Текст книги "Близняшки от босса. Сердце пополам (СИ)"
Автор книги: Вероника Лесневская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 14
Снежана
Стук собственного сердца оглушает, необъяснимо родной взгляд подчиняет. Мои пальцы разжимаются, выпуская ватный диск, а ладонь сама ложится на чужой торс, ища точку опоры. Хочу убрать руку, но ее накрывает другая. Мужская.
Сжимает, впечатывая сильнее и вынуждая царапнуть влажную от крема кожу.
Растерянно смотрю в сосредоточенное лицо Шторма, которое непозволительно близко к моему.
Щелчок – и мое неправильное влечение перерождается в гнев.
Босс действительно поцеловать меня собирается?
Не исключено, что подобное здесь в порядке вещей, а та же Лиза Геннадьевна с первого дня меня невзлюбила именно за то, что я оказалась «ближе к телу».
Но!
– Если вы сделаете это, я уволюсь…
На лице Вадима мелькает еле заметная тень, меняя его до неузнаваемости. Босс становится строгим и непривычно отрешенным.
– О чем ты, Снежана? – спокойным тоном уточняет он, отпуская мою руку. – Чего я не должен делать?
И откидывается на спинку стула. Слишком резко. Настолько, что моя ладонь соскальзывает, а я сама едва не падаю в объятия босса. Но он вовремя хватает меня за плечи, держа при этом на расстоянии.
– Вы, Вадим Дмитриевич, – высвобождаюсь из крепкой, но аккуратной хватки, и возвращаюсь в кресло. – Вы не должны делать резких движений. Иначе испачкаете одежду кремом. И не в чем будет идти на встречу к Туманову.
Невозмутимо протираю руки салфетками, стараясь не смотреть на Шторма. Мы оба делаем вид, будто ничего не произошло пару секунд назад.
Но при этом я чувствую на себе его пронзительный взгляд, который будто препарирует меня. Что он пытается увидеть – не знаю. В любом случае, будет разочарован. Потому что я пустая внутри. Вот уже на протяжении года. Оболочка без эмоций. И грязные офисные игры мне неинтересны.
Меня волнует лишь зарплата, которая нужна, чтобы содержать дочь и ни от кого не зависеть.
– Нужно подождать несколько минут, – спокойно сообщаю боссу и сама засекаю время.
Отведенный срок, необходимый для того, чтобы крем впитал краску, мы с Вадимом проводим в тишине. Практически полной, если не считать равномерного постукивания пальцев босса по поверхности стола.
После – я убираю салфетками остатки крема, а вместе с ним – и часть детских художеств. Тщетно пытаюсь отвлечься от крепкого мужского торса, которого то и дело касаются мои пальцы. Вздрогнув в очередной раз, грубо ругаю себя. И направляю мысли в другое русло: представляю, как дочка Шторма разрисовывала своего спящего папочку. Это помогает отвлечься от мужского тела. Перед глазами возникает смутный образ маленькой шалуньи, почему-то похожей на мою Ритку. Мне так проще воображать.
Смущение быстро отступает, жар отливает от щек. А уголки моих губ сами взлетают в легкой улыбке.
Но в какой-то момент босс вдруг выхватывает у меня салфетки и, ничего не сказав, принимается вытираться сам. Не понимаю, чем вызвана его внезапная смена настроения. И не хочу анализировать.
Машинально подаю ему мицеллярную воду. И «процедуры» Вадим заканчивает без моего участия.
На удивление, в итоге нам удается почти полностью «победить» фломастеры. Лишь кое-где проступают слабые следы, но от тоналки босс категорически отказывается.
– Спасибо, Снежана, – по-прежнему безэмоционально выдает Шторм.
Рвано и нервно застегивает рубашку. И даже от привычных шуток и ухмылок воздерживается. Наверное, так будет лучше. Хотя я только начала привыкать к его странной манере общения.
– Скоро вы там? – заглядывает в кабинет Роман. – Я уже не знаю, что им в уши лить. Готов «яблочко» станцевать.
Окинув взглядом представительного зама в деловом костюме, я усмехаюсь. Хохочет и босс, разряжая обстановку.
– Не трать на них свой талант, – подкалывает заместителя Шторм. – Так, идем, – постановляет, справившись с верхними пуговицами.
* * *
В зал совещаний мы заходим вместе. Дожидаюсь, когда начальство займет свои места за столом, и подаю Вадиму папку с необходимыми документами. Ловлю его благодарный взгляд, собираюсь уходить, как вдруг…
– Блондиночка, принеси мне еще кофе, – летит в меня.
Туманов криво ухмыляется, обводя меня просвечивающим одежду взглядом, и разве что пальцами не щелкает.
– Так, стоп, – отвлекается от бумаг Шторм. – Снежана… – многозначительно смотрит на Романа, и тот одними губами подсказывает боссу мое отчество. – Снежана Валерьевна не секретарь, а личный ассистент. Моя правая рука. Что же это получается, Марк Альбертович, вы МЕНЯ за кофе только что послали?
Ошеломленно хлопаю ресницами, удивляясь, как Вадим умудрился так вывернуть фразу Туманова. В свою очередь, Марк примирительно выставляет ладони перед собой и даже бурчит мне что-то, похожее на «Прошу прощения».
Удовлетворенный тем, что «установил справедливость» и заодно нос ненавистному конкуренту утер, Шторм закатывает рукава рубашки, таким образом готовится к работе.
Я замираю, в ужасе округляя глаза. И дело не в том, что Вадим наплевал на дресс-код. Его поведение вряд ли стало неожиданностью для кого-то из присутствующих.
Проблема в другом…
Его руки тоже подверглись «нападению» маленькой «художницы»! И сейчас перед всеми предстал ее шедевр.
– О-о-о, я смотрю, у вас «подарок» из детдома? – тепло смеется заместитель министра информации.
Тем самым лишь усугубляет ситуацию.
Мне точно конец! Ведь я забыла предупредить босса о своей лжи. Перехватываю пылающий янтарный взгляд, слабо киваю, пытаясь подать Вадиму хоть какой-то знак. Однако на помощь вовремя приходит Роман. Наклонившись, он шепчет Шторму буквально пару слов.
– Как прошла ваша поездка? – продолжает поддерживать разговор Иванов.
– Весьма… кхм… – Вадим простреливает меня быстрым взглядом и указывает на выход, – …продуктивно. Извините, что заставил вас ждать.
– Нет-нет, все в порядке, – отмахивается замминистра. – Детки – это святое.
Выдыхаю чересчур шумно и спешу покинуть совещание.
До конца дня сижу как на иголках. Приговора жду.
Но босс на удивление спокоен. И даже благодарит меня за работу. Чуть позже Роман доверительно сообщает, что встреча прошла успешно. А замминистра чуть ли не по-новому взглянул на Шторма.
Для меня это значит лишь одно – сегодня меня не уволят. Уже победа.
Вечером заезжаю к маме и собираю наши с Ритой вещи. Точнее, то, что удалось увезти из квартиры мужа. После нашей последней встречи я туда больше ни ногой. Выкручусь тем, что есть. Или новое куплю.
Делаю все молча и быстро. На вопросы мамы не отвечаю. Не реагирую и на ее причитания.
– Дочь, я ведь не прогоняю тебя, – шепчет она с горечью, когда я уже стою на пороге. – С внучкой помогу, когда скажешь. Зря переезжаете. Останьтесь, – почти просит. – Или хоть скажи, где жить будете? У Златы?
– Нет, мам, – огрызаюсь я. – Пока ты выбираешь Антона, я не хочу говорить, где нас искать. Потому что боюсь мужа, – признаюсь честно.
И ухожу. Забираю Риту у Златы, через весь город мы едем в квартиру отца. Дома я до поздней ночи раскладываю вещи и обустраиваю наше новое жилье.
На следующий день отпрашиваюсь у Шторма чуть раньше, чтобы подать на развод.
И хоть я знаю, что меня ждет месяц судебного разбирательства и бестолковое время на примирение, я все же заезжаю в любимую кондитерскую. Беру тот самый морковный торт. И мчусь к Злате, чтобы отпраздновать первый шаг к моей свободе.
Готовлюсь к новой жизни. Ради Ритки я все смогу…
Глава 15
Несколько недель спустя
Снежана
По кабинету разносятся ароматы кофе, зеленого чая и резких мужских парфюмов, которые забивают мой – нежный. Через секунду к ним примешивается еще один, приторно-сладкий.
– Лизонька Геннадьевна, мы вас вызвали по поводу итальянцев. Что там у нас? – вместо приветствия выпаливает Роман Редиванович и кивает на стул по правую руку от себя.
Пока она садится, закидывает ногу на ногу и изящным движением открывает блокнот, я успеваю внести в план несколько встреч и расписать участников. Краем глаза замечаю, как Вадим подается ближе к столу, ищет что-то взглядом среди бумаг. Мысленно восстанавливаю хронологию нашей сегодняшней планерки. Потом молча тянусь к пухлому кожаному ежедневнику. Поднимаю его, беру телефон, что спрятался внизу, и подаю его Шторму. Босс кивает, проводит пальцем по дисплею и вбивает какой-то текст. Попутно отодвигаю кружку, что стоит прямо у его локтя, чтобы не зацепил случайно.
И склоняюсь над проклятым графиком на неделю, мельком поймав на себе заинтересованный взгляд Романа.
– Представители итальянского медиахолдинга прибудут в Россию в субботу в шесть утра, – сообщает Лиза, а тем временем любящий поспать заместитель нервно покашливает. – В пять выезжаем их встречать, – стреляет глазками в босса, а тот не обращает внимания даже.
Я пробегаю взглядом свои записи и отрицательно качаю головой.
– В субботу на восемь у Вадима Дмитриевича назначена встреча с потенциальным партнером из США. Если учесть возможные задержки рейса и пробки, то вы можете опоздать, – объясняю скорее Вадиму, чем Лизе.
– Можно перенести встречу, – ехидно бросает она, пытаясь уличить меня в непрофессионализме. Но я привыкла к ее выпадам.
– Исключено, – чеканю я, защищая свой идеально выверенный график. – В понедельник партнер улетает, а конкретная дата была оговорена еще неделю назад.
– Слышал? – Вадим с сарказмом обращается к своему заместителю. – «Исключено», – дублирует мой тон. – Так что в аэропорт поедешь ты, Роман, – пожимает плечами, будто сожалеет.
– Сговорились оба, – недовольно бубнит тот.
– В двенадцать у нас есть окно, – веду ручкой по своим записям. – Официальную встречу с итальянцами можно провести в это время.
– Еще и без обеда опять, – вздыхает Роман.
– Мы на диете, – хмыкает Шторм и переводит внимание на меня. – Спасибо, Снежана, меня все устраивает, – говорит с теплом в голосе, отчего Лиза нервно ерзает на стуле.
Закончив планерку, мы разбредаемся по рабочим местам. И только Лиза медлит, сверлит меня взглядом и терпеливо ждет, пока я выйду. Стоит мне распахнуть дверь, как она инициирует какой-то разговор с боссом. Поведение Лизы подозрительно, но подслушивать – не в моей привычке.
Вместо этого погружаюсь в работу. Однако настойчивая вибрация телефона не позволяет мне сосредоточиться. Я игнорировала звонки на протяжении всей планерки, но сейчас решаю все-таки взглянуть на дисплей.
И так и замираю с телефоном в руке. На экране – шесть пропущенных от одного и того же контакта. И короткое сообщение, от которого мне становится дурно.
«Я встречу тебя после работы. Нам пора поговорить»…
Машинально выбираю: «Удалить» – и вдавливаю палец в дисплей, уничтожая СМС. Будто это способно что-то изменить. Откидываю телефон, лихорадочно всхлипываю и прячу лицо в ладони.
Пытаюсь осознать, что происходит и как мне быть.
Антон будет ждать меня сегодня у офиса. Не отступит. Все эти недели он искал встреч со мной, пытался действовать через маму, разузнать, куда я переехала. И до последнего не верил, что я посмела подать на развод.
– Уволена, – гремит за стеной, и я заставляю себя «переключиться» с личных проблем на рабочие.
Потому что босса в очередной раз» заштормило». Признаться, я немного устала за эту неделю от его взрывоопасного характера. Работать с ним – это как выходить в море на лодке при сильном ветре. Стихия качает на волнах и грозится затянуть в темную бездну.
Вадим то кого-то «увольняет», то требует отменить встречу, то вовсе забывает о своем графике… И в эти моменты Роман бросает меня на амбразуру, говоря, что только я могу вразумить босса. Впрочем, не знаю как, но у меня действительно получается.
И вот сейчас Шторм опять вспылил, добавляя мне проблем. Убеждаюсь в этом, когда из кабинета вылетает растерянная Лиза. Не глядя на меня, сбегает прочь.
Делаю глубокий вдох, поднимаюсь и направляюсь к боссу. Прикрыв за собой дверь, устраиваюсь за столом напротив Вадима.
– Вадим, ну что вы делаете? – говорю спокойно. – Кто итальянцев в субботу встречать будет? Лиза вела их полностью…
– Даже не пытайся, Снежана. Это решение не обсуждается, – рявкает на меня Шторм, и он действительно выглядит непоколебимым. Даже опасным. – Скажи мне лучше вот что… – опирается локтями о стол и пристально смотрит на меня. – Ты действительно подавала свое резюме Туманову?
– Да, в день собеседования. Я думала, вы мне откажете, а так как остро нуждалась в работе, то использовала все варианты, – отвечаю незамедлительно.
– Ты общалась с Тумановым после? – продолжает допрос босс.
– Конечно, – бросаю невозмутимо, наблюдая, как он хмурит брови. – Я ведь организовывала вашу встречу, – усмехаюсь.
– Хм… – отстраняется и слегка покачивается в стуле. Шторм утихает.
– Вы думали, что я сливаю информацию Туманову? – ошеломленно ресницами хлопаю. Обидно становится, что он не доверяет мне.
– Нет. Поэтому Лиза идет к черту. Терпеть не могу, когда в моей компании доносят. Да еще и врут, – объяснят босс путанно, и у меня не сразу складывается пазл. – Свободна, – грубовато отмахивается Вадим.
Но злится он не на меня, а на входящий звонок, что противным сигналом разносится по кабинету. Не хочу становиться свидетелем личного и, судя по всему, не очень приятного разговора, но обрывки фраз все-таки долетают до моих ушей.
– Да, Лена, – устало отвечает Вадим. – Ты уже в отделе кадров? И что? Мне за ручку тебя отвести? Пиши заявление, девочки тебя сориентируют, – шумно выдыхает. – Да не хамлю я. Лена!..
Кажется, в нашей компании пополнение. Почему-то мне не по себе от перспективы работать бок о бок с женой Шторма…
* * *
Время бежит неумолимо быстро, приближая меня к неизбежному. Судорожно ковыряю ноготком циферблат золотых часиков, будто отмотать назад хочу. Шумно выдыхаю.
Я совершенно не готова к разговору с Антоном – смелая я лишь в своих фантазиях, а как оказываюсь рядом с ним, то моя храбрость мгновенно улетучивается, уступая место страху и больной покорности.
Я боюсь настолько, что в какой-то момент в мою голову пробирается пагубная мысль попросить помощи у босса. Но я прогоняю ее прочь. Мы чужие, и он не обязан решать мои проблемы.
Дрожащими пальцами набираю сообщение Злате с просьбой забрать Ритку из частного детского сада. Недешевое удовольствие, но все-таки ясли оказались более доступными, чем няня. К тому же, роль последней при необходимости исполняет подруга.
Получаю короткое «ОК» в ответ и улыбаюсь тепло. На душе становится спокойнее: если Антон задержит меня или увяжется следом, с Риткой он в любом случае не пересечется. И не рассекретит нас. Я сделаю все для этого.
Кошусь на закрытую дверь кабинета босса и огорченно стискиваю губы. Самого Вадима нет на месте – он где-то на территории холдинга с женой. В то время как я почему-то ощущаю жгучую потребность в нем. В чужом муже.
Со своим бы разобраться…
Неимоверным усилием воли заставляю себя покинуть офис и встретиться лицом к лицу со своими страхами.
Антон ждет напротив входа. Караулит, чтобы не прошмыгнула мимо. Едва завидев меня, улыбается так, словно ничего не случилось.
Когда-то я считала его родным. Опорой и поддержкой. Принимала все его изъяны, прощала грубости.
Любила? Наверное…
Но больше нет…
– Привет, мась, – Антон тянется за поцелуем, но я отворачиваюсь. – Объяснишь, что за ерунду мне упорно присылают? – рявкает, скидывая маску любящего мужа.
Достает из кармана смятые листки и протягивает мне.
– Вызовы в суд, – хмыкаю я, стараясь сохранять невозмутимость. – Чему ты удивлен? Я же предупреждала о разводе. Надеюсь, мы разойдемся мирно…
Инстинктивно пячусь назад, но Антон хватает меня за локоть, сдавливая до боли. Новых синяков мне только не хватало!
– Не дури, – рычит муж. – Я буду добиваться встреч с дочерью, – угрожает.
– Тогда я расскажу об ЭКО и буду настаивать на тесте ДНК, – парирую я, начитавшись юридических статей.
Запал Антона несколько утихает. А потом и вовсе превращается в недоумение, граничащее с… паникой?
Муж отпускает меня и, пока я потираю руку, смотрит куда-то поверх моего плеча и бледнеет. Не произносит ни слова.
Оборачиваюсь, ищу взглядом причину смены его настроения. Но не замечаю ничего сверхъестественного. Устремляю взор на парковку – и по фигуре узнаю Вадима, который наклонился к открытой двери своей машины и возится с детским креслом. Хмыкаю недоуменно. Вряд ли Антон испугался моего босса, а уж тем более – его дочь, которую Шторм, судя по движениям, пристегивает ремешками.
Прищурившись, всматриваюсь внутрь салона, чтобы малышку увидеть, и в этот момент Шторм выпрямляется. Оглядывается на меня, словно почувствовав мое присутствие, окидывает нас с Антоном изучающим взглядом.
Но мне все равно, что подумает босс. Я сосредоточена лишь на одном – на миленькой розовой шапочке, которая ярким пятном выделяется в полумраке тонированного авто. Словно маяк, притягивающий заблудшего путника.
Сердце пускается в галоп, и я прижимаю руку в груди, пытаясь подавить ненормальную реакцию на абсолютно постороннего для меня ребенка. Сколько времени мне потребуется, чтобы хотя бы немного отойти от потери собственной дочери? Неужели я так и буду искать ее в чужих детях? Наверное, и вечности будет мало, чтобы забыть.
Игнорируя здравый смысл, я не могу отвести глаз от проема. Личико малышки скрыто, но я различаю крохотные ручки, которыми она размахивает возмущенно. Какая-то неведомая сила толкает меня подойти ближе, но другая, реальная, – рывком дергает назад.
Антон резко разворачивает меня к себе и берет за плечи, грубо сжимая.
– Мась, ну, ты прости меня, – внезапно потеплевшим тоном произносит он. Сменил кнут на пряник? – Давай с Риткой уедем куда-нибудь? Да хотя бы к отцу твоему в Германию.
– Отпусти, Антон, – шиплю зло. – Мы разводимся! – ядовито выплевываю в его лицо.
Ожидаю очередной вспышки гнева и, возможно, даже пощечины. Зажмуриваюсь обреченно, когда муж встряхивает меня в последний раз. И вдруг… Просто уходит. Быстрыми шагами пересекает дорогу, прыгает в свой старенький форд, припаркованный на обочине, и срывается с места.
– Муж? – грохочет за спиной знакомый голос.
Шаги приближаются, и рядом со мной возникает Шторм. Становится, сложив руки в карманы и глядя вслед удаляющемуся автомобилю.
– Да, – опускаю голову, не рискуя смотреть в его глаза. Боюсь опять увидеть в них разочарование и пренебрежение.
– Тебе нужна охрана? Юристы? – чувствую нотки стали в его голосе.
– Я сама, – выпаливаю импульсивно, но пугаюсь неодобрительного кашля босса. – Хотя я бы не отказалась от помощи грамотных юристов, – признаюсь тихо.
– Хорошо, – довольно отзывается Вадим. – Я дам тебе контакты. И оплачу их услуги.
– Последнее будет лишним, – спорю я.
– Считай, что это премия, – слышу, что произносит он это с ухмылкой.
Хочу поблагодарить босса за поддержку, но нам в спины летит звонкий женский выкрик:
– Мы спешим, Вадим.
Почти одновременно мы вздрагиваем и разворачиваемся на звук.
Опустив окно, из машины выглядывает рыжеволосая женщина, которая кажется мне смутно знакомой. Однако просканировав ее лицо, не нахожу никаких соответствий.
Да и откуда я могу знать жену босса? В том, что это Елена Шторм – сомнений нет. Слишком уж она гордо держится и с вызовом на Вадима смотрит. Меня же намеренно игнорирует, будто я – пустое место. Слишком мелкая сошка.
Видимо, она и привезла дочь в офис. Именно поэтому Вадим пропадал полдня где-то. Проводил время со своей семьей…
– Подвезти? – несмотря на недовольство Лены, босс не спешит оставлять меня.
– Служебная машина ждет, Вадим Дмитриевич, – пожимаю плечами.
Шторм окидывает меня взглядом, косится на жену – и все же отступает. Некоторое время наблюдаю, как он возвращается к своему автомобилю, перебрасывается парой фраз с Леной, садится за руль. И, наконец, уезжает.
Меня не покидает странное ощущение, что Вадим увозит что-то важное, вырывая из груди часть меня. Я схожу с ума?..
Половинка вторая. Глава 16
Суббота
Снежана
– Итальянцев Роман Редиванович встретил. После завтрака они прибыли сразу сюда. В общем, сытые и довольные гости, чего не скажешь о вашем заме, ждут вас внизу, в конференц-зале, – бегу по коридору за Штормом, который после встречи с партнером из США куда-то срочно уезжал и вернулся почти впритык, чем заставил меня изрядно понервничать. – Вы вовремя, – вру я, а сама негодую. Несносный босс мне достался. – Я нужна буду вам на совещании в двенадцать? – уточняю.
Зажав ежедневник подбородком и закусив ручку зубами, я двумя руками собираю волосы в хвост. Набегалась за утро, и теперь мне невероятно жарко.
– Нет, Снежана, – не оборачиваясь, бросает Вадим. – Сегодня тебя ждет особое задание, – тянет так тепло, что краска приливает к моим щекам.
От неожиданности резко вздергиваю голову и выпускаю блокнот, и он с громким хлопком шлепается на пол. Присаживаюсь, чтобы поднять. Шторм тормозит резко, разворачивается на шум и тоже наклоняется. Мой ежедневник мы берем вместе, соприкасаясь пальцами, и застываем на пару секунд. Босс улыбается и отпускает его.
Растерянно смотрю на Шторма.
Все время мы держались друг от друга на расстоянии, а сегодня он сам не свой. И что еще за задание?
– Вадим Дмитриевич, – строго выдаю, но он отворачивается и быстро шагает в сторону приемной. – У вас катастрофически мало времени! Пока вы отлучались «по делам», – выделяю недовольной интонацией, – я готовила конференц-зал к приезду итальянцев, а потом мы с Романом их «развлекали». Он до сих пор там, жутко не выспавшийся и злой. Может, вы поторопились бы? – укоризненно заключаю.
Шторм и ухом не ведет. Летит дальше, а я перебираю каблуками, едва успевая за ним.
– Твоей малышке ведь годик? – бросает на ходу.
– Да, – отвечаю незамедлительно и хмурюсь. – А что?
– Тогда ты легко справишься с моей, – оглядывается на секунду и открывает дверь в свой кабинет, впуская меня первой.
Несмело переступаю порог и замечаю девочку, что сидит на кожаном диванчике у окна. Она тычет пальчиками в смартфон, видимо, оставленный ей папой. Услышав наши голоса, медленно поднимает головку и устремляет на меня глазки-карамельки.
Одним лишь наивным взглядом убивает меня – и возрождает к жизни…
– Как ты сама сказала, мне нужно торопиться к итальянцам, – продолжает вещать Вадим, но его голос постепенно отдаляется. – А у меня небольшая проблема. За Алей некому присмотреть, поэтому я и помчался после встречи домой. Няня заболела сильно, ее к дочке подпускать нельзя. Замену сложно быстро найти – я привередливый. Мать моя вчера на отдых улетела – ей это необходимо, – запинается. – А жена… Кхм… С ней нельзя оставить. Это сложно объяснить, но…
Босс говорит что-то еще, а я будто погружаюсь в вакуум. Сейчас для меня не существует ничего вокруг.
Есть лишь маленькая девочка напротив. С темными волосами, взглядом цвета жженого сахара и до боли знакомой улыбкой.
Она – точная копия МОЕЙ Ритки, что ждет меня дома. Похожи как две капли воды. Как… близняшки.
Неужели?..
Невозможно! Или…
– Снежана, – босс щелкает пальцами перед моим носом, выводя из транса. – Ты присмотришь за моей дочерью?
В душе поднимается протест, а в голове крутится лишь одна мысль.
– Это. Моя. Дочь!
Будто немая, я не в состоянии произнести ни слова вслух. Сердце заходится в груди, легкие сворачиваются в твердый ком, не позволяя сделать вдох.
Стою с широко распахнутыми глазами и боюсь моргнуть, чтобы малышка не исчезла.
За этот год я так и не приняла смерть моей второй дочери. Она мерещилась мне в детях случайных прохожих. Ее крик звучал в моей голове. Тот самый. Первый. И единственный, который я слышала. Чуть ли не каждую ночь я видела ее во снах, а поутру образ ускользал. Стирался с первыми лучами солнца.
Что если и сейчас все это лишь иллюзия? А я окончательно сошла с ума, ведь именно такой исход пророчили мне муж и мама.
– Снежана? – бьется в стекло, которым я себя окружила.
Внутри невидимого купола есть лишь я и ни о чем не подозревающая малышка напротив.
Это она! Не бывает таких совпадений!
ОНА!
Похожа на Ритку и в то же время другая! Отличия едва уловимы, но я замечаю их. В личике, в жестах, в телосложении…
Она – моя вторая дочь!
Балансирую на грани потери сознания.
Но меня держит тоненькая шелковая нить, что натягивается между мною и малышкой. От сердца к сердцу. И я хватаюсь за нее, как за последнее спасение.
Выныриваю из полуобморочного состояния и пытаюсь взять себя в руки.
Я нужна своей дочери! А она нужна мне!
– Снежана, ты в порядке? – заботливый шепот сейчас не вызывает никаких чувств, кроме гнева и обиды.
Вадим оказывается передо мной, заслоняя собою дочь. Стоит МЕЖДУ НАМИ. И тем самым лишь провоцирует бурю внутри меня.
– Ты бледная совсем, – берет меня за плечи. – Тебе плохо? – касается прохладными пальцами моей щеки.
Хочется сбросить с себя его руки и прокричать: «Почему ВЫ сделали это со мной?» Но слова застревают в горле, как и правда о том, что я узнала в Але своего ребенка.
На стороне Вадима Шторма власть и деньги, влиятельные друзья и мощные связи.
Что я могу противопоставить ему? Мужа, которому не нужны неродные дети? Мать, променявшую меня на зятя? Подругу, пусть и верную, но тоже оказавшуюся в невыгодном положении?
В конце концов, даже мое будущее зависит от Шторма, потому что именно он дал мне работу.
Знает ли Вадим, ЧЬЮ дочь воспитывает? Вряд ли… Иначе не просил бы присмотреть за Алей. Слишком жестокая и грязная игра. Нет, он не способен на подобное.
Ведь так?
И тем не менее…
Босс размажет меня, как только я заявлю права на дочь. Он никогда не отдаст мне ее. На расстояние пушечного выстрела не подпустит.
Вадим сильнее, богаче, решительней. Несмотря на обманчивую нежность, что плещется сейчас в его глазах, он может быть поистине безжалостным, когда дело касается его интересов.
Мне не справиться с ним.
И я молчу. Закусываю губу изнутри до металлического привкуса во рту. И запрещаю себе высказываться.
Истерикой и ссорой я ничего не решу. Разве что ускорю момент своего увольнения и опять потеряю дочь.
Нет! Нет! Нет!
Я обязана собраться!
Глубоко вдыхаю. До боли в горле и легких. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и выдавливаю из себя улыбку.
– Здесь душно очень…
Боже, как предательски дрожит мой голос, а взгляд невольно опять прилипает к малышке.
Аля обращает внимание на папу, оставляет телефон и подается вперед. Пугаюсь, что она слетит с диванчика, пусть невысокого, но все же недостаточно безопасного.
Мгновение – и я оказываюсь рядом с ней. Мною управляет материнский инстинкт, а он сильнее психологического ступора. Сейчас есть только моя дочь, которую я хватаю и прижимаю к себе.
– Вадим, не оставляй дочь без присмотра на диване! – забывшись, фыркаю таким обвиняющим тоном, будто мы супруги и сто лет женаты.
Позволяю себе лишнее, но значения этому не придаю.
Ласкаю взглядом дочурку, вбираю носом ее запах, совсем другой, не Риткин, но такой родной! С трудом сдерживаю слезы, дышу часто.
Расцеловать розовые щечки хочу, однако чувствую, что Аля напрягается в моих руках. Всматриваюсь в ее растерянное личико, наблюдаю, как она поджимает губки, морщится, готовясь расплакаться. А потом и вовсе поворачивается к Вадиму в поисках защиты.
– Па, – выдает она испуганно.
Она. Меня. Не помнит.
С самого рождения Аля росла в чужой семье. Не видела меня ни единого раза. И даже не чувствовала, ведь после родов мне так и не дали ее поцеловать.
Забрали, пресекая связь между нами. Не показали, якобы заботясь о моей подорванной психике. Всем занимался Антон…
Что это было? Чудовищная ошибка или преступление?
Господи, как так вышло? И что мне делать теперь?
Сердце рвется на лоскутки от понимания того, что в итоге я – чужая тетя для собственной дочери. И что она называет мамой совершенно другую женщину. Которая ее не вынашивала, не рожала…
– Тише, Аля, – Шторм приближается к нам и садится на корточки у дивана. – Знакомься, это Снежана, – поглаживает Алю по макушке, а сам мне улыбается. – Наша с тобой помощница.
«Помощница», – бьет наотмашь.
Ненавижу…
– Снежана, ты испугалась за мою дочь, как за свою собственную, – ухмыляется босс довольно, а мне хочется залепить ему пощечину, схватить малышку и сбежать. – Но не беспокойся. Аля сама на такие невысокие диваны забирается. И слазить умеет. Она у меня хулиганка, – щелкает малышку по носику, и та успокаивается мгновенно. – Зато я теперь спокоен. Моя дочь в надежных руках, – по-доброму говорит.
Вдох.
Медленный выдох.
Вымученная улыбка.
– Вы правы, Вадим Дмитриевич, – легко киваю. – Со мной Аля будет в безопасности, – нежно, почти невесомо касаюсь пальцами крошечной ручки.
Малышка смотрит на меня с подозрением, но плакать больше не собирается.
Моя первая маленькая победа.
– Без отчества, устал повторять, – закатывает глаза Шторм. – Так, я к итальяшкам. Не безобразничайте тут, девчонки.
Чмокает в лоб Алю – и импульсивно тянется ко мне, будто забывшись. Но вовремя останавливается. За секунду до поцелуя. Обдает дыханием мою щеку – и резко поднимается на ноги.
Не оглядываясь, шагает на выход.
Как только дверь захлопывается за его спиной, я вновь впиваюсь взглядом в дочь. Она изучает меня с любопытством. Я же до конца не верю, что все это происходит со мной наяву.
Моя малышка жива.
Улыбаюсь тепло – и Аля отвечает мне взаимностью, приподнимая уголки пухлых губок.
Замечаю в углу дивана ее вещи, среди которых – розовая шапочка. Та самая, которую я видела вчера в машине Шторма.
Беру ее в руки – и невидимый тумблер щелкает в мозгу. Активирует режим безумной матери.
Подаюсь ближе к Але, аккуратно надеваю ей на голову шапочку, пряча под ней милые хвостики. Как бы невзначай провожу подушечками пальцев по нежным щечкам.
Моя. Любимая. Родная.
Не отдам никому!
– Доченька, идем погуляем? – окончательно теряю бдительность. А вместе с ней летят к чертям здравый смысл и осторожность.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, я надеваю на Алю осенний комбинезончик. Всхлипываю тихонько: у Ритки есть похожий, такой же фирмы, только другого цвета. Помню, как я радовалась, отхватив брендовую детскую вещь на распродаже. И как Антон после бурчал, что все равно это дорого и нецелесообразно, ведь ребенок быстро растет. Я же готова была стерпеть очередную ссору с мужем, лишь бы потом любоваться своей красивой булочкой.
Задумываюсь на секунду. В семье Шторма Аля ни в чем не нуждается, да и отец ее, кажется, любит.
Я же собираюсь похитить ее у Вадима. Подло и нагло. В тот момент, когда он доверился мне.
Слабые зачатки совести прорастают в моей душе, но я тут же заглушаю их.
Моя дочь. Моя! И мне плевать на чьи-то чувства, потому что о моих никто не позаботился год назад!
– Какая ты красавица, Алечка, – с нежностью шепчу и ласково треплю розовые бубончики. – Пора тебе вернуться к сестренке, – беру ее крохотную ручку в свою, поглаживаю пальчики. – Как же мы скучали по тебе, малышка.
