Текст книги "Мажорский залет (СИ)"

Автор книги: Вика Жукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Просыпаться с любовью по утрам, засыпать вместе под биение сердца любимого человека. Надышаться не могу. Пока Яр спит, разглядываю его. Запоминая каждую черточку, каждую щетинку пробивающуюся на подбородке.

У него красивый греческий нос. Идеальный. Без горбинки. Даже ноздри красивые. Боже. Я разглядываю его нос. Хотя, говорят какой нос, такой и. Хмм, ну незнаю. ТАМ у него гораздо больше.

Умаялся. У меня плохой сон из-за того что хочется чего-то вкусного. Не сладкого. А именно жирного или копченого. Вредного.

Мы уже даже встречали рассвет в машине возле бургерной, потому что в 5 часов мне до смерти захотелось мяса в булке и соусом.

Как-то раз Яру пришлось искать холодец. Оказалось, найти хороший большая проблема. Не просто покупной, потому что три из привезенных парнем мне абсолютно не понравились.

Ярик позвонил другу и тот специально запряг повара на своей кухне в клубе, чтобы он приготовил холодец.

Получилось вкусно, но долго.

Уже больше месяца мы живем вместе.

Яр ходит на занятия, а после на настольный теннис. К этому времени я уже на йоге, после встречаюсь с Галкой или Томой. Болтаем о девчачьих секретах.

Как ни странно, я не донимаю подружек своим состоянием. Больше слушаю, меньше советую.

По пятницам мы с Яриком посещаем парные занятия.

Ощущать его руки на себе.

Надежные.

Крепкие.

Случайно забыть где вы, сбиться с дыхания, зависнув на его мышцах. Он снова начала ходить в зал. "Тренирую руки"-шутит Яр.

А еще волосы парня заметно отросли и теперь, по моей просьбе, он собирает их резинкой. Сбрил виски и затылок.

Все в точности как в моем сне.

Только все еще не знаю, кто у нас будет.

– Давай ты выйдешь, а мне скажут, – хитро предложил он, подергивая бровями.

– Нет, – и начинали спорить.

А потом Яр стал пропадать.

Нет, он ночевал дома, и отношение его ничуть не стало хуже. Добрый внимательный гном просто уезжал вечером из дома и приезжал через часа полтора. Злой и раздраженный.

– Что-то стряслось?

– Нет. Просто устал. Нужно немного передохнуть от зала и…Я в эту пятницу не пойду на совместные занятия, ладно? У меня дела.

Странно. Работать ему ненадо. На пары он тоже ходит для галочки больше, потому как тетрадь исписана красивым почерком намного меньше, чем могло бы. Я даже Тому спрашивала, не начал ли Яр с кем-то общаться.

– Я как-то за ним не смотрю, – поджала губы, показывая сожаление. – Он сиди с парнями на верхнем ряду. А я на первом. И в перерывах его не видно ни в столовой ни в кородоре. Ты хочешь чтобы я последила за ним?

Подруга с готовностью выпрямила спину.

– Нет, что ты. Просто интересно куда он пропадает. Не хотелось бы чтобы второго отмороженно Саню себе нашел. Волнуюсь.

Нет, блин. Я ревную. Жутко. И если бы срок был по меньше, сама бы проследила. А так. Остается только накручивать себя. Все время пытаюсь присматриваться к нему. Вдруг как в прошлый раз, помаду увижу. Или следы когтей какой-нибудь…

Стоп, Зоя. Ты рефликсируешь. Яр дал слово.

Но мне все равно трудно уговорить себя успокоиться. Я на эмоциональных качелях. Сижу проблему из пальца высасываю. А как увижу блондичика мне плевать станет даже если трусы у него в кармане найду. Ну, если это не мужские с надписью" Толик".

Пошла в душ.

Водный массаж подействовал.

Дышать стало легче. Спокойнее.

Накинула халат, принялась натираться кремом.

Посмотрела на себя в зеркало. Замерла. Боже. Какой большойживот. Даже пупок растянуло как пипку у воздушного шарика.

Зато мне нравится моя грудь. Круглая, налитая, приятная. Еще приятнее когда к ней прикасается Яр, Просто поглаживает поверху, только соски не трогает. Странное дело. Грудь трогать можно, соски нет. Неприятные такие ощущения. А когда ребенка грудью кормить буду тоже неприятно будет? А когда у него или у нее зубы резаться начнут? Прошай шикарная грудь, здравствую половая тряпочка? Читала что после кормленя такое может быть.

Сколько вопросов. Гинекологу не задашь, там – то у меня все нормально. Поговорить, поинтересоваться не не у кого. На форумах пишут одну лабуду.

Приспустила халат с плеч, чтобы лучше рассмотреть себя и живот. Свет придает коже болезненный белый оттенок, а где вены даже зеленым отливает. А может просто кажется.

Кожа на животе зашевелилась от внутреннего натяжения. Малыш снова пинается. Неторопливо надавливает ножкой.

Немного жутко даже. Словно во мне пришелец сидит.

Скрипнула дверь. Обернулась…

Ярослав

К черту все эталоны красоты.

То, что я вижу сейчас наверное самое завораживающее зрелище, что я когда-либо видел.

Плавные округлые формы, прикрытые волнистым водопадом.

Проводит рукой по животу, и тот словно оживает. Изнутри к ней тянется наш малыш.

Это не обычные робкие или сильные толчки, которыми он награждает Зою каждый раз, когда та начинает волноваться.

Безмолвный диалог. И я подслушиваю. Нечаянно вторгся. Наверное, так говорят агнелы. И я слышу о чем думает Зоя, и что ей отвечает малыш.

На руке девушки сверкает колечко.

Это моя девушка. Женщина. Жена.

Как так получилось за короткий срок из врагов превратиться в самых дорогих друг другу людей?

Правда говорят, любовь не приходит к тем, кто ее просит.

Я не ждал.

Но раз нагрянула, нужно вцепиться в нее зубами и не отпускать. Значит я хороший малый, и заслужил.

Так засмотрелся, что навалился на дверь и та предательски обозначила мое присутствие.

– Привет, – ласково произносит Зоя, не торопясь прикрыть красивую грудь.

Слова в горло не лезут. Сухо стало от скорости, которой я гоняю воздух туды-сюды.

– Привет, – как можно мягче и тише произношу, делая шаг навстречу.

Спокойно позволяет разглядывать ее. Наслаждаюсь.

В волос по белоснежной коже ползут капли, облизывая влажными языками.

Пальцами касаюсь предплечий, поднимаясь к плечам, шее, сводя руки на подбородке. Притягиваю для поцелуя.

Мне мало ее. Возбуждает фантазию. Дурманит, сводит с ума.

Инстинкты просыпаются, взбудораженные желанием накинуться и взять свое.

Нет.

Даже если Зоя сама сейчас захочет, я не стану этого делать. Опасно. До родов чуть больше месяца.

– Весь день тебя не видела. Соскучилась, бубнит в плечо.

Меня прошибает током. Кудряшка моя.

Я не загулял, как она могла подумать. Мое поведение заставляет ее нервничать, я чувствую. Вижу обиженный взгляд. Но почему она молчит, не понимаю. Возможно, я мог бы ей рассказать про готовящийся сюрприз. Но ни за что не позволил бы учавствовать в принятии решений на счет стиля и обстановки будущего гнезда.

Хватило и того что нам пришлось сначала ездить до Гали, нюхать стены в подъезде. А потом таскаться по магазинам. Там видите ли запах специфический и Зое просто необходимо им подышать. И да, у нас ни разу не совпало мнение на счет обоев, покрытия стен и пола, и даже цветочных горшков. Подозреваю, это из-за гормонов. Или моя мадам просто капризничает.

Надеюсь, после родов пройдет.

Нашел нам квартиру в другом районе. Сейчас в ней идет ремонт полным ходом. Постоянно таскаюсь проверить. Волнуюсь безумно. Такая ответственность. Ощущения очень крутые. Уже не ощущаю себя сопливым нарциссом или пустоголовым мажором. Можно сказать, стал мужчиной. Если бы заработал на не сам, еще бы и от гордостилопнул, но пока доволен и этим.

Очень хочется чтобы Зое понравилось. С красивой детской, и не менее комфортной комнатой для нас.

До родов, думаю, успеем переехать и справить новоселье.

Выбирал тчательно. Максимально похожую на наше совместное жилье, где по словам Зои мама установила камеры. Смешно конечно, но спорить не пытаюсь.

Моя мама знатно ей нервы потрепала.

Сижу в ресторане. Жду свою знакомую, которая занимается дизайном.

Для детской нужен чудо-профессионал.

Уже всторую чашку кофе выпил, а меня глючит по страшному.

У Зои по ночам бессонница. Тянет спину, ворочается, все ей неудобно. Даже подушка не спасает.

Просыпаюсь из-за того что рядом пусто.

До жути неприятное ощущение одиночества. Не знал что из-за этого мне тоже плохо спится.

Растирал ей спину, обнимал, гладил. Под утро заснула. Я проспал первую пару, и после второй слинял на встречу.

– О, тусил что ли? – Марина хлопнула по плечу, а я чуть не завалился от неожиданности. – Ну у тебя и морда.

– Я тебе собака чтоли? – огрызнулся я. Подозвал официанта, чтоб кофе покрепче принес.

– Очень знаешь ли похож, – Марина скорчила обидчивый вид, сузив глаза.

– Ладно, извини. Недосып.

– Зоя же еще не родила. Или я чего-то не знаю?

– Да не. Бессонница.

– Бессонница будет когда у малого зубы резаться начнут. Так, пугать не буду. Вот что принесла. Выбирай. Все материалы гипоаллергенны. Защита снимается, потом можено использовать когда малыш подрастет.

Мне определенно хотелось бы детскую яркую и очную. Это все таки ребенок. Хочется этих дурацких пледов, пуфиков, мимишных кресел для малышей.

Блин, я походу совсем расклеился.

Почему-то думаю, что у нас будет девочка.

Столько раз пугал Зою, что подкуплю узиста и тот скажет пол. Нет. Не хочу так. Зоя права. Пусть и это будет для нас сюрпризом.

Ткнул пальцем на радужный вариант. Неожиданно телефон на столе ожил.

Зоя.

Она не стала бы сейчас звонить. Не вкурсе что я не не паре. Что-то стряслось.

– Да, – в трубке слышны ее рыдания и вой сирен. – Зоя. Что у тебя там?

Кишки скрутило от беспокойства.

– Яр. Моя квартира… Она сгорела…

Глава 43

Зоя

Мне только медные трубы осталось пройти.

Дурацкий день.

Как только Яр уехал в универ, у нас потекли стены. Сосед сверху решил что мне пора делать ремонт. Пока дошла наверх, пока поругались. Спустилась.

Ключи то дома. Дверь захлопнулась. Хотя я помню, как подсунула коробочку от спичек. Со стороны почти не видно было, что закрыто. Да и воровать у меня нечего.

У меня паника. Если Ярик взял ключи за пожарным ящиком, придется звонить и просить вернуться. Только звонить не с чего. Бегать по соседям и просить телефон. Хоть бы и у того же сверху.

Но к счастью, Ярик игнорировал мои просьбы. Нащупав леску я с облегчением и благодарностью выдохнула.

Хотела навести порядок. Но.

У меня перескачили часы на телефоне. И я прилетела на занятия на два часа раньше. А когда подошло время беременяшек, нас всех собравшихся обрадовали – тренер заболела. Замену ищут.

Не нашли.

Поехала домой.

Перед такси выпрыгнул какой-то придурок и начал махать своими причиндалами. Днем. Когда вокруг полно народа. В том числе и служителей правопорядка.

Создалась пробка.

Отвернувшись от отвратительного зрелища, заметила возле ресторана машину, похожую на тачку Яра.

Но это же не может быть он.

Ярик на парах. А если бы те по воле Вселенной отменили-вернулся домой или предупредил.

Боже что я несу. Он взрослый парень и я реально думаю что он станет отчитываться по таким пустякам? Может опять со Степкой обсуждают, как безрезультатно сын хозяина клуба пытается затащить в койку уборщицу.

Зашла домой, включила чайник.

Села за комп.

И-за беготни живот стал каменным.

Прилегла на диванчик.

– Сейчас чайку попьем, – полгаживала живот. На пальчике блестит колечко.

Решили сыграть свадьбу когда рожу. Чтоб платье, чтоб я красивая, чтобы Ярик мог меня притянуть к себе максимально близко. И больше не отпускал.

А еще обязательно танец молодых. Ярик ходил в детстве в танцевальную студию. А мне придется научиться не топтаться как медведь.

Живот отпустило. И я провалилась в сон.

Проснулась от того что кто-то колошматил в дверь.

Во рту сухо и пахнет…Гарью.

Черт. Распахнула глаза. Дым.

Мамочки. Это откуда?

Доковыляла до дверей.

На кухне полыхает со стороны электрочаника чайника. Он должен был отщелкнуть и выключиться. Может коротнула. Какая теперь разница, валить нужно, пока заживо не сгорела.

Я закричала и тут же закашляла, привалившись к стене.

Дым щипет глаза, легкие горят. Внутри все сдавливает. Вдохнуть не могу. ДА и нечем. Это как пытаться надуть грелку.

В дверь продолжали ломиться и кричать. Я не слышала, не могла разобрать слов. В уши как воду налили. Голова кружится, слезы текут от першения в горле и боли в легких.

По стеночке задыхаясь ползла на стук.

Щелчок.

Толкаю дверь и практически вывалиюсь наружу. Меня успевают подхватить.

– Зоя! Зоя, – кажется, это голос Антона.

Меня мутит. Тело не чувствую.

Поднимает на руки и несет на воздух.

Когда я очнулась в машине Антона, возле дома уже собрался народ. Приехала пожарная машина.

Надо мной крутился медик с ваткой.

– Как вы себя чувствуете? – спокойно поинтересовался тот.

– Отвратительно, – призналась я, чем вызвала у него улыбку.

– Тошнит?

– Уже месяца три как нет.

– Это хорошо. Но в клинику на проверочку мы вас все таки заберем. Можете встать?

– Можно я сначала позвоню?

– Хорошо. А документы?

– У меня, – подал голос Антон. В руках у мужчины моя папка с доками.

Мужчины начали оживленно что-то обсуждать.

Я подняла голову на свой этаж.

Окно закопчено.

И где нам теперь жить?

Надеюсь сгорела только кухня и можно как-нибудь сделать ремонт.

О чем я думаю? Дурная. Если бы я не проснулась от стука, сгорела бы заживо не просыпаясь. А со мной и нерожденный ребенок.

Нервы сдали. Я начала плакать. Надрываясь вбирать воздух и выпускать вопль. Слезы тут как тут. Живот снова заболел.

Гребанная микроволновка.

Я точно помню что не включала.

Набрала последний исходящий.

– Зой, что-то случилось? – а я продолжала ныть. Одна скорая уехала. Антон что-то сказал врачу, тот кивнул и приказал закругляться.

– Моя квартира сгорела, – хныча произнесла я.

***

Я все таки дождалась Ярика и мы вместе поехали в клинику.

С ребенком все хорошо. Мне в очередной раз напомнили беречься и не бегать. И постараться не находиться без присмотра.

Мне повезло что Антон приехал меня навестить. Он увидел дым из окна и пулей полетел наверх. Тарабанил так что соседи повыскакивали. Хотел открыть сам, он знает где я храню запасной, но ключ то у меня остался. Забыла повесить обратно.

Как оказалось горело не только на кухне, но и в комнате, где в первую ночь ночевал Яр.

Утюг, бл*. Стоял включенным за диваном, прижатым к боковушке.

Не включала его. Однозначно. Не понимаю что происходит. И проблем с памятью у меня никогда не было. Кто-то специально… Бред. Ко мне никто не приходит.

Ощущения полной разбитости. Хочется спать. Хочется чтобы наконец-то стало все хорошо.

Антон с Яром спорили кто займется ремонтом. Даже дошло до того чтобы взять новую квартиру.

– Нет. Я в той квартире выросла и…Я не знаю что делать, – снова слезы безысходности. Ярик обнял меня.

– Ну же. Перестань. Вы живы. Нам есть где жить если ты об этом аолнуешься. Зой, – прижал мою голову к своим губам.

– С твоей мамой мы жить не будем, – протестую я. – Ни за что!

– Мы будущие муж и жена. У нас должно быть свое гнездо, – тихо шепчет парень. Даже мурашки от приглушенного голоса побежали.

– Ага. Как раз сгорело, – фыркаю я.

– Может и хорошо? – отодвинулась, глядя в его задумчивое лицо. Но похоже парень понял что сказал. – Не в том смысле. Нам пора переехать. Жить у невесты положение не правильное. Бьет по самолюбию.

– Там мой дом. Единственное место где я ощущаю себя в безопасности. – Тяжело вздохнула, – ощущала.

– Мы все исправим. Не переживай, Зум-Зум.

– Почему Зум-Зум, я не пойму.

Яр облизнул губы, пряча шикарную улыбку. Он стесняется признать почему дал такое прозвище?

– Просто твоя грудь такая… – Показал на себе руками грудь, размером с дыню. – Заметно так увеличилась с нашей первой встречи.

– Ну ты гном, – слабо ткнула его пальцем в плечо.

– Гном, гном. А это мое золото, – парень приложил голову к животу с надеждой почувствовать пиночки малого. Но услышал только мой желудок.

– Пора подкрепиться.

– Яр, – треплю его хвост на макушке.

– Что?

– Это же не ты сделал?

– Была мысль, но немного позже, – смеется он.

***

Мы сидели друг напротив друга на новой кровати, матрас которой даже не успели распаковать. Ярик вытаскивал из шаурмы курицу и медленно кормил меня. Не совсем аккуратно, но так приятно.

Облокотившись на руки, я похожа на перекормленную корову. Самую счастливую корову.

Грудь тяжелая, выпирающий живот обтянутый майкой, на которой уже следы майонеза.

– Как тебе? – спрашивает парень, отправляя в свой рот квашеную капусту.

– С твоих рук очень вкусно, – с набитым ртом смеюсь я.

– Я про квартиру. Правда детскую еще не закончили. Но это пару дней вопрос.

Квартира не просто большая. Она огромная. Светлая. Почти как та, где мы жили у Яра. Даже солнце с той же стороны восходит. С нашей комнаты выход на балкон, который тянется до соседей слева. У них, к счастью, рядом балкона нет. Вид на набережную захватывает дух.

Хочу запомнить этот момент на всю жизнь. Мой зеленоглазый блондин, с повадками нарцисса, стоит за моей спиной. Стальные мышцы дарят ощущения безопасности. Крепкие пальцы держат в объятиях с нежностью.

От обнаженный груди исходит согревающий жар. Пропитывает спину, расползаеся по венам в каждой клеточке. Проникает в шар. Тот вспыхивает, заставляя светиться изнутри.

Майский ветер треплет волосы, пробирается по длинную футболку. Мы встречаем наш первый рассвет в этом новом гнездышке.

***

– Расступитесь, – разгоняла я всех своим животом. За мной шла Тома. Идти одной на соревнования по настольному теннису было скучно. Тома согласилась с радостью, кому-то отзвонилась и сказала что занята. В трубку что-то проорали, и она отключилась, ехидно улыбнувшись.

Не думала что это такой популярный вид спорта. Студенты набились как бычки в банке с томатом.

Бе. Лучше не вспоминать.

Июнь только вступил в права, а жара уже невыносимая. В зале работает кондер, но мне все равно душно. Еще и живот тянет.

Пару раз мне казалось что началось. Спазмы сжимали живот, так что пошевелиться не могла. Будила Ярика среди ночи с воплями, что пора в роддом. Сумка у нас наготове. Но через пару часов наш врач отправлял нас домой. Схватки тренировочные.

Достала маленький вентилятор на батарейках, что подарил Ярик, направила на нас с Томкой. За спиной сразу стали толкаться, чтобы попасть под слабый ветерок.

Поискала глазами. Увидела Яра. Тот набивал мячик, попутно отвечая на вопрос стоящего рядом парня. Поймал мяч, повернулся точно в мою сторону.

Помахала ему.

– Участникам приготовиться и занять свои места.

Игра началась.

Только отскоки мячика слышно и выпады игроков.

Засмотрелась на своего красавчика. У меня в груди словно бабочки тачнцуют, перепрыгивая с легкого на легкое, не забывая щекотить усикам в полете мое сердце.

На голове повязка и торчащий хвостик на макушке.

Каждое движение приводит в движения крепкие мышцы, обтянутые белой майкой. Лицо сосредоточенное, губы плотно сжаты. Никаких резких и лишних движений. Словно предугадывает, куда мяч полетит в следующий момент.

Стараюсь не обращать внимание на тянущую боль.

Яр выигрывает, хотя очень долго шел вровень с соперником.

Вроде отпутсило.

Ребятам дали небольшой перерыв.

Довольный парень направился в мою сторону.

А у меня снова схватило живот.

– Том, помоги дойти. Что-то тянет, – но не успела подруга взять меня за руку, по моим ногам потекло что-то теплое.

Все ахнули, расходясь в сторону. Кто-то начал смеяться.

– Черт, – пробурчала я. Томка принялась набирать скорую.

Заметив суматоху вокруг меня, Яр бросил ракетку.

– Зой, что? Началось?

– Ага, или я не заметила как обоссалась, – срывисто говорила я. Живот снова сжимает. Блин. Как больно. Двигаться не могу.

Внезапно меня кто-то подхватил на руки. Костя Рауфман.

– Чего смотришь, тачку заводи или она прямо тут родит, – быстрым шагом парень понес меня на выход, расшугивая студентов.

– Я сам могу ее нести, – мой гном двигался быстрым шагом рядом.

– Придурок. Ты сейчас пререкаться будешь?

Яр недовольно сжал челюсть, но возражать было бы глупо…

Глава 44

Ярослав

– Почему меня к ней не пускают? – еле сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть гребанного врача и не увидеть своими глазами, что Зоя просто спит.

– Ей нужен покой.

– Вторые сутки, бл*,– треплю волосы рукой.

– Во время родов начались небольшие осложения, нам пришлось делать переливание. Жизни девушки уже ничего не угрожает, но… – Не могу больше. Психую, прорываюсь в палату.

За спиной слышится топот санитаров.

Зоя. Девочка моя. Совсем бледная и плоская под этим белоснежным покрывалом.

Грудь еле вздымается.

Вижу как врач останавливает суетных санитаров, показывая что все нормально.

Подхожу ближе. Не верю аппарату, показывающему сердцебиение.

Куча проводов и полная безжизненность. Аппараты противно гудят, создавая еще более неуютные ощущения.

В груди все леденеет от увиденного.

Морозом пробирает. Под глазами синяки. Губы сухие, кожа блеклая. Даже ее шикарные кудри потеряли объем и теперь спутанно лежат на подушке.

Словно сон и это вневзаправду. Больно видеть ее такой.

Беру за руку, к которому прикреплен датчик. Пальцы холодные. Кольцо так вообще ледяное.

Сжимаю ее руку в своих ладонях, желая передать хоть каплю тепла. Дышу на пальцы, целую, прикладываю к губам.

– У нас мальчик, кучеряшка. Спасибо.

Пальцы дернулись в моей руке. Перевел взгляд на лицо.

Ресницы часто-часто задрожали. Приоткрыла глаза.

– Яр, – почти не слышно.

За спиной навис врач.

– Вам пора. Ей нужно отдыхать.

– Я хочу остать в палате. Я имею право. Мы такие деньги платим, а вы смеете меня выгонять? – резко поднимаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Имею право выгонять, если пациенту угрожает опасность.

– Вы считаете я опасен для своей жены? – и словно в подтверждение моим словам аппараты противно запищали. Врач грубо оттолкнул меня и шагнул к лежащей Зое.

– Выведите его немедленно и близко не подпускать к палате.

– Что с ней? Что происходит? – заволновался я. Я ничего не сделал. И вряд ли мог спровоцировать у Зои ухудшение.

Мои вопросы остались без ответа.

– Да вы охренели? – два бугая подхватив меня с обеих рук, потащили прочь из палаты и из блока.

А, бл*. внутри все кипит. Такая буря бушует, что хочется все разнести к херам. Кровь нагрелась до максимума и теперь просит адреналина, иначе грозится сжечь меня самого.

Расхаживаю туды-сюды, машу руками, отгоняя воображаемых демонов пытающихся завладеть мной. Черт,а.

Мне нужно успокоиться, чтобы…

***

– А вот и папочка, – мама качает малыша, радостно улыбаясь. Малой шлепает пухлыми губками, рассматривает свою бабушку. Скуксив личико вдруг заплакал. – Ну вот. Напугал малыша.

– Чем напугал? Я же ничего не сделал, – почти шепотом обращаюсь я, боясь что реально громко разговариваю.

Прежде чем войти, делал как учила Зоя. Подышал глубоко. Не помогает, но нужно постараться. Когда в руках прекратилась дрожь, вошел в палату.

– Ребенок все чувствует. Ты нервничаешь, злишься. Громыхаешь дверями на все крыло. Даже тут слышно. Опять к этой. Зое ходил. Чего таскаешь? Придет в себя и позовет, – недовольно сообщила та.

Зыркнул на мать. Даже ребенок покосился и начал кричать еще сильнее.

Тут же появилас медсестра.

– Кормить пора.

– Можно я? – все с тем же счастливым видом мама медленно поднялась.

– Нет, – остановил я ее. – Мы пока поговорим, а Женю покормят.

– Но я…

– Мама, – прервал я ее, направившись на выход.

– Ты почему себя так ведешь? – возмущенно посмотрела на меня снизу вверх.

– Зоя родила мне сына, а ты продолжаешь ее ненавидеть. Мы вроде во все разобрались. Я даже разрешил тебе этот тест провести. Думал ты начнешь ее уважать и примешь. А ты ведешь себя как… Злая собака.

– Что? Не смей так со мной разговаривать! – по лицу матери пошли пятна. Хлопает ртом, тут же стискивает губы в узкую полоску. – Я продолжаю считать, что Зоя тебе не пара. Ребенок есть ребенок, но ты не обязан на ней жениться.

– Не верю, что слышу это. При отце ты была за нас рада.

– Рада не за вас, а что в семье появится малыш, – осторожно поправила она.

– Зоя теперь тоже семья. Моя семья.

– Не будет этого! – громко крикнула мать. Медперсонал обернулся на нас. Матери стало неудобно, что позволила взять эмоциям верх. Покачав головой, хотела вернуться в палату. К моему с Зоей сыну. Поставил руку, преграждая путь.

– Ты к нему больше не подойдешь. Я запрещаю.

– Я его бабушка! Тебе обязательно понадобится моя помощь!

– А Зоя мама, – спокойно напомнил я. – Помощь нам точно не нужна.

Гордо вздернул голову, мать посмотрела так, словно это можно оспорить.

– Ты не думал, что Зоя сама не захочет воспитывать ребенка.

– Ты себя слышишь? – рассмеялся я в лицо. – Мы пожениться собрались. Женя наш первый, пусть ранний, но не последний ребенок.

Хотелось уколоть ей. Показать, насколько серьезны мои намерения и далеко идущие планы. И вся ее брава сейчас только портит между мной и родной матерью все хорошие отношения.

– Вот именно – ранний. Знаешь, такие браки по-любви не всегда радужные, как вы двое уже себе навоображали. Супругам может становится скучно.

– Все. Я слушать не хочу… – развернулся, чтоб вернуться.

– И все таки. Если Зоя сама изъявит желание уйти от тебя, что ты сделаешь?

– Незнаю, – выкрикнул я ей в лицо. – Не знаю. но ребенка она не получит в любом случае.

Мать началась заходиться сумасшедшим хохотом. Я недовольно поморщился.

Развернулась и наконец-то пошла прочь. Надо отцу сказать, чтоб к мозгоправу ее отправил по тихому. Даже страшно становится, что она может остаться с моим сыном.

Я еще не знал чем обернутся для меня мои же слова. Особенно потом. Нужно было просто промолчать, но мать вынудила дать меня грубый и жесткий ответ, от которого сам начал себя грызть. Который ночами душил меня, битонировал горло, заставляя просыпаться в холодном поту от нехватки кислорода. Одному. Без Зои.

Но сейчас вернулся к Жене.

Малыш спал.

– Нажмите кнопку если что-то будет нужно, – кивнул уходящей няньке.

Маленький комок в коконе. Выпячив губу, мирно опсапывал. Сел на стул рядом, прислушиваясь. Наблюдая как вздымается грудь. Как дышит. Пухлощекий, в забавном чепце с лягушками. Не одна Зоя животных любит. У нее пижама со слонами, у этого чепчик.

Мой рот растянулся в улыбке. В глазах стоят слезы.

Женя. Евгений Ярославович Лукьянов. Мой сын.

Вспомнил как договаривались с Зоей об аборте.

Нужно все таки сказать матери спасибо, что отговорила. Но ее поведение все испортила. Так что обойдется.

Еще несколько дней в неведении. Даже подкуп ничего не дал.

Меня пускали только посмотреть, но не приближаться. Зоя все так же без сознания.

Мне и малышу пришлось возвращаться в нашу квартиру вдвоем.

А когда мне сообщили, что Зоя пришла в себя, на всех скоростях несся в клинику.

Наконец-то. сердце бухало в бешенном ритме. Надышаться не мог. Меня накрыло состоянием эйфории. Заберу свою девочку и поедемдомой. К сыну, которого пришлось оставить с няней.

Но опоздал.

Зоя сбежала, оставив свое кольцо.

Зоя

– Да вы что несете? – только пришла в себя, а на меня так сразу вываливают новость.

Яр не хочет меня больше видеть. Происки его мамаши?

– Дайте мне телефон, я хочу сама с ним поговорить, – попыталась подняться, но голова кружится.

Тамара наблюдала за мной снисходительно улыбнувшись. Как в нашу первую встречу.

– Я не дам тебе телфон, только потому что Яся сам просил его больше не беспокоить. Они с ребенком давно дома. В новом доме.

– Вы не имеете права…Я мать и…

– Я тоже мать и мне придется теперь разгребать то, с чем не справился мой сын. Зоя, Ярослав тебя не любит. Все было ложью. Все это время он встречался с другими девушками, когда конечно не был с тобой, – издевательски хохотнула. Сумасшедшая женщина. И я не верю ни единому слову.

– Я подам на вас в суд! – приподнялась, пытаясь сдернуть с руки проводки.

– Подавай сколько хочешь. Ты не замужем и без денег. Кто за тебя заступится, а? У моего сына не хватило смелости. Беспокоился, чтобы беременность протекала нормально. Даже про свадьбу наболтал, лишь бы поверила в искренность его чувств. А теперь ребенок у нас. Ты никому из нас не нужна! – холодно сказала она.

– Вы ненормальная. Ярик никогда бы так не сделал. Нет.

В палату зашла медсестра. Сняла датчики и что-то вколола.

– Что это? – спросила у нее.

– Вам нельзя волноваться, – мягко и успокаивающе сказала та.

По руке пошло тепло. Голову снова закружило. Хочется спать. и пить.

Кажется, меня вырубило.

Время тянулось очень медленно.

По ощущениям, я хуже чем тряпичная кукла. Руки ноги ватные. В голове как в колоколе.

Меня постоянно осматривают, а на вопросы не отвечают.

Даже из палаты выйти не могу.

Вскоре снова появилась Тамара.

– Ну, как самочувствие?

– Дайте мне телефон. Я хочу поговорить с Яром.

– Яр занят. Готовится к отъезду.

– Какому отъезду. Вы че несете? Где мой ребенок? – меня от злости бестолкового разговора аж трясло. Никто. Никто не дает этот гребанный телефон. Один звонок мог бы все поставить на свое место. Может Яр не знает что вытворяет его мамаша. Чокнутая.

– Дайте мне телефон! – крикнула я.

Тамара покосилась. Потом показала пальцем в угол комнаты.

– Видишь, там камера. Твое поведение фиксируется. Ярослав подготовил документы о лишения тебя родительских прав.

– Нет, – смеюсь я. А страх все больше натягивает на плечи мерзкое одеяло.

Мне холодно. Ощущаю себя брошенной, хотя знаю что это не так.

– Да. Подпиши документы и тебя наконец-то отсюда выпустят.

– Какие документы? Меня не имеют права тут удерживать насильно. Я хочу видеть Яра и малыша.

– Кажется, с лекарствами переборщили. У тебя мозги совсем расплавились. – Недовольно вздохнула, открыла сумку и достала папку. – Отказ от ребенка подпиши.

– Нет.

– Да. Иначе будешь тут еще очень долго. а потом, когда твоя крыша тронется от одиночества и безысходности, ты начнешь кидаться на людей. Тебя признают невминяемой. И камера здесь по случаю. И тогда ребенка тебе точно не видать.

– Вы сумасшедшая. Ненормальная. Удивляюсь как у такой женщины вырос нормальный сын.

Женщина расхохоталась.

– До сих пор идеализируешь Ясю? Ну, ну. Он тебя не спасет. Ты ему не нужна.

Снова полезла в сумку и достала конверт.

– На, полюбуйся. Красивые девушки, не правда?

Руки дрожат. Снова провокация?

– Что это? Вы следили за собственным сыном?

– Я же для тебя старалась. Чтобы ты побыстрее переболела своей…Своей привязанностью. Яр красив, и пользуется этим, как любой молодой парень.

Открываю и достаю снимки.

Яр в компании девиц. Красивых и вызывающих. Они смеются, выпивают, с кем-то даже танцует.

– Подделка, – швыряю я, но тут же подхватываю одну фотку, где Яр с Кариной.

Они сидят на диванчике. Карина закинула Яру ноги на ногу. Гладит его по груди. Оба пристально смотрят друг на друга.

Сердце болезненно сжалось.

Спящий шар окаменел и покрылся трещинами. Рассыпаясь, больно бьет меня изнутри, раздирая оскрыми гранями осколков. Руки обессиленно подают поверх покрывала, сжимая и сминая фотографию.

– Мало? – Достала телефон. Нажала, включила запись.

"– изъявит желание уйти с ребенком, что ты сделаешь?

– Ребенка она не получит!" – грозно ответил Яр.

Мне будто разом все кости переломали. Задыхаться начала. Сводит судорогой, перекручивая каждую нервную клеточку. Больно. Из груди послышался стон. Даже не поняла, что это мой собственный.