Текст книги "Из тени в свет..."

Автор книги: Вера Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Ингрид, в свою очередь, знала, что в глубине души он боялся ездить на машине через мосты. А ему стало известно, что она ненавидит школы-интернаты, где ее приучили строго придерживаться правил. Он рассказал ей о своей мальчишеской мечте изобрести уникальную компьютерную игру, которая сделала бы его миллионером. А также о том, что он надеялся в один прекрасный день создать проект дома для себя самого. И для своей семьи? Этого он не уточнял, но то, что он говорил, убеждало, что дом должен был быть семейный. И в разговоре получалось так, что вроде и ей предстояло в нем жить.

Да, конечно, они беседовали, делились друг с другом своими мыслями, планами, фантазиями, но значило ли это, что они действительно знали друг друга?

Нет, во всяком случае, он-то ее не знал. Если бы он знал ее, он бы ею не восхищался, думала Ингрид.

Всю последнюю неделю Кен мечтал о ней. Слыша ее голос, все его нюансы, он в своем воображении создал ее образ. Теперь все изменилось: он вспоминал сладостные мгновения, проведенные вместе с ней. Он чувствовал ее аромат! Слышал хрипловатый голос, который звучал в десять раз живее, чем по телефону. Ощущал тело, плотно прижавшееся к нему, ставшие твердыми соски, ее напряженное дыхание, теплые губы, шелковистую кожу.

Когда они были вместе, он ощущал только ее. Когда ее не было рядом, она целиком завладевала его мыслями.

Кен ясно осознал, что наконец встретил женщину, которую готов добровольно впустить в свое сердце.

7

Когда Кен поднялся на следующее утро, к нему первым делом пришел сосед, который напомнил ему, что вечером на заднем дворе дома устраивают барбекю.

Но единственное барбекю, которое его устраивало, должно состояться у Ингрид, в четверг… Только они вдвоем, и никого больше. Закат сменят сумерки, на небе покажутся звезды. Конечно, он всего этого не увидит, ну и что? Зато они будут разговаривать, он почувствует аромат и шелковистость ее кожи, услышит ее ангельский голос. Легкий ветерок овеет их своей прохладой. Они будут есть жаркое, приготовленное на углях, смеяться, пить вино… Да, ведь необходимо вино.

Кен, конечно, принесет вино, как положено делать уважающему себя гостю. Он сейчас пойдет и сам его купит.

Если случится так, что он на всю жизнь останется слепым, – а это отнюдь не исключено, – то нужно подыскать себе подходящее занятие, которое даст ему дополнительные средства. Тогда он сможет предложить какой-нибудь женщине жить вместе с ним.

Хотелось бы, чтобы этой женщиной была Ингрид.

И жизнь эту надо начать сейчас. Немедленно.

Во всех движениях Кена, когда он принимал душ, брился и причесывался, чувствовалась решимость. Затем он взял трость и направился к выходу. Держась очень прямо, он отворил дверь. Расправив плечи, сделал одиннадцать шагов по коридору в направлении лифта. Преодолев последнее препятствие, он наконец вышел из дома.

Чтобы попасть в винный магазин, требовалось пройти три квартала.

Там начиналась его новая жизнь.

– Черт возьми! Я сумел это сделать! – воскликнул он.

Кен стоял возле винного магазина, сжимая под мышкой сумку с бутылкой вина. Он разговаривал сам с собой. С его лица не сходила довольная улыбка. Возможно, на него смотрели люди. Что ж, пускай смотрят. Сейчас это волновало его меньше всего. Душа его ликовала. Ведь он самостоятельно прошел три квартала, преодолел три перехода, нашел винный магазин и сделал покупку. Ему хотелось подпрыгнуть, стукнув на лету каблуками туфель друг о друга. Подобно ребенку, освоившему езду на двухколесном велосипеде, ему не терпелось безостановочно двигаться вперед, предаваясь удивительному ощущению собственной силы.

Кену казалось, что он сможет пройти много миль. Ему хотелось засунуть руки в карманы, высоко поднять голову и идти по улице, насвистывая, тем самым привлекая внимание прохожих. И люди, глядя ему вслед, скажут: «Это же слепой человек, но он знает, куда идет и что делает. Такой не пропадет!»

Он с небрежным видом будет размахивать белой тросточкой, демонстрируя всем и каждому свою самостоятельность. Он хотел, чтобы весь мир знал об этом.

Нет. Это он хватил через край. Он не хотел, чтобы об этом знал весь мир. Кен жаждал доказать это Ингрид. И немедленно.

А почему бы и нет? Однако внутри него заговорил другой голос, трезвый и убедительный, но Кен не желал прислушиваться к нему.

Не глупи, внушал голос. Одно дело пройти три квартала. А совсем другое – добраться до Ингрид, которая живет на противоположном краю города, среди улиц, расположение которых ты совсем не знаешь. А это, как ты понимаешь, ни к чему хорошему не приведет. Для того чтобы слепому человеку преодолеть такое расстояние, потребуется не меньше смелости, чем сделать шаг в открытую шахту лифта, чего так боится твоя мать.

Среди бесчисленных переплетений улиц, отделяющих его от Ингрид, новомодные двенадцатиэтажные здания отнюдь не главное препятствие у него на пути. Есть там и привычные одноквартирные дома, автобусы на улицах, бешено мчащиеся автомобили, а также заботливые мамаши, толкающие впереди себя коляски с младенцами. Повсюду снуют подростки на досках с колесиками, несутся грохочущие мотоциклы, бесшумные велосипеды, там и сям мелькают бесцеремонные разносчики товаров. К тому же несть числа перекресткам, железнодорожным переездам и…

– Вам такси, мистер?

– Такси! Да, да!

Он с улыбкой обернулся на голос.

– Да, мне нужно такси!

Кен ощупью отыскал дверцу и расположился на заднем сиденье. Почему я сам об этом не подумал?

– Счетчик включен. Куда прикажете?

Куда? Кен громко рассмеялся. Конечно же, к Ингрид!

– Вот мы и на месте. Улица Сент-Джастин. Так вы сказали, верно? – Голос водителя звучал как-то неуверенно. – Это не самый приятный район. Не похоже, чтобы вы здесь жили.

Стекло в машине было опущено. Кен ощутил затхлый запах старого битого кирпича, горелого угля и чего-то разлагающегося. Он пожал плечами.

– Думаю, не все здесь так плохо, – сказал он. – Здесь моя приятельница проводит днем занятия с детьми, которые готовятся поступить в школу.

– Делайте, как вам удобно. Мне вас подождать?

– Нет, спасибо. Сколько я должен?

Шофер назвал сумму, и Кен достал кошелек. Лежавшие в нем купюры были сложены особым образом, так, что можно было на ощупь определить, какого они достоинства. Кен протянул таксисту деньги, надеясь, что не ошибся.

Оказалось, что все правильно.

– Два с полтиной сдачи, – сказал шофер.

– Оставьте себе, – с улыбкой произнес Кен, открывая дверцу автомобиля и ступая на тротуар. Здесь он заколебался. Куда ему теперь идти? Как попасть в церковь?

Он расправил плечи и выставил вперед трость. Раз он отважился на столь дальнюю поездку, то уж доведет дело до конца. Разыщет Ингрид. Завершит путь.

Выйдя из машины, он сосредоточился на этой мысли. В данной ситуации, как и вообще в жизни, все нужно делать последовательно, шаг за шагом. Он слепой. Поэтому не может очертя голову кидаться в неизвестность.

Кен улыбнулся. Боже мой, но ему ведь хотелось совершить именно какой-нибудь безумный поступок!

Послышался голос таксиста:

– Впереди вас, с правой стороны, если пойдете вдоль забора, есть калитка. До нее примерно десять метров. – Кен понял, что тот за ним наблюдает. – Там есть надпись, что канцелярия находится за углом.

Кен обрадовался этой помощи, а также тому, что не стал торопиться, не зная, куда направиться.

– Идите по дорожке, – наставлял его таксист, – потом за углом повернете направо, и все будет в порядке.

Машина уехала, и наступила необыкновенная тишина, наполняемая лишь неутомимым воркованием голубей. Это воркование звонко отдавалось в ушах Кена. Он неторопливо продвигался вперед по тротуару, для верности ощупывая ногами его неровную поверхность.

Услышав, как гулко стучит его сердце, он приостановился. После того, как уехало такси, мир вокруг него стал огромным – пустым, безлюдным и страшно мрачным.

На лбу Кена выступили капли пота. Скатившись вниз по щекам, они намочили ему рубашку и грудь. Возможно, вся эта эскапада перестала забавлять Кена. Приключение обернулось своей неприглядной стороной.

Стискивая зубы, Кен снова пошел вперед. Он нащупал рукой воротца из кованого железа, отворил их и вошел внутрь.

Неожиданно вместо дорожки он почувствовал под ногами сухую, росшую пучками траву. Оказалось, что дорожка резко сворачивала в этом месте влево. Оказавшись снова на дорожке, Кен споткнулся обо что-то, напоминавшее по звуку пустую бутылку, которая откатилась в сторону и замерла.

Дорожка сделала еще один поворот. Неожиданно в ноздри Кена ударила вонь застоявшейся мочи. Он нахмурился.

Кто придумал проводить здесь занятия с дошкольниками? В таких местах, как правило, обитают пьяницы и бродяги. И был ли он все еще возле церкви? Может, он уже прошел через двор? Кен пошарил тростью слева от себя и наткнулся на стену. По звуку можно было определить, что стена сложена либо из кирпича, либо из уже потрескавшегося цемента. Он опустил трость и начал водить ею, надеясь обнаружить ступеньки или лестницу. Обычно они располагаются возле дверей. А за дверьми непременно должны быть люди.

Однако он не смог ничего обнаружить. Дорожка шла дальше. Кен пошел по ней, но уже медленнее и не так уверено, как вначале.

Здесь слишком тихо даже для церковного двора. Не слышно ни голосов, ни телефонных звонков, ни даже звуков шагов. Возможно, он оказался на кладбище?

Кен снова остановился, прислушиваясь и стараясь разобраться в окружавших его звуках. Явственно зазвучал какой-то мотив – скорее всего это реклама по радио. Где это происходит? В церковной канцелярии? Он не мог точно определить направление, откуда доносилась до него эта мелодия. Нельзя сказать, чтобы источник звука был слишком близко. Слышалось движение транспорта – впереди и чуть правее. По-прежнему со всех сторон раздавалось непрестанное воркование голубей. Что-то упало ему на плечо. Он с гримасой сбросил это что-то. Это был всего-навсего листок с какого-то дерева.

Где-то играли дети. Их громкий смех долетал до него. Залаяла собака.

Дети. Может быть, это группа Ингрид? Кен приободрился.

Он сделал еще три шага вперед, ощупывая дорогу тростью и надеясь на свой слух. В случае если он встретит Ингрид, ему хотелось идти уверенно, с поднятой головой. Он выпрямился, изобразил на лице улыбку и… шагнул в бездну.

Ингрид отчетливо услышала, как вниз по ступенькам лестницы сначала скатилась пустая бутылка и ударилась о дверь. Она сразу же вся напряглась. Вслед за этим раздался звук падения большого, тяжелого тела, которое также стукнулось о дверь. Все это было ей слишком хорошо знакомо.

– Неужели опять! – воскликнула Ингрид и вскочила на ноги. Она успела ухватить за ворот двух маленьких мальчиков, которые с готовностью рванулись к двери. – Брюс, Иван! Сидите и не двигайтесь!

За последние несколько месяцев три пьяницы скатились к ним вниз по лестнице. Отец Ралф никак не мог раздобыть деньги на починку ограждения. Ингрид предлагала ему деньги, но он отказывался взять их у нее.

– Вы и так много делаете, дорогая, – говорил он. – С Божьей помощью деньги найдутся.

Может быть, на этот раз и Бог и отец Ралф прислушаются к ее словам.

Только на прошлой неделе вниз скатился один алкаш, у которого из разбитого носа и порезанной руки обильно шла кровь. Это произвело неизгладимое впечатление на Брюса и Ивана. Внизу валялась разбитая бутылка красного вина, которую, видимо, уронили двое выпивох. Один из них и упал в красную, остро пахнувшую винную лужу, а второй, сильно подвыпивший, отчаянно ругал своего собутыльника. Этот второй стоял наверху и сильно раскачивался, грозя последовать за своим дружком и нанести дополнительный ущерб двери, ведущей в классную комнату. К счастью, пьяница наверху вовремя отошел от опасного края, убедившись, что едва ли сыщется способ, который позволит им употребить пролившееся вино.

Ингрид понимала, что такое зрелище не для детских глаз. Некоторых из них оно слишком уж забавляло.

– Вы, двое, сидите! – строго сказала она. – Оставайтесь на месте. Не торопитесь.

Она сделала предупредительный жест рукой, приказывая одиннадцати ученикам оставаться на своих местах, затем начала открывать дверь, ведшую на лестницу. Дверь отворилась под тяжестью чего-то грузного. Вначале в класс вкатилась совершенно целая бутылка вина, аккуратно завернутая в коричневую бумагу. За ней последовал мужчина, прикрывающий лицо ладонью. В другой руке он крепко сжимал белую трость. Одна его нога уперлась в дверную раму.

Ингрид следила за движениями этих рук и ног. Человек встал на четвереньки, качая головой наподобие разъяренного быка. Потом вцепился руками в дверную раму и с усилием встал на ноги. Его трость – его замечательная трость – лежала, забытая, на полу.

Ингрид онемела от изумления. Глаза ее широко раскрылись. Исполненная недоумения, она медленно качала головой из стороны в сторону.

– Кен? Что такое?.. Я не могу поверить… Она схватила его за руки. – С тобой все в порядке? Ты не расшибся? Как ты сюда попал?

Кен отпустил дверную раму, поправил рукава пиджака и улыбнулся Ингрид самой очаровательной улыбкой. Затем заключил ее в свои медвежьи объятия и приподнял.

– Я добился своего! – крикнул он. – Я добрался сюда, Ингрид! И нашел тебя…

– Я и не знала, что нахожусь в розыске, – сказала Ингрид, когда Кен опустил ее на пол. – Как ты сюда попал?

Она сделала шаг назад, споткнулась о бутылку и обернулась, чтобы на нее взглянуть. Брюс не мог усидеть на месте. Он мгновенно вскочил со стула, забыв о послушании, тем более что, с его точки зрения, ему представился случай для оправдания своего поведения. Он подбежал к бутылке и поднял ее. Затем протянул Кену, который, конечно же, этого не видел.

– Она даже не разбилась, мистер, – сказал Брюс. – В последний раз тут у одного алкаша бутылка разлетелась вдребезги. Кровищи было!.. – Он понимал, что падение Кена не назовешь слишком серьезным. – Будем снова вызывать «скорую», Инки? – спросил он, глядя большими озорными глазами на Ингрид.

– Нет, – коротко ответила она.

Ингрид взяла бутылку из рук Брюса и заставила его вернуться на место. К счастью, ее помощница Дженнифер услышала возню в классе и пришла на помощь из соседней комнаты. Она сразу же оценила ситуацию, восстановила порядок в классе и начала с детьми подвижную игру. Теперь они ходили по комнате и хлопали в ладоши.

Дженни прекрасно умела это делать.

– Как ты здесь оказался? – снова спросила Ингрид у Кена свистящим шепотом.

Он улыбнулся.

– Я оказался тут неподалеку. И решил… заглянуть.

Ингрид дотянулась до трости и вложила ее ему в руки. Потом смахнула с его плеча приставшую пыль.

– Ты уверен, что ничего не повредил?

– Все в порядке, – заверил он Ингрид, стараясь при этом не показать вида, что ему больно от слабого прикосновения ее руки. На самом деле он вывихнул плечо, а правое колено сильно саднило, наверное, просто содрана кожа. Но разве он мог сказать, что с ним что-то не так? Напротив, у него было отличное настроение. Он отыскал Ингрид! Он совершил подвиг, добравшись до нее!

– Почему ты приехал? – спросила Ингрид.

– Потому что не мог ждать четверга. Слишком долго. Я должен был тебя увидеть.

– Кен… это не ответ.

– Ладно, скажу, как есть на самом деле. Я решил пойти в винный магазин, чтобы у нас в четверг к обеду была бутылка вина. Эта моя первая самостоятельная прогулка за пределами квартала, где я живу. – Он улыбнулся. – Я купил вино, и меня начало распирать от гордости. Поэтому я… – Кен пожал плечами, – … мне захотелось похвастаться. Мне нужно было поделиться с тобой своими успехами… Обещаю, что уеду сразу же после ланча. Ты вызовешь для меня такси и…

– Такси?

– Но я ведь приехал на такси, – со смехом сказал Кен, играя своей тростью. – Великий Боже! Неужели ты думаешь, что я добрался сюда пешком?

По правде говоря, Ингрид не подумала о том, как Кен оказался так далеко от дома. Она спросила, он ответил, не уточняя деталей. Достаточно было самого факта его присутствия здесь. Но, оказывается, он приехал на такси.

– Боже мой! – воскликнула Ингрид довольно громко. – Ты с ума сошел! По одежде и по тому, как ты держишься, видно, что ты человек состоятельный! Ты поступил очень неосторожно, сев в машину с незнакомым человеком! Тебя могли просто ограбить.

– Водитель явно профессиональный таксист, – со смехом возразил Кен. – Я достаточно поездил в такси за свою жизнь, чтобы сразу узнать.

– Но ты же сейчас ничего не видишь, Кен! Он мог… – Ингрид уже кричала и перестала только тогда, когда увидела, что к ним направляется Дженнифер. Та остановилась, полагая, видимо, что происходит ссора. – Но ведь это мог оказаться недобросовестный таксист!

Последнюю фразу Ингрид произнесла значительно тише, отвернувшись от Дженнифер.

– Я отвезу тебя домой, – добавила она. – Попозже. Ты можешь провести здесь остаток дня. В-в-в-от т-т-т-а-а-к…

От волнения Ингрид начала заикаться. Теперь он все поймет, подумала она. И конечно же, скажет об этом. И вероятно, ему будет очень неприятно. Может быть, он возьмет в руки свою белую трость и потихоньку уйдет отсюда, подальше от нее, чтобы не слышать, как она заикается. Ингрид затаила дыхание.

Кен рассмеялся:

– Мне нравится, как ты волнуешься, заикаешься и запинаешься, когда я начинаю тебя дразнить.

Ингрид вздохнула с облегчением.

– Между прочим, – поинтересовался Кен, – почему тебе нужно вести занятия именно здесь? – В этот момент они поднимались по пресловутой лестнице, месту столь фатальных происшествий с пьяницами. – Даже водитель такси сомневался, стоит ли мне здесь выходить, поскольку место уж больно подозрительное.

– Здесь низкая плата за аренду помещения.

– А почему тебя должно это волновать? Я слышал, как знакомые жаловались на высокую плату за обучение. Разве это не покрывает расходы на аренду помещения?

– Среди родителей моих учеников нет людей состоятельных, – сказала Ингрид. – Однако эти дети не получают материальной помощи из других источников в силу ряда причин. Главной из них считается тот факт, что все они недостаточно бедны. Здешнее же помещение дает всем нам возможность свести концы с концами.

Внезапно Кен остановился посреди тротуара. Его незрячие глаза выражали крайнюю степень возбуждения.

– О какой помощи речь? – спросил он. – Я думал, здесь дошкольников только учат чему-то…

– Да, здесь с ними занимаются и присматривают за ними, – уточнила Ингрид. – Но их еще и отчасти воспитывают, поскольку считается, что у них есть проблемы с поведением.

– А что значит проблемы с поведением? Они не соблюдают дисциплины?

– Не всегда. Иными словами, их поведение – хорошее или плохое – настолько отличается от нормы, что возникают проблемы для них самих и окружающих. Некоторые из них притворяются, что исправились, другие вообще не поддаются воспитанию или поддаются очень трудно. И то и другое опасно. Дети, которые, как говорит моя бабушка, и мухи не обидят, в свою очередь, могут подвергаться серьезной опасности. Все дети должны не теряться на улице и уметь сказать незнакомому человеку, чтобы тот от них отстал. Здесь есть одна маленькая девочка, которая безумно любит всех взрослых. Ее зовут Ми-Джанг, и она готова охотно пойти со всяким, кто ее позовет с собой. Мы работаем и над этой проблемой. Но есть дети излишне агрессивные, и нам приходится их немного осаживать. Если не поработать с ними сейчас, то неизбежно возникнут трудности, когда они станут подростками.

Или взрослыми преступниками, подумала она.

Краски дня начали меняться. Где-то прокуковала кукушка. Ингрид и Кен сошли с тротуара, держась за руки.

– Никто из моих детей не обойден вниманием и заботой, – заметила Ингрид, – иначе с ними невозможно было бы справиться.

Кену понравилось, как она сказала «мои дети». Конечно же, тут рядом с ними тот, кто о них заботится. Это Ингрид. Ее любовь и забота о детях сквозят даже в тоне ее голоса.

Кен подумал, хотела ли она иметь собственных детей, когда еще жила с мужем, и почему детей у них не было. И хочет ли она сейчас иметь собственного ребенка? А может, забота о чужих детях компенсирует ей материнское чувство?

Странно, почему это пришло ему в голову именно сейчас?

Вот ведь как случается… То он стоял, уверенный в себе, готовый бросить вызов всему миру. А в следующее мгновение полетел головой вниз, познав всю неприглядность окружающей действительности. Самое страшное, конечно, что он слепой и поэтому не в состояний выполнять свою работу. Не в силах заработать себе на достойное существование.

Они прошли два квартала и остановились возле какого-то заведения, откуда до них долетали манящие запахи.

– Здесь небольшое кафе, – сказала Ингрид. – Они подают лучшую на всем побережье жареную рыбу с картофелем по старинному английскому рецепту. Можно зайти и поесть внутри, а, если хочешь, можем заказать еду на вынос и подкрепиться сидя на скамейке в парке, который здесь неподалеку. Если ты не любишь рыбу с картофелем, то выбери себе что-нибудь другое.

Ингрид начала читать ему меню, висевшее на стене возле двери. Но Кен тут же ее остановил.

– Рыба с картофелем мне вполне подходит, – сказал Кен, – парк тоже.

Отказавшись от кетчупа, он надеялся сохранить в чистоте одежду. Что же до крошек, остающихся от еды, то в парке их не грешно и уронить – муравьи все подберут.