Текст книги "Мой парень - сущность"
Автор книги: Веранда Си
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Она обратила внимание на улыбающихся подруг, стоящих все это время поодаль. Наблюдать за ее эмоциями им доставляло искреннюю радость. Приблизилась Гликерия:
– Для первого раза достаточно, Феврония. Пойдем погреемся на солнышке.
Вика послушно вышла из столпа света.
Втроем они устроились на шезлонгах неподалеку от кафе. Вика, переполненная доселе неиспытанными эмоциями, широко улыбалась. Временами она даже звонко смеялась без веской причины. Но подруги, видно, понимали, в чем было дело, и деликатно не спрашивали ее ни о чем.
***
Наступило утро. Назойливый солнечный луч разбудил Марину. Она приподнялась на локтях и осмотрелась. На часах было немного за одиннадцать.
Она вспомнила прикосновение нежных пальцев к волосам, ночной разговор, обсуждение нападения на кухне, как и само нападение. Выходило, что обещанный эликсир на нее не подействовал. «Ну и брехня же все было! – поняла девушка. – Даже память стереть не могут, о каком тогда обращении в борца со злом он мне толковал! Но ведь его регенерацию-то я видела своими глазами… А может, это был такой фокус? Трюк. Я же ничего в фокусах не смыслю, наверняка не очень сложно симулировать порез, а потом смыть красную краску. Запросто! Если это был развод, убью его при встрече, – она крепко сжала кулаки. – Нет, вообще не хочу никаких встреч с ним! Странный тип, больной на всю голову».
Послышался звук проворачиваемого ключа в замочной скважине входной двери.
– Ленка, это ты? – крикнула Марина, еще не встав с кровати.
– Я! Спишь еще?
– Встаю.
Марина накинула халат и вышла в коридор.
– Ну, как погуляла?
– А, нормально. – Лена взмахнула бумажным пакетиком с фастфудом. – Будешь бургер?
– Опять ты эту гадость купила! Фигуру испортишь! Буду.
Сестра рассмеялась и прошла на кухню.
– Как у вас с Димой дела? – поинтересовалась Марина, откусывая от бургера, стараясь не обкапаться помидором.
– Не знаю, сестра. Я хочу расстаться с ним, – призналась Лена, склонившись над столом напротив. – Но не могу решиться сообщить ему. Мы уже два года встречаемся, я знаю его как облупленного. Ну, не мой это мужчина!..
– Зачем ночуешь у него в таком случае?
– Да не было ничего у нас с ним. Я не смогла себя побороть, – на лице сестры отразилась неприязнь.
– Лена! – воскликнула Марина. – Срочно надо расставаться! Если дело обстоит так, чего ты тянешь? Он тебе не муж, если противно спать с ним – я тебя вообще не понимаю… Хочешь, я сама ему скажу?
– Нет, что ты. Так нельзя. Я сумею объясниться с ним. Думаю, после моего вчерашнего отказа он не сильно удивится…
Марина задумчиво произнесла:
– Сделаемся обе холостыми, будем ходить в клубы или в библиотеки…
– С твоим графиком работы много не походишь, Маришь.
– Точно. Но что-нибудь придумаем. А что у тебя на работе? Есть симпатичные парни? Ну, такие, кто в твоем загадочном вкусе?..
– Пока не определилась, – Лена неловко улыбнулась. – Мужчины есть, но какие-то… неромантические герои. Может быть, если получше приглядеться…
– Вот, – перебила ее сестра. – Подумаешь в следующий раз, как отшивать двух красивых парней подряд! Это тебя мироздание наказывает!
Лена вздохнула:
– Ну боюсь я знакомиться! Вот как побороть себя, если у меня коленки дрожат и сердце замирает?!
– Бедненькая моя девочка, – нарочито заботливо сказала Марина. – Иди я тебя поглажу по головке…
– Марина, перестань! Не надо меня жалеть. Я не люблю этого, ты ведь знаешь.
***
Когда эндорфины от купания в ангельском озере ослабили эффект, Вике стала любопытна одна деликатная тема. Вопрос, а любят ли ангелы так, как любят люди, беспокоил ее с момента, как она очутилась в зале среди прекрасных существ, чей мужской пол был непозволительно сексапилен, особенно в случае, если любить мужчины-ангелы не умели…
Луч божественной любви в озере Света в разы усилил желание узнать правду. Вика спросила подруг:
– Девочки, а как любят ангелы?
– Ангелы любят всем сердцем, всем своим существом, – не раздумывая ответила Гликерия.
– А кого они любят?
– В первую очередь, мы любим Бога, – ответила та. – Часть его есть в каждом творении: в каждом ангеле, человеке, любой другой сущности. Оттого ангелы любят каждого.
– Почему я не чувствую этого? – встрепенулась Вика. – Ну, то есть, не чувствовала, пока не искупалась в озере.
– А теперь чувствуешь? – поинтересовалась Дорофея.
Вика задумалась:
– Кажется, начинаю понимать… Когда стояла в лучах – понимала явственно, а сейчас ясность будто ускользает от меня.
– Скоро ты всему научишься, Феврония, – заверила Гликерия. – Запасись терпением, – она продолжила отвечать на предыдущий вопрос: – А еще мы любим помогать людям, то есть мы обожаем свою работу.
Вика все еще не узнала то, что хотела. Она перефразировала:
– А как вы любите других ангелов?
– Очень сильно любим, – ответила Гликерия, будто не понимая Викиных мотивов. – Некоторых чуть больше – тех, с кем мы общаемся и обрастаем связями. Но в целом, все ангелы большие друзья друг другу.
Вика никак не могла добиться ответа на волнующий ее вопрос. Почему девчонки никак не могли сообразить! Озвучивать вслух было… боязно. Возможно, заинтересованность молодого ангела этой темой могла быть воспринята ими как порочная, недостойная ангельской сущности.
Все же она решилась:
– А любят ли ангелы так, как любят люди? Вы понимаете, о чем я?
Девушки переглянулись.
– Занимаемся ли мы любовью? – рассмеялась Гликерия.
Вика опасливо кивнула.
– Ангелам это не нужно, – произнесла подруга так, точно объясняла ребенку. – Наша любовь так сильна, что нам не требуется для этого физического выражения. Ты научишься ощущать это и будешь смеяться над своим вопросом, вспоминая.
Вике не хотелось смеяться над любовью. Она не ощущала в себе кардинальных изменений, и образы красивых накаченных парней без рубашек наводили ее на мысли, недостойные ангелов. Поскорей бы это прошло! Хотя…
– Может, расскажем ей всю правду? – предложила Дорофея, глядя на лучшую подругу.
– Пожалуйста, расскажите, – чуть ли не взмолилась Вика и взяла Дорофею за руку, вспомнив, что у ангелов так принято. Та благодарно улыбнулась, видно, испытывая радость, что Феврония начинала перенимать ангельские повадки. Она ответила:
– Ангелам-мужчинам и ангелам-женщинам все же иногда хочется стать ближе друг другу… Например, если две ангельские сущности почувствуют самое близкое родство их душ… Такое иногда случается. Тогда они могут познать особую любовь друг друга через объятья.
– Объятья? – переспросила Вика.
– Ангельские объятья, – повторила та. – Такой способ обмена энергиями. Это сродни тому, как пылать с кем-то одним пламенем, быть объятым общей энергией… Человеку не познать этого. И ты, наверное, сейчас не поймешь. Так как в тебе пока остается много человеческого.
– Ты сама это испытывала? – спросила она Дорофею.
– И не раз. Мы, ангелы, любим «любить» друг друга. Я давненько на этой работе, поэтому опыт имеется. Но каждый ангел другому и друг, и брат, и любимый. Все эти разные для людей виды любви для нас слиты воедино. Чем старше ангел, тем больше он забывает об опыте прежних человеческих жизней. Наша любовь и человеческая – это две совершенно разные формы. У ангелов, к примеру, нет понятия верности, как нет и измены. Ангелы не могут изменять, они могут только любить. Потому ангельскими объятьями можно обмениваться с кем угодно и со всеми одновременно, если, конечно, это желание разделяют все.
Вика сильно удивилась. Описанное Дорофеей смахивало на аморальные человеческие способы проявления любви. Вот только ангелы делали это из соображений высшей формы любви, которую она еще не могла осознать. Ангелы как-то особо обнимали друг друга, обмениваясь своими энергиями, при этом не испытывали глубоких привязанностей к конкретному объекту: не ощущали ревности, для них не существовало понятия измены… Одна большая и необъятная любовь, общая для всех. Так поняла сейчас рассказ Дорофеи Феврония.
Оставался еще один вызывавший интерес вопрос: Вика все еще не понимала, отчего настолько хороша собой?.. Все ангелы были красивы, однако некоторые все же превосходили остальных… Или же это было лишь ее субъективным восприятием, с которым другие не согласились бы? Вовсе необязательно, что высокие ангелы казались всем краше низкорослых… Возможно, ее подруги думали совершенно иначе. Но она не решилась спрашивать сегодня, видя, что Гликерия отчего-то погрустнела, слушая рассказ подруги об ангельских объятьях. Наверное, ее все же расстроило чрезмерное любопытство Февронии, задающей неподобающие ангелам вопросы.
Неожиданно к ним подошла девушка-бармен. С улыбкой она спросила, не желают ли подруги что-нибудь заказать.
– Мне, пожалуйста, кокос, – быстро сориентировалась Дорофея. У Вики тотчас началось сокоотделение в желудке. Она любила молоко натуральных молодых кокосов.
– А я бы съела дольку черничного пирога… – мечтательно произнесла Гликерия.
Официантка-ангел переменилась в лице, точно расстроилась:
– Из выпечки сегодня в наличии только клубничные пирожные…
– Несите два, – сказала Гликерия и улыбнулась девушке, тем самым стирая с ее лица огорчение, – и холодного чаю с лимоном.
– Я тоже буду кокос, – сказала Вика, поняв из разговора, что ангельское кафе – не лампа с джином, и любые возможные прихоти не выполнит. Также она заподозрила, что алкогольных напитков ангелы не пили, но спрашивать предусмотрительно вновь не рискнула.
Попивая из трубочки кокосовое молоко, Вика сообразила, что до сих пор не поинтересовалась у новых подруг, чем же они занимались в Школе. Было лишь ясно, что обе давно не студентки. Она высказала предположение:
– Девчонки, вы, наверное, преподаватели?
– Мы кураторы, такие же, как и твой Афанасий, – ответила Гликерия, уже доедая второе пирожное.
– Ждем, когда прибудут наши ученики, – добавила Дорофея.
Мысли Февронии понеслись дальше:
– А те четверо парней: Макар, Ираклий… – начала она перечисление имен ангелов, оказавших ей чувственно-радушное приветствие.
– Они тоже кураторы, – не дослушав вопрос до конца, сказала та. – Кроме одного.
***
Адриан разминался в одиночестве в тренировочном зале. Занятие группы продвинутого уровня должно было начаться примерно через полчаса. Он вошел в асану Ширшасана – стойку на голове, но не смог отпустить мысли.
«Нет в ней ничего особенного, – убеждал он себя в сотый раз. – Забудь о ней. Нельзя увлекаться женщинами сверх меры. Надо было взять ее сразу, не думая о работе, тогда бы сейчас не изводил себя так. Она ведь хотела меня, как и все, и была согласна. Получись у меня тогда не думать о долге и придержать язык, я бы переспал с ней, и не было бы сейчас этого гнетущего чувства. К этому времени мы бы уже, скорей всего, расстались и спокойно жили дальше. А теперь вот думай, каково ее тело на вкус, ощупь… Бр-р. Обычная человеческая девчонка! Выкинь из головы! Ом, Шанти, Шанти, Шанти…»
Как по мановению волшебной палочки дверь в зал распахнулась, и на пороге он увидел перевернутое изображение Марины.
– Ты как здесь? – спросил он оторопело, вытянутый по струнке вверх тормашками.
– Ты обманул меня! Врун! – она подлетела почти вплотную.
Адриан вышел из асаны и встал на коврик ногами:
– В смысле?
– Ничего я не забыла, твой эликсир – фуфло. Ты и руку, наверное, порезал не по-настоящему? Что за дешевые трюки! – она бросала ему обвинения в лицо. – Ловец, говоришь, да? Я ведь почти поверила тебе! – в ее голосе слышалась обида.
– Стоп… Постой, Марина. Не кипятись, – сказал он успокаивающе. – Ты все помнишь? Ничего не забыла?
– Все, в том числе и то, как ты гладил меня по волосам.
Он не сдержался и сглотнул.
– Этого не может быть. Ты точно выпила эликсир, не провела меня?
– Да выпила я твой дурацкий эликсир! – кипятилась Марина. – Водичка с сахаром.
Адриан перехватил ее жестикулирующую руку и крепко сжал за кисть.
– Марина, – с чувством обратился он. – Давай разберемся. То, что произошло – нетипично. Очень нетипично. По какой-то причине ты неподвластна эликсиру забвения. Мне нужно сообщить об этом руководству.
– Мне пора начинать бояться? – она с вызовом смотрела на него.
– Не думаю. Все будет хорошо. В любом случае я смогу защитить тебя.
– А мне грозит опасность? – она пыталась казаться сильной, но от него не ускользнуло скрываемое ею беспокойство.
– Я ответственен за твое посвящение в тайну. И смогу защитить тебя, что бы тебе ни угрожало, – спокойно разъяснил Адриан. – Повторюсь: уверен, ты в безопасности. Руководство Ордена найдет решение. Я позвоню тебе чуть позже. Лучше бы тебе остаться сегодня дома.
– У меня рейс вечером, – вздохнула Марина, растеряв запал.
– Нет, исключено. Ты должна остаться в Москве.
– Еще чего!
– Поможет больничный, – предложил он выход. – Назови любую болезнь – он будет у тебя через час. Официальный и неподдельный. Перелом ноги сгодится? Пневмония?
Она посмотрела в глаза и, пряча улыбку, сказала:
– Ангины будет достаточно.
Адриан перезвонил через час:
– Марина, ты дома?
– Да, – ответила та ровно.
– А сестра твоя где?
– Тоже здесь.
– Я зайду сейчас к вам, принесу твой больничный и расскажу о новостях. Ты сестре что-нибудь рассказывала?
– Нет.
– Понял. Жди, скоро буду.
Глава 15
Ангельский
Вика услышала голос Афанасия в своей голове:
«Феврония, да пребудет с тобою Свет. Я ожидаю тебя в учебном классе. Сможешь найти дорогу?»
Она уже неплохо освоилась в планировке Школы и знала, на каком этаже располагаются учебные кабинеты. Она подумала об ответе:
«Да, Афанасий. Я скоро подойду».
Она отложила в сторону журнал, аналог «Voque» для ангелов, поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Пригладив ладонью укладку и расправив складки на светло-розовом с лиловым отливом платье, она улыбнулась отражению и направилась на вызов куратора.
Афанасий ожидал ее в той же позе, что и в день первой встречи: с руками, сцепленным пред собой. Его кудри золотились, спускаясь к плечам.
– Рада снова видеть тебя! – приветствовала она его радушно.
Афанасий одарил ее ангельски-проникновенной улыбкой и вошел в учебный класс. Она последовала за ним.
¬– Начинаются уроки? – спросила Вика с надеждой. Ей не терпелось поскорее начать учебный год, в ходе которого она смогла бы получить крылья, вспомнить прошлые жизни… Познать в полной мере, что значило быть ангелом.
– Еще нет, – ответил он с сочувствием, – твои сокурсники еще в пути.
Вика задалась вопросом, отчего куратор в таком случае назначил встречу в учебном кабинете? Могли бы пообщаться в парке на лавочке или в столовой…
– Ты хотел о чем-то поговорить со мной?
– Я посчитал, что тебе нелегко оставаться в неведении, дожидаясь начала занятий. Я мог бы провести для тебя неофициальный урок ангельского.
«Как созвучно с английским языком», – подумала она и уточнила: – Ангельского языка?
– Нет, – он приветливо улыбнулся. – Ангелы понимают любые людские языки, а между собой мы действительно говорим на ангельском, но ты уже владеешь им в совершенстве. Мы и сейчас разговариваем на нем.
– Правда? – удивилась она. – Здорово! Я и не задумывалась… – она сосредоточила внимание на собственной артикуляции и поняла, что, вероятно, и впрямь все последние дни говорила на другом языке – ангельском. Выходило, его знание шло в комплекте с новым телом.
Афанасий продолжил:
– Основной предмет, изучаемый молодыми ангелами в Школе, называется «ангельский». Если попытаться пояснить дословно, выйдет ангельский закон, или право… В общем, наука о жизни и обязанностях ангелов. Теперь понятно? – спросил он заботливо.
– Спасибо, Афанасий. Мне понятно.
– Предмет ведет Антонина, сейчас она еще в отпуске. Думаю, что я смог бы ответить на часть твоих вопросов за нее. Задай мне тот, что интересует тебя больше всего?
Вика все еще не понимала, отчего она настолько хороша собой?.. Все ангелы вокруг были красивы, однако не все одинаково… Она решила, что спросить у парня об этом даже удобнее, чем у девушки:
– От чего зависит внешность ангела? Почему одни высокие, а другие низкие, к примеру?
Куратор озадаченно улыбнулся, явно не предполагая получить настолько девчачий вопрос.
Вика опомнилась:
– Я лучше спрошу о другом: расскажи, в чем суть работы ангела?
– Отчего же… – возразил Афанасий. – Ты спросила о том, что для тебя важно. Я охотно тебе отвечу. Ангел в момент становления своей сущности обретает ту внешность, каких стандартов красоты придерживался при жизни. К примеру, ты стала высокой, так как считала это красивым. Не так ли? – Вика кивнула. – Твоя же новая подруга Гликерия невысока, так как, проживая последнюю жизнь, считала это идеалом красоты.
«Как хорошо он осведомлен о моих дружеских связях», – подумала Вика.
– Могу добавить, – продолжил он, – что черты лица ангел тоже приносит с собой из последней жизни, однако те претерпевают положительные изменения благодаря божественной любви. Создатель так любит нас, что дарует красоту. Больше ангелов он любит только людей.
«Никогда не понимала эту фразу…» – подумала она и озвучила:
– Будучи человеком, я как-то не сильно это чувствовала…
– Так специально задумано, – пояснил ангел. – Только своим любимым твореньям – людям – Господь даровал абсолютное право свободного выбора. Мы, ангелы, таким выбором не обладаем: мы способны только любить… И следовать его повелениям. Это само по себе прекрасно, но все же другого пути у нас просто нет. Оттого люди – его любимые дети. И наша задача помогать им, защищать, направлять на пути к Свету.
– А сами люди без ангелов не справились бы? – усомнилась Феврония.
Афанасий покачал головой:
– Демоны бы их развратили. Вот если бы не существовало ни нас, ни их, возможно, люди смогли бы искать дорогу самостоятельно… Но мир устроен именно так, а не иначе. Министерство Зла имеет равные права с Министерством Добра. Мы стараемся работать с демонами слаженно, и уже долгое время это у нас неплохо получается: силы Добра и Зла пребывают в равновесии.
– Теперь и я стала сотрудником Миндобра?
– Пока ты ученица, а по окончании поступишь туда на службу, как и все выпускники-ангелы.
– У меня есть еще вопрос. – Куратор утвердительно кивнул. – Когда я вспомню свои прошлые жизни?
– Когда тебя сочтут готовой к этому знанию...
– Могу ли я, хотя бы… – Вика сделала глубокий вдох, чтобы набраться мужества, – вспомнить свою смерть?
– Да, такое право у тебя есть, Феврония. Ты готова?
– Да.
Афанасий взмахнул рукой.
Вика очутилась в том дне, когда произошла ее смерть. Смерть ее физического тела, если изъясняться с учетом ее нового понимания. Она гуляла вечером с любимой собакой Аськой по асфальтовой дорожке возле кромки воды на Борисовских прудах. В нескольких метрах от берега она заметила тонущего человека. Это был не взрослый, а ребенок, как она разглядела чуть позже. Он не произносил звуков, пытался сделать вдох, но уходил под воду. Кроме Вики вокруг никого не было. Она без раздумий спрыгнула с парапета в воду, и Аська – спаниель – вслед за ней. Тело обдало холодом – температура майской воды была ниже некуда. Она плавала сносно, но не настолько хорошо, чтобы браться за дело спасения… Все же она сумела доплыть до ребенка и потащила за шиворот к берегу. Это оказалась девочка лет семи-восьми. Аська держалась рядом. Руки утопающей без разбора цеплялись и за собаку, и за Вику. Ребенок мертвой хваткой вцепился ей в шею. Вика пыталась вырваться. Она вспомнила, что утопающих следовало держать за волосы. Она смогла ухватиться правильно и потянула девочку к берегу. Справиться с задачей не получалось, было холодно. Очень холодно. Май выдался на редкость холодным. Тело коченело. Вика слышала крики людей, когда теряла сознание, уходя под воду. Ее легкие наполнились водой... Вода будто разрывала их, обжигала огнем.
Она почувствовала, что покидала тело. Такое свое, такое родное…
Далее она наблюдала происходящее уже сверху, паря над водой. Заметив, что случилась беда, с разных сторон к тонущим стремглав бежали люди. Какая нелепость: когда была так нужна помощь, кроме Вики – семнадцатилетней школьницы – помочь было некому. Двое мужчин нырнули вслед за ушедшими под воду детьми в пруд. Они вытащили девочку и ее – Викино тело – на берег. Вика видела, что люди принялись откачивать ребенка. Девочка закашлялась, извергая воду. Мужчины пытались откачать и Вику, вокруг которой вилась и истошно лаяла Аська. Но ее тело не реагировало.
Вика смотрела на себя сверху, желая вернуться. Она спустилась к своему телу, пыталась войти в него: надеть на себя, как одежду. Ничего не выходило. Ее оболочка была мертва. Такая дурацкая смерть! Хотя к смерти едва ли применимо определение «умная»…
Вика встрепенулась, отходя от сна воспоминаний. Прямо перед собой она увидела зеленоватые глаза Афанасия.
– Вспомнила? – спросил он трепетно.
– Да…
– Ты совершила героический поступок. Это стало твоим сданным на отлично экзаменом, поэтому ты теперь ангел, а не отдыхаешь в отпуске в Раю, готовясь к следующему воплощению. Жизни людям даются столько раз, сколько потребуется для того, чтобы сделать душу пригодным вместилищем божественного Света. Люди это называют просветлением. Все ангелы – это люди, однажды сдавшие серию экзаменов на отлично. И некоторые люди – это бывшие ангелы, пожелавшие повторить людской жизненный путь.
– А что, так можно?.. Снова стать человеком? – удивилась Вика.
– Да, иногда такое случается.
– И я могу снова родиться, если захочу? – спросила она с надеждой.
– Отслужив положенный срок в Министерстве Добра, ты при желании сможешь вернуться, – ответил Афанасий отстраненно. – Но произойдет это после того, как все, кого ты знала, их дети и дети их детей родятся, состарятся и умрут. К тому времени ты забудешь о связях, что остались в твоей памяти. – Вике показалось, что голос Афанасия заметно погрустнел. – Ты цепляешься за прошлую жизнь, как любой из нас, попав однажды в Школу ангелов. Это нормально, и это обязательно пройдет.
– Ясно, что ж... Буду привыкать, – сказала она и постаралась улыбнуться. Тут же она озадачилась новой проблемой: – А как же моя мама? Я смогу хотя бы раз увидеть ее?
– Ангелы вольны видеть тех, кого хотят, Феврония, – обрадовал куратор. – Но ты должна понимать, что твоя мать в последней человеческой жизни – это другая человеческая душа в телесной оболочке, исполнявшая роль твоей матери семнадцать лет. Ты рождалась на свет двадцать четыре раза, и у тебя было двадцать четыре матери. Возможно, это знание немного сгладит твою боль от утраты, – Афанасий выдержал паузу. – Но спешить нельзя: вначале ты должна пройти вводный курс, только после тебе откроются двери в мир людей, где ты сможешь реализовать желание соприкоснуться с прежней жизнью. Хорошенько обдумай, что тебе может дать эта встреча, и чего ты ожидаешь от нее.
– Спасибо, – сказала Вика многозначительно.
– На сегодня все, – неожиданно сообщил Афанасий. – Наш неофициальный урок окончен.
Вике хотелось еще так многое узнать, расспросить…
– Постой, – произнесла она. – Мой последний вопрос: почему я осознала, что умерла, на уроке биологии, а не на месте гибели? Я видела свою учительницу, одноклассников… Все было таким странным… Если я утонула, как же так вышло?..
– На осознание факта смерти у каждого уходит некоторое время. И чаще человек оказывается там, где у него остались какие-то значимые связи. В местах, близких сердцу, с людьми, которых он любил. Или же там, где остались незавершенные дела. Эти видения – что-то вроде сна сознания на границе мира живых и мира мертвых.
Вика удивилась, отчего оказалась в предсмертном видении не рядом с материю, а в школьном классе. Она не сказала бы, что души не чаяла в среднеобразовательной школе. А маму свою, несмотря на многочисленные неурядицы, она все же любила. «Наверное, причина в незавершенных делах, – прикинула она. – Столько сил ушло на подготовку к поступлению, и все коту под хвост!»
– Отчего же в этом посмертном сне лица некоторых людей, которых я любила, были такими недобрыми?
– Мы обсудим это в следующий раз, ангел.
Вика не ожидала от него отказа.
– Да пребудет с тобою Свет, – сказал Афанасий возвышенно и добавил уже буднично: – Тебе пора на обед.
– Ты со мной?
– Нет, у меня другие планы, – улыбнулся он отстраненно и о намерениях не обмолвился.
– Да пребудет с тобой Свет, – пожелала ему Феврония, переняв эту ангельскую приговорку.
Внутри засело любопытство.
Глава 16
Бокс ментальности
Марина встретила Адриана в шелковом васильковом домашнем костюме. Она знала, что выглядит в нем потрясающе.
– Проходи, – сказала она, шире раскрывая перед ним дверь.
Из кухни выглянула Лена. Марина представила ее:
– Это моя сестра Лена. Познакомьтесь. А это Адриан, – она хотела отрекомендовать парня как «человек-складной нож», или «человек-раскладушка», или хотя бы «мужчина-зонтик в три сложения», но сдержалась.
Лена присела в подобии легкого реверанса и кивнула:
– Привет!
Затем быстро скрылась в своей комнате.
– Пошли на кухню, – позвала парня Марина. – Чай, кофе?
– Кофе, если можно.
Он присел за стол и достал больничный лист.
– Вот, официальный документ. Позвони на работу.
– Я уже звонила, Адриан, – она поставила перед ним кружку растворимого кофе. – Сахар, сливки?
– Люблю горький, спасибо.
– Слушаю внимательно, – Марина нервничала.
– Начальство хочет с тобой познакомиться.
– Я же не приняла твое предложение, – возразила она удивленно.
– Это неважно. Уже неважно. Я отведу тебя в Академию, и тебе предложат пройти несколько тестов. Это тебя ни к чему не обяжет. Ты все также можешь отказаться становиться ловцом, если не захочешь. Но у тебя есть редкая возможность посмотреть на все своими глазами и принять взвешенное решение. Ты ведь об этом меня и просила, перед тем как выбрала эликсир забвения? – ей показалось, что в этот момент он был похож на вербовщика секретных служб из фильмов о шпионах. Но предложение ей понравилось. Она спросила лукаво:
– Что принято надевать на подобные смотрины?
– Оденься буднично. – Марина кивнула.
Через десять минут она вернулась на кухню в черном обтягивающем комбинезоне и на высоких шпильках. В образе а-ля Женщина-кошка. Вот только комбез был не латексный, а из дорогой эластичной шерстяной ткани. Она сшила его на заказ по индивидуальным меркам, как раз для подобных случаев, когда требовалось кого-нибудь лишить дара речи силой сексуальности. Комбинезон выстрелил в яблочко: Адриан смотрел на нее с оторопью.
– Если это будничный наряд, я боюсь себе представить твой праздничный… – сказал он малоэмоционально. – Идем, нас ждут.
«Скуповатый комплимент, – подумала довольная Марина. – Но чего ожидать от сурового борца со злом?!»
***
Выйдя из подъезда, Адриан подошел к красивому черному джипу. Он сверкал чистотой. Марина не разбиралась в марках автомобилей, она прочла сбоку рядом с единственной дверью название «Jeep Wrangler».
Она присвистнула:
– Хорошие зарплаты у инструкторов по йоге.
– В первую очередь, я ловец. Мы любим хорошие тачки.
Марина постаралась не очень сильно закатывать глаза и села в машину.
Академия располагалась в центре: неподалеку от Белорусского вокзала, в современном высотном здании из стекла и бетона. Со стороны эта многоэтажка напоминала офисный центр. Адриан оставил машину на подземной парковке. Оттуда они поднялись на лифте в холл первого наземного этажа. На проходной Марине оформили пропуск, и далее на шикарном «говорящем по-русски» лифте они поднялись на самый верхний этаж.
Адриан проводил ее в просторный кабинет, который, несмотря на современную дизайнерскую обстановку, сохранил некоторую самобытность в виде роскошного дубового стола, которому, наверное, была не одна сотня лет, и трех портретов в золоченых рамах с изображением пары господ и одной дамы в нарядах викторианской эпохи.
– Это кабинет ректора, – пояснил Адриан. – Он скоро подойдет, присядь в кресло.
Марина послушно опустилась на мягкое сидение и принялась разглядывать детали интерьера.
Спустя минуту, в кабинет вошел зрелый мужчина среднего роста и в меру упитанной комплекции. Ей бросились в глаза его дорогие брендовые очки. Она рассмотрела его одежду: современный приталенный синий костюм, такие носили состоятельные деловые мужчины во время неофициальных событий. На ногах черные блестящие ботинки, наверняка они стоили больше ее зарплаты бортпроводницы даже вместе с премией. А вот стрижка его была скорее родом из восьмидесятых, хотя и шла ему.
Но ректор в целом вовсе не был красавцем. На вид ему было чуть меньше пятидесяти, но и в молодости он едва ли ослеплял красотой, как Адриан.
– Марина! Рад тебя видеть в наших стенах. Я Андрей Дмитриевич Вяземский, ректор Академии ловцов душ, – он протянул руку для рукопожатия.
– Здравствуйте, очень приятно, – ответила она, пожимая его ладонь. Она заметила, что ректор назвал ее на «ты». Не то что бы ей это понравилось, но она решила не акцентировать.
Он присел за старинный стол и сообщил:
– Адриан рассказал мне о случившемся.
«И все ли он ему доложил? – подумала Марина и сразу усомнилась: – Вряд ли он рассказал о несостоявшемся сексе…»
Ректор продолжил:
– Эликсир забвения не подействовал на тебя, это очень любопытно… – у него был сипловатый, но внушающий доверие голос.
Марина предположила:
– Может, проблема в качестве эликсира?
– Исключено, – возразил Адриан. – Мы уже взяли пробы из флакона, эликсир был в полном порядке.
– По какой-то причине ты к нему не восприимчива, – сказал ректор задумчиво. – Знакомо ли тебе понятие «сущность»?
Она пожала плечами:
– Ну, я, конечно, знаю такое слово… Но какое значение в него вкладываете вы – теряюсь в догадках.
– Сущности – это вечноживущие души на службе у Высших сфер, – вступил ректор. – Некоторые такие души могут жить в одной оболочке вечно, а другие реинкарнируют: переселяется из одного тела в другое. Такие сущности, подобно людям, рождаются, растут, живут, а затем умирают. Но сразу после рождаются вновь. И повторяют этот цикл раз от раза. Для таких реинкарнирующих сущностей это бесконечный процесс, и некоторые их виды даже помнят свои прошлые воплощения. Бытие сущностей определено Высшими сферами – Министерствами Добра и Зла. Они возложили на них самые разные задачи. Каждый вид, или еще называют – раса, следует установленным для него правилам, выполняет ту или иную работу для Министерств. Ангелы, демоны, ловцы, инкубы, купидоны, фортуны – это далеко не полный список живущих в нашем измерении сущностей.
Марина глотала каждое слово ректора, он умел прекрасно рассказывать истории. Мужчина посмотрел на нее пристально:
– Эликсир мог бы не подействовать на тебя в случае, если бы ты была сущностью. Но ты абсолютно точно являешься человеком. Видишь ли, дитя, сущности могут безошибочно чувствовать, кто находится рядом с ними. Я, как и Адриан, – мы сущности. Оба мы обладаем бессмертными душами ловцов от рождения. Но твоя душа человеческая. Поэтому совершенно неясно, отчего эликсир на тебя не подействовал.
