Текст книги "Командировка в Амазонию (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Никуда она не поедет с вами. Моя жена будет дома сидеть. Да я, как только сдам Рональда полицейским, вообще, увезу её от вас двоих подальше и Наталью близко не подпущу, – пригрозил Самуил.
После его услышанных слов во мне взыграла гордость. Только ею я смогла объяснить то, что наговорила Самуилу.
– Это ты меня бросил, а не я тебя! И не тебе теперь решать, где и как я буду жить! Забирай своих и выматывайся из моего дома! – выкрикнув это ему в лицо, я отвернулась, чтобы не глядеть в его красивые глаза.
И он ушел! Просто взял и ушел. Даже не попытался меня уговорить! Я, вообще, пребывала в смятении. Обычно в таких случаях мужчины раскаиваются, упорно добиваются прощения, а у меня всё как не у людей!
***
После того как ушел Самуил, я впала в депрессию. Я сидела у себя в комнате и через открытую дверь равнодушно наблюдала, как бегают родители, приводя квартиру в божеский вид. Меня не тревожили враждебные взгляды сестры, отмахнулась от приставаний рыжиков. Мама сунула в руки воду и заставила выпить таблетки. Работники скорой помощи прибыли за Тарасом. Когда его выносили, он мне махнул на прощание рукой, я в ответ с горечью усмехнулась.
Потом санитары вернулись и долго разговаривали с мамой, потом с сестрой, ну и конечно, очередь дошла до меня. Опять мне дали таблетки и я смогла наконец-то забыться во сне.
А вот со следующего дня начался муторный ад. Меня все жалели и доставали своими мудрыми советами. Я люблю своих родственников, но не до такой же степени. Мама причитала по поводу того, что нормального мужика «отшила», что я непутевая дочь. Даже папа надоел, хотя не произнес ни слова, но очень выразительно молчал! Сестра ехидничала по поводу моих рыжиков, которых в дом не пускали. Но это их мало останавливало. Они активно просили прощения, причем у всех. Папа пару раз выходил на улицу к ним, но это не помогло.
– Не стыдно так обращаться с ними? – под вечер у меня спросил брат.
Такого вопроса я не ожидала и серьезно обиделась. Я тут страдаю, а он меня обвиняет.
– А в чём моя вина? – решила узнать, в чем меня обвиняют.
– Может они и не правы, но ты сама виновата. Это ты им позволила вести себя с тобой так и именно так. И, как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили! Так что бери ответственность на себя и начни что-нибудь делать. А то мама уже на грани нервного срыва!
Отчитывал меня братик со знанием дела, давил на больное, напомнил, как всё начиналось, как меня все отговаривали, но я была непоколебима. Клялась, что любого человека можно наставить на путь истинный, каждый имеет право на ошибку.
Ну да, каюсь, была наивна и юна. Ну как юна, относительно юна. Но кто же знал! Нет, не так… Ну, я же не могла предвидеть, что всё вот в этот абсурд выльется.
Покивала для вида головой, чтобы уже закончил отчитывать меня, как несмышленую девчонку и дал уже проанализировать ситуацию ещё раз.
Когда брату показалось, что я достаточно прониклась, он покинул меня, наказав подумать над своим поведением. Ещё бы в угол поставил! Нашел, кого защищать! Я понимаю, что они в одной песочнице куличики лепили, но я же ему родная сестра. А он! Нет никого на Земле, кто мог бы понять мои душевные переживания.
Поэтому, поразмыслив примерно около часа, решила, что надо что-то менять в моей жизни. Наверное, хорошей и положительной быть – не моё. Вот не моё и всё тут. Да и вообще, у меня казино на Амазонии без меня работает.
Поэтому, позвонив Петру, уволилась без отработки и достала чемодан. Вещи собирала совершенно бездумно. Одновременно пыталась дозвониться до Натальи, но она с кем-то постоянно трещала по телефону.
– Ну и ладно, сюрприз, значит, для тебя, подруженька, будет, – пригрозила я невидимой Наталке, сгребая косметику с полки.
Заказала билеты и выглянула в окно. Там внизу стояли рыжики, с кем-то разговаривая по телефону. Свистнула, ну, то есть попыталась свистнуть. Но у меня получилось не очень хорошо, то есть не получилось вообще. Суть в том, что меня услышали, радостно улыбнулись и замахали руками. Митька махал руками, а Тарас радостно улыбался.
А вот и вправду, чего это я на них взъелась. Красивые, преданные. Папка столько раз воспитательную работу с ними проводил, а до них всё не доходит.
– Парни, я билеты заказала, завтра возвращаюсь на Амазонию. Вы со мной? – крикнула им.
– Аглаида Федоровна, ну что вы такое говорите. Да мы за вами хоть на край света! – на всю ивановскую прокричал Митя.
– Ну, бегите домой. Билеты покупайте. Завтра в космопорту встретимся! Спокойной ночи! – послала им воздушные поцелуи и закрыла окно.
Пожелав родственникам «Спокойной ночи», я в благостном настроении легла спать. Но долго в одиночестве не пробыла, первая в комнату вошла мама. Насупленная, очень молчаливая и стала ходить по комнате. Её явно что-то тревожило. И я даже вроде догадалась, в чём причина. Ну почему рыжики не могут ничего сделать без последствий? Мысленно застонав, я решила инициативу взять в свои руки, а то если мама взорвется, мало мне не покажется.
– Мама, я тут подумала и приняла решение. Завтра я возвращаюсь на Амазонию, – на одном дыхании сказала я, глядя, как мамуля встала соляным столбом по центру комнаты.
– За что ты так со мной! Оставайся здесь, я найду тебе мужа. У папы много холостых сослуживцев, – с надрывом произнесла мамуля.
– Я не хочу. Ты уже сводила меня с одним, чем это закончилось? Папа чуть со службы не вылетел. Им ничего, кроме папы, во мне не интересно, – отмахнулась я от её предложения, скривившись, вспоминала неприятный инцидент.
– Я настаиваю, – давила авторитетом мама.
– Мама, я понимаю тебя. Но я завтра улетаю. Как устроюсь, позову тебя к себе, обещаю! – улыбаясь, пыталась успокоить я родительницу.
– Смотри, Аглаида, как бы потом сама ко мне не прибежала вся в слезах, – обиженно высказалась она и ушла из комнаты.
После пришел отец, походил от стенки к стенке. Я боязливо сжалась. Таким я его видела только один раз в детстве, когда разбила любимый мамин сервиз, причем весь. Вот вечером отец так же влетел к нам в детскую спальню. Мы с сестрой переглянулись, не зная, что сейчас будет. Знала бы, под кровать сразу заползла, а тут нет. Ждала, когда он хоть что-то скажет, а он, ничего нам не говоря, сел ко мне на кровать, перекинул на колени и давай воспитывать. Орала я как резаная, но его это мало волновало. Когда он закончил, я уже еле поскуливала и всей своей душой боялась этого изверга.
Сейчас, вспомнив давнишний инцидент, я испуганно следила за отцом, боясь хоть словом привлечь его внимание к себе. Ходил долго, что-то важное решая для себя. Когда решение было принято, глубоко вдохнул и, погрозив пальцем, грозно прошептал:
– Если из-за тебя мать снова будет рыдать, имей в виду, выдеру как сидорову козу. И не посмотрю, что взрослая. Сниму штаны и отхожу так, что сидеть не сможешь.
Высказавшись, он покинул комнату, оставив меня впечатляться страшной угрозой. Я прекрасно понимала, что если отец сказал, то обязательно выполнит. Только как сделать так, чтобы мама не плакала? Это же просто невыполнимое условие! Она постоянно рыдает, по любому поводу. И даже сама иной раз не знает, из-за чего она плачет. Просто фильм сентиментальный!
– Черт! – в сердцах выдохнула, и нормально легла под одеяло.
Вот наивная! Конечно, дадут мне поспать, как же, три раза!
Спать, когда тебе в ухо дышит младшая сестра, затруднительно. Особенно когда знаешь, что она от тебя будет требовать невыполнимое или запрещенное, что тоже подпадает под определение «невыполнимое».
– Ты спишь? – более банального вопроса сестричка не могла задать.
Ответила так же банально:
– Уже нет.
– Классно, возьми меня на Амазонию, – потребовала обнаглевшая Зара.
– Нет, – буркнула ей в ответ.
Захотела! Мне тут ультиматум отец выдвинул, а она просто делает всё, чтобы отец выполнил своё обещание.
– Ну чего тебе стоит, – противно заныла мне прямо в ухо Светозара.
Я же сморщилась, заводясь с полуоборота. Развернувшись к сестре лицом, высказала ей все, что думаю о её очередной бредовой идее.
– Мне отец пригрозил, что выпорет, если мама снова будет реветь. А как ты думаешь, она себя поведет, если вместо одной дочери, её бросили сразу две? Конечно же, будет меня ругать, а не тебя. Так что марш в свою комнату и думать забудь об Амазонии.
Сестра обиженно засопела, но смолчала. А я довольная отвернулась от неё, плотнее закутываясь в одеяло.
– Между прочим, я Митю люблю. И когда подрасту, выйду за него замуж. Можешь даже не думать о нем, поняла? Он мой! – в шоке я услышала слова моей младшей сестрички.
– Что? – переспросила я её.
Ну, вдруг послышалось, мало ли у меня какие галлюцинации на фоне стресса.
– Забудь про Митю, говорю. Он мой!
– Так, Светозара, ты про этого кобеля забудь, слышишь? Он ни одной юбки не пропустит. Любовь у него ко всему что шевелится, и ни капли ответственности.
– Он не такой! Он меня любит! – стала защищать рыжика сестренка.
– Меня он тоже любит, – решила я давить на больное.
Лучше пусть это буду я, чем она потом узнает от кого другого.
– Нет, – упрямо приподняла подбородок Светозара.
– Проверим? – предложила ей, зная, что это лучше чем бессмысленно спорить между собой.
– А как? – нерешительно спросила сестра.
– Очень просто, – доставая телефон, ответила ей.
Набрав заветный номер, стали ждать ответ. Митька вызов принял быстро, я включила громкую связь.
– Да, Аглаида Федоровна? – раздалось на всю комнату.
Мы с сестрой одновременно испуганно посмотрели на закрытую дверь, потом, не сговариваясь, забрались под одеяло, и только тогда продолжили разговор.
– Это кто? – решила уточнить для начала я.
Их же двое, поэтому надо исключать такие погрешности эксперимента.
– Это Митя Иванов, Аглаида Федоровна, – на том конце явно удивились заданному вопросу.
Я прыснула в ладонь, представляя озабоченное лицо рыжика. Но хмурая Зара всё моё веселье извела на нет.
– Отлично, – приступила я к самому ответственному моменту, – Митя, ты меня любишь?
– Да, – тут же пришел ответ.
Зара дернулась, глазки предательски заблестели, но я была неумолима. Провокация – это всё!
– А Зару любишь? – ехидно поинтересовалась у него.
– Э-э-э-э, Зару, – замялся Митька. – Аглаида Федоровна, вы только не ругайтесь, но я это не со зла. Мы только целовались, не больше. Я не хотел ничего плохого… – зачастил Митька, а у меня глаза чуть из орбит не вылезли.
Зара густо покраснела, но взгляд не отвела.
– Так любишь её или нет, – словно змея, я прошипела в динамик, сильно сжимая телефон в руке. Ответ теперь больше мне был нужен, а не Заре.
– Люблю, но не так, как вас. Она же маленькая ещё. И папка ваш грозный яйца обещал отрезать, если ещё раз возле неё увидит.
– Если папка не сможет, я ему помогу. Чтобы даже думать о ней не смел, понял меня, кобелина? – негодование меня просто распирало.
– Я слышу, но всё равно она скоро станет совершеннолетней…
– И чего? – я не поняла намека.
– Не уследите. Всё равно упорхнет птичка из клетки. А так хоть целоваться её научил. Полезное умение, – гордо объяснил мне Митя.
– Идиот ты, Митька, – печально выдохнула я в трубку.
– Знаю, но всё равно не перестану тебя любить, Аглаида. И Светозара, между прочим, мечтает стать как ты. Только вот мне кажется, что переплюнет она тебя по красоте. Но ты для нас останешься самой красивой! Это я к тому, чтобы вы не расстраивались, Аглаида Федоровна, – заискивающе закончил рыжик.
Больше слушать его я заставить себя не смогла и отключила связь.
В комнате повисла тяжелая тишина. Выбравшись из-под одеяла, я снова улеглась на подушки, глядя, как сестра молча встает с кровати. Дойдя до двери, она взялась за ручку и прежде чем потянуть за нее, сказала:
– Дура ты, Агла. Они самые лучшие на свете.
И вышла, а я осталась лежать и возмущенно пыхтеть.
– Сама решу, с кем мне жить! – прошептала в пустоту, когда поняла, что молча лежать у меня не получается.
Советчиков целая квартира, женихов и того достаточно. И снова ночь, а я опять одна в кровати. Да что за жизнь-то за такая?
***
Прекрасное настроение после пробуждения – это практически миф. Так и у меня: всю ночь проворочалась, устала от тяжелых мыслей, от пролитых слез и жалости к самой себе. Обидно, что у меня даже фотографии Самуила нет. А так хотелось сжечь её раз двадцать, порвать на меленькие кусочки. Хотелось вырвать его из сердца и из своей жизни. Наревевшись, я уснула на сырой подушке.
Будильник противно пищал, требуя выключить его. Что я и сделала, раз просит. Собиралась медленно, постоянно зевая и протирая глаза. Даже прохладный душ не помог.
Мама на кухне приготовила завтрак и, молча накрыв стол, демонстративно ушла, не сказав ни слова. Папа налил себе кофе и сел напротив меня, отгородившись газетой. Брат, наверное, ещё спал. Сестра тоже не появилась. Другими словами, семья объявила мне очередной бойкот!
Позавтракав, вытащила сумки в коридор, стала одеваться, гремя всем, чем можно было, давая понять, что ещё минута, и я уйду. Но мои намеки были так же проигнорированы. Плюнув, громко попрощалась и ушла, тихо прикрыв за собой двери.
Когда спустилась вниз, с трудом волоча за собой баулы, я радостно удивилась: меня ждали братья Ивановы собственной персоной. Митя подбежал ко мне и выхватил мой багаж. Я, довольно улыбаясь, поблагодарила его и отвесила подзатыльник.
– За что? – обиженно возмутился он.
– За совращение несовершеннолетних! – объяснила ему.
– Ей семнадцать! А ты все её маленькой считаешь! – стал препираться со мной Митя.
– И чего, что семнадцать? Но не восемнадцать же! Ей ещё рано целоваться с такими развратниками как ты!
– А чего сразу развратник, я же её остановил! И не было ничего между нами, – оправдывался рыжий.
– Молчи лучше, а то наговоришь, я чувствую. Просто держись от неё подальше! – предупредила я его.
– Аглаида Федоровна, я бы попросил вас не наговаривать на меня. Я ничего не хочу сказать плохого о вашей сестре, но это она на меня напала, я думал, что это вы! От неё духами вашими пахло, ещё и глаза ладошками закрыла. А когда целовать стала, я же обрадовался, что это вы обратили на меня внимание, а потом такой сюрприз! – уже спокойно рассказал Митя, заталкивая чемодан в багажник.
– Прости, – извинилась перед ним.
Ну да, представляю, как он испугался, когда не меня, а сестричку мою увидел. Зарка – та ещё зараза: настырная и прямолинейная, как шпала. Захотела Митю, значит получит. Год для неё не срок, дождется своего часа. Теперь мне понятно стало её стремление поехать со мной на Амазонию. Там у Мити не будет прав отказать ей. Вот противная! Слов нет, одни маты!
– Прости, – ещё раз повторила, понимая, что не сестру, а Митю от неё надо спасать.
Тарас, наблюдавший за нами со стороны, вдруг встревоженно спросил:
– А что произошло? Я так понимаю, Митя что-то опять натворил?
Митя громко закрыл крышку багажника и, повернувшись к брату лицом, горько ответил:
– Мы просто целовались и всё! Потом Федор Артурович нас увидел. Так что всё, хватит об этом.
– Федор Артурович застал тебя целующегося со Светозарой, и ты всё ещё живой? Не верю, – пораженно выдохнул Тарас.
Я тоже не верила. Папка не мог просто так все это оставить.
– Сам же видишь. Я живой и здоровый. Только полмесяца ходил со сломанной рукой.
– А-а-а, так это тогда было? – вспомнила я, как примерно год назад Митя в гипсе ходил.
Правда, легенда его была красивая. Он как волк сражался с целой стаей врагов. Ну, теперь понятно, что ему повезло ещё, что отец остановился на руке и ничего больше не сломал.
Тарас покачал головой и открыл для меня дверцу машины.
– Самое обидное, что я не мог руку на него поднять. Просто уворачивался, а его это ещё больше взбесило, – пожаловался Митька, садясь на место водителя.
– Да уж, – многозначительно протянул брат.
Радостное настроение от рассказа рыжика не покидало меня всю поездку. Стоило только мне встретиться с ним взглядом, как перед глазами появлялась картинка: Митя лежит на земле, а папка возвышается над ним и на всю улицу обещает оторвать у рыжика самое главное достоинство мужчины.
Пройдя таможенный контроль, мы сидели в зале ожидания, когда я заметила до боли знакомую фигуру. Не веря своим глазам, я вскочила с места и бросилась вслед знакомой спине. Отмахнувшись от окрика рыжиков, пробиралась сквозь бесконечно длинные места ожидания, боясь потерять из виду цель, стремясь догнать. Резкий удар в плечо чуть не сбил меня с ног. Быстро пробормотала извинения мужчине, в которого я неосмотрительно врезалась, побежала дальше. Но пришлось остановиться и осматривать огромный зал в поисках знакомой куртки. Подоспевшие ребята обеспокоенно поинтересовались, что у меня случилось, и кого я ищу. А я даже чуть засомневалась, может и почудилось мне.
– Мне показалось, что я видела Зарку тут, – призналась я им.
Достав телефон из кармана, стала искать номер сестры в книге контактов.
Неожиданно объявили посадку, и ребята, подхватив меня под локотки, повели к нашим сумкам.
Бесконечно долгие гудки раздражали и без того напряженные нервы. Но абонент отказывался принимать мой вызов, поэтому стала набирать номер мамы. Но та тоже не хотела общаться со мной.
Всё время, что я напряженно выискивала сестру среди окружающих, рыжики тянули меня за собой. Как бы я не напрягала зрение, найти Зарку не сумела. И когда села на свое место, решилась позвонить отцу.
Папка пусть и сердился на меня, но трубки всегда брал. В этот раз отец не подвел, и я услышала заветное, пусть и грозное «Слушаю».
– Папа, посмотри, где Зара! Мне кажется, что она сбежала. Может мне и показалось, но всё же проверь, пожалуйста. Она вчера просилась лететь со мной, я ей сразу отказала, но ты же её знаешь, если что-то втемяшится ей в голову, то переубедить её невозможно
– Девушка, прошу вас отключить телефон, скоро начнется взлет, – вежливо обратилась стюардесса, низко наклоняясь ко мне.
Я страдальчески простонала в ответ:
– Можно еще пять секунд, у меня сестра потерялась.
– Девушка, это не от меня зависит.
– Ну, вы пока проверьте остальных, – решила я тянуть время, – сейчас мне ответят, и я сразу его отключу.
– Девушка, – возмутилась стюардесса.
– Ее нет, – вдруг раздалось в трубке. – Аглаида?
От его холодного и осуждающего голоса у меня внутри все сжалось. Чувствую, плохо мне будет, если не найду и не верну сестренку домой.
– Папа, я честно не знала! Я её здесь случайно увидела! Хотела поймать, но она как сквозь землю провалилась, – отчаянно пыталась убедить отца в своей невиновности. Отец не прерывал меня, внимательно слушая, это дало мне надежду на спасение. – Я обязательно найду её и верну домой, обещаю. Папа, я честно невиновата.
– Вы должны немедленно выключить телефон, – настаивала девушка-стюард, ни на шаг не отходившая от меня.
Рыжики пытались успокоить её, но та была неумолима и не двигалась с места, прожигая меня укоризненным взглядом.
Я, так и не дождавшись от папы ни звука, быстро попрощалась с ним и нажала «отбой».
– Выключите телефон и приготовьтесь к взлету, – вежливо попросила девушка, как будто не она секунду назад нервничала.
Удерживая кнопку, я дождалась, когда телефон выключится. Стюардесса удостоверилась, что я выполнила приказ, и только тогда пошла дальше по рядам.
– Ну что? – поинтересовался у меня Тарас.
– Она сбежала. Что будем делать?
Вопрос риторический, и так понятно, что будем искать. Только как понять, где она может быть? Я же вроде всех пассажиров осмотрела. Вдруг она другим рейсом вылетела.
– Искать будем, – ответил Тарас, накрыв мою ладонь своей.
– Митя, в твоих интересах найти её и отправить домой, – обратилась я к притихшему рыжику.
– Понимаю, – глухо отозвался Митя.
– Наталья нам поможет, – уверенно сказал Тарас.
Так и сидели – понурые, ожидая, когда можно будет сделать звонок. Стоило только погаснуть лампочке, запрещающей ходить по салону, я тут же сорвалась с места и приступила к более тщательному осмотру пассажиров. Рыжики не отставали, тоже заглядывая в каждый угол, в каждый туалет.
Через час мы уставшие вернулись на свои места. Светозары нигде не было.
– А почему вы решили, Аглаида Федоровна, что она сбежала, может у подруги в гостях? Может, и вправду, обознались, – спросил Митя, явно нервничая.
Я на его месте тоже бы переживала. Не верю я, что они просто целовались. Зная Зару, могу предположить, что она еще и в любви успела ему признаться.
– Может и обозналась, может и в гостях. Сейчас в зону связи войдет и позвоним, – ответила ему, чтобы хоть успокоить.
Сама я была уверена, что видела именно Светозару. Куртку ей подарила я на день рождения этим летом. Да и волосы, выкрашенные в кричащий красный цвет, могут себе позволить не все, а только особо наглые и уверенные в себе личности, которые всегда кидают вызов всему миру. Я не раз, вместе с папой и братом, вот так же бегала по окрестностям, по клубам в поисках своей бунтарки, так что уже интуитивно оглядываюсь на знакомые очертания. Сколько бы отец не проводил с ней воспитательных мероприятий, сестре всё нипочем. Как только папа остывал, она тут же шла на очередную авантюру. А мама еще меня считает никудышной. Вот кто больше меня крови выпил у них. Я себе такого не позволяла, только пару раз пьяная приходила домой. Ну, ещё один раз они за мной в полицейский участок ездили. И всё! Акция протеста против засорения моего любимого водоёма не в счет. Тогда весь мой курс приковал себя к строительным машинам.
Связь появилась через два часа после отлета с планеты. Я набрала номер отца, Митя звонил Заре, а Тарас – Наталье. Итоги были неутешительными. Папа подтвердил, что Зару не могут найти на планете. И скорее всего она покинула её, он в данный момент именно это и выяснял. Митя с каменным лицом упорно набирал номер сестры. Тарас всё рассказал подруге и сейчас обсуждал детали поиска. Я даже залюбовалась им: собранный, серьезный, красивый и рыжий. Даже россыпь чуть заметных веснушек не портила его мужественную красоту. Как же они меняются со мной, превращаясь в оболтусов и шутов! Просто не верится, что это мои мальчики.
– Итак, – обратился к нам Тарас, когда разговор с Натальей был закончен, – в космопорт сейчас направляется спецотряд Лауры, они будут контролировать все выходы. Наталья проверяет всех зарегистрированных пассажиров. А мы будем искать в зале прилета. Она не сможет пройти незамеченной. Камеры слежения везде. Аглаида Федоровна, все будет хорошо. Будем надеяться, что поймаем её быстро. Вы только не расстраивайтесь.
– Да, Аглаида Федоровна, не хмурься, морщины будут, – поддакнул Митя с другой стороны.
– Может, ещё раз пробежимся по салону, я же точно видела её, – предложила я ребятам.
– Скоро прилетим, всего час остался. Давайте потерпим, а то стюардесса странно на нас косится, – ответил Митька, не отрывая взгляда от той девушки, которая просила отключить телефон.
– А ты ей под юбку не заглядывай, она и успокоится,– ехидно предложил ему Тарас.
– Я просто хотел посмотреть – чулки у неё или нет, – чуть слышно буркнул брат.
– Митька, да сколько можно? – сорвалась я и стукнула озабоченного локтем в грудь.
Он болезненно охнул и сморщился, потирая ушибленное место.
– Аглаида Федоровна, я бы попросил вас так больше не делать. Это адски больно!
– Я сколько раз тебя просила держать себя в руках и перестать волочиться за каждой юбкой, Митя? Я сколько раз просила вас сначала думать, а только потом делать? Сколько раз я повторяла, что раз не умеете думать, хотя бы у меня спросите, я помогу! – каждое слово я цедила, злясь на Митьку и припоминая всё, что парни натворили за время нашей дружбы.
– Аглаида Федоровна, – печально вздохнул Митя, – ведь я рад стараться, да только толку-то? Вы всё равно на меня не смотрите, а я мужчина, и у меня здоровые потребности. Я же не предам вас никогда, но и естественные надобности требуют выхода.
– Дурак, – обиделась я.
Чисто по-женски стало обидно за девушек, которых он соблазнял и бросал с разбитыми сердцами. Вот за это я и боюсь рыжих. Безжалостные сердцееды, забыть которых потом практически невозможно. И лучше избегать попадать им в сети, запутаешься и не сможешь сбежать.
Я чувствую себя это самой бедной мухой, которая бьется в паутине, пытаясь выбраться, но только больше запутываюсь во лжи и обмане.
Печальный вздох сорвался с моих губ.
– Аглаида, всё будет хорошо. Поймаем мы Зару, не сомневайся, – вернул в реальность голос Тараса, наполненный такой нежностью, что защемило сердце.
– Поймаем, не сомневайся, – зловеще подхватил Митя.
Вот только сестричка моя не такая как я. На роль мухи она не подходит, она хищница, которая всегда ловит свою жертву.
Усмехнулась, представляя, как сестричка, довольно улыбаясь, стреножит вырывающегося Митю.
Только тревога за сестру не давала покоя, и веселье постепенно сошло на нет.
С трудом дотерпела до посадки, несколько мучительных минут стыковки, потом ожидания, когда проверят все системы. И вот противная лампочка погасла, и я вскочила с места, но Тарас обхватил за талию, усадил к себе на колени. Дернувшись, удивленно посмотрела на него.
– Успокойся, Аглаида, нельзя так. Звони отцу. Митя, а ты Наталье.
Согласившись с рациональностью предложения, я вновь набрала отца. Тот ответил сразу, и сообщил, что Зарка – заноза вылетела моим рейсом.
– Наталья уже контролирует все выходы, – сообщил Митя, убирая телефон в карман.
– Так чего сидим? Надо ловить Светозару! – попыталась заставить парней двигаться.
– Сейчас всех проверят на выходе, потом осмотрим пустой салон и багажное отделение. Больше тут негде прятаться, – спокойно и рассудительно стал объяснять мне Тарас, успокаивающе гладя по спине.
– Я сам лично багажное осмотрю, чувствую, что она там, – пробормотал Митя.
Вообще-то его боевой настрой меня смущал. Он предвкушал, как поймает сестренку. Мне даже не по себе стало от холодного жестокого взгляда его серых глаз.
– Кабину пилотов кто смотреть будет, – уточнила я.
– Туда не так легко пробраться, но если ты сомневаешься, то обязательно осмотрим и её, – пообещал Тарас.
Из-за проверки, устроенной Натальей, пассажиры очень медленно покидали салон. И как только последний вышел, внутрь стремительно вошли десять бравых девушек в полицейской форме и деловито приступили к обыску. Появление Натальи было, как всегда, шумным, она ругалась с кем-то по телефону, обещала отвесить тумаков, от которых собеседник обязательно станет более резвым и умным.
Радость встречи с подругой затмила тревогу о сестре. Улыбка появилась на моем лице, только отклика у Натальи она не вызвала.
Подруга медленно подошла ближе и встала, нерешительно глядя на меня.
– Наталья? – позвала я, не понимая её поведения.
– Агла, ты не очень расстроилась? Ты не сердишься на меня? – спросила меня подруга.
– Ты о чём? – заподозрила я неладное.
– Наталья, не надо, – попросил подругу Тарас.
– Вы что? Ничего ей не рассказали? – изумилась моя блондинка.
Я повернулась к Тарасу, пристально вглядываясь ему в глаза. Нежность, с которой мужчина смотрел на меня, заставляла краснеть от смущения. И даже стыдно стало, что я могла сомневаться в нем.
– Так чего молчите, вы не рассказали, что она хозяйка казино? – требовала ответа подруга.
Я удивленно оглянулась на Наталью. Она настороженно следила за мной. Стоило мне открыть рот, желая узнать правду, как Натали тут же покаянно вздохнула:
– Чёрт, Агла, прости. Я сама не знаю, что на меня нашло. Но я захотела подарить рыжикам казино. Только они не могли официально стать хозяевами. И как-то всё так повернулось, и теперь казино твоё.
– Ну, спасибо за подарок, – осторожно подбирая слова, я думала, как бы узнать про другое, более важное.
Спросить у неё, так сказать, в лоб, я боялась.
– Фу-у-у-у, – с облегчением выдохнула подруга. – Я думала, ты ругаться начнешь. Ты же всегда была против азартных игр. Ты же у нас поборница нравов.
– Натка, остановись, – одернул ее Митя.
Рыжики вообще в течение всего разговора были слишком тихи и неожиданно молчаливы. Даже ни одной ехидной шутки не отпустили. Подозрение всё сильнее зрело во мне.
– А больше ты ничего не хочешь рассказать? – уточнила я.
Подруга переглянулась с рыжиками и испуганно посмотрела на меня. Внутри у меня все сжалось в предчувствии чего-то страшного. Я дернулась, когда Тарас провел рукой вдоль позвоночника, но оглядываться на него не стала, Наташка явно решалась открыть мне ужасную тайну.
– Ты про видео? Не расстраивайся, его смотрели только мы с рыжиками. Больше никто, честно! Я даже Лауре его не показывала! – быстро проговорила Натка, отводя от меня свой взгляд.
– Какое видео? – всполошилась я.
– Наташа, ну ведь просили же, – возмутился Митька.
– Да откуда я знаю, что вы ей сказали и что можно говорить! Я, лично, извинилась. Всё, больше слова не скажу! – обиделась непонятно на что блондинка и села в кресло, отворачиваясь от нас.
– Я спрашиваю, какое видео? – уже крикнула я, понимая, что от меня опять что-то скрывают.
– Не скажу, – так же громко ответила Наталья.
– Да успокойтесь вы обе! – я вздрогнула от строгого окрика Тараса. – Аглаида Федоровна, пленку мы изъяли, она надежно спрятана.
– Да, и давайте вернемся к нашей проблеме, я имею в виду Светозару, – нервно сказал Митя.
– Вот, вот, а то устроили мне тут допрос с пристрастием. Как будто во всём виновата я. Сами спят, не стесняясь камер, – обиженно сопела подруга, вставая с кресла и направляясь прочь вдоль прохода.
– Наталья! – хором взвыли рыжики.
– Что? – резко обернулась она. – Ой! Опять что-то не то сказала.
Догадка, о чём говорит Наташка, повергла меня в шок. От ужаса я почувствовала, как волосы зашевелились на затылке. Слезы застилали глаза, и затруднилось дыхание.
– Не может быть, – прошептала я, не желая в это верить.
– Агла, не расстраивайся ты так. Мне понравилось, ты очень красиво смотрелась, – пыталась успокоить подруга. – Ну то есть… Ну ты поняла меня…
Нет, я не поняла! Как такое может быть? И почему со мной постоянно что-то подобное происходит? Какой позор! Создатель, как стыдно-то!
– Аглаида, – раздался голос Мити.
Но договорить ему не дал Тарас. Шикнув на брата, он осторожно прижал меня к своей груди, бережно гладя по спине. Это была последняя капля, я не сдержалась и разрыдалась.
Крупные слезы скатывались вниз, чтобы впитаться в мягкую ткань куртки. На душе было горько, стыд выжигал меня изнутри. Я же там не только с близнецами, но и с Самуилом. Как говорится – бойтесь желаний своих! Ночью я жалела, что у меня нет фотографии предателя, а сегодня узнаю, что есть все записи нашей с ним бурной страсти – смотри и мучайся!
– Леди Натали, мы нашли девушку, – услышала я незнакомый женский голос между своими всхлипами. Выпрямившись, я стерла слезы, чтобы с надеждой посмотреть на подошедшую амазонку. Приятная шатенка стояла по стойке смирно возле Наташки, которая глядела на меня, явно ожидая моего разрешения.
