Текст книги "Источник вдохновения"

Автор книги: Вики Томсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Викки Томпсон
Источник вдохновения

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Алек Мастерсон знал, что заберет клиентку, заказавшую машину, точно в назначенный срок – ему всего-то надо не обращать внимания на прижавшийся к обочине древний «кадди» и проехать мимо. Но тут из машины выбрался маленький старичок, заковылял к спущенному заднему колесу. Алек застонал от досады, бросив взгляд на часы, вмонтированные в обтянутую натуральной кожей панель «линкольна». Нет, ему нельзя останавливаться. И все-таки он немного замедлил ход, надеясь, что в машине окажется пассажир, способный справиться с ситуацией, взрослый внук старика или кто-то в этом роде.

Ведь, если Алек опоздает, Молли, как следствие, пропустит поезд на Нью-Йорк, а Алек знал, что она едет туда по очень важному делу. По какому, Молли не сказала – она вообще была полна таинственности. Приятель Алека, Джош, был убежден, что Молли снимается в фильмах для взрослых. Ничего не скажешь, воображение у Джоша было богатое, и его догадка объясняла постоянные поездки Молли в Нью-Йорк. Кроме того, у нее и вправду была потрясающая фигура.

Алеку, конечно, было жутко интересно узнать, верна ли догадка Джоша, но он предпочитал не совать нос в чужие дела. Судя по тому, что Молли, заказывая машину в их транспортном агентстве, неизменно выбирала в качестве шофера его, Алека, он сделал вывод, что нравится Молли. Она тоже ему нравилась – вернее сказать, он страстно желал эту женщину. Ее золотисто-рыжие волосы, казалось, самой судьбой предназначены лежать, разметавшись по подушке, а зеленые глаза сверкали так, что могли свести с ума любого парня. Тем не менее эта красавица казалась чуть ли не невинной. Если Джош верно угадал ее профессию, то Молли была чертовски хорошей актрисой.

Если бы Алек встретил Молли при иных обстоятельствах, то, скорее всего, пригласил бы ее на свидание. Но сейчас ему не стоило заводить роман – он явно не удовольствовался бы одной встречей с такой девушкой; к тому же он был ее шофером и не мог рисковать работой.

А еще Алек учился – за десять лет он побывал студентом медицинского и архитектурного факультетов, изучал бухгалтерию и профессию инженера-электрика. Поступление в юридическую школу было последней попыткой найти дело, которым Алек хотел бы заниматься всю жизнь. А пока Алеку нравилась работа водителя, его вполне устраивали скользящий график и приличные деньги. К тому же, ожидая клиента, он получал возможность заглянуть в учебники.

Проезжая мимо «кадди», Алек взглянул в зеркало заднего вида, но вместо крепкого парня из машины выбралась крошечная седая старушка. Алек чертыхнулся и дал задний ход, прижимаясь к обочине.

Что же, значит, он опоздает.

Молли Дрейк мерила шагами вытертые дубовые доски пола, не сводя глаз со старинных настенных часов. Алек ни разу не опаздывал, так почему же это происходит именно сейчас, когда встреча с литературным агентом Бенджамином может переменить всю ее жизнь? Если Молли пропустит назначенную на полдвенадцатого встречу, то возможности поговорить с агентом у нее больше не будет. Он занятой человек, а Молли не такая важная персона, чтобы Бенджамин стал терять ради нее время.

Проклятье, куда запропастился Алек? Право, ей надо было научиться водить, когда она только перебралась в Коннектикут, но Дана убедила ее не делать этого. Еще более заботливая, чем мать Молли, Дана оплачивала услуги агентства и настояла, чтобы Молли не стеснялась вызывать машину всегда, когда потребуется. Молли все равно собиралась научиться водить, но потом агентство прислало ей Алека…

Если она получит права, то надобность в Алеке отпадет.

А Молли не могла позволить себе просто так расстаться с Алеком.

Она была совершенно уверена, что, если бы в ее жизни не появился Алек, она не написала бы эротический роман, который сейчас лежал на столе ее литературного агента. Именно Алек, сам не зная того, вдохновил Молли написать книгу о приключениях девушки Кристы в джунглях Бразилии. Молли ни разу не довелось запустить пальцы в густые каштановые волосы Алека, зато ее героине Кристе повезло больше. И это Криста смотрела в темные глаза Алека, пока расстегивала его шелковую рубашку, а ее ладонь гладила его мускулистую грудь…

Если он не появится в ближайшие две минуты, Молли свернет его прекрасную шею своими собственными руками. Три месяца назад она послала Бенджамину свою рукопись и все эти три месяца прожила, как в агонии. И вот на прошедшей неделе его помощник позвонил Молли и сообщил, что Бенджамин хотел бы поговорить о книге. Молли была готова к тому, что Бенджамин выдаст резюме типа «вам не стоит рассчитывать на грандиозный успех». Конечно, успех сопутствовал голливудским звездам вроде Даны Кайл, которая писала «увлекательные и умные» мистические детективы – так, по крайней мере, характеризовали их литературные критики.

Молли не пропускала ни одного отзыва на эти книги и посылала их родителям в Лос-Анджелес. Они единственные, помимо Бенджамина, знали, что на самом деле романы Даны писала Молли. Нет, она искренне радовалась за подругу, которая была в восторге от успеха этих детективов, но в последнее время все сильнее убеждалась, что пора начать издаваться под своим именем.

Наконец Молли потеряла терпение и, схватив свою большую кожаную сумку, вышла на крыльцо, чтобы ждать Алека там – таким образом она сэкономит несколько минут. Молли тщательно заперла дверь и уселась на качели у крыльца.

Она обожала этот свой дом с его антикварными безделушками, вышитыми занавесками и старомодной мебелью. В ее глазах этот небольшой коттедж в Олд-Сэйбрук был гораздо больше похож на настоящий дом, чем поместье ее родителей в Беверли-Хиллз, где она выросла; однако, когда бабушка звала ее в гости, Молли медлила, потому что места здесь только-только хватало для одного человека. Впрочем, переселившись сюда после смерти бабушки, Молли начала подумывать о том, чтобы покинуть дом в первые же дни, – слишком тяжелыми были воспоминания о потере бабушки, но теперь боль утихла, оставив легкую грусть.

Молли оттолкнулась ногой и принялась раскачиваться, прислушиваясь, не раздастся ли шум мотора. Глядя на поворот дороги, где должна была показаться машина, она надеялась, что с Алеком не случилось ничего страшного. Такая вероятность до этой минуты не приходила ей в голову, но сейчас сердце ее сжалось от тревожных предчувствий.

Когда зазвонил телефон, Молли соскочила с качелей так стремительно, что они грохнули о поручни крыльца. Не сразу нашарив в сумке ключ, она распахнула дверь и рванула к телефону. На нем уже зажегся огонек автоответчика, но Молли остановила запись и схватила трубку.

– Алло?

– Молли, я знаю, что опаздываю, но…

– Алек! С тобой все в порядке?

– Да, я еду. Послушай, ты теперь не успеешь на поезд, так что я отвезу тебя прямо в Нью-Йорк. Буду через пять минут.

– С тобой все в порядке?

– Да, все нормально. – В голосе Алека прозвучала озадаченность. – А что же могло случиться?

– Я просто… боялась, что ты попал в аварию или еще что-то.

– О, – сказал Алек и замолчал.

В последовавшей за этим короткой паузе Молли подумала, что слишком очевидно проявила свое беспокойство. Ей следует быть осторожнее, иначе Алек поймет, что он для нее больше чем просто шофер. А у нее нет сейчас времени заводить роман.

– Извини, – сказал Алек. – Я не хотел беспокоить тебя. Скоро буду. Пока, Молли.

– Пока.

Молли отключила связь и так и застыла с трубкой в руке. Тон Алека в конце разговора был иным – более мягким, интимным. Проклятье. Конечно, те полгода, что он был ее шофером, Молли флиртовала с ним, и Алек отвечал ей тем же. Умный водитель так и поступает, чтобы увеличить размер чаевых, но Молли казалось, будто между ними происходит нечто большее. Просто она не хотела потерять контроль над ситуацией. У них обоих не было времени, чтобы заводить серьезный роман: Молли писала, Алек работал и учился, и пусть даже они явно нравились друг другу…

– Молли?

Она повернулась и обнаружила на пороге Алека – на щеке пятно масла, еще одно на груди белой трикотажной рубашки с логотипом их фирмы на кармане. Но главное была нежность в его карих глазах, которой Молли не замечала раньше.

– Прости, – продолжал Алек. – У одной пожилой пары спустило колесо, и я остановился, чтобы помочь им. Но ты еще успеешь на свою встречу, если мы выедем через минуту. Я довезу тебя прямо до порога, и тебе не придется беспокоиться из-за такси.

Выбора у Молли не было, и она согласилась.

Каждый раз при виде Алека внутри у Молли поднималась дрожь, но сегодня ласковое выражение его лица превратило эту дрожь в трепет. Господи, он переворачивал душу Молли одним взглядом!

– Тогда поехали.

– Поехали.

Молли заперла дверь, подобрала сумку, которую уронила на крыльце, побежав отвечать на телефонный звонок. Алек уже подошел к машине и стоял, придерживая открытую дверцу. У них давно было заведено, что Молли ездила на переднем сиденье, но сегодня этот обычай показался Молли неразумным. Ради взаимного спокойствия им лучше сохранить дистанцию.

Ведь раньше флирт был просто игрой – Молли намеренно привлекала внимание Алека к своим ногам, надевая короткую юбку, и благодарила его за всякие мелочи, смотря ему в глаза. И смеялась над его шутками громче, чем нужно, и улыбалась чуть шире.

Сегодня она поняла, что совершила ошибку. Алек глядел на нее отнюдь не по-дружески, и она отвечала тем же. Да и как можно устоять перед мужчиной, который опоздал, потому что помогал пожилой чете поменять колесо?

– Спасибо, – сказала Молли.

– Не за что, – отвечал Алек, уверенным и сильным движением закрывая дверцу.

Господи, даже это движение приобрело в глазах Молли сексуальную окраску. Ей сразу представилась кровать, где подобные движения были бы очень кстати…

Алек обошел машину и открыл водительскую дверцу.

– Ты надолго в город?

– Нет, а что?

– Я мог бы припарковаться в гараже, а потом отвезти тебя домой.

Он уселся на место.

– Не стоит. – Теперь он точно вел себя как парень Молли, а не ее шофер, и, к несчастью, ей это ужасно нравилось.

Алек надел солнечные очки и направил машину к автостраде.

– Как хочешь, но у меня сегодня нет других клиентов, да и поездка обратно на поезде обойдется тебе не намного дешевле.

– Ну тогда ладно.

Если бы только он не смотрел на нее таким взглядом, от которого в душе оживали бабочки! До той минуты, пока Молли не начала волноваться, что Алек попал в аварию, ее чувства к нему были под контролем, но теперь… теперь все ее защитные барьеры были, похоже, сметены.

Она решила перевести разговор на более безопасную почву:

– Как подготовка к экзаменам?

– Даже не напоминай.

– Ты, случайно, не отстал?

Молли, не умея водить, была зачарована, видя, как небрежно и уверенно Алек управляет большим автомобилем в потоке машин. Манера водить некоторых водителей заставляла ее опасаться за свою жизнь, но с Алеком она чувствовала себя совершенно спокойно.

Он рассмеялся:

– Я постоянно отстаю, и сам в этом виноват. Хочешь, включу музыку?

– Давай. – В таком состоянии Молли не была уверена, хорошая ли это идея, но отказаться значило подтвердить, что их отношения изменились. Молли надеялась убедить себя в обратном, чтобы вновь обрести власть над собственными эмоциями.

Алек нажал кнопку на СD-проигрывателе, и машина наполнилась звуками джаза – обычной музыки, которую они ставили в поездках. Но если раньше в томных и знойных мелодиях слышался только намек на чувственность, то сегодня атмосфера накалилась до предела. Впервые за полгода Молли не нашлась что сказать. Она сжала руки и пыталась уговорить себя успокоиться.

Как бы не так.

Алек тоже молчал, и даже его молчание казалось Молли выражением сексуальности. Поскольку они не разговаривали, она прислушивалась к его дыханию. В ее представлении нарисовался яркий образ того, как это было бы – лежать рядом с Алеком после того, как… Пальцы Молли сжались еще крепче, и она выглянула в окно, заставляя себя думать о чем угодно другом – о зеленеющих вдоль обочины деревьях, о плывущих по небу облаках, о потоке машин на черной ленте дороги, – только не поддаваться эмоциям.

Алек приглушил звук.

– Так куда мы едем?

– К пересечению Парка и Пятьдесят Седьмой. – Молли секунду колебалась, но было бы глупо промолчать о цели своей поездки после того, как Алек собирался подвезти ее прямо к порогу. – У меня в одиннадцать тридцать встреча с агентом.

Алек кивнул, но не спросил, о каком агенте идет речь.

– Обед?

– Нет, нам надо закончить к половине первого. Если ты не возражаешь, мы могли бы купить что-нибудь поесть на обратной дороге. – Сейчас Молли не хотелось есть, но она надеялась, что после встречи проголодается. Отсутствие аппетита обозначало бы, что что-то не заладилось.

– Я согласен, – невозмутимо отвечал Алек, но было очевидно, что у него в голове крутится много невысказанных вопросов.

Молли решилась на компромисс.

– Я расскажу тебе, в чем дело, по дороге домой, ладно?

Алек бросил на нее несколько растерянный взгляд.

– Правда? А зачем?

– Ну… я сомневаюсь, что смогу удержать это в себе.

– Значит, если бы ты ехала на поезде, то схватила бы за грудки первого попавшегося пассажира и все выболтала бы ему?

Молли рассмеялась и немного расслабилась.

– Вероятно.

– Тогда я должен радоваться, что ты не успела на поезд.

Молли показалось, что в его голосе появились разочарованные нотки досады.

– Послушай, Алек, я понимаю, что не очень-то много рассказываю о себе, но…

– Этого от тебя никто и не требует. Молли, прости меня за подобный тон, но я твой шофер, и тебе выбирать, о чем поведать мне, а о чем умолчать.

– Ну, теперь ты обиделся.

Он вздохнул.

– Глупости. Я с самого начала знал, что ты не очень разговорчива – в отличие от меня.

– И в отличие от сегодняшнего дня.

– Я подумал было, что навожу на тебя скуку своими рассказами – о себе, о своей семье…

– Ничего подобного, мне было приятно тебя слушать, потому что у меня в запасе нет таких интересных историй. – Молли и в самом деле завидовала Алеку.

– О боже, только не говори мне, что ты сирота.

– Нет, но я воспитывалась… в другой атмосфере.

– И ты не хочешь это обсуждать.

– Да, так будет лучше.

Давным-давно Молли обнаружила: стоит ей признаться, что ее родители – Оуэн Дрейк, один из ведущих голливудских режиссеров, и актриса Сибил О'Коннор, – и пиши пропало. Если зрители помнили Сибил О'Коннор, то только по эротической сцене в «Зачарованной лагуне», фильме, который вышел двадцать лет тому назад. Правда, Сибил потом перестала сниматься, вышла замуж и родила дочь. И Молли всю жизнь ощущала тяжесть ее самопожертвования.

Также она поняла, что упоминание имен родителей вызывает у окружающих болезненный интерес и они забывают о приличиях, пытаясь выведать как можно больше шокирующих подробностей. Конечно, Молли была уверена, что Алек не стал бы действовать подобным образом, но все-таки предпочитала избегать лишней шумихи, а с переездом в Коннектикут надежно оградила себя от голливудского мира.

Алек прокашлялся.

– Я могу об этом пожалеть, но у меня к тебе есть один вопрос, и он не дает мне покоя.

Молли приготовилась к худшему.

– Всего один?

– Ладно, больше одного, но этот довольно определенный… Скажем так – мой приятель Джош натолкнул меня на эту мысль, и я не могу от нее отделаться.

– Джош – это тот водитель, которого ты подвозил?

– Да, его лимузин тогда сломался около Нью-Хейвена.

Молли вспомнила – худощавый парень с кудрявыми черными волосами, который, казалось, ни секунды не может усидеть на месте.

– Непоседливый парень.

– Точно. В любом случае тебе не обязательно отвечать, но если ты скажешь «да» или «нет», мне станет легче.

– Похоже, этот вопрос не дает тебе спать ночами.

Алек поперхнулся, потом снова прокашлялся, и кончики его ушей порозовели.

– Э-э… не совсем.

– Алек, слушай…

– Ты снимаешься в кино?

От неожиданности Молли даже рассмеялась. Родители пытались затащить ее в кинобизнес, но чего можно ждать от книжного червя и интроверта, как бы роскошно он ни выглядел? Нет, ей не светила карьера актрисы даже с такими папой и мамой.

– Так как же?

Молли улыбнулась Алеку. Этот разговор позволил ей немного расслабиться и успокоиться.

– Что ж, ты меня поймал. Я на самом деле не Молли Дрейк. Я Николь Кидман, которая скрывается от папарацци.

– Ммм, я имел в виду другое кино.

– Ты о чем?.. – Челюсть Молли отвалилась.

Алек явно интересовался, не снимается ли она в порнографических фильмах.

– Но я готов спорить, что Джош не так все понял, – поспешно добавил Алек.

Сначала Молли оскорбилась подобному намеку – уж Алек должен бы знать ее получше. Впрочем, с какой стати? Она мало что рассказывала о себе, оставляя достаточно простора воображению. Джош и Алек явно решили, будто она вполне сексуальна, чтобы сделать карьеру порнозвезды. Подобное соображение заинтриговало Молли.

– Но ты же сказал, что я могу не отвечать?

– Конечно, но…

– Тогда я промолчу.

В следующую секунду Молли наблюдала, как розовая краска разливается от ушей Алека по всему лицу.

– Значит, это правда, – странно сдавленным голосом произнес он.

– Этого я тоже не говорила. – Молли даже забыла о тревоге, которую вызывала у нее грядущая встреча с Бенджамином.

– Да, но молчание – знак согласия.

– Не обязательно.

Молли гадала, что он сделает, если она положит руку ему на бедро, но решила, что этот жест может привести к аварии.

– Теперь я жалею, что спросил. – Алек сглотнул. – Я думал, ты скажешь «нет».

– Это не смешно.

– Так, значит, ты не снимаешься в этих фильмах, но хочешь, чтобы я думал иначе?

Молли продолжала улыбаться.

– А как ты полагаешь?

Алек вцепился в руль и уставился на дорогу.

– Похоже, я влип в большие неприятности.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алеку срочно требовался холодный душ, но поскольку таковой сейчас был недосягаем, он направил кондиционер себе на лицо. Алек боялся, что вопрос о порнофильмах оскорбит Молли, но ему очень хотелось получить ответ на свой вопрос. Однако Молли не оскорбилась – она вся была сосредоточена на предстоящей встрече.

Даже если бы Алек не изучал право, он все равно бы знал, что любой человек, отказывающийся отвечать, что-то скрывает. А возможно, Молли просто дразнит его. Женщина, которая способна шутить на подобные темы, представлялась ему самой лучшей партнершей в постели. Значит, она была либо порнозвездой, либо милой маленькой искусительницей.

И оба варианта возбуждали его так, что он едва мог управлять машиной.

Алек взглянул на Молли, стараясь выяснить, смеется она над ним или нет, но она только улыбнулась в ответ, словно его терзания доставляли ей удовольствие. Да и одевается она не так, как порнозвезды. Впрочем, кто сказал, что обязательно оставаться в этой роли после того, как камера выключена? Алек не знал, что и думать, а учитывая, что кровь от головы отлила у него в ином направлении, мыслительный процесс оказался серьезно нарушен.

Но он все-таки умудрился без приключений доставить Молли по нужному адресу. И даже не забыл дать ей номер своего мобильника, чтобы она могла вызвать его по окончании встречи. Потом, как идиот, сидел и смотрел ей вслед, и если бы не яростные гудки и ругательства, которыми осыпали его нью-йоркские водители, Алек просидел бы так до тех пор, пока Молли не вернулась бы.

Подавленный тем, в какого дурака он стремительно превратился, Алек доехал до ближайшей стоянки, припарковался и со вздохом откинулся на спинку сиденья. Ему следовало сдерживать свои эмоции. Вместо того, чтобы прямо ответить на его вопрос, Молли стала еще загадочнее и… очаровательнее.

В голове у Алека звенело от мыслей о Молли. Тут уж было не до учебников, которые он всегда возил с собой.

Молли сидела в красном кожаном кресле в офисе Бенджамина. Ее рукопись, перетянутая тонкой эластичной лентой, лежала на столе. Бенджамин внимательно смотрел на Молли сквозь толстые стекла очков, и на его лице не было и тени улыбки. Глядя на него, Молли решила, что не хочет обсуждать рукопись. Вероятно, она никогда не захочет даже вспоминать о ней.

– На улице просто весна, – начала она. – Я даже не взяла пальто. Здесь всегда так тепло в апреле?

– В общем-то нет. Послушай, я прочитал твою рукопись…

– Я ни разу не бывала здесь летом, и мне просто не терпится погулять по пляжу, купить…

– Молли, мне очень жаль.

Она почувствовала внезапный холод в груди.

– Книга… э-э… требует доработки? – Молли прочистила горло. – Хорошо, я попробую…

– Мне хотелось бы верить, что ты можешь ее исправить.

Молли уставилась на агента.

– Конечно, я могу ее исправить! Я профессиональный писатель: скажи мне, что надо переделать, и я переделаю.

Может быть, это кошмар и она вот-вот проснется? Молли ущипнула себя за руку – не помогло. Она по-прежнему сидела напротив грустного агента с седеющими волосами, которому не нравилась ее книга.

– Я так понимаю, ты хотела написать историю о женщине, которая исследует свои сексуальные фантазии.

– Да, что-то вроде того. – И Бенджамин явно считал, что Молли это не удалось. Она сглотнула. Что может быть ужаснее, чем выслушивать, как мужчина преклонных лет говорит тебе, будто ты не сильна по части эротических сцен! Голубые глаза Бенджамина были полны сочувствия. Но Молли не хотела сочувствия – она хотела, чтобы «Нью-Йорк тайме» внесла ее книгу в десятку бестселлеров.

– Она не сексуальна, – открытым текстом сказал Бенджамин.

Молли содрогнулась. Стоп, а что может сам Бенджамин знать о сексе? Он женат с тех пор, как президентом был Никсон. Наверно, и не помнит, каков из себя жаркий, страстный секс!

Бенджамин сложил руки на груди и наклонился к Молли.

– Мне кажется, что эротические романы – не самая твоя сильная сторона. Лучше брось свои силы на милые страшилки, которые ты пишешь для Даны, – там нет необходимости в откровенных сценах.

– Меня тошнит от милых страшилок! – не выдержала Молли.

– Тогда тебе, наверно, нужна передышка. Ты выдавала книги для Даны неслыханными темпами. Популярность Даны непоколебима, и мы могли бы отложить…

– Вот именно. – До этого момента Молли не сознавала, насколько ей дорога эта рукопись. – Популярность Даны. Не моя. Я благодарна ей за гонорары, но хочу опубликовать что-нибудь под своим собственным именем.

Бенджамин вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Я перепишу любовные сцены, – взмолилась Молли.

– Не знаю, поправит ли это дело.

– Конечно, поправит. Я постараюсь.

Бенджамин смотрел на собеседницу несколько долгих секунд.

– Даже не знаю, как и сказать, но по прочтении рукописи создается впечатление, что автор не очень ясно сознает, что представляет собой сексуальное приключение.

Молли сидела как громом пораженная.

– Потому-то и сомневаюсь, что ты справишься, – мягко добавил Бенджамин. – И я еще раз советую тебе вернуться к милым страшилкам. Молли, давай смотреть правде в лицо – ты осторожный человек, интроверт, как и большинство писателей. Книги подобного рода не для тебя. Лучше займись детективами.

В ушах у Молли зазвенело от прихлынувшей крови. Это просто недопустимо! Какая ирония – Алек верит, что она снимается в порнофильмах, а в глазах Бенджамина она интроверт, который не может кинуться в омут сексуального приключения! Может, и еще как! Просто… Ладно, возможно, она немного осторожничает, когда дело доходит до секса, но не так уж и невинна.

– Конечно, я могу отослать ее в издательство и в таком виде, – сказал Бенджамин. – Последнее слово за тобой.

– Нет. – Молли поднялась и схватила рукопись; лента порвалась, и Молли пришлось вцепиться в пачку обеими руками, чтобы листы не разлетелись по всему кабинету. – Я приму к сведению твой совет.

Бенджамин тоже поднялся на ноги.

– Молли, ты знаешь, как много писателей продали бы свою душу, чтобы оказаться на твоем месте? Сама посуди, далеко не всем удается зарабатывать себе на жизнь пером.

– Я знаю. – Молли запихнула рукопись в сумку; когда она вернется домой, это будет лелеять ее, как обиженного ребенка, но сейчас она торопилась уйти. – Я благодарна Дане за предоставленный шанс. Но все же собираюсь опубликовать что-нибудь под своим именем.

– Я не сомневаюсь. – Бенджамин годился Молли в отцы, и, к несчастью, в его голосе стали прорезаться отеческие нотки. – Тебе просто нужно определиться с жанром…

– Мне просто нужно больше секса!

Едва выпалив это, Молли покраснела до корней волос. Но такова была горькая правда. Бенджамину стало явно не по себе.

– Молли, послушай, ни в коем случае не воспринимай мои слова как совет…

– Ничего подобного.

Бенджамин беспокойно смотрел на Молли.

– Молли, человек не может изменить свою природу, а если попытается, это может окончиться весьма плачевно.

– Совершенно согласна.

Только вот ее природа была иной, нежели считал Бенджамин. Возможно, ей требуется поднабраться опыта и знаний, но Молли очень хотела, чтобы роман удался. Она – неограненный алмаз сексуальности. И у нее есть некоторые соображения, как исправить ситуацию.

Бенджамин улыбнулся с явным облегчением.

– Я рад, что ты не собираешься пуститься в авантюры. Мир – опасная штука, в нем стоит быть осторожнее.

– Точно.

Молли гадала, знает ли Бенджамин, каков на самом деле мир, но он пытается защитить ее, и это очень мило с его стороны.

– Значит, все в порядке?

– Да, все нормально. – Молли ухитрилась изобразить улыбку. – Спасибо, что прочитал рукопись.

– Поверь мне, местами она превосходна.

Молли подавила желание уточнить, что же именно понравилось Бенджамину. Она умеет писать – это не вопрос. Вопрос в том, сможет ли она написать книгу, полную неприкрытой чувственности.

Они пожали друг другу руки и попрощались. Спускаясь вниз, Молли вытащила из сумочки карточку с номером Алека. Спасибо его приятелю с буйным воображением! Алек полагает, что она то и дело разыгрывает перед камерой любовные сцены, и эта мысль несомненно возбуждает его. Что ж, Молли собирается самым бессовестным образом воспользоваться сложившейся ситуацией.

Алек удивился, когда Молли позвонила ему раньше полпервого. Если бы у него была встреча с Молли, он бы использовал все шестьдесят минут по полной программе. Агент, отпустивший ее раньше, наверняка женщина.

Молли стояла на тротуаре, где он ее оставил, и выглядела не особенно счастливой. Она обещала рассказать Алеку об этой встрече, так что у него будет возможность выяснить, кто привел ее в такое состояние. Выражение лица Молли не понравилось Алеку, и он, сочувствуя ей, тут же проникся антипатией к неведомому агенту, который, по всей видимости, и был причиной плохого настроения Молли.

Алек подъехал к обочине и вышел, чтобы открыть Молли дверцу, но девушка опередила его и сама села в машину. Видимо, не хочет, чтобы с ней обращались как со звездой. А Алеку просто нравится делать ей приятное по мелочам – например, открывать перед ней дверцу.

– Давай пообедаем в гостинице, – предложила она, когда Алек сел за руль.

– В какой?

– В любой ближайшей. Я плачу.

Алек сомневался, что она собирается что-то праздновать, но спорить не стал. Если Молли намерена пообедать в ресторане, он позаботится, чтобы так и было. Жаль, что Алек сам не может предложить ей пообедать, – обед в Нью-Йорке стоит половину его зарплаты. Вообще-то Алек довольствовался своим скромным заработком, вернее, довольствовался до настоящего момента.

Он объехал квартал и остановился у роскошного отеля, даже не поинтересовавшись, «Хилтон» это, «Шератон» или что-то другое.

Швейцар помог Молли выбраться из машины, в то время как Алек передавал ключи парковщику. Потом, подойдя к Молли, Алек вспомнил, что одет в форменную рубашку, к тому же испачканную маслом.

– Возможно, мне стоит остаться здесь, – заметил он. – Я одет не по случаю.

Молли бросила на него короткий взгляд.

– Ты выглядишь вполне прилично, но, если тебя что-то беспокоит, мы можем пойти в кафе вместо ресторана.

Алек проследовал за ней через вращающиеся двери.

– Все зависит от того, что ты хочешь на обед.

– Уж лучше я посижу в кафе с тобой, чем одна в ресторане. Значит, обойдусь сэндвичем.

Странное настроение Молли привело Алека в легкое замешательство, но он решил не спорить. А когда они проходили через вестибюль, заметил отражение их обоих в большом зеркале. Молли в стильном костюме и он в униформе шофера. Искусительница и ее очередная игрушка.

Алек задумался. За полгода знакомства с Молли он не заметил никаких свидетельств того, что она с кем-то встречается. Но это еще ничего не значило.

Они сделали заказ, и, когда официантка ушла, Алек напомнил:

– Ты обещала рассказать мне о встрече.

– Расскажу, но только не сейчас. – Как ни странно, зеленые глаза Молли сверкали, а щеки разрумянились и грустное выражение совершенно исчезло с ее лица.

– Похоже, твой агент сообщила тебе что-то неприятное.

– Сообщил, но от этого не легче. Впрочем, я не хочу, чтобы его слова испортили мне обед. – Она взглянула на тарелку Алека. – Значит, ты любишь сэндвичи «Рубен»?

– Еще как.

– Я тоже, и похоже, зря заказала себе сэндвич с салатом. Может, ты дашь мне откусить от своего?

Ситуация все сильнее и сильнее походила на свидание.

– Э-э… конечно.

– Острый и пряный вкус – в нем есть что-то особенное.

– Да, мне он всегда нравился.

– А если сэндвичи приносят сразу после приготовления, они такие сочные и горячие, и сыр расплавлен… ммм, ужасно вкусно.

У Алека создалось необоримое ощущение, что разговор идет не о еде. Или не только о ней. Он всей кожей ощущал сексуальный подтекст слов Молли. Она и раньше флиртовала с ним, но то были игрушки. На этот раз ее планы были явно более конкретными, и Алек распалялся с каждой секундой.

– Алек?

Он прочистил горло.

– Что?

– Спорю, в твоем агентстве не приветствуют связи шоферов с клиентами.

Сердце Алека забилось быстрее.

– Так и есть. Но если ты об этом обеде, то, по-моему, он не в счет. В смысле всем надо есть.

Он нарочно притворялся, что не понимает, к чему клонит Молли, чтобы посмотреть, говорит она серьезно или просто дурачит его.

– Я беспокоилась не из-за обеда. Все-таки мы в Нью-Йорке, а не в Олд-Сэйбруке, нас ни кто не увидит.

– Согласен.

– Так вот, давай представим, будто ты решил на какое-то время послать подальше политику своей компании. Давай представим, что клиентка поклялась молчать обо всем происходящем.

Молли замолчала и внимательно посмотрела на Алека. Она казалась такой спокойной и уверенной, но Алек заметил, как дрожали ее пальцы, когда она потянулась за стаканом, и понял, что Молли волнуется не меньше, чем он сам. А Алека просто бросало в пот.

– Ладно, давай предположим такую ситуацию.

Молли поставила стакан на стол, но так неловко, что пролила немного на скатерть. Ее ресницы затрепетали, но потом она твердо взглянула на Алека.

– Я не хочу, чтобы ты потерял из-за меня работу.

– Позволь мне самому побеспокоиться об этом.