Текст книги "Туман и Молния. Книга 17"
Автор книги: Ви Корс
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Я… я… поддерживаю политику нового градоначальника Сигмера и идеи независимости красного подземного народа, – быстро сказал он.
– Подземного? – фыркнул Корс. – Что за глупое определение вы даете нашему миру? Почему подземного? Мы что, по-вашему, под землей тут все живем?
– Так считают красные из Верхнего мира, господин, – оправдался доктор, – для них наш мир – огромная пещера, в которой мы живём, да.
– Ладно, опустим их глупые измышления и географический кретинизм, мы пришли по делу и за помощью, – резко сказал Корс, и, чуть склонившись к врачу, внимательно посмотрел на прямоугольный значок, прицепленный к его медицинскому халату на уровне груди.
– Доктор Картмер, – он ухмыльнулся.
– За помощью?
– Меня зовут Витор Корс, а это мой сын, и я хочу, чтобы вы дали нам лекарства для него.
– Он болен?
– Да.
– Что с ним?
– У него… – Корс чуть задержался с ответом, вспоминая название на красном, – гепатит. И нам нужны лекарства Верхних. Самые лучшие.
– Хм, и какой у него гепатит, какой формы?
– В смысле, формы?
– Гепатит бывает разный.
– Разве?
– Вы не знаете какой у него гепатит и просите лекарства, не зная толком ничего о его болезни?
– Послушай, Картмер, знать о болезнях – твоя задача, я не врач.
И доктор снисходительно усмехнулся:
– Я заметил. Ну так нужно узнать сначала, что с ним. Установить диагноз, а потом уже обращаться за лекарствами. Странно, что вы не знаете его диагноз. Может, у него вообще не гепатит, а что-то другое? Вы бы сначала разобрались…
Корс вдруг резко выхватил свой меч из ножен, заставив Никто и доктора отшатнуться от него в разные стороны, но он просто сунул в руки доктора рукоять:
– Держи и сделай мне восьмерку, банальную восьмерку мне покажи, ну? Почему не делаешь?
Доктор побледнел:
– Но… но. Я не воин!
– А я не врач, блядь! – Закричал Корс. – И я не обязан знать все формы твоего гребанного гепатита! Что ты кичишься здесь своими знаниями и медицинскими тонкостями! Смотришь на нас с превосходством! Он, видите ли знает все формы гепатита а мы нет! Давай я сейчас заставлю тебя сразиться с моим сыном и посмотрим, как ты знаешь все тонкости владения мечом! Что, не знаешь? Так какого хрена я должен знать твою работу?
Картмер ошарашено молчал, он осторожно протянул меч Корсу:
– Заберите, пожалуйста. Прошу прощения, если был неправ.
Корс сделал надменное и недовольное лицо и забрал меч у доктора:
– Вот так-то.
Он оглядел комнату. В большом и светлом кабинете Картмера в высоких стеклянных шкафах, стояло множество герметично закрытых ёмкостей, в них были заспиртованы всевозможные человеческие органы, эмбрионы и младенцы с аномалиями и прочие диковины.
Корс покосился на банку из которой, на него, казалось, также пялилось человеческое глазное яблоко:
– Что за дерьмо?
– Это уникальная коллекция человеческих органов, здоровых и повреждённых болезнями. Я собирал её много лет, – не без гордости ответил врач.
Корс скептически посмотрел на стоящий в углу скелет в натуральную величину:
– Ну-ну…
Его внимание привлекли медицинские приборы, расположенные возле высокого окна, наполовину заклеенного тонкой белой бумагой.
– Это весы?
– Да.
Корс кивком указал на Ника:
– Взвесьте его.
– Взвесить?
– Витор…
– Молчи, Ник! Я хочу знать, сколько он весит. Мне кажется, у него недостаточная масса тела, я хочу знать насколько, чтобы принять меры. Странно, что вам это не очевидно и вызывает удивление. Я что-то уже стал сомневаться в вашем профессионализме.
– Хорошо, хорошо. Но тогда ему нужно снять одежду.
– Нет, это исключено. Он не разденется перед вами.
– Не передо мной, мне это не нужно, а для того, чтобы весы правильно показали массу тела.
– Вы давайте взвешивайте! Я вычту вес одежды, я в этом разбираюсь.
Доктор только покачал головой:
– Тогда пусть он хотя бы отстегнет оружие.
– Хорошо. Ник, сними пояс и отстегни мечи.
Никто послушно снял оружие и встал на весы. Доктор выровнял гирьки на планке перед ним.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Корс.
Картмер назвал ему цифру:
– Нормальный вес. Для его роста это вполне приемлемая масса тела.
– Но он худой!
– Он худой, но не ниже нормы для своего роста.
– Да вы просто ничего не понимаете!
– Ну, может чуть ниже нормы, но не критично, – пожал плечами доктор. – Тем более что он ещё молод, и он воин. Вы пришли из Багровой Скалы, ведь так?
– Да.
– Где, насколько мне известно, долго пробыли в жесткой осаде. Походы, сражения. Подобная жизнь не располагает к набору массы тела.
– Вы что, специально вводите меня в заблуждение?
– Нет.
– У него истощение!
– Я бы так не сказал.
– Всё ясно, вы ничего не понимаете.
Доктор только покачал головой, но не стал возражать. Он вернулся за стол и записал вес и рост Никто на листок. Ник тоже молча принялся заново пристёгивать своё оружие.
Корс снял сапоги, потому что они имели небольшой каблук, и встал к вертикальной линейке, положил себе на голову планку. Потом отошёл, рассматривая цифру. Увидев, что до ста девяносто ему не хватает буквально сантиметра, он недовольно и с досадой поморщился:
– Чёрт! – Он сбил планку. – неправильный прибор!
– Ты говоришь на красном? – спросил Картмер Никто.
– Да, – кивнул тот.
Доктор очень внимательно смотрел на него, и Ник вцепился рукой, на которой была надета перчатка в свой ремень на поясе.
– Ты принимаешь стимуляторы, как большинство чёрных воинов?
– Да.
– Наркотические вещества?
– Д…Да…
– Если ты хочешь, чтобы я лечил тебя и подобрал действительно эффективные и правильные лекарства, ты должен разрешить мне взять у тебя анализ крови из вены.
Ник невольно отпрянул и сделал шаг назад по направлению к двери.
– Ты боишься?
– Нет.
– Ты не понимаешь, зачем это нужно?
– Не знаю, кажется, понимаю.
– Изучив состав твоей крови, я пойму, какие препараты тебе нужны.
– Я принимаю запрещённые пр… препараты, – сказал Никто.
И теперь отшатнулся Картмер, но он быстро взял себя в руки:
– Тогда тем более нужен анализ!
Корс с любопытством разглядывал заспиртованных уродцев, увлекшись, когда обернулся и увидел, что Ник сидит за столом доктора. Рукав его куртки был задран вверх, браслет расшнурован, и доктор склонился над его рукой со шприцем в руках.
– Эй! – закричал он как ненормальный. – Вы что делаете?! Вашу мать! Ник!
Никто и Картмер шарахнулись друг от друга.
– Мне нужно взять у него кровь для анализа, – немного испуганно оправдался доктор, явно не ожидав такой реакции от Корса.
– А у меня вы спросили разрешения? Меня спросили?
– Но… ваш сын, кажется… вполне дееспособный, чтобы отвечать за себя сам.
– Я запрещаю трогать его и брать кровь! Это неприемлемо и не обсуждается! Вы вообще что ли с ума сошли, решив проделать с ним эту манипуляцию?!
– Манипуляцию? Я всего лишь хотел взять образец его крови, чтобы подобрать лечение.
– А от тебя, Ник, не на минуту нельзя отвернуться! – гневно закричал на него Корс на чёрном. – Опять тебя трогают!
– Я у него что, в рот взял? – огрызнулся Ник.
– Так… Ник, – Корс вытянул руки вперед, по направлению к нему, чуть растопырив пальцы, – молчи… просто молчи.
– Но как я подберу ему лекарства? – вмешался доктор, – Вы сами пришли ко мне за помощью!
– Просто дай мне самые лучшие лекарства верхних!
– Но это абсурд!
– Что? Вы уклоняетесь от прямого приказа?
– Если вы действительно хотите помочь своему сыну, осознайте всю серьезность ситуации. Это неординарный случай! Он умрет у вас! Потом не приносите мне его умирающего на ваших руках!
– Дай мне самые лучшие лекарства верхних!
– Зачем вы вмешиваетесь, если ничего не понимаете в медицине?
– Ты намекаешь, что я невежественный черный и ничего не понимаю?
– Хорошо, какие вам самые лучшие лекарства дать? Если вы сами не знаете? Самые лучшие от чего? От гепатита? Если вы не знаете, какой формы он у него? Вам дать самые лучшие успокоительные? Или от несварения желудка?
Корс на секунду замер, пытаясь уловить смысл, потому что доктор быстро говорил на красном, а Корс вовсе не в совершенстве знал языки, и не знал красный язык до такой степени, чтобы легко ориентироваться в медицинских терминах. Он видел, что Картмер замолк и смотрит на него со снисходительной усмешкой.
– Ты издеваешься? – Произнёс Корс, и в его голосе засквозили стальные нотки, которые очень хорошо знал Ник, он напрягся. А доктор нет, потому что был непуганым, и он не уловил начальную стадию агрессии, так как не сталкивался в своей жизни с подобным.
– Хотя, от несварения желудка есть тоже разные «самые лучшие лекарства», смотря что у вас, понос или запор…
И Корс его ударил.
– Витор! – закричал Ник.
Корс обернулся к нему:
– Выйди! – он толкнул Ника к выходу из кабинета. – Тебе действительно лучше сейчас подождать за дверью!
И Корс вытолкнул Ника вон.
А потом обернулся к ошеломленному Картмеру и протянул руку к своему поясу, на котором висел железный прут.
Из кабинета доктора раздался оглушительный грохот и звон бьющегося стекла, Ник зажмурился, словно ему было больно, и зажал уши ладонями.
Очень довольный Корс, чуть раскрасневшийся и с румянцем на щеках, вышел из кабинета Картмера и сунул Нику, который стоял и ждал его, несколько плоских картонных коробок:
– Вот! Держи!
– Что это?
– Лекарства Верхних из его сейфа. Хотел спрятать их от нас! Ты был прав, он нас ни во что не ставит.
– Я… я не уверен…
– Начал тут тянуть время. Нужно было просто сразу требовать, я сам со своей интеллигентностью и тактичностью здесь налажал. Я всегда слишком лоялен к людям! А эти ничтожества понимают только силу!
– Витор…
– Молчи! Тебя следовало бы наказать за твоё глупое поведение, – и Витор Корс сильно сжал его волосы на затылке, вынудив запрокинуть лицо вверх, занёс над ним руку, сжатую в кулак. Никто зажмурился, но ни сделал ни одной попытки как-то уклониться и освободиться от Корса, сделать так, чтобы он прекратил тянуть его за волосы, увернуться от занесённого кулака. Ожидая удар, он чуть подобрался.
Корс удовлетворённо улыбнулся и опустил руку, занесённую над лицом Ника:
– Но я слишком люблю тебя и делаю скидку на твою неразумность, хотя это и неправильно, – он склонился над ним, всё также удерживая за волосы:
– В следующий раз, если ты сглупишь, я накажу тебя.
– Но…
– Молчать! И не перечь мне! Да, нужно было просто прийти и разгромить этому Картмеру всё. И забрать лекарства без всех этих разговоров и лирики.
– Лирики?
– А я с ним ещё так вежливо говорил. Ну, теперь-то он понял, с кем имеет дело, и что мы не невежественные дикари, которых легко обмануть! Меня не провести!
Корс порывисто обнял Никто:
– Я тебя в обиду не дам! Не волнуйся, мой милый, ну что за лицо? Я тебя уже простил. Всё хорошо! Всё уже закончилось, расслабься. Лекарства у нас, – он улыбнулся торжествующе. – Никогда бы он не отдал их нам, так бы и морочил голову, прикрываясь псевдонаукой. А теперь они у нас!
И Никто вымученно улыбнулся ему в ответ.
– Да, я, преподал ему урок. Он навсегда его запомнит, что с черными так не стоит себя вести. Знаю я таких умников, которые, пользуясь своим положением, пытаются ввести других в заблуждение. Со мной этот номер не пройдёт! Сейчас мы вернёмся к нам, я сделаю тебе инъекцию, и тебе станет лучше.
– Мне сейчас нормально.
– А будет еще лучше!
– А вдруг эти лекарства действительно от запора?
Корс так посмотрел на него и рассмеялся:
– Ник, любовь моя, ты так шутишь? Чувство юмора не самая твоя сильная черта. Все будет хорошо, доверься мне, – он ласково прижал Ника к себе, погладив по голове и поцеловал в незаслонённую волосами щеку со своей обновлённой буквой на ней. Поцеловал в свою букву, так, как делал постоянно.
–Что ты хочешь на ужин? Я прикажу приготовить для тебя.
– Я не знаю.
– Вот эти морские гады из Верхнего мира, хоть и выглядят отвратительно, на вкус очень недурны.
– Которые пахнут как грязная шлюшка?
– Что?! Аха-ха, Ник, я понятия не имею, как пахнет неподмытая шлюха.
– Ну… как будто рыбой…
– Та-а-ак, теперь, похоже, я не смогу притронуться к этому блюду.
– Прости.
– Ладно, черные и зеленые ягоды, похожие на виноградины, довольно вкусные.
– Которые соленые?
– Да.
– Ну, нет.
– Почему? Они тоже как грязная шлюха?
– Ну, они мокрые и соленые… но я не из-за этого…
– Ник! Я теперь и их есть не смогу, – Корс смеялся, – что-то есть, на вкус и запах не похожее на шлюху?
И Ник засмеялся тоже.
– Мы сейчас вернёмся, и я отдам приказ, чтобы рабыня начала накрывать на стол. И как следует нагрела ту мраморную комнату с горячим паром.
И Корс бодро направился через арки и анфилады, вышагивая по дворцу так, словно он принадлежал ему, и Ник, чуть прихрамывая, молча шел за ним.
Арел валялся на кровати, и Корс покачал головой:
– Арел как можно быть таким ленивым? Ты вообще ничего не делаешь, ничем не занимаешься. Ты никак нам не помогаешь!
Арел посмотрел на него с надменным безразличием и зевнул.
– Абсолютно бесполезное создание. Когда зеваешь, закрывай рот рукой. Бессмысленное существо, что тебе заказать поесть? Может, тебе тоже сделать укол, ты наверняка заразный. Да о чем я говорю? И я, наверное, тоже. Я тоже уже с инфекцией от вас. Но почему я не взял с собой своего доктора!
– Потому, что он не совсем твой, а доктор черных? – осторожно сказал Ник.
– Хорошо, нашего доктора черных, он так не умничает, как этот красный
– Потому что он остался с тяжело раненым Варахом.
– Да, я выпустил из него кишки, – улыбнулся Корс. – За тебя, моя любовь!
– Ты серьезно ранил его, началось заражение.
– Пусть сдохнет в луже собственного дерьма, не нужно было оставлять с ним лекаря.
– Рагмир посчитал иначе.
– Зачем ты мне сейчас говоришь о Рагмире? Я слышать не могу про него, и я еще не остыл, Ник, меня сейчас понесет.
Ник счёл за лучшее промолчать.
– Арел, не начинай грызть ногти! Теперь убери руку от лица!
Корс с сожалением посмотрел на красивую аристократическую кисть Арела с тонкими длинными пальцами, «украшенными» чёрными «перстнями» нечистых.
– Как же ты испортил ему кисть!
Ник не ответил и быстро дотронулся рукой до своего носа. Корс перехватил его руку, подтягивая её к себе, снимая перчатку и целуя.
– Перестань. Перестань, мой непослушный Демон-двоечник!
– Кто?! Это что-то новое, раньше я был у тебя грязным и лохматым.
– Да. Но благодаря моим стараниям ты стал чаще мыться, и за твоими волосами я ухаживаю. Теперь нужно тебя начать учить.
– Ох…
Корс усадил Ника рядом с собой на край кровати, и, чуть отстранив его кисть от себя, принялся разглядывать чёрные пальцы:
– Как можно закрасить черным кожу под ногтями?
– Ну, это не совсем ногти…
– Вот да, расскажи, как можно сотворить с собой этот ужас.
– Может, не надо?
– Рассказывай!
– Ну ногти … человеческие выдираются…
– Отлично! Дальше…
– В рану заносится черная краска, потом приживляются когти нечистых.
– Ты это проделал сразу со всеми своими пальцами или по одному?
Ник не ответил, Корс целовал его руку:
– Тебе нравится то, что я даю тебе, мой Демон-сын, тебе нравится? – прошептал он.
– Да-а-а…
– Этот Картмер, он смотрел на тебя, он подумал: «какой красивый», ты слышал?
– Нет. Витор, не придумывай.
– «Божественная красота Верхних», ты слышал, просто ты лукавишь сейчас. Ты всё слышал.
– Я слышал подобное много раз, также как ровно противоположное.
– Арел, иди ко мне, бесполезная тупая тварь, ах-ах, почему ты такой, Арел, такой… ах-ах!
Они разделись, и Ник положил Корса на спину, тот согласен был принимать и весь открылся ему навстречу:
– Трахай меня так, как я тебя, – прошептал он, – сделай со мной так, как я делаю тебе.
Никто вытащил почти до конца и резко задвинул снова, сильно подавшись вперед. Корс не сдержавшись, захрипел под ним.
– Так? – спросил Ник.
– Да, да. Ещё… не жалей меня…
Ник сделал ещё несколько таких же жестких толчков до упора и стукнул Корса по ребрам, тот задергался под ним:
– Ах, чёрт…
Никто снова принялся трахать его, и в какой-то момент, когда Корс уже немного расслабился и совсем этого не ожидал, он вдруг довольно ощутимо стукнул его по яйцам и стоявшему члену.
– О!
Корс попытался вырваться, и Никто хлопнул его по лицу, по щеке, влепив ощутимую пощёчину.
– Нет! Ник! Я так не делаю! Перестань! – закричал Корс.
А Никто в своих мыслях сказал: «грязная маленькая дрянь, тебя надо как следует наказать!»
– Что? – И Корс засмеялся. Он лежал под своим Ником, содрогаясь от смеха, заслонив глаза рукой, согнутой в локте, потом чуть убрал её, глядя на Ника из-под руки, и Ник, не удержавшись, принялся смеяться тоже.
Он остановился, не вынимая из Корса член, но и не продолжая:
– Витор, да перестань ржать, я так не могу!
– Я правда так думаю, когда тебя трахаю?
– Да.
Они снова засмеялись.
– Ну нет, я так точно не смогу кончить, – сказал Ник, – ты смешишь меня.
– Странно, что ты не смеешься подо мной, когда слышишь это, – улыбался Корс.
– Арел, заткни его наконец, – сказал Ник, и Арел который все это время лежал рядом и смотрел, что они делают, сразу навалился на Корса, садясь ему на лицо.
– Арел… нет, не… м-м-м…
Они продолжили, больше не отвлекаясь, и Ник с Арелом без особой фантазии тупо долбили Корса с разных сторон, периодически меняясь. Корс отдавался своим молодым любовникам и всё позволял им и делал для них как они хотели, забыв и про ужин, и про комнату с мраморными скамейками и теплым паром. Забыв обо всём
23
Дружеский праздник
Карина не понимала, как ей нарядиться и что надеть. Рабыни принесли гору одежды: бельё, кучу пышных нижних юбок, корсеты, платья и расшитые накиды. Но она не хотела надевать на бал накид, тем более что этот праздник был скорее для своих. Но в тоже время, Карина понимала, что там всё же будут присутствовать поддерживающие политику Лиса красные, будет его отец, Игмер, и она не хотела как-то скомпрометировать своего мужа, опозорить его своим неподобающим видом. А традиции красных в отношении женщин были слишком строгими, и Карину это удручало. Как ей одеться так, чтобы не опозориться? Накид, конечно, самое простое и верное решение, но Карина терпеть его не могла, хотя сейчас отчетливо понимала, что в этом городе ей придется носить его хотя бы просто для того, чтобы на неё не пялились как на белую ворону. Она повернулась к трём рабыням. Безликими недвижимыми мешками они стояли у входа, ожидая, что прикажет госпожа.
– Кто-то из вас может говорить? – спросила Карина. – Или у вас у всех языки отрезаны?
– Я могу, госпожа, – сказала одна из рабынь.
– А они?
– Они нет. Я главная здесь, они мне подчиняются.
– Хорошо, как тебя зовут?
– Э-э-э… рабыня, госпожа.
– Просто рабыня? У тебя нет имени?
– Нет.
– Но это очень неудобно. Давай назовем тебя как-нибудь. Какое имя тебе нравится?
– Вы хотите, чтобы я выбрала себе имя, госпожа?
– Да.
Девушка на секунду замерла:
– Я не знаю…
– Может быть, назовём тебя Алмаза? – сказала Карина. – Ведь ты из Рудного города, где добывают алмазы.
Рабыня замялась:
– А можно тогда лучше Злата, если можно, госпожа?
Карина рассмеялась:
– Можно! Значит, ты будешь моей рабыней, и тебя будут звать Злата.
– Благодарю вас, госпожа.
– Ты лучше знаешь порядки красных, скажи мне, что мне надеть на праздник так, чтобы выглядеть достойно. Там будет отец моего мужа, он очень строгий.
Рабыня сразу протянула Карине очень красивый накид, расшитый шелком и драгоценными камнями.
– Ох, нет, только не это! Что-то еще, кроме накида, возможно надеть?
– Тогда маску, госпожа.
– Отлично, – пробурчала Карина, – одно другого не лучше. Ладно, а маску какую?
– Я сейчас принесу, госпожа.
Девушки быстро выбежали вон и очень скоро вернулись с целой коробкой всевозможных масок. Карина выбрала одну из них, маска была полностью из золота, но легкая и ажурная, как тонкое кружево, и она закрывала только верхнюю часть лица, оставляя открытыми губы и подбородок.
– Вот это?
Рабыня кивнула:
– Да, госпожа.
– Это прилично?
– Если ваш муж не против, то это возможно надеть для праздничного вечера. Но только не на улицу.
Карина посмотрела на рабыню:
– Сними накид.
Та, казалось, опешила:
– Но мне нельзя этого делать.
– Я приказываю, сними. Если госпожа приказала, значит можно.
Девушка подняла верхнюю часть накида, открывая лицо. Она оказалась рыжей и веснушчатой и до боли напомнила Карине её прежнего Лиса. Каким же милым он был! Никто облагородил его внешность, но в тоже время лишил Лиса его индивидуальности. А ведь ему так шли его яркие огненные волосы! Но Карина понимала, что если бы и можно было всё вернуть, Лис никогда бы не согласился на это.
– Ох, ты и вправду золотая!
Рабыня смотрела на Карину, и ее лицо было веселым, янтарные глаза задорно блестели, похоже, она не страдала от своего положения низшей. Хотя Карина с ужасом могла себе представить, каково это, оказаться на её месте. Быть рабыней красных даже хуже, чем быть рабыней нечистых.
– Отправь этих девушек прочь, останься со мной только ты. И приготовь мне ванну.
– Хорошо, госпожа.
– И приготовь мне ванну.
Карина разделась, и Злата невольно во все глаза уставилась на её украшенное тело. Из-за того что рабыня всю жизнь проходила закрытой с ног до головы, она совсем не умела контролировать выражение лица, и все эмоции отражались на нём, как у ребенка.
– Что ты так смотришь, как будто жалеешь меня? – усмехнулась Карина.
– Вы такая худенькая, госпожа, ну ничего, отдохнете, поправитесь. И я ещё принесу тогда накладки, вставим вам спереди и сзади.
– Только не хватало ко всей этой куче тряпок еще и задницу искусственную цеплять. Нет!
– А грудь?
Карина посмотрела на свою грудь:
– Да, в грудь можно немного, – согласилась она.
А рабыня смотрела на неё с нескрываемой жалостью и сочувствием.
Карина вымылась и одела нижнее бельё, рабыня затянула на ней корсет так туго, что Карина еле могла дышать. При этом, когда она судорожно вдыхала воздух, корсет поскрипывал.
– Нет! Нет! Я так задохнусь, затягивай слабее!
– Но у вас тогда совсем пропадет талия, госпожа.
– Да и хрен бы с ней!
– Тогда давайте сделаем юбку пышнее?
Злата улыбалась, словно подсмеиваясь над своей новой и такой неправильной госпожой.
– Что ты смеешься? Давай выпей вина!
Рабыня взяла протянутый ей бокал двумя руками и послушно выпила его до дна, её щёки сразу покраснели. Она подала Карине несколько жёстко накрахмаленных нижних юбок.
– Да я ведь и так уже надела их кучу!
– Давайте наденем тогда под юбку обручи.
– Шутишь? Я в них в дверь не пройду!
– Хи-хи…
Карина посмотрела в зеркало, она вполне нравилась себе и так. Тёмно-красное платье из драгоценной парчи было красивым и прекрасно подчеркивало, как считала Карина, её идеальную фигуру.
Служанка с интересом наблюдала за ней и тихонько посмеивалась.
– Почему ты хихикаешь?
– Простите, госпожа.
– Ты никогда не видела чёрных женщин?
– Видела. Но только рабынь.
– Я тоже была рабыней, – сказала Карина, – но потом мой господин полюбил меня, освободил и женился на мне.
Злата округлила глаза:
– Разве так бывает? – её удивление было таким сильным, что она даже забыла добавить «госпожа».
Карина поднесла запястье к ярко горящей свече, тонкий вензель огненными дорожками загорелся на нём.
– Видишь? Я была помечена огнём. Давно.
Злата ошарашенно молчала, и теперь уже засмеялась Карина. Наконец, красная девушка пришла в себя, и, видимо, выпитое вино тоже сыграло свою роль, потому что она вдруг сказала:
– Я тоже люблю своего господина.
– Кого? – удивилась Карина. – Ты, что ли, говоришь про Кудмера?
Служанка кивнула:
– Да. Про господина Кудмера.
– Но он ведь жир… толстый и некрасивый! А-ха-ха!
Злата смутилась и покраснела ещё сильнее:
– Он был добр. Скажите, его убили?
– Нет, – ответила Карина, – насколько мне известно, его отправили в тюрьму.
Рабыня облегчённо вздохнула и протянула Карине плотно набитые мешочки:
– Вот, госпожа, это для груди.
– Я же вставила уже!
– Простите, госпожа, но, кажется, этого недостаточно.
– А если они вывалятся? Нет. Я хочу отдыхать и веселиться, а не следить за своими сиськами.
– Хи-хи…
Рабыня красиво уложила Карине волосы, сделав высокую причёску. Карина надела на лицо ажурную маску:
– Хм…
Рабыня улыбнулась:
– Да, очень красиво, госпожа.
Она покрыла голову Карины пышной темно-розовой полупрозрачной тканью, спускавшейся сзади почти до пола, а спереди до середины груди, и сверху надела высокую драгоценную диадему.
Карина замерла:
– Ещё и тряпка!
– Это вуаль, госпожа.
– Зачем?!
– Но вы должны быть покрыты, госпожа.
– Я же надела маску!
– Маска недостаточно закрыта, и вуаль обязательна всегда. Она ведь полупрозрачная. Вам очень идет, госпожа.
Карина подняла вуаль с лица наверх, но тогда она закрывала красивую высокую диадему.
«Чёрт», – подумала Карина, – «ладно, осмотрюсь там и потом сниму эту вуаль к чертовой матери».
– Когда я стану королевой, – сказала она так самоуверенно, словно этот вопрос был уже делом давно решённым, – я отменю эти идиотские законы, унизительные для женщин. Отменю все эти правила. Никто не будет носить накид, и маску, и вуаль, ни свободные женщины, ни рабыни. Да!
Злата пораженно посмотрела на неё, но тактично промолчала.
– И ещё женщин перестанут обрезать и зашивать, вообще как-то менять их, отрезать язык, калечить. Кто посмеет это сделать, будет сразу приговорён к смертной казни, но сначала на площади перед всеми ему также всё отрежут, пусть помучается! Что ты так смотришь? Не веришь, что я это сделаю? Мой муж считает также, он уважает женщин! И он наведёт другой порядок!
Лис зашёл к ним узнать, готова ли Карина. Увидев его, рабыня сразу поспешно закрыла лицо накидом, и она и Карина встали на колени и склонили голову перед мужчиной.
Лис ласково поднял Карину, обнимая:
– Ты в платье! Какая же ты красавица!
– Тебе нравится? Я могу пойти так на бал?
– Да. Ты самая красивая девушка в этом мире! – сказал Лис, приподнимая её вуаль, и нежно целуя, – моя жена самая красивая!
В тронном зале Радужного дворца были накрыты столы. Таких блюд, фруктов и сладостей многие черные и нечистые никогда и не видели.
В роскошном платье, золотой ажурной маске, прикрытая полупрозрачной вуалью и вся увешенная драгоценностями, Карина сидела рядом с Лисом-Сигмером во главе стола и упивалась своим счастьем. Ей было радостно. Ей было весело. Она уже чувствовала себя королевой и вальяжно держала в руке хрустальный бокал, наполненный шампанским. Отец Лиса сидел рядом с ним, по правую руку. Игмер ничего не сказал Карине, не произнёс ни слова, но она не заметила на его лице какого-то недовольства, когда он увидел её. Он оставался бесстрастным, значит, она оделась правильно и вполне пристойно. Карина снисходительно улыбалась тем гостям, которые подходили к ним, поздравляли с победой и желали всевозможных благ. Они надменно кивала в ответ и скромно молчала. Она даже не подошла к Лиле, которая сидела за столом чуть дальше, рядом с Толом. Лила тоже прикрыла лицо красивой маской из золотых свисающих вниз бахромой цепочек и монеток, оставив открытыми только глаза. Лила родилась на востоке и лучше ориентировалась в местных правилах для женщин.
Здесь были почти все чёрные наемники и многие из солдат Тола, Мармер и другие красные. Были Шрад, Шеймус и Аня, и вот она, в отличие от Карины и Лилы, никак не закрыла лицо и осталась одетой как воин, в своих кожаных штанишках и кофте, и волосы она по-прежнему стригла до плеч.
В конце зала расположились нечистые, и Карина видела Нидже, он плохо выглядел, худой, весь какой-то осунувшийся, ничего не осталось от прежнего красивого и яркого Нидже, и все давно позабыли его такую искреннюю и заразительную улыбку, потому что Нидже больше не улыбался. Карина заметила, как он поднял бледное лицо и посмотрел в её сторону, она поспешно отвернулась, сделав вид, что разговаривает с одним из гостей.
Заф сидел за столом обнимая необъятных размеров служанку, которую он непонятно где нашёл. Служанка была в полном шоке и смотрела на нечистых глазами с плошку. Она ни ела и не пила, хотя столы ломились от всевозможных яств. Но у бедняжки, наверное, впервые в жизни пропал аппетит, и ей было совсем не до еды, она буквально едва не теряла сознание от ужаса.
Заф, не обращая никакого внимания на её перепуганный вид, ел и пил как в последний раз, не забывая при этом попутно тискать несчастную, он щипал её то за толстый бочок, то за пухлую щёчку, и ржал. Остальные нечистые тоже вели себя довольно шумно и раскованно, благо их стол располагался почти у выхода.
Карина подошла к Витору Корсу, который сидел между Ником и Арелом, она улыбалась. К середине вечера Карина сняла вуаль, оставив при этом на голове драгоценную диадему, и даже маска на её лице не могла скрыть, в каком приподнятом и радостном настроении она находится:
– Отец, потанцуй со мной, – попросила Карина, – я так тебе за всё благодарна! Ты самый лучший отец в мире! Подари мне один танец.
Корс улыбнулся ей:
– Потанцуй лучше со своим мужем.
– Его всё время отвлекают! Все к нему подходят, поздравляют, что-то начинают говорить, просить. Какие-то вопросы бесконечные, – ответила Карина недовольно.
– Ничего не поделать, – сказал Корс нравоучительно, – у любой победы есть и обратная сторона медали, и это цена власти. Бесконечные льстецы и подхалимы, ищущие свою выгоду. И возможность примазаться к сильному и…
– Если честно, – перебила его Карина, – он ещё и не очень хорошо танцует.
– Ладно, – сказал Корс, чуть улыбнувшись, он встал со своего места. Они вышли на середину зала, где уже танцевали несколько пар.
Никто и Арел смотрели, как роскошные Витор Корс и Карина закружились в танце, как красиво они танцуют.
– А теперь я хочу потанцевать с Ником, – сказала Карина, когда они наконец вернулись.
– Карина, я не могу, прости, – ответил Никто, – я очень плохо танцую и буду спотыкаться.
– Но ты ведь прекрасно двигаешься, когда дерешься, – возразила она.
– Да… но танцевать… это немного другое. И я долго учился сражаться, а танцевать я не учился. Я могу станцевать какой-нибудь совсем простой крестьянский танец: потопал, покружился, покружил девушку, похлопал в ладоши, – Ник улыбался, – но вы танцуете очень сложные танцы.
– Это был вальс, – сказал Корс.
– Да, вот, нужно быстро передвигаться по залу кружась, я запнусь, и пара рядом налетит на нас, будет очень стыдно. Прости, я не специально тебе отказываю.
– Зачем ему танцевать? – снова вмешался Корс, – это всё глупости.
– Но ты ведь только что танцевал со мной!
– Просто потому, что не могу тебе ни в чем отказать! Я очень люблю тебя, Карина, и ты это прекрасно знаешь.
– Я тебя тоже очень люблю! – она вскинула взгляд на Арела:
– Хорошо, тогда князь Арел, вот уж кто не отмажется, я прекрасно помню, как хорошо ты танцуешь.
– Да я и не собирался отказывать тебе, Карин, – сказал Арел.
И они ушли танцевать.
Слуга осторожно положил на стол перед Корсом конверт цвета нежно-зелёной мяты: