Текст книги "Питомцы зоопарка"
Автор книги: Вера Чаплина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Тайна маленького геккона
Когда в террариум Зоопарка привезли гекконов, заведующая Зоя Николаевна очень им обрадовалась. Ещё бы, ведь эти интересные ящерицы попали сюда в первый раз!
Зоя Николаевна знала, что это единственные ящерицы, которые кричат, а ещё, что они свободно бегают не только по земле, но так же свободно взбираются по стеклу и даже ходят по потолку. Значит, и сажать гекконов нужно в такой террариум, который сверху закрыт мелкой сеткой.
Такого закрытого со всех сторон террариума не было. Они все были заняты ядовитыми змеями. Тогда решили поместить гекконов в террариум без верхней сетки, а пока будут её делать, временно закрыть верх стеклом.
Так и сделали. Пять гекконов удобно устроились, прицепившись на осколке бетонной трубы, которую Зоя Николаевна специально к ним поставила. Ведь на воле эти ящерицы живут в трещинах скал, среди осыпей камней или просто селятся в хижинах. Днём они прячутся в тёмные, укромные уголки, а ночью выходят на охоту. Вот поэтому и поставила им Зоя Николаевна этот осколок трубы, а рядом повесила лампочку. Если захотят погреться, пусть сидят около лампочки, захотят спрятаться, пусть лезут под трубу: там тепло и сыровато – как раз то, что любят гекконы. А чтобы ящерицы не удрали, террариум закрыли сверху двумя половинками стёкол. Посередине Зоя Николаевна оставила узенькую щель. Такую узенькую, чтобы сквозь неё можно было пропустить только провод для лампочки, но не могли пролезть ящерицы.
Впрочем, гекконы и не собирались удирать. Четыре из них тут же, даже не дав себя рассмотреть, юркнули под осколок трубы, а один отправился гулять по стеклу. Сначала он пошёл кверху, но потом повернулся и пошёл вниз, тоже к трубе. На некоторое время он задержался, и Зоя Николаевна с другой стороны стекла хорошо просмотрела его лапки с присосами на пальцах. Вот эти присосы и дают возможность ящерицам ходить по вертикальной стене, по потолку и даже по стеклу.
Потом Зоя Николаевна положила гекконам мучных червей и, ещё раз проверив, не раздвинулась ли щель для провода, ушла.
На другой день, придя на работу, Зоя Николаевна первым делом пошла посмотреть гекконов. Всё как будто в порядке, но ящериц видно не было. «Очевидно, они под трубой», – подумала Зоя Николаевна, но на всякий случай спросила зоотехника:
– Мария Михайловна, вы не смотрели гекконов?
– Ещё не успела, проверяю змей, – ответила Мария Михайловна, разглядывая большую серую гадюку.
Зоя Николаевна приоткрыла верхнее стекло и подняла осколок трубы. Три геккона угрожающе открыли свои пасти и испустили хриплый каркающий звук. Двух гекконов не было. Зоя Николаевна не поверила своим глазам. Она ещё и ещё раз приподняла осколок трубы, приподняла все лежавшие в террариуме камни и даже блюдечко с мучными червями, но пропавших гекконов словно и не бывало вообще.
– Мария Михайловна, вы не отсаживали случайно гекконов? – с некоторой надеждой спросила она зоотехника, хотя отлично знала, что гекконов наверняка никто и никуда не отсаживал.
– А что случилось? – спросила Мария Михайловна и, почувствовав в голосе заведующей тревогу, быстро подошла к ней. Узнав же, что не хватает двух гекконов, тоже полезла в террариум. – Правда, нет, – растерянно сказала она. – Но куда же они могли деться?
И уже обе стали осматривать помещение гекконов, стараясь найти место, через которое они могли уйти. Однако всё было в порядке. Они могли уйти только через ту щель, которая была оставлена для провода. Очевидно, стекло от стука дверей разошлось, и гекконы ушли. Конечно, уйти из помещения, да ещё зимой, когда все двери закрыты, они не могли. Но разве можно найти двух маленьких ящериц среди клеток и стеллажей в таком огромном здании, как террариум! Зоя Николаевна была в отчаянии. Где же искать беглецов?
Искать решили по догадке. Стали размышлять, где бы могли прятаться гекконы. Они любят тепло, темноту и сырость. По этим признакам под стеллажами их не должно быть, не могли они быть и на втором этаже, куда двери были плотно закрыты. Это значительно облегчало поиски.
– А может быть, посмотреть под нижней клеткой с ужами, где проходит тепловая труба? – высказала своё предположение Зоя Николаевна. – Знаете, где стоит ванночка для стока воды из радиатора?
– Пожалуй, это самое подходящее место, – согласилась Мария Михайловна. – Нужно туда положить мучных червей и проверить, будут они съедены или нет.
На том и порешили. Уходя, Зоя Николаевна, которая никак не могла примириться с пропажей, сама полезла под клетку и положила туда мучных червей. Она даже их пересчитала, чтобы утром убедиться, трогал ли их кто.
Нетрудно догадаться, что в эту ночь Зоя Николаевна почти не спала и, еле дождавшись утра, даже не позавтракав, поспешила в Зоопарк. Войдя в помещение, она сразу полезла под клетку с ужами посмотреть, что сталось с оставленными на ночь червями. Да, расчёт оказался правильным: часть мучных червей была съедена. Значит, гекконы скрываются под этой клеткой.
Зоя Николаевна поспешила за переносной лампой. Вместе с Марией Михайловной они хорошо осветили все места под клеткой, но беглецы, очевидно, успели скрыться. Сколько их ни искали, сколько ни лазили, так и не нашли. Впрочем, теперь это было не страшно. Раз место найдено, то теперь, чтобы поймать гекконов, надо лишь иметь терпение.
И всё же, несмотря на все старания, подкараулить гекконов удалось только на четвёртый день, и то после того, как Зоя Николаевна осталась дежурить на ночь. Чтобы не быть заметной, она надела пальто и сидела, притаившись, около клетки, прислушиваясь к малейшему шороху. В руках она держала переносную лампу, готовая каждую секунду её включить.
В помещении, где кругом находится столько змей, ящериц, черепах, шорохов было достаточно, и всё-таки тот, который Зоя Николаевна так ждала, она отличила сразу. Моментально включённая лампа, словно прожектором, осветила место под клеткой, где находился положенный корм, и еле заметно мелькнувшую тень ящерицы. Не успела она скрыться где-то за подставкой, как Зоя Николаевна прямо на четвереньках, заметая полою пальто пол, полезла с лампой под клетку. Просунула голову и тут же увидела с обратной стороны деревянной подставки геккона. Он висел вниз головой, словно прилипший к подставке, совсем сливаясь с её цветом.
Зоя Николаевна изловчилась и, отвлекая внимание геккона лампой, ловко схватила его около основания челюсти и скорей водворила беглеца на место. Потом стала искать другого, но его уже не было. Впрочем, Зоя Николаевна его особенно и не искала: она боялась, что напуганный геккон переменит место своего жительства, и тогда его найти будет совсем трудно. Не снимая пальто, она оставила Марии Михайловне записку, что один из гекконов пойман, и пошла домой отдохнуть.
Второго геккона так и не нашли, зато в квартире Зои Николаевны стало твориться что-то не совсем понятное.
– Зоя, у нас кто-то завёлся! – с такими словами встретила на другой день Зою Николаевну её мать. – Сегодня несколько раз кто-то кричал под кроватью, а когда я полезла туда с веником, каркнул и замолчал.
Занятая своими мыслями, Зоя Николаевна, не ответив матери, прошла в свою комнату. Ей было очень неприятно, что одного геккона всё же не нашли. Неужели он пропал? Так нелепо потерять это редкое животное, не предвидеть, что стекло могло сдвинуться!.. К тому же неудобно перед директором.
Директор Зоопарка, Игорь Петрович, когда-то сам был заведующим террариумом и теперь не только старался пополнить коллекцию пресмыкающихся, но и продолжал живо интересоваться делами Зои Николаевны. Вот и сегодня утром он уже звонил и спрашивал, как поживают гекконы, давал советы, чем их лучше кормить, а она, Зоя Николаевна, ответив на все вопросы, так и не сказала, что один из гекконов пропал. «Найдётся, тогда и расскажу всё. Зачем заранее расстраивать?» – подумала она.
Ночью Зоя Николаевна спала плохо, просыпалась от каких-то звуков, напоминающих крик гекконов. Один раз даже зажгла свет, и ей померещилось, что кто-то вроде ящерицы полез по стене за шкаф. «Наверное, галлюцинация, – решила Зоя Николаевна. – Уж дома ящерицы стали мерещиться». Потом она приняла таблетку снотворного и крепко уснула.
Утром её разбудил шум и спор на кухне. Зоя Николаевна накинула халат и пошла узнать, в чём дело. На кухне стояла вся красная от возбуждения её семилетняя дочка Таня и бабушка с веником в руке.
– Бабушка, честное пионерское, я видела… Он около чайника стоял… рот большой, красный, открыл его и на меня кричит… Честное пионерское, был тут, – твердила Таня.
– Ну, где тут? Никого тут нету, померещилось, и всё. Я везде и веником промела, и облазила. Если бы был кто, нашла бы. Мне самой этот ящер чудится. Проснулась, а он зелёный весь, на обоях вниз головой висит.
– Нет, бабушка, этот не зелёный, а белый.
– Будет вам тут спорить, – послышался вразумительный голос дедушки, – одна белую ящерицу видела, другая – зелёную. Что ж, их здесь дюжину выпустили?
– Мне тоже ночью крик геккона слышался, – вмешалась в спор Зоя Николаевна.
Дед только махнул рукой и, ничего не ответив, вышел.
– Ничего понять не могу, – задумчиво продолжала Зоя Николаевна. – А ну-ка, Танюша, – обратилась она к дочери, – скажи, кого ты видела и какой он из себя?
– Зашла я в кухню, а около кастрюли кто-то сидит. Рот большой, красный, лапки растопырил, глаза торчат… Я испугалась и закричала. Бабушка прибежала, а его нету. Бабушка говорит, что мне показалось, – уже расстроенно закончила девочка свой рассказ.
– По всём признакам это геккон. Но откуда он мог здесь взяться, никак не пойму, – сказала Зоя Николаевна.
– Тогда уж не один, а два ящера здесь. Таня видела белого, я – зелёного…
– Нет, мама, и ты и Таня видели одного и того же геккона. Они ведь меняют окраску. Ты видела зеленоватого на зелёных обоях, а Танюша – в белёной кухне, где он сменил цвет на беловатый, – объяснила Зоя Николаевна. – А теперь у меня к вам просьба: если увидите ещё геккона, его не ловите и не пугайте.
Таня была в восторге. У них в квартире водится такая интересная ящерица! Ящерица, которая меняет цвет и кричит.
– Мама, оставим себе ящерицу! Пусть живёт у нас. Правда, бабушка?
Но у бабушки Таня поддержки не встретила. Бабушка придерживалась твёрдых убеждений, что дома можно держать собак, кошек, но не всякую тварь. А если и беспокоилась об этой твари, то только потому, что она была из Зоопарка и её надо туда вернуть. Когда Зоя Николаевна уходила на работу, бабушка даже выскочила на лестницу и крикнула ей вслед:
– Смотри, чем кормить, прихвати, а то как бы с голоду не пропал!
Зоя Николаевна обещала принести корм и поспешила в Зоопарк. Ей не терпелось скорей рассказать о случившемся на работе.
Услышав о странном появлении пропавшего геккона в квартире заведующей, Мария Михайловна только развела руками.
– А может быть, вам показалось? – усомнилась она.
– Не могло же показаться всем! – возразила Зоя Николаевна. – Потом, я расспросила Танюшу, и она точно обрисовала геккона, хотя никогда не видела его даже на картинках!
В этот день Зоя Николаевна ушла с работы пораньше и прихватила с собой пакетик с мучными червями.
Дома её ещё в дверях встретили Таня, бабушка и дедушка. Все трое наперебой стали рассказывать о том, как они сели завтракать и как увидели на потолке геккона. Он ходил по потолку совсем как по полу, потом спустился по стене. На этот раз геккон был коричневый, но они и не подумали, что это третий геккон, потому что знали – геккон просто сменил цвет.
– Мы с дедушкой хотели его поймать, – щебетала Таня. – Дедушка даже за газетой потянулся, а бабушка как зашипит на дедушку, и он не стал ловить.
– И правильно сделал, что не стал, – одобрила бабушка. – Ещё задавит ящерицу, а мама отвечай. Сказано не трогать, значит, нельзя.
Потом бабушка рассказала Зое Николаевне, что сидели они тихо, геккон ушёл на кухню; она закрыла дверь, и на кухню никто больше не заходил.
– А мы в столовой обедали! Бабушка обед не готовила, – тут же поспешила сообщить Таня, а дедушка добавил:
– Интересно, сколько времени это будет продолжаться?
Зоя Николаевна была очень рада, что геккон нашёлся и сидит в кухне. Уж где-где, а там его поймать будет легче, чем в комнатах. Быстро сняв пальто и захватив с собой на всякий случай банку, чтобы посадить в неё беглеца, Зоя Николаевна отправилась на кухню, тщательно закрыв за собой дверь.
Однако найти геккона даже в такой маленькой кухоньке оказалось делом совсем не простым. Сначала она искала одна, потом пришлось позвать на помощь бабушку. Они обшарили всю кухню, перебрали всю посуду, кастрюли и даже продукты, а геккона так и не нашли. Не поймали его и на другой день, и на третий, хотя видели то в спальне, то в столовой. То он вдруг появлялся на газовой плите около горящей конфорки и сердито кричал на подходившую бабушку.
– Ишь лиходей навязался! – сердилась бабушка, отталкивая геккона половником или крышкой от кастрюли.
А «лиходей», словно понимая, что бабушка его не тронет, не торопился уходить. Зато, когда приходили остальные члены семьи, он неизвестно куда исчезал.
Зоя Николаевна просто не знала, что делать. Подумать только! Прошло уже несколько дней, а она никак не может изловить беглеца. Вот и сегодня с самого раннего утра перерыла всю квартиру, а его нигде нет.
– Вы подумайте, Мария Михайловна, – чуть не плача, жаловалась она зоотехнику, – ну нигде не могу найти, нигде.
С этими словами Зоя Николаевна встала и подошла к вешалке, чтобы повесить пальто, и вдруг совершенно ясно услышала: «То-ке, то-ке». Обе женщины обернулись и увидели на стуле, с которого только что поднялась Зоя Николаевна, виновника всех переживаний – геккона. Он стоял у них на виду и кричал своё «то-ке». Мария Михайловна сделала знак Зое Николаевне не двигаться. Потом она тихонько взяла висевший на стене сачок и ловко накрыла им геккона.
Пойманного беглеца посадили на место. Но каким образом он попал в квартиру заведующей, как потом очутился опять в Зоопарке, так и осталось тайной маленького геккона.
Кондор
В Зоопарке, в том ряду, где находятся орлы, сидит огромный чёрный кондор. Зовут его Кузя.
Сколько лет Кузе, никто точно не знает. А служитель Никита Иванович говорит, что когда пятьдесят шесть лет назад он поступил работать в Зоопарк, то кондор был уже там. Никита Иванович это хорошо помнит. Он ухаживал за хищными птицами, и в том ряду клеток, где они находились, в самой крайней, сидел кондор.
Не очень доверчиво отнёсся вначале кондор к новому служителю. Когда Никита Иванович приходил, кондор, грозно наступая, пытался его ударить сильным крючковатым клювом. Но это было только первое время. Скоро Кузя перестал нападать на служителя и даже привязался к нему. Увидев издали Никиту Ивановича, он слетал с насеста, спешил к нему навстречу, а если тот проходил мимо, смешно вытягивал шею и смотрел ему вслед.
Никита Иванович тоже полюбил Кузю и заботился о нём. В то время в Зоопарке было мало тёплых помещений, птиц некуда было девать зимой, и многие из них гибли. Но Никита Иванович оберегал своего любимца. Как только наступали морозы, он перетаскивал Кузю на чердак того дома, где жил сам. Там Кузя проводил самые сильные холода, а с потеплением снова перекочёвывал в свою клетку.
Несколько лет жил в этой клетке кондор один. Потом к нему посадили ещё самку. Сначала Кузя совсем не обращал на неё внимания. Он вёл себя так, как будто, кроме него, в клетке никого не было.
Но вот наступила весна. Зажурчали по дорожкам парка ручейки; глядя на яркое весеннее небо, заклекотали орлы. Изменил своё поведение и кондор.
Он больше не держался особняком, ходил всюду за Кузихой, как назвал её для простоты Никита Иванович, и, распустив веером хвост, рисовался перед своей подругой.
Он очень привык к Кузихе. И Никита Иванович не раз в этом убеждался. Однажды он оставил открытой дверь клетки, и Кузя вышел. Никита Иванович страшно испугался. Он думал, что кондор сейчас поднимется, улетит… Но этого не случилось. Кузя прошёлся вдоль клетки и сразу вернулся обратно.
Тогда Никита Иванович решил попробовать выпускать обоих кондоров на прогулку. Ему было жаль птиц, к которым так редко заглядывало солнышко. И вот он открыл им клетку. Кузихе на всякий случай связал крылья, а Кузю пустил свободно, потому что был уверен, что кондор от своей пары не улетит.
И Никита Иванович не ошибся. Кузя даже не пробовал улетать. С первого же дня он облюбовал поблизости небольшую каменную горку и, как только его выпускали, вместе с Кузихой направлялся к ней.
На этой горке они обычно сидели до четырёх часов. Потом Кузя, а следом за ним и его подруга спускались вниз и направлялись обратно в клетку. В это время кондоры всегда получали мясо, и они хорошо знали часы кормёжки.
Всю весну кондоры провели на горке, а к концу мая вдруг перестали ходить к ней. Вместо этого они разгуливали по дорожкам парка, собирали прутья, всякий мусор и несли к себе в клетку. Особенно старался Кузя. Он тащил всё, что ему попадалось: то возьмёт у уборщицы метлу, то вытащит из ведра бумагу. А как-то раз даже ухитрился стащить у маляра пиджак. На одну минуту оставил его маляр на скамейке; только отошёл, смотрит – а Кузя уже пиджак несёт в клетку. Маляр хотел отобрать свою одежду. Но Кузя грозно зашипел и всем своим видом показал, что с пиджаком он добровольно не расстанется. Пришлось бежать за служителем.
Пока маляр разыскивал Никиту Ивановича, кондор тоже не терял время зря. Он принёс пиджак в свой угол и всё старался его удобней там положить. При этом Кузя успел его порядком измазать, порвать карман и уже принялся отрывать ворот, когда прибежали Никита Иванович и маляр.
Увидев, во что превращается его одежда, маляр пришёл в ужас. Зато Никита Иванович сразу сообразил, что нужно сделать. Он взял метлу и бросил её Кузе. Кузя пошёл за метлой, а Никита Иванович схватил пиджак и выскочил из клетки.
После этого случая Никита Иванович перестал выпускать кондоров на прогулку, но, догадавшись, что они хотят строить гнездо, стал каждый день приносить им прутья. Приносил целой охапкой и клал в клетку, а к вечеру Кузя с Кузихой всё перетаскивали в свой угол.
Сначала они клали прутья в кучу. Потом Кузя сделал наверху что-то вроде площадки, Кузиха снесла туда одно яйцо и села его насиживать.
Всё это время Кузя очень трогательно ухаживал за своей подругой. Если приносили корм, он, вместо того чтобы съесть самому, брал мясо и относил его Кузихе. Если же она вставала, то спешил её сменить на гнезде.
Пятьдесят один день насиживали кондоры яйцо, а на пятьдесят второй из него вылупился птенец. Он был похож на маленького индюшонка, покрыт белым пушком. А с какой заботой относились к своему беспомощному птенцу пернатые родители! Они по очереди его кормили, грели и ни на одну минуту не оставляли одного.
Но недолго прожила в Зоопарке эта интересная семья. Однажды, когда Никита Иванович пришёл кормить своих питомцев, они неожиданно отказались от мяса. Такого случая, чтобы кондоры отказывались от пищи, ещё ни разу не было. Никита Иванович сразу побежал за врачом.
Но что мог сделать врач? Ведь это всё происходило очень давно, в то время когда в Зоопарке не было даже лаборатории, где могли бы определить болезнь. Почти три недели болели кондоры. Много труда и стараний положил Никита Иванович, чтобы выходить их, но спасти удалось только одного Кузю.
Было видно, как скучал, оставшись один, кондор. Он сидел целые дни нахохлившись или начинал ходить по клетке и искать свою подругу. Когда же Никита Иванович выпустил его на прогулку, Кузя сразу направился к своей горке. Но он не остался сидеть на ней. Расправил крылья и вдруг, неожиданно взмахнув ими, поднялся в воздух.
Он поднимался все выше и выше, пока не сделался таким маленьким, что еле был виден в облаках, и, когда все уже думали, что он не вернётся, широкими кругами пошёл вниз. Вот он уже парит над парком… вот опускается на дорожку… Кто знает, быть может, многолетняя привычка к месту, где было когда-то его гнездо, заставила кондора вернуться в клетку.
С тех пор прошло много лет. Давно состарился Никита Иванович. Согнули его спину годы, а белая как лунь борода покрыла грудь. Никита Иванович – почётный служитель Зоопарка. Он до сих пор работает с птицами и до сих пор, как только наступает лето, выпускает на прогулку кондора.
Важно, не торопясь, направляется кондор к своему постоянному месту. Взмахнув огромными крыльями, перелетает через изгородь и садится на тот самый камень, на котором провёл столько лет. Он сидит на нём, раскрыв крылья, не шевелясь, а когда начинает садиться солнце, кондор опять идёт по дорожке парка к клетке, в которой он прожил почти шестьдесят лет.
