Текст книги "Сумеречное сердце"
Автор книги: Вера Петрук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 4
Пламя в лесу
Хотя раньше уснуть голодной ей никогда не удавалась, сейчас она провалилась в небытие. Все это бесконечно долгое время Эсмина жила одной мыслью о крови, блуждая по Млыву днем и ночью и зарываясь в земляные ямы для коротких передышек. Но не спала.
А теперь ее трясли за плечо. Действие в принципе тоже неожиданное, потому что уже много лет Эсмину никто трогать таким образом не решался. Вампиры ее клана могли устраивать дикие оргии, но спали всегда поодиночке. Она поморгала и поняла, что чувствует себя неплохо. Крови колдуна было мало, но, кажется, хватило, чтобы вернуть ее если не в норму, то в близкое к этому состояние. Открыв глаза, Эсмина увидела наклонившееся над ней лицо Доминика Пятого и прежде всего подумала, что колдун вообще-то хорош собой. Особенно когда смыл краску с лица и стал более-менее похож на человека. Вот если бы еще волосы ему на второй половине головы отрастить, совсем в красавчика бы превратился. И только потом до нее дошло, что выражение глаз у колдуна-симпатяги далеко от спокойного. Он находился явно на взводе.
– Вставай, вампирша, надо бежать! – прокричал он, продолжая ее тормошить.
Она лениво подняла бровь и, отмахнувшись, поудобнее расположилась на хвойной подстилке. Лениво подумала о том, кто наломал еловых веток и почему в ее памяти отсутствует момент, как она устраивалась на них спать. Видимо, кровь колдуна после долгой голодовки сработала как снотворное.
В нос ударил едкий запах дыма, и Эсмина покосилась на костер, на котором вчера жарили рыбу. Пламя было потушено, но белые клубы дыма отчетливо виднелись на фоне черного неба и почти полной, истекающей бледным светом луны. Как же она умудрилась забыть про скорое полнолуние? В клане Кройна его отмечали грандиозной пирушкой с оргией. Удивляло, что сейчас прошлые занятия казались скучным и бессмысленным действием. Пили кровь, занимались любовью… Эсмина тряхнула головой, пытаясь избавиться от несвойственных вампиру мыслей сожаления. Похоже, чернокнижник все-таки ее заколдовал.
– На-на, эни! – раздалось сбоку, и вампирша уставилась на девчонку, которая стояла рядом и, очевидно, тоже собиралась ее торопить. Выражение лица у Уилли было испуганным. Только кот выглядел безмятежным. Хотя Эсмина не стала бы ручаться, что в точности понимает этого зверя. Что там творилось в его башке, наверняка даже Ник не знал.
– Ты вообще слушаешь? – окликнул ее колдун и попробовал потянуть за руку. Эсмина выпустила когти, чтобы человек знал свое место. Он истолковал ее жест правильно, отскочил, но бормотать не перестал:
– Как же он так быстро нашел нас? Видимо, пользовался «звездными следами». Вот же мерзавец! Надо торопиться. Кажется, он не один…
– Да что у вас там стряслось?
Эсмина лениво поднялась, с сожалением поглядела на удобную лежанку, где хотелось еще немного поваляться, потянулась и сурово зыркнула на Уилли, заставив девчонку пискнуть от испуга. На губах вампирши растянулась довольная улыбочка. Так и надо этому духу. Будет знать, как к полуденным вампирам привязываться. Некстати подумалось, что девчонку неплохо бы умыть. На пухлых щечках появилось больше оттенков, не свойственных детской коже, на плащ и подол платья налипли сухие листья и хвоя. Ботиночки нещадно заляпаны речной грязью. Чучело, а не призрак.
Да плевать, как она выглядит, сурово одернула себя Эсмина. Пусть хоть чертенка из себя изображает – ей-то какое дело?
– Фарэл Огнепал меня нашел, – испуганно выдал чернокнижник, приближаясь к вампирше с другой стороны. Кажется, хотел взять за руку, но вовремя передумал. – Этот сукин сын поджег лес! Дороги назад нет, а нам надо бы вернуться. Путь в замок лежит через Ялмар, но окрестности в огне. Поступим так. Ты с Уилли пойдешь вниз по реке и будешь ждать меня в самом широком месте. Лучше зайдите в воду, вдруг пожар перекинется и на эту сторону. Не бойся, не заблудишься – там еще старый тополь в сторону реки накренился. А я его отвлеку на себя. Попробую заманить в Млыво. Есть у меня в запасе парочка заклинаний, как утопить в болоте подобных недолюдей. Это же надо столько леса сгубить!
Колдун сетовал о лесе, Эсмина же подумала о том, что огонь мог перекинуться на Ялмар. Поселок был совсем рядом, и строился он из дерева, а не камня. Впрочем, ее это тоже не должно волновать. Какое дело вампирам до людских проблем?
– А книги свои ты куда денешь? – подозрительно сощурилась она.
– Тебе отдам, – даже не глядя в ее сторону, сказал Ник Пятый. Он что-то высчитывал по звездам, загибая пальцы. – Сама с девочкой залезешь в воду, а мешок с книгами укроешь на берегу мокрой листвой и сырым мхом. Может, пронесет…
Эсмина задумалась, какой из множества циничных ответов выбрать, колдун же тем временем с кряхтеньем опустил торбу с книгами у ее ног.
– Помни, я у тебя пока один, – нагло сообщил он, глядя ей прямо в глаза. – И мои желания для тебя закон. Вот найдешь себе еще одну добровольную жертву, тогда и дерзи. Ну все, вам пора. Огонь совсем близко.
Эсмина так и не поняла, как получилось, что она его послушалась. Может, у Доминика голос звучал как-то особенно, а может, ради крови вампирша действительно была готова на все. Правда заключалась в том, что она никогда ни о ком так не мечтала, как сейчас об этом чернокнижнике. Вернее, о его крови. Или все-таки о нем самом?..
Запутавшись, Эсмина сосредоточилась на дороге, не замечая веса мешка с книгами и девочки, которую Ник усадил ей на плечи. Кота он забрал с собой, хотя вампирша не представляла, какую помощь могла оказать бесхвостая зверюга в борьбе с охотниками на нечисть. Однако мысль о том, что девочка с ней, а не с ним, почему-то Эсмину успокаивала. Видимо, начинало действовать проклятие. Связь с Уилли, которой она не желала и от которой мечтала избавиться, становилась все крепче.
Когда Эсмина хотела, она могла идти очень быстро. А так как была сытой и окрыленной надеждой мести, то ноги прямо летели. А может, ее торопил треск горящего дерева и клубы дыма, уже застилавшие луну. Самого пожара видно не было, но жар чувствовался все ощутимей. А еще ветер, кажется, менял направление и начинал дуть в сторону Ялмара. Эсмине с Ником это было лишь на руку, ведь означало, что огонь на другую сторону реки не перекинется и они смогут переждать пожар в безопасности. Все они были нечистой силой, даже колдун, который хоть еще и носил человеческую шкуру, но душой давно принадлежал темной стороне. А нечисти какая разница, где идти? Ступать по горелищу или по живой траве – не все ли равно?
Тополь, наклонившийся к воде, она нашла быстро. Старое дерево явно доживало свои последние годы. Основание прогнило и зияло в небо огромным дуплом. Туда Эсмина книги и сложила, прикрыв сверху мхом и листвой, как велел колдун. Решила его лишний раз не злить. Вдруг, узнав, что она не уберегла его книги, Ник Пятый делиться кровью больше не пожелает?
Эсмина выпрямилась и задумчиво поглядела в сторону, откуда пришла. Новая мысль была крайне неприятной и тянула за собой цепочку куда более мрачных дум.
– Лезь в воду, – приказала она девчонке. Та было запротивилась, но Эсмина, не церемонясь, стащила ее с плеч и, схватив за шиворот, потащила к реке. Уилли завизжала, пытаясь вырваться, но сражаться с Эсминой было все равно что пытаться руками свалить дерево.
– Ты хоть и мертвый дух, но ведешь себя как живая, – пояснила вампирша. – Будешь ждать меня здесь. Если увяжешься, то наберу вот этой травки – она ткнула пальцем в заросли молодой крапивы – и хорошенько тебя выпорю. Поняла?
Уилли хоть и не разговаривала по-человечески, но каким-то образом ее поняла, потому что принялась плакать. По грязным пухлым щечкам потекли слезы, оставляя светлые дорожки. Вампирша аж клыками заскрежетала. Уиллины рыдания действовали на нее угнетающе.
Она запоздало подумала, что девочке наверняка холодно стоять по пояс в воде – речка-то весенняя, едва снег стаял. Однако помочь ничем не могла. Определить температуру сама Эсмина была не в состоянии – ее только кипящая вода могла пробрать. А оставлять Уилли на берегу небезопасно. Вдруг ветер снова изменится?
– Я с тобой только время тут теряю! – зарычала она на девчонку, пытаясь вложить в голос как можно больше суровости.
Но, видимо, чувствовалось притворство, потому что Уилли рыдала лишь сильнее. А притворяться приходилось – искренне злиться на девочку Эсмина была не в состоянии. Хотелось не кричать, а скорее вытащить из воды это маленькое человеческое существо, закутать во что-нибудь теплое и сунуть в рот сладость. Может, ранний мед на обратном пути поискать? Кажется, она где-то видела в Млыве пчел…
– Я иду спасать кота, – уже спокойнее произнесла вампирша и довольно улыбнулась, поняв, что нащупала то самое место девчонки, на которое в случае чего можно давить. Кажется, Уилли была кошатницей. – Если я не появлюсь вовремя, Фарэл Огнепал сожжет котяру и колдуна в придачу. Ты ведь этого не хочешь?
Девочка отчаянно замотала головой, а потом принялась махать руками в сторону леса. Мол, хватит рассуждать, топай быстрее.
– Будешь ждать меня в воде, даже если я вернусь не скоро и наступит утро? – сурово спросила Эсмина.
Уилли решительно кивнула, а вампирша подумала, что если она вернется так поздно, то девочка точно подхватит простуду или еще какую болезнь. Стоило поторопиться хотя бы по этой причине.
– Если появится кто чужой, что будешь делать?
Уилли набрала в рот воздуха и нырнула в воду с головой.
– Молодец, – кивнула Эсмина и скрылась в зарослях. Девчонка и впрямь смышленая. Надо будет поискать ей меда на обратном пути.
Разумеется, вампирша спешила не кота выручать. Ей неожиданно пришло в голову, что заклинание Ника было нерабочим, а этот Фарэл Огнепал мог оказаться хитрым малым и загнать ее донора в ловушку. Кровь Ника звала ее на безрассудные поступки. Раньше Эсмина и не думала, что отправится кого-то спасать. Пусть та ведьма, что ее прокляла, страдает сейчас от самых страшных мук. А вместе с ней и предатель Кройн! Если Ник прав и девчонка окажется той самой наследницей, как же сладко будет Эсмине, когда клан Кройна погонят из страны.
Теперь вампирша не настолько была уверена, что хочет смерти от меча феи-воина. Ходили слухи, что сражаться с теми феями бесполезно. Какими бы способностями ты ни обладал, но, если в тебе нечистая кровь, фейский меч тебя сразит. Но умирать теперь необязательно. Как и необязательно находить другого донора. Если Доминик-как-там-его-Пятый согласится время от времени делиться с ней кровью, она тоже может отправиться с ним на север в болотные топи. Эсмина не представляла, что там делать, но также не представляла, чем заниматься в любом другом месте.
Потеря клана всегда лишала вампиров смысла существования. Некоторые становились одиночками, но таких насчитывались единицы. Эсмина была не против прилепиться к Нику. Уговорить она его сумеет. Надо только определить его слабые стороны. Если он потребует любви в качестве платы, Эсмина противиться не будет. Наоборот. Ей очень даже хотелось, чтобы он потребовал с нее любви. Она для вида оскорбится, но потом сама к нему явится и поразит его своими способностями. Уж что-что, а талант к плотским утехам у нее определенно есть. Недаром другие вампирши клана Эсмину не переваривали. Кройн в качестве любовника ей надоел в первые же годы вампирской жизни, но приходилось его терпеть, да и льстило, что глава клана приглашал ее к себе чаще других.
Представив, как изумится Ник, когда она придет ему на выручку, Эсмина даже заулыбалась. Совершенно новое действие окрыляло. Она давно уже не чувствовала столько смысла в жизни, как за минувшие сутки. И кровь стояла отнюдь не на первом месте.
Запах гари стал сильнее, а ночное небо подернулось багровыми сполохами. Приближался пожар. Ни Доминика, ни Фарэла, ни других людей Эсмина не ощущала, а ведь обычно человеческую кровь она могла учуять на очень большом расстоянии. А вот что уловил ее нос, так это совсем не похожий на кровь запах. Вернее, аромат, потому что пахло божественно. Перед таким благовонием даже гарь померкла и отползла в сторону.
Эсмина повела головой, все еще двигаясь туда, где рассталась с Ником, но в следующий момент резко повернула, не в силах справиться с зовом. К ней словно привязали веревку и, как корову, повели в другом направлении. И шла она теперь не вдоль реки, а удалялась на запад – в сторону от пожарища. Вампирша давно не чувствовала себя такой беспомощной. Цветочный аромат – а теперь она точно определила, что так пах цветок, – вытеснил из головы даже кровь. Уже вся Эсмина благоухала и парила на благовонных волнах, забыв о своих временно пробудившихся человеческих желаниях – спасти Ника, отомстить Кройну, позаботиться о девочке…
Плыла она недолго, споткнувшись о корягу и едва не выколов глаза о ветки благоухающего куста, который звал ее от самой реки. С трудом поймав равновесие, Эсмина ухватилась за кустарник и очутилась под самым прекрасным дождем на свете. Ароматным водопадом на нее посыпались белые лепестки цветов, которыми был густо усеян куст. Замерев, Эсмина аж задрожала от приятных ощущений.
Разум понимал, что она попалась, как кровосос-первогодка, но поделать Эсмина ничего не могла. Прекрасный аромат жасмина был опасен для вампиров так же, как и одуряющая вонь чеснока. Только если последний отпугивал, вынуждая бежать сломя голову, то первый заставлял терять контроль, действуя как наркотик. Эсмине уже мерещились маленькие девочки, которые выглядывали из цветов и махали ей крохотными ручками.
Учуяв запах жасмина, такой опытный вампир, как она, должен был немедленно сунуть нос в землю, запихать в ноздри пахучую траву или просто нюхнуть какой другой гадости, которая бы перебила цветочный аромат. Но Эсмина настолько увлеклась мыслями о Доминике, что умудрилась пропустить тот момент, когда запах жасмина проник к ней в голову. Рассказывали, что некоторые вампиры так и гибли. Торчали у кустарника, пока он не переставал цвести, умирая от истощения. Болтали, что проклятые жасмины в этих краях цветут все лето.
Неизвестно, сколько бы еще Эсмина вдыхала аромат белых цветов, если бы вдруг не потеряла способность дышать. Удавка, наброшенная на шею, не могла причинить вреда вампиру – но только если речь шла об обычной веревке. Эта же была покрыта серебряными колечками, которые врезались в горло, заставив ее рухнуть на колени и вцепиться в удавку пальцами.
– Попалась, – прохрипел сзади довольный мужской голос. – Этот улов получше твоего колдунишки будет. Вампир! Да еще без клана – таких нечасто встретишь.
Перед глазами Эсмины появилась бородатая физиономия с кустистыми бровями и бакенбардами. Глядя на такого человека, в первую очередь хотелось сказать: у него слишком много волос! А учитывая их ярко-рыжий цвет, становилось понятно, что Огнепалом его назвали не только за любовь к огню.
Удавку чуть ослабили, и она смогла повернуть голову. Второй охотник был не настолько колоритным. Обычный мужлан, каких в том же Ялмаре встречалось с избытком. Если у Фарэла хоть какой-то отпечаток интеллекта на заросшем лице виднелся, то второй был похож на обтесанный топором пенек.
– Будем считать, что нам повезло. – Помощник Фарэла окинул плотоядным взглядом грудь Эсмины и присвистнул: – Даже жалко такую бабу казнить.
– Это не баба, а демон в человеческой шкуре, – сурово произнес охотник на нечистую силу. – Если бы не жасмин и не мой серебряный шнур, она разорвала бы тебе глотку играючи, даже не напрягаясь. И это не везенье, это я молодец. Когда цветет жасмин, я обычно всегда обхожу кустарники. Глядишь, где и встретится какой-нибудь застрявший вампир. Эта на вид опытная, а попалась. Может, голодная, раз так легко отвлеклась. Обычно чем старше вампир, тем он легче от таких ловушек природы уходит.
– С чего ты решил, что она опытная?
– Видишь шрамы на шее и руках? – Фарэл оказался глазастым. – Ее не один раз убить пытались, и она всякий раз уходила. А еще – молчит. Молодые обычно кричат, а эта знает, что я могу ее голос поймать. Правда, детка?
Эсмина молча ему улыбнулась, мысленно проклиная все жасмины на свете. С Раковиной она познакомилась лет десять назад, хотя болтали, что в Готенруг их завезли недавно, едва ли не в последние годы. Видимо, ей тогда попался какой-то прогрессивный охотник, экипированный последними модными штучками. Он и рассказал про Раковину, показав в наглядности, как она действовала. Любое слово, сказанное рядом с этим хитроумным изобретением, попадало внутрь Раковины, оседало там, а позже сводило с ума того, кто имел неосторожность его произнести. Разумеется, действовала Раковина только на нечисть, но особенно на вампиров. Охотники любили «ловить» в штуковину возмущенные вопли молодых и неопытных нечистей, а после изводить их многократно повторяющимся голосом, который то становился громогласным, то превращался в шепот. Никто другой эти звуки не слышал, но, проведя неделю в клетке наедине с собственными воплями, искаженными Раковиной, Эсмина была готова оторвать себе голову, лишь бы их не слышать. С тех пор в присутствии охотников она молчала.
– Ничего, запоет, как станем ей пятки жарить, – довольно протянул второй охотник, поднимая Эсмину с колен и подводя к лошади.
Арбалет с серебряным болтом в руках Фарэла делал ее послушной. Вампирше уже приходилось ловить в себя арбалетные болты, и повторения опыта не хотелось. А еще она поймала себя на мысли, что рада тому, что первой поймали ее, а не колдуна. За себя Эсмина не волновалась. Охотники всегда допускали какую-нибудь оплошность, которой можно было воспользоваться. А вот если причинят вред ее Нику, где в этих дебрях искать второго добровольца? Точно не среди охотников.
Интересно, с каких пор она стала называть колдуна «своим Ником»?
– Дурень, – тем временем отругал помощника Фарэл. – Она же вампир, а не ведьма. С нее хоть кожу снимай, а все равно улыбаться будет.
– Не чувствует боли? – Судя по наивным вопросам, второй помощник был совсем неопытным.
– Да все эта тварь чувствует, – хмыкнул Огнепал, усаживая Эсмину на лошадь и привязывая ей руки к седлу серебряными кандалами.
Как же она ненавидела серебро!
– Просто они выносливее, чем те же ведьмы. Лучше, чем кол в сердце, еще ничего не придумали. Повезем ее сразу в город. Завтра праздник, народу с окрестностей соберется. За публичную казнь вампира герцог точно денег отвалит, не поскупится. Посадим ее на кол, голову для верности отрубим. А для безопасности жасмином всю площадку обложим. Жаль, что чеснок в этом году дорогой, а так можно было бы ей в желудок напихать. Они тогда совсем с ума сходят, катаются по земле, когти и клыки выпускают, а сделать ничего не могут. Помню, когда в последний раз такое показывал, детишкам очень понравилось. Столько ребятни собралось! Разумеется, казнить ее ночью будем, от солнца они погибают быстро и довольно безболезненно. Миг – и сгорели!
Слушая Фарэла, Эсмина даже не удивлялась. Таких речей она в свое время понаслушалась с избытком. Хоть бы чем этот охотник отличился. Только лес горазд жечь.
Дымом пахло все сильнее. Некстати подумалось об Уилли, сидящей в холодной воде. Постепенно легкое недовольство от встречи с Фарэлом Огнепалом начинало перерастать в злость. А еще от охотников ужасно смердело, и тонкое обоняние Эсмины страдало вдвойне, так как аромат жасмина продолжал дурманить. Фарэл появился как нельзя вовремя, и вампирша с нетерпением ждала, когда ее увезут подальше от злополучных кустов. Ведь самой уйти не получалось.
Словно прочитав ее мысли, второй охотник отломал благоухающую ветку и прикрепил ее к седлу позади Эсмины. Она постаралась придать лицу горестное выражение, но, кажется, переиграла. Подойдя, Фарэл вытащил ветку и выкинул ее подальше в заросли.
– Глупостью занимаешься, – отчитал он помощника. – Только цветы с живого куста делают из них идиотов.
– Но ты же сам сказал, что мы площадь жасмином украсим, – попытался оправдаться второй помощник.
– Вот именно, – фыркнул Огнепал. – Украсим! Это для людей делается, которые верят, что вампир в жасмине будет для них безопасен. На самом деле мы ее серебряными путами свяжем. Чем красивее и безопаснее ритуал, тем больше приходит людей. Какой из этого вывод?
– Все места займут?
– Денег больше заплатят! И почему ты такой дурак, Рон?
Пока охотники спорили о том, ломать ли им жасмин для украшения здесь или искать в другом месте, Эсмина наблюдала за тенями, которые мельтешили в темных зарослях. Человеческое зрение было не способно разглядеть силуэты, но ей были отчетливо видно три фигуры, подкрадывающиеся к охотникам. Однако куда лучше зрения говорил нюх, хоть и пораженный зловонием немытых тел и наркотическим ароматом цветов. Своих она узнала бы везде, а в том, что в зарослях скрывались вампиры, Эсмина не сомневалась. Ее мучил другой вопрос: как им удалось преодолеть цветочный зов?
Ответ появился незамедлительно. Сумрачная тень обрела плоть, и к лошади подкралось существо с весьма странным приспособлением на голове. Вампира в нем выдавал не только характерный запах, но и костлявые руки с синюшной кожей. У всех вампиров был свой, неповторимый, оттенок кожи, склоняющийся к синеве или голубизне. Эсмина, будучи полуденной нечистью, так и вовсе могла похвастаться натуральным оттенком, правда, очень бледным.
На голове у вампира было нечто странное, похожее на маску, плотно облегающую не только лицо, но и макушку. Спереди, там, где должен располагаться нос, имелся выступ в виде клюва. Выглядело устрашающе. Эсмина, привыкшая к разным личинам нечисти, даже поежилась. Фантазия рукодельцев порой не знала границ.
Прячась за лошадь, вампир быстрым движением разрубил наручники Эсмины. Она только и успела заметить золотистый блеск лезвия. Эльфийские клинки в этих краях были редкостью, но вампирша уже догадалась, что незнакомец хорошо подготовился. Очевидно, мешок с птичьим клювом на его голове должен защищать от аромата жасмина. Когда ей протянули похожую маску, Эсмина надела ее, не сомневаясь. Появление незнакомых вампиров в Млыве не удивляло. Раньше за этими землями приглядывал клан Кройна, но Кройн ушел, и место освободилось.
Эсмина указала на Фарэла, все еще спорящего с Роном. Вампир переглянулся с сообщниками и кивнул на второго охотника. Действовали одновременно. Эсмина не умела летать, но могла ненадолго задерживаться в воздухе, удлиняя прыжок. В общем, Фарэла она достала, почти не напрягаясь. Охотник интуитивно почувствовал ее приближение, потому что резко обернулся, схватившись за кинжал на поясе, но Эсмина не первый год знала ему подобных и легко предугадала его действия. Полоснув острым когтем по ремешкам, она одним махом оторвала сумку с оружием и отшвырнула ее в лес. Вторым ударом отбросила в кусты самого охотника.
Чем старше вампир, тем он сильнее – это неоспоримая истина. Эсмина жила давно, обретя силу медведя и ловкость кошки. Спасшие ее вампиры были куда моложе. Им потребовалось какое-то время, чтобы совладать с Роном. Тот, завидев врагов, превратился в настоящего демона. Но помогать им Эсмина не стала, решив вмешаться в крайнем случае. Ее заботило другое: что делать с Фарэлом.
Удар о дерево вышибает дух из какого угодно силача и храбреца. Фарэл Огнепал с трудом приходил в себя, когда Эсмина подняла его в воздух и приложила о ствол еще разок. Сознание охотник не потерял, но желания сопротивляться у него поубавилось.
Ей было плевать, что вампиры сделают со вторым охотником, но от Фарэла нужно избавиться. Опыт подсказывал: чем дольше возишься с противником, тем больше у него шансов изобрести что-нибудь против тебя.
«Брошу-ка я его в огонь», – подумала Эсмина, довольная идеей. Нечего лес жечь, будет ему урок. Она уже потащила охотника к дымовой завесе, когда из зарослей выскочил еще один человек. Эсмина выругалась, так как едва не полоснула его когтями, готовясь к отражению атаки. Но это был Ник, тот самый Пятый, который еще недавно занимал все ее мысли. И наверняка продолжал бы жить в ее голове в виде разных приличных и неприличных образов, если бы не Фарэл с новыми вампирами.
– Не убивай! – истошно завопил колдун.
Увидев, что охотник шевелится, пытаясь прийти в себя, Ник немного успокоился. Радовался бы, что руки марать не пришлось, фыркнула про себя Эсмина. Хотя, если честно, убивать охотника вампирше тоже не очень-то хотелось. При виде Доминика в ней снова ожил зов крови – именно его крови, а не чьей-либо еще. И никаких других желаний она больше не чувствовала.
– Моим друзьям он нужен живым, – почему-то смутившись, пояснил Ник.
– Друзьям? – подняла бровь Эсмина, перестав душить Фарэла.
К Огнепалу сразу подбежал колдун, связал руки особым узлом, а в рот затолкал кляп. Как же быстро в последние дни все менялось местами. Охотники становились жертвой, добыча превращалась в охотников…
– Друзья – это мы, – сказал вампир, подходя и снимая маску. Эсмина покосилась на жасминовый куст. Двое других вампиров заканчивали его рубить – живых веток почти не осталось. Рядом в листве лежал связанный Рон.
– Мы должны были встретиться в Млыве, но они задержались, – кивнул на вампиров Ник. – Это Мий, у кустов Даник и Клай. Они за Фарэлом давно охотятся, я хотел им помочь, но в Ялмаре меня сцапали раньше.
– Все верно, братишка, – обнял Ника тот, кого он назвал Мием. – Как же я рад тебя видеть! Болтали, что Огнепал собирался тебя поджечь.
– Так и случилось бы, если б не она, – кивнул на Эсмину чернокнижник.
– Здравствуй, сестренка, – кивнул ей Мий. – Что-то в тебе не так, а что – не пойму.
– Она… – начал было Ник, но Эсмина толкнула его, грубо прервав.
– Мы не облегчаем задачи тем, кто хочет что-то понять, – зыркнула она на Мия. – У вас свои дела, у нас свои. Не советую задерживаться в этих местах, здесь раньше жил Кройн.
– Ого! – присвистнул вампир. – Теперь понятно, отчего ты такая суровая. Я о Кройне много слышал и вставать на его пути не собираюсь.
«Еще бы ты о нем не слышал», – хмыкнула про себя Эсмина. Все молодые вампиры боялись связываться с Кройном, у которого были весьма извращенные представления о том, как сделать из новичка настоящего кровососа. Те, кто проходил школу Кройна, поневоле заслуживали уважение остальных.
– Не знаешь, он сюда возвращаться не собирается? – боязливо спросил подошедший Клай. Из всех вампиров на вид он был самым молоденьким. Таких Кройн особенно любил ломать. Клай, похоже, это знал и разумно опасался.
Эсмине ничего не стоило ему ответить, но включилось то самое чувство, воспитанное как раз Кройном. Она была выше Клая, и окинуть его взглядом свысока было весьма удобно.
– Могла бы и спасибо сказать, – буркнул третий вампир, который казался старше остальных и держался увереннее.
Эсмине было плевать на его мнение, ей просто хотелось, чтобы они ушли. Она мечтала, чтобы Доминик закатал рукав, а еще лучше расстегнул куртку и дал ей погрузить клыки в вену.
– Ты зачем оставила Уилли одну? – вдруг накинулся на нее Ник. Эсмина аж заморгала от удивления.
– А ты не хочешь сказать: «Как замечательно, что дух сам от тебя отлип?» – едко парировала она и осеклась.
Уилли стояла в кустах, совершенно мокрая, и молча за ними наблюдала. В ногах у нее сидел кот, и оба они глядели на Эсмину осуждающе. Девочка, вероятно, решила, что вампирша ее бросила, ну а морда кота других выражений, похоже, не имела.
«Да мне плевать, что они там думают!» – заверила себя вампирша, отчаянно пытаясь прогнать неловкое чувство. Оно звало немедленно подойти к Уилли, извиниться и пообещать еще больше меда.
И хотя Эсмина мечтала покинуть Млыво как можно скорее, пришлось поступить так, как хотел Доминик. А колдун хотел посидеть перед дорожкой, полюбоваться горящим вдали лесом – это она уже сама за него додумала – и поболтать с друзьями-вампирами. Последнее точно было правдой. Компания трещала так, что успешно заглушала гудение пожара. Похоже, они и правда были друзьями. Вспоминали какие-то общие делишки, перебирали незнакомые имена и смеялись над чем-то, ей совершенно непонятным.
Ник пояснил, что им все равно надо подождать, пока прогорит дорога. Видно, пожар его совсем не беспокоил. Зато он волновал Уилли, которая все чаще оглядывалась на багряное зарево, поднимающееся над темными макушками. Девочка дулась на Эсмину недолго. Из всей компании только вампирша по-прежнему вызывала ее доверие. Эсмина тоже уже давно на нее не злилась. По сравнению с проклятием жертвенной крови мертвый дух наследницы королевства едва ли казался проблемой. Наоборот. Вампирша, конечно, ни за что бы себе в этом не призналась, но Уилли из всех собравшихся ей была самой приятной. Доминик не в счет. Как она к нему относится, пока не поняла. Жертвой он не был, зов крови удовлетворял весьма специфично, сердил постоянно, но чаще всего – манил.
А вот новые знакомые раздражали. Пожар их тоже совсем не заботил. Все внимание вампиров было сосредоточено на двух охотниках, которых они привязали к деревьям и, кажется, собрались пытать. Внимание Эсмины постоянно отвлекалось на Ника, который обещал поделиться кровью позже, и это «позже» никак не давало ей покоя. Однако она уловила, что вампиры хотели узнать у Фарэла дорогу в какой-то засекреченный город людей. Люди ее сейчас интересовали меньше всего, а вот то, что Уилли раскрытыми от ужаса глазами глядела, как вампиры переворачивают в пламени костра раскаленные добела клинки, отобранные у охотников, волновало. Может, марий дух и привязался к ней против ее воли, но Уилли все-таки была девочкой, причем маленькой, а детям на пытки смотреть вроде как не полагается. Эсмина почти ничего не знала о детях, но отчетливо ощущала, что из всей компании ответственность за эту принцессу-призрака несет только она.
А еще в ее голову совсем некстати лезли мысли о том, добрался ли пожар до Ялмара, успели ли спастись деревенские, пытаются ли тушить огонь и есть ли у них шансы выжить…
– Нам не обязательно тратить с ними время, – сказала она, указывая на вампиров. – Пусть сами занимаются своей ерундой. Пойдем лучше у воды посидим. Да и Уилли спать пора. Я не хочу, чтобы она слушала всякие вопли.
Разумеется, под словами «посидим у воды» Эсмина имела в виду вовсе не сидение. И Ник это понял.
– Нет, надо тут побыть. Я тоже хочу послушать, что Фарэл скажет. Давно хотел попасть в Краусон, его еще Городом охотников называют. За Ялмаром начинается горная цепь, но внутри есть долина, в которой и расположился город. Считается, что вход в Краусон заговорен только «для своих», но болтают также, что все дело в секретном проходе. Мол, одно ущелье пропустишь – и в город никак не попадешь.
