Текст книги "Туман и Молния. Книга 17"

Автор книги: Ви Корс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ви Корс
Туман и Молния. Книга 17

20

Награда

Лис шёл уверенно, как хозяин, прямиком в главный зал, туда, где стоял трон Кудмера, и теперь он стал его, но… трон был занят. И Лис замер, а с трона ему навстречу поднялся высокий пожилой мужчина, и его ярко-алая одежда была украшена золотом так, что, казалось, по ней пробегают языки пламени. Такие же красные волосы, лишь на висках, как рябину инеем, припорошила седина. Все смотрели на этого человека, не понимая, кто это, и почему он занял трон Кудмера, а теперь Лиса.

И Лис тоже смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова:

– Отец… – наконец едва выговорил он.

И его отец ничего не говорил и смотрел на него.

Князь Арел, Никто, Витор Корс и Карина, Заф, Парки и несколько нечистых стояли за спиной Лиса и тоже молча разглядывали его отца.

Витор Корс пришёл в себя первым:

– Мне кажется, нам лучше оставить их, – сказал он негромко.

– Да, – согласился Заф, он сделал быстрый жест рукой от себя, в сторону нечистых, словно отмахиваясь от них, и его воины и Парки с тремя своими нечистыми попятились к двери.

– Мы тебя подождём в комнате рядом, – сказал Никто Лису.

– Хорошо, – ответил Лис, глядя на Никто и в тоже время как будто мимо. Казалось, он вообще не понимает, что ему говорят и что происходит. Но когда его друзья направились к выходу, он остановил Карину, взяв её за руку и крепко сжав кисть:

– Останься, – сказал он, и Карина замерла.

– Добро пожаловать, домой, Сигмер, – сказал отец Лиса, после того, как они остались в зале втроём, произнеся его имя не так, как произносили его чёрные и красные простолюдины, и как называл себя и сам Лис, а так, как оно должно было звучать правильно, на благородном «высшем красном», и это было скорее: «СИмер», без такой явной и жесткой «г», и с сильным ударением на первый слог. – Это ты?

Он внимательно разглядывал Лиса, и Лис, не выпуская из своей руки руку Карины, опустился на пол, вставая перед своим отцом на колени, и Карина вслед за ним. Лис склонил голову, и его отец сказал:

– Ты очень изменился… что с твоими волосами? Они тёмные!

– Да, – ответил Лис, не поднимая глаз на отца.

– Но как это возможно? Ты закрасил их? Ты стыдился их цвета? Цвета твоей принадлежности к красной расе высших?

– Нет.

– Чёрные внушили тебе сделать волосы как у них?

– Нет. Мои волосы сами потемнели со временем, я не знаю почему, после тридцати они стали темнеть, – соврал Лис своему отцу так легко, что Карина невольно поразилась.

– Да? Очень странно, – задумчиво произнёс Игмер.

Он подошёл к ним совсем близко, и, протянув руку, дотронулся до тёмно-каштановых, лишь чуть отливающих в бордовый, волос Лиса. – Может, так проявились со временем твои чёрные корни?

– Скорее всего, отец, – Лис, наконец, отпустил Карину, и, взяв обеими руками руку отца, поцеловал его пальцы, тот позволил.

И Лис стоял перед ним на коленях и целовал его руку, словно всего каких-нибудь пару часов назад не одержал безоговорочную и блестящую победу над войском противника, в два раза превосходившим численностью его собственное, и не захватил двадцати тысячный Рудный город, и не был бесстрашным и достойным командиром.

– Прости меня, – сказал он своему отцу.

И тот, улыбнувшись, наконец, поднял его с колен:

– Всё в прошлом, – сказал Игмер, с отеческой теплотой вглядываясь в лицо своего сына, ещё запачканное пороховой сажей и забрызганное чужой кровью. – Я давно простил тебя.

Он перевёл взгляд на Карину. Она сжалась, замерла, опустив глаза, благо щиток маски скрывал выражение её лица.

– Но ты опять с ней, – сказал Игмер, и Карина очень явственно уловила в его голосе разочарование и недовольство.

– Карина моя жена, – сказал Лис, с некоторым вызовом.

– Жена?

– Да, отец. Она – моя жена.

– Не по красным законам.

– Это не имеет значения, мы муж и жена перед Высшими Силами.

– Ммм… – отец Лиса был явно раздосадован, – ну… хорошо… Отошли её сейчас. Нам нужно поговорить.

Лис озабоченно взглянул, на Карину:

– Позволь мне уйти, – быстро сказала она, видя его колебания, и не дожидаясь ответа, сама рванула к двери.

Никто, Корс и остальные вышли в смежную гостиную. У Кудмера во дворце везде стояли хрустальные вазы с конфетами и разными сладостями. Заф довольно ощерился и, подойдя к утонченному столику на тонких изогнутых ножках, снял с вазы стеклянную прозрачную крышку и взял засахаренный кусочек насыщенно-розового цвета:

– Это что? – спросил он с интересом.

– Я думаю, это цукат, – заметил Корс, так как никто из присутствующих не спешил с ответом, – засахаренный фрукт.

– Мне нравится этот цвет, – Заф положил цукат в рот, – сладкий! Что за фрукт?

– У красных много странных фруктов. Может, он из Верхнего мира? – Корс посмотрел на Парки и двух своих нечистых, которые уже вальяжно расселись на бархатном диване и тянули лапы к сладостям:

– Так. Друзья? Это что такое?! Кто вам разрешил садиться?!

И все, кроме сидящих, засмеялись. Парки и нечистые вскочили и метнулись в сторону от Корса. А он повернулся к Никто:

– Ник, садись!

И тот замер в некотором замешательстве. Князь Арел без приглашения сразу сел на диван, в его руках уже был золотой кубок.

– Хотя, постой! – Корс огляделся, – Парки! Принеси вон то кресло!

Парки без промедления выполнил приказ, подволакивая к Корсу резное золоченое кресло, больше похожее на трон.

– Садись, – сказал Корс, и все посмотрели на Никто, а он, как всегда покраснел и смутился от столь пристального внимания и от того, что Корс так выделил его.

– Витор, перестань, – тихо сказал он.

– Садись. Если бы не ты, нас бы здесь не было! Кто-то не согласен со мной?

И щёки Никто покраснели ещё больше, благо полоски копоти на них чуть скрыли это.

– Садись!

Никто сел. Заф усмехнулся и съел очередной цукат.

– Я знаю теперь, кто отец Лиса, – сказал Корс как ни в чем не бывало, не обращая никакого внимания на смущенный вид Никто, напряженного Парки и чуть насмешливый взгляд Зафа.

– Ты был с ним знаком? – удивился Заф.

– Нет. Но я воевал против него, он был в свое время очень… ммм… крутым командиром. Вступать с ним в противостояние было уже равносильно поражению.

– И ты вступал?

– Да, – коротко без подробностей, ответил Корс.

– Он тебя победил?

Корс замер, а потом, тряхнув головой, ответил:

– Да.

– Жаль, – сказал Заф, и Корс с удивлением почувствовал, что Заф искренен и ему действительно жаль, и честность Корса, то, что он признался в своем поражении, не оттолкнула его. Раньше Корс никогда бы так просто и без объяснений не признался в своём провале, боясь, что его не поймут и отвернутся от него. А сейчас – сейчас он смело говорил о своих неудачах и не чувствовал себя слабее от этого. И не чувствовал, что нечистые разочарованы в нём, они восприняли это как-то абсолютно спокойно. Благородные черные соратники Корса сразу бы сделали недоуменные лица в ответ на столь откровенное признание. В их кругах не была принята подобная искренность, все говорили только о своих достижениях. Корсу стало легко и весело:

– Армия Игмера зажала нас в клещи под Власом, я отдал приказ к отступлению и попытался вывести людей через болота. По колено в воде, мы несколько дней пытались выйти из окружения, но все же смогли вырваться из котла.

– Ты вывел солдат из смертельного котла? – спросил Заф, его лицо было очень серьёзным.

– Да. Больше тысячи воинов, но мы потеряли Влас.

– Иногда правильнее и отступить, – заметил Заф.

– Скажи это Лису, – с некоторой горечью усмехнулся Корс, – или он теперь уже Сигмер. Стоп! Как я сразу не догадался, кто его отец! Его отца зовут Игмер, а он его сын. Сын Игмера – Сигмер! Как же всё просто!

И все так посмотрели на Корса, что он даже смутился немного их взглядов, так же, как до этого Ник.

– Ну, это же просто…

– Витор, ты очень умный, – сказал Никто. Он сидел в кресле, как и посадил его Корс, и тоже смотрел на Корса с уважением. А Заф протянул Корсу бокал с вином:

– Давайте выпьем, – предложил он. – И я хочу уже расслабиться, наконец. Здесь такие пухлые женщины, вы заметили? Хочу замять какую-нибудь толстенькую служанку!

– Отъелись на сладостях, – заметил Парки, скалясь, чуть приоткрыв рот, украшение в носу по-прежнему не позволяло ему дышать нормально. Он с вожделением смотрел на шоколад и фрукты, но не смел их взять без разрешения Корса.

Они засмеялись.

– Я заберу самую жирненькую с собой в Чёрный город, – сказал Заф, – или двух. Двух толстеньких красных свинок.

– А какой смысл, Заф? – улыбался Корс, – они у тебя быстро исхудают!

И Заф снова довольно заржал:

– Это да! Но я видел одну с такой жопой…

И в это время в комнату вошла Карина, все обернулись к ней.

– Карина? Все в порядке?! – с волнением спросил Корс.

– Да… наверное, – она растеряно села на диван, сняла маску, выражение её лица было совсем не радостным.

– Что происходит? Игмер принял его?

Карина посмотрела на отца:

– Кажется да, он сказал: «Добро пожаловать», но он даже не обнял его. Ведь это его сын! И потом, он сказал на меня: «Отправь её», и я убежала.

– Это нормально, – пожал плечами Корс, – с чего бы ему обнимать своего блудного сына? Он не оправдал его надежд, Лис провалил наступление, что в итоге привело к поражению красной армии, стал принимать наркотики, «чёрную воду», и, будучи почти королем красных в нашем мире, скатился вниз и стал просто банальным бандитом. Полный провал. Он опозорил отца. Уверен, Игмеру много унижений и насмешек пришлось перенести из-за своего сына. Красные приговорили Лиса к смертной казни, ему несказанно повезло, что он сумел сбежать. И заметь, его отец, несмотря ни на что, не отрекся от него. Так что я думаю, всё хорошо. А то, что Игмер попросил тебя выйти, это тоже в порядке вещей. Лис привык везде таскать тебя за собой, где нужно и где не нужно. Женщины красных не участвуют в жизни мужчин и их разговорах. Тебе придется смириться с этим, Карина, раз ты выбрала красного мужа.

– Просто…, – Карина выглядела расстроенной, – он как-то жестко с ним разговаривает, и не о том… и Лис, я почувствовала, ему неприятно от этого…

– Да? Неприятно? Что же он не послал его на хер, как нас тут по сто раз на дню посылал?

И Карина очень осуждающе посмотрела на отца.

Игмер подошел к столу и сел за него, указал жестом на стул напротив:

– Садись.

Лис подошёл и сел, отец продолжал внимательно разглядывать его, и Лис отвёл взгляд.

– Ты изменился, стал другим, – снова повторил Игмер, – внешне кажется, что остался прежним, но что-то в тебе поменялось, очень поменялось, и я не могу понять, что!

Он снова внимательно посмотрел на замершего Лиса, протянул руку, развернув его кисть к себе, разглядывая надпись «Дерзость». Красные спокойно относились к модификациям тела, а для воинов оно часто являлось обязательным: шрамирование, татуировки и пирсинг не считались грехом и противоестественным искажением божественного образа прародителей, осквернением тела, созданного богами по своему образу и подобию.

– У тебя на лице были шрамы, теперь их нет. Где твои боевые шрамы? Они тоже исчезли после тридцати?

– Нет.

– Ты убрал их? Лекари чёрных так продвинулись в медицине?

– Да, меня избавили от шрамов на лице.

– Что так? Не хватило дерзости носить их с гордостью? – усмехнулся Игмер.

И Лис промолчал.

– Хорошо. Поздравляю. Ты захватил Рудный город благодаря тупости Кудмера. Тебе очень повезло. Этот жирный болван никогда не отличался умом, но в этот раз у него голова просто отключилась, он твердил: «Мы встретим их за стеной. Мы встретим их за стеной», в него словно бес вселился, он вёл себя как одержимый. Впрочем, это уже не имеет значения. Скажи мне, что ты намерен делать дальше?

– Пока не знаю, – сказал Лис.

Его отец посмотрел на него очень внимательно:

– Ты знаешь. Но не хочешь мне говорить. Я тебе не враг.

Лис рефлекторно потянулся к своим сигаретам и закурил. Игмер только молча покачал головой и поморщился. Лис, не сделав и пары затяжек, быстро затушил сигарету в фарфоровой вазочке:

– Прости.

– Что теперь, все равно уже воняет! Кури! Отвратительная привычка!

Но Лис не подкурил новую сигарету. Он по-прежнему старался не встретиться с отцом глазами:

– Я правда пока не знаю, – повторил он и быстро глянул на Игмера, тот смотрел на него с укором.

– Некоторое время назад до меня дошли слухи, что за рекой объявился красный командир Сигмер. Со своим войском он зачищает территории и наводит порядки, сжег краевой форпост. Я … – Игмер запнулся, – я хотел верить и не верил. Я не мог спать, не мог ни о чем думать, я ведь похоронил тебя и оплакал. И я боялся, что просто тешу себя ложными надеждами, и там за рекой гуляет самозванец, который прикрывается твоим легендарным именем. Но когда я узнал, что Сигмер захватил Багровую Скалу… тогда… Я поверил, что это ты. Только ты мог это сделать! Никому не по зубам Багровая скала. И я покинул Верхний мир, я ждал тебя здесь. Потому что я знал, мой Сигмер не остановится и пойдет дальше. Я знал, что ты придешь в Рудный.

Лис молчал, опустив голову.

– Не знаешь, что делать дальше? – Игмер достал из кармана сложенную вчетверо листовку Маркуса. – А это что?

Лис посмотрел на листовку:

– Просто агитация.

– Нет. Не просто. Мы думали об этом с тобой, планировали, мечтали. Многие красные задумываются о независимости. А сейчас ещё больше. Мы устали от войны с чёрными. Война превратилась в абсурдное и бесперспективное действо. Ты появился в нужное время и в нужном месте.

И, так как Лис по-прежнему молчал, его отец спросил:

– Скажи, как ты сумел выжить в Чёрном городе, среди врагов?

– Я нанялся на службу к князю Арелу Чигу… Честеру, ему нужен был опытный стратег в борьбе с конкурентами за сферы влияния в городе.

– Ты принимаешь вещества?

Лис медленно покачал головой, и, задрав рукав своей куртки, показал отцу закованное запястье.

– Ты не снял? Не избавился от него? – удивился его отец. – Ты до сих пор носишь браслет, в который я заковал тебя?

– Да. Я больше никогда не принимал «чёрную воду», я сдержал свою клятву перед тобой.

– Я тебе верю, – сказал Игмер, – просто потому, что если бы ты продолжил это делать, ты бы не сидел сейчас здесь.

И Лис наконец глянул на него в упор.

А Игмер впервые за всё это время на секунду изменился в лице:

– Вот теперь я узнаю тебя, – прошептал он и первым отвёл взгляд.

Он встал:

– Тебе, наверное, нужно привести себя в порядок и отдохнуть…

– Нет. У меня много дел.

– Хорошо. У нас ещё будет время поговорить, обсудить дальнейшие действия, и ты увидишь, что я твой союзник и мне можно доверять.

– Я доверяю. Я хотел бы представить тебе своих соратников и друзей.

21

Преодоление препятствий

Лис вместе со своим отцом вошли в гостиную, где его ждали друзья.

– Это мой отец Игмер, – сказал Лис, – отец, это князь Арел Честер, мой покровитель в Чёрном городе, – Арел, услышав эти слова Лиса, как всегда с надменным равнодушием и превосходством взглянул на Игмера и по своему обыкновению ничего не сказал.

И Корс даже с некоторой завистью подумал о том, как князю удается делать такое выражение лица, не взирая на ещё хорошо заметный синяк под глазом и чёрную точку на кончике носа.

– Это Витор Корс, – продолжил Лис, и Корсу стало приятно, что он представил его хоть и не первым, но сразу за Арелом, – Витор Корс – отец моей жены Карины, и он во всём помогает мне, – сказал Лис. Корс попытался сделать такое же лицо, как и у Арела, не зная, что ему ничего и не нужно было делать для этого.

Отец Лиса чуть улыбнулся, и, хотя Корс не слышал его мысли, он понял, что тот вспомнил его имя и знает, кто такой Витор Корс, но Игмер ничего не сказал.

– Это Ник, – продолжил Лис, указав на Никто, который встал с кресла, когда Лис и его отец вошли к ним, – Ник командир нечистых.

– Ник Корс мой сын, – сказал Витор Корс.

И на лице Лиса отразилось некоторое удивление, но он промолчал, а его отец воспринял это, по мнению всех присутствующих, неожиданное откровение Корса с абсолютным равнодушием.

– Заф – офицер Ника, и Парки – капитан Витора Корса, – представил Лис и нечистых, никак не обозначив их принадлежность к другой расе, впрочем, это было понятно и так.

– Рад познакомиться с соратниками моего сына, – сказал Игмер дежурно, – и поздравляю вас с победой.

Он говорил на чёрном с лёгким акцентом красных.

Сделав паузу и выждав некоторое время, видя, что все молчат, он добавил:

– Я поддерживаю идеи независимости красного подземного народа и не враг вам.

– Что ж, – сказал Витор Корс, понимая что неловкая тишина затягивается, и никто из них включая Лиса, не горит желанием высказаться, – в таком случае, я считаю целесообразным в кратчайшие сроки организовать собрание командующего состава и обсудить дальнейшие действия.

– Да, – сразу согласился Лис.

– Я набросаю план первоочередных задач? – предложил Корс.

– Я буду тебе очень благодарен, – сказал Лис, и вот теперь уже удивился Корс, но он быстро взял себя в руки, возвращая на лицо деловую сосредоточенность:

– Нужно взять под контроль основные жизненно важные точки в городе: шахты, рынок, храмы богов, ювелирные мастерские и конторы ростовщиков.

– Почту и Банк, – добавил Игмер.

– Да, – согласился Корс, и вида не подав, что чёрным не слишком знакомо слово Банк, – и также необходимо закрыть город на въезд и выезд.

– Ник, ты закроешь Портал? – спросил Лис, он выглядел сейчас каким-то растерянным, и это было так на него не похоже.

– Да, – сказал Ник, – я заблочу его.

– В Рудном городе не один Портал, – заметил Игмер, и Лис побледнел.

– Ник, нужно найти и закрыть все Порталы, – сказал Лис, и в его голосе явно просквозила тревога.

– Ммм…, – немного задумался Никто, – я начну с того, что во дворце, и дальше постараюсь что-нибудь придумать.

– Все порталы города связаны между собой, – сказал Игмер, – существует специальный ключ-пароль, и я его знаю. Если ты разбираешься в действии Порталов, я передам его тебе, и ты отсюда с помощью пароля откроешь выход к другому Порталу, запечатаешь его и откроешь следующий. Так через основной Портал во дворце Кудмера ты запечатаешь все связанные с ним Порталы города и окрестностей.

– Ник очень хорошо разбирается в действии Порталов, – сказал Лис, и в его голосе появилось немного уверенности.

– Да, я вижу, – сказал Игмер, его лицо продолжало оставаться всё таким же бесстрастным, и было непонятно, ответил он искренне или это был сарказм.

– Пока Ник будет это делать, я думаю, что успею написать письма главам семи основных семей города, – Корс решил закрыть тему Порталов – Главы семейств должны явиться на поклон, продемонстрировать нам своё подчинение и передать символический ключ от города.

– Я сделал это заранее, – сказал отец Лиса, – после того как Кудмер объявил мне, что собирается выйти за стену, у меня не осталось ни малейшего сомнения в вашей победе. Поэтому я написал много писем, и главам семей в том числе. Моё имя будет для них весомой причиной прийти. К тому же я знаю этикет красных и некоторые тонкости. Каждая семья имеет свой основной цвет, и письма для них я написал на соответствующей бумаге, красной, оранжевой, желтой и так далее. Это расположит их к вам, они поймут, что вы не захватчики и не чужаки. Давление – не самый выигрышный вариант в данном случае, а вот заручиться их поддержкой и расположением было бы уместно. Поэтому мой курьер только ждёт приказа.

И Корс пристально посмотрел на Игмера, а тот, наблюдая за ним, прекрасно уловил этот взгляд и снова улыбнулся краешками губ, но уже чуть сильнее.

– И также я считаю, – с усилием, но продолжил Корс, – что сейчас начнётся уже не война, а политика, а я разбираюсь в политике, и поэтому нужно написать ещё как можно больше листовок про независимость и продажу алмазов. И пусть художник Тола нарисует картинки для простолюдинов, нарисует так, как он умеет доходчиво: уродливого жирного красного из Верхнего мира и бедных рудокопов, которые отдают ему алмазы, а рядом стоят их худые измождённые дети в лохмотьях и плачут!

Игмер усмехнулся покачав головой:

– В Рудном городе есть типография. В ней можно распечатать листовки, газеты и приказы. Художники там тоже есть.

– Это замечательно! – не сдавался Корс, – Нужно обозначить основные правила нового порядка, прописать наказания и штрафы, и также развесить по всему городу. А на площади повесить пару-тройку несогласных. Также я считаю необходимым ввести комендантский час.

– Да, – сказал Лис.

– Тогда за работу! И давайте через два часа соберемся в главной зале дворца для окончательного обсуждения. Я к этому времени постараюсь уже набросать какие-то основные тезисы.

– Во дворце есть специальный конференц-зал для подобных мероприятий, – заметил Игмер.

– Мне обязательно присутствовать? – как-то без особого воодушевления спросил Заф.

– Да!

– Нет.

Одновременно произнесли Корс и Никто, и Заф замер, не зная, как теперь ему быть.

– Я передам им, всё что будет нужно, – сказал Ник, – они воины, а не политики.

– И я тоже, – едва слышно произнёс Лис как-то невесело, но на его слова никто не обратил внимания.

– Хорошо, Ник, в конце концов, они в твоём подчинении, поступай, как считаешь нужным, – сказал Корс, – я совсем не против.

– Я тоже не буду смущать ваш командующий состав своим присутствием на собрании, – сказал Игмер, – я пока чужой для них. Там будет присутствовать Рагмир Гезария?

– Да.

– Я лучше займусь рассылкой писем, а главу фиолетового дома навещу лично.

Игмер подошёл к столу и взял лист бумаги, что-то написал на нём:

– Вот адрес типографии, – он протянул листок Корсу, – Рудный большой, но надеюсь, ваши люди не заблудятся, всё же это город, а не болота.

И Корс, проглотив издёвку, молча взял листок.

22

Свободная воля.

Корс, Никто и Арел вместе поселились в роскошных апартаментах Радужного дворца.

Теперь у них была огромная гостиная, столовая, несколько спален и ванных комнат. Впрочем, Корс привык к роскоши, а Никто и Арелу, казалось, всё было безразлично. Они воспринимали окружающие их предметы исключительно с функциональной точки зрения, не обращая никакого внимания на эстетику.

– Ник, поешь, – сказал Корс и пододвинул к нему тарелку. Они сидели за накрытым столом, и Ник был ещё сонный, потому что Корс разбудил его и вытащил из кровати, а Арел остался спать.

– Я не хочу, мне с утра кусок в горло не лезет.

– Сейчас два часа дня.

– Я не хочу.

– Пожалуйста. Ну, порадуй меня!

– Витор…

И, так как Ник не брал в руки столовые приборы и не притрагивался к еде, Корс подвинул свой стул к нему ближе, и, взяв вилку, наколол на нее кусочек из тарелки, протянул Нику:

– Открой рот, возьми.

Ник отвернулся:

– Меня тошнит даже от одного вида этой еды, да не суй ты мне эту чертову вилку в лицо! Я её боюсь!

Они засмеялись.

– Ник, я прошу тебя.

– Что это?

– Тушеное мясо с овощами и специями красных. Говядина. Оно мягкое, буквально тает во рту. Очень вкусно. Тебе нужно есть мясо.

Корс отложил вилку, и взял кусочек мяса рукой, протянул его Нику:

– А из моих рук ты возьмешь? Ну, пожалуйста!

Ник тихо-тихо едва слышно и коротко рыкнул и обречённо позволил Корсу положить себе в рот кусочек мяса, с трудом проглотил его, почти не жуя.

Корс взял следующий:

– Я буду кормить тебя с руки, моя любовь. Но ты наконец поправишься и наберешь вес.

Ник снова безрадостно, но послушно взял пищу, взял, вместе с пальцами Корса, забирая их себе в рот до самых золотых перстней, которыми были унизаны его руки. На каждом пальце сиял драгоценный перстень, и каждый из них стоил целое состояние. Корс чуть прикрыл глаза и задышал глубже:

– Нет, нет… не отвлекай меня.

– Я не хочу больше, Витор…

– Не рычи. Последний, последний кусочек. Обещаю, это последний.

Ник покорно взял очередной кусок из его рук.

– Ну вот, хоть что-то, – Корс вытер пальцы салфеткой и подал ему бокал с вином, – хоть немного ты поел. Вечером покормлю тебя ещё.

– О-о-о!

– Я не могу видеть как у тебя рёбра торчат!

– Там, будто за ними, сильно болит, не могу я есть…

– Это гепатит, надо лечить тебя, – на лице Корса отразилось неприкрытое расстройство.

Он посмотрел на своего такого бледного Ника.

– Ты по-прежнему любишь меня, Ник? Ты не разлюбил меня? – и в голосе Корса просквозила некоторая тревога.

– Очень люблю, – просто ответил Ник.

И Корс улыбнулся, довольный:

– Правда?

– Правда, Витор, я очень тебя люблю.

– И я тебя!

– Ты обращаешься со мной, как с ребенком.

– Тебе неприятно?

– Приятно. Но я не ребенок.

– Для меня ты мой ребенок. И я твой отец.

Ник, склонившись, поцеловал его руку, поцеловал драгоценные перстни.

Корс позволил ему это сделать, чуть прикрыв глаза от удовольствия.

– Зачем ты сказал Игмеру что я твой сын?

– Мне нельзя было так говорить?

– Можно, но… теперь об этом могут узнать и другие.

– Кто? Игмер красный, кому он скажет? Зачем ему обсуждать с чёрными нашу родственную связь? Он и значения не придал моим словам.

– Ну, не знаю… Витор, это…

– Ты не хочешь быть моим сыном?

– Я очень хочу, и я твой, я написал об этом на своём лице, разве нет?

– Да. Да.

– Но я переживаю за твою репутацию.

– Не нужно. Я так захотел, и я сказал это. У Лиса теперь есть отец, и у тебя тоже!

– Надеюсь, чёрные об этом не узнают.

– Чёрные считают, что ты мой любовник, которого я мучаю и держу в рабстве.

– Да, всё очень запутанно, и мне это не нравится. Одно валится на другое, эти слухи вокруг нас…

– Да всем плевать по сути, Ник. Только Рагмир копает под нас, главное чтобы Мир не узнал, и всё.

– Мир как раз знает, – сказал Ник и посмотрел на Корса очень серьёзно, и, как тому показалось, чуть виновато.

– ЧТО?!

– Он догадывается, вернее он в этом уверен, но пока держит при себе.

– Кто ему сказал?! Нечистые?

Никто покачал головой:

– Нет, конечно, нечистые никогда ничего не скажут людям.

– Кто тогда?

– Он сам догадался. Мы похожи всё-таки, а он внимательный. Твою Инесс никто не видел, а меня рядом с тобой видят все постоянно. Не надо было тебе приводить меня к ним, а мне слушать тебя и снимать маску.

Корс закрыл лицо руками:

– И он понял, что ты мой сын, и думает, что я ебу собственного сына?

– Да, – Ник кивнул, – именно так он и думает.

– И как он себе это представляет? Он меня совсем конченным считает?! Что я собственного сына сделал рабом и трахаю?! Он чокнулся в своих фантазиях?

– Он думает, что твоя жена Инесс была твоей белой рабыней, и неполноценный ребенок-полукровка от белой рабыни – он как мусор, не важен для истинного черного, он считает, что ты меня за человека не держишь. Обычно ведь таких детей просто топят, как котят, после рождения. И ты поэтому так обращаешься со мной, несмотря на то, что я твой сын.

– Скажи ему, что ты Демон!

– Я не могу. Рагмир ненавидит все, что делает Леонардо, все эти обряды, колдовство и обращение к Демонам. Он ненавидит Демонов. Он не станет нам помогать, а наоборот будет мешать. Будет еще хуже!

– Куда уж хуже! О-о-о, чё-ё-ёрт! Что же делать?

– Да ничего!

– Тебе хорошо говорить, ты бедный и несчастный, ты моя жертва. А я монстр, грязный извращенец! Он меня засадит за обряды с Леонардо, за Камиэля Вараха и за инцест!

Корс заходил по комнате из угла в угол:

– И ты молчишь! Ничего мне не сказал!

– Я знал, что ты начнешь нервничать на пустом месте.

– На пустом месте?!

– Ничего не будет, Рагмир ничего тебе не сделает и никуда тебя не засадит!

– Ты уверен?

– Да. А сейчас ему вообще не до нас, он ищет тех красных, что держали его в плену.

Корс покачал головой:

– Если я тебя попрошу не общаться с чёрными, не разговаривать больше с Рагмиром, если я попрошу тебя не подходить к людям и не разговаривать с ними, ты сделаешь это для меня?

– Да. Я ведь тебе еще раньше это пообещал.

– И ты не забыл своё обещание?

– Нет, Витор, я не забыл.

– Ты со мной? Скажи? Ты со мной?!

– Да.

– Скажи: «Да, отец. Я обещаю тебе не сближаться с людьми».

– Да, отец, я обещаю.

– Обещаю тебе…

– Обещаю тебе.

– Не сближаться с людьми.

– Не сближаться с людьми.

И Корс в радостном порыве обнял его:

– Только ты и я, без лишних людей, да?

– Да.

Корс нежно поцеловал его в щёку, в свою букву, потом отстранился:

– Она почти стёрлась, – в его голосе просквозило некоторое сожаление, и Никто это заметил. Он достал из кармана куртки карандаш и протянул его Корсу:

– На. Сделай, как ты хочешь.

Корс взял карандаш, он услышал, что Ник в своих мыслях быстро подумал: «Или ты хочешь вырезать мне свою букву ножом на затылке?». Корс на мгновение замер, но решил сделать вид, что ничего не понял.

Стержнем, пропитанным чёрным красителем, он обновил свою букву. Обвёл линии толще и ровнее. Буква «В» снова ярко выделялась на щеке его Ника, и Корса захлёстывали эмоции, и он понимал, что они низменные и неправильные, и Демон питается ими, и сейчас он кормит его гораздо сытнее, чем мясом до этого, но Корс ничего не мог с собой поделать.

– Пойдем, – сказал Витор Корс Никто.

– Куда?

– К доктору.

– Зачем?

– У красных хорошие лекарства, пусть даст тебе.

– Витор, я не хочу.

– Но тебе нужны лекарственные препараты, Ник, и желательно верхних.

– А ты можешь сходить к нему без меня?

– Что за глупости?

– Ну хорошо, давай я пойду с тобой и подожду тебя за дверью.

– Ник, не говори ерунды! Что за рабская привычка вечно ждать за дверью? Ты просто зайдешь со мной в кабинет к лекарю, и пусть он тебе поможет.

– Он красный, я не уверен, что он захочет мне помогать.

– Он в первую очередь лечит людей, он давал клятву и обязан помогать!

– Но не таким, как я.

– Мне нравится то, что ты сторонишься людей и не доверяешь им, но не нужно быть уж совсем диким, Ник. Пойдем, ну что ты? Все хорошо. Я с тобой, мой милый.

Ник, понуро опустив голову, поплелся за уверенно шагающим Корсом, тот обернулся к нему:

– Зачем ты вспоминаешь сейчас, как я отвел тебя на ужин к черным? Это разные совсем случаи. Сравнил благородных черных и обычного красного врачевателя.

– Он не обычный, он личный лекарь Кудмера.

– И очень хорошо! Значит, у него есть хорошие дорогостоящие препараты.

Красные ведь спокойно воспринимают татуировки и шрамы, ты их зубы видел? Чего ты боишься?

– Да, но красные очень плохо относятся к «черной воде», он откажется меня лечить.

– Что значит откажется? Пусть попробует! Тогда я его заставлю.

– Витор, не надо… черная вода – табу для красных…

– Мы ему не скажем.

– Если он врач, он поймёт, и помогать нельзя, это табу…

Но Витор Корс не дослушал его и без стука вошел в кабинет доктора. Пожилой мужчина в белом халате и белой шапочке удивленно вскинул голову и проворно поднялся из-за стола, он быстро протянул руку к стопе листов, забирая с нее свои очки и надевая их.

– Вечер в радость, – сказал Корс громко на красном и сам засмеялся над тем, что сказал.

«Витор, ну зачем ты так», – мысленно сказал ему Никто, но Корс продолжая нагло улыбаться, сделав вид, что не услышал его. Доктор смотрел на них, двух черных воинов в кожаной одежде, обвешанных оружием, в некотором шоке.