Текст книги "Приручить дракона (СИ)"
Автор книги: Викки Латта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 5
Мое тело, привыкшее, если тебя догоняют, убегать, а если от тебя пытаются удрать – поймать, сработало на рефлексах. Только не я одна была такая. Рядом со мной вихрем пронесся дракон. Еще и крикнуть успел:
– Давай справа!
Я лишь кивнула и помчалась в обход, свернув в подворотню. Здесь царили полумрак и сырость, а в воздухе витал запах сточной канавы.
Рядом с ногой пискнула крыса – это я прищемила ей ботинком хвост. Но прежде чем голохвостая тварь успела цапнуть меня в ответ, я уже успела умчаться дальше, взяв разбег для мусорной кучи. По ней, наваленной у стены тупика, как по трамплину, я промчалась вверх, оттолкнулась от чего-то твердого и взмыла в воздух. Руки сами собой ухватились за кирпичную кладку, что перегораживала проулок.
Позади раздался мат. Так, кажется, что-то твердое было головой бродяги, заснувшего в куче отбросов. Сейчас же он возмущался тем, что кто-то посмел врезать ему по затылку.
– Простите, – пропыхтела я, переваливаясь через стену.
Как только оказалась с другой ее стороны, отпустила вытянутые руки и приземлилась на брусчатку. Боль стрельнула в щиколотку, но я, наплевав на это, побежала вперед. Когда я была уже почти у поворота, из-за него выскочило что-то белобрысое, на ходу сбрасывающее иллюзию.
Какого?..
Оказалось, назвав девицу кикиморой, я ей польстила. Это была баньши. Когда личина спала, я увидела ноздреватую серую кожу, короткий нос-впадину, безгубый, словно вырезанный на блине-лице рот.
Тварь мотнула башкой, втянула своими носопырками воздух и, словно почуяв меня, повернула голову. Мы встретились с ней взглядами, и тварь раззявила свою пасть, полную клыков, готовясь заорать. Но прежде чем она успела издать первый звук, я рыбкой нырнула за бочку, которая стояла для сбора дождевой воды, и зажала уши руками.
Едва я оказалась за укрытием, как тут же почувствовала ударную волну. Меня не оглушило, но вибрацию я ощутила всем телом. Боюсь представить, что было с теми, кто не успел спрятаться и попал случайно под рикошет этого вопля.
После того как баньши прекратила орать, я выглянула из-за бочки, убедилась, что в ближайшие пару секунд тварь вопить не сможет по той причине, что набирает воздуха в грудь, сотворила пульсар и швырнула ее в гадину.
Но крикунья, оказывается, и не думала выступать на бис. Вместо этого она сунула руку за пояс и достала оттуда магомет!
– Да чтоб тебя! – выругалась я, ныряя вновь за укрытие. А в то место, где я только что была, угодило сразу два магических заряда. И в бочку тоже. Дерево выстрелом прошило насквозь чуть выше головы. Мне на темечко и за шиворот тут же полился ручеек. Такой, который заряжает бодростью, энергией и ненавистью сразу – и на весь день.
Я щелкнула пальцами. Мокрыми – получилось только со второй попытки. Зато в воздухе завис приличного вида файербол. Такой не стыдно и врагу показать… Точнее, запустить в него, для близкого ознакомления.
Я снова высунулась из укрытия и… увидела пустоту. Эта сволочь даже не убедилась, что прикончила меня! Такого неуважения к врагу я давно не встречала. А как же контрольный в голову?!
Полная злости, ярости и возмущения, я выскочила туда, где недавно стояла баньши. И увидела, как впереди мчится эта гадина. А самое главное, она была так далеко, что мне ее было не догнать. А вот фаерболу – запросто.
Я прицелилась, готовая если не спасти брата, то отомстить за него, как из-за угла прямо на тварь в прыжке рухнул Рохт.
Та, падая на землю, извернулась, раззявив рот, готовая то ли оглушить дракона звуком, то ли банально впиться зубами шею. В любом случае Рохта ждала смерть. От оглушающей волны баньши у законника вскипит мозг, а через прокушенную яремную вену кровь выйдет за каких-то три-четыре минуты. С учетом зубов-клыков твари – и того быстрее. Будет почти перерезанное горло.
Ни того, ни другого я допускать не собиралась, и… огненный шар устремился прямо в тварь. Вероятность, что я попаду в нее, была высока – целых пятьдесят процентов: либо я засвечу ей в лоб, либо нет.
О том, что могу промазать и угожу в дракона, думать не хотелось. От страха я чуть прищурилась. Шар угодил точно в цель, и… я нечаянно ликвидировала ту, кто могла что-то знать о Наре.
– Трох подери, Хелл! Какого?.. – рыкнул дракон, поднимаясь и глядя на то, что осталось от баньши.
– Я тебе жизнь спасала! – выдохнула я.
– И угробила свидетельницу! – рыкнул ящерюга.
– Ну извини, спасала, как умела! – не осталась в долгу я, подходя к Рохту.
Дракон устало провел рукой по лицу.
– Спасибо, – выдохнул он. – Но в следующий раз, когда будешь стрелять, открывай, пожалуйста, глаза.
– Я не закрывала! – возмутилась на такой поклеп. – Только прищурилась, чтобы лучше прицелиться.
Рохт посмотрел на меня скептически, а потом произнес:
– Сейчас вызову отряд. Нужно будет увезти ее в трупнецкую, может, некромант…
Договорить ящерюга не успел: на наших глазах труп баньши превратился…
– Вот тлен и пепел преисподней! – вырвалось потрясенное у меня.
Дракон же, судя по его лицу, уже видел такое.
– Артефакт тления, – пояснил он.
А я вспомнила, что как-то слышала о таком: он вживлялся в тело, и после того, как то умирало, амулет уничтожал труп хозяина, чтобы некроманту нельзя было допросить погибшего.
– Недешево им обходится гибель сотрудников… – заметила я, прикинув, сколько стоит сам тлитель и его вживление под кожу. Выводы напрашивались сами собой и были неутешительными. – Если кто-то готов выложить столько, чтобы замести следы, то… – задумчиво произнесла я, оборвав сама себя на полуфразе. Ее подхватил Рохт:
– То они хорошо организованы, а их дело приносит большие деньги.
– Я бы сказала – очень большие, – поправила я. – Ни одна из банд Нового континента такое не практикует.
– До этого момента я считал, что и Изначального тоже, – мрачно ответил дракон.
Мне захотелось выругаться. Нар встрял куда-то… Причем сейчас я даже не могла точно сказать, куда именно. Если еще утром я думала, что это месть за отца, то сейчас, глядя на кучку пепла, сильно усомнилась в этом.
Порыв ветра, ударивший мне в спину, подхватил сероватую золу, поднял ее в воздухе, закружил в вихре, унося прочь.
То, что еще недавно было живым существом, ныне развеивалось по брусчатке, смешивалось с песком и пылью, превращаясь в небытие.
Я смотрела на это и ежилась. Хотя, может, это из-за того, что сквозняк залез ко мне за шиворот и холодил спину, которую я успела вымочить? В пылу погони я не заметила, что вымокла. А сейчас, на холодном ветру…
– Замерзла? – спросил дракон, увидев, как я подняла плечи, а голову, наоборот, втянула. Еще и руками себя обхватила, пытаясь согреться.
– Угу. Кажется, я подмочила не только репутацию, но и всю себя целиком, – призналась я.
– Я заметил, – произнес Рохт и накинул на меня согревающее заклинание. – До машины должно продержаться, а в салоне есть куртка. С заклинанием сушки у меня не очень…
– У меня тоже, – призналась я, припомнив, что вечно с ним у меня была беда: то до дыр прожгу ткань, то так напортачу, что вся одежда вытянется и будет напоминать чехол для рояля.
– Зато у артефакта тления есть плюс, – я попыталась быть оптимисткой, которая даже в кладбищенском кресте видит плюс.
– Неужели? – хмыкнул Рохт.
– Ну да. Нет тела – нет и дела: раз баньши разлетелась по подворотне, то и вызывать отряд правопорядка не нужно, – произнесла я с интонацией нерадивого экзорциста, который придумает любой повод, лишь бы откосить от вызова демона.
Несколько секунд в Рохте, похоже, боролись чувство долга и рациональность. Победила вторая. Рохт махнул рукой и бросил:
– Демоны с тобой, Хелл, пошли, – и первым направился к машине.
А я потрусила следом за драконом. И едва нырнула в авто, как накинула на себя мужскую куртку, потому что заклинания заклинаниями, но еще и в одежде всяко теплее.
Едва я закуклилась в кожанку, как в кокон, в кармане завибрировал артефакт связи. Я выудила его из заднего кармана штанов и нажала на камень приема вызова.
– Привет, бедовая, – раздался в салоне голос Даррина. Номерами артефактов мы с демоном обменялись в тот вечер, когда он подвез меня, повредившую ногу, до дома. – У нас для тебя три новости. Одна хорошая и две – не очень.
– Давай с самой паршивой, – ответила я и краем глаза заметила, как за мной напряженно следит дракон, сидящий за рулем.
– Об исчезновении твоего брата никто ничего не знает. Ни одногруппники, ни преподаватели.
– А вторая? – выдохнула я, откидываясь на сиденье.
– Элай тоже ничего не удалось разнюхать. Ей только хищные кусты вокруг вашего дома хвост прикусили.
– А хорошая? – спросила я, мысленно скрестив пальцы.
– Кажется, похитили не только твоего брата. Пропал еще один адепт из его группы. Алекс, кажется…
– Рыжий, кучерявый?.. – утонила я.
– Откуда ты знаешь? – удивился демон.
– Долго объяснять, – отмахнулась от ответа: времени на рассказ об иллюзиях, вытянутых из кристалла записи, не было. – Ты лучше скажи, где живет второй пропавший?
– Щас, минуту подожди, Лирин в курсе… – раздалось из переговорника, а дальше последовало шуршание, которое спустя несколько секунд сменил голос Даррина: – Наш остроухий друг говорит, что улица Пирожников, дом пять. – А на заднем фоне раздалось: «Сам ты рогатый друг!» – и тут же демон отсоединился.
Я только усмехнулась: Колокольчик, сдается мне, сейчас зазвенит… кхм… точнее, выскажет Даррину все, что о нем думает. Вот только если относительно эльфа у меня были лишь предположения, то касательно Рохта – факты. И первый из них – дракон был крайне недоволен. Но если я думала, что дело только в еще одном похищенном, то тут я ошибалась.
– Это тот самый демон, что носил тебя на руках? – уточнил Рохт недовольно.
– Тот самый, что скинул меня тебе, – поправила я ящерюгу.
На несколько секунд, пока машина выруливала на улицу, в салоне воцарилось напряженное молчание.
– И давно вы с ним перезваниваетесь? – наконец нарушил тишину, разбавленную урчанием мотора, дракон.
– Минут пять, – рыкнула я, начиная злиться. Все же нервы и так были на пределе. Бессонная ночь. Потеря сначала Рохта, который явно дал понять, что все кончено, так и не начавшись, потом похищение брата. Теперь попытка найти Нара… Я была на пределе. Как натянутая струна, тронь – и зазвеню. А один ящерюга не просто тронул, а задел. Основательно. Ну я и завелась: – Это считается за давно? И вообще, чего ты ко мне лезешь? Я же не спрашиваю тебя, сколько раз тебе под нос подсовывает свой бюст Скроу!
– Я его не заметил, – холодно ответил Рохт, глядя на дорогу и только на дорогу.
– Да неужели? – едко произнесла я.
Думала, что ящерюга ответит что-нибудь саркастичное. Или процедит сквозь зубы… Но вместо этого взвизгнули тормоза, меня вмяло в дверь, а машина совершила резкий разворот на сто восемьдесят и ровно вписалась боком в место между двумя авто, припаркованными вдоль дороги.
– С ума сошел?! – вырвалось у меня, когда мы остановились, а я поняла, что все еще жива.
– Да, – хрипло согласился Рохт и признался: – Ты меня бесишь!
Слова, сказанные с отчаянием и злостью. А после них – такой же яростный поцелуй. Короткий, как удар кнута, и такой же обжигающий. Реальность треснула и разлетелась множеством осколков. Сказала бы, что земля ушла из-под ног, но я сидела, так что… подо мной, по ощущениям, просто провалилось пассажирское кресло. Я ухватилась за широкие плечи, чтобы не упасть. Впилась в них, резко выдохнув, так что ногти наверняка оставили на мужской коже следы даже через ткань рубашки. А затем сама подалась навстречу напористым губам, даже не заметив, как ремень безопасности при этом врезался мне в грудь. Только я этого даже не заметила. Куда важнее его было острое, требовательно зовущее чувство. Оно росло, ширилось внутри меня, там, где билась та штука под ребрами.
Мы оба: я и Рохт – словно слетели с катушек. Томительная, гнетущая напряженность между нами взорвалась поцелуями, прикосновениями, укусами, судорожными вздохами.
Наверное, во всем виноваты были усталость и мои натянутые до предела нерва.
Наверное, дракону нужна была разрядка…
Наверное, я просто искала оправдание этому внезапному сумасшествию, которое мы творили.
Я творила…
Демоны подери. Что я торила?! И продолжаю? А между тем мой брат…
Последняя мысль отрезвила не хуже пощечины. Я отпрянула от дракона, сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони так, что наверняка остались следы, и выпалила первое, что пришло в голову:
– Ты тоже меня бесишь!
Смысл фразы дошел до Рохта не сразу. Несколько секунд он смотрел на меня темными, как сама бездна, глазами с вертикальными зрачками цвета расплавленного золота. Мужская грудь ходила ходуном, дыхание было прерывистым и тяжелым.
Я и сама наверняка выглядела не лучше, будто рыба, выброшенная на берег, которая пытается сделать вдох и не знает как.
– Насколько сильно? – наконец спросил Рохт. Получилось у него хрипло.
– По шкале от одного до десяти? – уточнила я надсадно. – Тогда я – сама шкала!
– Какие сильные чувства я у тебя вызываю, – довольно усмехнулся ящерюга.
– Угу. Прям убийственные, – ответила я, прищурившись и запахивая куртку поплотнее. Хотя холодно мне не было. Даже наоборот, я едва не дымилась, но чтобы один наглый дракон об этом догадался? Да ни за что! Только через его труп!
– Моя работа как раз связана с убийствами, – намекая, что этим я Рохта точно не испугаю, отозвался он.
– А еще с поиском пропавших, – напомнила я.
Законник помрачнел и со словами:
– Ладно, поехали искать, а с остальным по ходу разберемся, – выкрутил руль, и авто на этот раз плавно, хоть и стремительно влилось в уличный поток машин.
В салоне воцарилось молчание. На этот раз уже не напряженное, а какое бывает после бури, когда та миновала. И спустя какое-то время я услышала то, чего обычно из мужчины клещами не вытащишь. Даже под пытками.
– Извини, – произнес дракон.
– Ты просишь прощения у меня или у себя? – решила я прояснить ситуацию.
– Ты в кого такая догадливая? – приподняв бровь, произнес дракон, не отрывая взгляда от дороги. Так что я видела лишь профиль, и узнать, взметнулась ли вторая бровь для симметрии, у меня не было никакой возможности.
– По тому, как нагадить врагам, я вообще большой специалист, – заверила ящерюгу.
– Кто бы сомневался, – фыркнул он и плавно затормозил на улице Пирожников, если верить надписи на столбе указателе.
Да… сильно я ошиблась, предположив, что это рабочий квартал, где живут трудяги-кондитеры. В этом районе пирожные исключительно если. Причем, сдается мне, на завтрак вместо хлеба.
– Ты туда нас привез? – на всякий случай уточнила я у ящерюги.
– Поверь мне, я не ошибся, – хмыкнул Рохт.
Я открыла дверцу машины и вышла на тротуар, недоверчиво уставившись на дом. Домину… Нет, не так. Демоны его дери, особнячину!
Фасад новенького, казалось, только что сданного строителями здания впечатлял. Витражные окна переливались разноцветными отблесками. Главный портал был украшен… я не поверила своим глазам – гербом? Или как называлась эта штука, изображавшая бобра с молотом на щите, прямо над самым входом?
Точно такое же изображение было и на стенах дома… И даже на газоне выстрижено!
Беломраморные колонны упирались своим основанием в парадную лестницу, ступени которой были кристально-снежного оттенка. К ним через газон вела короткая брусчатая дорожка.
– Еще пятьдесят лет назад здесь жили ремесленники и торговцы, – пояснил Рохт, – но потом соседний район разросся, и особняки потеснили дома работяг. А названия улиц остались.
– Уф, – с облегчением выдохнула я. – Спасибо! А то я уже начала сомневаться в способности логически мыслить. – И, оглядев еще раз этот новодел в стиле «дорого-богато-под-старину», произнесла: – Значит, тот рыжик из состоятельной, но не аристократической семьи. Думаю, торговцев высшего ранга или банкиров.
– Почему ты решила, что род богатый, но не знатный? – усмехнулся Рохт, который, видимо, подумал так же.
– Слишком уж выпячивает это семейство свои… эмблемки. – Я кивком указала на куст, выстриженный в форме бобра с молотом. – Это попахивает комплексами. Вот помню, Сэм-Пианист, коллега отца по… кхм… прошлой работе, был мне по пояс, но всегда покупал самые большие машины. Видимо, так компенсировал небольшой рост.
– Ну вот сейчас мы это и проверим, – ответил дракон, первый поднялся по ступеням и уверенно постучал в дверь.
Глава 6
Открыл слуга, при этом смерив нас таким презрительным взглядом, словно мы милостыню просили. Ну подумаешь, у меня на одежде разводы после вынужденного душа, и тиной речной я слегка пахну, и гарью с верфей… А Рохт – ощетинившийся… точнее… со вчерашней щетиной, красными от недосыпа глазами, в мятой рубашке с порванным воротником. Что мы, не люди (и драконы), что ли, чтоб на нас так презрительно смотреть?
Впрочем, значок законника сразу поубавил спеси в глазах слуги. А когда Рохт произнес, что мы касательно похищения юного мага, то обладатель ливреи и вовсе залебезил:
– Одну минуту, я сейчас доложу о вашем приходе хозяйке, – и жестом пригласил войти. Хотя дальше порога и не пустил.
Ничего, мы были не гордыми и подождали. Всего-то пять минут, спустя которые к нам по лестнице спустилась дама. Укладка, макияж, идеально сидевшее на ней коктейльное платье и платок, который она прикладывала к глазам, – таким был образ скорбевшей (красиво, надо заметить!) матери.
Лишь присмотревшись, я поняла, что косметика, эликсир гламуреи и иллюзия скрывают опухшие от слез глаза, а строгий образ – способ этой ухоженной женщины не скатиться в отчаяние. Это я успела подметить, пока мы шли с хозяйкой дома в гостиную.
– Что же вы так долго! Я звонила целых десять минут назад… – присаживаясь на диван и давая нам знак следовать ее примеру, начала дама и тут же нервно приказала появившейся в гостиной служанке: – Джемми, подай чай.
Горничная поспешила ретироваться, а Рохт же попросил:
– Пожалуйста, расскажите подробнее, что случилось?
– Да что тут рассказывать! – вспылила хозяйка. – Найдите моего Фредди!
Дама явно пыталась держать себя в руках, но выходило у нее паршиво. Я бы сказала, что никак. Если с внешностью она еще справилась, то с речью и поведением…
– Чтобы его разыскать, мы должны знать, что случилось. И чем подробнее вы все опишете, тем быстрее мы его найдем, – терпеливо произнес дракон.
По лицу хозяйки стало понятно, что она готова ответить что-то резкое, но материнские чувства взяли верх над злостью и отчаянием, и она начала говорить:
– Мой малыш, Фредди… он всегда был таким чутким, добрым мальчиком, талантливым магом-порталистом… Но в последнее время он связался с каким-то подозрительным типом. Доминаром, кажется… Вы запишите-запишите это имя, – требовательно ткнула она наманикюренным пальцем с массивным золотым перстнем в дракона. – Наверняка этот проходимец и довел моего мальчика до такого!
– Такого – это какого? – попыталась, чтобы мой голос звучал спокойно и дружелюбно. Хотя челюсти при этом едва не заклинило, когда разжимала стиснутые зубы. Больше всего мне хотелось сейчас схватить эту напомаженную дамочку за плечи и просто вытрясти из нее все, как прах покойного из перевернутой урны. Нар у нее во всем виноват. Это еще надо разобраться, из-за кого все случилось.
– До побега! Вот, читайте, мой мальчик оставил! – выпалила хозяйка и протянула нам скомканную записку.
Первая мысль при виде смятого листа была: «Вот дура!» Она же все следы затерла. Но хозяйка, привыкшая, видимо, что она всегда в этой жизни права, даже не обратила на мое возмущенное выражение лица внимания. Вместо этого она громко высморкалась в носовой платок, который до этого прикладывала к глазам.
Я же, переборов раздражение, вчиталась в строки:
«Дорогие мама и папа, простите меня! Я уезжаю. Я хочу жить свободно и независимо. Хочу стать вольным чародеем. Не пытайтесь меня искать, мой воздушный корабль отчаливает сегодня на заре. Когда вы будете читать эти строки, я буду уже далеко от Изначального континента».
И внизу размашистая подпись.
– Когда вы это обнаружили?
– Вы уверены, что это написал ваш сын?
Мы с Рохтом задали вопросы одновременно и недовольно переглянулись. Каждый посчитал, что перебили именно его. Зато госпожа Летисия – так звали хозяйку – смогла выбрать, на что ей ответить в первую очередь.
– Записку нашла не я, а служанка, которая пошла будить Фредди к завтраку, чтоб он не опоздал в академию. Это было в семь утра. Она и сообщила все мне. И да, я уверена. Это почерк моего сына! Он специально занимался каллиграфией семь лет, чтобы буквы были безукоризненными!
– Кроме записки, в комнате вашего сына что-нибудь было необычное? Погром, беспорядок, сломанные вещи, распахнутое окно, – задала я вопрос под недовольным взглядом дракона. Ну и пусть! В конце концов, мой брат пропал, и я не буду сидеть в стороне и только смотреть.
– Да нет… Все как обычно. Кровать заправлена. Вещи… я не знаю, может, что-то Фредди и взял с собой, но я не в курсе, какие у него вещи… – нахмурившись, произнесла дама, будто не понимая, о чем я спрашиваю. А затем, словно что-то припомнив, добавила: – А окно… да, оно было распахнуто…
– Вы не могли бы проводить нас в спальню сына для осмотра? – поняв, что вещи могут рассказать куда больше Летисии, попросил Рохт.
– Да, конечно, Джемми проводит вас в комнату сына… – произнесла хозяйка, мотнув рукой в сторону застывшей у дверей служанки.
Мы последовали за горничной, и я услышала, за нашими спинами сдавленные рыдания. Да, не скрою, Летисия меня раздражала, своей надменностью, приказным тоном человека, привыкшего во всем чувствовать себя правой, но… как мать мне было ее искренне жаль. То, что она не пошла с нами… Возможно, Летисия сейчас достигла предела и ей просто необходимо пару минут побыть одной. Впрочем, в том, что нам разрешили осмотреть комнату одним, без хозяйского надзора, был один большой плюс: никто не будет стоять над душой и бдительно следить за нашими действиями.
Однако, спустя десять минут я поняла, что про «не следить» погорячилась. Горничная, что замерла на пороге спальни Фредерика, хоть и ненавязчиво, но наблюдала за тем, как Рохт ползает под кроватью, переваливается через подоконник на улицу, а я едва не обнюхиваю подушки и сую нос во все щели.
Только поиски хоть каких-то следов борьбы оказались тщетны. Создавалось полное ощущение, что рыжик сам собрал самые необходимые вещи. Кстати, о том, что исчезла пара трусов, носков, рубашка, куртка, штаны, ботинки и еще несколько вещей, мы узнали от горничной, которая, как выяснилось, куда лучше разбиралась в содержимом шкафов хозяйского сына, чем сама госпожа Летисия.
В ванной комнате, что примыкала к спальне, также отсутствовали щетка, зубной порошок, расческа и бритва…
– Да уж, если его похищали, то делали это как-то очень обстоятельно и заботливо, – заметила я, огладывая комнату.
Она разительно отличалась от спальни Нара, в которой были явные следы борьбы. Тут в моем мозгу что-то перемкнуло. Ведь следы бывают не только от ботинок на ковре, но и от магии. Но о ней не задумываешься, когда все выглядит на первый взгляд чистым.
– Я бы не торопился с выводами, – вторя моим мыслям, произнес Рохт, а затем достал из кармана артефакт.
Это была небольшая индикаторная пластина, действующая по принципу лакмусовой бумаги. В обычном состоянии эту маленькую плитку покрывал синеватый, будто восковой налет. Но стоило попасть на матовую поверхность эманациям магии, даже остаточным, как пластина тут же краснела и на ней проступал узор плетения чар. Даже если прошло уже время и шлейф заклинания успел частично развеяться.
Едва дракон поднес артефакт к письменному столу, как тот покраснел и на алом фоне начал проступать зеленоватый обрывок плетения. Жаль только, что он был таким размытым, что разобрать, какое именно заклинание использовали, по-моему, не смог бы даже эксперт.
Хотя… Фредерик же был адептом. Мало ли что он мог наколдовать перед тем, как сбежал? Например, чары от поноса – вдруг живот прихватило? Тем более и зеленый цвет рисунка на это намекал.
– Целительские чары? – шепотом уточнила я, выглядывая из-за плеча согнувшегося над столом Рохта.
Хотелось бы поставить полог тишины от любопытных ушей служанки, но пластина среагировала бы на мое заклинание, а тогда следы остатков чар, которые она могла бы проявить, точно бы затерялись. Так что пришлось лишь говорить, понизив голос до уровня плинтуса.
– Или ментальные, – тихо, так чтобы служанка не услышала, произнес он.
– Думаешь, его… – почти беззвучно произнесла я.
– Да, – перебил меня дракон и приглушенно пояснил: – Буквы выведены на записке слишком ровно и четко, словно человек, что их писал, думал не о том, что сейчас, в этот момент, круто меняет свою жизнь, а о том, чтобы соблюсти нужный наклон.
– И абсолютно не заботился о смысле, – дошло до меня. – Но подожди… чтобы так смять волю, это должно быть либо отсроченное заклинание гипноза, либо проклятие подавления воли. В любом случае на Новом континенте это запрещенная магия.
– В Изначальных землях тоже, – мрачно ответил Рохт.
Наши перешептывания заинтересовали горничную. Она даже на цыпочки привстала, пытаясь что-то расслышать. Вот ведь любопытная! Ее досадливое выражение лица стало для меня лучшей наградой.
Закончив осмотр, мы вернулись к хозяйке дома, которая уже немного пришла в себя.
– У вас нет никаких предположений, почему ваш сын так поступил? – сев напротив хозяйки, спросил Рохт.
Та растерялась от неожиданного вопроса:
– Что вы имеете в виду, офицер?
– Что, возможно, Фредерик встретил кого-то вчера, – произнес дракон.
– Он встретил кого-то не вчера, а раньше! Этого его нового приятеля из академии. А я говорила Фредди не связываться с проходимцами и нищетой! Мы ведь обеспеченная семья! Мой муж – владелец сети ювелирных магазинов в Изначальных землях. А сейчас и вовсе открывает первую ювелирную лавку на Новом континенте! – закончила Летисия с гордостью.
– К чему вы клоните? – спросила я, уже жалея о том, что недавно сочувствовала этой женщине.
– Клоню? Да я прямо говорю: это все тот охламон, что перевелся на специальность моего Фредди! Это он его подговорил бежать.
– Зачем? – задала я резонный вопрос.
– Из зависти! – сжав кулаки, тут же воскликнула Летисия. – Бедные всегда завидуют богатым. А мы… Мы очень богаты! Наш род – благородный! Фредди – один из сильнейших магов на курсе! Самый перспективный студент!
– Самый-самый?! – как я ни старалась скрыть сарказм, он все же прорвался в моем голосе. Но хозяйка, окрыленная самовосхвалением, кажется, ничего не заметила.
– Конечно! У него был максимальный уровень резерва! Профессора пророчили моему сыну блестящее будущее! Боги, что будет, когда муж узнает, что наш сын сбежал?!
– А ваш супруг не в курсе? – Я едва не закашлялась.
– Конечно, нет! – воскликнула Летисия, а мне послышалось: «Что за вздор вы спросили, милочка?»
– И почему же? – полюбопытствовал Рохт.
– Как можно отвлекать Хавьера от работы?
– Кхе-кхе… Простите? – Я даже закашлялась от такого заявления.
Да, порой нас называли кланом или организованной преступной группировкой, но для меня это была семья. И не было ничего важнее, чем она. А тут пропал сын – и мать даже не удосужилась сообщить его отцу о случившемся!
– Прощаю, – великодушно заявила Летисия.
– Так почему вы позвонили в отдел правопорядка, чтобы сообщить об исчезновении сына, но не мужу? – задал вопрос Рохт, которого, видимо, тоже это поразило.
– Так я же вам сказала! – в раздражении фыркнула Летисия. – Мой супруг занят! Он открывает первый ювелирный магазин на Новом континенте! А это сделки, рекламные контракты… К тому же сейчас у него глубокая ночь. Да и Хавьер жутко разозлится и на меня, и на сына, если узнает о выходке Фредика… – Дама взмахнула рукой, в которой держала платок, и на секунду отвернулась к окну. Когда же она вновь посмотрел на Рохта, то потребовала: – Поэтому вы просто обязаны найти моего сына до того, как Хавьер вернется! И ни в коем случае не говорить о случившемся журналистам. Иначе я вас засужу.
Последнее было откровенной угрозой. А на них у нас с Рохтом, как выяснилось, у обоих аллергия. Дракон уже набрал воздуха в грудь, видимо, чтобы высказать этой надменной даме все, что о ней думает, но я его опередила.
– Тайна следствия не тайна исповеди или лекарская. Она разглашению как раз подлежит. Особенно если общественность захочет узнать правду. Так что ваш шантаж неуместен. Это раз, – начала я, оскалившись. – Второе. Дела в отделе правопорядка рассматриваются согласно очереди, а не по желанию и хотению заявителя. Да и какое мы имеем право препятствовать свободному волеизъявлению совершеннолетнего юноши, которого даже не похищали? Он покинул ваш дом сам, добровольно…
С каждым моим словом Летисия кривилась все больше. Выражение ее лица в этот момент отлично подошло бы для маринадов вместо уксуса.
– Я слышала, что все офицеры продажны, но чтобы так… – зло прошипела она и выплюнула: – Сколько?
Рохт посмотрел на нее так, что даже мне стало холодно, а затем произнес всего два слова:
– Всего доброго, – и поднялся с дивана.
Хотелось бы сказать, что уходили мы в молчании, но, увы, это было не так. В спину нам неслись крики обвинения в продажности, коррумпированности и лени. С хозяйки дома слетел весь ее напускной аристократизм, и сейчас она была банальной базарной торговкой.
Может, окажись Летисия не такой спесивой дурой, я бы попыталась объяснить ей, что Фредерика, возможно, похитили, но… для меня сейчас было куда важнее время, которое играло против нас с Рохтом. Нам же нужно было его обогнать. Во что бы то ни стало.
Созвучно с моими мыслям взвизгнули тормоза машины, когда мы с драконом сели в нее и ящерюга втопил педаль газа, выкручивая руль.
Рохт был зол. Да и меня эта дамочка вывела из себя.
– Думаешь, охотились за ее сыном? – задала я мучивший меня вопрос.
– Это было бы самым логичным объяснением. Баньши могла достать из капсулы-переносчика заклинание, наложить на этих двоих отсроченные ментальные чары, пока делала снимок. Ночью они подействовали. Фред послушно собрал вещи и ушел, а твой брат мог сопротивляться и…
С капсулами-переносчиками мне сталкиваться доводилось. Как-то сама сделала такую для разрывного порошка. Но чаще все же их использовали, чтобы законсервировать сложные чары, перенести их и в нужный момент использовать, открыв хран.
– Думаешь, Нар крушил все сам? – утонила я.
– Да, чтобы хотя бы так дать знать: все происходит не по его воле, – отозвался Рохт.
– Если даже так… Что нам это дает? Как искать Нара? Ждать требований о выкупе Фредди и надеяться, что брата не прикончат и не скинут, как балласт, в какую-нибудь выгребную яму?
