Текст книги "Мечты сбываются"

Автор книги: Вера и Марина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)



МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

(Романы для девочек – 15)

Сестры Воробей

Аннотация

В школе прозвенел последний звонок. Наступила пора долгожданных летних каникул. Многие из наших знакомых собрали чемоданы и уехали отдыхать. Аня с Ваней отправились в загородный лагерь, Марина с Юлей – на дачу. Ира и Илья работают в летнем кафе, чтобы заработать денег на подготовительные курсы для Иры. Лиза и Туся тоже остались в Москве: у них свои грандиозные планы – съемки в молодежном сериале и участие в литературном конкурсе. Смогут ли они осуществить свои мечты? Хватит ли им целеустремленности и упорства в достижении цели? Словом, им предстоят сумасшедшие каникулы!

1

– Нет, скажи! – требовал Антон, вцепившись в Лизу мертвой хваткой. – Почему тебе можно ездить с ночевкой на дачу с подругами, а мне нельзя?!

– А у тебя есть подруга? И как же ее зовут? – отбивалась Лиза.

– Брось свои глупые шуточки! – Брат сморщился так, будто ему подсунули лимон без сахара. – Я серьезно с тобой разговариваю.

– А если серьезно, то тебе всего одиннадцать лет, а мне – пятнадцать. И потом, если я уезжаю, то всего лишь на выходные, а ты просил родителей отпустить тебя на целые две недели. И куда! На Оку! Думать надо.

Лиза погладила пушистый хохолок Рыжика, который воинственно поднялся вновь, стоило ей убрать руку. Породистый перс по имени Вильгельм Понтий Август, обладатель необычайно эффектного огненного окраса, появился у Лизы совершенно случайно в середине зимы и сразу же превратился во всеобщего любимца, получив имя Рыжик. Лиза питала к нему особенные чувства, потому что ее саму с детства мальчишки дразнили, как в мультике:

Рыжий, рыжий, конопатый,

Убил дедушку лопатой…

Глупо было обижаться на них, но Лиза все же хмурилась и кусала губы, пока старшая сестра не рассказала ей историю о девушке, в которую влюбился бог Солнца. Он превратил ее в богиню, окрасив ее волосы в золотисто-багряные тона и отметив ее прекрасное лицо солнечными точечками-веснушками, чтобы все знали, что эта девушка принадлежит ему. Кроме как от Сони, эту красивую легенду Лиза ни от кого не слышала, но с тех пор она перестала нервничать и вздрагивать, когда в свой адрес слышала: «Эй, рыжая!»

– Вот возьму и сбегу! – брякнул Антон, не в силах найти разумных аргументов в разговоре с сестрой. – Надоела мне твоя опека – туда не ходи, с этим не дружи…

– Давай! – согласилась Лиза. – Будешь спать в сыром подвале с крысами, есть всякую дрянь и прятаться от ментов: не жизнь, а сплошная экзотика!

– Я похож на идиота? – спросил Антон, раздумывая, не съесть ли ему бутербродик с бужениной.

– Надеюсь, что нет, – дружелюбно отозвалась Лиза, без труда прочитав мысли братца.

Антон, как сказал утром папа, вошел в тот возраст, когда мужской организм начинает интенсивно развиваться и ему необходимо усиленное питание. Видимо, поэтому младший отпрыск семейства Кукушкиных уговорил на завтрак двойную порцию омлета и еще стянул Лизину пачку чипсов с сыром, которые она забыла припрятать.

Антон поплелся на кухню, шаркая стоптанными тапочками, а Лиза вспомнила, что обещала позвонить Тусе, и потянулась к телефону, стоящему возле кресла.

– Инна Дмитриевна, позовите Тусю, пожалуйста, – попросила Лиза, ласково теребя мягкую шерстку мирно посапывающего кота.

– А она сказала, что пошла к тебе, Лиза, – явно растерянно ответила Тусина мама.

– Давно?

– Минут тридцать назад.

Часы на стене показывали двадцать минут девятого. Обычно дорога от Тусиного дома до Лизиного занимала не больше пяти – семи минут.

– Где же она? – спросили Лизу таким строгим тоном, будто она обязана была знать ответ на этот вопрос.

– Наверное, Туся встретила кого-нибудь из знакомых, вот и задержалась, – предположила Лиза, смутившись.

– Может быть, – голос Инны Дмитриевной сразу потеплел. – Лиза, пожалуйста, как только она придет к тебе, пусть немедленно мне позвонит. Договорились?

Надо же! Мама Туси всерьез взялась за дочь. Если честно, Инну Дмитриевну Лиза раньше недолюбливала. Это была женщина чрезмерно озабоченная своей внешностью и карьерой. Но после того как Туся чуть не рассталась с жизнью, помогая задержать опасного преступника, Инну Дмитриевну словно подменили – никаких заграничных вояжей и на языке только Туся.

– Я скажу ей, Инна Дмитриевна. Не беспокойтесь.

Лиза положила трубку и задумалась: куда могла подеваться ее подруга? Этот вопрос был более чем уместен, потому что Туся обладала какой-то странной способностью попадать в разного рода неприятности. То она угодила в больницу, наглотавшись таблеток, то попала в секту, которая завлекала людей с целью наживы. Но самое удивительное было в том, что Туся самостоятельно вычислила преступника и даже помогла милиции его задержать! Правда, справедливости ради, следует вспомнить, что Лиза ей в этом посильно помогала.

А сколько они пережили вместе за этот учебный год! Иным на всю жизнь хватило бы острых ощущений. Сначала обе по уши втюрились в Егора Тарасова, хрустальную мечту всех девчонок школы. Лизе эта влюбленность стоила нескольких бессонных ночей и мокрой подушки, а вот Туся, девушка импульсивная и порывистая, чуть не покончила с собой из-за несчастной любви.

Прошло совсем немного времени, и раны, которые, казалось, никогда не заживут, затянулись. Вскоре Туся влюбилась в Германа, а Лиза – в будущего преподавателя словесности Мишу, вернее, Михаила Юрьевича.

Оба романа оказались скоротечными и какими-то неправильными, после чего Лиза решила, что влюбляться ей пока рано, что не созрела она для серьезных чувств. Что думала по этому поводу Туся, Лиза не знала, но предполагала, что подружка своего не упустит, если ей представиться такая возможность. А вообще-то психологи верно утверждают, что противоположности сходятся. Они с Тусей были абсолютно разными и в то же время напоминали сиамских близнецов, которые не могут друг без друга, как бы плохо им не было вместе. Вот и теперь во время летних каникул они не расставались.

Сегодня, например, бродили по ВВЦ, а у метро «Алексеевская», когда решили съесть по хот-догу, опять столкнулись с Ирой Дмитриевой и ее другом Ильей – они продавали эти самые хот-доги в небольшом уличном кафе под разноцветными зонтиками. «Вот это я понимаю – любовь!» – сказала Туся, и Лиза согласилась с ней: не каждый парень откажется от отдыха за границей ради того, чтобы помочь своей девушке заработать денег на подготовительные курсы. Оказывается, не перевелись еще на свете благородные Ланселоты. И это, конечно, замечательно, но куда же все-таки подевалась Туся?

Внезапно раздавшийся звонок прервал Лизины размышления. Конечно же это пришла Туся.

Лиза торопливо сбросила Рыжика с коленок и пошла открывать дверь Перс издал возмущенный шипящий звук, и хохолок на его макушке встал дыбом. Выразив таким образом свое негодование, кот заспешил в коридор. Он обожал встречать гостей.

Как обычно, Лиза опоздала. Дверь открыл Антон.

– Привет, – проворчал он и, дожевывая на ходу огромный бутерброд с бужениной и зеленью, пошел к себе в комнату, не обращая внимания ни на Тусю, ни на Рыжика.

– А что это твой братец не в духе? Неужели критические дни наступили? – съязвила Туся, снимая туфли.

– Нечто в этом роде. Родители не отпустили его на дачу к Ромке, вот он и беситься, – пояснила Лиза, наблюдая, как Туся гладит рыжика.

Недавно у нее самой жил славный песик по имени Черри. Но у Инны Дмитриевны обнаружилась аллергия на шерсть, и умную собаку пришлось отвезти к родственникам в деревню. Правда, Черри там вольготнее, чем в городе, где с животными и погулять-то негде. А вот аллергия – странная болезнь: у Лизы, например, она активно проявлялась на горчицу или запах реликтовой сосны, что в изобилии растет в Пуцунде, а вот шелковистая шерстка Рыжика не вызывала у нее никаких неприятностей.

– Позвони маме, чтобы она тебя не разыскивала, – предупредила Лиза, беря на руки Рыжика, теревшегося возле Тусиных ног.

Рыжик мгновенно лизнул ее в лицо, выражая неистовую благодарность – недавняя обида была забыта. Он обожал нежиться в объятиях хозяйки не меньше чем встречать гостей.

Спустя две минуты с формальностями было покончено. Туся сказала маме, что по дорогое заlШIа в супермаркет, но Лиза была уверена, что подруга опоздала совсем по другой причине.

– Так где же ты все-таки задержалась?

– Встретила Макса Орлова. Ну и слово за слово…

– О чем? – насторожиласьЛиза: Макс не принадлежал к числу их друзей.

– А всяк о своем, – беззаботно ответила Туся, поправляя перед зеркалом каштановую челку.

Она была красавицей, не в пример Лизе: тонкие черты лица, очень выразительные серо-зеленые, малахитового оттенка, глаза, и спортивная фигура без изъянов. Внешне Туся походила на гимнастку, которой вполне могла бы стать, при ее умении добиваться своего, но она мечтала о кино.

– Представляешь, – сказала Туся, поймав в зеркале Лизин взгляд, – Макс сказал, что в эту субботу наши играют полуфинал во дворце спорта.

«Нашими» называлась баскетбольная команда с школы, в которой учились подруги. Кроме того, «нашими» Туся называла школьную сборную еще и потому, что капитаном этой сборной был не кто иной, как ее постоянный воздыхатель из 11 «А» Толик Агапов, по прозвищу Сюсюка.

– Ну и что?

– Как это что? Они же выпускные экзамены сдают, – разнервничалась почему-то Туся. – В понедельник у них математика письменная. А тут ответственная игра. Представляешь, какая нагрузка?

– Ты за Сюсюку переживаешь или за Тарасова, который каким-то чудом оказался в сборной? – не без сарказма поинтересовалась Лиза.

– Я за нашу команду переживаю, – уточнила Туся, обиженная недоверием. – Хочу, чтобы кубок у нас красовался, а не в другой школе.

– Ну тогда пойдем на кухню, я угощу тебя первой клубникой с дачи, – предложила Лиза, пряча улыбку: не было никаких сомнений, что эту субботу они проведут на трибунах дворца спорта в группе поддержки.

– От свежей клубнички не откажусь, – согласилась Туся. – А где твои родители, что-то их не видно?

– Ушли к тете Тане в гости, часам к одиннадцати вернутся.

Лиза отпустила Рыжика на свободу и полезла в холодильник. Доставая плетеное лукошко с отборной клубникой, она неодобрительно покосилась на перса: тот таки норовил залезть с головой в холодильник, учуяв там дразнящий запах сосисок.

– Самоубийца, – проворчала Лиза, потянувшись за банкой с «Вискасом».

Только этот продукт мог конкурировать с копчеными царицынскими сосисками.

Зеленые глаза кота вожделенно залоснились, когда Лиза стала накладывать мясные консервы в его миску. И тут она заметила, что Тусины малахитовые глаза блестят так же ярко, как бусинки ее Рыжика. Ну, положим, того угостили любимым лакомством, а с подругой-то что происходит?

– Тусь, я тебя знаю, признавайся пока не поздно, что еще стряслось? – спросила в лоб Лиза.

Туся положила в рот сочную ягоду, прожевала ее, а потом с довольным видом сказала:

– Я уж думала, что ты не заметишь. В общем, сбылась мечта идиотки! Меня будут снимать в кино!

Лиза автоматически опустилась на стул – даже если бы на нем сейчас была целая россыпь кнопок, она бы не обратила на это никакого внимания.

– Что-о?

– У тебя что-то случилось со слухом? – покосилась Туся.

– Да нет, просто мы с тобой не виделись всего несколько часов, а ты умудрилась вляпаться в новую историю.

– Никуда я не вляпалась. Пока, – добавила Туся, подумав. – Ты помнишь, я рассказывала тебе про рыжего Вильгельма Понтия Августа?

– Туся!

– Не пугайся. Я в своем уме. – Туся рассмеялась, отправляя в рот следующую клубничку. – Просто этот помощник режиссера так похож на твоего Рыжика! Волосы коротко пострижены с боков, а надо лбом они подняты в высокий чуб – зрелище отпад!

– Скорее напоминает прическу Бори Моисеева, Лиза для сравнения взглянула на Рыжика, вьмизывавшего миску. – Пишут, что он сейчас в Париже с…

– Не сбывай с мысли, – бесцеремонно перебила Туся. – И вообще, ты хочешь слушать или нет?

– Хочу..

Туся сменила гнев на милость и продолжала:

– Так ты помнишь? Мы тогда в первый раз встретили Иру с Ильей и покупали у них хот-доги. Ты съела свой и ушла к Свете Красовской, а я купила себе мороженое и села за столик…

– Да помню я, – перебила ее Лиза. – Ты в тот же вечер позвонила мне и рассказала, что к тебе подсел какой-то странный тип, который оказался помощником режиссера, и приглашал тебя сниматься в рекламном ролике.

– Лиза, ты умница! Кстати, его зовут Казимир Иванович. Он все время называл меня «греза моя» И сначала ужасно меня напугал. А потом показал свое удостоверение со всеми положенными печатями, Туся выдержала эффектную паузу и добавила: – В общем, я тогда дала ему свой телефон. А сегодня он позвонил и сказал, что кастинг состоится завтра.

Лиза смотрела на подругу во все глаза.

– И ты скрыла это от меня? – Было видно, что Лиза обижена.

– Ну, Лиза, прости, я боялась сглазить. И потом, если честно, я не очень-то верила во все это.

– Туся, ты хочешь сказать, что пойдешь на этот кастинг? – прямо спросила Лиза, предчувствуя очередную неприятность.

– Разумеется.

– Туся, не ходи, – попросила Лиза с нажимом.

– Ищи дурака, – ответила Туся с такой убедительной интонацией, что ей позавидовал бы сам Буратино.

Разумеется, подруга не могла отказаться от удачи, плывущей ей прямо в руки. Уговоры были бессильны, это было видно и невооруженным глазом, и Лиза сдалась:

– А что они собираются снимать? Ну, что за сюжет в этом ролике?

– Мне неудобно было сразу расспрашивать. Лиз, только обещай, что моя мама об этом ничего не узнает раньше времени, – торопливо попросила Туся, вспомнив о единственном препятствии на своем пути к телевизионному успеху. В том, что роль достанется ей, она не сомневалась ни секунды.

– Хорошо, не скажу, но с одним условием, – предупредила Лиза, строго глядя на подругу. – Завтра ты сразу же придешь ко мне после этого кастинга и все расскажешь. И еще очень тебя прошу: не давай опрометчивых обещаний.

– Это уже два условия, – заметила Туся, лукаво улыбаясь.• – Но я согласна на оба, греза моя!

2

«Правильно мама говорит, что с помощью косметики женщина может нарисовать себе любой возраст», размышляла Туся, нанося на скулы последние штрихи кисточкой для румян. Сейчас Тусин возраст приближался к совершеннолетию, хотя на самом деле она перешла в девятый класс. Хорошо, что мама уже уехала в издательство, а то вопросов бы не избежать.

Тусина мама была главным редактором женского журнала, который пользовался огромным успехом у прекрасной половины человечества не только в нашей стране, но и за рубежом. Такой карьерный успех не мот обойтись без жертв. Несколько лет назад, не выдержав утомительной конкуренции с пиаром, семья Крыловых распалась. Папа собрал вещи и тихо, без скандалов, ушел из уютной трехкомнатной квартиры.

Теперь у него другая семья: жена, ребенок. Конечно же Туся страдала, особенно первое время. Все ждала, что вот раздастся звонок, и папа вернется со своими чемоданами, и опять будет звучать его раскатистый смех и оглушительный крик: «Кто-нибудь напоит меня чаем в этом доме?» Но потом они начистоту поговорили с мамой, и Туся поняла, что ничего из прошлого не вернешь. «Нельзя заставить любить человека то, что любишь ты, – сказала мама, – так же как нельзя заставить себя любить, если любовь ушла».

Отец, в отличие от матери, быстро нашел себе новую любовь. Туся один раз видела своего сводного брата, случайно столкнувшись на улице с молодой женой отца. Та принялась щебетать и уговаривать ее «пообедать в домашней обстановке», но Туся твердо отклонила приглашение. Мама этого не пережила бы – она редко стояла у плиты. И вообще, у Туси теперь одна дорога, а у ее папы – другая, с этой сладко-приторной сю-сю-сю…

Совершенно некстати на ум пришел Толик Сюсюка, которого Туся не видела целую неделю: куда это пропал ее верный паж, исправивший свою шепелявящую речь с помощью гипноза? Нужно будет непременно позвонить вечером капитану, а сейчас у нее нет ни одной свободной секунды.

Убедившись, что выглядит как звезда, Туся отправилась в Останкино.

– Ну что же ты, греза моя? Опаздываешь! – укорил помощник режиссера, открывая перед ней стеклянную дверь.

Туся засеменила за ним к стойке охранника, заставленной мониторами.

– Это что, дань моде? – бросил он через плечо.

– Нет, просто пробки кругом, – объяснила Туся.

– Как твое полное имя?

– Наталья Александровна Крылова, – ответила она, доставая свидетельство о рождении.

– А почему Туся.

– Сократили, – объяснила она и добавила: – Мне нравится.

– Мне тоже, греза моя, – улыбнулся помреж.

Он подписал пропуск, сказал охраннику: «Это со мной, на пятый этаж», – и заторопился к лифту.

Боже! Вот это темп! Пылесос «LG», которому не страшен никакой смерч! Туся не успела оглянуться, как оказалась в большом помещении, где таких «грез», как она, набралось аж девять штук.

Их заставили пройтись по очереди, потом дали прочитать текст. К моменту заполнения анкеты претенденток осталось три, Туся среди них. Затем режиссер решил побеседовать с каждой из них с глазу на глаз.

Первой пошла высокая брюнетка в вельветовых джинсах клеш. Она вышла минут через пять, поджав губы. Бросив насмешливо-негодующий взгляд на притихших девчонок, брюнетка громко хлопнула дверью.

Настала очередь Туси. Ей безумно хотелось сняться в рекламе. Причин было несколько: во-первых, реклама – это первый шаг в кино, во-вторых, рекламу эту будут крутить по всем каналам, и вся Москва; включая и знакомых, будет любоваться ею. В-третьих… в-третьих она не успела придумать, потому что услышала неожиданный вопрос:

– Наташа, ты любишь фрукты?

– Фрукты? – переспросила она в недоумении. – Ну да, люблю. Апельсины, киви, клубнику…

– А бананы?

– Тоже люблю, – ответила Туся, глядя на странную парочку округленными от изумления глазами.

– Нет, ты видишь! – воскликнул Казимир Иванович.

– Замечательно! Просто замечательно! – расцвел молодой энергичный режиссер, улыбаясь своему помощнику.

– А я что говорил, – поддакнул тот, незаметно подмигивая Тусе.

Туся решила не спорить: если они, профессионалы своего дела, считают, что любить бананы – это замечательно, почему бы не согласиться с ними. Вот только что может быть общего между ее любовью к бананам и рекламой? Вскоре она получила ответ на этот мучительный вопрос.

Ей предложили роль… банана в рекламе банановою сока фирмы «Рич». Выглядело это так: яблоко, апельсин, ананас, киви, манго и другие фрукты спорят между собой, кто из них полезнее и вкуснее. А Туся (то бишь банан) лежит себе в вазе и помалкивает, только ножкой отбивает такт какой-то песенки. На глазах у нее солнечные очки, в ушах наушники от плеера. Фрукты начинают возмущаться, спорить, потом обращаются к банану с требованием рассудить их. И вот тут наступает звездный час Туси. Какие могут быть вопросы и сомнения, когда на земле существуют бананы!

Вот для чего понадобился ее изумленно-недоуменый взгляд из-под зеркальных очков. Ну а дальше голос за кадром бодро и умело рекламирует натуральный сок без красителей и консервантов.

Как и обещала, Туся сразу же отправилась к Лизе, чтобы рассказать ей о своем первом киношном опыте.

Увидев Тусю, Рыжик просто сошел с ума от радости. Его хвост принялся ритмично выбивать дробь: «погладь меня, погладь меня, погладь меня». Туся нагнулась, чтобы потрепать избалованного перса. Кот тут же решил, что с ним заигрывают, и повалился на спину, задрав лапы. Лиза быстро привела его в чувства, подхватывая с пола.

– Все, все, иди гуляй! – приказала она, отправляя Рыжика к Антону в комнату. – Не даст спокойно поговорить.

Лиза была на редкость терпеливой особой. Туся видела, как ей хочется расспросить ее, но она сдерживала себя, теребя пальцы и покусывая нижнюю губу от возбуждения. Туся помучила немного подругу, просто так, без всякой задней мысли, а потом ее речь полилась бурным потоком, который невозможно было остановить.

– Внешность обманчива, – заключила Туся свой рассказ, наблюдая, как подруга чуть не умирает от смеха. – Хотя нет, только такому Понтию и придет в голову засунуть меня в банановую кожуру!

– Откажешься? – сквозь слезы спросила Лиза.

– Ты что! – взвилась Туся. – Для настоящего актера не существует незначительных ролей. Между прочим, Элизабет Тейлор получила своего первого «Оскара» за фильм «Баттерфилд, восемь», который обозвала дерьмом!

– Убедила, убедила, – сказала Лиза. – А когда маме скажешь?

– А зачем? Пусть уж сразу увидит меня в банановом обличии на экране. А то начнет охать и ахать: «Туся! Опять! Когда же ты поумнеешь?!» – Туся очень похоже скопировала интонацию Инны Дмитриевны.

Подруги переглянулись, рассмеялись и хохоча повалились на диван.

– Мы себе жизнь продлили лет на тридцать, – сообщила Лиза, отдышавшись.

– Это точно. – Туся откинулась на спинку дивана и посмотрела на Лизу. – Представляешь, я уже примеряла на себя роль этакой знойной красавицы. Мне грезились презентации; цветы и море поклонников, которым я милостиво улыбаюсь с экрана, а тут:

Пейте соков натуральных

Укрепляет грудь и плеч.

– Ой, не могу! – Лиза прикрыла рот, чтобы сдержать новый приступ смеха. – Слушай, может мне написать об этом замечательном кастинге рассказ? Все еще улыбаясь, она потянулась за журналом, лежавшим в аккуратной стопке. – Вот, смотри. В молодежном журнале объявлен конкурс на лучший рассказ о первом чувстве. Участие в нем могут принять все желающие от шестнадцати до двадцати трех лет.

– Дай-ка сюда, – Туся выхватила У Лизы журнал и прочитала заметку. – Конкурс на лучший рассказ продлится до-конца июня. О! Премия в триста долларов, недурственно, – заметила она и взглянула на Лизу. – Так тут же черным по белому сказано: «О любви!» Где же здесь любовь? Уж не любовь ли компании к банановому соку ты собираешься воспевать?

– Глупая. Это просто толчок, идея, та, что лежит на поверхности, а события, начинка, могут быть различные, как у праздничного торта.

– Но здесь же написано с шестнадцати лет?

– Ну и что. Шестнадцатый год это почти что шестнадцать, – возразила Лиза.

– Правильно. Дашь почитать, когда напишешь? – загорелась Туся.

– Конечно. Ты будешь моим первым критиком, – пообещала Лиза, зардевшись.

Туся видела, что мысль написать рассказ не покидала Лизу с той минуты, как она упомянула об этом. Когда она собралась уходить домой, подруга не стала ее задерживать. Тусе пришлось дважды напомнить ей, что завтра в двенадцать они идут болеть за баскетбольную сборную.

Сегодня была пятница, и мама обещала освободиться пораньше. Туся открыла дверь ключом и сразу же поняла, что мама в кои-то веки выполнила свое обещание. В квартире пел Рикки Мартин – пуэрториканский соловей, под чьи колдовские трели сходили с ума девушки по всему миру, а женский хрипловатый голос подпевал ему из глубины кухни.

– Привет, – сказала Туся, опираясь о косяк двери.

– Привет, дочь, – отозвалась мама, переставая петь. – Хочешь перекусить?

– Нет, я у Лизы только что клубнику ела.

– Вот и чудненько.

Тусе в последнее время редко доводилось наблюдать маму в таком прекрасном настроении. Она летала по кухне, словно неутомимая пчелка. От ее мелькания у Туси даже голова закружилась.

– Мам, ты что так суетишься?

– Нас пригласили на дачу на эти выходные. – Она взглянула на часы и снова принялась набивать сумку деликатесами, выгружаемыми из холодильника.

Мамина близкая подруга купила прекрасный дом на берегу Клязьмы. Деликатесов было много: любимый сыр с плесенью (как же без него!), копченый сом, креветки, мидии в соусе, оливки, бекон, минералка и сок, море сока. Сок! Туся чуть не рассмеялась. Реклама – двигатель торговли!

– Скоро за нами придет машина, – сообщила мама. – Собирайся.

– Нет, я не поеду, – уперлась она.

– Почему? Там водохранилище под боком, можно будет позагорать, покупаться, даже под парусом походить.

– Нет, мам, езжай без меня. Мы с Лизой завтра идем на матч. Наши играют в полуфинале.

– Как же я забыла, что баскетбол превыше всего. – Мама с трудом застегнула сумку-холодильник. – Я буду держать кулаки за твоего Толика.

– Ни какой он не мой! – возмутилась Туся в тысячный раз. – А что у тебя с головой?

Туся только сейчас заметила, что мамина голова замотана банным полотенцем, как будто она только, что вышла из ванной. И в этом не было бы ничего необычного, если бы Туся не знала; что мама всегда сушит волосы феном и сразу же укладывает их при помощи мусса и круглой расчески.

– Потерпи еще пятнадцать минут и узнаешь! – ответила мама на Тусин вопрос.

Чсрез пятнадцать минут и тридцать две секунды перед Тусей предстала обновленная мама.

– Блондинки вне конкуренции! Вуаля! – заявила она, улыбаясь.

– Тебе идет! Очень, – призналась Туся, разглядывая ультрамодную стрижку, отливающую платиной.

Она не ожидала от мамы таких радикальных перемен. До сих пор Инна Дмитриевна предпочитала исключительно натуральный цвет волос и удлиненное каре. Но с новым цветом и стрижкой мама помолодела лет на десять, и это притом, что она и так выглядела моложе своих лет.

«Неужели у нее кто-то появился? – подумала Туся. – И замечательно! Ей всего лишь тридцать девять. Она еще может быть счастливой».

– Не передумала насчет поездки? – спросила мама, когда внизу загудел автомобиль.

– Нет, я не передумаю. Я же группа поддержки.

– Ну ладно, я тебе оттуда буду звонить. Смотри, веди себя прилично, – напутствовала мама, чмокая дочь в щеку.

– И ты тоже… не сгори на солнышке, – не осталась та в долгу.

Когда мама уехала, Туся перекусила, приняла•расслабляющую ванну с пеной (разумеется, аромат сирени), а потом забралась под одеяло и набрала номер телефона Толика. Ей хотелось просто поболтать, может быть, чуть-чуть пококетничать. Сюсюка идеально подходил для этой цели:

– Позовите, пожалуйста, Толика, – попросила она, услышав голос его мамы.

– А его нет дома.

– Спасибо, извините, – сказала Туся и положила трубку.

Вот и пококетничала!

«Где же он бродит, если завтра игра?» – задумалась она, открывая книгу.

Через полчаса ее глаза стали слипаться, Стивен Кинг выскользнул из ее рук.

«Такой длинный, приятный, странный день», с этой мыслью Туся погрузилась в глубокий сон.

3

А в это самое время Толик Агапов, по прозвищу Сюсюка, провожал домой первую красавицу школы Вику Смирнову. Он до сих пор не мог понять, как это получилось.

Около десяти вечера он зашел в кафе на углу, чтобы купить сигареты; Стыдно было поддаваться такой слабости, как курение, тем более, если ты спортсмен, но он не мог справиться с собой. Никотин успокаивал, давал некую уверенность, а ее-то Толику и не хватало, когда речь заходила о Тусе Крыловой. Эта безответная изматывающая любовь, к своевольной взбалмошной девчонке захлестнула его в десятом классе. Туся тогда училась в седьмом. Они часто виделись на переменах, в школьном дворе, в спортзале, и просто на улице. Он всегда проходил мимо, застенчиво улыбаясь в ответ на ее дерзкую ухмылочку. Никаких мыслей о ней, и тем более чувств, у него тогда и в помине не было, и вдруг однажды их случайные взгляды встретились, его сердце пронзил ее насмешливый взгляд, и он подумал: «Парень, ты попал!» С тех пор мир для него изменился, а она по-прежнему видела в нем только хорошего знакомого, с которым можно просто поболтать или даже не заметить его, а иногда, в виде поощрения, куда-нибудь пригласить.

Толик с недоверием покосился на Вику, молча идущую рядом с ним. И зачем он только пошел в кафе за сигаретами? Мог бы купить их в любом другом месте.

Когда он вошел в зал, там, как обычно, гремела музыка и стоял низкий шум голосов. Многие курили, пили пиво, практически все места были заняты молодежью. Это кафе любили – здесь было дешево и сердито. Толик пошел к стойке бара и тут заметил, как Егор Тарасов машет ему рукой.

– Топай сюда! – позвал он, улыбаясь своей голливудской улыбкой.

Толик изменил направление. Он не собирался присоединяться к компании, но хотел сказать несколько слов товарищам по команде. За столом, кроме Егора, сидели братья Орловы – Макс и Жека – и две девушки. В одной из них Толик узнал Вику Смирнову, В другой, когда та обернулась, ее подругу Люсю Савченко.

– Присаживайся, – предложил Егор.

Толик поискал глазами стул, увидев свободный, он подвинул его к себе и присел.

– Пиво пьем? – поинтересовался он как можно спокойнее.

– Его. И у нас не возникает вопрос, кому бежать за «Клинским». – Егор обвел взглядом стол, уставленный пустыми бутылками.

Девчонки хихикнули.

– Может, вы забыли, что у нас завтра полуфинал? – заметил Толик, переводя взгляд с Макса на Егора и обратно.

– Помним, – ответил Макс. – Но я, между прочим, в запасных. И не стоит тебе, капитан, давить на психику. Нам твоего Лапушки, – он провел ребром ладони по горлу, – во как хватает!

Толик нахмурился.

– Не дрейфь, Сюсюка, – хлопнул его по плечу Егор, – сделаем мы этих «полосатиков» завтра.

– Не сомневаюсь. Вот только ваше участие в этом вряд ли будет решающим.

– А разве вы завтра играете? – спросила внезапно Люся.

– Да. Во дворце спорта. Начало в двенадцать.

– А туда всех желающих пускают?

– Вход свободный. Думаю, завтра там половина нашей школы соберется.

– Неужели? – Люся стрельнула в Толика кокетливым взглядом.

– Ты с ним не очень-то заигрывай. Он у нас восходящая звезда, – заметил Макс, улыбаясь будущей десятикласснице.

– Как это? – оживилась Вика, до этою момента томно потягивающая пиво из высокого бокала и делающая вид, что ее ничто и никто не интересует.

– А так. Недавно тренер из молодежной сборной приезжал. Интересовался нашим Сюсюкой, сказал, что у него большие задатки, которые следует развивать. В общем, наш капитан скоро отправится в запасной состав молодежной сборной и будет там разыгрывающим, так сказать, мозгом команды. Девчонки восхищенно заохали. Щеки Толика слегка порозовели.

– Егор преувеличивает, – сказал он, справившись с волнением. – Пока ничего не ясно, возможно, я никуда не попаду.

– Попадешь, попадешь, – усмехнулся Макс, – за тебя и Лапушка похлопочет. Они же с Санаевым друзья, так что тебе дорога в большой спорт открыта.

– Выпьем же за это спортивное чудо, ниспосланное нам свыше! – предложил Жека, наливая пиво в опустевшие стаканы.

– Нет, я не стану пить, – сказал Толик, отодвигая свой стакан.

– Ну, как знаешь, Сюсюка. – На лице Егора появилось недовольное выражение.

Когда-то они с Егором были друзьями не разлей вода. Но прошлой осенью их дороги разошлись окончательно, и все из-за Туси. То, что Туся влюбилась в Егора, он еще мог бы пережить, потому что в Егора влюбляется если не каждая девушка, то через одну – это точно. Но вот то, что Егор безжалостно играл с чувствами Туси, совершенно ничего не испытывая к ней, этого Толик простить не мог. Он поднялся из-за стола, отгоняя от себя неприятные воспоминания, когда он стоял в коридоре больницы, мучаясь неизвестностью – поправится Туся или нет.