Текст книги "Хладнокровно"

Автор книги: Видзис Анна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Ты опоздала на нашу супервизию. Вы оба ввязались в жаркий спор вместо того, чтобы обсудить его, как положено вежливым людям, и теперь ты говоришь мне, что у тебя не готово эссе? – В его голосе нет злости. Скорее разочарован, но я знаю, что он, вероятно, сомневается в моей посещаемости из-за этого. Я даже не собираюсь его поправлять. Я подготовила свою работу, просто забыла ее принести. – Я не выбирал тебя, Тея, чтобы отпустить. Хотя, несомненно, сделаю это, если ты снова не придешь вовремя и не возьмешь с собой эссе.

Я киваю. – Да, я понимаю. Этого больше не повторится.

Уэс глубоко вздыхает, но не продолжает эту тему. – Сэмюэль, на чем ты решил сосредоточиться?

– Я не выбрал ни одного. Вместо этого я составил список преимуществ и недостатков некоторых из них. Это нормально?

Если бы могла кричать, я бы это делала прямо сейчас.

Кому-нибудь еще нужна причина, чтобы увидеть, как Сэмюэль играет с тем, что он на самом деле думает? Он не хочет говорить, что есть какая-то причина для преступлений на почве ненависти, более важная, чем другие, потому что считает, что такие, как он, лучше во всех отношениях – белые, гетеросексуальные. Хотя я даже не уверена, что ему вообще нравятся девушки. Он думает, что выигрывает в жизни.

Он просто отказывается говорить об этом вслух.

Но в какой-то момент он сорвется. Я знаю. И он почувствует, насколько он одинок со своим мышлением, потому что люди не идут изучать право, чтобы спрятаться за ним, они делают это, чтобы бороться с несправедливостью мира, в котором мы живем.

Я это знаю.

ГЛАВА 4

Тея

Сегодня воздух вокруг Кембриджа мрачный. Ведь сейчас осень, и дни становятся короче, холоднее и чаще всего дождливыми. Однако сегодня один из моих любимых дней.

Сейчас двадцать минут до полудня, когда я прохожу через Королевские ворота прямо в Большой двор Колледжа Тринити. Я вижу, как студенты расположились вокруг и разговаривают; шум становится громче с каждой секундой. Я улыбаюсь, доставая из сумки свою камеру. Выбрав подходящие настройки для этой неясной погоды, я делаю несколько снимков. Времени еще немного.

В начале каждого года в октябре студенты колледжа Тринити устраивают Большой забег по корту, в ходе которого пытаются пробежать вокруг двора пока часы не пробьют определенное время.

Это, пожалуй, самая странная традиция, о которой я слышала, которая проводится на Выпускной, но в тот момент, когда я впервые наблюдала за ней, приехав в Кембридж, она показалась мне самой захватывающей. Да, наверное, я немного скучный человек, если подобные мероприятия так сильно меня волнуют.

В этом году они перенесли забег на неделю. Я даже не знаю точно, почему, но, возможно, никто не хотел участвовать в забеге, когда шел дождь, а поскольку это мероприятие организуют только студенты, без какого-либо участия руководства колледжа, это можно было бы легко сделать.

Я никогда не пытался участвовать, потому что я не настолько спортивна, чтобы сделать это. Обычно это делают парни, и большинство из них терпят неудачу. Даже если кажется, что это легко. Легко только в том, что в забеге есть победитель. Чтобы кто-то из них финишировал до остановки часов – большая редкость. Но предположительно Ксавьеру это удалось в первый год его пребывания здесь. Я слышала только рассказы о том, что он бежал с моим братом и еще несколькими студентами, и он был самым быстрым.

На старте забега собралась большая группа людей, окружающая бегунов. Я даже не слышала, кто участвует в соревнованиях в этом году, но оказаться в большой толпе – последнее, что я сделаю. Именно поэтому я делаю еще несколько фотографий случайных людей, прежде чем сесть на ступеньки здания, чтобы наблюдать отсюда. Они все равно обойдут всю площадку, так что, надеюсь, мне удастся сделать несколько хороших снимков.

Тихий звонок моего телефона сообщает, что пришло сообщение. Я надеваю камеру на шею и достаю телефон.

Офелия: Уилл снова принимает участие в забеге! По крайней мере, так мне только что сказал Элиас!

Мои глаза широко открыты.

Я: Серьезно?

Я поднимаюсь на ноги и встаю на цыпочки, как будто это поможет мне выследить брата сквозь толпу. Но с таким же успехом я могу искать иголку в стоге сена. Это одно и то же, черт возьми.

– Разве ты не должна быть на старте, подбадривая?

Я слышу мужской голос и замираю. Низкая вибрация посылает холодок волнения по моему телу. Темный подтекст приковывает мое внимание, и я не сомневаюсь, кому он принадлежит.

– Ксавьер…

Он появляется передо мной, совершенно из ниоткуда со своей невозмутимой манерой поведения. Или, возможно, я просто не обращала внимания ни на что, кроме своего телефона.

Я задерживаю дыхание.

Вижу его не в первый раз в этом году, но вполне возможно, что так оно и есть. В первую неделю занятий мы вообще не разговаривали. Он написал мне несколько смс, и мои ответы были скудными. Я почти забыла, какой он красивый.

На нем белая классическая рубашка с расстегнутым воротником и с закатанными рукавами, демонстрирующими его идеально загорелые руки. Его ладони спрятаны в карманах брюк. Он смотрит на меня, и его губы растягивает фирменная ухмылка.

Я и не осознавала, как сильно скучала по нему, когда он уехал на год с Уиллом в Испанию. И только сейчас, когда он снова так близко ко мне, я чувствую это. Я чувствую все то, что чувствовала полтора года. В десятки раз.

Признаюсь, я избегала Ксавьера как чумы с тех пор, как начался семестр. Наверное, это глупо, ведь он мой парень, но теперь, когда он учится на одном курсе со мной, из-за того, что ему пришлось наверстывать год обучения за границей, это заставляет меня думать о том, как трудно будет быть вместе. Особенно когда мы единственные, кто знает об этом.

Я пожимаю плечами.

– Не люблю толпу. Ты знаешь это. Я прекрасно увижу гонку отсюда, – говорю я ему. – Это правда, что Уилл снова бежит?

Ксавьер кивает. – Он решил, что ему нужно наконец-то побить время. Поскольку в прошлом году он не смог этого сделать из-за нашего обмена, он делает это сейчас.

– Как именно это работает? – спрашиваю я, хотя знаю правила слишком хорошо, но с тех пор, как мы вернулись после летних каникул, я не знаю, как вести себя рядом с Ксавьером. Как-будто я учусь заново.

В первый год, после нескольких месяцев, в течение которых он изматывал меня, нам было легко скрывать наши отношения от других. Мы не проводили много времени вместе, потому что у нас были две разные группы друзей, не было совместных занятий, и даже свободные периоды не совпадали. Поэтому мы виделись между лекциями, в библиотеке или поздно ночью, когда он пробирался в мою спальню через окно. Иногда по средам на его матчах по лакроссу.

Все было просто, и это было именно так, как мне нравилось.

Никто не знал, и никто нас не беспокоил. У нас было все время в мире, чтобы узнать друг друга получше без давления и осуждения. Тем более что мы не совсем похожи. Ха! Я бы пошла дальше, утверждая, что мы полные противоположности, и одной из немногих вещей, которые вызвали мой интерес к нему помимо физической привлекательности, была соперничество, которое мы оба явно разделяем. Претендуя на общее место в рейтинге юристов каждый месяц.

Однако в последнее время я начала задумываться о том, не будет ли проще рассказать об этом людям. Начинает казаться ребячеством скрывать отношения, когда нам обоим уже за двадцать.

Понимаю, что отчасти это решение было принято из-за того, что мой брат не одобряет, когда его лучший друг и сестра даже смеются вместе.

Я больше не уверена, что меня волнует мнение Уилла. Не в полной мере. Все больше и больше я начинаю верить, что мы должны сказать ему.

И все же я избегаю Ксавьера, потому что говорить об этом вслух кажется страшным. Как будто я собираюсь разрушить что-то только для того, чтобы перестать лукавить и по умолчанию – лгать. Всем: моим друзьям, моей семье, моему брату и моему лучшему другу.

Я слышу, как Ксавьер хихикает. Он прекрасно знает, что я делаю, но все равно развлекает меня.

– Корт чуть меньше четырехсот метров, и часы останавливаются примерно на сорока трех или сорока четырех секундах. Победителем считается тот, кто выигрывает у всех остальных, но также большим достижением будет, если он закончит гонку до того, как часы остановятся. Хотя такое случается редко.

– Это случилось с тобой, – говорю я, и он гордо улыбается.

Мы немного помолчали, и я сосредоточилась на своей камере, стараясь сделать как можно больше хороших снимков. Некоторые из них я делаю тайком, когда Ксавьер не смотрит в мою сторону. Он отличная модель, и пару раз мне даже приходило в голову попросить его позировать, но мне показалось, что это плохая идея, если кто-то увидит так много его фотографий – на моей камере или ноутбуке.

Кроме того, я, честно говоря, самый застенчивый человек, когда дело касается Ксавьера. Иногда. Не всегда.

Я фотографирую людей и вещи, которые люблю, я записываю воспоминания на камеру, чтобы потом пересматривать их. Он должен быть там, но это кажется настолько интимной вещью, чтобы попросить его об этом, что я не могу заставить себя сделать это.

– Почему ты ведешь себя так робко рядом со мной? – наконец спрашивает он, и я знаю, что не смогу уйти, если не отвечу.

– Я не веду себя так.

– Нет, ведешь.

Он делает шаг ближе, так что наши тела почти соприкасаются.

Почти.

– Я скучал по тебе, – шепчет он мне в губы. Я чувствую его дыхание на своей коже.

Легкие капли дождя блестят на его беспорядочной копне шоколадных волос, и понимаю, что скоро начнется сильный дождь. Я поднимаю глаза к небу, которое становится все более серым.

– Тея, – говорит он, обхватывая пальцами мой подбородок, и снова поворачивает мою голову к себе. Его глаза более глубокого цвета, чем я помню, но все равно такие манящие, что не могу отвести взгляд.

Улыбка скользит по моим губам.

– Я тоже скучала по тебе.

– Знаю это, – размышляет он. – Чего я не знаю, так это почему ты продолжаешь избегать меня. Если ты скучаешь по мне, мы должны проводить время вместе. Ты так не думаешь?

Я долго и упорно моргаю.

Хватка камеры становится все крепче, пока я ищу в голове хоть какой-то ответ.

– Мы должны рассказать Уиллу, – говорю я наконец, когда больше ничего не нахожу. На его лице мелькает хмурый взгляд.

Я смотрю, как он открывает губы, чтобы заговорить.

– Я что-то пропустила? – Офелия подбегает к нам, тяжело дыша. – Клянусь, супервизии по Гражданскому процессу станут для меня смертью. Профессор продержал нас до последней минуты, даже когда мы сказали ему, что хотим посмотреть гонку. Серьезно, почему в этом году все учителя такие тупые, – продолжает она говорить, и я готова поцеловать ее прямо сейчас. Она всегда была веселым человеком, и, хотя иногда это раздражает, когда мне нужен покой, в этот момент это все, что мне было нужно, чтобы прекратить разговор с Ксавьером. Не хочу вдаваться во все это прямо в эту секунду.

Я отступаю назад, пока Офелия не заметила, насколько близко мы стоим друг к другу.

Толпа немного расступается, и на весь двор опускается тишина.

Офелия хватает меня за руку и оттаскивает от лестницы.

– Пойдемте, ребята, я хочу быть поближе, – говорит она. Я следую за ней, хотя мне совсем не хочется быть там, чтобы увидеть начало. Ксавьер все же следует за нами, поэтому я делаю вид, что увлечена всей гонкой, и сосредотачиваюсь на съемке.

По большей части мне это удается.

Я смотрю, как Уилл стоит на старте вместе с семью другими студентами, большинство из которых – первокурсники. Обычно именно новички хотят принять участие в забеге, и я не могу их винить. Для колледжа Тринити – это своего рода переход, а также удивительный способ начать свое пребывание в Кембридже.

Я подхожу к Уиллу.

– Удачи.

Он смотрит на меня и кивает, но ничего не говорит. Он был очень молчалив с тех пор, как мы вернулись из Дедхэма, и я не могу не задаться вопросом, не связано ли это с нашим разговором в машине. Я не хотела сказать, что обвиняю его в чем-то и привыкла к тому, что наша мама относится ко мне так. Однако иногда все это становится чересчур. Просто сидеть и принимать это, и не говорить ни слова. Особенно когда у тебя есть столько всего, что ты хотела бы сказать.

Делая шаг назад, я слышу, как один из парней говорит, что до начала осталась минута.

Я усмехаюсь.

У Уилла есть преимущество перед остальными. Точнее, два. Он выше и более атлетичен. Мне не нужно знать никого из них, чтобы понять это. Они все в форме, но мой брат не пропускает ни одной хорошей тренировки, если может. Вот почему так много девушек влюблены в него по уши. Так было всегда. А теперь, когда он стал лучшим другом Ксавьера, они кружат головы многим. Мне было бы все равно, если бы это был только Уилл, но половина этих девушек видят Ксавьера и только его.

Да, я ревную. Я ничего не могу с этим поделать, поэтому не обращаю на это внимания.

Или, по крайней мере, так я говорю себе.

Звук часов возвращает меня назад, и все люди начинают аплодировать, наблюдая за гонкой. Как я и предсказывала, Уилл опережает их с самого начала. Я мысленно считаю секунды, вспоминая, как Ксавьер говорил мне, сколько времени нужно, чтобы часы остановились.

Я делаю снимок за снимком, считая секунды. Большинство из них будут размытыми, поэтому чем больше у меня их будет, тем легче будет сохранить хотя бы одну нормальную фотографию в конце.

– Уилл, поторопись, черт возьми! – кричит Ксавьер позади меня.

Я прикусываю губу.

Мои колени слабеют, поэтому я использую их и приседаю. Мои ладони почему-то потеют. Последний поворот, и они почти закончили. Я все еще слышу звук часов, и моя улыбка становится все шире. И в тот момент, когда я нажимаю на кнопку, чтобы сфотографировать Уилла на финише, звука больше нет. Я понимаю, что он опоздал на секунду. Я даже вижу это на его лице через объектив. Он тоже это знает.

Выдохнув, я встаю.

Начинается дождь.

Мой брат останавливается и падает на траву, ругаясь под нос. Это просто забава, но я вижу разочарование. Он очень хотел этого. Войти в историю Тринити. Однако этому не суждено случиться.

– Ты пытался, – говорит Ксавье, трогая Уилла за плечо. Затем он шепчет ему что-то, что я не совсем слышу из-за шума вокруг нас.

– Черт.

– Ты все равно хорошо справился, – говорю я ему, делая еще один снимок. Его глаза смотрят на меня. Он не выглядит счастливым.

– Я не могу сделать ничего плохого, верно? – бормочет он.

Ну, ой. Как заставить меня чувствовать дерьмово.

ГЛАВА 5

Ксавьер

В четверг вечером я выхожу с тренировки по лакроссу со спортивной сумкой через руку и телефоном в руке. Я жду сообщения от Теи уже полдня, и все еще без ответа. А уже почти девять.

Я слышу позади себя разговор моих друзей, которые тоже выходят из спортивного центра. Они что-то говорят мне, но я игнорирую их, набирая номер. Снова, блядь.

Один звонок.

Два.

Три.

И еще три, прежде чем звонок попадает на голосовую почту.

Мои брови нахмурились в замешательстве.

– Ты придешь на матч? – спрашивает Уилл, подходя ко мне, его волосы все еще немного влажные после душа. Он натягивает шапочку, его глаза прикованы ко мне. – Бен и Адриан тоже будут там.

Обычно я бы с радостью согласился прийти не только для того, чтобы посмотреть матч. В основном потому, что в квартире будет Тея. Даже если бы она была в своей спальне, я бы нашел возможность улизнуть и зайти к ней ненадолго. Как я уже делал раньше.

Поэтому, даже если это звучит как отличный способ закончить день, я качаю головой.

– Нет, у меня есть планы.

– Да ладно. Теи там не будет, так что у нас будет полный мир во всем мире.

Именно по этой причине я и не пойду.

С тех пор как они вдвоем уехали от родителей, я вижу между ними странное напряжение, и не могу понять, почему. Конечно, я только вчера нашел момент, чтобы поговорить с ней. Но я видел их издалека. Как странно Уилл вел себя рядом с ней. Не говоря уже о том странном комментарии, который он сделал после гонки. Он не скрывал своей горечи.

– Почему ее там не будет? – спрашиваю я.

– Она пишет статью для Корланда. Видимо, в понедельник он был недоволен ее работой и дал ей дополнительное исследование. Зная ее, она проведет половину ночи в библиотеке, чтобы поцеловать его в задницу.

– Хотя, когда Корланд хоть отдаленно доволен чьей-то работой, – огрызаюсь я. Этот человек может преподавать, но он так засунул палку в задницу, что это просто смешно. Хотя я знаю, что Тея восхищается им настолько, что хочет исправить то, что ему не понравилось в ее работе раньше.

Уилл пожимает плечами. У него отсутствующий взгляд. Он почти так же устал после целого дня, как и я. Я удивлен, что он достаточно заботлив, чтобы все еще хотеть иметь людей рядом, а не пойти домой и сразу же уснуть.

– Значит, ты идешь?

В этот момент к нам подходят Бен и Адриан.

Я снова качаю головой, натягивая капюшон своей куртки. Сейчас октябрь, и по вечерам уже холодно.

– Нет, приятель. Я встречаюсь кое с кем. В другой раз?

Уилл поднимает бровь, и на его губах появляется ухмылка.

– Конечно, развлекайся.

– Только не сделай ее беременной, – добавляет Адриан, и они уходят в направлении квартиры Уилла.

Я иду в другую сторону.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я достигаю цели, которая, вопреки мнению Уилла и парней, не является квартирой какой-нибудь другой девушки или пабом. Это одна из библиотек в кампусе. Та, что находится ближе всего к юридическому факультету, и единственная, где я могу найти того, кого искал. В этом у меня нет никаких сомнений.

Взяв свой пропуск, я толкаю большие тяжелые металлические двери и вхожу внутрь. Все тихо и темно. Неудивительно, честно говоря. Даже студенты-юристы понимают, что начало учебного года – еще не время проводить ночи за учебой. Ну, большинство из них.

Пройдя дальше, я вижу тусклый свет, исходящий из задней части секции уголовного права, что кажется мне чертовски типичным и вызывает усмешку. Оглушительную тишину нарушает тихий женский шепот.

– Здесь кто-то есть? – спрашивает она, стул слегка скользит по полу. Должно быть, она встала. Мне так и хочется немного поиграть с ней, но когда волна внезапной усталости пробегает по моему телу, я решаю не делать этого и иду в том направлении, где находится девушка.

Повернув направо, я вижу, что она стоит у одной из больших парт с разложенными на ней книгами. Можно подумать, что ей не хватает места, несмотря на то, что стол должен быть вместительным как минимум для шести других учеников.

Я качаю головой как раз в тот момент, когда глубокие карие глаза Теи встречаются с моими, и на ее лице появляется облегчение.

– Черт возьми, Ксавьер. Почему ты меня так пугаешь? – выдыхает она и легонько толкает меня в грудь, когда я стою перед ней. Хмурое выражение ее лица показывает раздражение, хотя ее глаза загораются искрой, которую я имею удовольствие видеть всякий раз, когда она смотрит на меня.

Я не самовлюбленный, но это правда.

Честно говоря, я до сих пор удивлен, что Уилл не заметил, как его сестра смотрит на меня. Не то чтобы я жаловался. Сказать ему, что я встречаюсь с его сестрой, не было и никогда не будет моим приоритетом.

Это напоминает о том, что сказала Тея во время судебного заседания.

Я отбрасываю это.

– Ты бы знала, что это я, если бы взяла трубку, чтобы ответить на одно из восьми моих сообщений или одиннадцать моих звонков, – говорю я ей, ухмыляясь. Я даже не злюсь. Я знаю Тею лучше, чем тыльная сторона ладони, чтобы не понять, насколько напряженными для нее являются все ее занятия. Не говоря уже о написании работы. Она воспринимает все это слишком серьезно.

Она качает головой. Мои пальцы прижимаются к ее подбородку, когда я наклоняюсь. Мои губы прижимаются к ее губам в мягком, но требовательном поцелуе впервые за год. Находясь вдали от нее весь прошлый год, когда я учился с ее братом в Барселоне, а затем не имея времени наедине с ней в первую неделю, я не могу не потерять себя в ней.

Чувствую ее цветочный аромат, и он каждый раз что-то делает со мной. Я углубляю поцелуй. Мой язык обвивается вокруг ее языка, и она задыхается от внезапной перемены. Я скучал поэтому, скучал по ее мягким, полным губам и прерывистому хныканью от удовольствия.

Ее руки тянутся к моим рукам. Она впивается в них пальцами, чтобы устоять, и поднимается на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй.

Я крепко сжимаю в кулаке ее волосы, дергая за них.

Хочу прикоснуться к ней. Я хочу прижать ее к одному из этих огромных книжных шкафов и заставить ее обхватить меня ногами за талию, пока я буду входить в ее великолепную мокрую киску. Потом отвести ее к столу, сбросить все книги и заставить ее скакать на моем члене, наблюдая, как ее сиськи подпрыгивают при каждом движении. Прошло слишком много времени.

Честно говоря, именно об этом я думаю каждый раз, когда смотрю на нее, а она смотрит на меня. Тот факт, что я все еще могу сдерживать некоторые из этих желаний, чрезвычайно удивляет даже меня.

– Я еще не закончила писать, Ксавьер, – пробормотала она между поцелуями, ее дыхание тяжело, так как она задыхается от недостатка кислорода. Я еще раз целую ее губы и отстраняюсь. Мои руки все еще на ее теле. Я не собираюсь давать ей больше пространства ни сегодня, ни в ближайшие несколько дней.

Ей хватит места на целый год.

– Очень жаль, но ты пойдешь со мной, – говорю я, убирая прядь ее волос с лица.

Тея – это нечто совсем другое. Без сомнения, это самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал, со светло-коричневой кожей, мягкими веснушками, покрывающими скулы и нос, и полными губами, от которых я не могу оторваться. С того момента, как я увидел ее, она занимала мои мысли больше, чем я хотел бы признать. Дошло до того, что я начал искать ее в толпе студентов юридического факультета.

В тот самый момент я также поблагодарил Бога, в которого не очень-то верю, за то, что подружился с ее братом. Даже если бы я никогда не сказал ему, как сильно хочу его сестру. Он бы, наверное, отрезал мне член. Не то чтобы я его винил, но он все равно был бы мне очень полезен, чтобы трахать Тею, когда ей это нужно.

Я не говорю, что это была легкая прогулка, чтобы привлечь ее внимание. Или, может быть, это была прогулка по парку, по сравнению с тем, как если бы она призналась в своих чувствах ко мне. Она была заинтересована с того первого раза в пабе, но не позволяла себе этого показать. Тея играла в игру, потому что знала, что мне тоже нравится играть.

Она хотела переиграть игрока.

В результате она стала моей девушкой. Потому что в какой-то момент чувства достигли такого уровня, что она не смогла с ними справиться. Она больше не могла лгать ни мне, ни себе. И уж точно она не могла заботиться о своем брате настолько, чтобы держаться от меня подальше. Который мне нравился. И до сих пор нравится.

Я не против держать ее в секрете, потому что, по крайней мере, я могу иметь ее только для себя, и никто другой не будет мешать нам или вмешиваться в наши отношения со своими нежелательными мнениями.

– Серьезно. Я все еще должна написать заключение и дважды проверить, не допустила ли ошибок.

Я сузил глаза.

– Отлично. Тогда у тебя есть больше недели, чтобы закончить его.

Она качает головой и поворачивается, чтобы сесть обратно за стол, а я в этот момент просовываю руку под ее руку, возвращая ее обратно к себе.

– Ты действительно собираешься спорить со мной об этом, любимая? Ты знаешь, что я выиграю.

Тея мрачно улыбается, опасно приближаясь к моим губам. Мы в миллиметрах от того, чтобы снова поцеловаться. Ее глаза встретились с моими.

– И ты знаешь, что я буду бороться, – шепчет она, прежде чем вернуться к работе на ноутбуке. Она надевает очки на нос и завязывает волосы в пучок.

Хриплый вздох вырывается из моих губ, когда она дразнит меня.

Бросив сумку и засунув ее под стол, я сажусь напротив нее, поджав ноги и положив телефон.

Я чувствую на себе взгляд Теи.

– Что ты делаешь?

– Ты сказала, что тебе осталось написать заключение. Так что это сколько? Пятнадцать минут максимум? Я подожду, пока ты закончишь, потом отвезу тебя в свою квартиру и буду трахать тебя всю ночь до утра. В конце концов, нам нужно наверстать упущенное за год моего отсутствия.

Она ничего не говорит. Но я вижу вспышку красного цвета на ее коже и то, как она прикусила губу. Она возбуждена. Я был бы идиотом, если бы оставил ее в покое прямо сейчас. Да я и не хочу.

Я откинулся в кресле, устраиваясь поудобнее. Надеюсь, она быстро напишет, когда промокла для меня.