Текст книги "Комендантский час"
Автор книги: Вероника Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Замок тоже пришлось ломать: штукатурки щедро налили и туда, прямо в скважину.
– Ты скоро?
– Уже!
Дверь распахнулась, открывая взгляду еще один слой гипсокартона.
Хрясь!
Ну вот, путь дальше свободен. До самой крыши.
Эту дверь мы подпирать и не пытались: нечем было. Но следующую заклинили надежно. Конечно, в нее тут же посыпались беспорядочные удары Шамшатовых зомби, но массивные бронзовые ручки должны выдержать натиск, лом им в помощь.
Узкие коридоры, свернутые угловатой спиралью, винтовые лестницы. С непривычки тут легко заблудиться, на себе пробовал, но когда наконец выбираешься на простор…
С высоты голубиного полета город вокруг был виден недалеко – до ближайших бизнес-центров, неуместными бастионами вздымающихся посреди старинной застройки, но и того, что открывалось взгляду, хватало, чтобы ужаснуться.
Над городскими кварталами поднимались дымы.
Дома не горели, и то слава богу. Горели машины, судя по характерному цвету дыма и запахам, доносящимся с улицы. Как будто все водители разом вдруг забыли, как управлять транспортными средствами, и устроили большой дружный бумсик.
А еще город шумел. Не оружейной пальбой, правда. По-простому: грохоты, лязги, трески. Крики, опять же, причем не слишком человеческие. То есть кричали, скорее всего, люди, но не слышалось в их голосах ничего осмысленного или хотя бы членоразборного.
Генеральская усадьба тоже погромыхивала. Местами. С крыши над галереей плохо было видно, что происходит во дворе: мешала вычурная балюстрада карниза, а подходить ближе как-то не хотелось. Гораздо практичнее дать немного воли воображению и представить, что Шамшат с Серегой, должно быть, выбрались на свет божий и мечутся сейчас меж оставшихся статуй и кустов, переворачивая по ходу и то и другое. Где-то поодаль Анжелка явно пробует выбраться из запертой комнаты, разнося вдребезги домашнюю утварь, а в новомодном интерьере из стекла и стали Афанасий Аристархович глазами снулого судака смотрит на дверь, поджидая новую жертву…
– О чем задумался?
Мы еще и болтать сейчас будем? А впрочем, почему бы и нет?
– Да так, о разном.
– Жалеешь?
– Кого?
Блондин пожал плечами:
– Тебе виднее. Но жалеешь, это точно.
Дом, превращающийся в руины? Ага. Печальное ведь зрелище. Хотя это началось не сегодня и не вчера, а давным-давно, может, еще до моего рождения. И то, что происходит сейчас, всего лишь закономерный итог естественного цивилизационного процесса.
– Здесь было здорово. Могло бы быть.
– Твоими стараниями?
Не хочу хвастаться, но всю свою жизнь… Ладно, всю свою сознательную «взрослую» жизнь я потратил на этот комплекс сооружений, чтобы привести его в порядок. И у меня даже получалось. Если не мешали.
– О них лучше забыть. Обо всем. И сразу.
– Почему?
Любопытный, зараза. И смотрит так заинтересованно, так искренне, что посылать – неудобно. Невежливо. Стасик же хороший мальчик, воспитанный.
– С полудня я здесь больше не работаю.
– Уволился?
– Уволили.
– За что?
Понимаю, делать нам все равно нечего, только ждать, как говорится, у моря погоды, но вопросы уж слишком настойчивые.
– Это имеет значение?
– Плохо работал?
Он меня подначивает, совершенно явно. Вот только на что? На откровенность? Так мне скрывать нечего.
– О качестве моей работы речи не было.
– А о чем – было?
Ааа, они все плохие, они меня обижали, не давали заниматься самоуправством… Тьфу. Хозяин у хозяйства есть? Есть. А значит, всегда и все решает только он.
– Перестал приходиться ко двору.
– Поругались?
Вот чего никогда со мной не происходило, так это ругани. С обеих сторон.
– Просто время пришло.
– Или соперник?
Называть Пургена таким красивым словом было бы нечестно. Нечестно – для меня. Какие мы соперники, если игра идет в одни ворота?
– Уступил ему?
И не пытался барахтаться. Зачем зря тратить силы?
– Тебе-то что?
– Да вот пробую понять, какой ты.
Ну и занятие он себе нашел… Лучше бы в города поиграли, право слово. Более продуктивно для мозгов было бы.
– Обыкновенный.
– Ага.
Что я слышу? Сомнение? Нет, снова подначивает, и я на это больше не куплюсь.
– Не веришь?
– Причин нет. Хотя… – Он посмотрел куда-то вдаль, потом снова повернулся ко мне лицом. – Ты с техникой вообще как, дружишь?
– С которой?
– Электронной, например.
– С компом, что ли?
– Ага.
– Внутрь лезть не стану, только в крайнем случае. А с программами обычно справляюсь.
Блондин прищурился:
– За новинками сетевыми следишь?
– По мере возможностей.
– Аватара делал?
Странный вопрос. Вернее, вся последовательность. И давно бы следовало дурацкий разговор прекратить, но я парню вроде как обязан. Да, жизнью, как бы громко это ни звучало.
– Начинал.
– О! А почему бросил?
Живой и непосредственный интерес. Можно подумать, занудная программа – его детище и любой, кто не проникся и не оценил… А собственно, откуда он уверен, что я именно бросил это занятие?
– Дела другие нашлись.
– Не выкроилось трех свободных часов за всю неделю?
Значит, я угадал. Откуда еще ему знать, сколько именно времени требуется для прохождения всех тестов?
– Представь себе.
– Я представляю. Только ты сейчас врешь.
Читает по лицу? Есть такие умельцы, видел. И да, вру. Но разве это не мое личное дело?
– Если знаешь, зачем спрашиваешь?
Улыбнулся:
– Давай договоримся? Ты отвечаешь на этот мой вопрос, а я или больше до тебя не докапываюсь…
– Или?
– Зависит от ответа.
Не слишком честная игра, верно? Но, пожалуй, со мной так играют впервые, когда прямо говорят: варианты возможны, а не молчат до последнего.
– Чего ты там спрашивал-то?
– Почему ты не сделал себе аватара. Все же вокруг сделали, да?
Да. У последнего уборщика в городе, наверное, было настроено это программерское чудо. А что касается Стасика…
– Вопросы. Тестовые.
– А что с ними не так?
– Скучно было отвечать.
– Скучно?! – Глаза блондина расширились и заблестели, словно он собрался то ли рассмеяться, то ли расплакаться. А может, сделать то и другое одновременно.
Я снова сморозил какую-то глупость? Что ж, не привыкать.
– Скучно, значит… А что представляется тебе веселым? На твой вкус?
– Задачи. Конкретные. Когда решение дает результат.
– Полезный?
– Не обязательно. Но лучше, чтобы да.
Замолчал. Задумался? Ну и славно, хоть оставит меня в покое на какое-то время. А город где-то под нашими ногами еще побулькивает. Не слишком бурно уже, правда. Значит, мир приходит в норму?
– Новое место работы есть на примете?
О, снова проснулся. С очередным вопросом в своем странном стиле.
– Нет. Не нашел еще.
– Можешь считать, что нашел.
Он поднял голову и гаркнул куда-то в небо:
– Адъютант!
Ответа, конечно, не последовало. Слышимого мне, по крайней мере, потому что сам блондин, через небольшую паузу, поинтересовался:
– Расчетное время до завершения?
И снова тишина, видимо, крайне познавательная для вопрошающего.
– Сворачиваемся.
Пауза.
– Да, прямо отсюда.
Пауза.
– Да, я помню правила.
Пауза.
– Это приказ.
Прошло еще несколько секунд, и он всплыл из пустоты прямо перед крышей, летательный аппарат, для которого в русском языке, да и во всех языках мира вряд ли имелось более подходящее название, чем «хреновина».
Глюки начались? Так вроде не с чего. Надышаться я мог только гипсовой пылью, но ее для такого прихода было маловато.
– Придется немного проехаться, – пояснил блондин, направляясь к зависшему у карниза железному монстру. – Ты не против?
Я? Против?!
Это ж звездные войны, натуральные, во плоти.
«Имперские крейсеры открыли по нам огонь! – Как открыли, так и закроют…»
«Я – твой отец, Люк…»
«Да пребудет с тобой Сила…»
Даже если мне чудится и через шаг от крыши в действительности ничего нет, не самый плохой финал. Отличный, скажем прямо. Все, как мне когда-то в детстве и воображалось.
Нет, я не мечтал сбежать. Я лишь хотел оказаться там, где буду хоть кому-нибудь нужен.
Ну что, красивая, поехали кататься?
Локация: маршевый коридор
Юрисдикция: транзитная зона
Объект: корабль
Класс: фрегат конвоя Третьей линии обороны
Режим: дрейф
Вивис Лан-Лорен гордилась своим ростом. Малорослая даже для женщины, она еще в детстве усвоила, что боец, не выглядящий опасным, уже получает преимущество, которое достаточно всего лишь подпитывать, чтобы использовать в нужный момент и одержать победу. Просчитанную, запланированную и гарантированную. Это не всегда оказывалось весело, чаще заставляло скучать, но разве разумно отказываться от шанса, идущего прямо в руки? Вот и Вивис, леди-советница Императорского дома, обычно тщательно подавляла в себе желание рисковать, не вступая в схватки, грозящие поражением. Благо, таковые жизнь предлагала ей… да, редко. Но весьма метко.
И очередная ожидала аудиенции прямо сейчас: высокая, светловолосая, торжественно-прямая в своем черном мундире.
Сама Вивис ненавидела цвет официальной униформы, потому что тот делал ее лицо болезненно-бледным. И хотя это, как говорится, добавляло пару лишних монет в копилку, леди-советница предпочла бы пожертвовать частью своих преимуществ ради того, чтобы…
– Ты мила как никогда, Вив. Или мне только кажется?
Лжец. Подлый, наглый, бесстыдный. Но поскольку даже гневный румянец, который просится на щеки, не исправит положение к лучшему, стоит не тратить силы на сдерживание, а вернуть удар:
– Лорд-претендент уже принимает поздравления?
Ее голос придворные льстецы сравнивали с хрустальными колокольчиками, а недруги – с мерзлой травой, хрустящей под ногами, и Вивис прекрасно знала, когда он звучит первыми тонами, а когда вторыми. Сейчас же… Нет, слишком много волнения, чтобы ледяная волна дошла до собеседника без потерь.
– С чем, позволь узнать?
– С достижением нового ранга. – Она выдержала необходимую паузу и добавила: – Десятого.
А предыдущий был одиннадцатым. На ступеньку выше.
Сколько их случилось в ее жизни, таких сообщений! Передаваемых только лично и никак иначе, лицом к лицу, глаза в глаза. И сколько всего она видела в ответ…
Удивление. Непонимание. Злость. Ярость. Растерянность. Стыд. Десятки оттенков, десятки интонаций. Кое-кто, впрочем, бывало, держался вполне достойно, принимая случившееся трепетнее, чем награду. Но, разумеется, на всеобщее правило должно было найтись исключение, и оно сейчас стояло прямо перед леди Лан-Лорен, погруженное в мир собственных раздумий.
О, Вивис многое бы отдала, лишь бы понять, что творится в голове ее давнего знакомого, родственника и почти друга! Но вынуждена была довольствоваться небрежным взмахом руки и ленивым:
– Ранги – дело наживное.
– Как бы то ни было, разбрасываться ими непростительно. Особенно сейчас, в ситуации, когда Империя и сам Его Непоко…
Он не стал слушать до конца. Оборвал нотацию, как поступал всякий раз, когда происходящее ничуть не занимало его мысли. И к глубокому сожалению леди-советницы, такое происходило слишком часто.
– А ситуация хоть однажды была иной? Каждое воспоминание, начиная с колыбели, приправлено такими же настроениями. И сильно сомневаюсь, что ко дню моей, искренне надеюсь, заслуженной отставки что-то способно измениться.
– Это политика, лорд-претендент. Внутренняя, что существенно осложняет принятие решений. Вы и сами ведь предпочитаете…
Вздох. Скучающе-усталый.
– Да, на линии фронта все намного проще.
Ох уж эти мальчишки, все бы им воевать! А кому прикажете заниматься тем, что творится дома? Снова и снова одним лишь женщинам?
– Ваши военные заслуги никто не сбрасывает со счетов, но тем не менее вы нужнее здесь, а не там. На другом поле боя. И то, что вы так упорно стремитесь увеличить расстояние между собой и…
Он услышал в ее словах то, что Вивис отчаянно старалась скрыть, и качнул головой:
– Не стремлюсь.
Честно? По крайней мере, похоже на что-то подобное. Но такого короткого ответа никому бы не хватило, вот и Вивис поспешила уточнить:
– Тогда как прикажете понимать последние события?
– Неудачное стечение обстоятельств.
– Вам ли не знать, лорд-претендент, что полагаться на удачу…
– Аналитика оказалась неполной, а сроки поджимали. И я рискнул.
Вечно так. Риск, риск, риск… И всегда под рукой находится оправдание дурацким поступкам. Правда, на этот раз одной беспечностью не оправдаться.
– Как ваш куратор я вынуждена составить соответствующий рапорт.
– А как мой друг?
– Айден…
Светлые-светлые глаза у него. Голубые, как обрывки атмосферы.
– Все ведь совсем не страшно, да, Вив?
– Высочайшее поручение выполнено, если ты об этом. Но детали… Они могут стать убийственными.
– Каким образом?
Неужели он все еще не понимает? Вряд ли. Зачем же тогда делает вид, будто удивлен? Раскручивает на дополнительную информацию?
– Зачем ты притащил с собой этого… аборигена?
Ни одного всплеска эмоций во взгляде, одна только ласковая доброжелательность:
– Чтобы сохранить ему жизнь. Ход операции мог привести к непредвиденным жертвам.
Да, лорду-претенденту точно нужны сведения, и чем больше, тем лучше. Знать бы еще, какие именно.
– А велика ли была угроза? Расчетное время заканчивалось, если я правильно помню отчет. Нужно было всего лишь немного подождать. И если тебя в самом деле занимала безопасность этой конкретной особи, мог просто оставаться рядом.
– Твои доводы, как всегда, безупречны.
– Но тебе не подходят.
Он улыбнулся чуть виновато:
– Я подумал, что ему там не место.
– В собственном мире?
– Его не использовали в соответствии с имеющимся потенциалом.
– А здесь применение найдется, ты это хочешь сказать?
– Возможно. В конце концов, среди всех слепков сознаний один ведь мог быть получен вместе с хозяином? Приборная погрешность, не более того.
– Формально. А фактически?
– Протокол не нарушен.
– О, тут я даже не стану спорить! Ты имеешь право на целую гору отступлений.
– И в чем же дело?
Он ведь давно уже перестал быть ребенком. Так почему до сих пор так удачно им притворяется, если захочет?
– Подумай вот о чем, Айден. То, что ты позволил себе личное вмешательство в чью-то жизнь, ее не сохраняет, а скорее наоборот. Представь только, какие разговоры пойдут при дворе! Если лорд-претендент кого-то приближает к себе, это может означать лишь одно: несчастный чем-то важен и для чего-то необходим. Думаю, его дальнейшую судьбу сможет себе представить и куда менее умный человек, чем ты.
Вивис смотрела пристально как только могла, но серо-голубой взгляд не дрогнул. Ни на мгновение.
– А теперь я должна вернуться к прочим моим обязанностям, лорд-претендент.
Ни слова в ответ. Ни вздоха в спину.
Совместная работа с кровными родственниками – сущее наказание. Куда как приятнее и эффективнее иметь дело с собственными вассалами, которые если и не станут беспрекословно выполнять каждый твой приказ, то к просьбам прислушиваются всегда. И почитают за честь исполнять их, даже снедаемые самым жестоким любопытством.
Тея А-Кере, ожидающая своего сюзерена, боролась с подобным чувством уже примерно пару часов, ровно с того мгновения, как в ее святая святых – личную лабораторию при корабельном медотсеке доставили… можно сказать, пациента. Хотя простейший визуальный осмотр показывал, что молодой человек вполне обыкновенной наружности не страдал в данный момент ничем, кроме отсутствия сознания. Но в этом была виновата отнюдь не болезнь, а ряд определенных действий, совершенных если не лично лордом Айденом, то по его повелению и под его же строжайшим контролем.
Да, он обычен, этот человек. Очень. Рост, мышечное развитие, цвет кожи и волос ничем не выделяют его из тысячи тысяч. И все же он сейчас находится именно здесь, на расстоянии руки, в стазисном поле, подготовленный к…
Шипение створок. Торопливые шаги.
– Милорд.
Кланяться нужно едва заметно, выказывая уважение, а не покорность, и это вовсе не так легко делать, как можно подумать. Особенно когда даже собственные волосы предательски стелются под ноги твоему господину. Хорошо, что сейчас он не обращает внимания на эту слабость, унизительную и постыдную. Хорошо, что он занят другими делами.
– Вы готовы приступать, любезная Тея?
– Ожидалось только ваше появление.
– Как видите, я уже здесь.
Мундир цвета закатного неба – лучший компаньон для солнечно-золотых локонов, это отмечают все, вольно или невольно. И наверное, лорд Айден тоже…
– То, что он не в сознании, критично для осмотра?
– Никак нет, милорд. В данном случае, возможно, даже полезно.
– Что ж, тогда не буду вас отвлекать. До окончания процедуры.
Если взять и сказать, что готова слушать его голос каждую секунду, до конца жизни, сколь бы долгой она ни была предначертана, что бы он ответил? Назвал дурочкой? Нет, никогда. Улыбнулся бы, как улыбается старший брат глупостям своей малолетней сестренки. А может, и вовсе пропустил бы ее слова мимо ушей, ведь на этого незнакомца он смотрит куда внимательнее, чем на покорную и вечно преданную…
Все, прочь нелепые мысли, которым не суждено стать действиями! Милорд желает получить результат, а значит, остальное несущественно.
Тея А-Кере смежила веки.
Иногда она сожалела, что так приходится поступать всегда, но это было издержками ее способностей сканера: закрывать глаза требовалось не столько чтобы видеть проекцию исследуемого объекта, сколько чтобы не слепнуть от света, рождающегося внутри и текущего по волосам.
Прикосновений не возникало: пряди парили вокруг неподвижного тела, лишь смыкаясь коконом, но не сливаясь с объектом воедино. Подобная практика считалась наиболее утонченной изо всех возможных, и обычно Тея действовала куда проще, но сейчас не могла удержаться от соблазна предстать в лучшем свете. Лучшем даже, чем густое золото, заливающее пустую комнату.
Глубже. Еще глубже. Тоньше. Еще тоньше. Совершеннее, чем возможно. Идеальнее, чем мечтается.
Процедура проста и безыскусна, ее мог бы выполнить сканер самого первого уровня, любой начинающий и с тем же успехом, но милорд доверился ей. Только и именно ей, что означает безусловную важность происходящего, граничащую, быть может, с…
Нет, только не это. Ошибка? Желание выслужиться сыграло злую шутку? Ничего, сил хватит еще не на один подход. Пусть не так изящно, как в первый раз, зато надежно.
Снова?! Нет. Такого просто не может быть.
Неужели это проверка? Неужели она успела чем-то провиниться и сейчас проходит испытание, итогом которого станет…
Третий раз, и все то же самое. С точностью до миллионных долей.
Экзамен провален?
Если так, остается только признать поражение. И надеяться на милость.
Пространство за веками темнеет. Медленно и траурно.
– Итак, что скажете, любезная Тея? Я жду хороших новостей.
Точно, экзамен. Последний в жизни, должно быть. И как выдержать его с честью?
– Их… не будет.
– Извольте объясниться.
Он сердится? Или еще нет? Чем-то уже насторожен, это видно. Но остановиться невозможно.
– Объект не подлежит модификации.
– Как прикажете это понимать?
Все годы упорного труда поставлены на кон. Но ты же уверена в своих выводах? Нет причин сомневаться. Тогда не трусь!
– Таков мой вердикт. И любой сканер, к которому вы обратитесь, скажет вам то же самое.
Не нужно было этого добавлять. Хвастовство ведь больше вредит, чем помогает… Но почему же он тогда ободряюще подтверждает:
– Вы – лучший. – Значит, она не ошиблась? Все правильно? Только почему его взгляд такой… такой… Растерянный? – И все же это не меняет действительности.
Нет, показалось. Зрение подводит, как часто бывает после долгого сканирования.
– Значит, не подлежит?
– Целиком и полностью.
– Причина?
– Степень развития нервной системы. Его раса еще не достигла уровня, с которого становится возможной биоинструментальная комбинаторика. Будь он старше даже на одно поколение, я бы, пожалуй, взялась провести ряд первичных модификаций. Но с определенным риском для конечного результата… Да, вероятность успеха вызывает сомнение даже при более подходящих исходных.
– И совсем ничего нельзя сделать?
– Милорд!
– Понял, понял, не надо так грозно сдвигать брови.
Грозно? Да тут впору расплакаться! Пусть в происходящем нет ничьей вины, ей бы больше всего на свете хотелось… Хоть прямо сейчас. Только это не приведет ни к чему, кроме неизбежной гибели субнормала, в котором лорд Айден почему-то столь очевидно нуждается. И все, что можно сказать:
– Мне очень жаль.
– Жаль?
– Поскольку этот субъект имеет для вас особое…
– Доктор, если вы произнесете еще хоть слово, я буду вынужден принять меры. Соответствующие ситуации.
– Как прикажете, милорд.
Вот теперь уж точно лучше промолчать и поклониться. Так низко, как получится.
– И конечно, итоги проведенного вами осмотра не должны стать доступными для широкого круга… Я понятно излагаю?
– Вне всяких сомнений, милорд.
– Можете быть свободны.
Не отлучение от двора, и это уже хорошо. Но он все-таки недоволен. Ею? Кем-то другим? Может быть… собой? Нет, прочь, прочь крамольные мысли! И скорее прочь с глаз милорда!
