Текст книги "Стирая границы"

Автор книги: Вера Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Стирая границы

Автор: Вера Волкова

Соавторы: Cinzano

Беты (редакторы): Йяаффтар

Фэндом: Ориджиналы

Пейринг или персонажи: Альфаальфа

Рейтинг: NC-17

Жанры: Ангст, Драма, Психология, POV, Hurt/comfort, Омегаверс, Первый раз

Предупреждения: Насилие

Размер: Миди, 49 страниц

Кол-во частей: 9

Статус: закончен

Статус: Отношения между Альфой – Альфой. Один поступок может изменить всю жизнь. Разве мог догадаться Джек об этом, спасая своего напарника.

Посвящение: Автору заявки и всем любителям неправильных отношений. Дорогие друзья (и мои любимые авторы), я благодарна вам за помощь в этой работе. Без вас я бы вряд ли смогла ее написать: – Cinzano – за помощь с сюжетом, Йяаффтар – за вдохновение, Htyf – только ты так можешь окрылить отзывом, Arbiter Gaius – за такие нужные советы.

Примечания автора: Первая история из жизни семьи Райтов: Начало отношений Скотта Хейза и Джека Райта. Продолжение: Вторая история: Первый близнец Алекс Райт (омега притворяется альфой): https://ficbook.net/readfic/4447757 Третья история: Второй близнец Рик Райт (альфа притворяется омегой): https://ficbook.net/readfic/4738306/12264517

Описание: Отношения между Альфой – Альфой. Один поступок может изменить всю жизнь. Разве мог догадаться Джек об этом, спасая своего напарника.

Джек

Скотт

Джек

Скотт

Джек

Скотт

Джек

Джек

Эпилог

Примечание к части

Джек

Мы вышли во внутренний двор здания, где была оставлена машина Скотта. Возле двери, над которой висела видеокамера, стоял охранник.

Бросив беглый взгляд на идеально подогнанные брюки, плотно облегающие задницу напарника, я себя одернул и поспешно отвел взгляд. Скотт отправлялся на очередное задание в ночной клуб, чтобы выяснить про поставку наркотиков в подобные заведения. Видеть его в такой откровенно вызывающей одежде было непривычно, но я не мог не отметить, что она ему шла. Длинные накачанные ноги, подтянутый торс, сильные руки – все было максимально открыто и подчеркнуто. Он выглядел сексуально. Уверен, что в клубе мимо него спокойно не пройдет ни один омега.

Оглядевшись по сторонам и ничего подозрительного не заметив, я направился к автомобилю, недовольно качая головой. Он снова оставлял меня за бортом задания. Уже несколько месяцев я сидел на скамейке запасных. Это безумно выводило, но я не имел права возразить. Кто я? Новичок, недавно переведенный. И даже одинаковое звание с ним не смягчало отношения ко мне. Хейз работал в разведке с самой академии. Можно сказать, старожил. На такого равняются. А сколько историй доводилось слышать с его участием, просто дух захватывало! Но для меня это была сплошная головная боль. Уж лучше бы напарником моим стал какой-нибудь неприметный бета, чем бескомпромиссный, упрямый альфа.

Распахнув заднюю дверцу, Хейз бросил на сиденье кожаную куртку и отступил, чтобы дать возможность мне забрать из бардачка автомобиля документы, оставленные до этого. Повернув голову в сторону напарника, я застыл. Мужчина, расслабленно облокотившись на открытую дверцу машины, скользящим взглядом изучал меня. В голубых глазах мелькнул озорной огонек. Меня выводил этот насмешливый взгляд. Будто бы все на свете знает.

 – Не сердись, Джек, у тебя будет еще время показать себя, – улыбнулся он. Как ребенку говорил. Меня бесил этот тон, и он это знал.

 – Все нормально, – сделал я паузу, – все равно мне бумаги надо заполнить. Кто-то же должен выполнять эту работу, – хотел закончить гадостью, но не смог. Сам не знаю, почему. Я и ненавидел его, и восхищался одновременно.

 – Все будет хорошо, – он всегда так говорил, прежде чем уйти. Словно сам себя успокаивал.

 – Ты чип взял? – обратился я к Скотту, когда он уже сел в машину.

Опустив стекло, он молча кивнул головой и снова улыбнулся, но какой-то грустной, вымученной улыбкой.

Первую половину ночи я прилежно заполнял все скопившиеся документы, пообщался со всеми, кто находился в отделе, сделал какие-то записи. Волнение возросло ближе к пяти. Он должен был позвонить, ну или хотя бы скинуть сообщение. Но телефон молчал, заставляя меня каждый раз вздрагивать от любого звука.

Поэтому ближе ко второй половине ночи я бросил все, открыл последнее дело и принялся анализировать детали. И к началу рабочего дня пришел к выводу, что наркотики здесь – не единственное, было что-то еще… Не хватало фактов. Предыдущая поставка выглядела как инсценировка. Словно кто-то хотел направить нас по ложному следу. Преступники навязывали нам свои правила.

Рассматривая фотографии с места преступления и портреты фигурантов, я не обратил внимания, что ко мне подсел Майкл Бентон из нашего отдела, работающий в паре с постоянно хмурым бетой.

 – Привет. Ты что, здесь всю ночь сидишь? Кофе? – и, не дожидаясь моего ответа, он направился к шкафчику сделать бодрящий напиток.

 – Спасибо, – благодарно улыбнулся я, принимая из его рук чашку.

 – Опять с Хейзом проблемы?

 – Да какие проблемы? Мне иногда кажется, что мы и не напарники вовсе. Для него просто не существует такого понятия, – разозлился я.

Раздражение росло, сказывался недосып и волнение за этого чрезмерно уверенного альфу.

 – Вам нужно время, – опустился он напротив меня, – ты должен его понять: потерять напарника в перестрелке – это нелегко. Такое не забывается. Хейз тебя бережет.

 – Тоже мне, нянька. Я, между прочим, не после академии пришел. Десять лет провел на улицах города, так что не надо меня учить, как работать.

 – Никто не говорит, что ты плохо работаешь. Просто наш отдел имеет свою специфику. Ты поймешь, что он прав. Дай ему время.

Я слушал без комментариев.

 – А где он? – озираясь по сторонам, спросил меня Майкл.

 – На очередном задании: веселится в ночном клубе со сладким омежкой, а я тут под пыльными бумажками погребен заживо.

Бета расхохотался в голос.

 – Ладно, пойду я. Удачного тебе дня.

Я кивнул, извлекая из стола прибор для считывания чипа.

 – Где же, Скотт, носит тебя столько времени? – проворчал я, активируя код.

Экран замигал, давая понять, что объект обнаружен. Проследив, где именно загорелась красная точка, я опешил. Это была заброшенная промышленная зона старой фабрики.

Меня переполняла злость. Значит, я сижу здесь, а он в одиночку отправился выяснять о поставках?! Еще раз кинув взгляд на экран, я не сразу понял, что что-то было не так. Машина осталась примерно в районе клуба. Может, его любезно подбросили? Надо было все проверить. Не нравилось мне это. Сорвав со стула свой пиджак, я направился к выходу.

Добравшись до знакомого места, я осмотрелся. Автомобиль Хейза одиноко стоял за углом в подворотне. Благо у меня был запасной ключ. Воспользовавшись им, я, не задумываясь, обшарил салон. Следов насилия видно не было. Время уплывало, как вода, а ответов все не находилось. Закрыв машину напарника, я поехал на его поиски на своей.

Остановившись чуть в стороне, я решил не привлекать ненужного внимания и дойти пешком. От спертого воздуха в сыром ангаре подкатывала тошнота. В животе было пусто, не считая выпитой чашки кофе, и с ней я не был готов расстаться. Поэтому быстро проследовал дальше, в следующее помещение. Комнатка была маленькой – чулан или подсобка. Но воздух здесь был заметно свежей. Я перевел дух, а заодно осмотрелся. Под самым потолком находилось небольшое окно с разбитыми стеклами. Вдоль одной из стен стоял металлический стеллаж. К одной из металлических секций этого самого стеллажа были примотаны толстой веревкой обе руки Скотта. Само тело напарника было прислонено к белой стене. Он пребывал без сознания. И вид был такой, словно всю ночь его зверски избивали.

С трудом развязав веревки на его запястьях, я наклонился, чтобы помочь ему встать. И, опустившись над Хейзом, ожидал все что угодно, но не стремительного выпада с его стороны. Зубы напарника буквально в миллиметре щелкнули от моей шеи. Я сам не понял, как успел отскочить на безопасное расстояние.

 – Скотт, – позвал я охрипшим от волнения голосом.

Мужчина повернул голову на звук. Я посмотрел в красные, словно звериные, глаза и приказал себе не трястись от страха. Клыки Скотта слегка увеличились, а крылья носа трепетали, принюхиваясь. Он чувствовал другого альфу, и это будило инстинкты.

 – Эй, это я, Джек. Узнал меня?

На миг мне показалось, или у Скотта, и правда, в глазах мелькнул проблеск разума? Альфа дернулся, и я заметил его возбуждение. Чем же они его накачали? По всем признакам, той самой новой дрянью, что заполонила улицы нашего города. Про эту наркоту ходили пугающие слухи. Препарат вместе с непередаваемым удовольствием освобождал внутреннего зверя, вызывая единственное желание: заниматься сексом. Если же употребивший не доводил себя до разрядки, он сходил с ума от вожделения. Так вот почему у него были связаны руки над головой, чтобы не было возможности самоудовлетворения.

Сколько он в таком состоянии? Эти вопросы проносились у меня в голове стремительно, заставляя принимать поспешное решение.

Быстрый взгляд на напарника – того крутило. Я стоял, теребя воротник рубашки и неотрывно наблюдая за ним. Жалость быстрым потоком устремилась в сердце, разрывая его на тысячи кусков.

Приблизившись, я попытался достучаться до его сознания, но все попытки оказались бесполезными.

Хейз завыл, как раненый зверь, устремляя безумный взгляд на меня. Я понял, что минуты его сочтены. Сколько ему осталось, чтобы разум окончательно потонул в безумии?

«Это не тот Хейз, которого ты знал, – шептал внутренний голос. – Он не станет сдерживаться. Его зверь на свободе, он причинит тебе боль, возьмет грубо… как животное. Жестоко… должен быть другой выход».

 – Я должен! – прорычал я, пытаясь справиться с эмоциями. – Я хочу спасти его, и это единственный путь!

«Глупый…» – прошептал разум, и в тот же миг я шагнул вперед к Скотту, и ни тени сомнения больше не было.

Да, я знал, к чему это могло привести. Может, и глупый. Но что стоит простая боль против жизни другого?

Еще шаг. И я почувствовал силу. Внутренний зверь, готовый в любую минуту противостоять, был задавлен.

Хейз поднял лицо. Он что-то прорычал и подошел ближе, принюхиваясь. Я сжал кулаки, ожидая чего угодно. Но ничего и не последовало. Вместо этого мужчина застыл в нескольких сантиметрах от меня, внимательно разглядывая. Слишком близко. Его мускатный запах возбуждения витал в воздухе, пропитывая все вокруг, проходя через меня, вызывая отвращение и ярость. На себя. На жестокий мир. На безвыходную ситуацию, что соединила нас в этом всеми забытом месте.

Я непроизвольно дернулся, но тут же заставил себя застыть, вспоминая, что должен сделать.

 – Я помогу, – тихо сказал я.

Скотт заворчал, а затем повернул голову набок, с интересом всматриваясь в меня.

Я медленно, чтобы не провоцировать на лишнюю агрессию, поднял руку, касаясь верхней пуговицы на рубашке. Одна, еще одна… пальцы предательски тряслись, выдавая меня с головой. Я ощущал неловкость, нелепость всего этого. И на мгновение зажмурился, приказывая себе забыть о том, что это альфа. Сейчас я был единственным, кто мог ему помочь. И только это было важно.

Рубашка выскользнула из непослушных пальцев. Хейз осторожно, словно опасаясь чего-то, сделал еще один шаг вперед. Теперь мы стояли практически нос к носу. У меня перехватило дыхание. Во рту пересохло. Он смотрел на меня красными глазами, но какая-то часть сознания напоминала, что это всего лишь Скотт.

Я до боли закусил губы. Моя гордость… честь… Но я спасу Хейза. Главное – не думать, не сомневаться.

Почему он был так важен для меня? Я мог бы поступить иначе? Но простил бы я себе этот поступок? Я знал ответы, но от этого не становилось легче.

Я не понимал, чего он ждет. Не успев додумать эту мысль до конца, я оказался пойманным – иначе не назовешь – в жесткий захват его рук. Хейз больно укусил за плечо, заставляя снова сжать губы. Подавляя вскрик, я напоминал себе снова и снова, что смогу вытерпеть эту боль. Любую боль.

Жесткие пальцы впились в мои бедра, стаскивая и тут же беспощадно разрывая ткань брюк. Я стоял и смотрел в его глаза, не сопротивляясь, стараясь не думать ни о чем, не чувствовать боли. Мгновение спустя меня резко развернули, и теперь я оказался прижат лицом к стене. Уже полностью обнаженный. Воздух был холодным, я видел легкий пар от своего дыхания, и меня трясло. Услышав резкий громкий рык за спиной, я приготовился. Время перестало существовать. Оно превратилось в некую грань безумства.

Я слышал, как стучало мое сердце. Оно набатом било по вискам. Так громко, словно грозилось вырваться из груди. Я потянулся сам к своему напряженному отверстию. И, плотно сомкнув зубы, чтобы не начать умолять о пощаде, пальцами принялся растягивать себя. В спешке смочив их слюной, я запустил сразу два. Было неудобно, но, прогнувшись в спине, насколько позволял захват Хейза, я кое-как себя подготовил. Напарник даже не заметил моих действий: он был занят освобождением себя от лишних деталей одежды. Одна рука его до боли сжала бедра, а другая надавила на спину, заставляя наклониться еще сильнее. Проведя шершавыми пальцами по вспотевшей коже, он на несколько секунд замер, а потом будто опомнился и настойчиво толкнулся в мой анус. Резкая боль резанула по всему позвоночнику. С трудом преодолевая сопротивление мышц, Скотт вошел во всю длину. Я громко ахнул и зажмурился. Было стыдно и до ужаса неприятно.

 – Еще минуту, еще… – повторял я про себя, стараясь успокоиться.

Хейз навалился на меня полностью. Мои ноги дрожали от напряжения и непривычной тяжести. Он принялся глубоко и с остервенением трахать, не обращая внимания на мои болезненные стоны и слабые попытки вырваться. Уже через пять минут я просто затих и стоял почти не двигаясь, изредка хрипя.

Я чувствовал, что член альфы теперь скользил внутри моего тела легче. И не хотел думать, почему это происходило. Меня просто имели, как податливую куклу. Без чувств, без слов. Казалось, все тело накачивалось болью и грязью. Омерзением к самому себе. Мне становилось тошно от одной мысли о том, как я буду жить с этим дальше.

Наконец, у Скотта подкатил оргазм. Я только и успел отстраниться, чтобы не случилось сцепки. Хейз впечатался бедрами и замер, закрыв глаза, не обращая внимания на мой голос. Его вязкая сперма стекала по моим бедрам, холодя кожу до самых стоп.

Он вцепился в меня мертвой хваткой и не отпускал. Я представил картину со стороны, и меня обдало мерзким чувством обреченности и жалости к самому себе. Только не думать! Все пройдет. Вот только... как теперь с ним работать? Этого я не знал.

Скотт

Медленно, не торопясь я приоткрыл глаза. Голова моментально отозвалась приступом боли. Я тут же зажмурился что есть силы, пытаясь усилием воли подавить приступ.

Следующая попытка была чуть успешнее предыдущей. На этот раз я приоткрыл один глаз и, удостоверившись в отсутствии какой бы то ни было реакции со стороны тела, открыл второй.

Я находился в больнице. Знакомые до боли белые кафельные стены, стойка с капельницей, безумное количество трубок, тянущихся к моему телу, как змеи, заставили скривиться.

Взгляд скользнул по палате, по всем этим предметам, пытаясь отыскать ответ. Я просто осматривался и натолкнулся на занавешенное окно. В проникающем в щель между занавесками луче солнца была видна играющая пыль, парящая в воздухе. Засмотревшись, я прикрыл глаза. И тут же распахнул. По телу прошла дрожь. Память возвращалась кусками, но и этого было достаточно, чтобы оценить глубину ямы, в которую я попал.

С силой сжав бортики кровати, я попытался отыскать кнопку вызова персонала. Приподнимаясь, не обращая внимания на то, что мир вокруг закружился от резких движений, я буквально выдернул себя из кровати.

Разум заметался, пытаясь выстроить хронику событий. Ночной клуб. Какой-то омега предложил поговорить в отдельной комнате. Хозяин клуба. Темнота.

Что-то было в напитке? Не зря я подозревал слишком обходительного бармена. Значит, они знали обо мне. Меня ждали.

Дверь открылась, и в палату зашел доктор.

 – Вам нельзя вставать, – взволнованно проговорил он, бросая недовольный взгляд в мою сторону.

 – Мне нужно знать. Когда меня привезли, со мной был альфа. Что с ним?

 – Вам нельзя волноваться, – предостерег врач.

 – То, что я ничего не знаю, еще больше меня нервирует! – воскликнул я.

Альфа поднял брови на мой выпад.

 – С ним все нормально. Относительно нормально. От госпитализации он отказался, хотя я и настаивал. Вид у него был не совсем здоровый. Но он даже не согласился на обследование. Однако больничный на пару дней оформил.

 – Хорошо, – облегченно выдохнул я.

 – Ничего хорошего, молодой человек. Вашему другу необходима квалифицированная помощь. Он даже не представляет, во что это может… – он осекся под моим тяжелым взглядом.

Я был удивлен услышанному. Так получается, моя догадка верна. Джек пожертвовал собой. Как благородно с его стороны. Хотелось выть от осознания действительности. Быть обязанным Райту хотелось меньше всего.

 – Демоны его подери, – выругался я.

Почему он на это пошел? Как он теперь? До меня стала доходить вся ширина его поступка.

А что, если я нанес ему сильные повреждения? Что, если?.. Думать дальше не хотелось.

Я на мгновение закрыл глаза, выдыхая, внутренне пытаясь снова и снова понять, что произошло между нами. Самое ужасное, что именно я причинил ему боль.

 – Я должен пойти к нему, удостовериться, все ли с ним в норме, – прохрипел я наконец.

Доктор пытался мне втолковать, что это опасно для моего здоровья. Что один больной другому не помощь. Но я остался непреклонен.

Когда за ним закрылась дверь, я остался в одиночестве со своими тяжелыми думами.

«Джек, зачем?» – крутился у меня в голове один и тот же один вопрос.

Лучший выход из всего это – забыть, сделать вид, что ничего не произошло. Худший – поговорить, выяснить все до конца без утайки.

«А ты бы смог забыть? – терзал меня внутренний голос. – Смог бы смотреть на альфу, который тебя взял насильно, как дикий зверь?»

Меня скрутило болезненным спазмом.

Когда я смог подняться, и состояние позволило передвигаться, я отправился в душ. Мне хотелось поскорее смыть остатки воспоминаний, чтобы потоки воды унесли страшные мысли. А потом – найти Райта. Плевать, что он скажет. Мне нужно посмотреть ему в глаза… Убедиться, что я не совершил… Что? Непоправимое? Ужасное? Безумное? Я не знал. Я не знал, чего желал больше: увидеть прощение в его глазах или набить морду за безрассудство, за его ненужное благородство.

После долгого поиска адреса напарника я стоял перед его дверью и достаточно долго нажимал на звонок.

– Если не открывают, значит, нет никого дома, – недовольно проговорил Райт, распахивая дверь.

Увидев меня, он непроизвольно шарахнулся назад. И, прислонившись к шкафу, закрыл глаза. Светлая кожа, казалось, приобрела совсем неправдоподобный бледный оттенок. Я вошел внутрь, закрывая дверь и тем самым отрезая нас от внешнего мира.

Громкий звук в мгновении ока заставил насторожиться Джека. Я заметил, как он вздрогнул. Его беспокоила боль, а я, как одержимый, ловил каждую деталь в его облике. С каждой новой секундой эти детали все больше и больше тревожили меня.

Серое лицо и тонкие, едва заметные морщинки у плотно сжатого рта, которых я раньше не замечал. Глубокие синяки под глазами, ставшие почти черного цвета.

Я никогда не видел такого Райта. Это я виноват. Я сломал его.

 – Нам надо поговорить, – я не узнал свой голос: он был хриплым и еле слышным, как будто я сорвал связки.

 – Не о чем, – отозвался он, не поднимая головы. Его шепот ударил по слуху своей безжизненностью, пустотой.

Я моргнул, на мгновение прикрывая глаза, точно борясь с какими-то демонами внутри. А затем глубоко вдохнул и выдохнул. И подождал с полминуты, давая Джеку прийти в себя.

 – Зачем? – скорее выругался я, чем спросил.

Он стоял, не говоря ничего и не делая никаких движений. Во мне поднялась ярость. Может, еще не все наркотики вышли из моего организма, но я схватил его, стараясь встряхнуть, вызвать хоть что-то на его лице. Пусть лучше ударит, чем стоит безжизненным трупом. Под руками треснула ткань, и растянутая майка сползла с его плеча. На том виднелись свежие следы от зубов.

Укус… Моя метка владения. След насилия над его телом. Сложно описать словами то, что я испытал в этот момент. Злость? Ослепляющую ярость? Волна неконтролируемого гнева прокатилась по моему телу, сметая крупицы разума на своем пути. Эти повреждения нанес я. И не только эти…

Джек вырвался из моего захвата и, заметно морщась от боли, сделал шаг назад, прикрываясь рукой, стараясь натянуть майку на поврежденную кожу.

Внутри меня бушевал ураган. Такой реакции я не ожидал. Даже чувствовал, как кровь отхлынула от лица. Я находился под воздействием наркотиков, но разве это может служить оправданием? А Джек, благородный идиот… решил мне помочь. Отдал себя, чтобы спасти меня от безумия.

Осознание накрыло меня волной леденящего ужаса. Одно дело знать, а другое – видеть потухший взгляд некогда волевого альфы, сжавшееся, дрожащее от каждого прикосновения, сильное тело. Я даже в мыслях не мог подумать, что сломал его. Я стоял и смотрел на Райта, не отрываясь ни на один миг. Каждая секунда казалась для меня чудовищной пыткой. Хотелось сбежать, спрятаться. Лишь бы не знать, не думать, не видеть…

Если бы я мог вернуть то мгновение. Я бы лучше выбрал безумие.

Еще миг… и я, как завороженный, медленно опустился на колени перед Райтом и обхватил его ноги, зарываясь в них лицом. Джек молчал.

 – Прости, – мой голос был глух, – ударь меня. Делай, что хочешь, но прости.

Не знаю, сколько мы так простояли, но я очнулся от прикосновения его пальцев, забравшихся в мои волосы. Руки больно сжали пряди, словно пытаясь наказать, передать свою боль.

 – Уходи, – он раскачивался, как ненормальный, – уходи! – закричал он. – Убирайся вон! Я тебя ненавижу!

Я поднялся, внутри что-то пульсировало, подталкивало, заставляло делать то, о чем буду жалеть. Один миг, один вдох – и я прижал Джека к стене, жадно целуя. Прикосновение губ длилось мгновение, затем Райт прервал поцелуй мощным ударом в челюсть. Голову откинуло назад, но я не чувствовал боли. Только растерянность. Но это мимолетное прикосновение невозможно было описать словами. Меня словно током обдало.

 – Убирайся! – крикнул он и из последних сил вытолкнул меня прочь: из дома, из своей жизни, хлопнув перед самым моим лицом тяжелой дверью.

Я вытер тыльной стороной ладони кровь с рассеченной губы и повернулся, бросая взгляд в сторону его квартиры. Я знал, что он не ушел. И, прислонившись лбом к прохладному дереву двери, мечтал забыть все, как страшный сон.

– Я тоже себя ненавижу, Джек, – прошептал я в пустоту, – я тоже...

***

Услышав, как хлопнула дверь в кабинет, я напрягся. Джек сегодня вышел после больничного. Эти дни я его не трогал, давая время, чтобы придти в себя.

 – Доброе утро, – как ни в чем не бывало произнес он и занял свое место.

 – Доброе, – отозвался я, всматриваясь в его черты.

Он надел маску равнодушия и невозмутимости. Я догадался, что напарник не хочет вспоминать, а тем более обсуждать болезненную тему.

 – Будешь кофе? – спросил он, вытащив из-под полки две чашки и ставя их на стол. – Так и быть, сегодня сделаю я.

 – Буду, – невинно улыбнулся я, принимая условия его игры. Хочешь поиграть, Джек? – Я разве когда-нибудь отказывался? Я помогу.

Поднявшись, я щелкнул чайник. Не успел Джек и глазом моргнуть, как я поставил перед ним кипяток. И будто случайно задел его руку, потянувшуюся к ручке чайника. Он тут же ее отдернул, но я успел заметить, как побелели костяшки пальцев. Руки напарника сжались в кулак. Короткие ногти впились в мягкую плоть.

«А чего ты ждал? – мысленно одернул я себя. Я прикрыл на мгновение глаза и попытался расслабиться. – Все нормально. Ты абсолютно спокоен. Абсолютно спокоен…»

Джек, вопреки ожиданиям, оказался безучастным к моим стремлениям завязать дружескую беседу. И, судя по всему, собирался работать. Насчитав несколько папок с текущими делами, я углубился в изучение, но уже через два часа напряженного молчания понял, что терпению пришел конец. Я так не мог. Мне нужно было выяснить. Пусть кричит, бьет, но его молчание изводило меня хуже пытки.

Вскочив, я решительно двинулся к его столу. И, резко рванув его на себя, вызвал болезненный хрип и ругательства в свой адрес. Он явно не ожидал такого.

Я что-то орал. Сам себя не помнил от злости. Но через несколько минут уловил, что парень притих, сжавшись в моих руках и сильно зажмурив глаза, будто ожидая того, что я ударю.

 – Джек, – позвал я его, – прости меня.

Я шептал какую-то ерунду, не останавливаясь ни на секунду. Потом, ослабив хватку, отошел от него и опустился на стул.

 – Что я творю? – вырвалось у меня.

Ужас накрыл меня. Я опять все испортил. Моя несдержанность только сильнее усугубила отношения между нами. Мне захотелось еще раз взглянуть на Райта, но усилием воли я удержал себя.

«Мне нужен перерыв. Нам нужен перерыв», – решил, быстро одевшись и выскочив из кабинета.

Оказавшись на улице, я подошел к своей машине и набрал номер бывшего супруга Коди. Мне просто необходимо было выговориться, а этот омега был идеальным слушателем.

С Коди мы познакомились в молодости. Первая любовь, первый опыт. Казалось, то было чувство на всю жизнь. Мы были счастливы появлению малыша – Питера. Но через шесть лет мой омега встретил истинного, случайно, на какой-то конференции. Работая психотерапевтом, он часто разъезжал по стране, выступая с лекциями. Я все понял, когда он вернулся. Природа зла и несправедлива. Я отпустил. Не сразу, но со временем нас уже связывали лишь дружеские отношения, ну и ребенок. Питера я любил безумно и каждую свободную минуту проводил рядом с ним. Но свою личную жизнь старался не афишировать, поэтому на работе думали, что я свободный альфа без прошлых семейных уз.

Минут через двадцать я уже переступал порог его кабинета. К счастью, у него никого не было. Увидев меня, Коди радостно взмахнул рукой, приглашая к себе.

Я выложил все. Начиная с нашего с Джеком знакомства и заканчивая сегодняшней стычкой. Не скрыл даже непонятно откуда возникшее желание поцеловать альфу.

– Ты уверен, что так все плохо? – начал он.

– Конечно. Ты бы его видел, – возмутился я. Или он думает, что я все себе напридумывал? Так я же не слепой...

 – Скотт, мы так устроены, что придумаем тысячу способов для того, чтобы убежать от «негативных переживаний». Твой напарник предпочел уйти в суету будней, не проживать боль, бессилие, стыд, страх, вину, злость…

Я хотел возмутиться, но омега остановил меня жестом.

 – Ты должен осознать, что это проблема. Если он не проживет свои чувства, не пропустит через себя, не выпустит их на волю, то начнет проживать их с помощью тела. Раз за разом опуская себя с головой в этот омут личного кошмара. Его тело, разум, душа, наконец, должны проболеть. Ему нужно время.

 – Насколько это все серьезно? – не вытерпел я.

 – Серьезность последствий зависит от обстоятельств, связанных с особенностью жертвы насилия и насильника, – осуждающий взгляд прожег меня насквозь. – Если, конечно, он считает тебя насильником.

 – Да я сам себя таким считаю. Но я ничего не понимал тогда. Да я не помню и половины из того, что было! – воскликнул я и принялся мерить комнату шагами.

 – Но он же помнит. Ты обязан уяснить, что каждый раз при встрече с тобой он вспоминает изначальную травму. Это состояние активирует ощущения беспомощности, стыда, страха, отвращения, боязни повторения. Ему нужно, как я уже сказал, время. Сначала внутренние резервы организма выработают защитный механизм, а потом его только ждет переосмысление. Жертва должна принять свой страх, разобрать по косточкам корневую травму. Только необходимо выяснить, что хочешь от него ты? – бывший посмотрел на меня внимательно, полностью сканируя на внешние проявления эмоций.

Я не знал. Меня волновали чувства Джека, но о своих я не задумывался.

 – Твой напарник не сможет просто взять и забыть. Забыть такое невозможно. Оставь его, и ситуация уйдет в прошлое. Сделай так, чтобы постоянные напоминания о насилии не портили ему жизнь. Все возможно, и это и будет тебе прощением от него.

 – Но… – прошептал я, останавливаясь под его напряженным взглядом.

 – А чего ты добиваешься? Ты – агрессор, он – жертва, между вами не может быть нормальных отношений. И вообще, то, что ты так реагируешь, сильно смахивает на зависимость, пусть даже и на почве вины. Или ты хочешь повторить ситуацию? Может, изменить положение вещей? Например, он будет теперь сверху. И таким образом ты якобы накажешь себя. Или у тебя мотивация запретного плода? Не стоит мучить ни его, ни себя.

 – Я хочу, чтобы он перестал меня бояться, каждый раз вздрагивать от моего прикосновения. Я хочу вернуть все, как было, – наконец произнес я.

 – Предположим. Что вас связывало до насилия?

 – Работа. Мы не так давно вместе.

 – Так. До этого эпизода, что ты к нему испытывал?

 – Уважение, желание защитить, – мне сразу вспомнилась постоянная улыбка на лице Райта, стоило мне только зайти в кабинет.

Он любил свою работу, за это я его и уважал. Джек был самоотверженным, исполнительным малым.

 – А он? – неожиданно вторгся в мои воспоминания Коди.

 – Да мне откуда знать, – во мне проснулась злость, – мы такие вещи не обсуждали. В любви он мне не признавался.

 – Предположим, он мог восхищаться тобой, уважать, доверять тебе.

 – Может быть, – а я все разрушил. Я сам был себе противен.

 – Было уважение, восхищение, желание оберегать и так далее, потом произошло насилие, которое перечеркнуло эти отношения. Так?

 – Так, – подтвердил я.

 – Если постараться, то можно запустить процесс восстановления отношений к первоначальным. Но слишком не увлекайся, а то на фоне всего этого у тебя может сработать психологическая защита, которая зовется эротизацией. Если простыми словами, свое чувство вины заместишь на эротическое влечение. Пойми, Скотт, твое неожиданное желание поцеловать другого альфу... оно немного неправильное. Не находишь?

Нельзя сказать, что подобные речи меня обрадовали или успокоили, но заставили хорошо задуматься.

Поблагодарив Коди, я облегченно вздохнул. Теперь хотя бы знаю, что нельзя на Джека давить. Нам обоим необходим был отдых. Немного беспокоили лишь его самочувствие и мои провалы в памяти. Вот только я не был уверен, что хочу вспомнить все.

В кабинет тем временем заглянул секретарь моего бывшего.

 – Уже можно?

 – Входи, – отозвался омега. – Скотт, приходи к нам на выходных, погуляем. Тебе нужно развеяться.

В этот момент я вспомнил, что в том ночном клубе встретил еще одного фигуранта, проходящего по другому делу, связанного с похищением омег. Нужно было наведаться к нему и обо всем расспросить.