Текст книги "Его проклятая Любовь (СИ)"
Автор книги: Вера Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Мужчина слегка улыбнулся. Перед глазами картина двадцативосьмилетней давности. Он вспоминал, как он, примерно в таком же возрасте, как сейчас Макар, смотрел на себя в зеркало после случайного знакомства в трамвае с симпатичной девочкой, которая всю дорогу увлеченно рассказывала о ящерицах… А Валерьян слушал, по крайней мере пытался. Потому что в голове у него тогда то и дело кружилась мысль, какая эта девочка красивая и замечательная, он уже тогда мечтал сделать ее своей женой, даже не подозревая, что это уже через пару лет станет былью… В тот день он так же видел в себе перемены… И вроде внешне остался таким, только счастье выдавали глаза.
Валерьян сделал несколько шагов вперед, приближаясь к Макару с Любой. Встал прямо напротив них. Он продолжал загадочно улыбаться, а Макар боялся, что отец ляпнет что-то лишнее, обидев эту прекрасную девочку.
– Иди сюда, паршивец! – буквально потянул за шиворот сына. Крепко обнял его, не дав Макару даже секунды на раздумья, чтобы понять, что здесь вообще творится. Он тоже не узнавал своего отца. Вечно занятой, он редко находил пару секунд, чтобы сказать сыну «привет». Сначала парень пытался пробить эту стену, но в какой-то момент понял, что она непробиваемая. Вот так оба и страдали… Оба хотели наладить отношения, хотели пойти на контакт друг с другом, но ни один не предпринимал никаких действий для этого.
– Пап! – вдруг стало так хорошо, Макар почувствовал опору и поддержку в лице отца, тот – взаимную в лице сына. Мальчикам нужен отец в любом возрасте, хоть в пять лет, хоть в двадцать пять… А родители нуждаются в любви своих детей, в чистой и бескорыстной…
Но в то же время обоим стало так тоскливо… Столько потерянных лет, столько утекшего времени… И неизвестно сколько времени они бы потеряли еще, если бы не этот случай. Если бы не проклятая Любовь, которая нежданно-негаданно появилась в жизни Макара.
– Ну-с, – наконец, Валерьян выпустил сына из своих объятий, чувствуя неприятную липкость на ладонях. Да и вообще, от сына попахивало, но тем не менее, ему было приятно обнимать своего ребенка, как в далеком-далеком прошлом.
Валерьян сел рядом с Любой, на то место, где только что сидел Макар. Он внимательно смотрел на ее профиль, потому что девочка застыла, превратившись в точно живую статую, боясь пошевелиться. Даже несмотря на то, что Люба была в не самом презентабельном виде, Валерьян не мог не отметить про себя, что она очень симпатична. Именно симпатична… Пусть не писанная красавица, зато на ее щеках красовался естественный румянец, белоснежная кожа дышала без натиска тонны тонального крема и пудры, а непослушные темно-русые локоны некрасиво свисали смешными сосульками.
Она настоящая… Полная противоположность ненавистной Кристины, которую Валерьян на дух не переносил. Если бы видел блеск в глазах сына, постарался бы принять эту гадюку. Но Макар рядом с ней не загорался, а угасал.
– Пап, мозэт быть мокло! – усмехнулся Макар, присаживаясь рядом с родителем.
– Да ничего, сын… Когда ты мелкий был, кресла и кровать нашей единственной комнатушки в коммуналки были насквозь промокшими. И ничего, все живы-здоровы… – Макар улыбнулся. – Я жду объяснений и желательно очень подробных, – снова перешел на строгий тон Валерьян. – Мы с матерью места себе не находили.
– Да блин, меня не было всего палу часов! – негодовал Макар.
– Не всего, а аж! Непоправимые вещи могут случиться за секунды, а не часы. Так что давай, рассказывай…
– С каких это пол ты нацял интелесоваться моей зызнью? Да и вообсэ, мне слозно говолить! – вот так, опять двадцать пять.
– С этих самых пор! – огрызнулся Валерьян. – Не вынуждай меня воспользоваться моим секретным оружием!
– Да, и каким зэ интелесно? – Валерьян загадочно улыбнулся, повернув голову в сторону Любы.
Глава 26
Люба
– Да, и каким зэ интелесно? – Макар внимательно смотрел на своего отца, продолжая сжимать мои пальцы в своей ладони до сладкой боли.
Мне тоже было интересно… Пожалуй, до того самого момента, как я не догадалась, что я и есть тот самый секретный метод. Почувствовала внимательный взгляд отца Макара, подняла глаза, слегка скользнув взглядом по лицу мужчины, практически нетронутого временем. Если бы Макар не называл его отцом, я бы решила, что это его брат… Внешнее сходство было просто ошеломительным, только едва-едва заметная седина на висках и несколько узеньких морщинок в области глаз отличали его от сына.
– Я Валерьян, отец этого оболтуса… А Вы, должно быть… – прищурил глаза, дожидаясь моего ответа.
– Я Люба… – пропищала я так тихо, что казалось, мой голос и вовсе пропал.
– Любовь, значит? – многозначительно улыбнулся этот мужчина. – Очень приятно познакомиться… – что? Приятно? То есть, мне тоже очень приятно… Но из-за меня Макар стал похож на… помидор, о чем этот Валерьян и сам недавно говорил.
Облегченно выдохнула, понимая, что меня вроде как никто не ненавидит, и на гильотину никто не пошлет. Только рано выдохнула, как оказалось.
– Сынок, оставишь нас на минутку? Я хочу с Любой поговорить, с глазу на глаз… – пытался говорить с Макаром мягко, хотя давил на него своей сильной энергетикой. Не согласиться с просьбами такого человека просто невозможно. По крайней мере, для меня, так точно…
Очень громко сглотнула, чувствуя, как горло скрипит, словно его кто-то смачно натирает наждачной бумагой. Господи, помоги… Сейчас меня точно будут четвертовать… Ладно, преувеличиваю. Но даже любое колкое слово, недоброжелательно кинутое в мой адрес, меня окончательно добьет после такого насыщенного дня, что я пережила…
– Говоли пли мне… Мои глаза все лавно настолько запухли, сто я ни целта не визу… – еще крепче сжал мои пальцы Макар. Они неприятно онемели и слегка покалывали, видимо, из-за недостаточного кровотока.
– Макар, и все-таки… – уже более строго сказал ему отец. – Должен же я поговорить с будущей не… – запнулся он. Не… что? Неживой? Ой… Ой… Нет, Макар, не оставляй меня одну, я не готова, мне страшно… – Любочка, Вы же не против?
– Нет… – быстро произнесла я, чувствуя, как сильно забился пульс в моих висках. Господи, я против! Почему мой язык несет всякую чушь…
– Люба, ты увелена? – недоверчиво поинтересовался Макар.
– Угу! – как дура заулыбалась я… Мои глаза раскрылись настолько широко, что я чувствовала, как глазные яблока пересыхают.
– Ну ладно, я буду за двелью… – я наблюдала за тем, как Макар медленно поднялся с небольшого диванчика, на котором теперь остались только я и этот пугающий меня своей бешеной энергетикой мужчина.
Дверь захлопнулась, а я затаила дыхание. Сейчас он начнет обвинять меня во всех смертных грехах, как обычно, на меня польется тонна словесной грязи. Ничего, я привыкла… Только… Как же мне бы хотелось, чтобы хоть раз все случилось иначе.
Чтобы не, «Убирайся, Люба, ходячая катастрофа», «Чтоб я тебя здесь больше не видел, несносная девчонка», «Люба Демина, 33 несчастья», и это только цветочки. За 20 лет жизни я столько раз слышала ненормативную лексику в свой адрес, что могла бы составить собственный словарь, в который попали бы очень «изысканные» словечки, которых никто и никогда даже не слышал. Вот такая я, проклятая Любка… Любка, которой нигде нет места, которую все ненавидят просто за то, что неприятности преследуют ее, словно прилепились к пятой точке репейником…
От страха я застыла и, кажется, на мгновение мое сердце перестало биться, а легкие перестали дышать. Я не заметила, как этот мужчина поднялся и отошел в сторону. Когда он вернулся, в руке держал рюмку с коричневатой жидкостью, от которой исходил не самый приятный аромат.
– Люба, выпейте. Вам надо согреться, потому что кожа лица уже практически полностью повторяет цвет моего халата… – акцентировал он на «моего».
– Извините… – снова пропищала я, еще сильнее закутываясь в халат, боясь, чтобы ничего не вывалилось.
Он по-прежнему держал рюмку напротив меня, а я почему-то потянулась к ней рукой, выдернув эту гадость и проглотив одним глотком всю горячительную жидкость.
– Восемнадцать хоть есть? – нахмурил брови он, наблюдая за тем, как я кривлюсь от совершенно невкусного алкоголя. И было плевать, что сейчас я выглядела, как алкоголик, нетерпеливо потребляющий очередную порцию своей зависимости.
– Есть… Мне двадцать, – подтвердила я.
– Еще? – предложил он мне налить еще немного коньяка. Мотнула головой. С меня достаточно, я уже чувствовала, как где-то в районе груди приятно согрело, и больше не было этого невыносимого холода. Зато прекрасно ощущала, как мое лицо горело, то ли от стыда, то ли от жара из-за спиртного. – Не переживай, вижу, что пить совсем не умеешь. Смешная ты девочка, Люба… И возраст у тебя замечательный… Двадцать – это хорошо, моей жене тоже 20 было, когда я ее встретил. Вообще, я считаю, что мужчина должен быть старше хотя бы на пару лет… В более старшем возрасте эта разница будет практически неощутима, зато в двадцать… Ты еще совсем ребенок, а мой сын – состоявшийся взрослый парень, моя гордость, мой наследник…
– А причем тут… – закусывая губу, спросила я.
– Скажи мне, Люба, вы с моим сыном давно знакомы?
– Пару часов… – сглотнула я. А про себя подумала… – Пару лучших часов в моей жизни. – Мужчина рассмеялся. Вот же… Мне нельзя пить, потому что даже от небольшого количества спиртного я начинаю рассказывать обо всех своих самых сокровенных тайнах. Прикуси язык, Люба, прикуси язык…
– А мне показалось, что Вы знакомы уже очень давно, – загадочно рассмеялся он. – Ладно, Люба-Любовь, считай, допрос ты прошла успешно…
– Допрос? Но Вы же почти ни о чем не спрашивали…
– Поверь мне, я услышал достаточно, чтобы понять самое главное. Надеюсь, мой сын тоже это понял.
– Люба! – дверь отворилась нараспашку, и я увидела счастливое лицо Макара. Он практически вбежал внутрь, а следом за ним – товарищ майор.
Я еще не понимала, почему Макар был таким довольным.
– Пледставляес, этот улод, котолый тебя облапосыл, узэ давно заделзан. Он обманул сотни таких зэ наивных девчонок, как и ты.
– Правда? – с надеждой посмотрела на майора.
– Правда, этот идиот всех одной и той же сказочкой про швейную фабрику заманивал. Мы проверили реквизиты, на которые ему деньги переводили, так на него и вышли. Редкостный идиот, раз не догадался пользоваться левыми электронными счетами. Завтра мои ребята проверят твою финансовую историю, а то мало ли… Запомни, Люба, впредь больше никому и никогда не передавай свои паспортные данные. В интернете полно мошенников.
– Хорошо…
– Ну вот, Люба! Видис, все сто не делается, все к луцсэму. Тепель не плидется завтла в полицию пилить, воплос с этим мосэнником почти лишон. Осталось только твои вещи найти, и тогда можно будет с чистой совестью отплавить тебя домой. – Улыбнулся он…
Домой… А я на миг подумала, что между мной и Макаром была искра. Глупо да? Он ведь уже почти женатый мужчина. И я не позволю себе помешать чьему-то счастью, уничтожить чью-то любовь.
Завтра я уеду домой, но я никогда не смогу забыть эту странную, полную приключений ночь. Наверное, буду мечтать о том, чтобы забыть, чтобы не помнить эти сладкие поцелуи, не помнить губы Макара. Но не смогу… Потому что воспоминания первой любви невозможно вырезать из своей памяти.
Глава 27
– Значит так, молодежь… – пристегивая ремень безопасности, обратился к нам Валерьян Николаевич. – Сначала в круглосуточную клинику, пусть там вас осмотрят… Макара в первую очередь… Люба, на первый взгляд, выглядит здоровой, но сдать анализы не помешает. Мне кажется, что у нее определенно низкий гемоглобин, не зря же такая бледная, будем откармливать, – мягко улыбнулся мужчина, а я сглотнула… На самом деле, бледной я была из-за нервов. А так на моем лице всегда присутствовал румянец, вызываемый стыдом и смущением.
– Пап, да какая клиника, ты с ума сошел? Единственное, о чем я мечтаю, – это теплый душ. Давай, вези нас домой, а все остальное – завтла. Хотя я почти увелен, что до утла все это млакобесие исчезнет… А ты Люба, что думаесъ? Хочес сдавать ноцью анализы? – я равнодушно пожала плечами, стараясь особо не пересекаться глазами с глазами Макара. – Вот видис, пап, Люба тозэ не хочет… – по своему понял знаки моего тела Макар.
Хотя я была уверена, что ему требовалась медицинская помощь. Но с другой стороны, смыть остатки помойки и помоев тоже было нужно.
– Ладно, Ваша взяла… Люб, там возле окна аптечка есть, мне кажется, там было что-то антигистаминное. Поищи Супрастин… – я послушалась, повернулась к окну и стала искать аптечку. Заметила ее у самого основания заднего стекла, и так просто достать ее не могла. Пришлось встать на колени, чтобы дотянуться. Сразу же расстегнула молнию и принялась искать необходимое лекарство… Когда почувствовала на своей пояснице что-то тяжелое…
Застыла… Прикосновение мощной руки Макара меня ввело в ступор. Такое неожиданное, очень приятное, но такое неправильное и ненужное.
– Плости, Люб, у тебя тут… В обсем… – он тяжело дышал, и мне становилось даже некомфортно от этих звуков. Будь мы наедине, я бы все ему высказала… Гад эдакий. Сначала отправляет меня домой, а потом руками лапает, где ему не следует. – У тебя тут халат задлался, плости.
Ой, ой, кошмар! Я надеюсь, он не видел мою голую задницу. Стыдоба… А если и Валерьян Николаевич видел. Кошмар!
– Спасибо! – смогла выдавить я из себя слово благодарности. Обернись я в этот момент в сторону Валерьяна Николаевича, он определенно забрал бы свои слова о моем «низком гемоглобине» обратно… Щеки просто чертовски горели. – Нашла! – обрадовалась я, что хоть так удастся развеять эту неловкую паузу. Смотреть в глаза мужчин я не просто не хотела, но даже боялась… Боялась увидеть в них то, что они ВСЁ ВИДЕЛИ…
– Отлицьно! – обрадовался Макар, буквально вырывая у меня из рук пачку таблеток. Проглотил без воды одну небольшую таблеточку.
– Хм, – как-то странно произнес это «хм» Валерьян Николаевич. – Молодежь, делают вид, будто… – уже развернулся в сторону лобового стекла, и я не услышала окончание начатой им фразы. – Только все равно надо будет заехать в одно местечко. Это совсем рядом… – не скрывая смешливых ноток, снова обратился к нам этот мужчина.
Макар одобрил, не спрашивая у отца ни о чем. А я сидела, словно на иголках, боясь испачкать бежевый салон дорогого автомобиля своим/чужим халатом, а еще больше боясь, что этот халат опять сползет.
Где-то вдали, за горизонтом, виднелся золотистый отблеск просыпающегося солнца, которое готовилось сполна одарить нас своими яркими лучами. С грустью выдохнула, понимая, что эта ночь подходит к концу. Губы сами растянулись в улыбке, когда я непроизвольно начала вспоминать все наши сегодняшние приключения. Впервые в жизни я вспоминала с улыбкой плоды своего проклятья.
– Люб, ты меня слышишь? – пощелкал передо мной пальцами Макар.
– Что? – не понимала я… Брови на лоб полезли, когда до меня дошло, что автомобиль стоит на месте, а Валерьян Николаевича и след простыл.
– Я спрашиваю, как ты себя чувствуесъ? Выглядишь очень уставшей. О, смотли, смот-ли, смот-ри… Язык уже почти нолмарьно функционирует…
– Да, ты однозначно выглядишь намного лучше…
– А знаешь что, я уже даже губы более-менее чувствую! – хищно улыбнулся он, прежде чем снова меня поцеловать. Ну вот он опять это делает…
Я ведь решила для себя, что просто уеду, что оставлю его… Нет, я не хочу его целовать. Ау, меня там кто-то слышит… Я не хочу его целовать, караул!
Я тоже чувствую, что чувствительность его губ восстановилась. Он нежно, но в то же время страстно касается моих распухших и искусанных до крови губ. Его руки осторожно дотрагиваются моего затылка, слегка щекочут шею. Так волнительно…
– Ммммм, как сладкая клубника… – наконец, оторвался от меня Макар.
– Это неправильно! – ура, наконец, импульсы от мозга дошли до моих губ. Похоже, моя нервная система немного тормозит.
– Ну ладно, не хочешь быть клубничкой, будешь вишенкой… Самая вкусная вишенка на торте…
– Да что ты такое говоришь, Макар! Зачем ты опять это делаешь? Почему ты меня снова мучаешь… Скажи мне, что тебе от меня надо… Я так больше не могу.
– Ты…
– Что я? – мой голос дрожал, а нос неприятно шмыгал.
– Мне нужна ты, Люб… Я не знаю, что со мной… Мне кажется, ты меня настигла, Любовь. – Он улыбнулся, а я молчала, не зная, что сказать. Он во второй раз за сегодня намекает на то, что я ему нравлюсь. И я не знаю, что мне делать… Снова оттолкнуть или отдаться порыву… Будь что будет? Может, хоть раз в жизни я буду счастлива. – Ну не молчи же, девочка… Скажи хоть что-нибудь. Прошу, не отталкивай.
– Уверена, это неправильно, но… – но я хочу рискнуть, хотела добавить я. Только не успела… Потому что дверь в машину отворилась, и я увидела ужасное проклятое чудовище. – Ааааааа… – завопила я, как сумасшедшая.
Так близко с таким ползучим кошмаром я еще никогда не была. Крепко обняла шею Макара, непроизвольно запрыгнув ему на руки.
Пучеглазое чудовище смотрело точно мне в глаза, и мне казалось, еще секунду, и этот маленький демон начнет разговаривать. Господи, помоги…
– Ну-ну, Люб, это всего лишь маленькая ящерица! – пытался успокоить меня Макар…
Всего лишь? Маленькая? Ящерица? Да это огроменный ящур, практически крокодил. Неужели мы с Макаром видим не одно и то же…
Глава 28
– Согласен, существо на вид мерзкое, – крепко удерживая чудище, из-за которого, собственно, вся каша сегодня и заварилась, произнес Валерьян Николаевич. – Но если не обращать внимания на его внешний вид, понимаешь, что вполне себе добродушное и даже умное создание.
– Пап? – не сдерживая улыбки, спросил вдруг Макар. – Неужели мамин Яшка снова сдох? На этот раз хотя бы лучше следы заметал?
– Ой! – вдруг накрыла рот ладошкой я, понимая, что это из-за меня этот самый Яшка-то и сдох, получается.
– Да нет, сын…Он просто исчез. Пока мы его искать будем, мама твоя точно с ума сойдет. Да и пусть порадуется, тиская эту противную ящерицу. Хоть не заметит сразу, насколько плохо ты выглядишь.
– Мда… Так это что же получается, в прошлый раз ты ящерицу тоже отсюда приобрел? А мама рассказывала, что ты пол Москвы объездил.
– Так и было… – недовольно вздохнул Валерьян Николаевич. – А оказалось, что зоомагазин есть практически рядом с нами, только навигатор решил надо мной приколоться, отправив за тридевять земель… Ну, пучеглазый, запомни, тебя зовут Яков, не подведи! – кривя губы, мужчина заговорил с ящерицей. А этот пучеглазый высунул язык, тихонечко прошипев.
Фу, какой же он ужасный и противный, по всему телу пробежался целый миллион мурашек.
– Ну-ну, Люб… Ты чего? – Макар обнял меня за талию и уткнулся губами в затылок. – Боишься что ли?
– Да ничего я не боюсь, – фыркнула, а сама продолжала вжиматься в теплое тело Макара.
– Похвально, чего их бояться-то… Они сами нас боятся, хотя на первый взгляд кажутся грозными. Люб, подержишь? Мне еще нужно машину вести…
Валерьян Николаевич протянул это существо, которое хладнокровно наблюдало за нами, совершенно не моргая, в нашу сторону.
Макар взял ящерицу в руку, и в этот момент я тоже почувствовала себя хладнокровной – кровь буквально застыла в моих жилах. Было жутко страшно, и я точно так же, перестала моргать.
Неожиданно Макар взял мою ладошку и приложил ее к холодной коже, покрытой многочисленными неострыми шипами. Ящерица притаилась, испуганно вжавшись в руку Макара, растянувшись от ладони до обширной части лучевой кости.
– Знаешь, Люб… У нас всегда были ящерицы. Я мог бы их ненавидеть так же, как и ты, потому что когда я был мелкий, мама почти все свободное время уделяла изучению повадок и образа жизни земноводных. Но я не ненавидел… Напротив, я всегда мог излить душу, сидя напротив террариума, зная, что меня выслушают, безмолвно и беззвучно, не дадут совета, но я смогу высказать все, что меня гложет. Благодаря маминым ящерицам я никогда не был одинок…
Моя рука все это время так и находилась на ящерице, страшно и противно не было. Зато было ужасно жаль Макара, хотелось его обнять, утешить, пообещать, что он больше никогда не будет один, что теперь я всегда буду рядом с ним, если он сам этого захочет.
Только вместо меня эти слова сказал другой человек. И прозвучало это куда более правильно и трогательно.
– Сынок, – Валерьян Николаевич резко нажал на тормоз, отчего автомобиль остановился, а мы по инерции подались вперед. Я осмотрелась, оказалось, мы уже почти подъехали к месту, с которого и началось наше с Макаром приключение. Ой! Там же Зубастик совсем один… Ой, я же в ванной, наверное, наследила. Да и вообще… В голове витали многочисленные мысли, но я старалась их отогнать, потому что происходящее здесь и сейчас было куда важнее.
Валерьян не смотрел в нашу сторону, его глаза были устремлены вперед, а рукой мужчина удерживал рычаг управления механической коробки передач.
– Я не знал… – слова давались ему с трудом, что я понимала по дрожащим губам и бегающим по щекам желвакам. – Я даже представить не мог, что ты был таким одиноким ребенком. Когда ты нуждался в нас, у нас с мамой вечно не было на тебя времени. Если бы я мог вернуться назад и все исправить…
– Не надо, отец… Мне грех жаловаться, многие жили гораздо хуже нас. Взять того же Димку, он вообще с одним дедом рос. А Гарик… Отец его часто избивал в пьяном угаре, он часто приходил в школу с синими руками и ногами…
– А я всегда думал, что между вами тремя общего. Вы ведь так непохожи… А оказывается, вас объединило одиночество. Прости… – Наконец, мужчина обернулся в нашу сторону. Его глаза за миг стали еще более потускневшими, а взгляд потух, как задутая свеча. – Я знаю, прошлое не исправить. Зато я могу изменить будущее. Обещаю, с этого дня у тебя будет отец, нормальный отец… Нам нужно многое наверстать.
– Пап… – Макар выпустил ящерицу из рук, и она заползла ко мне на колени. Теперь она меня почему-то не пугала, да и нельзя было портить этот трогательный момент своим неуместным визгом. – Па… – Макар обнял кресло водителя, обвивая одновременно с этим шею отца. Тот положил ладонь на руки сына, аккуратно похлопывая ею.
– Люди так глупы… Чтобы понять, что кто-то им настолько дорог, нужно этого кого-то потерять. Почему нельзя просто жить, любить, ценить каждый момент, каждую секунду, ценить людей, которые рядом. Сын, не повторяй моих ошибок. Всегда будь с теми, кто тебе дорог. И главное, не упусти ту, которая дорога твоему сердцу.
– Да, пап… Я всегда восхищался тем, какая гармония царила между тобой с мамой. Иногда казалось, что я нарушаю ее. Но в то же время я был счастлив, что хоть иногда являлся ее частью. И я так мечтал, что когда-то у меня тоже будет такой человек… – Макар вдруг развернулся на меня. – Не упущу, пап, я тебе обещаю…
А я смущенно опустила глаза вниз, разглядывая коврики машины. Пожалуй, это был самый восхитительный момент сегодняшнего дня. А может быть, всей моей жизни…
Глава 29
– Да что ж ты тявкаешь, существо неблагодарное! – ворчала Наталья Иосифовна, перебирая свои выходные туфли. – Гаденыш! Из-за тебя придется выбросить сразу две пары. Не мог хотя бы две туфли одной пары сгрызть, ненормальный! – умели раньше обувь делать, на века… Наталья Иосифовна обувь эту давно не носила – с возрастом появились отеки, и стопы попросту не вмещались. Но она часто вспоминала былые времена, как любила танцевать, как козочкой убегала от своего будущего мужа, который просто хотел проводить ее до дома.
На всякий случай заглянула в гардероб, проверив, на месте ли туфли, которые она приготовила «на смерть».
– Еще не хватало, чтобы ты и эти сгрыз! – удостоверившись, что коробка целая, а туфли внутри так и продолжали пылиться, женщина недовольно потрепала собачонку, который то поскуливал, то лаял, то опять поскуливал…
В последнее время у нее были частые бессонные ночи, подолгу не могла уснуть, вспоминая былые дни, да и «проснулись» многочисленные болячки. Наталья Иосифовна чувствовала себя одинокой и никому ненужной, что особенно проявляло себя в такие моменты. Зато сегодня все было совершенно иначе…
Женщина даже не ложилась, продолжая войну с этим маленьким собачонышем, который пытался погрызть все, что попадалось на его пути. Чтобы как-то успокоить этого грызуна, пыталась подсунуть ему кусочек хлеба, но он его даже нюхать не стал.
Уже целый час скулил и стонал, наверное, хотел есть. Только что бы Наталья Иосифовна ему не давала, он от всего отказывался.
– Ладно, засранец, такими темпами начну верить в реинкарнацию и решу, что это мой дед вернулся в образе тебя. Тоже вечно жрал только самое вкусненькое! – достала из холодильника небольшой кусочек ветчины. Малыш сразу завилял хвостиком, улавливая подвижным носиком вкусные ароматы. – Держи, пока я добрая…
Зубастик умял весь кусок за секунду, даже не прожевав.
– Мда, аппетиты у тебя нехилые. Сомневаюсь, что смогу тебя прокормить. Придется возвращать хозяевам! – снова почесала малыша за загривок, но почему-то ей было грустно от осознания того, что Зубастика могут забрать. За пару часов она к нему привязалась… Да и вообще, несколько последних часов ей впервые за долгое время не было скучно.
– Тяв-тяв, – снова заскулил этот маленький комочек. Лапкой раздирал входную дверь, требуя, чтобы его выпустили.
– И куда это ты собрался? – нахмурила брови Наталья Иосифовна. О том, что собак нужно выгуливать, она знала. Только этот чертенок сделал все свои дела прямо на ее любимый коврик, видимо нагло полагая, что старушке очень нравится ползать по полу при ее затяжном артрите.
– Тяв! – снова подал голос Зубастик.
– Ну что я буду с тобой делать! – накинула на плечи цветастый платок с бахромой, а Зубастика взяла на руки, боясь, как бы тот не сбежал. Но малышу сразу понравились свисающие с платка ниточки, с которыми он начал играть, натягивая зубами, а некоторые полностью заминая в свой рот. – Противный щенок, ты хочешь все мои вещи испортить? Сейчас же верну тебя хозяевам! – снова ворчала Наталья Иосифовна, закрывая дверь в свою квартиру на ключ.
Женщина подошла к лифту, нажала на кнопку вызова и только теперь поняла, что забыла «наложить гипс».
«Да кто меня сейчас встретит», – подумала она, а одновременно с этим двери лифта разъехались. Она не ожидала увидеть Жанночку, соседку сверху и жену владельца жилищного комплекса, в котором сын купил для нее квартиру.
– Жанночка! – старушка замешкалась. Жанна с трудом не закатила глаза, пытаясь натянуть фальшивую улыбку. Сейчас было совсем не до этой невыносимой старушки. Ее глаза были на мокром месте – Яшка пропал, муж отправился на его поиски вниз, но так и не вернулся, а у сына телефон был недоступен. Она уже не знала, о чем и думать… Оставаться в квартире было невыносимо. Она перерыла каждый уголок квартиры, надеясь, что Яшка забился в один из углов, и просто спит. Но ее любимого домашнего питомца нигде не было…
На этот раз Наталья Иосифовна была немногим больше рада увидеть Жанну… Прижимала Зубастика к своему животу, интенсивно заворачивая его платком, надеясь, что Жанночка не заметит.
– Рррр, – вдруг недовольно зарычал щенок, пытаясь высунуть мордочку.
– Кого Вы там прячете, Наталья Иосифовна? – очень удивилась Жанна, не веря своим глазам.
– Я… Никого? – развернулась к металлической стенке лифта. – Да замолчи ты! – шепотом пыталась его успокоить, но малыш только злился от того, что его дергали за ушко. Он начал рычать, как ненормальный.
– Наталья Иосифовна, неужели Вы завели собаку? – Жанна удивилась, потому что всегда полагала, что эта женщина не может любить кого-то кроме себя.
– Я… – обернулась она, демонстрируя Зубастика. – Я его не похищала, честно… Просто в коридоре нашла, он казался таким беззащитным, вот я и решила взять его к себе… На время…
– То есть, получается, щенок потерялся? Нужно искать его хозяев… Наверное, кто-то по нему скучает… – тяжело выдохнула Жанна, вспоминая своего Яшку. Он ведь совсем пропадет без нормального питания.
– Жанна… – старушка машинально гладила сорванца, отчего тот успокаивался и уже почти-почти заснул. – Так он не Ваш? Я просто его нашла на Вашем этаже…
– Странно… Как он мог там оказаться… Аааааа… Я кажется поняла, это новая знакомая моего сына… Наталья Иосифовна, а Вы случайно ящерицу не видели, когда к нам на этаж поднимались? По размеру даже чуть больше щенка этого будет, желтая, с длинным хвостом…
Женщина перекрестилась, вспоминая ужасного демона, который высовывал свой язык, точно змея…
– Видела, Жанночка, эту нечисть желтушную. Я чуть не окопытилась, так испугалась, брррр… Если бы не этот малыш, так бы и осталась в лифте этом.
– В лифте?
– Ну да, это чудище безобразное, динозавр недоразвитый, в углу лифта куковал, точно меня ждал. Демон…
– Да не демон это вовсе, Наталья Иосифовна, а Агама обыкновенная. Он безобидный совсем, очень добрый и ласковый! – Жанна одновременно с тем, как говорила, осматривала углы лифта, надеясь, что Яшка по-прежнему был здесь. – А Вы не видели, куда он потом подевался…
– Не видела, Жанночка… Я так убегала, что мои пятки сверкали.
– Ну ладно… Зато благодаря Вам стало известно, что он покинул пределы нашей квартиры. Значит, придется искать его на всех этажах. А то я совсем раскисла… Позволила дать себе слабину, а мой мальчик в это время где-то боится, сидит без еды и воды.
– Ну и вкусы у современной молодежи. Раньше вот собачек-кошечек заводили, а теперь всякую гадость экзотическую. Тьфу! – огрызнулась Наталья Иосифовна. Лифт, наконец, пиликнул, остановившись на самом нижнем этаже.
– А люди часто называют гадостью все неизведанное, даже не зная, каким милым и приятным оно может быть на самом деле… – Выдохнула Жанна. Несмотря на то, что Наталье Иосифовне она была благодарна, продолжать этот бессмысленный разговор ей совершенно не хотелось.
Она направилась к Толику, который сидел на рецепции, упираясь локтем о лицо. Парень ужасно хотел спать и уже не мог дождаться, когда наступит рассвет, чтобы заступила вторая смена.
– Толик, ты случайно ящерицу здесь нигде не видел?
– Ящерицу… – Толя туго соображал. – Да нет вроде, – громко зевнул он, заражая Жанну Викторовну. Женщина зевнула следом…
– Ты по камерам проверь. Точно известно, что мой Яшка в лифт вошел, а вот где именно вышел, непонятно…
– Мда… Что за ночь такая, все куда-то пропадают…
– В каком смысле все?
– Ну как же? Макар Валерьянович исчез в неизвестном направлении. Валерьян Николаевич пол Москвы на уши поставил. Я думал, Вы в курсе? – явно сболтнул лишнего Толик, о чем сразу понял по моментально побледневшему лицу своей начальницы.
– Что значит в неизвестном направлении… – женщина почувствовала, как ее руки леденеют, а в пальцах появляется неприятная дрожь. – Мальчик мой… – только и успела прошептать она, когда дотронулась рукой до сердца и почувствовала, как земля уходит из-под ее ног.
