиром! – отозвалась я.
Монет в моем кармане должно было хватить на пару копченых мясных шариков на палочках или бутерброд. Но, как оказалось, в фургончике остались лишь жареные сосиски.
– Вам отдельно или с хлебом и овощами? – уточнил парень, ловко орудуя лопаткой и накладывая в разрезанную булку лист салата, кольцо помидора, сверху щедро поливая это горчицей, соусом и водружая на это все жареную сосиску.
– Мне так же, как ей. – Я указала на предыдущую покупательницу и спустя минуту оказалась счастливой обладательницей этого странного бутерброда.
Он был теплым, ароматным и хрустящим, в меру острым и без меры вкусным. Я заурчала от удовольствия, откусывая его в очередной раз. И тут над ухом раздалось глубокомысленное:
– Кхм…
Повернулась, чтобы лицезреть мрачного, я бы даже сказала, траурного вида дракона, который смотрел на мою еду, которую я держала у рта. Плотоядно смотрел и неотрывно. Мне стало совестно. Рохт наверняка ведь тоже голодный… Я, быстро дожевав то, что было, с видом запасливого хомяка откусила еще раз, слегка нечленораздельно предложила половину бутерброда:
– Будеф-ф? – и протянула еду законнику.
Тот, видимо не ожидавший подобного, в первую секунду сморгнул, а потом произнес:
– Не откажусь.
А после только я и видела свой бутерброд. Ящерюга проглотил его за один укус. Глядя на это, я поняла: не так тяжело поймать дракона, как его прокормить! Хотя о чем это я? Какое прокормить? У нас же договор: находим брата – и я исчезаю. Так что не о чем и думать! И даже думать в сторону того, чтобы об этом думать и…
– У тебя соус вот тут остался, – вдруг произнёс Рохт.
И мало ему было сказать, еще и руку протянул. Ладно бы к себе, чтобы показать, где именно я запачкалась. Так нет. Ко мне!
Мужские пальцы коснулись моего лица и замерли. И они, и я, и дракон. Это было странное ощущение. Вроде бы, просто дотронулись до лица. А показалось – до души. Нежно, едва ощутимо, но так, что я знала: этот момент я запомню надолго. Возможно, навсегда.
Мы стояли посреди натянутого, как трос над пропастью, молчания. Не говоря ни слова. Не издавая ни звука. Кажется, даже не дыша. Говорили наши сердца, наши взгляды…
На висках Рохта начала проступать чешуя, а зрачок стал вытягиваться, радужка заалела, будто в ней отражались отблески пожара, что бесновался в груди дракона. Или это в моей так сильно пекло?
Со мной такое было впервые. Будто кто-то разом выкачал весь кислород вокруг. Эй! Вы! Хватит! Верните его обратно! И мою голову тоже. А то я ее, кажется, потеряла. И сама потерялась. Испарилась из этой реальности. Ничего не видела, не ощущала, кроме горячего дыхания дракона, что касалось моего виска.
Вдруг стало так жарко, что легкая блузка показалась нестерпимо плотной. Еще немного – и я точно в ней изжарюсь. Я нервно выдохнула и постаралась сосредоточить внимание на чем-то нейтральном. Например, на шее дракона. Да! Точно! Шея! Она всяко лучше глаз Рохта, в которых можно утонуть, соблазнительных мужских губ…
Я с усилием сконцентрировалась на мужском кадыке. Тот дернулся. Да и в целом, судя по дыханию ящерюги, с самообладанием у дракона было сейчас немногим лучше, чем у меня. И это заставило вновь посмотреть в лицо Рохта. Он нахмурился, продолжая неотрывно глядеть на меня, и даже подался чуть вперед. Его дыхание я чувствовала уже на своих губах.
Дракон замер в самую последнюю секунду. Его губы сжались в линию, тело напряглось, словно он приготовился к сражению. Только с кем? Не со мной же. Тогда… с собой?
Рохт тяжело выдохнул и четко, я бы сказала, даже излишне по-деловому провел пальцем по моей коже, стирая соус. И сделал шаг назад.
Только я успела заметить, что пальцы, которыми он меня касался, дракон сжал в кулак. Да так, что костяшки побелели.
– Вернемся в лечебницу, – хрипло произнес Рохт. – Надеюсь, Нора сумела привести в чувство нашего пациента.
– Да-да, – согласилась я поспешно, про себя подумав: кто бы еще привел в чувство меня саму. Да хоть та же Нора. Я даже на нее согласна. Лишь бы не думать… обо всем!
Но, к сожалению, пришлось. Вернувшись в лечебницу, мы узнали, что гнома удалось привести в чувство. Только он был слишком слаб, так что на полноценный допрос рассчитывать не приходилось.
– У тебя пять минут, – строго предупредила гоблинша.
– Нора, ты чудо! – выдохнул Рохт и кивнул мне: – Хелл, пошли.
«Пошли» в исполнении дракона выглядело почти как полетели. В палате мы оказались через пару минут.
В лучах начавшего клониться к закату солнца на целительской койке лежал гном. Белоснежные простыни были немногим светлее, чем бледная кожа раненого. Какие-то провода и трубки амулетов окутывали коренастое тело бородача и отходили от него, присоединяясь к мерцавшим и пиликавшим артефактам и индикаторам.
Гном посмотрел на нас мутными глазами, видимо пытаясь сфокусировать взгляд.
– Узнаешь нас? – спросил дракон, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
– Не-е-е… – просипел подгорник.
– А если я отключу артефакты? – становясь рядом с Рохтом, спросила я. И перехватила одну из трубок. Еще не пережимая, но явно давая понять: сделаю это без колебаний, если не услышу того, что мне нужно.
Гном перевел взгляд на меня и с усилием ответил:
– Теперь да…
– С кем будешь говорить, Моррун? С ней или со мной? – глядя на бородача, задал второй вопрос Рохт.
