Текст книги "Стирая границы"

Автор книги: Вера Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Знакомый запах Хейза, сохранившийся на его одежде, успокаивал меня. Я судорожно тремя очень короткими резкими толчками втянул в себя запах, как будто от этого зависело все, и тут же выдохнул, глубоко пряча лицо в воротнике, и в заключение сделал глубокий вдох и медленно, с задержкой выдохнул. По телу прошла легкая дрожь, даря внутреннее облегчение.

 – Так что случилось? – спросил брат, вернувшись от врача.

 – Он спас мне жизнь. Я почти ничего не понял, он накрыл меня собой. От взрыва обрушилась перегородка, и если бы не Скотт, я бы сейчас перед тобой не стоял.

 – Так, ясно. Врач заверил, что они сделают все возможное для него. Тебе не стоит винить себя. Он поступил правильно, и ты бы сделал так же.

 – Да, наверное, ты прав… – задумался я. Мы теперь квиты. Но лучше бы он мне оставался должен.

 – Джек, тебе надо поехать домой. Ты ужасно выглядишь. Своим присутствием ты ему не поможешь.

 – Тед, я не могу. А вдруг он… – нет, об этом я не хотел думать. – Вдруг он очнется, а меня не будет, – изменил я мысль.

Мы замолчали. Брат смотрел на меня, а потом, хлопнув по плечу, сказал:

 – Хочешь, я заеду к тебе и привезу сменную одежду?

– Было бы неплохо. Спасибо.

***

 – Джек, у меня для вас хорошие новости.

Вот уже три месяца врачи боролись за жизнь Скотта. Иногда казалось, что вот, еще немного... Но его состояние опять ухудшалось. Я уже и не надеялся увидеть Хейза живым и здоровым. Но слова Роберта приободрили меня.

 – Кажется, ваш напарник идет на поправку. Показатели постепенно приходят в норму, и скоро Скотт придет в себя.

 – Роберт, я ваш должник, – серьезно произнес я, пожимая руку врачу.

Разговор проходил в кабинете Нортона. За три месяца я изучил это помещение до мельчайших деталей. Письменный стол из темного дерева, мягкий ковер цвета кофе с молоком, шкафы. Да что там говорить, меня уже весь персонал больницы принимал за своего.

 – Джек, успокойтесь. Я сегодня делал обход и хочу вам сказать…

В кабинет внезапно зашел медбрат, прерывая наш разговор.

– Больной Хейз очнулся!

Я бросился к напарнику. Скотт лежал на кровати. Провода опутывали его тело, а голубые глаза казались единственными яркими пятнами на осунувшемся лице. Увидев меня, он еле заметно пошевелился и тут же поморщился.

 – Джек… – тихий шепот заставил вздрогнуть. Я уже не надеялся услышать его хриплый голос. – Как ты? – и даже чуть живой он думал не о себе.

 – Как видишь, – пожал я небрежно плечами. – Самое плохое позади.

 – А как Тотс? Взяли? – чуть нахмурился напарник.

Я рассмеялся. Наверное, от нервов.

– Ты невозможный. Ты можешь хотя бы несколько минут не думать о работе? Взяли, не волнуйся.

 – Джек, – уже сонно произнес Скотт, закрывая глаза, – ты жив…

Я повернулся к врачу. Он быстро проверил показания приборов и успокаивающе улыбнулся.

 – Он просто уснул. Здоровый сон ему сейчас необходим.

– А, хорошо, – я посмотрел на спящего Хейза. Самого клонило в сон.

Но эти несколько минут сделали меня счастливым. Я смог вздохнуть с облегчением.

 – Думаю, теперь вы можете спокойно отдохнуть. Он, скорее всего, проспит до завтра.

Скотт

«Что я творю? – задавался я вопросом, мчась на большой скорости по улицам города. – Зачем вообще согласился? – ругал себя последними словами. – Надо было твердо сказать «нет». Где твой хваленый характер?». И все же я понимал, что не мог отказать Джеку, когда он предложил отметить мое полное выздоровление в клубе. Даже омег подходящих позвал. Вот же заботливый друг нашелся.

В последнее время мы неплохо ладили. Конечно, сначала меня раздражала его забота, а потом я уже сам не мог без нее. Своим присутствием он разбавлял скучную череду больничных дней. Оказалось, что у нас много общего. Как только Джек узнал, что нам нравится одна футбольная команда, тут же скачал все пропущенные во время моей болезни игры, и мы вместе просиживали вечерами перед ноутбуком, когда основной медперсонал покидал больницу. Райт смотрел как в первый раз, радуясь очередному голу бурно и эмоционально. Уж и не знаю, что мне больше доставляло удовольствие: игра любимых спортсменов или горячая поддержка такого яростного фаната. Иногда, когда совсем становилось тошно от больничной еды, Джек тайно проносил мне вкусности, и мы на пару с ним ели пончики, обильно присыпанные сахарной пудрой, или сочные гамбургеры, воспоминания о которых до сих пор сладко отзывались в животе.

Сегодня я хотел спокойно отдохнуть дома, пусть я этим даже занимался уже целую неделю. Почему-то Джек себе вбил в голову, что я запер себя в четырех стенах, и мне обязательно нужно развеяться.

Оказавшись около клуба, я заметил Райта, стоявшего у входа в компании двух симпатичных омег, и нахмурился. Вечер предстоял быть многообещающим.

 – Придется выходить, – мрачно подтолкнул я себя к активным действиям.

Идти не хотелось совсем, но пришлось взять себя в руки и выйти из машины. Напарник стоял спиной, смеясь и что-то рассказывая двум парням. Один, до чертиков красивый, сосредоточенно слушал Райта, не сводя с него синих глаз, а второй, рыжий веснушчатый омега с неприятными взглядом, кривил губы, изображая улыбку. Как бы я ни силился вспомнить последний раз, когда меня угораздило пойти на свидание, не мог.

Сделав несколько шагов в их сторону, я замер, когда увидел, как смеющийся Джек склонился к темно-русому омеге и обнял его за плечи. Тот что-то прошептал в ответ на ухо Райту с лукавой усмешкой на губах. Я не мог пошевелиться, будто прирос. Сам не понял, что нашло на меня. Эта парочка выглядела такими довольными. Такими счастливыми. От этого явного флирта у меня окончательно испортилось настроение. Насупившись, я сердито поджал губы и, стараясь умерить в душе поднимающуюся волну недовольства, подошел к ним. Когда я приблизился, эти двое уже успели отстраниться друг от друга.

 – Добрый вечер, – поздоровался я, привлекая внимание компании.

Услышав мой голос, Джек резко обернулся и, открыто улыбаясь, представил меня присутствующим. Затем собственнически положил руку на талию шатена, которого назвал Аленом, тем самым показывая, что мне достался рыжий Лео. Я внимательно проследил за его движениями, но ничего не сказал. Джек, видимо, уловил мое настроение, приподнял бровь, словно выдерживая паузу, дожидаясь моего ответа. Пауза затягивалась. Тогда Райт внезапно заявил:

 – Может, уже зайдем?

 – Да. Подвигаемся немного. Но я бы сперва не отказался от коктейля, – раздался томный голос Алена.

Мне он казался таким сладким, что я тут же скривился. Омега, не давая времени на раздумья, проворно увел напарника за собой.

 – Пойдем? – отозвался рыжий парнишка, выдергивая меня из размышлений.

 – Да, – широко взмахнув рукой, пропуская омегу, я пристроился за ним хвостом.

Нас проводили в комнату отдыха на втором этаже. Джек и Ален уселись на диван спиной к залу, а мы с рыжим недоразумением напротив. Я наблюдал за тем, как напарник запросто общался с этим красавчиком, а у самого на сердце с каждой минутой словно тучи сгущались и назревал настоящий шторм.

Нам принесли напитки: для омег и Джека – алкогольные, себе я выбрал просто сок.

 – За знакомство, – провозгласил тост Райт, обращаясь к омегам.

 – Мы как бы уже знакомы, – подмигнул шатен и кинул жаркий взгляд в сторону Джека.

Мне безотчетно сильно захотелось схватить его за волосы и оттащить прочь с глаз долой.

 – Я тогда был совершенно пьян, – легкомысленно отмахнулся альфа, – но все же не мог не заметить такой красоты, – он подвигал бровями, на что тот парень самодовольно улыбнулся и поцеловал его в гладковыбритую щеку.

А мне теперь хотелось ударить уже Джека, чтобы выбить из него эту дурь.

«Да что со мной?» – пробивался я к своему разуму.

Почему открытый флирт между этой парочкой так ранил сердце? Он имел право поступать, как ему хочется. Почему же так больно? Он же альфа. Альфа! Но вот только сердцу было все равно, оно разрывалось на мелкие кусочки.

Я молчаливо наблюдал за их весельем, потягивая сок и посматривая в зал. Рыжий предпринял несколько попыток меня расшевелить, но, придя к выводу, что это бесполезно, оставил.

Как бы я ни старался не смотреть на этих двоих, взгляд сам возвращался к ним. Они болтали, смеялись, к ним иногда присоединялся рыжик, а у меня самого как будто язык отнялся. Я слушал их и желал всем сердцем, чтобы это все прекратилось. Каждое слово для меня имело двойной смысл, каждая многозначительная улыбка отдавалась сильным ударом в грудь. Я никогда никого так не ревновал. Ревность? Неужели это она? Но как тогда объяснить ненависть, просыпающуюся у меня внутри? Та самая злость, слепая и беспощадная. Пусть в сердце и бушевал ураган эмоций, но внешне я не мог издать ни звука. Во рту все пересохло. До боли сжимал я подлокотники, но все-таки продолжал смотреть.

 – Пойдем на танцпол? – замурлыкал Ален через час нашего пребывания в этом клубе.

 – Да, пойдем, – Джек поднялся, помогая омеге. Тот игриво толкнул его бедром и засмеялся.

Рыжик осторожно глянул на меня и неуверенно спросил:

 – А вы? Может, с нами?

Парочка остановилась, видимо, услышав последний вопрос. И Райт уставился на меня, не понимая мою заминку. Я постарался закрыться от него, не желая терять остатки достоинства и гордости. Ни к чему ему знать о внезапно возникших глупых чувствах.

 – Нет, я пока воздержусь.

Проводил их задумчивым взглядом пока они полностью не слились с толпой танцующих. Наблюдая за ними, я уже сто раз пожалел, что пришел сюда. Я старался, как мог, чтобы не смотреть в сторону Джека, но во мне закипала ярость. Эти двое уже успели растанцеваться и двигались активно в такт музыки. Я буквально пожирал глазами Джека, который вел рукой по своим волосам, нарушая строгую укладку. Смотрел, как пальцы омеги очертили его открытый лоб, спускаясь по скулам, шее и принимаясь расстегивать верхние пуговицы. Райт расслабленно встряхнул головой и сильнее прижался бедрами к отзывчивому парнишке. Глядя на этих двоих, я завидовал, как никогда раньше. У меня никогда не было той простоты и легкости, что присутствовала в Джеке. Когда Райт вскинул руки и положил их на бедра парня, у меня внутри что-то окончательно надломилось. Схватив со стола бокал с алкоголем, я стал жадно пить его, словно какую-нибудь воду, не чувствуя вкуса и крепости напитка. И мысль, что я до сих пор пил лекарство, не останавливала меня.

Не в силах больше наблюдать все это, я вскочил на ноги, слегка качнувшись, и тут же ухватился за стол. С трудом сдерживая рвавшиеся на волю чувства, пошел вон из этого клуба. И ни на миг даже не задумался, что подумают Джек и омеги. Я просто сбежал, как самый настоящий трус, не в силах взглянуть правде в глаза.

***

В глубине души я надеялся, что произошла чудовищная ошибка, и все эти мысли и чувства вызваны переутомлением, слабостью. Но только ничего не проходило. Я с каждым днем все больше убеждался, что к Джеку отношусь далеко не как к напарнику и другу. Он звонил. Сперва на сотовый, затем на домашний, несколько раз приходил, но я делал вид что меня нет дома. Бездумно всматривался в светящийся дисплей телефона, когда на экране горело его имя, или вслушивался в тихий шорох за дверью и грубые высказывания в мой адрес, когда он стучал в дверь. Я не знал, что ему сказать.

Устав мучатся от безысходности, я поехал к Коди.

 – Это, конечно, неожиданно, – нерешительно начал бывший, –  по крайней мере у вас наладились отношения. Скотт, я прекрасно понял твою проблему.

 – Скажи, как мне быть? – я обвел взглядом его кабинет.

Как всегда: все стоит на своем месте, чистота, порядок. Эта черта в моем бывшем меня и раздражала, и смешила одновременно.

 – Как психотерапевт, я воздержусь от комментариев, но как твой друг, спрошу. Чего хочешь ты?

 – Не знаю, – я устало потер переносицу, – я запутался. Думаешь, я не понимаю, что общество осуждает такие чувства?

 – Тут дело не в обществе, а в конкретном альфе. У каждого из нас есть свои границы морали. Подумай, какие они у твоего Джека. Сможет ли он расширить их для тебя?

 – Нет, – убежденно ответил я.

Я погрузился в размышления, Коди не вмешивался, давая возможность мне подумать, решить, выговориться.

 – Ты сказал, что дело, связанное с наркотиками, закрыли? – неожиданно спросил он, поднимаясь с кресла.

 – Да, – не понимая, к чему он ведет.

 – Тогда тебя здесь ничего не держит. Ну кроме твоего напарника. Уезжай, Скотт. На время. Иногда это помогает. Если ты останешься здесь, изведешь и себя, и его. Помнишь, тебе как-то предлагали место начальника в другом городе? Уезжай.

 – Ты думаешь, это выход? Постоянно убегать? – поднял я на него взгляд.

Хотя я уже знал ответ на этот вопрос.

 – Но лучше, чем прятаться, – усмехнулся Коди.

«Да, может, ты и прав», – подумал я, но в слух так и не решился сказать, что это единственный правильный вариант.

Джек

Оставив телефон в покое, я вернулся в постель.

 – Что, не берет? – сонно спросил Ален, поворачиваясь ко мне лицом.

После клуба мы уже несколько раз встречались у меня на квартире. Ален хотел большего, но я не мог этого дать. По мне, он был слишком эгоистичен. Я мечтал о другом партнере. Чтобы секс приносил наслаждение обоим сторонам, а не я один выкладывался на все сто процентов.

 – Прости, я тебя разбудил? – я присел на край постели и провел по его неприкрытой одеялом ноге. Омега охнул и спрятал ее.

 – Ничего. Ложись, – он демонстративно поерзал бедрами, давая понять, что готов к следующему раунду.

 – Ален, мне завтра рано вставать. Я в душ и спать, – бросил я, направляясь в сторону ванны.

 – Как знаешь… – я так и видел, как он вытягивает свои пухлые губки и делает обидчивое лицо. Эта наигранность меня начинала уже бесить.

Уже после душа подойдя к кровати, на которой спал омега, я остановился. Свет от настольной лампы на прикроватной тумбочке падал на умиротворенное лицо, поэтому рассмотреть черты его не составляло труда. Да, красивый. Но такой... холодный. Ухоженные темно-каштановые волосы рассыпались по подушке, коричневые тонкие брови были словно нарисованы карандашом. Я специально провел по одной пальцем. Чтобы убедиться, что они настоящие. Омега засопел, но не проснулся. Глядя на него, мне тоже захотелось спать. Но как только я лег, сон все равно не шел. Все мои мысли витали вокруг Скотта. Почему он ушел из клуба, не предупредив никого? Обиделся? Так вроде никто ему ничего и не сказал. Или ему понравился Ален? А что, если Ален его истинный? Нет, бред. Если бы Ален и Скотт были истинными, у них это чувство возникло бы взаимно. И сейчас этот развратник спал бы в его постели. Тогда почему он избегает меня? Не отвечает на звонки? Детский сад какой-то. За этими размышлениями я и не заметил, как меня сморил сон.

Утром я встал первым, стараясь не будить парня. Приготовил кофе, оделся и отправился на работу. Он знал, куда положить ключи.

Как только я поднялся на свой этаж, ко мне подошел Майкл и сообщил, что еще десять минут назад звонил босс и спрашивал меня.

 – Так еще рабочий день не начался, – я привычно крутанул запястье с часами, отмечая, что у меня в запасе еще пятнадцать минут.

 – Ты же его знаешь, – пожал плечами бета и ушел за свой стол.

Мне ничего не оставалось, как последовать в сторону кабинета.

 – Вызывали? – постучал я, прежде чем открыть дверь.

 – Заходи, Джек, – послышались знакомые властные нотки. Прямо как у моего отца.

Я присел в свободное кресло и поднял внимательный взгляд на мужчину, давая понять, что готов к разговору.

 – Ты и Скотт провели неплохую операцию. В Управлении наркоконтроля требуется начальник. Твою кандидатуру одобрили, так что… – шеф делал вид, что перебирает какие-то бумажки, при этом избегая прямого взгляда. Будто что-то скрывал. Боялся вопросов. Но каких?

 – А Хейз? Мы же напарники. Как же он? – я тяжело вздохнул.

 – А что Хейз? – мужчина немного поерзал на кресле. – Твой Хейз написал рапорт на перевод в другой город.

 – Почему? – я был ошеломлен. В груди, казалось, все разом разорвалось: и сердце, и легкие, и моя душа.

 – Вот и спроси у него. Мне он ничего не объяснил. Что-то доказывал, кричал... А потом сказал, что, если не подпишу, так уйдет, – рассержено закончил он, и в его пальцах хрустнул карандаш.

 – И вы подписали? – допытывался я, наблюдая за тем, как он убирает следы своей несдержанности.

 – Нет. Сказал, чтобы он неделю подумал. Если не изменит решение – подпишу. Никто здесь силой его держать не станет. Тут незаменимых нет.

 – Спасибо, – в голове была только одна мысль: «Мне нужно поговорить со Скоттом».

 – Так что передать в Управление? Ты согласен? – задержал он меня в дверях.

 – Я подумаю, – бросил я уже почти на выходе, но все же услышал его недовольное ворчание:

 – Все думают. Им работу предлагают, а они нос воротят.

Я, как одержимый, мчался к его дому. Внутри все кипело. Я остановился, вышел из машины и закурил. Поднося руки к губам, отметил, что пальцы дрожат от волнения. Надо было успокоиться, но я не мог. Почему он так со мной? За что? Я его уже считал другом. А он плюнул мне в душу этим переводом. Скрыл, словно я не заслуживаю простых слов. Элементарного объяснения.

Прежде чем позвонить, я хотел постучать, но дверь с легкостью поддалась и слегка распахнулась от моего касания. Не теряя ни минуты, я вошел и закрыл ту за собой. Его квартира напоминала студию. Большие панорамные окна, светлая гостиная вместе со столовой и отдельная комната. Очевидно, спальня.

Шаг, еще один. Звуки от них заглушали удары моего сердца. Поворот, пока я не открыл еще одну дверь и не столкнулся с задумчивым и неожидающим меня Скоттом.

Я сам застыл на месте. Хотя и долго думал о разговоре с ним, все заготовленные слова вмиг вылетели из головы. Он выглядел не так, как я привык его видеть. Каким-то родным, домашним он мне показался в это мгновение. Растянутые спортивные штаны, сползшие на самые бедра, держались на одном добром слове, обнаженный торс так и манил обласкать его взглядом. На немного заросшем щетиной лице отразилась такая растерянность, что напоминал он скорее ребенка, удивленно хлопающего глазками, чем взрослого солидного альфу.

 – Ты... – выдохнул он.

 – Я.

От звука его голоса я вздрогнул и невольно двинулся вперед, преграждая путь и заставляя вернуться в спальню.

 – Джек, как ты зашел? – взволнованно спросил он, с трудом сглотнув слюну.

Его кадык дернулся, а я все смотрел на его шею, не зная, что сказать. Когда он стоял передо мной, мне не верилось, что он предал меня. Я искал ему оправдания, но боялся разочароваться.

 – Дверь была открыта. Скотт, почему? – я сам не понял, что конкретно я у него спросил.

Быть может, это был вопрос обо всем, что происходило.

 – Я уезжаю, – он подтвердил. Просто без объяснений.

 – А ты не хочешь рассказать причину? Отчего ты бежишь? Тебе кто-то угрожает? Мы можем разобраться. – я говорил, а он ходил по комнате, делая вид, что занят вещами, разбросанными повсюду. – Я думал, мы друзья, – закончил я. После этой фразы он остановился, повернув ко мне лицо, искаженное злостью.

 – Я тебе не друг, – выкрикнул он, а я так и застыл, всматриваясь в него, ища опровержения, причину.

Я сам не понимал, почему оправдывал его даже перед самим собой. Я отказывался верить, что он плохой, жестокий ублюдок, готовый перечеркнуть все наши отношения одним махом. А ведь я стал ему верить...

 – Скотт, ты не в себе, – мои глаза бегали, а руки тряслись: это волнение прорывалось изнутри, сметая все преграды внутреннего контроля.

 – Да нет, я как раз в себе. Ты хочешь знать, почему я тебя бросаю? – я кивнул и замер от его вкрадчивого голоса. – Желаешь узнать, что на самом деле мучает твоего друга Хейза? – и он засмеялся.

Нервно так, у меня от такого смеха мурашки по коже пошли.

С каждым словом он подходил все ближе и ближе. И теперь не я его держал в ловушке, а он меня. Он двигался, пока не встал напротив меня, лишая тем самым возможности уклониться. Я был прижат к стене. И теперь уже явственно ощущал дискомфорт.

 – Все еще хочешь знать, какой я тебе друг? – выдохнул он мне в лицо. – Я люблю тебя… так люблю… как безумный. Минуты нет, чтобы я не вспомнил о тебе. Я уже не знаю, кого за это ненавижу: тебя или себя.

 – Что ты говоришь?.. – у меня глаза распахнулись от удивления. – Прекрати, – жалко шептал я, чувствуя, как от его запаха у меня начинал дрожать голос, а предательская волна скрутилась спиралью внизу живота. Тело реагировало не так, как надо. Это же мой друг! Это же альфа!

 – Я не хочу быть тебе другом, – он наклонился еще ближе, кладя руки мне на плечи.

И тут же, не давая мне опомниться, завладел моим ртом, целуя жадно, будто в последний раз. Торопливо прижимая меня к себе. Я должен был чувствовать отвращение, но его не было. Вместо этого поднимался жар, необузданное, дикое желание, грубая страсть, низкая похоть, жаждущая властвовать, потерять рассудок, сдаться ему и одновременно подчинить.

За мое сопротивление он меня укусил за нижнюю губу, приводя в чувства, на какие-то доли секунды отрезвляя разум. Я не помнил, как оттолкнул его. Просто отбросил в сторону. Хейз отшатнулся, ничего не говоря. А я спешно выбежал. Хотелось поскорее убраться от него, от того, что он разбудил во мне.

Я не помню, как добрался домой: очнулся, лишь лежа на кровати спальни, в одежде, закрыв ладонями лицо. Я даже после того, как он меня поимел на заброшенной базе, так не терял контроль. Все тело обдавало попеременно то жаром, то холодом. Скотт несколькими фразами разрушил все то, что между нами было. А было ли что-то? Или все это время я хотел в это верить? Я отказывался верить в его любовь. Я вообще запретил себе о нем думать.

Три дня я провел в раздумьях, но на четвертый не выдержал и позвал Алена, чтобы заменить ненужные воспоминания в моей голове, оставить другой запах на своем теле. И у меня не встал. То ли от последних событий, то ли черт знает от чего. Я уже ничего не понимал. Но аромат Алена меня раздражал и не вызывал желания. Наоборот, он будил во мне злость.

Пришлось взять себя в руки и пойти к врачам. Все специалисты разводили руками, утверждая, что со мной все в порядке. Никто не мог сказать, почему я чувствую запах другого альфы и так на него реагирую. Все как один считали, что такого не может быть в природе. Будто я все придумал...

 – Тедди, привет, – я сидел в курилке, уже не зная, к кому обратиться. – Я вспомнил, что ты три года тому назад обращался к психотерапевту. Да, нужен телефон. Нет, не мне. Да, у приятеля. Хорошо, записываю, диктуй, – взял ручку и размашисто написал «Коди Билк». – Он омега? Нет, мне и нужен омега. То есть, приятелю нужен. Спасибо.

Покрутив в руках бумажку, я уверенно набрал номер и стал ждать.

 – Добрый день. Я бы хотел записаться к Коди Билку. Завтра? Да, устроит. Хорошо, в шесть вечера. Да. До свидания.

Мне нужны были ответы. Ведь я же не сошел с ума?

Джек

В назначенное время я стоял в приемной психотерапевта. Еще ни разу не приходилось быть у такого специалиста, поэтому ощущалась некоторая легкая нервозность.

 – Вы можете пройти в кабинет, а Коди Билку подойдет через несколько минут, – пропел мне ласково секретарь.

Омега открыл дверь, пропуская меня вперед, а потом вернулся на свое место. Я растерялся. Один, в чужом кабинете... я не знал, как себя вести. Где-то читал, что это такой хитрый прием у некоторых врачей: давать волю пациентам. Ведь поведение клиента в кабинете зачастую отражает поведение его в обычной жизни, а значит, будет пища для анализа.

Кабинет не отличался чем-то необычным, может, лишь излишней чистотой и безупречным вкусом хозяина. На письменном столе стояло несколько семейных фотографий. Одна отображала, видимо, господина Билку с мужем в обнимку, вторая – неокрепшего юношу, по всей вероятности, ребенка доктора. Достаточно взрослого, на мой взгляд, для такого молодого омеги. Всмотревшись внимательно в паренька, я слегка опешил: в его лице отчетливо виделся Скотт. Я точно сошел с ума. Мне уже везде он кажется. Только этого не хватало! Я даже взял в руки портрет и, не веря своим глазам, поднес ближе, но эффект остался. Черты – один в один Хейз. Я несколько раз моргнул, скидывая все на усталость и недосыпание.

 – Это мой сын, Питер, – неожиданно раздалось сзади.

 – Красивый, – поставив на место фотографию, ответил я.

 – Коди Билку, – протянул он мне руку.

 – Джек Райт, – и я почувствовал, как его пальцы заметно вздрогнули при упоминании моего имени.

Присмотревшись, я отметил, что мы незнакомы. Может, он в ссоре с кем-то из моей семьи? Надо было назвать свое имя, когда еще записывался, возможно, он чем-то был обижен на Райтов.

 – Что ж… – задумчиво протянул он, облизывая сухие губы.

Быть может, у него что-то произошло, какие-то личные переживания, а я уже во всем вижу заговор или подвох? Работа не отпускала и не давала расслабиться нигде.

 – Давайте для начала присядем, – и он жестом показал в сторону уютного уголка, оборудованного для приватной беседы.

 – А можно я не буду ложиться на кушетку? – у меня эта часть мебели вызывала неприятные ассоциации.

 – Конечно, кому как удобно, – мягко улыбнулся он. – Это только в фильмах так принято. А в жизни, поверьте, проще, когда ты видишь лицо собеседника.

Я присел в кресло, а Коди разместился напротив.

 – Чай, кофе или воды? – поинтересовался он.

 – Нет, спасибо, – тут же отмахнулся я. Мне хотелось скорее получить ответы на свои вопросы.

 – Джек, прежде чем мы начнем разговор, я хочу вас предупредить. Все, что будет здесь сказано, останется между нами. Иногда достаточно рассказать свою проблему другому, и она предстанет совершенно под иным углом. А иногда в ходе разговора вы сами можете понять, что именно вам нужно.

 – Я понял, что желательно говорить правду, – я нервно пожевал нижнюю губу.

Омега только улыбнулся, давая мне возможность собраться с мыслями и набраться храбрости.

 – У меня конкретный вопрос. Почему я чувствую другого альфу? – наконец, произнес я.

Я всматривался в лицо молодому мужчине в попытках отыскать отвращение или осуждение, но на нем была непроницаемая маска вежливости.

Коди откинулся на спинку кресла и потер тонкими пальцами подбородок, явно о чем-то размышляя. Я так и видел, как он сейчас начнет меня убеждать, что такого не может быть, но вместо этого омега произнес ровным голосом:

 – Я вчера вернулся из командировки, читал лекции студентам. Так одна из тем как раз касалась этого вопроса.

 – А вы могли бы объяснить мне это, только доступным языком, избегая вашу сложную терминологию? – перебил я его.

 – Конечно, могу, – вежливо отозвался Коди. – Есть такая теория, что изначально мы могли чувствовать всех. Неважно кто был перед нами: омега или альфа. А потом в обществе стали порицать однополые отношения, и за годы эволюции это превратилось в табу. Простыми словами, у нас уже с младенчества стоит психологический блок, и с каждым годом он только усиливается. Скорее всего, ваш блок рухнул. Вы чувствуйте только одного альфу? – он спокойно ждал ответа.

 – Да, только одного.

Я как-то об этом и не задумывался. Да и не старался проверить свой нюх на другом представителе сильного пола. Но, вроде как, на других не реагировал.

 – Как давно у вас такое?

Я почесал затылок, вспоминая. Как давно? Я даже замялся, решаясь. Говорить ему или нет? Мои глаза забегали. На лбу выступил пот, который я тут же вытер рукой.

 – Джек, я не давлю на вас. Это просто беседа. Вы сами решаете, что говорить мне, а что нет. Но вы должны понимать, чем яснее я увижу картину, тем больше шансов правильно ответить на ваш вопрос.

 – Да, я понимаю, – опустил я голову. – Первый раз я почувствовал его запах, когда переспал с ним.

 – Он вам был приятен? Или, наоборот, вызывал отвращение? – подтолкнул меня омега после возникшей паузы.

 – Мне хотелось убить его, – я открыто встретился с ним взглядом. – Он не только был мне неприятен... все в груди переворачивалось. Будто ядовитый газ проникал под кожу.

 – Хотите поговорить об этом?

 – Нет, не хочу. Это уже в прошлом, – твердо ответил я, давая понять, что эта тема закрыта. – Потом я его тоже чувствовал, но не так сильно. Потом он напоминал скорее назойливую муху, которая раздражала своим постоянным присутствием.

 – И это вас не удивило? Почему вы тогда не задали себе такой вопрос?

 – Я был слишком занят, чтобы задумываться о такой ерунде.

 – Хорошо. Что изменилось?

Я снова задумался, перебирая воспоминания, как бусы. Что изменилось?

 – Хорошо, послушайте, я все расскажу, но только не перебивайте меня. Можно, я закурю? – у меня плохо получалось скрыть свою нервозность: руки так и тянулись к карману с пачкой.

 – Не думаю, что это хорошая идея – курить в кабинете. Я могу предложить вам кофе, он вас немного успокоит.

 – Нет, все нормально. Так вот, – я вытер руки об колени и продолжил, – мы работаем вместе недавно. Отношения не заладились с самого первого дня. Потом произошло одно событие, после которого я его почувствовал. То есть, правильнее заметить, во время этого события. Он попал в беду, и единственный способ его спасти был... переспать. Скотт... он после этого винил себя. Я видел это, но не хотел видеть жалость в его взгляде. Я хотел нормальных отношений, хотел его уважения. Мы ссорились, и я каждый раз старался до него достучаться. Кажется, мне даже это удалось. Но как только все стало получаться, случился взрыв. На этот раз он меня спас. А потом три месяца пролежал без сознания в больнице. Я думал, он умрет... Вы побледнели? Вам плохо? – обратил я внимание на врача, который изменился в лице.

Вот как можно таким впечатлительным омегам работать в таких отраслях, сталкиваясь с реальными проблемами и ужасами жизни?!

 – Нет, все хорошо. Душно стало. Вы не возражаете, если я приоткрою окно?

Я наблюдал, как он поднялся и неуверенной походкой подошел к окну и приоткрыл одну раму.

 – Извините, – произнес он, занимая прежнее место. – Продолжайте.

 – В больнице я снова ощутил его запах. Он словно заново пробирал, вот только на этот раз не раздражал, а, наоборот, успокаивал. Я все дни, что был с ним там, не мог насытиться его ароматом, боясь, что каждый вздох станет последним. Вот только он, когда выписался, изменился. Стал неразговорчивым, постоянно чем-то недовольным. А затем и вовсе бросил меня, предал. Даже не удосужился объяснить причину своего поступка. А когда я его спросил напрямую о ней, знаете, что он мне ответил? Что любит меня. Он меня любит… Какой-то бред. Я до сих пор не понимаю, как такое вообще произошло!

 – Он к вам пришел и признался? – удивленно смотрел на меня омега.

Да, я бы тоже удивился, услышав такой рассказ о двух идиотах, поочередно спасающих друг друга.