Текст книги "Стирая границы"

Автор книги: Вера Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

 – Нет, это я к нему пришел. Он сказал об этом у себя дома, – я запустил пальцы в волосы, до боли сжимая их, – а потом он меня поцеловал. И самое ужасное во всем этом то, что мне понравилось. Да после этого мне все запахи пустыми кажутся!

Билку выдержал паузу, молчаливо склоняя голову и обдумывая мои слова.

 – Джек, что вы знаете об истинных парах?

 – Ну, это… когда двое при первой встрече чувствуют друг друга и понимают, что это самый лучший аромат, какой только может быть.

 – Да, все верно. В этом случае возможность распознавать идеального партнера заложена самой природой. То есть, тут на первом месте физиология. А вот в вашем случае... как бы вам объяснить? Я давно читал труд одного ученого, который утверждал, что есть вторая возможность выбора партнера – психологическая. Вот только эту идею никто не поддержал, и она так и осталась неизученной.

 – А в чем она состоит?

 – Чтобы вы поняли, я вам объясню на вашем примере.

 – Да, я согласен, – заинтересовался я.

 – В момент сексуального контакта вы сами, не ведая того, ослабили инстинкты, чтобы подпустить к себе альфу, и ваш психологический блок дал трещину. Вы стали чувствовать его. Да, сперва это была внутренняя борьба. Словно организм сражался с вирусом, поражавшим здоровые клетки, вызывая при этом вполне нормальную реакцию – отвращение. После вы перестали замечать это, каждый день сталкиваясь с внешним раздражителем. До тех пор, пока альфа не сделал следующий шаг, который вызвал у вас чувство благодарности, симпатии. Тем самым еще больше разрушая вашу внутреннюю систему безопасности. День за днем вы все больше привязывались к нему, доверяли. Ваш разум решил все за вас. Он, как программа, просчитал все возможные варианты и выдал наиболее подходящий для вас.

 – Я правильно понимаю?.. Вы хотите сказать, что я его люблю? – усмехнулся я.

 – Нет, Джек, это больше, чем любовь.

 – Но я его не люблю, – запротестовал я, – я бы это знал, – и что тогда я чувствую? И поцелуй… – Я бы это знал, – уже не так уверенно произнес я.

 – Вы просто это еще не осознали до конца. Ваш протестующий рассудок цепляется за установленные нормы в обществе. Но вы должны, наконец, решить, что будет лучше для вас. У каждого из нас есть свои границы морали, нарисованные невидимой чертой с детства. Джек, вам необходимо научиться стирать их, чтобы двигаться дальше.

Я слушал, кивал головой, соглашаясь, и… не слышал. Во мне будто поселились два человека. Один – убежденный, что все это временное помутнение, что все закончится, стоит только выкинуть ненужные мысли из головы. Он мечтал об отъезде напарника, как об избавлении… от самого себя. А второй молча выл, доказывая тем самым, что в словах доктора есть зерно правды, и мечтал о встречи со Скоттом.

Долго это продолжаться не могло. Две разделенные части моего сознания, причем каждая по-своему, ждали финал.

И он все-таки наступил. Проснувшись рано утром, я понял, что сегодня истекает срок, поставленный Хейзу шефом. А значит, он появится на работе за документами. Я понял, что не хочу с ним встречаться. До сих пор не понимал, чего на самом деле хочу.

Позвонив и предупредив Майкла, что у меня важная встреча с информатором, я остался дома. Время тянулось. Мой взгляд постоянно натыкался на часы. Воображение рисовало картину прихода Скотта к шефу. Такой, как он, не отступит. А поэтому уйдет. Нет, уедет… Сделав очередной звонок одному моему знакомому, я убедился, что напарник приобрел билеты на вечерний рейс. Восемь часов. Казалось, эта какая-то красная черта, перейди которую и, все, возврата больше не будет. Будет или конец, или начало. Я смотрел на часы и ждал, когда стрелка сделает очередной шаг. Как безумный, следил за ее мерным ритмом.

Я то сидел спокойно, то метался из угла в угол, снова и снова терзая свою память. И вспоминалось не плохое, пережитое с ним, а все хорошее: его слова, запавшие в душу; его светлая улыбка, которую он мне дарил в больнице; его раскатистый смех; эта тяжесть тела, накрывшего меня в момент опасности. Стараясь прогнать мысли прочь, я понимал, что у меня уже нет сил бороться. Особенно ярко помнился он мне в квартире… Правильно ли я делаю, что не пытаюсь его остановить?

И словно в ответ на мой вопрос грудь резко сдавило от нехватки кислорода. Будто легкие желали вновь почувствовать запретный аромат, даривший мне облегчение.

Я снова сходил с ума.

Последние часы я провел, сидя на кухне, опустив голову на стол. А потом бездумно встал, оделся и поехал к нему.

Я не просто ехал – я летел, боясь опоздать. И ругал себя за свою медлительность. Чего я хотел? Увидеть его? Нет? А если увидеть, то зачем? Что я хотел сказать ему? Вопросы роем крутились у меня в голове. Но я все-таки ехал, потому что не мог уже больше сидеть один наедине с мыслями, раздиравшими на части. Я не мог отпустить его. Просто не мог.

Через полчаса я остановился около его дома. Взволнованность ушла. Все ушло. Осталась лишь слепая вера, что я поступаю правильно. Гонимый желанием его остановить, я даже не заметил, как оказался перед дверью.

Я не думал ни о чем. В голове было легко и пусто, будто все мои размышления покинули меня в одночасье. Поднимая руку к звонку, я не особо задумывался, что буду говорить, как отговаривать. Меня ничто не заботило. Я твердо знал, что нахожусь именно там, где должен. Улыбнувшись, я нажал на звонок.

Скотт распахнул дверь и застыл. Он полностью был собран: парень стоял напротив меня в черных брюках и вязаном свитере. Я шевельнулся и напором протолкнулся вперед, закрывая за собой дверь.

Хейз выглядел растерянным. Я окинул взглядом его квартиру, наталкиваясь на стоявшие в стороне сумки и открыто лежавшие авиабилеты. Эти детали оказались последней каплей, прорвавшей плотину внутри меня. Я в мгновение ока подошел к столу и на мелкие куски порвал эти ненавистные билеты. Словно это могло решить все.

 – Это не поможет, Джек, я куплю другие, – апатично произнес Скотт, следя за тем, как падали безжалостно разорванные клочья бумаги на пол.

Я сжимал кулаки, а потом поднял руку к горлу. Гнев и отчаяние душили меня, не давая возможности произнести хотя бы слово. Я хотел кричать, орать во все горло. Желал бросить ему в лицо, что он трус. Мысли путались с чувствами. Хотелось выплеснуть всю горечь, скопившуюся в моей душе, всю ту боль, те противоречия, сомнения, раздиравшие меня с момента последнего разговора между нами. Но вместо этого я молчал, прожигая его безмолвным взглядом. И только грудь быстро поднималась и опускалась, а пальцы дрожали за спиной. Я понимал, что надо выпустить наружу все то, что зрело во мне, но не находил слов.

 – Останься, – тише листвы на ветру прохрипел я.

 – Зачем?

Я искал ответ у себя в сердце, опустив голову, чтобы скрыть свои глаза.

 – Потому что… – начал я, медленно поднимая голову, и взглянул на него. Скотт стоял, опустив плечи. Он смотрел жадно, впитывая каждое мое слово. – Потому что ты нужен мне.

Нет, я не хотел отношений с ним, я не хотел его любви. По крайней мере я думал совсем не об этом в эту минуту. Я просто хотел, чтобы он остался.

Выдохся, иссяк, голова опустилась слишком резко, слишком быстро. Я ждал его ответа, словно какого-то приговора. К горлу подкатывал ком. Сосредоточившись на ощущениях, я не сразу заметил, как ко мне приблизился Хейз. Как он обхватил мою голову двумя руками, как запустил пальцы в мои волосы. Я задрожал, боясь, что за этим последует поцелуй. Но он только прислонился своим лбом к моему, и я впервые увидел так близко его глаза, наполненные грустью, сомнениями, надеждой.

 – И ты мне, – выдохнул он мне в губы.

Я закрыл глаза и просто вслушивался в тишину вокруг, улавливал его дыхание. Я должен был отойти, но не мог надышаться им. В его запахе было что-то… Во мне проснулись воспоминания. Я увидел себя молодым, окончившим академию, увидел себя лежащим в объятиях с первым омегой – все это проносилось, как порывы ветра, все, что было до него, уходило прочь, забывалось навсегда. Его аромат был сравним с музыкой, далекой и близкой в один момент. Я почувствовал наслаждение. И затем услышал над ухом тихий шепот:

 – Я люблю тебя.

Но не обратил и на это внимания. Я будто парил. Все улеглось, и меня охватило одуряющее душевное спокойствие.

Потом я открыл глаза и увидел настенные часы, показывающие время. Восемь часов и пять минут. Уже пять минут, как стрелка перешла границу. Уже пять минут, как я разрушил все барьеры у себя внутри. Значит, это все-таки начало, а не конец.

Эпилог

Проходили дни, недели, но ничего не менялось. Отношения со Скоттом были в состоянии неизвестности. Мы понимали, что так долго не могло продолжаться, но никто не решался заговорить первым.

Хейз отказался от перевода, а я – от места в Управлении, и шеф на радостях предложил нам места кураторов общих групп. Мы занимали отдельные кабинеты, у каждого из нас даже должен был быть теперь секретарь. Вот только Скотт не торопился заводить своего и без зазрения совести эксплуатировал того, что предназначался мне.

Сегодня был выходной, и мы с сотрудниками решили разминуться в футбол. Отличная игра. Счет был в нашу пользу, и мы, воодушевленные, возвращались в раздевалку, обсуждая самые яркие моменты.

 – Вначале ты должен был мне пасовать, – обиженно сопел рядом идущий Скотт.

 – Я не увидел тебя, – запротестовал я, снимая мокрую майку.

 – Вот именно, что ты меня в упор не видишь, – грустно засмеялся он и замолчал.

Я проследил за его взглядом. Это был взгляд голодного животного, с трудом сдерживающегося, чтобы не накинуться на свою добычу. А в репликах, которые он в последнее время говорил, обязательно присутствовал какой-то подтекст.

Заметив в стороне перекладину, я решил подтянуться.

 – Джек, ты еще не устал? – Скотт стоял в стороне, упорно отводя взгляд.

Меня это уже начинало бесить. И я специально дразнил, стараясь вывести его из себя.

Когда мы зашли в раздевалку, парни уже уходили. Мы остались одни.

Я взял все необходимое и пошел в душ. Тот представлял собой коридор из открытых душевых кабин. Зайдя в одну из них, я отрегулировал воду и принялся намыливать себя.

 – Как же я устал... – послышался сзади голос Скотта, и я невольно обернулся.

Хейз стоял спиной ко мне в кабинке напротив. Все его тело было в пене. Руки парня намыливали волосы, сам он периодически подставлял лицо под жесткие струи воды и тем самым еще больше разгонял по загорелой коже белые полосы. Он явно мылся в горячей воде. Разгоряченная кожа, соприкасаясь с прохладным воздухом, создавала пар, который кутал его тело, еще больше притягивая мой взгляд.

Я смотрел на широкую спину, на которой плавно перетекали мышцы от каждого движения. И, обласкав широкие плечи взглядом, спустился вниз. И пропал. Его задница была создана для любви. Сам не знаю, как я подошел к нему, как обнял сзади, как мои руки прошлись по его груди. Скотт вздрогнул и застыл. А потом обернулся ко мне лицом, щуря глаза от пены. Я аккуратно смыл остатки шампуня с его щек и поцеловал каждую черту. Меня переполняла нежность. Хотелось почувствовать каждый миллиметр его кожи. Хейз не двигался, удивленно наблюдая за моими действиями.

 – Как же ты долго созревал, – усмехнулся он и уже через секунду запечатал мне рот поцелуем, не давая ни возразить, ни оспорить его высказывание. – Джек! – не говорил, скорее шипел он, уворачиваясь от моих настойчивых ласк и пытаясь перехватить инициативу.

А меня будто прорвало. Внизу все скрутило от возбуждения.

 – Скотт, я так хочу тебя, – я смотрел ему в глаза, будто спрашивая позволения продолжить. И он уступил, расслабляясь в моих руках.

Когда переключился на его шею, он застонал от удовольствия. Я знал, что после того, как он решил остаться в городе, у него никого не было. Мы, как два идиота, хранили верность друг другу.

Хейз подрагивал от наслаждения, когда я прихватил мокрые волосы, оттягивая его голову назад, при этом открывая еще больше беззащитную шею.

Потом, словно извиняясь, нежно перебирал его намокшие пряди. Руки гладили бока и спину до тех пор, пока не добрались до задницы. Прихватив твердые полушария и раздвигая их в стороны, я погладил пальцем морщинки входа. Скотт дернулся, но следом вздохнул и придвинулся еще ближе к моему телу, давая волю моим рукам.

Мягко развернув его к себе спиной, я прижался к его заду пахом, предъявляя степень своего желания. И начал все сначала. Прижался губами к выступающему позвонку в основании шеи, стал неистово облизывать все ниже и ниже. Терся настойчивым членом меж ягодиц, желая поскорее попасть внутрь. Но торопиться было нельзя. Для начала следовало подготовить и расслабить его. Я коснулся плеч, скользя по влажной и скользкой от пены коже. Скотт замер, ожидая продолжения. Я медленно водил пальцами по его напряженной спине, гладил поясницу, массировал его упругие ягодицы. Обводил каждый его изгиб, гладил мышцы. Его кожа краснела под моими руками. Водил по груди, животу широкими ладонями. Будто случайно касался его возбужденного члена.

Я чувствовал, как Скотт таял от моих прикосновений. И хотел его взять стоя. Сжимая желанное тело в жадных объятиях, так сдавливал, что, наверное, ему с трудом удавалось дышать.

Мы были разного роста. Хейз был гораздо крупнее и выше меня.

 – Прогнись для меня, – хрипло попросил я.

Скотт уперся ладонями в стену и прогнул спину. Проведя благодарно в ответ по ней, я спустился вниз и медленно, как можно аккуратнее проник в него пальцами. Сначала одним, а когда он расслабился, еще и другим, начиная перебирать самыми кончиками и лаская теперь уже изнутри. Не столько растягивая, сколько смазывая, заблаговременно окунув пальцы в гель. Очевидно, я двигался в правильном направлении, поскольку уже через секунду нашел заветное местечко внутри, и Скотт застонал, не скрывая своего возбуждения. Он расставил ноги шире и еще сильнее прогнулся, давая понять, что уже был готов к большему.

Хейз зажмурился в предвкушении, когда почувствовал, как моя головка уперлась в тугой вход. Я ладонями скользнул по бедрам и надавил.

Пришлось проталкиваться с трудом. Каждый сантиметр отдавал болью. Было тесно и горячо. Я что-то шептал, покрывал поцелуями его спину. А когда вошел полностью, замер, давая привыкнуть к ощущениям. Скотт немного постоял, а потом медленно задвигал бедрами, как бы говоря этим, что все хорошо. И я толкнулся в него снова. Сперва медленно, но Хейз ругнулся и толкнулся мне навстречу, принимая до самых яиц. Я замычал ему куда-то в шею, наслаждаясь первым и, несомненно, самым желанным проникновением уже в моего альфу. Напарник охнул. То ли от очередного толчка, то ли от моего дыхания на чувствительной коже. Но я принял это за разрешение к более решительным действиям. И, напрягая живот и ноги, стал трахать его. Не слишком спеша, но и не останавливаясь. Держал тот самый ровный ритм, который приводил к нужным результатам.

Скотт уже заметно покачивался, продолжая двигаться навстречу, умело ловя и направляя мои удары.

 – Как же хорошо, – шептал я, кусая его плечи.

 – Следующий ты, – простонал он и двинул бедрами, насаживаясь чуть резче.

И он застонал. Сначала я испугался и замер. Оказалось, Скотт был уже приближен к оргазму. Я обнял его крепче и ускорил движения. Уже ничего не понимающий альфа дрожал подо мной в преддверии развязки, отпустил контроль и, не сдерживая себя, стонал в голос. Каждый мой толчок оглашал тишину душевых хриплым его стонами и моим рычанием. Я шептал его имя, звал его, заставляя двигаться еще быстрее. Он не слышал меня, пребывая на грани. А потом начал умолять не останавливаться. Через мгновение его горячее семя выплеснулось на белую плитку, а пульсирующие мышцы анала сдавили плотным кольцом мой член, доводя меня до небывалого оргазма.

Мы стояли, прижавшись к друг другу. Я вдыхал его аромат, усиленный возбуждением и не мог надышаться. И снова закрыл глаза. На меня обрушился драгоценный запах, тот, к которому меня влекло. Я почувствовал жар блаженства, растекавшийся по венам. Кровь бросилась мне в голову, слишком долго я сопротивлялся этому притяжению. Один вдох, и, казалось, мне подарили вечность. Я знал, что нашел именно того партнера, о котором мечтал, и это открытие наполнило меня счастьем.

 – Я чувствую тебя, – вырвалось у меня раньше, чем я понял, что сказал. Ведь это равносильно признанию, что я – альфа-извращенец, способный чувствовать другого альфу.

 – И я тебя, – и мои страхи ушли. Все ушло. Я, наконец, обрел душевный покой.

Это действительно было больше, чем любовь.

Примечание к части

Хочу сказать большое спасибо моим дорогим соавтору Cinzano и бете Йяаффтар. А также благодарю всех читателей, кому эта история пришлась по душе.

>